Текст книги "На этот раз — это точно конец (СИ)"

Автор книги: Джулия Поздно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

С моего «новоселья» прошло уже три месяца.  Я люблю свой новый дом. Он наполнен дыханием природы и минимализма. В старой двушке снесли все стены и сделали перепланировку, в ней стало тепло и уютно, появилось много пространства, света и живых растений. Я, словно бабочка, перелетаю из одной зоны квартиры в другую, так сказать, с цветка на цветок.   Широченные подоконники – трансформеры  – особая фишка в подарок от дизайнера: на кухне это удобный вместительный шкаф; в спальне – дамский столик, а в гостиной  – софа  и самое любимое местечко вечерами после работы.  Под зажигающиеся огни большого города я удобно располагаюсь на мягких зеленых подушках софы, любуюсь видом и мечтаю.

* * *

И вот теперь я стою в ванной комнате многоярусной подcветкой, встроенной в зеркала, и с ужасом смотрю на лицо, напоминающее попку павиана!

 «Почему? Зачем Лариска так со мной поступила?»  – задавала я себе вопрос, набирая ее номер.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети», – слушала и хотела растерзать подругу на части.

Я умывалась холодной водой, прикладывала теплое полотенце, мазала кожу кремом с успокаивающим эффектом, но ничего не помогало. Схватив сумочку, чуть ли не бегом отправилась к Жанне в салон красоты. Открыв дверь подъезда, налетела на стоявшую у клумбы Аллу Федоровну со шлангом в руках.

– Машенька, что у вас с лицом? Вы загорали? – с ноткой сарказма полюбопытствовала она.

– На даче была, – буркнула я в ответ.

 В «Королеве красоты» меня не ждали.

– Где Жанна?! – с угрозой в голосе спросила я у администратора, которая с удивлением взглянула на меня из-за ресепшен.

– Я в бешенстве, посмотрите на мою кожу!

Та даже бровью не повела – вот кто обладает настоящей стрессоустойчивостью!

– Пройдите в кабинет, вас ожидают, – пригласила она после внутреннего звонка косметологу.

Жанна встретила меня железным спокойствием и милой улыбкой.

– Что случилось, Мария?  – слегка официально поинтересовалась она.

– Вы еще спрашиваете? Какая наглость! –  грубо ответила я.

– Ничего страшного не произошло, обычная аллергия, такое встречается у обладательниц очень чувствительной кожи. Три-четыре дня, и все будет в норме.

– Мне в понедельник на работу, вам это о чем-то говорит?

– Возьмите отгул.

– Я не могу… отгул. Я увольняюсь…

– Тогда вообще нет повода для беспокойства. Какая разница, как на вас там посмотрят и о чем подумают. Держите,– она протянула мне листок с рекомендациями по уходу за кожей.

Я шла по улице, низко опустив голову, и думала: «Дресс-код моего личика не очень подходящий для подачи заявления по собственному».

– Светелкина!

Я обернулась и не могла поверить своим глазам.

Феликс стоял в лучах солнца, словно полубог. Высокий, в белой тонкой футболке и   светлых льняных брюках, на ногах мокасины из мягкой кожи. Волосы на солнце отливали цветом пшеницы, густая челка прятала глаза, ямочка на волевом подбородке, крепкая шея – одним словом, хорош!

«Как идет ему челка!» – подумала я.

– Привет, Светелкина! Ну как ты?

– Здравствуйте, Феликс Александрович, все хорошо, – промямлила я, пытаясь спрятать свое лицо и понять, откуда он тут взялся, но спрашивать не стала.

– С детства люблю солнечные, жаркие дни лета, – сказал он, явно не собираясь меня отпускать и продолжая из-под челки смотреть на меня.

Я понимала, что он успел разглядеть мое лицо, но из чувства деликатности промолчал. Я была благодарна

– Я тоже.

– Не грусти, все будет хорошо, – как-то заботливо произнес он.  – Светелкина, выручай, нужна твоя помощь.

Я взглянула на него вопросительно.

– Маш, я решил купить дом и еду за город смотреть один из вариантов. Составишь компанию? Не хватает женского вкуса и интуиции.

 «Мое лицо! Он что издевается?» – подумала я.

– Вы это видели? – язвительно-шутливым тоном произнесла я и ткнула пальцем в свое лицо.

– Бывает. Видимо, неудачный загар в солярии? Советую отвлечься на приятную смену обстановки. Заниматься самоедством в четырех стенах не лучшее решение.

Его рассуждения позволили мне спокойно вздохнуть и впервые за весь день искренне улыбнуться. Мне вдруг самой очень захотелось вот так запросто сесть в его машину и скрыться от городской суеты.

– Да, конечно, Феликс Александрович, вы, как всегда, правы. Едем, – согласилась я.

Мы ехали и разговаривали, словно два старых друга, которые давно не виделись.

Вспомнили детство. Оба смеялись над шалостями и непослушанием. Потом немного поговорили о новом проекте на работе. Вдруг Феликс спросил:

– Маш, а почему ты не замужем?

Это было слишком личное. А на личное – табу.

– Куда торопиться. Моя мама говорит: «Замуж выйти не напасть, лишь бы замужем не пропасть».

– Ясно. Может, ты и права. Какие наши годы, – с улыбкой ответил он.

Мы выехали на сельскую дорогу, по сторонам которой простирались поля пшеницы. Как же здесь было хорошо! Феликс сбавил скорость, и я наслаждалась пьянящим чистым воздухом. Вдали показались дома, да еще какие: это были настоящие «купеческие поместья»! Проезжая мимо одного из них, за кованным забором с позолотой, я увидела гуляющих павлинов, которых охраняла по меньшей мере «собака Баскервилей», такой у нее был устрашающий вид.

– Приехали, – голос Феликса вернул меня к действительности.

Мы остановились у высоких глухих ворот. Феликс кому-то позвонил, что-то щелкнуло, и ворота плавно сдвинулись в сторону.

 Перед нами появилась дорога из брусчатки, которая вела прямо к дому.

Навстречу к нам вышла молодая женщина.

– Здравствуйте, Феликс!

– Добрый вечер, Анна! Мы немного задержались. Познакомьтесь: Мария, —представил он меня.

– Анна, – приветливо сказала она и жестом пригласила нас войти в дом.

– Это хозяйка? – шепотом спросила я.

– Нет, это всего лишь риэлтор, но по рекомендациям – лучшая из лучших.

– Просмотр дома займет около часа.

 Мы отправились в «путешествие» по дому, общая площадь которого составляла девятьсот квадратных метров.

* * *

– Приступим! – деловито произнесла Анна и предложила нам спуститься на цокольный этаж.

– С удовольствием! –  поддержал Анну Феликс. – Маш, смотри, какая интересная винтовая лестница, тебе нравится?

Мне нравилось абсолютно все. Я вдруг вспомнила Ларискин роскошный коттедж, который напоминал больше дворец, в нем как-то неудобно было жить... Этот же дом кардинально отличался от коттеджа подруги. Все в нем было продумано для комфорта домочадцев. Одно помещение сменяло другое: бильярдная, сауна, баня, бассейн, винный погреб. Я шла за Феликсом и тихонько наблюдала за ним. Из взрослого, серьезного бизнесмена он вдруг превратился в озорного мальчишку, готового все потрогать, на всем посидеть и все попробовать. Я по-доброму подумала: «Какая – то Машенька из «Трех медведей»».

Когда же мы зашли в винный погреб, он на минуту остановился, с восхищением рассматривая заполненные доверху бутылками стеллажи, широко развел руки в стороны и сказал:

– Хочется объять необъятное!

Анна звонко засмеялась и проговорила:

– Феликс Александрович, в этом погребе есть дегустационная комната. Хозяин дома предлагает вам продегустировать вино, специально подготовленное для вас и Марии.

– «Алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов и круга друзей», – слова Дали, и я с ним согласен. Очень признателен хозяину дома, вынужден отказаться, за рулем, так сказать. Маша, а как тебе это предложение?

– Спасибо, я не пью, – нагло соврала я, так как изредка могла себе позволить бокал сухого красного.

 «На сегодня с меня хватит уже одной «дегустации»», – вспомнила я салон красоты.

Первый этаж мы посмотрели быстро и поднялись на второй. В этот момент у Анны зазвонил мобильник, и она, извинившись и предложив нам оценить этаж самим, спустилась вниз.

– Маш, ты как? – став вдруг серьезным, спросил Феликс.

– Лучше всех! – ответила я одной из любимых фраз мамы.

На втором этаже было много дверей.

– Смотри, похоже на лабиринт! Никогда не знаешь, что ждет тебя за одной из дверей, – загадочно произнес мой босс. – Предлагаю выбрать даме.

Меня не надо было долго упрашивать: самой очень интересно было путешествовать по дому.

– Эта! Распашная!

Феликс открыл дверь, и мы оказались в спальне.

Почему-то я испытала чувство неловкости, и кровь прилила к лицу! Сначала я испугалась, а потом радостно выдохнула: «Я же краснокожая!»

Весь центр спальни занимала кровать. Это была не просто кровать, а королева всех кроватей – «king size».

– Я впечатлен.

– Да, согласна.

– В таком случае делай, как я! – Присев на изножье кровати, он с удовольствием откинулся на спину и широко раскинул руки. – Как ангел на снегу.

– Скорее «ангел на кровати», – сказала я и, осмелев, прилегла недалеко от Феликса.

– Не хватает звездного неба, – сказал Феликс.

– Ну почему же, именно небо здесь и есть, и звезды тоже! – неожиданно произнесла Анна, которая только что вошла в спальню, и тут же, нажав кнопку на пульте управления освещением включила «небо».

– Какая красота, – не смогла я скрыть своего восхищения.

Сотни маленьких звездочек мерцали над нами, казалось, еще немного – и начнется звездопад.

– Феликс Александрович, как вам дом? – вернула нас к действительности Анна и, щелкнув кнопкой, выключила «небо». – Третий этаж будете смотреть?

 Только встав с кровати, я поняла, как устали у меня ноги, туфли, словно тиски, сжали ступни, и каждый шаг начал приносить боль. «Бедная Русалочка, как же ей больно было ходить», – подумала я, правда, сама не поняла, при чем тут подводная принцесса.

– Анна, мы вам благодарны за показ дома. Мне вполне достаточно того, что я успел увидеть. У меня есть вопрос: почему этот дом выставили на продажу?

– Все просто, владелец дома получил гражданство и уехал с семьей на постоянное место жительства в Америку. Именно по этой причине дом продается вместе с мебелью и с максимальной скидкой. Сколько времени вам понадобится для принятия решения? – деловито уточнила Анна.

– А мы прямо сейчас и решим. Маш, ну что, покупаем?

Я посмотрела в глаза Феликсу и поняла, что для себя он уже все решил. За годы работы в компании я научилась читать по глазам босса, когда и какое решение он принимает.

– Покупаем.

– Отлично! Я в кратчайшее время подготовлю полный пакет документов и с курьером пришлю вам для ознакомления.

Анна нас проводила до ворот, и мы распрощались.

* * *

Обратная дорога оказалась короткой, за разговором мы не заметили времени.

Один только вопрос у меня был к Феликсу, в конце концов я не выдержала и спросила:

– Феликс Александрович, а зачем вам такой большой дом?

Вероятно, вопрос прозвучал глупо.

– Маш, у меня с самого детства была мечта о большом доме. Теперь мои родители будут жить со мной. И мама не будет так сильно скучать по мне, а у отца появится настоящая мастерская.

– Да, это здорово! Рада за вас!

– Я обязательно тебя познакомлю с ними.

«А вот это, наверное, не совсем обязательно», – подумала я.

Мы подъехали к дому, Феликс вышел из машины.

Он открыл мне дверь и подал руку. Рука его была такая теплая и крепкая.

– Спасибо тебе огромное за сегодняшний день.

– И вам, – ляпнула я.

– До понедельника, Светелкина.

– До понедельника.

Я уже хотела уходить, но он вдруг склонился к моей руке и поцеловал.

Я растерялась. Что говорить и делать в таких случаях, я не знала, поэтому развернулась на своих лодочках и быстрым шагом направилась к подъезду.

«Не хватало мне еще служебного романа. Никогда!»

Во мне опять проснулась мужененавистница.

Я услышала звук отъезжающей машины Феликса.

* * *

Мой дом, словно преданный Орфей, ждал меня в любое время и в любом виде.

Было уже достаточно поздно. Я приняла душ, накинула легкий пеньюар и сварила латте.  Не буду думать сегодня ни о чем, я как Скарлетт О’ Хара : « Подумаю об этом завтра!»

И тут зазвонил айфон…

Глава 8

Нашей дружбе с Лариской всего несколько лет. Этот тот самый случай, когда разности притягиваются и крепко склеиваются. Я была младше ее на два года, но иногда мне казалось, что я старше ее лет на десять, не меньше.

* * *

– Малыш, что подарить тебе на день рождения? – каждый год спрашивал меня отец, лет с трех.

– Я хочу блатика, – серьезно отвечала я.

Наступал очередной день рождения, но мое желание так и не исполнялось. Родители отшучивались и покупали мне больших немецких пупсов: одного можно было кормить, купать, пеленать; другого качать в специальной поющей колыбельке и сажать на горшок. Но это было все не то.

– Малыш, что тебе подарить? – спросил в очередной раз отец.

Мне исполнялось семь лет.

– Хочу настоящее пианино.

Так в нашем доме «поселилось» немецкое пианино «C.Bechstein» и я пошла в музыкальную школу. А брата так и не подарили.

Появившись в моей жизни, Лариска прочно заняла вакантное место сестры и подруги одновременно. Мои родители тоже всей душой прикипели к этой взбалмошной девице. Лариске было два года, когда умерла ее мама. Отец, вечно занятый на работе, заваливал Лариску с детства подарками и деньгами, нанимал ей нянь, репетиторов, но никогда не находил времени на общение с ней, а потом и вовсе женился на своей секретарше Милочке, которая в скорости произвела на свет ребенка женского пола и погрузилась в воспитание родной дочери, оставив падчерицу «плыть по течению». Став старше, Лариска начала платить «по счетам»: отца называла «папик», мачеху «Милка– копилка», а сводную сестру «Фекла в Фуксии». К совершеннолетию дочери по настоятельной рекомендации «Милки-копилки» отец подарил Лариске дом, и она полностью стала «отрезанным ломтем». Жизнь забила «полным ключом», и не всегда удачно. Именно в один из таких не очень удачных ее дней мы и познакомились у дома ясновидящей Ирины. Помня наказ ясновидящей поддерживать мою новую знакомую, я добросовестно исполняла свои обязанности и не раз спасала ту от беды.

Лариска часто дурачилась, шутила надо мной, но иногда очень серьезно заявляла:

– Светелкина, ты мне как мать, я тебя всегда буду слушаться во всем.

– Я не против, – с легкой иронией отвечала я.

Подруга изо всех сил старалась быть мне благодарной и буквально заваливала меня подарками, а если я начинала деликатно от них отказываться, по – настоящему обижалась и пропадала на несколько дней. Я сдавалась, отправляла сообщение на телефон: «Лорик, вернись, я все прощу и приму», и наша дружба возвращалась на круги своя.

* * *

Два года назад Лариска пригласила меня на презентацию посуды «BLUMARINE».

Хитрюга знала, что я обожаю фотографировать красивую посуду и точно не откажусь от поездки на презентацию. Мы приехали на двадцать минут раньше. Для мероприятия организаторы выбрали один из старинных особняков, звучала музыка, грациозно сновали официанты с подносами, и абсолютно повсюду стояла посуда: на всевозможных маленьких круглых столиках, деревянных, лакированных подставках, в витринах. Я вошла в азарт, щелкая кадр за кадром, и потеряла подругу из виду.

Остановившись у чайного сервиза с попугаями и на ходу соображая, какой уникальный коллаж я сделаю из этих фото, вдруг почувствовала чей -то пристальный взгляд. Обернувшись, я увидела высокого молодого мужчину, который с интересом наблюдал за моими действиями.

– Одно удовольствие смотреть, как вы работаете, – сказал он, поймав мой взгляд. – Феликс, – представился он.

–  Мария. Это не работа, это мое хобби, – уточнила я.

– Я не большой любитель посуды, но моя матушка буквально помешана на коллекционировании чашек, чайников и разных тарелочек, – с нежностью в голосе произнес Феликс. – Я хотел для нее приобрести что-то из представленных образцов, но глаза разбежались от блеска стекла и разнообразных рисунков. Может, выберем вместе, опираясь на ваш художественный вкус и зоркое око? – подмигнув мне, сказал он.

– Я специалист по PR, так что перейду сразу к делу: ваши ответы на несколько моих вопросов помогут сделать нам вместе правильный выбор!

– Я готов!

Мне потребовалось несколько минут, чтобы я поняла, какие вкусы и интересы у женщины, воспитавшей замечательного сына во всех отношениях. Феликс и сам не заметил, как рассказал мне о своем бизнесе, увлечениях, семейном положении.

Так, переходя от одного образца к другому, мы пропустили начало презентации. Одна часть мероприятия сменяла другую. Выступали специально приехавшие из Италии представители фабрики – с небольшим перерывом на фуршет, была музыкальная пауза, а затем началась благотворительная часть вечера, аукцион.

Мы с Феликсом посоветовались, и оба остановили свой выбор на круглом сервировочном блюде из костяного фарфора.

– Лот номер семнадцать: блюдо сервировочное из костяного фарфора. Цвета декора: черный, красный, желтый, золотой. Стартовая цена – десять тысяч рублей, – объявил лицитатор.

Феликс поднял табличку с номером семнадцать.

 – Десять тысяч, раз…

 – Двадцать тысяч! – прозвучал знакомый голос.

Я оглянулась и чуть не расхохоталась. Лариска, которая исчезла в неизвестном направлении, как только мы переступили порог особняка, опять появилась в зале, строила мне жуткие гримасы и подмигивала по очереди то правым, то левым глазом.

«Зачем ей блюдо?» – подумала я и вспомнила резные посудные шкафы с хрусталем и фарфором на всех полках в столовой у нее дома.

– Двадцать тысяч, раз…

– Тридцать тысяч, – вновь вступил в торги Феликс.

Я не знаю, что там надумала Лариска про нас с Феликсом, но вид у нее был хитрый и коварный.

Одному Богу известно, до чего бы дошли эти торги, если бы я не отправила на Ларискин телефон смску, требуя прекратить затеянный ею балаган.

– Восемьдесят тысяч, раз… Восемьдесят тысяч, два…Восемьдесят тысяч, три! Продано!

Удар молотка лицитатора завершил торг, и Феликс стал счастливым обладателем сервировочного блюда.

Мне было его жаль. Я делала Лариске страшные злые глаза, но она не понимала, почему я сержусь.

Презентация завершилась, Феликс поблагодарил меня за помощь – видимо, я произвела на него впечатление – и перед тем, как покинуть зал, протянул мне визитку:

– Мария, мне очень нужен такой специалист, как вы! Я на неделю улетаю в Мюнхен, а по возвращении буду ждать вашего звонка.

– Феликс, но у меня есть работа, и в принципе я всем довольна.

– А я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!

Он хотел подвезти меня до дома, но я вежливо отказалась, а настаивать он не стал. Феликс надел твидовый френч, слегка склонил голову в поклоне и быстрым шагом направился к джипу. Я мысленно восхитилась его фигурой.

– Светелкина, я все видела! Ну и мужика ты себе отхватила, какие ноги! – сказала подбежавшая ко мне Лариска.

– Это не мой мужик, я просто помогла ему выбрать подарок в коллекцию матери, а ты сдуру чуть его не разорила. И вообще, куда ты исчезла, когда мы пришли? – строгим голосом «яжемать» спросила я Лариску.

– Ой, ну прости, прости меня, ви-нова-а-а-а-тая я! Я никуда не исчезла, меня познакомили с итальянцем, просто не стала тебе об этом говорить раньше времени. Он такой симпатюлька, но по-русски ни бум – бум! – тараторила она. – А потом я выхожу в зал, а ты там с «прынцем», ну я и не удержалась, решила узнать, насколько твой хахаль богат.

– Узнала? А если бы он не купил блюдо – денег не жалко бы было?

– Ну не злись…  Пожертвовала бы на благотворительность. Папик еще даст, – весело произнесла Лариска. – Он телефон твой взял?

– Нет. Он дал мне свою визитку и пригласил к себе на работу.

– Светелкина, это шанс! «Дай гляну», —она протянула руку за визиткой. – Богуславский Феликс Александрович, – томным голосом прочитала Лариска. – Надо брать!

– Кого брать? – я сделала вид, что не поняла, о чем она.

– Ты идешь работать в его компанию, и это не обсуждается, – твердо заявила она.

– Как скажешь, только объясни, зачем мне это?

 Ответ Лариски меня рассмешил.

– Сказка – это когда выходишь замуж за чудовище, а оно оказывается принцем, а быль – это когда наоборот. Так думала лучшая женщина на свете, – серьезным голосом сообщила подруга.

Я поняла, что это опять мысли Раневской, не выдержала и расхохоталась.

– Ларис, он не чудовище и не красавец, он просто Богуславский Феликс и мой будущий потенциальный работодатель.

* * *

Через неделю я позвонила Феликсу и возглавила PR– отдел в его компании.

У Лариски с итальянцем не сложилось, так как, проявляя заботу о подруге, я подняла на уши весь интернет и выяснила, что симпатюлька «глубоко» женат. Она горевала ровно два часа, не больше, в очередной раз вспомнив спасительные слова Раневской о чудовище и принце.

Глава 9

Зазвонил айфон…

Его звук нарушил тишину в квартире и разбудил мирно дремавшего Ромку.

«Кошмар, кошмар», – начал орать он во все попугаичье горло.

Я взяла телефон в руки и чуть не выронила его. На экране высветилось «Иван-дурак».

«Даже не подумаю! Какая наглость! Он еще смеет мне звонить!»  От негодования я швырнула телефон в подушки и набросила на них одеяло.

Ромка никак не умолкал: «Ночь-полночь никакого покоя».

Я подошла к клетке и накинула на нее темную шаль. Попугай замолчал. Есть такая особенность у Ромки – молчать, если клетка накрыта чем-то темным.

Я металась по комнате и никак не могла успокоиться: теперь меня мучило любопытство. «Что случилось? Зачем он мне звонил в такой поздний час?» Мои размышления были вновь прерваны звонком. «Не дождешься, до понедельника, друг мой!»  Но «друг» ждать до понедельника не хотел, а все звонил и звонил.

Наконец я сдалась. Гордо тряхнув своей красивой и умной головкой, подошла к кровати и, откинув одеяло с подушками, взяла телефон. На синем экране «пританцовывало» и мигало «Лариска».

– Да…

– Светелкина, ты почему не берешь телефон? Я уже хотела звонить сто двенадцать! Как твое лицо? – с осторожностью спросила она.

– Вашими молитвами, – ответила я одной из фраз бабули.

В отличии от Лариски,  до беспамятства любившей Раневскую, восхищавшейся ее красотой в молодости и в связи с этим постоянно цитирующей ее фразы в своей речи,  я никого не идеализировала. Но бабуля была выше всех идеалов! Образованна и набожна, а еще красива, как богиня, несмотря на преклонный возраст.

– Виновата перед тобой очень, разве   могла я подумать, что ты выйдешь из салона такой краснокожей! – продолжала, как сорока, трещать Лариска.

 – Ладно, проехали, – благосклонно дала ей понять своим ответом, что уже не сержусь.

В этот момент я осознала, что испытываю достаточно сильное разочарование, что последний звонок был от подруги, а не от «того самого».

– Светелкина, как же я тебя люблю, – осмелев, продолжала Лариска. – Двери открывай, я к тебе с ночевкой.

Что тут скажешь – в этом она вся!

За несколько минут до полуночи в дом ворвался звонкий смех подруги, шлейф  новых, на сей раз арабских духов, аромат быстро сваренного для нее эспрессо с шариком ванильного мороженного и чайной ложечкой ликера под названием «Аффогато», а для меня просто черный кофе со сгущенным молоком «Бомбон».

– Ну рассказывай! – сняв ложкой верхушку с кофе сказала Лариска.

Я знала, что отпираться бессмысленно, и довольно кратко изложила все о своей поездке с Феликсом.

 – Это он тебе звонил?

– Нет. Откуда ты знаешь про звонок? – уточнила я.

– Ты что, думаешь, у меня ума как у ракушки? Я звоню, звоню, а у тебя занято.

– Это был не Феликс, а Иван-дурак…

– Вот это номер! Выкладывай!

– Нечего выкладывать, я не ответила на его звонок.

– Правильно, будь я на твоем месте, так и влепила бы ему в глаз!

– Только драки мне и не хватало, – с усталостью произнесла я.

– А так все начиналось, – сладко потягиваясь, произнесла она. – Пошли спать, утро с вечером не перемудрить….

– Утро вечера мудренее, – на автомате поправила я.

– Так я и говорю, с проблемой нужно переночевать, хотя лучше бы эту проблему переночевать с мужчиной, – с сонными глазами, и зевая, выдала Лариска.

Я смотрела на нее и понимала: она красавица из сказки, сейчас, наверное, «спящая красавица!

…Лариска уже спала, сложив губки бантиком и положив руки под щеку, как маленький ребенок.

 Мне же не спалось. Ее фраза вернула меня в прошлое.

* * *

Приняв предложение Феликса о переходе в его компанию в качестве руководителя PR – отдела, я активно приступила к своим обязанностям. Несколько месяцев с утра до ночи я пропадала на работе, чтобы прежде всего самой себе доказать, что не зря «ем кусок хлеба», тем более «кусок» был очень приличный, с щедрой руки Богуславского.

До конца декабря оставалось всего несколько дней.

– Светелкина, зайди ко мне, – заглянув в мой кабинет, пригласил Феликс.

– Да, конечно.

Я взяла со стола папку с итоговым отчетом, подхватила шпилькой выбившийся локон из прически, обновила помаду и направилась к генеральному. Двери его кабинета были открыты, стучать не пришлось.

– Можно?

– Заходи, Маш! Есть разговор.

– Я принесла отчет.

– Оставь на столе и присядь, не могу, когда женщины стоят в присутствии мужчин.

Я присела на край кресла.

– Все эти месяцы я наблюдал за твоей работой, так больше нельзя! – произнес Феликс.

 – Я вас разочаровала? – расстроенно спросила я.

– Брось! Никто в компании не работает так, как ты. Именно поэтому я должен остановить твою «круглосуточную работу», чтобы сохранить физические силы лучшего сотрудника, – с легкой иронией сказал он.

Я посмотрела на него с недоумением.

– Светелкина, я отправляю тебя в отпуск, и это не обсуждается. Пиши заявление с завтрашнего дня на две недели.

Я понимала, что спорить бесполезно, просто взяла чистый лист, ручку и начала писать.

Он открыл ящик стола и положил передо мной пухлый конверт.

– А это, так сказать, заслуженное поощрение. Завтра зайдешь в бухгалтерию и распишешься в ведомости.

– Спасибо.

– По возвращении из отпуска, тебя ждет сюрприз.

 – Не люблю сюрпризы: они всегда выходят боком.

– Видно будет… Ну все, иди работай.

Я вышла из кабинета в смятении. Отпуск…Зачем?

Вечером позвонила Лариска:

– Светелкина, выручай!!!

– Выкладывай…

– Завтра ты идешь к Богуславскому и отпрашиваешься у него на десять дней!

– Уже, – произнесла я, предвкушая ее удивление.

– Чего «уже»? – затупила она.

– Я в отпуске с завтрашнего дня.

– Не может быть, – взвизгнула она так, что у меня резануло в ухе. – Жди, скоро буду.

Через час Лариска уже сидела на кухне, попивая латте, а в коридоре лежало две огромных сумки.

– Светелкина, мы улетаем в Италию!  – выпалила она и с хитрющими глазами стала ждать моей реакции.

Я спрятала все эмоции в кулак и скучным голосом проговорила.

– Всего -то...

Подруга моментально погрустнела и совершенно серьезно заявила:

– Так и знала! Надо было выбрать Австрию…

 Я рассмеялась и обняла ее:

– Я рада, даже очень! Давно мечтала съездить в Италию!

– Кортина -д’Ампеццо, к твоим ногам! В этих сумках все, что может тебе пригодиться, попробуй только не взять!

Лариска не переставала меня удивлять, она не могла сидеть на месте, ей постоянно нужны были движение и зрелища! Такую энергию только поискать.

Через несколько дней мы уже были в Доломитовых Альпах и, сидя в ресторане, пили знаменитое вино Barbaresco.

– Светелкина, я тут накидала планчик, куда мы кинем свои кости, чтобы не мять пятую точку в отеле.