Текст книги "Как выжить на свадьбе"

Автор книги: Джулия Лэндон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Илай рассмеялся и откинулся на спинку стула, а Марни пустилась в подробное и красочное описание своей прежней работы, где все сидели в специальных кабинках и трудились допоздна. Тем не менее к бывшей работе она относилась с энтузиазмом и призналась, что скучает по миру высоких технологий. Каждый день в виртуальном пространстве – отдельное приключение. Похоже, она все в жизни воспринимала с воодушевлением. Эта черта ее характера пришлась Илаю по душе.

Они налили себе по второму бокалу вина и принялись поедать омаров в раковинах (способ, предложенный Илаем). За это время Марни успела рассказать всю свою биографию. Сначала средняя школа в Лос-Анджелесе, потом колледж в Южной Калифорнии. Куча друзей во всех штатах, но вот по соседству – никого. Про любимого человека не было сказано ни слова. Илай отметил это как бы между прочим, потому что, если рассудить, ему-то какое до этого дело?

Когда принесли главное блюдо, Марни искусно перевела разговор на него.

– Значит, ты из Мидленда? – улыбнулась она, после того как расколола его и узнала, в каком техасском городе он рос. – Из батрацкой семьи?

Илай усмехнулся:

– Можно и так сказать.

– Чем же вы занимались в Мидленде?

– Чем мы только не занимались! – фыркнул он и начал рассказывать о детстве, проведенном в этом грязном городишке. У его родителей было ранчо – они держали коров и выращивали масличные культуры. У предков Купера тоже было ранчо. А отец Джека владел авторемонтной мастерской, что пришлось как нельзя кстати, когда трое приятелей сели за руль.

– Как же вы стали «Искателями приключений»? – спросила она.

– Все началось с увлечения взрывами, – ответил он.

Она захлопала глазами. Илай негромко засмеялся, вспомнив, как они втроем занимались изготовлением самодельной взрывчатки.

– У Купа был старший брат, злобный гад, каких мало. Наверно, сейчас отбывает где-нибудь срок. Ну так вот, когда нам было лет так восемь-девять, он научил нас делать фейерверк под названием «вишневые бомбочки» и бросать эти бомбочки в унитаз. Мы забросали вишневыми бомбочками все доступные унитазы, но нам этого было мало. И мы решили взорвать форт Купа.

– Картонные коробки? – Марни откинулась на стул. Одну руку она положила на спинку, не выпуская бокала. Ее блестящие глаза казались бездонными. Илай подумал, что его вот-вот утянет в этот омут.

– Нет, настоящий форт, – ответил он, слегка нахмурившись: стали бы они возиться с какими-то картонными коробками! – Из самого настоящего дерева. Он был выстроен на ветвях старого дуба. Мы с Джеком изготовили огромную бомбочку – несколько дней над ней корпели. В день большого взрыва положили ее в форт, подожгли и бросились наутек.

– И? – спросила она с лучезарной улыбкой.

– Сработало. Только щепки полетели. Мы лишь одно обстоятельство упустили из виду. – Он широко улыбнулся. – У матери Купа был старый кот. И этот кот любил по утрам вздремнуть на крыше форта.

– О нет! – воскликнула Марни.

– О да. И не смотри на меня так. Мы его не убили, просто подпалили ему немного шкуру.

– Что случилось?

– Ну, я могу рассказать только то, что сам знаю. Мать Купа была вся в слезах. Она позвонила нашим с Джеком родителям. Никогда не забуду того момента, когда на подъездной дорожке из чилийской селитры у дома Купа показался пикап моей мамани. Я весь так и затрясся в своих коротких штанишках, и не без причины. Да, я не скоро забуду грозный вид мамаши, когда она вылезла из машины. Она крепко вцепилась в мое ухо и не отпускала его всю дорогу до дома. А потом передала меня отцу. После этого я две недели присесть не мог.

– У меня тоже был подобный опыт с куклой Барби. Хотела устроить жертвоприношение девственницы, да соседка помешала. – И Марни рассказала ему о том, как ее выследил старший брат Марк.

За десертом Илай подумал, что давно уже не проводил так приятно вечер. Ему была по душе компания Марни, он наслаждался ее открытым, искренним смехом. У нее было превосходно развито чувство юмора, она умела увлекательно рассказывать и, главное, радовала глаз. Боже, как же она хороша! Илай готов был любоваться ею всю ночь... хотя лучше бы она была без одежды.

Потом их разговор перешел на тему свадеб, и Марни принялась бодро расписывать столовое белье и серебряную посуду. Тогда произошло чудо: впервые за долгие месяцы Илай почувствовал, что душа его оживает. Он уже не был прежним – холодным и скучным молчуном. Невероятно! Он замечательно проводил время и не хотел, чтобы этот вечер заканчивался.

И тут она упомянула эту треклятую арку.

Глава 8

Несколькими часами ранее она делала покупки в модном бутике на Родео-драйв. Оливия заявила, что Марни не мешало бы сменить имидж. А теперь Марни в новом воздушном платье сидела в ресторане с очень симпатичным мужчиной, на лице у которого к вечеру начинала пробиваться легкая щетина. Что может быть лучше?

Она была просто на седьмом небе от счастья. Да и Илай оказался вовсе не таким занудой, как ей представлялось вначале. Сегодня он стал немного пообщительнее – даже сообщил ей кое-что о себе. Его рассказ ее рассмешил, несмотря на насильственные действия против беззащитного животного. Марни решила, что Илай – парень что надо.

А когда Илай улыбался – о Боже! – в уголках его красивых голубых глаз собирались морщинки. У него были полные и до чертиков сексапильные губы – особенно для мужчины. Совсем как у моделей из «Ярмарки тщеславия», но там, по мнению Марни, без пластики не обошлось. Губы Илая прикрывали ровные белые зубы, а на впалых щеках красовались восхитительные ямочки. Наверно, эта его улыбка неотразимо действует на женщин. Стоит такому ковбою ленивой походкой войти в таверну и улыбнуться, как на него тотчас же слетятся танцовщицы.

Она бы тоже бросилась этому парню в объятия, если бы он не был ее боссом.

Да, похоже, Марни наконец-то нашла работу своей мечты. Она откинулась на спинку стула, положив руку на отполированный подлокотник, и принялась покачивать ногой в сандалии. Марни смеялась рассказам Илая о трех отважных пацанах из пыльного Техаса, а сама тем временем украдкой любовалась своим новым платьем. Оливия была права – оно действительно превосходно на ней сидело. В голове у нее крутились радужные мысли: отправная точка достигнута, теперь у нее одна дорога – все выше и выше. Возможно, банкротство ее прежней компании – подарок судьбы. Марни казалось, что все смотрят только на нее и спрашивают: кто эта девушка?

Илай поинтересовался, как прошла встреча с Оливией. И Марни ответила:

– Вот, купила новое платье!

Она выпрямилась на стуле, чтобы он мог лучше рассмотреть ее потрясный наряд.

Илай посмотрел на платье. Его взгляд скрывали длинные густые ресницы. Он долго разглядывал Марни. Она почувствовала, что тело ее наливается жаром. Его взгляд скользнул по лифу с низким вырезом, который едва прикрывал грудь в новом кружевном бюстгальтере, затем опустился на подол, доходивший до колен. Задержался на ногах, обутых в навороченные сандалии с бисерной отделкой, купленные на Родео-драйв. Затем Илай пристально посмотрел ей в глаза.

– Неужели опять отправилась за покупками, Марни? Я-то думал, что ты излечилась от этой страсти. И так по уши в долгах.

О нет! Опять он за старое!

– По-моему, тебе следовало обсудить с клиентом приготовления к свадьбе? – добавил он.

– Я все обсудила! – запротестовала Марни. Он что, считает ее полной салагой? Думает, что она только и знает, что бегать по магазинам? Ну хорошо: большую часть дня она действительно потратила на покупки. По сути, он прав: она дала себе слово больше не носиться по магазинам. Но ведь ей скоро заплатят, и причем немалые деньги!

Однако кое-какие детали свадьбы им с Оливией все же удалось обговорить. Подумать только, он считает, что она весь день протаскалась по магазинам! Это просто оскорбительно! Марни фыркнула:

– Послушай, Илай, я знаю, что делаю, – и захлопала глазами.

– Не сомневаюсь. Но едва ли покупки в дорогом магазине располагают к обсуждению вопросов по организации свадьбы.

В его словах была доля истины, но Марни гордо тряхнула головой:

– К твоему сведению, мы обсудили шеф-поваров, планируемое количество гостей, почтовую бумагу для приглашений и столовое белье, в котором Оливия смыслит чересчур много. Она признает только скатерти от «Би-би-джей линенз»[2]2
  «Би-би-джей линенз» – ведущая американская компания, занимающаяся организацией торжественных мероприятий и предоставлением напрокат эксклюзивного столового белья. Основана в 1983 г.


[Закрыть]. Еще мы обсудили музыку и арку, которая будет сконструирована на месте церемонии.

При этом заявлении его восхитительные голубые глаза тут же сощурились, и он обрушился на Марни, как разъяренный змий:

– Что ты сказала? Нет, что это ты только что сказала?

– Про шеф-повара?..

– Да нет. – Он нетерпеливо махнул рукой.

– Про гостей?

– Нет. – Он нахмурился. – Твоя последняя фраза.

– Ах да! Она хочет соорудить на месте проведения церемонии небольшую арку. Хочет под ней обвенчаться.

Илай на минуту закрыл глаза и перевел дыхание. Затем он буквально испепелил Марни взглядом. У нее даже дрожь по телу пробежала.

– Марни, – произнес он деланно спокойным тоном, положил здоровенную лапу ей на запястье и сжал ее руку длинными крепкими пальцами. – Ты знаешь, какую арку она имеет в виду?

– Да! Арку, которая использовалась на съемках «Датчанина»!

Разумеется, она знает, о какой арке шла речь! У Оливии с этой аркой связано множество сентиментальных воспоминаний. К тому же, если верить Оливии, арка состоит из пластмассовых блоков, и собрать ее на месте не составит труда. Доставку взялась оплачивать сама Оливия. Так что Марни сегодня помогла «АИП» сэкономить деньги!

Пальцы Илая еще крепче стиснули ее запястье.

– Разреши поинтересоваться, а сама-то ты смотрела фильм «Датчанин»?

– Пока что нет. Собираюсь в выходные взять его в видеопрокате.

– Ну так вот: когда ты посмотришь этот фильм, представь себе венчание Оливии и Винсента под триумфальной аркой.

Марни захлопала глазами. Потом засмеялась:

– Ох, Илай! Что ты! Она говорила совсем о другой арке.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что она мне ее описала. – Марни принялась обрисовывать очертания невидимой арки с помощью жестов. – Она не такая большая и сделана из пластмассы. К тому же Оливия заплатит за доставку. Ну, что в этом страшного?

– Страшно то, – спокойно ответил Илай, – что она вовсе не такого размера, как ты показываешь. – Он передразнил ее жесты, очерчивающие воображаемую арку. – Она почти со штат Канзас размером. Да, Оливия права – арка действительно из пластмассы и весит где-то триста фунтов.

Марни уже не чувствовала себя таким асом организации торжеств, как раньше.

– М-м-м, – протянула она, задумчиво прикусив нижнюю губу. – Говоришь, триста фунтов?

Илай кивнул.

– М-м-м... Это меняет дело, не так ли? – Угу.

Она поморщилась:

– Но тогда у нас сорвется сделка.

– Не понял?

– Ну да, как это ни печально. – Марни участливо кивнула. – Если Оливия не сможет обвенчаться под этой аркой, то она вообще не станет выходить замуж.

К ее удивлению, Илай расхохотался:

– Да ну? Я буду только рад.

С этими словами он перехватил официанта, который собирался положить на стол счет, порылся в заднем кармане брюк, достал кошелек и протянул служителю сервиса платиновую карточку, даже не взглянув на сумму.

– Что это означает? – сурово спросила Марни.

– Если Оливия раздумает выходить замуж в горах или вообще откажется сочетаться браком, я буду самым счастливым человеком на планете.

– Ты это серьезно? Хочешь разрушить свадьбу Оливии из-за какой-то глупой арки?

Он передернул плечами.

– Спать я от этого хуже не стану. Уверен, это не первое похождение сей девчонки, и готов ставить все свои бабки, что не последнее.

– Это ужасно!

– Что ж поделаешь, такова истина.

У него была такая самодовольная мина, что Марни пришла в ярость.

– Ну зачем ты так? – сурово спросила она. – Каждая женщина достойна хорошей, красивой свадьбы...

– Ну что, может, пойдем? – перебил он и поставил локоть на стол. – Куда этот официант запропастился? – Он оглядел зал.

Господи, какой ужасный человек! Бедная его будущая супруга! Марни была уверена, что их поженит мировой судья и вся церемония займет не более пяти минут, после чего молодожены отправятся в какой-нибудь захолустный Тако Белл, а в понедельник, как обычно, выйдут на работу. Вполне в духе этого болвана.

– Господи, – пробормотала она, схватив сумочку, – почему бы не закрыть глаза на эту арку и не посмотреть, что будет дальше?

– Вот именно, поглядим, что маячит впереди. – Он выхватил счет у подоспевшего официанта и расписался. Захлопнув чековую книжку, перевел на Марни взгляд блестящих голубых глаз.

– Что, никакой арки, да? Разве это не обоснованное пожелание? Почти на всех свадьбах бывают арки! Впрочем, тебе-то откуда это знать! Что ты знаешь о свадьбах? С такими взглядами на жизнь женитьба тебе никогда не грозит!

Илай слегка покраснел и плотно сжал губы.

– Пусть она забудет про эту чертову арку весом в триста фунтов, – огрызнулся он, поднялся, схватил Марни за локоть и заставил ее встать на ноги. Они миновали лабиринт ресторанных столиков и направились к двери. Все это время Илай крепко держал ее руку.

– Господи, Марни, – говорил он, продвигаясь к выходу, – ты хоть подумала, как мы ее туда затащим, эту арку? Я же показывал тебе карту! Ты прекрасно понимаешь, где это место находится.

– Да, ты познакомил меня с картой, географ, – парировала Марни. – Но я думаю, что это все же ближе, чем Юпитер. Мы ведь сами туда как-то доберемся, почему бы и арку не доставить?

Метрдотель распахнул перед ними дверь. Илай с Марни одновременно перешагнули порог и остановились перед стойкой камердинера. Илай показал парню квитанцию и обернулся к Марни. Он был так близко, что она чувствовала исходивший от него аромат одеколона и еле уловимый запах вина.

Марни старалась не смотреть на его губы.

– Это тебе не съемки кассового фильма. Ты должна держать все под контролем. Если у нее денег немерено, это еще не значит, что все их нужно угрохать на эту свадьбу.

Марни ненавидела, когда люди – особенно мужчины – говорили с ней так, будто она полная дурочка. Она сложила на груди руки, запрокинула голову и вперила в Илая взгляд.

– У меня предложение: почему бы тебе не дать мне самой выполнять ту работу, ради которой вы меня наняли?

Он сморгнул. Его губы медленно расползлись в улыбке, мрачной, ничего хорошего не предвещавшей.

– Хорошо. В таком случае почему бы тебе не заняться непосредственно той работой, ради которой мы тебя наняли, и перестать корчить из себя голливудскую Барби?

– Голливудскую Барби? Ты обзываешь меня из-за того, что невесте потребовалась какая-то глупая пластмассовая арка? – негодующе воскликнула она.

Илай не успел ответить: перед ними со скрежетом затормозил его пикап. Из машины выпрыгнул камердинер и распахнул перед Марни дверцу пассажирского сиденья. Бросив на Илая испепеляющий взгляд, она шагнула вперед.

Он устремился за ней следом. Но тут произошла заминка: камердинер хотел отойти в сторону, в то же самое время Марни попыталась сесть в машину и, поспешно отступив на шаг, чтобы не столкнуться с камердинером, налетела на Илая. Если бы она наткнулась на кирпичную стену, то не почувствовала бы разницы. Илай весь состоял из мускулов: грудь у него была твердой, как из кирпича, а ноги напоминали бетонные столбы. Столкновение было чувствительным – одно из тех, когда ощущаешь боль и одновременно тебя пробирает дрожь.

Марни поспешно отскочила, не дожидаясь, пока соприкоснется с еще какой-нибудь твердой частью его тела, и быстренько нырнула в пикап.

Илай шагнул к автомобилю, чтобы закрыть дверь, и на одно краткое мгновение – очень краткое – снова окинул Марни оценивающим взглядом, который всего на долю секунды задержался на ее груди. После этого захлопнул дверцу, обошел пикап и сел за руль.

Он включил сцепление и отъехал от тротуара.

– Так на чем мы остановились?

– Дай подумать... Ах да, вспомнила. Ты поставил под сомнение мой профессионализм, намекнув, будто я несерьезно отношусь к работе.

– Ну да, как же: ты решила доставить тридцатифутовую арку на отдаленный горный хребет штата Колорадо. Готов спорить, что об арке она тебе рассказала уже после похода по магазинам. Что я и пытался тебе втолковать, Марни, – не позволяй гламурной жизни захватить себя.

– Гламурной жизни! Как же! – воскликнула она с презрением. – Нелепее ты ничего не мог придумать! – Она фыркнула.

– А разве нет? Ты только посмотри на себя, – продолжил он, направляясь к бульвару Сайта-Моника.

Она негодующе фыркнула:

– Что значит: «Посмотри на себя»?

– Как ты одета, – произнес он с таким видом, словно это все объясняет.

– А как я одета? – воскликнула Марни и оглядела свое замечательное платье. Она начинала злиться. – К твоему сведению, это шикарнейшее платье! Не обижайся, пожалуйста, но я сама знаю, что мне надеть, и не собираюсь советоваться с мужланом, который считает, что повседневная и спортивная одежда – это одно и то же!

В ответ Илай лишь рассмеялся:

– Может, я и мужлан, но я не слепой, милочка. Я говорю это тебе лишь потому, что твое платье очень красивое, понимаешь? Ты бы ни за что не купила такое прекрасное платье, если бы не отправилась за покупками с Оливией Дагвуд и «звездная» атмосфера не вскружила тебе голову. Но поверь, как только ты надоешь Оливии или просто станешь ей больше не нужна, она даст тебе от ворот поворот и сделает вид, что даже имени твоего ни разу не слышала. Гораздо лучше, если ты будешь просто выполнять свою работу, а не брататься со звездами.

Из всего сказанного Марни уловила лишь одну фразу: «твое платье очень красивое». Лицо ее невольно расплылось в улыбке, которую было невозможно согнать, как она ни пыталась. Марни вся так и лучилась. Она искоса взглянула на Илая:

– Тебе правда нравится?

Он застонал, но тоже улыбнулся:

– Попытайся вникнуть в то, что я говорю, рыжая. Никаких арок! А также никаких навороченных тортов, фарфора, серебра и званых обедов.

– Ага! – радостно воскликнула она. – Значит, ты все-таки кое-что смыслишь в свадьбах!

– Самую малость, – отозвался он, и некоторое время молча смотрел перед собой в ветровое стекло. – Ты должна меня слушать, Марни.

Она засмеялась:

– Разве тебя можно не слушать? Когда ты говоришь, то выражаешь недовольство по поводу и без него.

– Время от времени читать тебе нотации входит в мои служебные обязанности.

– Ты серьезно? Ты это и вправду серьезно? – недоверчиво воскликнула она. – Но ты вовсе не читаешь нотации! Ты просто высказываешь свою точку зрения!

– Да ладно тебе!

– Нет, уж извини! У тебя очень выразительные интонации. У меня вот вообще никаких интонаций, а у тебя – просто замечательные.

Они спорили о тембре его голоса и о ее неспособности слушать, а также о том, является ли Илай бесчувственной ледышкой, которая открывает рот только для того, чтобы пролаять приказ. Пока не доехали до ее района.

Свернув на ее улицу, Илай сказал:

– Ладно, хватит дурачиться и жаловаться – до плавания на байдарках остается менее двух месяцев. К тому времени вся эта так называемая свадьба должна быть расписана в деталях. Понимаешь?

– Есть, капитан! Мы явимся в Колорадо в полной боевой готовности и сыграем такую свадьбу, от которой вы бы сами не отказались.

Илай покосился на нее.

– Ты слишком много на себя берешь. Считаешь, будто знаешь всю мою подноготную, а в действительности тебе ничего не известно.

Ну и ладно! Вечно он портит все удовольствие! К тому же Марии давно решила, что знать все о нем вовсе не обязательно.

– Хорошо, хорошо: я тебя не знаю, не понимаю, ну и Бог с тобой. Все равно ведь их свадьбу буду организовывать я, а не ты, правильно?

– Ну да... – Голос его прозвучал неубедительно. – Только, пожалуйста, не натвори глупостей.

– Ну и прекрасно, – откликнулась она. Ее раздражала произошедшая в нем перемена. Ведь они так великолепно провели время за ужином! Марни отвернулась, стала смотреть в окно и заметила нечто, лежащее на обочине. Когда Илай подъехал поближе, она взвизгнула.

Илай от испуга чуть руль не вывернул.

– Какого черта?

– Останови машину, скорее же! – завопила она, указывая на приборный щиток.

Илай нажал на тормоз.

– Господи, да в чем дело?

Марни не стала отвечать, она не верила своим глазам. Она выскочила из машины и бросилась к неподвижному силуэту.

Бинго лежал без движения, но, заслышав стук каблучков Марни по тротуару, поднял морду и оглянулся. В его больших карих глазах застыло выражение страха и боли.

Глава 9

Они завернули Бинго в куртку Илая и отвезли его в круглосуточную ветлечебницу. Марни сразу же вбежала в клинику и стала умолять помочь. Илай тем временем взял пса на руки и внес его внутрь.

Ветеринар сказал Марни, что она вовремя заметила Бинго, иначе бедный пес скончался бы от переохлаждения и шока. Илай не знал, насколько серьезно травмирована собака, но считал, что уже то, что пес находится в сознании и скулит, – хороший знак. Ветеринар был согласен. Он попросил их подождать, пока он сделает Бинго рентген для окончательной постановки диагноза.

Они смотрели, как врач уносит Бинго. Затем Марни упала в кресло и закрыла лицо руками. У нее был такой несчастный и расстроенный вид, что Илай присел рядом и обнял ее за плечи, чтобы утешить. Она была смелой женщиной, но сейчас казалась удивительно хрупкой.

Марни прижалась к нему, не отрывая рук от лица.

– Ма-ми-мо, – пробормотала она сквозь слезы. Минуту он пытался расшифровать, что бы это значило, затем склонил голову к ней: – Что?

– Ма-ми-мо, – повторила она, только на октаву выше. Он сжал ее хрупкие плечи.

– Извини, Марни, я тебя не понимаю.

Она сделала глубокий вдох и подняла голову. В ее глазах блестели слезы.

– Спасибо, – сказала она, вытирая рукой нос. Затем обеими руками обхватила его колено. – Что бы я делала, если бы тебя со мной не оказалось? Можешь считать меня дурой, только я очень люблю эту старую псину.

Илай посмотрел на ее руки, обнимавшие его колени.

– Я вовсе не считаю тебя дурой, – ответил он. – Я тоже люблю собак.

Марни сморгнула, и по ее щекам заструились еще две слезинки.

– Просто ты сразу взял ситуацию под контроль. Ты знал, что нужно делать, не нервничал, не причинил Бинго боли, был таким спокойным, уверенным... – Она запнулась и снова глубоко вдохнула.

Илай сидел, глядя на ее тонкие руки, и чувствовал себя неловко.

– Я поступил так, как сделал бы любой на моем месте.

– Нет, – упрямо сказала она. – Ты спас мою собаку. – Она со вздохом отпустила его колени, снова откинулась на спинку кресла и обняла себя за плечи. – Возможно, я и не знаю всю твою подноготную, но в одном я уверена – ты добрый, просто напускаешь на себя суровый вид.

– Нет, – фыркнул он. – Я не добрый.

– Добрый.

– Ничего подобного.

Она покосилась на него и всхлипнула.

– Точно? – Рот ее едва заметно изогнулся в улыбке. – Нисколечко?

– Нисколечко, – ответил он, вытянул длинные ноги и засунул руки в карманы.

– И все-таки ты добрый, – пробормотала она и рассмеялась.

Илай вздохнул. Но в душе он улыбался.

Им казалось, что ожидание тянется вечность. Марни задремала, а Илай стал листать журнал. Во сне Марни накренилась вправо и прижалась к Илаю, положив голову ему на плечо. Ноги ее расползлись: одна нога была согнута в колене, а другая, прямая, прижалась к первой.

Какая же она хорошенькая! Он улыбнулся. Ее платье задралось и обнажило бедро. Красивое. Аккуратной формы. Илай подумал, как хорошо было бы положить голову на такие бедра. Он до того ярко представил эту картину, что у него участился пульс.

Слава Богу, появился ветеринар.

– Бинго поправится, – сказал он, когда Илай разбудил Марни, легонько толкнув ее локтем. – У него перелом, но внутреннего кровотечения, судя по всему, нет. На ночь его лучше оставить в лечебнице, чтобы мы его понаблюдали. А вы идите домой, отоспитесь. Завтра днем приедете за ним.

– Спасибо, доктор. – Илай протянул руку. – Спасибо за то, что позаботились о Бинго.

– Это моя работа. Причем любимая, – ответил врач, пожимая Илаю руку.

Попрощавшись с ветеринаром, Илай и Марни вышли из клиники на свежий вечерний воздух.

– Тебе не холодно? – спросил Илай, заметив, как Марни обхватила себя руками.

– Немного.

Илай оглянулся на ветлечебницу.

– Моя куртка осталась у Бинго.

– Со мной все в порядке.

Но было видно, как она дрожит. Илай обнял ее и притянул к себе.

– По-моему, с тобой никогда ничего не бывает в порядке.

– Это со мной-то? – возразила она и легонько подтолкнула его локтем в бок. Они направились к машине. – И это я слышу от человека, у которого, наверно, палка в одном месте торчит, до того он холодный, чопорный и несгибаемый!

Илай распахнул перед ней дверцу автомобиля. Она забралась в машину. Он потряс головой, приводя в порядок мысли. Затем, обогнув пикап сзади, направился к креслу водителя. Но ее длинные ноги никак не шли у него из головы. Илай включил зажигание и подумал, что они еще не скоро сотрутся у него из памяти. Так же, как и ее улыбка. Не говоря уже о волосах.

– Бедный Бинго, остался один-одинешенек! – вздохнула Марни, когда они отъехали от парковочной стоянки. – Как ему, наверно, страшно!

Илаю тоже эта мысль не давала покоя. Он вспомнил всех собак, которых ему доводилось держать. Всего их было около дюжины. Последним был Хэнк, пес золотисто-желтого цвета, – он умер от рака два года назад. Илай очень любил эту собаку. Даже сейчас, стоило ему вспомнить Хэнка, как в горле у него встал комок. Он поспешно сменил тему:

– Бинго обязательно поправится. Слушав, я собираюсь смотаться на пару дней за город. Повторяю: никаких арок, а также фонтанов и скай-дайвинга. Поняла?

Марни застонала и откинула голову на спинку сиденья.

– Ты невозможен! Ну почему все мужчины так относятся к свадьбам? Отчего они не хотят признать, что этот день – особый как для женщин, так и для мужчин? Думаешь, настоящие мачо не венчаются под аркой? – И она пустилась расписывать все достоинства арок и замолчала лишь тогда, когда они добрались до ее дома.

Илай притормозил рядом с ее припаркованной тачкой и вышел из автомобиля. Марни тем временем сама открыла дверцу. Он протянул руку и помог ей выбраться из пикапа.

Марни никак не хотела отпускать его руку. Она смущенно улыбалась и нежно смотрела на него огромными карими глазами.

– Спасибо, Илай. Я говорю это от чистого сердца. От всей души. – С этими словами она стиснула ему руку.

– Не стоит благодарности.

– Не спорь. – Она улыбнулась и шагнула еще ближе. Теперь их тела почти соприкасались. На Марни было лишь легкое летнее платье. Она как-то странно на него смотрела – в ее глазах легко было утонуть, если хоть на миг утратить самообладание. «Осторожно!» – промелькнуло в мозгу у Илая, словно кто-то перевел железнодорожную стрелку. Но его будто парализовало: он не мог сдвинуться с путей, спастись от несущегося прямо на него грузового состава.

Марни привстала на цыпочки, прижала губы к уголку его рта и застыла так на мгновение... Какие у нее мягкие, теплые губы! Затем она медленно опустилась вниз.

– Спасибо, – сказала она и, высвободив руку, отступила назад и улыбнулась своей колдовской улыбкой. – Завтра мы с Оливией пойдем выбирать фарфоровую посуду. Наверно, когда вернешься, ты назначишь мне встречу и скажешь: «Никакого фарфора!»

Илай захлопал глазами, возвращаясь в реальность, и рассмеялся:

– Почему же когда вернусь, рыжая? Я буду звонить тебе каждый день. Кстати! – Он нагнулся, порылся в перчаточном ящике машины и протянул ей сотовый: – Вот, держи. Теперь я сразу смогу перечеркнуть все твои планы, связанные с фарфоровой посудой.

Марни с широкой улыбкой взяла телефон.

– Какой хорошенький! Надеюсь, пригодится. – Она подмигнула Илаю, снова прикоснулась к его руке и обошла вокруг него. – Спасибо тебе еще раз, Илай. За ужин. За Бинго...

– Да не за что, – бросил он и пригладил рукой волосы. Ему было очень неловко, словно он пришел на свидание.

Вероятно, Марни почувствовала его смущение. Она негромко рассмеялась и направилась к дому.

– Не забывай, о чем мы говорили! – крикнул он ей вслед.

– Нельзя обманывать ожидания! – бросила она через плечо, не останавливаясь. Когда она шла, она виляла своим соблазнительным задом.

Илай смотрел, как она подходит к двери. Так полагается по правилам приличия, внушал он себе, хотя прекрасно сознавал, что руководствуется отнюдь не нормами этикета. Марни вставила ключ в замок, приотворила дверь, повернулась, помахала рукой и исчезла.

Только тогда Илай очнулся от ступора и направился к машине. Заводя мотор, он недоумевал, что с ним происходит. Что бы это ни было, он никогда не чувствовал себя лучше, и это тревожило.