Текст книги "Виконт, который любил меня"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5

Внимание автора привлекло то обстоятельство, что мисс Кэтрин Шеффилд оскорбилась за свою собаку, поименованную «безымянным псом неизвестной породы».

Поверьте, Автор этих строк сгорает от стыда из-за своей грубейшей и вопиющей ошибки и умоляет тебя, дорогой читатель, принять мои смиренные извинения и обратить внимание на эту первую поправку в истории светской хроники.

Собака мисс Кэтрин Шеффилд – чистокровный корги и зовется Ньютоном, хотя трудно представить, что величайшему физику и изобретателю Англии понравился бы столь оригинальный способ обессмертить его в образе маленького перекормленного пса с дурными манерами.

«Светская хроника леди Уистлдаун». 27 апреля 1814 года

К вечеру того же дня стало очевидно, что Эдвине не удалось выйти из своего пусть и короткого испытания без потерь. Нос покраснел, глаза слезились, и всякий, кто видел ее распухшее лицо, убеждался, что, хотя серьезной болезнью тут и не пахнет, она все же сильно простудилась.

Несмотря на то что Эдвину немедленно уложили в постель с бутылкой горячей воды у ног и кружкой целебного зелья, приготовленного кухаркой, на тумбочке, Кейт преисполнилась решимости немедленно поговорить с сестрой.

– Что он сказал тебе по пути домой? – резко спросила она, усаживаясь на край кровати?

– Кто? – пробормотала Эдвина, опасливо принюхиваясь к запаху, издаваемому снадобьем. – Взгляни лучше на это. Какой-то странный дым, не находишь?

– Виконт, – нетерпеливо напомнила Кейт. – Кто еще мог говорить с тобой по пути домой? И не будь трусихой. Никакого дыма. Обычный пар.

Эдвина снова принюхалась и состроила гримаску:

– Пахнет просто ужасно. И вовсе это не пар.

– Говорю тебе, пар! – прошипела Кейт. – Что он говорил?

– Лорд Бриджертон? – благодушно переспросила Эдвина. – О, совершенно банальные вещи. Ты понимаешь, о чем я. Светская беседа, и все такое прочее.

– Он вел светскую беседу, пока с тебя стекала вода? – с сомнением уточнила Кейт.

Эдвина осторожно пригубила лекарство и едва не подавилась.

– Что она туда положила?

Кейт последовала примеру сестры и тоже потянула носом.

– Немного похоже на лакрицу. И по-моему, я вижу на дне изюминки.

Но тут она услышала стук дождя в стекла и поспешно выпрямилась:

– Дождь пошел?

– Не знаю, – шмыгнула носом Эдвина. – Вполне возможно. К концу дня небо затянуло облаками.

Она с сомнением посмотрела на кружку и поставила ее обратно на стол.

– Если я выпью это, только еще хуже заболею.

– Но что он еще сказал? – допытывалась Кейт и, подойдя к окну, отодвинула штору и выглянула наружу. Действительно, моросило, но трудно сказать, перейдет ли легкий дождик в грозу с молнией и громом.

– Кто, виконт?

Нет, нужно быть святой, чтобы хорошенько не встряхнуть сестрицу!

– Именно виконт, – прошипела Кейт.

Эдвина, которую тема явно не интересовала так живо, как старшую сестру, пожала плечами:

– Спрашивал, как я себя чувствую, конечно. Вполне естественно, учитывая, что я недавно выкупалась в Серпентайне. Должна заметить, совершенно мерзкое ощущение. Мало того, вода не только холодная, но и грязная.

Кейт откашлялась и снова села, готовясь задать самый неприятный, по ее мнению, вопрос. Но ничего не поделаешь, она просто обязана спросить. Пытаясь не выказать любопытства, так и бурлившего в ее венах, она промямлила:

– Надеюсь… он не пытался непристойно заигрывать с тобой?

Эдвина дернулась от неожиданности и широко раскрыла глаза.

– Разумеется, нет! – вознегодовала она. – Он вел себя как настоящий джентльмен. Не понимаю, с чего это ты так разволновалась? Говорю тебе, это была обычная, ни к чему не обязывающая беседа. Я уже не помню половины того, что было сказано!

Кейт уставилась на сестру, не в силах понять, как Эдвина в первые же десять минут, проведенных в компании этого распутника, не сумела понять, что он собой представляет. Он ухитрился не произвести на нее неприятного впечатления? Странно, очень странно. Потому что, к ее непреходящей досаде, каждое ужасное слово, которое он сказал ей, навеки отпечаталось в памяти.

– Кстати, – добавила Эдвина, – как ты провела время с мистером Бербруком? Ты вернулась почти через час.

Кейт картинно содрогнулась.

– Так плохо?

– Уверена, он станет прекрасным мужем какой-нибудь женщине. При условии, что у нее тоже не будет мозгов.

– О, Кейт, ты просто невыносима, – хихикнула Эдвина.

– Знаю-знаю, – вздохнула Кейт. – Непростительно жестоко с моей стороны. Бедняга так добр и совершенно беззлобен. Просто…

– Просто невыносимо глуп, – закончила Эдвина.

Кейт вскинула брови. Не в привычках сестры быть столь категоричной.

– Знаю, – виновато улыбнулась Эдвина. – Теперь я выгляжу злой и неблагодарной. Мне не стоило это говорить, но, правду сказать, я была уверена, что просто погибну во время прогулки.

Кейт сочувственно уставилась на сестру:

– С ним опасно ехать в каррикле? Он не умеет править?

– Нет, вовсе нет. Но он кого хочешь уморит своими разговорами.

– Настолько скучно?

Эдвина кивнула и удивленно покачала головой:

– Мне было так трудно уловить, что он имеет в виду, что я развлекалась, пытаясь определить ход его мыслей.

Она сильно раскашлялась и добавила:

– Но в конце концов у меня разболелась голова.

– Значит, ему не суждено стать твоим идеальным мужем-ученым? – благодушно улыбнулась Кейт.

Эдвина снова закашлялась:

– Боюсь, что нет.

– Может, тебе все-таки следует попробовать этого зелья? – предложила Кейт, показывая на кружку. – Кухарка клянется, что оно творит чудеса.

Эдвина яростно замотала головой:

– На вкус оно хуже яда!

Кейт немного, подождала и снова продолжила допрос:

– Виконт что-то говорил обо мне?

– О тебе?

– Нет, о какой-то другой Кейт! – вышла она из себя. – Конечно, обо мне! Сколько у тебя еще сестер?!

– И совсем ни к чему расстраиваться.

– Я не расстраиваюсь.

– И к тому же он ни разу не упомянул о тебе.

Кейт отчего-то стало досадно.

– Зато без обиняков высказался о Ньютоне.

Кейт прикусила губу. Неприятно, когда тебе предпочитают собаку!

– Я заверила его, что Ньютон – идеальный пес и совсем меня не обидел, но виконт так очаровательно беспокоился обо мне!

– Как мило, – пробормотала Кейт. Эдвина схватила платок и высморкалась.

– Послушай, Кейт, мне кажется, тебя интересует виконт!

– Мне пришлось практически целый день провести с ним, – вздохнула Кейт, словно это все объясняло.

– Прекрасно. Значит, ты сама убедилась, как он вежлив и обаятелен. И еще очень богат.

Эдвина громко чихнула и пошарила на тумбочке в поисках чистого платка.

– И хотя я не считаю, что нужно выбирать мужа, руководствуясь исключительно состоянием его финансов, но, учитывая наши трудности, не мешало бы подумать и об этом, верно?

– Ну… – протянула Кейт, зная, что Эдвина абсолютно права, но не желая говорить что-то, что могло быть истолковано, как одобрительные слова в адрес лорда Бриджертона.

Эдвина поднесла платок к лицу и громко высморкалась, что, строго говоря, было не совсем к лицу леди.

– Думаю, нам стоит добавить его к нашему списку, – шмыгая носом, выговорила она.

– Нашему списку? – сдавленно откликнулась Кейт.

– Да, возможных женихов. Похоже, мы с ним прекрасно друг другу подходим.

– Но мне казалось, ты хотела мужа-ученого!

– Хотела. И хочу. Но ты сама указала мне на невозможность отыскать такого человека в высшем обществе. Придется найти способ узнать, любит ли виконт читать.

– Удивительно, если этот дикарь вообще умеет читать, – буркнула Кейт.

– Кейт Шеффилд! – воскликнула Эдвина со смехом. – Я не ослышалась? Ты действительно это произнесла?

– Нет, – нагло соврала Кейт, поскольку виконт, разумеется, умел читать. Но во всех других отношениях ужасен, и никто ее в этом не переубедит!

– Сказала! – настаивала Эдвина. – Не ожидала от тебя такого. Но ты меня рассмешила.

В ночи пронесся отдаленный рокот грома, но Кейт растянула губы в улыбке, стараясь при этом не съежиться от страха. Обычно она не пугалась при условии, если гроза не бушевала прямо у нее над головой. В противном же случае не знала, куда деваться от страха.

– Эдвина, – заговорила Кейт, искренне считая, что обязана предупредить сестру, и одновременно пытаясь как-то отвлечься от приближающейся грозы, – ты должна выбросить из головы виконта. Он совершенно не тот человек, который может сделать тебя счастливым, не говоря уже о том, что этот распутник худшего разбора, вероятно, не постесняется завести дюжину любовниц и даже не позаботится скрыть это от жены… – Эдвина мрачно нахмурилась, и Кейт поспешила проглотить конец предложения. – И не думай, что он будет верен тебе! – драматически воскликнула она. – Неужели не читала «Уистлдаун»?! Не слушала, что говорят матери других молодых леди? Те самые, которые давно вращаются в обществе и знают, что почем! Все утверждают, что он ужасный распутник! И его единственное достоинство – неизменная преданность семье.

– Это говорит в его пользу. Не находишь? – указала Эдвина. – Тем более что жена тоже станет членом его семьи.

– Жена не то же самое, что кровная родственница, – едва не простонала Кейт. – Мужчины, которым в голову не приходит перечить своим мамашам, часто не задумываясь топчут ногами собственных жен, жестоко оскорбляя их чувства.

– Откуда ты все это знаешь? – не выдержала Эдвина.

Кейт потрясенно уставилась на сестру. До этой минуты Эдвина ни разу не усомнилась в суждениях сестры, касавшихся столь важных дел. К сожалению, Кейт не сумела придумать достаточно веского довода. Пришлось довольствоваться невразумительной фразой:

– Я просто знаю, только и всего.

Что, разумеется, отнюдь не убедило сестру.

– Эдвина, – снова попыталась Кейт, решив сменить общее направление беседы, – помимо всего прочего, не думаю, что при ближайшем знакомстве виконт тебе понравится.

– А мне он показался человеком приятным и даже славным.

– Только потому, что старался вести себя прилично, – не уступала Кейт. – Еще бы ему не казаться приятным! Он из кожи вон лезет, чтобы ты в него влюбилась.

– Значит, ты считаешь, что все это притворство? – нерешительно протянула Эдвина.

– Именно! – воскликнула Кейт и, решив идти до конца, добавила: – Понимаешь, вчера вечером и сегодня утром я провела несколько часов в его обществе. И могу заверить, со мной он вел себя совершенно иначе.

Эдвина ахнула от ужаса, к которому примешивалось предательское любопытство.

– Так он поцеловал тебя?!

– Нет! – взвилась Кейт. – Конечно, нет! Как, черт возьми, тебе это в голову пришло?!

– Ты сказала, что с тобой он вел себя совершенно иначе.

– Я имела в виду, что он не взял на себя труда быть со мной вежливым. И славным я бы его тоже не назвала, Наоборот, он был невыносимо высокомерен, отвратительно груб и, можно сказать, оскорбителен.

– Интересно, – пробормотала Эдвина.

– Не вижу ничего интересного! Настоящий кошмар!

– Нет, ты меня не поняла, – возразила Эдвина, задумчиво почесывая подбородок. – Странно, что он грубо вел себя с тобой, хотя, несомненно, слышал, что я выберу мужа только с одобрения старшей сестры. Скорее можно было бы подумать, что он сделает все, лишь бы завоевать твое расположение. Почему же повел себя таким непонятным образом?

Кейт густо покраснела, – к счастью, в полумраке это было не так заметно – и смущенно пробормотала:

– Он сказал, что ничего не может с собой поделать.

Эдвина насторожилась и на какую-то секунду оцепенела, словно время для нее остановилось, но тут же упала на подушки, заливаясь смехом.

– О Кейт! – едва выговорила она. – Это просто великолепно! Какой сумбур! Просто черт ногу сломит! О, я просто в восторге!

– Это вовсе не смешно! – прошипела Кейт. Эдвина вытерла глаза.

– В жизни не слышала ничего забавнее! О Господи! – К несчастью, смех снова вызвал приступ кашля. – Ну и ну! Кейт, из-за тебя у меня даже насморк прекратился!

– Эдвина, это отвратительно.

Эдвина трубно высморкалась.

– Зато чистая правда! – торжествующе объявила она.

– Все равно это долго не продлится, – предрекла Кейт. – К утру ты снова разболеешься!

– Скорее всего так и будет, – согласилась Эдвина, – но все же это ужасно смешно! Он сказал, что ничего не смог с собой поделать! Я сейчас умру от смеха!

– И совсем ни к чему мусолить все это, – буркнула Кейт.

– Знаешь, по-моему, он первый джентльмен из наших знакомых, кем ты не смогла манипулировать.

Кейт презрительно скривила губы. Хотя… виконт сказал то же самое, и оба были совершенно правы. Она действительно весь этот сезон манипулировала мужчинами, без стеснения командовала всеми… правда, исключительно ради Эдвины. Но теперь вовсе не была уверена, что ей нравится навязанная роль курицы-наседки.

А может, она сама себе ее навязала?! Заметив смену эмоций на лице сестры, Эдвина немедленно раскаялась.

– О Боже, – пробормотала она, – прости, Кейт. Я не хотела злить тебя.

Кейт выгнула брови:

– Ну ладно, я просто хотела тебя подразнить, но не ранить твои чувства. И понятия не имела, что лорд Бриджертон так тебя расстроил.

– Эдвина, мне всего-навсего не нравится этот человек. И вряд ли тебе стоит думать о браке с ним. Не важно, как бы настойчиво он ни преследовал тебя, хорошего мужа из него не выйдет.

Эдвина долго молчала. Взгляд ее великолепных глаз был мрачен.

– Ну… если ты так считаешь, значит, возможно, стоит тебя послушаться. Раньше твои суждения неизменно оказывались верными. И ты действительно провела в обществе виконта больше времени, чем я, так что лучше его знаешь.

Кейт издала длинный и плохо скрытый вздох облегчения.

– Вот и хорошо, – твердо ответила она. – И когда ты поправишься, мы поищем лучшую партию среди твоих нынешних поклонников.

– Может, и тебе мужа найдем, – предположила Эдвина.

– Я и так найду, – отмахнулась Кейт, – иначе в чем же смысл лондонского сезона?

Эдвина с сомнением покачала головой:

– По-моему, для себя ты никого не ищешь. Только для меня. Тебе давно пора бы выйти замуж и обзавестись своей семьей. Из тебя выйдет прекрасная мать!

Кейт прикусила губу, не желая сказать правду. Несмотря на прелестные голубые глаза и идеально красивое личико, Эдвина была на редкость проницательна. И сейчас она сказала правду. Кейт и не думала искать мужа. К чему это ей? Все равно поклонников у нее не было.

Она со вздохом посмотрела в окно. Похоже, гроза прошла стороной. Следует быть благодарной и за малые милости.

– Почему бы нам сначала не позаботиться о тебе? – спросила она наконец. – Тем более что ты скорее всего получишь предложение руки раньше, чем я. А тогда уж подумаем о моих перспективах.

Эдвина пожала плечами, и Кейт поняла, что сестра с ней не согласна.

– А пока, – заключила Кейт, поднимаясь, – тебе пора отдохнуть. Не буду обременять тебя своими нотациями.

Эдвина кашлянула в ответ.

– И выпей это снадобье, – со смехом добавила Кейт, направляясь к двери.

– Я скорее умру, – пробормотала Эдвина в спину сестре.

Однако уже через четыре дня Эдвина настолько привыкла к лекарству кухарки, что послушно пила его, правда, ворча и жалуясь. Однако она шла на поправку, хотя все еще кашляла и была вынуждена лежать в постели, что отнюдь не способствовало хорошему настроению. К тому же Мэри объявила, что до вторника дочь не выйдет из дома и не станет присутствовать на балах и приемах. Кейт была рада, что они получили передышку, поскольку какой смысл посещать балы без Эдвины?!

Но после того как Кейт провела блаженно-спокойные пятницу, субботу и воскресенье, ничем не занимаясь, кроме чтения книг и прогулок с Ньютоном, в понедельник Мэри неожиданно приказала ей собираться на музыкальный вечер к леди Бриджертон.

Кейт попыталась было яростно запротестовать по этому поводу, но Мэри ничего не стала слушать.

Кейт пришлось сдаться. Возражать все равно было поздно, тем более что мачеха уже вышла из комнаты, а Кейт взяла за правило никогда не спорить с закрытыми дверями.

Поэтому в понедельник утром она в светло-голубом платье с веером в руках сидела рядом с Мэри в их недорогом экипаже, катившемся по направлению к Гросвенор-сквер, где находился дом Бриджертонов.

– Все очень удивятся, увидев нас без Эдвины, – заметила она, нервно теребя черный газ накидки.

– Тебе тоже нужен муж, – парировала Мэри.

Кейт не ответила. Да и как можно оспаривать слова мачехи, когда та во всем права!

– И перестань мять накидку, – велела Мэри.

Рука Кейт ослабла. Но она тут же стала постукивать по полу носком туфельки, пока Мэри не взорвалась:

– Господи милостивый, Кейт, посиди ты спокойно хотя бы минуту!

– Не могу, – буркнула Кейт. Мэри тяжко вздохнула.

Последовала еще одна долгая пауза, после чего Кейт заметила:

– Эдвине будет одиноко без нас.

– У Эдвины есть новый роман. Последний, написанный этой особой Джейн Остен. Она даже не заметит нашего отсутствия, – откликнулась Мэри, не глядя на падчерицу.

Что правда, то правда: Эдвина скорее всего не поднимет глаз от книги, даже если ее постель загорится!

Поэтому Кейт попыталась найти новую отговорку:

– И музыка скорее всего будет ужасной. После того утренника у Смайт-Смитов…

– На том утреннике пели и играли дочери Смайт-Смитов, – нетерпеливо перебила Мэри. – Леди Бриджертон наняла оперную певицу, итальянку, ненадолго посетившую Лондон. Получить приглашение на этот вечер – большая честь для нас.

Кейт точно знала, что приглашение предназначено для Эдвины, а их с Мэри включили только из вежливости. Но Мэри плотно стиснула губы, и Кейт поклялась придержать язык до конца поездки.

Что оказалось совсем несложно, поскольку экипаж уже останавливался у Бриджертон-Хаус.

– Какой огромный! – тупо пробормотала Кейт, оцепенев от изумления.

– Действительно, – откликнулась Мэри. – Насколько мне известно, лорд Бриджертон живет не здесь. Хотя дом принадлежит ему, он предпочитает обитать в холостяцкой квартире, уступив место матери, братьям и сестрам. Как заботливо с его стороны!

«Заботливый» и «лорд Бриджертон» не те слова, которым следовало бы стоять рядом! Но Кейт все равно кивнула, слишком потрясенная размерами и красотой каменного здания, чтобы подыскать достойный ответ.

Один из лакеев Бриджертонов помог Мэри и Кейт выйти из экипажа. Дворецкий прочитал их приглашение, взял накидки и показал направление к музыкальному салону, в конце просторного холла.

Кейт уже успела побывать во многих аристократических домах и научилась сдерживать свои восторги при виде богатства и роскоши обстановки. Но интерьеры, декорированные со сдержанностью и элегантностью, свойственными стилю Адама, произвели на нее несомненное впечатление. Даже потолки были настоящими шедеврами, расписанными в светло-зеленых и голубых тонах и украшенными изысканной лепниной, казавшейся издали белым кружевом.

Музыкальный салон был столь же изящен: стены, выкрашенные в лимонно-желтый цвет, ряды стульев посередине, большой рояль… увидев все это, Кейт быстро подтолкнула мачеху к задним местам. Не стоит мозолить глаза хозяевам, тем более что лорд Бриджертон наверняка будет присутствовать, особенно, если все рассказы про преданность семье – действительно правда. Повезет, если он вообще не заметит Кейт!

Вопреки ее надеждам, Энтони точно знал, когда именно Кейт вышла из экипажа и появилась в фамильном доме Бриджертонов. До того как спуститься вниз, в музыкальный салон, он сидел в кабинете со стаканом виски.

Окна кабинета выходили на Гросвенор-сквер, и он развлекался, наблюдая, как прибывают экипажи. Когда из очередной кареты появилась Кейт Шеффилд, он заметил, что она запрокинула голову, совсем как в то день, когда наслаждалась солнечным теплом в Гайд-парке. Свет от факелов по обе стороны двери падал на ее потрясенное лицо. И Энтони вдруг задохнулся.

Стакан со стуком опустился на подоконник.

Это становится смешным, но внезапную напряженность мышц нельзя отнести за счет чего-то иного, кроме откровенного желания.

Ад и проклятие! Эта женщина даже не нравится ему! Слишком властная, слишком фанатичная, делает слишком поспешные выводы. И ее нельзя назвать красивой, по крайней мере в сравнении с нынешними дебютантками, включая ее сестру.

Лицо немного длинное, подбородок заострен больше, чем следовало бы, и глаза чересчур велики. Даже губы, с которых так и слетали оскорбления и непрошеные суждения, чересчур пухлые. В тот редкий момент, когда она держала рот закрытым, он успел взглянуть на нее – большая удача, поскольку дольше ей молчать не удавалось, – и заметил, что эти самые губы, полные, чуть надутые, так и просят поцелуя!

Поцелуя?

Энтони содрогнулся. Мысль о поцелуях с Кейт Шеффилд ужасала. Да одного того, что он вообще думал о чем-то подобном, достаточно, чтобы запереть его в сумасшедший дом.

И всё же…

Энтони рухнул в кресло.

И все же он видит Кейт во сне.

Все случилось после той истории с псом и Серпентайном. Он был в таком бешенстве, что почти лишился дара речи. Чудо еще, что вообще он оказался способен сказать несколько слов Эдвине на обратном пути домой! Светская беседа – на большее он не был способен: бессмысленные слова, такие знакомые, что сами собой срывались с языка. И это еще хорошо, потому что ему следовало бы уделять больше внимания Эдвине, своей будущей жене.

Нет, она пока не дала ему слова. Он даже не делал предложения. Зато идеально соответствовала всем его требованиям. Поэтому он уже решил, что именно ей наденет на пальчик обручальное кольцо. Эдвина не только красива и умна, но обладает прекрасным характером. Достаточно привлекательна, однако не настолько, чтобы в нем кипела кровь при одном на нее взгляде.

Вместе они проведут спокойную прекрасную жизнь, но он никогда ее не полюбит.

Она именно та, которая ему нужна.

И все же…

Энтони осушил стакан одним большим глотком и едва не поперхнулся.

И все же он видит во сне ее сестру.

Он старался не вспоминать о Кейт. Не перебирать в памяти детали сна: жар и страсть… но, к сожалению, выпил недостаточно, чтобы забыть сводящие с ума подробности. И хотя он не собирался напиться сегодня, идея о погружении в пьяное забытье начинала казаться привлекательной.

Теперь ему будет казаться привлекательной любая идея, помогающая забыть…

Но пить почему-то не хотелось. Он уже много лет не напивался. Подобные выходки были привилегией молодых и совсем не привлекали человека, приближавшегося к своему тридцатилетию. Кроме того, если он даже и решит искать утешения в бутылке, опьянение наступит недостаточно быстро, чтобы заглушить воспоминания о ней.

Воспоминания? Нет никаких воспоминаний. Это всего лишь сон. Только сон.

В тот вечер он отправился спать почти сразу же, как вернулся домой. Но перед этим разделся и почти час отмокал в горячей ванне, пытаясь согреться. Он не падал в Серпентайн, как Эдвина, но промочил обувь и намочил рукава, а стратегическая выходка Ньютона, намеренно забрызгавшего Энтони, стала причиной того, что он порядком промерз во время поездки домой в экипаже, открытом всем ветрам.

Выйдя из ванны, он забрался в постель, не обращая внимания на то, что за окнами еще светло и до захода солнца оставалось не менее часа. Энтони устал и предвкушал ту минуту, когда погрузится в крепкий сон, от которого пробудится только на рассвете.

Но в тишине ночи он вдруг стал метаться от неутоленной жажды. Предательский мозг родил мириады кошмарных видений. Он наблюдал их со стороны, словно плавал где-то под потолком, но при этом чувствовал все: его обнаженное тело двигалось над гибкой женской фигурой, руки гладили и сжимали теплую плоть. Восхитительное переплетение рук и ног, мускусный запах плотской любви: в его воображении все было жарким и живым.

Но тут он привстал. Совсем чуть-чуть, возможно, для того, чтобы поцеловать ушко безликой женщины. Однако теперь она уже больше не была безликой. Сначала появился густой локон темно-каштановых волос, нежно щекочущий его плечо. Тогда он вгляделся пристальнее…

И увидел ее. Кейт Шеффилд.

Энтони немедленно проснулся, вскочил и сел в постели, содрогаясь от ужаса. Он в жизни не видел более яркого эротического сна. И худшего кошмара.

Он стал лихорадочно шарить руками по простыням, опасаясь, что ощутит доказательство своей страсти. Помоги ему Боже, если он действительно исторг семя, занимаясь во сне любовью с самой устрашающей из своих знакомых женщин.

К счастью, простыни оказались сухими и чистыми, поэтому он, тяжело дыша, с колотящимся сердцем снова лег, медленно и осторожно, словно боясь, что сон вернется.

Однако сон не шел. Энтони целую вечность смотрел в потолок, сначала спрягая латинские глаголы, потом считая до тысячи, в отчаянной попытке выбросить из головы Кейт Шеффилд.

И, как ни странно, это ему удалось. Он изгнал ее образ из памяти и заснул.

Но теперь она вернулась. Сюда. В его дом.

И при этой мысли его трясло.

Где, черт побери, Эдвина? Почему не приехала с матерью и сестрой?

Первые аккорды струнного квартета зазвучали за дверью, нестройные и резкие: очевидно, музыканты настраивали инструменты и разогревались. Мать наняла их аккомпанировать Марии Россо, итальянскому сопрано, взявшей Лондон штурмом.

Энтони, разумеется, не признался матери, что наслаждался приятной интерлюдией с Марией, когда та в прошлый раз посещала столицу. Может, стоит возобновить эту дружбу? Если знойная итальянская красавица не излечит ту болезнь, что изнуряет его, значит, ничего уже не поможет.

Энтони встал и выпрямился, отчетливо сознавая, что выглядит так, словно готовится идти в битву. Черт, да именно так он себя чувствовал! Может, если повезет, ему удастся весь вечер избегать мисс Кейт Шеффилд. Вряд ли она приехала сюда, чтобы занимать его беседой после того, как ясно дала понять, что придерживается о нем столь же невысокого мнения, как он о ней.

Да, именно так он и сделает. Станет избегать ее. Вряд ли это будет так уж сложно.