Текст книги "Долгие прогулки. Практический подход к творчеству"

Автор книги: Джулия Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ЗАДАНИЕ. Создайте из проблемы коллаж

Хотя у психотерапии могут быть возвышенные цели, чаще всего ее используют, чтобы немного переформатировать обиды. «Они» сделали «то-то», и у нас теперь плохое настроение. Цель большинства методов психотерапии – сделать наше настроение чуть менее плохим. Мы приходим к «пониманию», что «они» могли делать «то-то», и смиряемся с этим. Творчество более анархично.

Оно более агрессивно и напористо, чем психотерапия. Это действие, а не реакция на действие. Погружаясь в источник внутри себя, мы создаем то, что без нас не появилось бы. По этой причине творчество может оказать гораздо большую поддержку, чем психотерапия.

Приготовьте стопку иллюстрированных журналов. Купите картон и клей. Найдите ножницы и выделите себе час. Просканируйте сознание ради ситуации, в которой вы хотели бы разобраться.

Вы в плену отношений, которые не можете прекратить, несмотря на их явную деструктивность? Работаете с авторитарным начальником, попав к нему в феодальную зависимость? Вы привязаны к кому-то настолько сильно, что кажетесь сиамскими близнецами? Тоскуете по бескрайним просторам полей, а живете в каменных каньонах большого города? Любая из этих проблем будет отличным поводом для коллажа.

Не выпуская выбранную проблему из виду, потратьте 20 минут на вырезание изображений, которые привлекли ваше внимание и показались подходящими. Еще 20 минут потратьте на то, чтобы расположить их в правильном порядке и приклеить. И в последние 20 минут напишите о том, что получилось.

Находки, сделанные в ходе этого эксперимента, удивят вас и заинтригуют. Отношения, кажущиеся сущим наказанием, предстанут в виде источника творческого огня. Тоску по жизни на природе перевесит любовь к урбанистическим пейзажам и энергии мегаполиса. Изготовление коллажа вполне способно натолкнуть на мысли, не ограничивающиеся темой, над которой вы «работали». Иногда возникает более мощное и полное чувство исцеления от душевных неурядиц.

Гнев

Когда мы разгневаны на то, что нами пренебрегают, речь не о высокомерии или мании величия. Это сигнал, что мы выросли и должны действовать масштабнее.

Одно холодное суждение стоит тысячи сказанных в запале слов. Нужно светить, а не греть.

Вудро Вильсон

Очень часто мы чувствуем себя маленькими и слабыми не потому, что такие и есть, а потому что ведем себя соответствующе. Вряд ли мы рождены быть маленькими. Скорее всего, наше призвание быть не слабаками – как мы себя ощущаем, а вполне масштабными личностями.

Проблема в нашей точке зрения. «Безмерно сердит» – очень точное определение. Мы теряем ощущение истинного масштаба и силы, и интенсивность переживаний заставляет «подпрыгивать от злости» – еще одна расхожая фраза, описывающая карикатурность, мультяшность нашего поведения. Мы чувствуем себя маленькими, слабыми и бесполезными. Гнев искажает перспективу и корежит личность. А все потому, что мы не осознаем силу, которая на нас давит, как силу внутри нас, направленную на изменения. Когда мы «задыхаемся от гнева», не в состоянии произнести ни слова, на самом деле просто ничего пока и не начали говорить. Мы не предоставили голоса таящейся в нас силе и не сориентировали ее в нужном направлении. Ярость на самом деле обладает огромной энергией, просто мы пока не научились эффективно использовать это топливо.

Совет – это то, о чем мы просим, когда уже знаем ответ, но не хотели бы его знать.

Эрика Джонг

Когда мы не можем уснуть, когда грызет ощущение несправедливости или ненужности, на самом деле этим грызущим монстром становится наш гнев, оседлавший невостребованную силу. Мы очень сильны. Эта сила и есть то, что мы принимаем за «гроздья гнева», причем она будет давить на нас и заставлять казаться маленькими и слабыми, пока мы не поймем, что именно она, находясь внутри, а не некие «шансы», ополчившиеся на нас снаружи, создает стену, о которую мы бьемся. «Шансы» будут против нас, пока мы сами не станем «за нас».

Гнев означает, что пора встать на защиту себя и других. Он указывает путь, которого мы пытаемся избежать. Мы часто стараемся вести себя «скромно», в том числе отказываясь признавать собственный истинный масштаб и четко заявлять о себе. Гнев – это призыв сделать шаг вперед и высказаться. Нас это пугает, и мы придумываем варианты отступления.

Гнев на обидчика или на обидную ситуацию – на самом деле очень благоприятный знак. Нужно признать, что это гнев на себя за то, что позволяем обижать себя или других. А признав, использовать его. Да, он кажется деструктивным и искажающим восприятие, но в действительности говорит о необходимости перемен. Ведь если наш гнев столь велик, значит и мы – не маленькие.

Сердиться мы можем в том числе на собственную сдержанность. Мы «знаем», что следует постоять за себя, но иногда просто «не можем».

Нам не нужно кричать, но точно нужно действовать и говорить в соответствии со своими представлениями о правильном. Именно в таком порядке: поступки говорят громче слов, поэтому они должны выражать наши творческие ценности.

Писатель, испытывающий гнев из-за отказов издателей, сам может выпустить книгу – я так делала и всегда буду делать. Музыканту, разочарованному положением дел в отрасли звукозаписи, может оказаться дешевле с точки зрения денег и энергии записать винил, DAT или CD на свои средства, чем тратить годы жизни на психотерапевтов в попытке принять чувство разочарования. Лучше активно заниматься творчеством, чем потерять здоровье и укоротить себе жизнь, горюя и возмущаясь или вовсе устранившись от драки.

Я не учитель, а такой же путник, у которого вы спросили дорогу. И я указал вперед – вперед по отношению и к себе, и к вам.

Бернард Шоу

К счастью для нас, художники – люди упрямые. Автору бестселлеров ее психотерапевт посоветовал ориентироваться на карьеру секретаря, но она продолжила писать (это я). Известного режиссера отстранили от документального проекта, но он продолжил снимать фильмы (Мартин Скорсезе). Талантливую актрису отчислили с актерской программы Бостонского университета (обладатель «Оскара» Джина Дэвис). Юрист, которому «следовало бы» тратить время на «дела», доказал, что писать ему тоже следовало (Джон Гришэм). Эти художники прислушались к своему внутреннему голосу, да и несколько внешних голосов шептали – или кричали, что тоже знают, кто мы на самом деле. Эти люди укрепили нашу уверенность и изменили наши судьбы.

Иногда, когда мы сердимся, как если бы и правда были маленькими, у нас хватает мужества довериться тем, кто думает – и говорит, что мы большие. Это очень важно, и в итоге мы говорим свое слово, но вначале приходится наглотаться обид.

Центр сцены принадлежит тем, кто готов там оказаться, независимо от уровня их таланта. Вместо того чтобы сердито осуждать отсутствие таланта и наглость «выскочек», следует использовать гнев для увеличения напряжения в собственной сети, как бы страшно это ни было. Нам, художникам, нужно громко назвать свои имена. Сделав это, мы почувствуем уважение к себе. Самоуважение начинается с «сам». Рынок вынесет свой приговор, но назваться художниками нам нужно самим.

Гнев – это призыв к действию. Поддерживать свой огонь трудно, но очень важно. Важно назвать себя художником, не дожидаясь, пока это сделает кто-то другой, и не притворяясь, что можем терпеть, хотя сил уже нет. Когда жалуемся, что другие ни во что не ставят нас и наши ценности, мы фактически говорим, что и сами не принимаем себя всерьез. Если для нас так много значит эстетика, мы должны совершать конкретные действия, руководствуясь ею.

Никто не может знать, куда идет, если не знает точно, откуда пришел и как попал туда, где находится сейчас.

Майя Энджелоу

Вот почему после провала музыкальной комедии нужно сочинить новую песню. Вот почему после разгромной рецензии на роман нужно написать рассказ, поэму – все что угодно, лишь бы дать сигнал внутреннему художнику, что вера в себя по-прежнему жива. Если мы не считаем себя художниками, другие тоже нас не оценят. Если мы считаем себя художниками и поддерживаем вполне конкретными поступками или пусть небольшими, но творческими работами, другие могут нас не понимать или плохо с нами обращаться, но не смогут лишить нас самоуважения и желания творить.

Гнев – невероятно эффективное топливо, которое следует использовать, чтобы жить творчеством и творить жизнь. Подавляя свой гнев или разбавляя его жалобами, мы теряем это драгоценное топливо и утрачиваем не менее ценную ясность. Гнев – словно мощный прожектор, освещающий наш моральный пейзаж и высвечивающий ущерб, который ему наносят другие. А еще благодаря ему видны варианты выбора. Если нас что-то сердит, можно попробовать с этим «сжиться» или что-то сделать в буквальном смысле слова: сотворить что-то, заняться творчеством.

Гнев рождает стихи, пьесы, романы, фильмы. Гнев создает симфонии и картины. Если относиться к гневу как к чему-то, от чего нужно избавиться или что следует отрицать, вместо того чтобы использовать в алхимической реакции, есть риск перестать быть художником.

Гнев задействует такие резервуары силы, о существовании которых мы и не подозревали. В нас просыпается героизм, не замеченный ранее в собственном эмоциональном репертуаре. Поступки становятся масштабнее, чем мы могли предполагать, и в итоге мы сами постепенно становимся масштабнее.

Знаменитый исполнитель классической музыки, рассерженный узостью отведенных ему отраслью звукозаписи рамок, решил помочь молодым и талантливым музыкантам. Наш клуб слишком маленький, слишком элитный, слишком закрытый, подумал маэстро и захотел сделать его доступнее, связав свое имя с рискованным проектом. Гнев помог ему повернуться к людям и раскрыть сердце.

Но вообще-то гнев – не особенно приятное чувство. Чтобы эффективно использовать его в занятиях творчеством, требуется эмоциональная зрелость, которой непросто, хотя и возможно, достичь. Как только это происходит, наш мир меняется. Да, иногда проявление гнева – как раз свидетельство зрелости, сложившихся суждений и сильной личности, которая стремится к переменам.

ЗАДАНИЕ. Используйте гнев как топливо

В начале было Слово. Человек следует ему. Он – действие, а не тот, кто действует.

Генри Миллер

Нам чаще кажется, что нас «сердят», чем что мы «сердимся». Суть этого задания в том, что вы, возможно, сердитесь сильнее, чем кажется, и если готовы это признать, то запасы блокированного или неиспользованного гнева могут стать мощным источником творческого топлива. Возьмите ручку. Напишите столбиком числа от 1 до 50. Перечислите 50 обид (от исторических до истерических), вызывающих ваш гнев. Будьте максимально мелочными. Вы удивитесь, какая ерунда все еще мучает вас. Вот пример:

1. Я сержусь из-за того, что католическая церковь отказалась от латыни.

2. Я сержусь из-за того, что в нашей церкви включают неудачные песни.

3. Я сержусь из-за того, что закрылся магазин сладостей.

4. Я сержусь из-за того, что сестра поссорилась с братом.

Написав некоторое количество пунктов, вы заметите назойливый вопрос, возникающий в голове: «Что можно с этим сделать?» Обычно он выскакивает, как поджаренный хлеб из тостера. Нам не нравится быть жертвами гнева, и поэтому мы интуитивно ищем позитивные решения. Записывайте их сразу же, как они приходят. В конце упражнения у вас будет негативный список из 50 пунктов и позитивный список из некоторого количества дел. Выполните их, используя запасы гнева в качестве топлива.

Картография

Художник – картограф, он наносит на карту мир. И внутренний мир, и внешний – каким видит его. Иногда мир кажется странным. Иногда наши карты отвергают – считают их нереалистичными, искаженными или неприятными. Магеллан отправился в плавание с картами, по большей части основанными на предположениях, и мы, художники, всегда строим предположения, основываясь на том, что видим и «знаем».

Чем бы ни было творческое начало, оно – часть решения.

Брайан Олдис

Великие произведения искусства фокусируют внимание огромной аудитории на новых проблемах. В «Гроздьях гнева»[10]10
  Роман Джона Стейнбека (1939 г.).


[Закрыть] показана Великая депрессия. «Полет над гнездом кукушки»[11]11
  Роман Кена Кизи (1962 г.).


[Закрыть] отражает ужас демократического общества перед порочными институтами. Все авторы романов стремятся рассказать что-то новое. Любое произведение искусства, известное и неизвестное, – это попытка нанести на карту территорию души.

Позвольте повторить: мы, художники, – картографы. Мы изображаем мир, исходя из своего опыта, и изображаем сам опыт, территорию, которую освоили и с которой хотим познакомить других. Видение автора романа или музыкального произведения может опережать время, не совпадая с общепринятыми картами. Поэтому художникам нужно обладать смелостью и даже героизмом, фиксируя то, что они видят и слышат.

В начале своей карьеры Бетховен пользовался всеобщим признанием и любовью. Его произведения исполнялись повсеместно и принимались очень хорошо. За ним признавали огромный творческий дар. Жизнь была безоблачной, перспективы – блестящими. Но с течением времени отношение к творчеству Бетховена менялось. Новые произведения композитора казались публике менее понятными, слишком абстрактными и требующими от слушателей больших усилий. По мере развития его личной битвы с прогрессирующей глухотой углублялась его изоляция, и он все сильнее погружался в мучительную депрессию, граничащую с суицидальной. Он оказался в когтях дилеммы: его призванием было писать музыку, но талант музыканта ставила под сомнение публика, не принимавшая его произведения. Он не мог вернуться к ранним формам, не солгав себе. Такое ощущение, что аудитория его новых работ состояла всего из двух слушателей: его самого и Бога. Размышляя о самоубийстве, Бетховен все же выбрал жизнь и в одном из знаменитых посланий Богу поклялся продолжать писать музыку, как бы плохо ее ни принимали. Он готов был писать «исключительно во славу Божью». То, что получилось, оказалось слишком прогрессивным и сложным для современников композитора, но было признано шедеврами столетия спустя. Бетховен был провидцем и гением музыкальной мысли и формы, он писал для нашего времени, а не для своего.

Поздний Бетховен больше говорит о нашем столетии, чем о своем. Мы, художники, изображаем не только привычную всем реальность, но и черты наступающего будущего. Вот почему Эзра Паунд назвал нас «антенной нации». Вот почему наши представления так часто отметаются как «нереалистичные», хотя на самом деле просто отражают реальность, в которой мы пока еще не оказались.

Джордж Оруэлл рассказал о будущем больше, чем истинный 1984 год. Джордж Гершвин рассказал об урбанистической революции больше, чем любые демографические данные.

Мы, художники, исследуем территорию человеческой души, не боясь самых темных чащ, чтобы рассказать нашим соплеменникам: в них можно отыскать тропу и выжить. Мы, художники, – пионеры сознания, первооткрыватели общества и культуры.

Бывает, что художники сообщают о таких опасностях, про которые нам не хочется знать. Словно скауты, обнаружившие впереди непроходимое ущелье, которое придется преодолевать окружным путем, видение художников может оказаться невыносимым для остальных. Многие, от Сэма Шепарда до Сэмюэля Беккета, сталкивались с отчаянием разорванных связей и описывали его. Слишком часто источником мрака оказывается человеческая душа. Мы, художники, должны воспитывать самоуважение и сострадание к себе, ведь наше призвание – нелегкая ноша. И главная сложность творческой жизни заключается не в описании знакомой территории, а в тех пространствах, которые никто, кроме нас, не видел. Человеческие истории стары как мир, но сознание всегда нацелено на границы изученного мира, словно мощные телескопы – в глубины космоса. Мы, художники, постоянно делаем шаг за пределы видимого, напрягаем глаза, чтобы различить и зафиксировать движение теней, рождающихся во мраке.

Наши инструменты – нервная энергия, дерзость, выносливость, видение и упорство. И вот уже горы вздымаются там, где их никогда не было. И озера начинают блестеть там, где никто их не замечал. Художники видят то, что недоступно другим. В их воображении накладываются друг на друга порой несовместимые образы: забавные, пугающие, поучительные.

Ты создал ночь – я сделал лампу. Ты создал глину – я вылепил чашу. Ты создал пустыни, горы и леса – я посадил сады, разбил скверы и парки. Это я из песка получил стекло. И из яда – противоядие.

Мухаммад Икбал

Внутренний мир художника может напоминать сказку: в нем живут орки, тролли, чудовища и ведьмы. Все усилено, драматизировано. Именно эта интенсивность переживаний и превращает сырье воображения в результаты творчества. По мере созревания художника зреют и его навыки управления сильными эмоциями.

Значит ли это, что мы паразитируем на собственной жизни? Нет, решительно нет. Это значит, что мы распоряжаемся ею, кроя и перекраивая территорию своего опыта, чтобы создать воображаемую среду обитания, отражающую наши представления о мире.

«Взгляните под этим углом», – предлагает художник и показывает миру то, каким он ему видится. Франц Кафка был Кафкой до того, как появился термин «кафкианский». И рождение Джорджа Оруэлла предшествовало рождению прилагательного «оруэлловский». Мы смотрим на мир сквозь собственные линзы. Художника отличает лишь готовность описать образ, возникающий в них. А еще он должен постоянно вглядываться через них в новую, не изведанную пока реальность.

Женщина на шестом десятке встает каждое утро, чтобы написать песню. У нее с детства были музыкальные способности, но лишь после 40 она набралась эмоциональной смелости, чтобы выразить себя в песнях и позволить им звучать не только в ее голове.

Сделайте видимым то, что без вас, возможно, могло навсегда остаться вне поля зрения.

Робер Брессон

«Думаю, я слишком стара для этого», – говорит она, при этом планируя свой бюджет так, чтобы хватило на запись CD со своими композициями. Она могла бы покупать более дорогую одежду и лучше питаться, не говоря уже о подарках детям, но знает, что ей важнее всего именно это – самовыражение в творчестве.

«Если я не расскажу историю своих родителей, кто это сделает?» – спрашивает писатель, объясняя причину десятилетнего труда над семейной сагой.

«Занятия компьютерной графикой вызывают у меня восторг, – делится художница. – Я теперь гораздо меньше ограничена в средствах для выражения своего видения. Думаю, что слишком узко определяла себя как живописца».

Для каждого из этих художников занятия творчеством – акт открытия нового. Вначале для себя, а затем для мира: «Слушайте! Смотрите! Вот как это выглядит!»

Окружающее исчезает, и приходят идеи, как звук рожка ниоткуда. Появляются яркие спелые плоды. Моя рука превращается в инструмент, покорный чужой воле.

Пауль Клее

Великие произведения искусства порой напоминают эскизы птиц, которые делал Джон Одюбон, – это тоже просто свидетельство, переданное миру: «Я видел эту красоту». Конечно, не все, что мы, художники, видим, красиво, но так же как грубые и неточные карты все же помогают с выбором направления, творчество помогает человечеству отыскать дорогу домой.

ЗАДАНИЕ. Нанесите на карту свои интересы

Любые карты начинаются с грубых эскизов, изображающих континенты целиком. Мы можем так же приблизительно обозначить области своих творческих интересов.

Возьмите ручку. Напишите следующее:

Пять областей, которые мне интересны: ____________________

Пять людей, которые мне интересны: ____________________

Пять творческих форм, которые мне интересны: ____________________

Пять проектов, которые я мог бы попробовать реализовать: ____________________

Стремитесь вещи объяснить, природа – ваш учитель.

Уильям Вордсворт

Когда мы наносим на карту наши области деятельности из разряда «могли бы» вместо «должны», то переходим из реальности вероятностей в более интересную реальность возможностей. Называя территории и обозначая свой интерес к ним, мы оживляем их и начинаем изображать на них людей, места и предметы, важные для нашего развития.

Проверка

1. Сколько раз на этой неделе вы писали утренние страницы? Если какой-то день пропустили, то почему? Что испытывали, когда писали их? Большую ясность? Более широкий диапазон эмоций? Большую отстраненность, целеустремленность, спокойствие? Удивило ли вас что-нибудь? Есть ли какие-то повторяющиеся проблемы, над которыми вы размышляли?

2. Было ли у вас на этой неделе творческое свидание? Почувствовали себя лучше после него? Что делали и что при этом ощущали? Помните, что творческие свидания могут быть трудны, возможно, придется заставлять себя отправляться на них.

3. Были на еженедельной прогулке? Как ощущения? Какие эмоции вы испытали, какие идеи пришли в голову? Получилось ли погулять больше одного раза? Как прогулка отразилась на степени вашего оптимизма и чувстве перспективы?

4. Столкнулись ли вы на этой неделе с какими-то иными проблемами, важными с точки зрения процесса самораскрытия? Опишите их.