Текст книги "Прикоснуться губами к рассвету"

Автор книги: Джулия Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 7

– Мы с тобой как черно-белый шоколад с добавлением янтарных изюминок, – проснувшись раньше меня, прошептал Мет, лаская мои груди.

– Я безумно люблю черный шоколад с изюмом, – проснувшись от ласковых прикосновений, спросонья ответила я. Прильнув к Мету, я крепко обняла его за шею, целуя мягкие и такие ласковые губы. За несколько часов сна я успела соскучиться по своему любимому.

– Предлагаю позавтракать, – предложил Мет, нежно сдувая с моих глаз тонкие пряди волос.

– С удовольствием. Только я, кроме яичницы с беконом, готовить больше ничего не умею.

– Не проблема. Когда у нас будет время, я научу тебя самой лучшей кухне в мире.

– Что? Ты хочешь посвятить меня в таинства традиционной турецкой кухни?

– Обязательно. Но в защиту всех кухонь мира могу с уверенностью заявить, что, пожалуй, французская кухня меня поразила больше остальных, – Мет протянул мне руки, помог подняться и, накинув на меня свою идеально чистую белую рубашку, принялся тщательно застегивать пуговицы, как будто я была не способна справиться с этим трудным занятием.

– У меня есть пижама, – целуя его в нос, заметила я.

– Мне хочется, чтобы моя рубашка пропиталась тобой. Чтобы в часы, когда тебя не будет рядом, я мог бы вдыхать аромат, оставленный твоей кожей. Это будет поддерживать во мне силы, – сказал Мет, подхватывая меня на руки.

Переместившись в любимых надежных руках из спальни в гостиную, я заметила на столе приготовленный завтрак.

– Ого! Когда ты успел все приготовить?

– Пока спала моя голубка, – усадив меня на диван, Мет сел рядом на пол и первым делом налил в небольшие стеклянные чашечки грушевидной формы особым способом заваренный чай, который томился в двойном чайнике. Он подал мне один из стаканчиков и заставил выпить очень ароматный, но достаточно терпкий чай. Стол ломился от традиционных турецких лакомств, которые были разложены в традиционную турецкую посуду. Стеклянные и керамические, огромные и поменьше салатники и тарелки с яркими оригинальными орнаментами, разделенные на ячейки, квадратные, треугольные, ромбовидные, большие и маленькие. Изобилие еды, которая дурманила ароматами, пробудила во мне такой аппетит, что слюнки потекли сами собой. Заметив мой разыгравшийся аппетит, Мет отломил кусочек белого, очень мягкого, посыпанного фисташками хлеба, взял со стола тарелку с какой-то смесью и, макнув туда хлеб, поднес к моим губам. Кусочек, пропитанный этим соусом, который я откусила, привел меня в такой восторг, что я закивала, чтобы Мет снова обмакнул его.

– Что это за соус?

– Это смесь оливкового масла и специй, которые я нашел у себя.

– А эти лепешки, похожие на оладьи, – я заметила аккуратно разложенные кружочки на красной тарелке.

– У нас это называется kabak mücver, они – из кабачков, – улыбнулся Метин, угощая меня. – А еще наша традиционная брынза с плесенью, – он любовно положил мне в рот маленький кубик, а затем оливку.

– А это что?

– Это печеные пирожки. Называются poğaça, с сыром и картошкой, а эти, жареные, называются çiğ böreğ».

– Çiğ böreği, – повторила я, с удовольствием слопав пирожок.

– А вот этот пирожок называется sigara böreği, это обязательно надо съесть, – Мет подал мне жареный во фритюре пирожок, скрученный в виде сигары с начинкой. Еще на столе стояли плоская тарелка с несколькими видами сыров, фаршированные маслины, мед, джем, сладкий перец, помидоры, фрукты. Мет взял следующую тарелку, на которой лежал кусок яичницы.

– О, Метин, я уже наелась, – отворачиваясь, ответила я.

– О Аллах, умоляю, вразуми мою госпожу не отказывать ее рабу. Тони, позволь мне насладиться этим моментом. Я хочу любоваться, как ты ешь. Эта яичница называется sade yumurta. Здесь должен быть хорошо прожарен белок и обязательно на сливочном масле без специй. Желтки должны оставаться полусырыми, – не обращая внимания на мои ироничные протесты, Мет макнул хлеб в яичницу и поднес к моему рту.

– А это что?

– Это – козий сыр, tulum peyniri. Процесс приготовления довольно оригинальный, но это того стоит. Его помещают в шкуру животного и выдерживают там определенное время, затем посыпают чернушкой.

– Действительно интересный вкус, – согласилась я, попробовав кусочек сыра.

– А теперь позволь угостить тебя натуральным йогуртом с добавлением мелко нарезанных баклажанов. Я люблю с жареными баклажанами, но побоялся, что тебе это может не понравиться, и сделал вот так. Еще чаю?

– Спасибо, но я бы сейчас с удовольствием дернула кофе, – мне так захотелось кофе, что я стала потирать от нетерпения руки.

– Как прикажет моя госпожа, – ответил Мет, поднимаясь с пола. Подойдя к плите, он вынул из шкафа медную турку и лукаво взглянул на меня.

– Что?

– Составишь мне компанию? – нежно улыбаясь, предложил Мет.

– С удовольствием, – радостно воскликнула я, подпрыгивая от предвкушения того, что сегодня научусь готовить настоящий турецкий кофе. Подойдя к Мету, я решила, что просто буду наблюдать, как он будет готовить, но он решил иначе. Он встал позади меня и, нежно обняв за талию, начал объяснять.

– Моя госпожа должна взять вот эту баночку с кофе Kurukahveki Mehmet Efendi и насыпать две ложки с горкой в Cezve, – щекоча мое ухо, Мет нашептывал секрет приготовления кофе, а я, хихикая от его ласк, аккуратно насыпала мелко смолотый порошок в турку, стараясь не рассыпать кофе на стол. Затем Мет потянулся к верхнему шкафу и достал две кофейные чашечки. – Теперь моя госпожа должна положить по два кусочка сахара, – Мет пододвинул мне фарфоровую сахарницу. – А вот тебе кристально чистая вода из этой бутылки, – продолжая щекотать мою шею и мочку уха, шептал Мет.

– Прямо таки кристально чистая? – шептала я, извиваясь в его руках от нежных ласк.

– Угу. Моя госпожа открывает бутылочку своими тоненькими пальчиками и наливает в турку две чашки воды. Умница. Теперь поставь турку на медленный огонь и начинай помешивать против часовой стрелки. Помешивая, нужно ждать, когда образуется пеночка на поверхности турки, – я выполняла все, как велел Мет, но его ласковые губы и ненасытные руки сделали свое дело. Не в силах больше сдерживаться, я повернулась к нему и впилась в эти сладкие, манящие к любви губы. Слившись в страстных объятиях, мы совсем позабыли о кофе. Опомнились лишь тогда, когда он стал выкипать.

– О Боже! Кофе!

– О Аллах, Аллах! Да моя госпожа – неумеха! Даже кофе не умеет готовить, – защищаясь от меня, засмеялся Мет.

– Какой же ты провокатор! – воскликнула я, щекоча его бока.

– Я стараюсь, – чмокнув меня любовно в носик, ответил Мет.

Разлив по чашкам остатки кофе, мы вернулись к столу и, сидя на мягком диване, с удовольствием смаковали чудесный напиток. Когда Мет поставил свою чашку на столик, он лукаво посмотрел на меня и сказал:

– Так, придется снова повторить с тобой урок. Нерадивая мне ученица досталась.

– Ты специально меня соблазнял и отвлекал. Но клянусь, что в следующий раз я тебе не поддамся.

– Как уверена моя голубка в своих силах. Я беру твою клятву, – поцеловав меня, ответил Мет. – А теперь, в завершение завтрака, умоляю, съешь еще вот это, – Мет тщательно намазал на хлеб темно-коричневый хвойный мед и сверху красиво украсил сливками. Я не могла ему отказать, хотя уже была очень сыта.

Отдохнув после завтрака, мы вместе убрали еду со стола в холодильник, вместе вымыли посуду и плиту после упущенного кофе и, переодевшись, вышли на улицу. Погода стояла чудесная, было тихо, город еще спал, спешить никуда не хотелось, и мы решили пройтись пешком. Прогулка через Бруклинский мост на рассвете! Если честно, прекраснее картины я не видела. Мы стояли и смотрели вдаль, смотрели друг на друга, целовались и мечтали. Расставаться совсем не хотелось.

– Встретимся сегодня вечером? – предложил Мет, нежно проводя указательным пальцем по моим губам.

– Я не знаю, Мет. Давай созвонимся во второй половине дня, – в ответ предложила я, не зная, какие неотложные дела могли меня ожидать.

– О’кей, тогда я позвоню тебе в два? – предложил Мет.

– Да, отлично, – поцеловавшись на прощание, я счастливая отправилась в общежитие, чтобы успеть на лекции, а Мет поехал на работу. Меня подхлестывало желание рассказать все девочкам, но в тоже время я боялась, что они будут меня ревновать или хуже того – устроят мне бойкот.

Осторожно открыв дверь, я сначала просунула голову, чтобы убедиться, что они еще спят, или, что было бы лучше, что в комнате уже никого нет. Но Дора и Джесс дрыхли, как суслики. Тихо юркнув в комнату, я так же тихо закрыла дверь, но тут чуть не споткнулась о валявшуюся на полу пустую бутылку из-под вина. Ого! И несколько пустых банок из-под пива! Девочки время зря не теряли!

– Джесс, что это вы тут устроили? – наклонившись, тихо прошептала я ей на ухо.

– А, это ты? – протянула Джесс, потягиваясь под одеялом. – Дора вчера оплакивала расставание с Ником и несостоявшийся роман с твоим Метином. Мне пришлось поддержать ее, – зевнув, ответила она.

– Понятно, – мои глаза светились от счастья, и скрыть это было невозможно.

– Ого! Вот это блеск в глазах. Не смотри на меня так, а то я сейчас ослепну, – заулыбалась Джесс, демонстративно отмахиваясь от меня. – Я рада за тебя, честно, – она притянула меня к себе и смачно чмокнула в щечку. – Может, мне тоже перекрасить волосы в светлый оттенок и тогда в меня тоже влюбится какой-нибудь Метин? – Джесс смотрела на меня радостно и в тоже время с некоей доли печали.

– Он обратил на меня внимание, когда я была с темными волосами, – намекнула я.

– Джесс, кто там? – просипела спросонья Дора. – А, явилась наша полуночница? Иди ко мне и обними, – она распахнула свои объятия, и мне стало совсем легко, что девочки не стали вести себя, как последние стервы. – Я рада за тебя. Но в тоже время мне обидно, что твой мужчина не стал моим. Ты простишь меня за ту записку? – умоляюще приподняв бровки, попросила Дора.

– Все забыто, – я гладила ее по волосам, а у самой мысли витали там, в маленькой квартирке на 44-м этаже.

– Ну, расскажи, как он в постели? – хлопая глазами, Дора с крайним интересом посмотрела на меня, устраиваясь на кровати поудобнее.

– Да, расскажи, как у него с этим? – комично дергая бровями, поддержала ее Джесс.

– Не скажу. Не хочу вас расстраивать, – щелкнув обеих по любопытным носам, отшутилась я.

– М-м-м-м, – замычала капризно Дора. А я, представляешь, все-таки рассталась с Ником, вернее, эта скотина меня бросила, – пожав плечами, Дора посмотрела на меня так, будто смирилась с этой мыслью, но я знала, что Нику от нее так просто не отделаться. Эти расставания и новые возобновления отношений мы с Джесс наблюдали на протяжении всех лет учебы в университете.

– Это хорошо, что такой говнюк сам ушел. Вот увидишь, ты еще встретишь отличного парня, – я решила приободрить Дору, но получилось наоборот.

– А-а-а, – запричитала Дора. – Тони, какая же я несчастная, – не сдерживая рыданий, в порыве ярости она сбросила одеяло и подушку на пол.

– Ты не несчастная, а бестолковая, – я решила привести ее в чувство. – Вместо того, чтобы бегать за Ником, ты бы лучше осмотрелась по сторонам: может, есть парень, который тайно сходит по тебе с ума?

– Ты что, смеешься надо мной? – она сразу перестала плакать.

– И не собиралась. Советую приглядеться к Сэму Бёрчу, – выглянув из ванной, посоветовала я и закрылась на защелку, чтобы Дора дала мне спокойно принять душ. Я знала, что Сэм не интересовался ею. Он был немного странный, но безобидный тип. И они действительно подходили друг другу. Он казался чересчур спокойным и воспитанным, а Дора была чересчур деятельной, неугомонной и острой на язык. Идеальная парочка.

Выскочив из душа, я быстро переоделась в форму студентки, схватила сумочку и, попрощавшись с подругами, поспешила на лекции.

Бесконечная суета и ежедневные проблемы теперь не казались такими нудными и неразрешимыми. Я добросовестно старалась посещать лекции, стремилась быть активной, вовремя приходить на семинары и сдавать доклады, но иногда Доре и Джесс приходилось меня выручать, объясняя мое отсутствие или задолженности по тем или иным предметам плохим самочувствием или личными проблемами. На самом деле иногда, возвращаясь под утро, я просто дрыхла до вечера из-за бурных ночей, проведенных с Метом. Даже не представляю, как он ходил каждый день на работу? Да, все свободное время мы с Метом проводили вместе. Он открывал для меня свой мир. Я тоже старалась от него не отставать и открывала ему свои секреты. Мы ходили на его любимые спектакли, на мои любимые выставки и на домашние баскетбольные матчи. Мы часто выбирались в кино или клубы. А на уик-энды мы запирались в его квартире и занимались тщательным изучением «Камасутры». И хочу со всей серьезностью заявить, что это был единственный предмет, по которому я с удовольствием сдавала зачеты. Время бежало незаметно, и я часто забывала звонить родителям, забывала справляться об их здоровье и делах. Родители, конечно, чувствовали, что у меня что-то наметилось, что появился кто-то очень близкий, раз я перестала клянчить у них наличные деньги и ни разу не вспомнила о машине. Я и не заметила, как перестала интересоваться тусовочной жизнью. Мой день был разделен на две части: лекции в университете и время, проводимое после встречи с Метом.

За два последних месяца я не купила ни одной шмотки, ни единой пары обуви, ни разу не вспомнила о безделушках, сумочках, новой косметике и вообще перестала следить за современными тенденциями в моде. Мои душа и тело, мои желания и мечты принадлежали теперь одному единственному любимому мужчине. Мне хотелось соответствовать моему Мету, а не выглядеть на его фоне неучем и примитивным существом, и, даже если я пропускала некоторые лекции, то все же умудрялась подготовиться к сдаче практических работ и промежуточных экзаменов, успевала, как могла, писать доклады и посещать семинары. Зато я не пропускала ни одного занятия по изучению турецкого языка. Как ни странно, я стала запоминать некоторые слова и, как позже мне признался Мет, у меня появилось очень забавное произношение. Дома я просила его говорить на родном языке и слушала его, слушала бесконечно, хотя половину того, что он говорил, я до сих пор не понимала. Но это было не столь важно. Я с удовольствием внимала каждому его слову. Затаив дыхание, я слушала, как он читал мне стихи любимых поэтов, рассказывал много удивительных историй из своей жизни. Мне же было за себя стыдно – я не могла похвалиться и малой толикой того богатого духовного мира, которым владел Метин. Поэтому, когда он был занят, а у меня появлялось свободное время, я читала все, что попадалось под руку.

Глава 8

Наступила зима. Мое любимое время года, потому что наступала пора чудес, надежд и открытий. До Рождества оставалось чуть больше недели, и как-то так получилось, что мы с Метом в эти дни не виделись. Я сдавала экзамены и специально не звонила ему, так как знала, что он тоже занят. Для Мета у меня был приготовлен подарок – очень красивый красный джемпер крупной вязки от Джеймса Лонга. Мне не терпелось вручить его моему любимому, но встречу то и дело приходилось откладывать. Распрощавшись с Дорой и Джесс, которые отправились на праздники к родителям, я вернулась к своим предкам, отчитавшись перед папочкой об успешной сдаче зачетов по всем предметам. Оставшиеся до Рождества дни я безвылазно сидела дома и ждала звонка от Мета. Даже мама удивилась, почему я никуда не выхожу. Но чем ближе было Рождество, тем я становилась беспокойнее. Мет продолжал молчать, а я терпеливо ждала его звонка, ждала, когда же мы увидимся. И вот, когда до Рождества оставалось буквально два дня, тихим, тоскливым вечером я вдруг вспомнила о нашем разговоре за месяц до праздника:

– На Рождество какие-то планы уже строишь? – натирая мочалкой мою спину, спросил Мет.

– Да нет, пока не думала, – нежась в его объятиях, ответила я.

– Понятно. Тогда расскажи, как ты обычно проводишь этот день?

– По стандартной схеме. Украшаем большущую елку старым барахлом, бабушкиными фонариками и выцветшими игрушками. Правда, бабуля сейчас видит не очень хорошо, думаю, она не заметит, если я повешу новые шары. Еще положим подарки под елку друг другу. Черт! Я и забыла про подарки. Надо подумать, что подарить. Хотя что им дарить? Дом и так завален бесполезным мусором. Мама приготовит традиционную индейку с шалфеем, луком, сыром, черносливом, фасолью, грибами, яблоками и брюссельской капустой. У нее это блюдо получается умопомрачительным. Будет много жареного картофеля с клюквенным соусом, коктейль из тигровых креветок. Но особенно я люблю копченого лосося с горчичным соусом. Вместе мы приготовим огромный рождественский пирог. Еще будет шоколад с печеньем, и все это мы будем запивать глинтвейном. А вы отмечаете Рождество?

– Отмечаем, но у нас так называемое Рождество называют Новым годом. А Новый год мы празднуем с 31-го декабря на 1-е января. Но это происходит в основном в крупных городах, таких как Стамбул или Анкара, храни их Аллах, или на местных курортах. В этот день проходят яркие незабываемые мероприятия. Кстати, у нас Санта Клауса называют Святым Николаем. Тут и там стоят ярко наряженные елочки, улицы украшены множеством цветных гирлянд. Вечером устраивают фейерверк. В эти дни все храмы, вне зависимости от конфессий, украшены яркими цветами и фонариками. Но самым главным событием является обязательная новогодняя лотерея и открытие ярмарок, где обязательно надо приобрести сувениры для любимых и родных. Единственное, что может испортить настроение, так это непредсказуемая погода. Она может быть на удивление теплая и солнечная, а может мгновенно смениться неприятным дождем, снегом или будет просто пасмурно.

– А ты часто ездишь к родителям? – спросила я и вспомнила, как Мет в конце сентября уезжал на традиционный праздник курбан-байрам. Я тогда еще удивилась, почему Дора и Джесс перестали ходить на курсы.

– Каждый год, – Метин притянул меня к себе. Обнявшись, мы несколько минут сидели и молчали.

– А что у вас готовят на Новый год?

– Тоже традиционную фаршированную индейку, хозяйки накрывают столы различными закусками, фруктами, сладостями.

И все, после этого разговора мы больше ни разу не затрагивали Рождественскую тему. И тут я поняла, что могла просто обидеть его, не пригласив на Рождество. Отложив все дела, а именно телефонное нытье с Джесс и Дорой, я тут же бросилась названивать Мету. Но после безуспешных попыток дозвониться приняла решение ехать к нему в Бруклин.

Накинув на домашнее трико и футболку черный пуховик, надев на голову красную бейсболку от «Нью-Йорк Никс», натянув на ноги лиловые угги, я выскочила из комнаты, моля о том, чтобы Мет был дома. Я начала придумывать на ходу, как буду извиняться и упрашивать его провести Рождество со мной и моей семьей. Хотя согласия Мета я тоже боялась. И все из-за родителей. Они были крайне щепетильны в подборе выгодных женихов для меня, как будто сами намеревались прожить с ними всю жизнь. Потому и опасалась, что они могли не принять моего выбора. Каждый раз я как могла сопротивлялась выбору моих родителей, вот только от последнего подброшенного ими ухажера в лице Дастина я никак не могла отделаться.

Выбежав на улицу, я сразу остановила такси и с облегчением прыгнула в теплый салон. Пыхтя от волнения, я назвала адрес и попросила шофера как можно быстрее добраться до нужного места, протянув ему заранее сто долларов. Лучше бы не просила. Сорвавшись с места, мы понеслись так, как будто убегали от копов. Мы проезжали на красный свет, то и дело обгоняли машины и все больше набирали скорость.

Добравшись до Бруклина в рекордно короткое время, шофер с визгом остановил машину у указанного адреса и, повернувшись ко мне, расплылся в довольной улыбке, обнажив кривые желтые зубы. Его так и распирало от гордости за свою крутость автогонщика, когда на прощание он желал мне приятного вечера. Да уж, мне тоже хотелось, чтобы вечер был приятным. Не успела я подумать об этом, как рвотные позывы заставили меня вывалиться из такси на брусчатый тротуар и в ту же секунду все, что не успело перевариться в моем желудке, выплеснулось наружу.

Прокашлявшись, я выплюнула слизь с остатками еды и еще несколько минут приходила в себя от поездки. «В следующий раз буду думать, о чем просить», – признала я свою ошибку и, охая и ахая, направилась к центральному входу в жилой комплекс. Когда я очутилась в шикарном холле, отделанном светлым мрамором, ко мне из скрытой от чужих глаз комнаты вышел консьерж в форме. Это был мужчина почтительного возраста, хотя выглядел он достаточно бодрым и крепким.

– Что угодно, мисс Фостер? – спросил меня мужчина, имени которого я даже не знала.

– Извините, мистер…? – я решила тоже быть вежливой.

– Рамирес, – добродушно улыбнулся старик.

– Мистер Рамирес, не подскажите ли мне, мистер Шенай сейчас дома? – Консьерж задумался на минуту, затем, радостно приподняв брови, ответил:

– О! Мистера Шеная я видел позавчера. Он куда-то очень спешил. Я как раз протирал здесь перила, когда он пронесся мимо меня. Я даже не успел спросить его, куда он так спешит, – не торопясь, очень внятно ответил мистер Рамирес.

– Значит, он даже не сказал, куда собрался? – спросила я, скорее себя, чем консьержа. Мое настроение стало еще хуже. «Предчувствие меня не обмануло. Он обиделся и решил отметить Рождество в другой компании. Оригинальный способ мне отомстить, – продолжала размышлять я. – Но куда он мог так спешить? – на этот простой вопрос у меня не нашлось ответа. – Уйти или остаться? Дождаться его и попытаться замять этот так странно возникший конфликт? Но ведь мы толком ничего на Рождество не планировали?» – меня мучили угрызения совести, и в то же время во мне зарождалась обида на Мета, который вот так сразу решил от меня отделаться.

– Мисс Фостер, я могу дать вам запасные ключи. Если хотите, можете подождать мистера Шеная дома, – предложил мне мистер Рамирес, протягивая ключ.

– О, мистер Рамирес, даже и не знаю, как вас благодарить, – я была благодарна консьержу за доброту.

– Не стоит, мисс Фостер. Это, конечно, противоречит нашим условиям безопасности и сохранности собственности жильцов, но ведь это касается только гостей. А вы просто забыли ключи от своего дома, – лукаво улыбнувшись, уточнил мистер Рамирес.

– Да, вы правы, от своего дома. Спасибо вам еще раз и с наступающим Рождеством, – я искренне пожелала этому добрейшему старику хорошего праздника.

– И вам веселого Рождества, – ответил мистер Рамирес, провожая меня взглядом до лифта.

Когда я вышла на этаже Мета, то остановилась на полпути, заметив, что дверь в его квартиру была приоткрыта. Почувствовав неладное, я, конечно, жутко боялась обнаружить там что-нибудь страшное.

– Но если я промедлю хотя бы секунду, мне будет еще хуже, – прошептала я одними губами и ворвалась в квартиру. Хаотично включая во всех комнатах, гардеробной и кладовке свет, я бегала по квартире с безумными глазами. Облегченно вздохнуть я смогла лишь тогда, когда убедилась, что дома никого не было. Мет, видимо в спешке, забыл закрыть дверь. Мне ничего не оставалось, как ждать его в квартире. Я слонялась по комнатам и не находила себе места. Где он? Что с ним? Что он делает в эту минуту? Куда он так сорвался, что даже забыл закрыть дверь? Вытащив из кармана куртки телефон, я снова попробовала набрать его номер, но абонент по-прежнему был недоступен. Мне хотелось рыдать, метать все подряд и броситься куда угодно, лишь бы не чувствовать нарастающей тоски и боли внутри себя. Устав от переживаний последних дней, я так и заснула с мыслями о моем любимом Мете на нашей кровати в обнимку со свитером, от которого пахло его парфюмом.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Подпрыгнув на кровати, я стала ловить айфон, выскальзывавший, как назло, из моих рук.

– Алло, алло! – закричала я в трубку.

– Алло, Тони, ты куда пропала? – это звонила всего лишь мама.

– А, это ты, – прошептала я.

– Тони, чего ты там бормочешь? Ты где?

– Я тут это… – спросонья я не готова была отвечать сразу на такую кучу вопросов.

– Ты что, опять в клубе зависла? Ладно, можешь не объяснять, и так все понятно. Чтобы к вечеру была дома, – строго сказала мама и бросила трубку. Мет так и не появился. И я не смогла придумать способ, как его найти, но тут мне снова помог мистер Рамирес. Он позвонил в видеодомофон, и я, тут же вскочив с кровати, побежала открывать дверь. Я надеялась, что раз он появился здесь так рано, значит, ему есть что мне сообщить.

– Доброе утро, мисс Фостер, – старик выглядел несколько растерянным. – Мне только что позвонил мистер Шенай и попросил подняться и проверить, закрыл ли он дверь. А еще просил, чтобы я посмотрел, не лежит ли его телефон на тумбочке в спальне? – было видно, что мистеру Рамиресу не совсем удобно было спрашивать и говорить мне об этом.

– Он звонил вам?! – я была крайне удивлена и растерянна. Внезапно я почувствовала такую слабость в коленях, что пришлось прислониться к стене и сползти по ней на пол от бессилия.

– Да, он сказал, что сейчас находится в Стамбуле. Его вызвали по какому-то срочному делу, – уточнил мистер Рамирес.

– Ах вот как, улетел в Стамбул? – я не знала, как реагировать на такую новость. – А он про меня ничего не спрашивал? – я надеялась, что мистер Рамирес даст положительный ответ, но он только с сочувствием покачал головой. Итак, получалось, что Мет улетел в Стамбул по очень срочному делу и не смог мне сообщить, так как забыл телефон или специально его оставил, чтобы мне не звонить. – Я сейчас приду, только за сумочкой схожу, – печально сказала я, поднимаясь на ноги.

Прикрыв дверь спальни, я, первым делом посмотрела на тумбочку, но там, кроме нашей книги, ничего не было. Заглянув в гардеробную, я быстро проверила все карманы пиджаков, курток, кардиганов, но и там телефона не было. «Где еще искать? Точно – под кроватью», – загнув покрывало, я тщательно осмотрела все пространство, но и там было пусто. Нет ничего хуже, чем отчаяние. И это произошло бы со мной, если бы я случайно не бросила взгляд между кроватью и тумбочкой. Телефон лежал себе преспокойненько, прикрытый углом покрывала. Схватив драгоценную находку, я стала рыться в тумбочке в поисках зарядного устройства, но безрезультатно. Я была так зла на Мета за то, что он со своим педантичным подходом к вещам не имел привычки держать зарядник на постоянном месте. Где его теперь искать? Да и искать нет времени, ведь меня ждет мистер Рамирес.

Уже стоя в лифте, я прокручивала план дальнейших действий. Броситься вслед за Метом в Стамбул? Но я совершенно не знаю этот город и вообще не имею практически никакого представления об этой стране. Лишь по рассказам Мета я могла хоть как-то представить ее себе.

– До свидания, мистер Рамирес. Спасибо вам за все, – сказала я на прощание консьержу.

– Не расстраивайтесь, мисс Фостер. Уверен, что все будет хорошо. Счастливого вам Рождества, – пожелал мне напоследок мистер Рамирес, хотя улыбался он довольно печально. Но я все равно была благодарна этому чужому мне человеку за то, что он не отказал мне в помощи и даже попытался приободрить.

– Спасибо! И вам счастливого Рождества.