Текст книги "Любовь дьявола"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5

Абби плакала до тех пор, пока сон не сморил ее, и утром проснулась с головной болью. Она обвела взглядом комнату и погрузилась в меланхолию. Это его дом. К несчастью, за ночь ничто не изменилось, и теперь она потребует, чтобы он отправил ее назад в Америку. В награду он получит это проклятое приданое. Пусть забирает все, больше он ее не увидит, она никогда не произнесет его имя. Викария наверняка можно уговорить забыть о вчерашней так называемой церемонии венчания. Она поднялась с постели и стала рыться в своих вещах в поисках платья попроще. Абби вздрогнула от неожиданности, когда в комнату вошла молодая женщина с русыми волосами, выбивающимися из-под чепца. Горничная тоже, казалось, была удивлена и быстро присела в реверансе.

– Доброе утро, мэм. Не ожидала, что вы так рано встанете. Меня зовут Сара. По приказу лорда Дарфилда я буду вашей камеристкой, – нервно произнесла она.

У Абби никогда не было камеристки, и она смутилась.

– Доброе утро, Сара. Будьте добры, застегните эти пуговицы, а лотом покажете, где здесь завтракают, – не менее нервно ответила она.

– Конечно, мэм. – Сара быстро застегнула Абби платье. – Вы моложе, чем я думала, надеюсь, вас не обидели мои слова, мэм. Когда мы услышали, что лорд Дарфилд женится, в себя не могли прийти от удивления. Я была уверена, что он просто не способен на это. Все эти годы он жил один, знаете ли, ему очень нравятся морские путешествия. Уитерз чуть было не убедил меня, что вы наверняка дурнушка, – продолжала она, подходя к кровати, чтобы застлать постель. – Он сказал, что если милорд женится, то лишь ради денег, а деньги водятся только у некрасивых леди. Сама не знаю, с чего это я поверила Уитерзу.

– Уитерз? – «Интересно, кто мог сказать такую глупость?» – размышляла Абби, в то же время это имя ей показалось знакомым.

– Он старший садовник, мэм.

Абби оживилась. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем ухаживать за садом, когда она жила в Виргинии.

– Старший садовник? Значит, он у вас не один?

– О, конечно, мэм. Их трое, и еще землекопы.

– Трое?

– Дом очень большой, мэм, и сад тоже. Но из-за снега вы его сейчас не увидите. Весной из вашего окна открывается чудесный вид. Зимой Уитерз работает в оранжерее. Я вам покажу, если пожелаете. –

– Я думала, что позавтракаю с лордом Дарфилдом, – застенчиво произнесла Абби. Надо немедленно покончить с этим ужасным положением, а не тратить время на осмотр поместья, которое она намеревалась немедленно покинуть.

– О, мэм, хозяин уже уехал. Он завтракает очень рано, когда живет в поместье, еще до восхода солнца. – Сара тихонько рассмеялась: – Кухарка не любит рано вставать. Она просто вне себя, когда он приезжает. Говорит, что есть в такую рань вредно. Сегодня все утро ворчала. Оказывается, хозяин разбудил ее среди ночи и потребовал, чтобы она показала ему, где хранится сыр.

Пропустив мимо ушей сообщение о том, что Майкл провел бессонную ночь, Абби спросила:

– Значит, лорд Дарфилд уехал?

– Час назад, мэм, вместе с лордом Хантом. Абби испытала горькое разочарование. Ей просто необходимо раз и навсегда покончить с этой возмутительной историей. Он мог хотя бы намекнуть, когда они смогут поговорить. Если вообще он собирается с ней разговаривать.

Сара застелила постель и выпрямилась, внимательно глядя на Абби.

– Вы очень красивы, мэм. Вот удивится Уитерз! Смущенная, Абби пожала плечами и направилась к выходу. Сара опередила ее и открыла перед ней дверь.

– Первым делом я распакую ваши сундуки, – сказала она, жестом приглашая Абби пройти.

Коридор мог бы служить бальным залом, настолько он был широк. Вчера Абби не заметила, что он такой же, как и на первом этаже, и тоже уставлен по обеим сторонам столиками и вазами со свежесрезанными цветами. На стенах – картины, вдоль стен – старинные предметы искусства. Сара указала на большие дубовые двери по другую сторону лестничной площадки:

– Там ваша гостиная, мэм. А дальше библиотека.

– Библиотека? Я думала, она внизу.

– Да, мэм, главная библиотека внизу. А это ваша. – Абби с недоумением взглянула на Сару. – Хозяин говорит, у вас должны быть собственные комнаты. Пока в вашей библиотеке не очень много книг, но Себастьян сказал, что вы можете купить, сколько захотите. – Сара сморщила носик и прошептала: – Хозяин любит книги, не слишком подходящие для леди. Латынь и тому подобное.

– Какая потрясающая наглость! – возмутилась Абби. Бледно-голубые глаза Сары при этих словах широко раскрылись.

– Простите, мэм?

– Полагаю, мне предстоит обедать и спать наверху в одиночестве? – спросила она, не скрывая горечи, Щеки Сары слегка порозовели.

– Нет, мэм. Столовая находится на первом этаже, а спальня хозяина рядом с вашей.

Абби этого не ожидала и вдруг вспомнила, что дверь Из ее спальни ведет в соседнюю комнату. Находился ли он там, когда она проплакала почти всю прошлую ночь? Она быстро отвела глаза и, пытаясь взять себя в руки, сделала вид, будто рассматривает драгоценную китайскую вазу. Конечно, его спальня расположена рядом с ее. Она нужна ему только для рождения наследника. Так когда же ей следует ожидать этого события? До или после того, как он снова заговорит с ней? Ворвется ли он к ней. чтобы предъявить на нее свои права, как на дом, на комнату, на дверь? Спускаясь вслед за Сарой по парадной лестнице, Абби вынуждена была остановиться и поморгать, чтобы смахнуть горькие слезы отчаяния. Когда они спустились на первый этаж, Сара первая вошла в угловую комнату и вместе с Джоунзом стала суетиться у буфета. Себастьян, секретарь, сидел за большим круглым столом и пил чай. Абби обрадовалась, увидев Себастьяна: ей казалось, что хоть ему небезразлично ее самочувствие. Накануне вечером он дважды заходил к ней и выглядел очень озабоченным, когда она отсылала его прочь.

– Доброе утро, мистер Себастьян! – поздоровалась Абби. Себастьян приветствовал ее радостной улыбкой.

– Миледи! Вы выглядите вполне отдохнувшей после долгого путешествия, – сказал он, избегая упоминания о так называемой свадьбе и вечере, проведенном ею в одиночестве. – Сказать Джоунзу, чтобы налил вам чаю?

– А у вас, случайно, нет кофе? – Ах да, – заметил он. – Я слышал, что американцы предпочитают кофе. Абби села на стул рядом с Себастьяном, а Джоунз поставил перед ней кофе, тарелочку с тостами и вазу с фруктами.

– Я не коренная американка, сэр. Просто жила там несколько лет у тетушки, но родилась в Англии, недалеко от Йорка.

– Прошу прощения, мадам, – извинился Себастьян. – Из-за вашего акцента я все время забываю об этом.

– Ах да. Акцент, наверное, появился потому, что я очень давно не была в Англии.

Себастьян вежливо улыбнулся, а Абби глотнула горячего кофе. Она едва не поперхнулась – кофе был удивительно густым. Себастьян заговорил о восточном кофе. Через некоторое время Абби и секретарь уже вели непринужденную беседу и рассказывали друг другу разные истории.

– Сара сказала, что лорд Дарфилд уехал на весь день? – как бы между прочим спросила Абби.

Себастьян украдкой метнул взгляд в спину Джоунза.

– Он уехал в Брайтон, – с неодобрением ответил он. – Должно быть, на день или на два.

В Брайтон! Абби удивилась внезапно охватившему ее гневу и еще больше расстроилась.

– Он не предупредил о своем отъезде! – выпалила она. И тут же подумала, что Майкл сообщил ей о своем намерении жить в Брайтоне, а ее оставить в Блессинг-Парке.

– У хозяина в порту стоит корабль, там у него дела. Ему было необходимо поехать, – объяснил Себастьян.

Абби отодвинула вазу с фруктами и опустила голову, комкая на коленях салфетку. То, что он покинул ее на следующий день после свадьбы, привело ее в ярость. Он не только наглец, сноб и негодяй, но вдобавок еще и распутник! После десяти часов Абби заставила себя выйти из дома. Обдумывая свое положение, она решила, что лучше всего игнорировать эту проклятую ситуацию и вести себя как обычно. Она не может одна добраться до корабля, отплывающего в Америку, так что придется подождать возвращения его светлости – этого экзальтированного маркиза. А пока надо постараться сделать свое пребывание в Блессинг-Парке максимально приятным. Она возьмет за образец самый приятный период своей жизни – Америку. Четыре женщины вели хозяйство на маленькой ферме и пользовались такой свободой, которой не знала бы ни одна из них, если бы была замужем. Дни проводили в трудах, а вечерами собирались у очага и занимались разными нехитрыми делами. Они не принимали гостей, не ездили в город, не искали встреч с потенциальными женихами. Они просто жили. Мирно, свободно, не скованные никакими ограничекиями. Именно так она должна жить и здесь, если хочет выдержал, выпавшее на ее долю ужасное испытание. Абби шагнула на снег, покрывавший широкую подъездную аллею, смущенно отказываясь от помощи многочисленных слуг. Она представилась каждому из них, у каждого спросила имя. Они отвечали неохотно, опасливо переглядываясь. Тогда Абби спросила, какую работу они выполняют в поместье. В полном изумлении конюхи указали ей на конюшни. В конюшне они тоже обменивались встревоженными взглядами, когда Абби забиралась в стойла и беседовала с лошадьми. Землекопам, из любопытства сопровождавшим новоявленную маркизу, удалось ее убедить, что они не могут показать парк из-за глубокого снега. Они наотрез отказались отвести ее в оранжерею, клянясь, что Уитерз оторвет им головы, если они осмелятся войти внутрь. Тогда Абби настояла, чтобы ее проводили на псарню. Старший псарь с отчаянием наблюдал за тем, как быстро она подружилась с охотничьим псом, угодившим лапой в капкан. Хозяин велел усыпить собаку, сообщил псарь, но Абби даже слушать его не стала, и вскоре искалеченный пес уже следовал за ней по пятам. Проведя утро в компании животных и совершенно сбитых с толку и очарованных ею слуг, Абби решила посетить оранжерею самостоятельно. Она лишь посмеялась, когда ее умоляли быть поосторожнее, весело помахала слугам рукой и, пообещав вернуться целой и невредимой, зашагала по широким просторам зимней страны чудес, которая явно была садом, раскинувшимся на нескольких акрах. Войдя в оранжерею, она ахнула от восторга. Здесь цвелирозы, астры, герань, гардении и тюльпаны. Завороженная красотой, Абби погладила девственно-белую розу. – Эй вы! Не трогайте мои розы! – раздался грубый бас.

Абби обернулась и очутилась лицом к лицу с настоящим великаном. Он был безобразен, такого урода ей еще не доводилось встречать. На макушке его огромной головы торчал пучок седых волос. Маленькие, как бусины, глазки злобно смотрели на нее. Нос был таким же толстым, как губы. Он опирался на лопату руками, похожими на два окорока. Рубашка и жилет обтягивали бочкообразную грудь и выпирающий живот. Абби сразу его узнала; все эти годы она с нежностью вспоминала первого помощника капитана с отцовского корабля. У него всегда был суровый вид, но сердце большое, как океан.

– Уитерз! – в восторге воскликнула она и бросилась ему на шею.

Пораженный, Уитерз уронил лопату и отпрянул.

– Погодите, – ворчливо произнес он, отстраняя Абби. – Уитерз. Ты меня не узнаешь? Я Абигайль!

– Кто? – Он всмотрелся в ее лицо, и его толстые губы медленно расплылись в улыбке. – Будь я проклят. Малышка Абигайль? Гроза морей?

Абби смеялась и энергично кивала.

– Она самая! Ох, Уитерз, как же я рада тебя видеть! Обветренные щеки Уитерза покраснели.

– Это на вас женился лорд Дарфилд? – осторожно спросил он.

Абби вздрогнула.

– Э… да. Собственно говоря, на мне, – ответила она как могла весело.

– Ну, будь я проклят. Слыхал, что он женился, но понятия не имел… – задумчиво произнес он. – Никогда не думал, что доживу до этого. Никогда, – повторил он со смешком. – Когда вы были совсем еще ребенком, маркиз просто не выносил вас! Вы вечно приставали к нему, что правда, то правда. Не увези вас отец с корабля, он бросился бы за борт! – Уитерз рассмеялся.

Абби почувствовала, как кровь прилила к лицу. Услышать, что Майкл еще тогда презирал ее, было унизительно.

– Много времени прошло с тех пор, – дрожащим голосом произнесла Абби.

– Да, много. Вы посмотрите на себя, мисс. Сроду не видел такой хорошенькой девчонки! – с любовью произнес он, и лицо его снова приняло суровое выражение. – Теперь послушайте-ка, мисс Абигайль, я не затем тружусь тут с восхода до заката, чтобы вы приходили сюда и портили мне цветы.

– Мне очень жаль, Уитерз, но они такие красивые! – воскликнула Абигайль.

Мясистые щеки Уитерза затряслись, словно желе, когда он яростно замотал головой.

– Мне все равно, если бы даже вы были королевой Англии, нельзя трогать мои цветы без разрешения!

Абби широко улыбнулась. Она всегда восхищалась старым ворчуном и хорошо понимала, почему он так яростно защищает свой сад.

– Я не стану трогать твои цветы без разрешения, Уитерз, – пообещала она.

– Смотрите не трогайте. – проторчал он и протиснулся мимо нее, чтобы осмотреть розу, к которой она прикоснулась. Убедившись, что роза не пострадала, он обернулся и быстро оглядел ее с головы до ног. – Значит, вы теперь маркиза?

– Наверное.

– Не ожидал. – Ты уже говорил. : Уитерз поднял свои кустистые седые брови.

– Еще не разучились строгать палочки?

– Давно этим не занималась, но думаю, что не разучилась. А ты? – поддразнила она старика. Уитерз нахмурился,

– Конечно, не разучился, – проворчал он, поднял лопату и двинулся по усыпанной гравием аллее. Абби шла за ним по пятам.

– Знаешь, Уитерз, я могла бы тебе помогать, – с надеждой сказала Абби.

– Я не пускаю сюда кого попало. Бейли и Ганс работают со мной уже давно, – быстро ответил старик – Я буду очень осторожна. У меня есть кое-какой опыт. Я ухаживала за довольно большим садом, ну, не таким большим, как этот, конечно, но по меркам Виргинии большим. – В Виргинии не тот климат. Мы здесь выращиваем розы почти круглый год. Они устойчивого сорта, и я не позволю его портить.

– Конечно, – весело согласилась Абби.

– Их не так-то просто выращивать. Много работы.

– Разумеется. Притом очень тяжелой.

– Этим нельзя заниматься от случая к случаю. Надо работать постоянно.

– Да, конечно. Они требуют постоянной заботы. И в дождь, и в ясную погоду.

Уитерз почесал затылок, разглядывая Абби.

– Ладно, – ворчливо произнес он. – Может, я и позволю вам навещать меня здесь. Но будете делать только то, что скажу я или Ганс. А Бейли не слушайте. Он такого наговорит.

– Обещаю. – Абби кивнула и широко улыбнулась. Суровое лицо Уитерза смягчилось, и он выпрямился.

– Мне пора приниматься за работу. Смотрите ничего не трогайте. – И с этими словами он ушел.

Абби проводила его взглядом и с восторгом продолжила осматривать оранжерею. Когда она наконец собралась уходить, Уитерз вырос словно из-под земли и протянул ей белую розу.

– Вот, – произнес он и зашагал прочь.

Тронутая до глубины души, Абби вдохнула божественный аромат царицы цветов. Он подействовал на нее успокаивающе, Здесь, в оранжерее, можно было забыть о своих неприятностях, забыть о том, что Майкл, очевидно, презирал ее с самого детства. Она не станет думать об этом. И Абби зашагала к дому с твердым намерением изменить обстановку в кошмарной комнате, которую здесь называют гостиной. В назначенный срок Майкл не вернулся, чему Абби была только рада. Следующие несколько дней пролетели незаметно: она с большим удовольствием продолжала знакомиться с поместьем. Каждое утро наведывалась в конюшню в сопровождении пса Гарри и в конце концов заручилась обещанием конюха научить ее ездить верхом на одном из этих сказочных коней. Несмотря на короткие поездки на муле в Виргинии, Абби так и не научилась ездить верхом. Еще она очень интересовалась стельной коровой. Она попросила убирающего коровник парня послать за ней, когда корова начнет телиться. По этой части у Абби тоже был опыт. Ей уже приходилось принимать телят. Парень побледнел, когда Абби предложила свою помощь, но пообещал выполнить ее просьбу. Во второй половине дня Абби ходила в оранжерею. Уитерз выделил ей небольшой участок розария, и она там трудилась – под его строгим надзором. По вечерам после раннего ужина Абби уходила в свою новую гостиную. И всегда звала с собой Сару, а иногда и кухарку, и они проводили долгие часы почти так же, как некогда в Виргинии. Однажды вечером, когда две младшие горничные принесли чистое постельное белье и еженедельные газеты из Лондона, Абби пригласила их остаться. К концу недели Абби превратилась в радушную хозяйку, принимая в своей гостиной чуть ли не всю женскую прислугу Блессинг-Парка. Женщины пытались научить Абби шить, но безуспешно. Однако Абби не пала духом и начала вышивать картину для ширмы, изображающую Блессинг-Парк. Ни у одной из служанок не хватило духу сказать ей, насколько плохо это у нее получается, Устав от вышивания, Абби принималась читать вслух скандальные сплетни из лондонских газет, которые женщины встречали взрывами смеха. Или читала им книги по истории, взятые из ее личной библиотеки. Еще Абби играла им на скрипке. Впервые достав свой инструмент, она заявила, что далеко не блестяще владеет им, а играть на фортепьяно и петь, как ни удивительно, нообщс не умеет. Женщины с благоговейным трепетом слушали, как Абби играет на скрипке, а Сара однажды даже растрогалась до слез. Звуки скрипки разносились по всему дому, и вскоре Себастьян, Джоунз и камердинер хозяина, Деймон, стоя в коридоре, тоже слушали музыку, а иногда к ним присоединялся случайно пробегавший мимо ливрейный лакей. Как-то утром Себастьян сказал Абби, что маркиз – большой любитель музыки. Абби в ответ сморщила носик; она готова была поклясться, что Себастьян глубоко заблуждается. Прошло еще несколько дней, но дарфилдский дьявол всё не возвращался, Абби гордилась тем, что почти забыла короля грубиянов, и уютно устроилась в том мирке, который сама для себя создала. Это было буколическое, простое существование, которое с каждым днем нравилось ей все больше и больше. Однажды утром она получила два письма. Одно, к ее великому удивлению и радости, от троюродного брата, Гэлена Керри. Хотя уже несколько лет она ничего о нем не слышала, но сразу узнала его почерк. Взволнованная весточкой от любимого – и единственного – родственника мужского пола, Абби сплясала джигу в гостиной, а потом нетерпеливо сломала печать на письме.

«Моя дорогая Абби, приветствую тебя! Я намеревался навестить тебя в Америке, но получил известие о безвременной кончине твоего отца как раз перед отплытием. Меня безмерно опечалила эта новость, поскольку я питал самые нежные чувства к капитану, как к собственному отцу, да упокоятся они. оба с миром. От тетушки Нэн узнал, что ты уехала в Англию. Так как дела задержали меня на континенте, у меня не было возможности повидаться с тобой, на что я очень надеялся. Сейчас обстоятельства изменились, и весьма скоро я снова появлюсь на зеленых берегах Англии-Так хотелось бы повидаться с тобой, мне многое надо тебе сказать. Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии, буду с нетерпением ждать нашей встречи. С любовью, твой кузен Гэлен». Абби пришла в возбуждение при мысли о визите Гэлена. Она вспоминала его с большой теплотой. Сын двоюродного брата ее отца Гэлен, насколько она помнила, был всего на несколько лет старше ее и не раз проводил лето на борту «Танцующей девы». Она его боготворила; он был к ней исключительно внимателен, в особенности во время долгих плаваний на Восток. Именно с Гэленом она обменялась первым и практически единственным в жизни поцелуем под луной в Индийском океане. При воспоминании об этом Абби вздохнула и удивилась, почему в последние годы он не давал о себе знать.

Второе письмо пришло от соседей, которые приглашали ее и лорда Дарфилда на обед в воскресенье, после церковной службы. Абби обрадовалась и написала им, что, если они не возражают, она приедет одна, поскольку лорд Дарфилд в отъезде. Настало воскресенье, и к дому подъехал довольно-таки невзрачный экипаж; Майкл все еще не вернулся. Себастьян шел следом за Абби к выходу и ломал руки, словно суетливая гувернантка. – Леди Дарфилд, я обязан поставить вас в известность, что маркизу не понравится, если вы поедете на обед к Хавер-шемам без него. Уезжая, он строго предупредил, чтобы вы не покидали Блессинг-Парк.

Абби ласково улыбнулась отражению Себастьяна в зеркале, перед которым надевала шляпку.

– Я всего лишь собираюсь в церковь и на обед, Себастьян. Маркиз не стал бы против этого возражать.

– Он приказал не выпускать вас из Блессинг-Парка до тех пор, пока сам не представит вас соседям!

Абби фыркнула и повернулась к Себастьяну.

– Если бы он действительно хотел сам представить меня соседям, то был бы сейчас здесь. Так что оснований возражать у него просто нет, – весело ответила она.

– Прошу прощения, леди Дарфилд, но я вынужден настаивать…

Абби уже сбежала по лестнице и направилась к экипажу. Вздыхая, Себастьян стоял рядом с Джоунзом и смотрел, как Абби непринужденно болтает с лакеем Хавершемов, ошалевшим от столь непривычного для него обращения.

– Она наделает бед, если лорд Дарфилд в ближайшее время не вернется, – сухо заметил Джоунз.

– И виноват в этом будет только он сам, – фыркнул в ответ Себастьян, когда экипаж выехал за ворота. Хавершемы, бездетная пожилая пара, были рады приезду маркизы, да еще такой хорошенькой и юной. Абби, в свою очередь, пришла в восторг от гостеприимных хозяев. Они громко смеялись, когда Абби повествовала о своих приключениях в Египте, где прожила целый год и научилась исполнять танец живота. Они настояли, чтобы маркиза им его продемонстрировала, а к концу вечера сами лорд и леди Хавершем тоже попытались станцевать этот танец. Когда Абби поздно вечером вернулась в Блессинг-Парк – слегка навеселе, как заметил огорченный Себастьян, – она с нескрываемым восторгом рассказывала о леди и лорде Хавершем. Себастьян вежливо ее выслушал, пожелал спокойной ночи, прошел прямо в кабинет и налил себе изрядную порцию неразбавленного виски.

На следующий же день Хавершемы появились в Блессинг Парке, чтобы захватить Абби на прогулку в Пемберхет снова Себастьян умолял ее остаться, и снова Абби проигнорировала его просьбу.

– Там есть старинный монастырь, который мне очень хочется увидеть. Вы знаете, что Симон де Монфор провел: там целых две недели? – спросила она его с энтузиазмом.

– Да, мадам, знаю. Совершенно уверен, что монастырь будет на прежнем месте и тогда, когда приедет лорд Дарфилд. Пожалуйста, отложите свою экскурсию до его возвращения.

– Но, Себастьян, неужели он такое чудовище, что мог бы запретить мне посещение монастыря?

– Конечно, нет! – поспешил заверить ее Себастьян.

– Вот и отлично. Я вернусь до наступления темноты, и ничего страшного не произойдет, я даю вам обещаю.

Через несколько часов, далеко за полночь, Абби вернулась очень усталая и терпелшю объяснила потрясенному Себастьяну, почему у нее перепачкано платье. Карета Хавершемов встретилась с фургоном, у которого сломалось колесо. В фургоне ехало довольно многочисленное семейство с маленькими детьми, и она сочла своим долгом о них позаботиться. Провозившись, некоторое время, они с трудом сменили колесо. Абби получила в награду порцию эля, которым спасенное семейство охотно угостило Хавершемов и их гостью. Она призналась, что ей и леди Ханершем, которая во время починки придерживала под уздцы упряжку мулов, эль пришелся по вкусу. Абби поднялась к себе, а Себастьян впервые в жизни был близок к обмороку. Он очень надеялся, что лорд Дарфилд вернется до того, как произойдет нечто ужасное, способное опозорить его еще больше, чем все уже случившееся. Через две недели после споего отъезда из Блессинг-Парка поздно вечером Майкч въехал галопом в Пемберхет и остановился у местной таверны, чтобы прополоскать горло от дорожной пыли. Он вошел в зал и вежливо поздоровался с его завсегдатаями, которые приветствовали маркиза с огромным энтузиазмом. Он был слегка озадачен: обычно его появление не вызывало такого оживления. Толстый хозяин вытер руки о грязный фартук и быстро налил Майклу заказанный эль.

– Лорд Дарфилд! Давненько мы не имели удовольствия видеть вас, – проскрипел толстяк.

Майкл кивнул и бросил на исцарапанную стойку две монеты.

– В деревне только и разговоров о вашей прелестной жене, милорд. Какая красавица! – продолжал хозяин.

Рука с кружкой остановилась на полпути ко рту, и Майкл уставился на хозяина.

– Моя жена? – тихо переспросил он.

– Леди Дарфилд! До чего же она хороша, милорд! Парни все еще обcуждают ту игру! – сообщил хозяин, радостно тряся головой.

Майкл медленно опустил кружку.

– Какую игру?

– В дартс. У нее к ней особый талант, уверен, вы со мной согласитесь. После той ночи, которую она провела у нас, здешним парням захотелось узнать, это в самом деле талант или просто удача. Видели бы вы, как она подошла прямо к линии на полу и попала точнехонько в глаз королю, а сама и бровью не повела! Когда она снова здесь появилась, парни не отставали от нее, пока она не согласилась дать им возможность отыграться. И выиграла бы снова, если бы Линдси не опередил ее уже в самом конце, – тараторил он.

Майкл ушам своим не верил. Должно быть, это какая-то ошибка – Ужасная ошибка.

– Вы говорите, моя жена была здесь и играла в дартс?

Улыбка хозяина увяла.

– Была, вместе с лордом и леди Хавершем, милорд, – теперь уже с негодованием произнес он.

Хавершемы? Здесь? – Майкл задохнулся. Хозяин нахмурился и вздернул спой двойной подбородок.

– Да, Хавершемы. Они бывали у меня и раньше, милорд, – высокомерно произнес он.

Майкл никак не мог поверить. Он потратил долгие годы жизни на то, чтобы вернуть семье доброе имя, а теперь этот дьяволенок собирается снова погубить его, якшаясь с матроса, ми и играя с забулдыгами в таверне.

Охваченный яростью, Майкл безжалостно погнал своего коня Самсона к Блессинг-Парку. Он уехал с самого утра после свадьбы потому, что метался на постели всю ночь напролет, думая о поразительно красивой женщине, которая плакала в соседней комнате, Он не мог забыть вкус ее губ и тепло ее тела, когда держал ее в объятиях, и это его тревожило. Только зря он уехал. Этому дьяволенку нельзя доверять. Восстановив за две недели свое душевное равновесие, что оказалось, не так-то просто, он был готов встретиться с ней снова лицом к лицу и выслушать все упреки, которые она на него обрушит, оскорбленная тем, что он ее покинул. Теперь они поменялись местами. Теперь он собирался строго отчитать ее за то, что она проводит время в таверне, как простая деревенская девка, да еще играет в дартс.

Галопом, промчавшись по длинной подъездной аллее, он с облегчением увидел, что всего несколько окон освещены. Если почти все слуги уже легли спать, он сможет удавить ее без помех. Майкл соскочил с коня, вошел в дом и, не произнеся ни слова, распахнул дверь в зеленую гостиную.

В комнате сидел Себастьян, обхватив голову руками.

– Где она? – с ходу спросил Майкл. Себастьян поднял голову и поморщился.

– Добрый вечер, милорд. Я так рад, что вы вернулись…

– Где она, Себастьян?

– У себя в гостиной, милорд.

Майкл наградил секретаря таким взглядом, что тот вздрогнул.

– Я просил не выпускать ее из Блессинг – Парка до моего возвращения, надеюсь, вы объясните, почему она ездила в Пемберхет вместе с Хавершемами?

Себастьян сник.

– Клянусь памятью моей матери, я делал все, чтобы выполнить ваше указание, – с отчаянием в голосе ответил тот.

Майкл удивленно взглянул на своего обычно отличающегося хладнокровием секретаря.

Себастьян поднял полные тоски глаза.

– Видите ли, милорд, теленок наконец-то сегодня появился на свет, и Хавершемы, естественно, заразившись ее энтузиазмом по поводу предстоящего отела, пристально наблюдали за процессом. Не поставив меня в известность, маркиза нынче утром послала записку леди Хавершем, в которой писала, что если та действительно желает принимать отел – в чем, кстати, леди Дарфилд, похоже, имеет большой опыт, то пусть приезжает немедленно. Ну, леди Хавершем действительно приехала, и они вдвоем приняли у старой коровы отел. Теленок оказался совершенно здоровым, и теперь они, само собой, празднуют это событие, – слабым голосом закончил Себастьян.

– Само собой, – прорычал Майкл. – Если я не ослышался, сэр, мне придется серьезно подумать о том, чтобы на следующей неделе отослать вас на «Красавицу» в качестве палубного матроса.

Себастьян застонал.

– Я делал все, что в моих силах, милорд, но она… она иногда бывает такой своевольной! Все дело в том, что ей доставляют удовольствие простые радости жизни. И очень трудно противостоять…

– Не говоря уже о том, что она маркиза и должна вести себя соответствующим образом, полагаю, от вашего внимания не ускользнул и тот факт, что она совсем еще молодая. И вы хотите меня уверить, что у вас не хватило сил помешать ей принимать отел у коровы и играть в дартс? – с сарказмом спросил Майкл.

– И заменить колесо у фургона, – упавшим голосом пробормотал Себастьян.

Майкл стиснул зубы, пытаясь сдержаться. Себастьян был явно расстроен. Себастьян, который уже целую вечность живет рядом и который всегда чертовски невозмутим, заявляет, что не смог справиться с хрупкой молодой женщиной! Майкл вздохнул, «ему стало жаль Себастьяна. – Я хочу видеть маркизу сразу же после завтрака. А теперь прошу меня извинить, я пойду приму ванну и лягу спать, – заявил он и вышел из комнаты.

Ступив на мягкий синий ковер на лестничной площадке второго этажа, Майкл остановился: ему почудился приглушенный смех. Он прислушался. Нет, видимо, показалось. Тряхнул головой и направился к себе, но тут уже совершенно отчетливо услышал смех. Он склонил голову набок. Смех доносился из библиотеки, находящейся прямо перед ним. Смех и женские голоса. Очевидно, маленькая бестия устроила там вечеринку.

Майкл не удержался и постучал в толстую дубовую дверь. На миг там воцарилось молчание, потом послышались легкий шум и возня. С растущим раздражением Майкл постучал громче. Дверь слегка приоткрылась, и из нее выглянула Абби. Ее искрившиеся смехом фиалковые глаза при виде Майкла угасли, с губ сбежала улыбка.

– Веселитесь? – холодно спросил он.

Абби моргнула.

. – Э-э, да, благодарю вас. Я… э… мы… вас не ждали.

– Это очевидно, – с сарказмом заметил он и предусмотрительно поставил ногу в сапоге между дверью и косяком. – Что там происходит? – требовательно спросил он.

Абби быстро обернулась и снова посмотрела на него.

– Ничего интересного. Мы шьем.

– Кто это мы? – спросил Майкл, снова толкнув дверь, на этот раз ему удалось немного приоткрыть ее. Абби сделала шаг назад, но Майкла не пропустила.

– Ну… Сара. Сара тут. И леди Хавершем. И еще кухарка… – Абби нервно рассмеялась.