Текст книги "Скандальная слава"
Автор книги: Джулиана Маклейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
После захода солнца Мартин завел «Орфея» в небольшую бухту и бросил якорь. На небе уже появилась робкая белая луна, а мягкий бриз, дуюший с моря, напоминал тихий ласковый шепот.
Мартин подошел к Эвелин, которая сидела около штурвала и улыбалась ему.
– Хочешь немного вина? – спросил он.
– С удовольствием.
Мартин кивнул, зажег фонарь и спустился в каюту. Через минуту он появился снова, уже с бутылкой вина и двумя бокалами.
– Сегодня мы не будем пить из горлышка? – осторожно поинтересовалась Эвелин.
– Сегодня мы будем делать все, что ты захочешь, – весело ответил Мартин, глядя Эвелин в глаза.
Она усмехнулась и махнула рукой:
– Нет, сегодня я буду примерной девочкой. И буду делать все в соответствии с правилами хорошего тона.
Мартин откупорил бутылку и наполнил вином два бокала.
– Ты разочаровываешь меня, – заметил он.
На его лице появилось унылое выражение, поскольку он надеялся, что Эвелин, наоборот, не будет «хорошей девочкой». Сейчас, когда яхта стояла в скрытом от людских глаз месте, Мартину как раз хотелось вести себя «неправильно», не так, как того требовали правила хорошего тона.
Он вздохнул, поставил бутылку на палубу и протянул бокал Эвелин. Она взяла его.
– Я говорила только о вине. – Эвелин улыбнулась.
– Что ж, рад слышать это. – Мартин вздохнул с облегчением и поднял свой бокал: – За твою красоту.
Она тоже подняла бокал:
– За твою победу в гонках.
Они выпили вина, и Эвелин села ближе к Мартину.
– Надеюсь, тебе уже лучше? Ты был просто вне себя, когда пришел ко мне в номер. Море и свежий ветер подействовали на тебя благотворно, ты выглядишь довольно бодрым и веселым.
– Прости, если я напугал тебя. Я действительно был очень зол. Мне не следовало обрушивать на тебя все это…
– Ты все сделал правильно, не переживай, – сказала Эвелин. Если бы Мартин промолчал и не рассказал ей об этой ссоре с Брекинриджем, она бы подумала, что он не доверяет ей. – А для чего еще, ты думаешь, нужны любовницы? Для того, чтобы разделять тяготы жизни.
Он усмехнулся:
– Мне кажется, ты заблуждаешься. Любовницы нужны не для этого. И большинство людей отнюдь не склонны перекладывать на их плечи свои проблемы.
Эвелин потерлась носом о его щеку.
– Ты можешь переложить на мои плечи часть своих проблем. Я с радостью помогу тебе.
Неожиданно Мартин почувствовал, что ему стало жарко. В нем снова проснулось желание.
– Ты настоящая искусительница, Эвелин. Но я хочу, чтобы ты понимала, что для меня ты значишь нечто большее. Сегодня ты мое спасение, безопасная бухта. С тобой я вспоминаю, что гонки и это судно не главное в этой жизни. Спасибо тебе за это.
Эвелин улыбнулась, Мартин обнял ее и поцеловал. Палубу заливал тихий лунный свет, мягкий бриз ласкал кожу. Губы Эвелин имели привкус сладкого вина, а ее кожа пахла розами.
Мартин еще крепче обнял Эвелин и коснулся губами ее шеи.
– Я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал он ей на ухо.
– Я уж подумала, что ты не скажешь мне этого.
Он встал и протянул ей руку. Эвелин поднялась и вместе с Мартином спустилась в каюту. На красном ковре и диване качались черные тени, на деревянных панелях дрожал лунный свет. Эвелин сняла очки и положила их на полку, затем она вынула шпильки из прически и тряхнула головой. Шелковые волны упали ей на плечи. «Господи, – думал Мартин, глядя на Эвелин, – до чего же красивая женщина!» Он был не в силах отвести глаз от ее стройной фигуры, укрытой водопадом блестящих каштановых волос.
Он взял ее за руку и подвел к койке капитана. Их руки переплелись, и Эвелин с Мартином медленно опустились на матрас. Его губы отыскали в темноте ее рот. «Боже, – продолжал думать Мартин, – как она хороша, как сильно я хочу ее!» Он скучал без нее, без ее тела. Ему хотелось дать ей нечто такое, чего он не давал ни одной женщине. Неожиданно Мартин сделал для себя открытие, что ему было мало только физической близости с этой женщиной. Он хотел большего. Эта мысль взволновала его.
Но сейчас, разумеется, было не время думать обо всем этом. Сейчас с ним была Эвелин, и он даст ей то, ради чего она пришла к нему.
Мартин наклонился над ней и стал медленно расстегивать пуговицы на ее платье. Затем он осторожно снял с нее корсет и нижнюю юбку. Когда Эвелин наконец была раздета, Мартин окинул ее тело жадным взглядом. Она послушно лежала и ждала его. Никогда еще он не видел таких красивых форм, такого изящества линий. Эти тонкие нежные руки, довольно большая, но аккуратная грудь, плоский живот, темно-каштановый треугольник между длинных, стройных ног… Мартин почувствовал, что теряет над собой контроль.
Он быстро встал с койки и тоже принялся раздеваться. Через минуту он уже снова лежал рядом с Эвелин, его рука обвивала ее тонкую талию, а его губы прижимались к ее рту. Затем его пальцы скользнули по ее плоскому нежному животу, нащупали завитки волос и нырнули между ее ног. Эвелин была уже готова.
Мартин сильнее прижался губами к губам Эвелин, их языки переплелись в диком танце. Она тоже опустила руку вниз и стала ласкать его фаллос.
Затем Мартин лег на нее и стал целовать ее грудь, тая от удовольствия. Грудь Эвелин была упругой и пахла вишней. Он был готов поклясться, что никогда не встречал женщины с более красивой грудью. Эвелин была совершенством. И это совершенство сводило его с ума.
Эвелин извивалась под ним от нетерпения, приподнимая бедра и выгибаясь ему навстречу. Мартин боялся, что даже не успеет войти в нее, как все уже закончится. А ему хотелось заниматься с ней любовью до самого утра.
– У нас впереди целая ночь, Эвелин, – пробормотал он. Ему хотелось извиниться перед ней за свою поспешность, но у него просто не было сил сдерживаться. Она должна понять его. – Эвелин, я сделаю это сейчас. Немедленно.
– Я хочу тебя. Я весь день думала только об этом. И я не могу ждать дольше.
Они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Потом Мартин приподнялся на руках и вошел в нее. Из его груди вырвался стон. Эвелин тоже застонала и выгнулась ему навстречу.
– Разведи ноги чуть шире, – прошептал он, и Эвелин повиновалась его просьбе. Она запрокинула голову и закрыла глаза.
Затем Мартин наклонился и провел языком по ее соску. Неистовое, безумное желание охватило его. Его тело горело будто в огне. Но при этом нельзя было забывать об Эвелин и ее желаниях. Он вглядывался в ее лицо, стараясь уловить малейшие нюансы ее переживаний. Мартин хотел доставить ей удовольствие, ведь эта женщина была настоящим ангелом и заслуживала всего самого лучшего. Он даст ей все, что только сможет.
Вскоре ее пальцы с силой впились в его спину. Эвелин громко вскрикнула, и по ее прекрасному телу прошла судорога. Ночь эхом отразила этот крик. Эвелин казалось, что она падает в пропасть. Когда Мартин понял, что она была полностью удовлетворена, то снова начал двигаться, и через несколько мгновений его накрыла горячая волна наслаждения. Где-то глубоко в сознании Мартина мелькнула мысль, что его тело сейчас взорвется. Это ощущение было невероятным, невозможным, ни на что не похожим. Весь мир вдруг перестал существовать, и пространство свернулось всего лишь до одной-единственной точки, находящейся где-то внизу его живота.
– О, капитан Мартин! – вздохнула Эвелин и опустила руки. Ее оставили последние силы. – Ты говоришь, что у нас впереди целая ночь?
Мартин лежал с закрытыми глазами. Он был не в состоянии даже шевельнуться.
– Да, именно это я и сказал, – прошептал он.
– Мне кажется, что я умерла и вознеслась на небо.
– Должно быть, я улетел туда вместе с тобой.
Они неподвижно лежали на койке. Под ними тихо плескались волны, яхта слегка покачивалась. Мартину казалось, что сейчас он парит где-то высоко-высоко в небесах, наслаждаясь полным спокойствием и умиротворением. И он всеми силами пытался продлить это восхитительное состояние.
Если бы Эвелин жила с ним постоянно под одной крышей, как бы он чувствовал себя? Хочет ли он, чтобы эта женщина осталась с ним навсегда?
Ответ на этот вопрос был ему уже хорошо известен: он больше не хотел становиться ни мужем, ни отцом. Того опыта, который у него уже имелся, было для него достаточно. Мартин вступил с Эвелин в связь отнюдь не для того, чтобы жениться на ней. Он хотел всего лишь развлечься, не устояв перед ее чарами. И их отношения вовсе не были прелюдией к браку. Эвелин тоже это прекрасно понимала. Они оба с самого начала воспринимали их связь именно как приятное времяпрепровождение. Не более того.
В течение следующих четырех дней Эвелин и Мартин, как только им удавалось улизнуть из отеля незамеченными, выходили на яхте в море. Они провели не один час, бороздя окрестные воды, вдыхая соленый ветер и слушая крики чаек. Мартин продолжал учить Эвелин управлять яхтой. Иногда они развивали невероятную скорость, и Мартин демонстрировал Эвелин всевозможные и порой рискованные маневры. Когда наступала ночь, они отправлялись в ее или его номер и занимались любовью. А потом говорили. Обо всем на свете.
Правда, они никогда не говорили о том, что ждало их в конце недели. Зачем обсуждать будущее, если настоящее так прекрасно?
Разумеется, Мартину приходилось еще готовиться к соревнованиям. Поэтому на пятый день он и его команда снова отправились в тренировочное плавание, а Эвелин вместе с леди Рэдли решили пройтись по магазинам. Ближе к вечеру дамы вышли на прогулку. Женщины с удовольствием обсуждали последние новости и сплетничали, но Эвелин старательно избегала всяких объяснений по поводу своей «занятости». Провокационные вопросы леди Рэдли она обходила с необыкновенным изяществом и ловкостью. Ей совсем не хотелось распространяться о «деталях» их отношений с Мартином. Эти «детали» прятались в самых глубинах ее сердца, открывать которое Эвелин никому не собиралась. Хотя леди Рэдли сама советовала приятельнице не отказываться на этой неделе от удовольствий, Эвелин тем не менее не могла поделиться с ней своими переживаниями.
Она не считала свои отношения с Мартином «получением удовольствий». Все было гораздо сложнее. Эти несколько дней, проведенные в его обществе, были самыми удивительными, восхитительными и волнующими днями в ее жизни. Теперь Эвелин уже не сомневалась – она была безнадежно влюблена в Мартина. Теперь, когда ей открылась его душа, когда ей стали понятны его желания и стремления, она осознала, насколько он на самом деле несчастен. И ей хотелось помочь ему.
Эвелин целый день не видела Мартина, и, когда он подошел к ней на балу на пароходе «Дартмаут» и пригласил танцевать, она вся просияла. Эвелин разговаривала с леди Рэдли, пила шампанское и все время ждала, когда он подойдет к ней. Еще до начала бала он записался в ее танцевальную карточку. Леди Рэдли и миссис Студебейкер он тоже не обошел своим вниманием. Миссис Студебейкер была двоюродной сестрой владельца парохода. Она и леди Рэдли были невероятно счастливы получить приглашение на танец от столь блестящего кавалера. Когда Мартин, записавшись в их танцевальные карточки, отошел от них, они принялись дружно хихикать, чтобы скрыть свое смущение. Эвелин же просто пила шампанское и молчала, стараясь ни жестом, ни взглядом не выдать своих чувств. Да, Мартин действительно был самым красивым мужчиной на балу. Время от времени Эвелин поглядывала на него и отмечала про себя, что все мужчины ему дружески улыбались, а все женщины провожали его долгими восхищенными взглядами. Он был особенным, невероятно обаятельным и красивым. Длинные черные блестящие волосы, улыбка, взгляд – все в нем привлекало и очаровывало.
А в это время лорд Брекинридж и мистер Хатфилд наблюдали за Мартином с противоположного конца зала. О недавнем столкновении они, казалось, забыли. Они и словом не обмолвились об этом ни с Мартином, ни с другими своими знакомыми. Зато приглашенные на бал гости, завидев эту мрачноватую, стоявшую в отдалений пару, сразу же вспоминали о недавнем происшествии и с жаром принимались обсуждать его и делиться подробностями. С Эвелин Брекинридж тоже не захотел говорить о столкновении. И она пришла к выводу, что тот инцидент просто какое-то недоразумение.
Оркестр исполнил несколько быстрых танцев, и наконец момент настал. Мартин подошел к Эвелин, поклонился ей и вывел на середину зала.
Они вели себя так, словно были едва знакомы. Однако когда Мартин положил руку Эвелин на спину, по ее телу пробежала дрожь. Во время танца они не обменялись ни единым словом. И только лишь когда танец закончился и Мартин повел Эвелин назад к леди Рэдли, он наклонился к ней и сказал:
– Я приду к тебе сегодня.
Эвелин почувствовала разливающееся в груди тепло.
– Я буду ждать, – ответила она.
Подведя Эвелин к леди Рэдли, Мартин вежливо поклонился и отошел.
Неожиданно Эвелин увидела Брекинриджа. Он, как ей показалось, внимательно наблюдал за ней. Их глаза встретились, и Брекинридж поднял бокал, который держал в руке, и натянуто улыбнулся. Эвелин ответила ему кивком головы. Потом она танцевала с ним, и граф вел себя как и обычно – вежливо.
И снова наступила ночь, полная любви и радости. Мартин пребывал в каком-то забытьи, теряя голову от вишневых губ Эвелин, от каскада шелковистых волос, от ее гладкой смуглой кожи. Он никак не мог насытиться этой любовью. Гонки, ради которых он приехал в Каус, теперь отошли на задний план и совсем перестали волновать его. Мартин даже время от времени повторял себе, что приехал сюда для того, чтобы подтвердить свой титул чемпиона, а вовсе не для того, чтобы не спать по ночам. Это недосыпание не лучшим образом сказывалось на подготовке к соревнованиям: его речь была заторможена, а команды отдавались как-то неуверенно и вяло.
Господи, но как он мог отдавать какие-то команды сейчас, когда его занимала лишь одна-единственная мысль! Он уже с раннего утра начинал думать об Эвелин, зная, что его ждет ночь, полная любви. Все это походило на настоящее сумасшествие, которое наполняло все его существо. Но самым странным было то, что он не хотел, чтобы все это когда-нибудь закончилось…
Заметив, что спинка кровати слишком сильно стучит по стене, Мартин остановился, засунул подушку между стеной и спинкой кровати и снова стал двигаться.
Эвелин приподнялась ему навстречу, и из ее горла вырвался тихий стон. Потом она вскрикнула, и ее тело, вздрогнув, замерло. Прошло еще несколько мгновений, и Мартин почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. Ему была уже неподвластна та сила, что бушевала в его теле. Тело Марина пронзила сладостная судорога, он застонал и опустился сверху на Эвелин.
– Гоеподи Боже мой! – прошептал Мартин, вздрагивая всем телом.
– Мне остается только молиться, – пробормотала Эвелин, – И надеяться, что сейчас Господь не пошлет мне ребенка.
Эвелин улыбалась, и Мартин знал, что она шутит. Но ему самому было не до смеха. На этой неделе они слишком часто были неосторожны. Сейчас у Эвелин был безопасный период, да и он старался принимать необходимые меры. И тем не менее… Увлекаясь, Мартин забывал обо всем на свете.
Хорошо, что сегодня он смог вовремя остановиться. Хотя это было совсем не просто.
Он медленно перекатился на бок, чувствуя себя совершенно обессиленным и опустошенным. Его лоб был горячим и влажным, и язык совсем не слушался.
– Со мной что-то произошло. Я не могу даже пошевелиться, – тихо сказал он.
Эвелин прикоснулась к его руке.
– Ничего, это скоро пройдет, и в тебе снова проснутся силы. Я вот, например, совсем не устала. И у нас впереди еще целая ночь.
Мартин повернул голову и посмотрел на Эвелин. Она тоже смотрела на него, и ее темный профиль четко вырисовывался на фоне залитого лунным светом окна. В его груди вдруг шевельнулось странное чувство, похожее на ревность. Он не может отпустить эту женщину, не хочет отдавать ее другому мужчине. Она должна принадлежать только ему.
Но в то же время все, что несло в себе привкус постоянства, все, что было «навсегда», пугало и отталкивало Мартина. И эти два сильных желания: сохранить отношения и разрушить их – постоянно точили его сердце, мучили, заставляя все время искать какой-то выход.
Ему не хотелось, чтобы Эвелин заметила в нем эту постоянную борьбу. Не хотелось делать ей больно.
Глава 17
Утром следующего дня Эвелин получила приглашение на ленч, который должен был состояться в саду виллы Грин в тот же самый день. Что ж, с удовольствием, решила про себя Эвелин. Ей нужно только постараться не заснуть в каком-нибудь уютном кресле. Недосыпание в течение целой недели уже давало о себе знать. Кроме того, ей следовало следить за своей походкой, которая стала несколько иной после бесконечных занятий любовью с Мартином. Миссис Каннингем, хозяйка виллы, славилась своим дружелюбием, демократичностью и невероятно вкусными пирогами с крабами. Да, она непременно отправится отведать этих пирогов, подумала Эвелин.
– Очень рада видеть вас, – сказала миссис Каннингем Эвелин, когда та вошла. – Лорд Брекинридж с таким восторгом говорил о вас прошлым вечером, и теперь я вижу почему, моя дорогая. Вы удивительно милое создание.
Эвелин попыталась скрыть свое удивление. Разумеется, легкость в обращении с гостями хозяйки виллы ни для кого не была секретом, и тем не менее миссис Каннингем все же удалось повергнуть Эвелин в легкий шок. Никто и никогда не называл Эвелин «милым созданием», и никто так откровенно не заявлял, что ее персону обсуждали за обедом. Только Мартин мог придумать для нее какое-нибудь ласковое прозвище, но это было совсем другое дело…
– Вы очень любезны, миссис Каннингем, – сказала она. Эвелин выпила чай и попробовала крабовый пирог, который и в самом деле оказался невероятно вкусным. Сейчас она была рада тому, что приняла приглашение и пришла сюда, а не осталась в номере спать. День выдался чудесный, светило яркое солнце. Но здесь, в тени деревьев, было прохладно.
– Самые лучшие пироги с крабами! – услышала Эвелин у себя за спиной. Она обернулась и увидела лорда Брекинриджа.
Проглотив кусочек пирога и торопливо промокнув губы салфеткой, Эвелин ответила:
– Да, они и правда удивительные.
Брекинридж подозвал официанта и взял с подноса самый маленький пирожок. Откусил небольшой кусочек, пожевал и, наклонив голову набок, проговорил:
– Да, да. Истинное наслаждение.
В эту минуту к ним подошли леди и лорд Рэдли, и Эвелин с облегчением вздохнула и расслабилась. Завязалась неторопливая беседа о кулинарии, погоде и обо всех замечательных вечеринках, на которых они побывали в Каусе.
– Но, слава Богу, эта неделя подходит к концу, – заметил Брекинридж. – Послезавтра гонки. И поэтому я хочу напомнить миссис Уитон о ее обещании.
– О каком обещании? – Леди Рэдли на мгновение оторвалась от своего черничного пирога и бросила на Эвелин вопросительный взгляд. Эвелин же спокойно поднесла чашку к губам и сделала глоток чая.
– Несколько дней назад миссис Уитон пообещала выйти со мной в море на моей яхте. Надеюсь, миссис Уитон помнит об этом?
Эвелин вдруг почувствовала себя крайне неловко.
– Да, но теперь вы должны готовиться к гонке. Ведь осталось совсем мало времени. И я не хочу мешать вам.
– Вы не можете мне помешать, – возразил Брекинридж. – Это просто невозможно. Я, разумеется, не собираюсь загружать лишней работой свою команду за день до гонок, но мы тем не менее все равно можем выйти в море. Нас будет лишь четверо на яхте. Вы, миссис Уитон, и я. – Он посмотрел на чету Рэдли: – Примите и вы мое приглашение. Погода, думаю, будет отличной. Хатфилд тоже с нами поплывет.
Эвелин хотела извиниться перед графом и под благовидным предлогом отказаться от приглашения, но лорд Рэдли опередил ее:
– Мы с удовольствием выйдем в море на «Стремительном». И вы, Эвелин, непременно должны отправиться вместе с нами. Вы и так слишком много времени провели в своем номере на этой неделе. Вам просто необходимо подышать свежим морским воздухом.
Леди Рэдли предпочла промолчать.
– Да, миссис Уитон, – снова заговорил лорд Брекинридж, – я с удовольствием покажу вам остров со стороны моря. Вы должны посмотреть на горы Нидлз. Как можно быть в Каусе и не увидеть остров Уайт во всей его красе?
Эвелин собралась было ответить, но Брекинридж снова заговорил:
– У вас, надеюсь, нет других планов?
Он с упреком посмотрел на нее, словно ему хорошо было известно, чем именно Эвелин занималась все эти дни, включая замысловатые гимнастические упражнения, которые ее заставил проделать сегодня утром Мартин на столе в своей комнате.
– Разумеется, нет, – проговорила Эвелин и натянуто улыбнулась. Лорд Рэдли одобрительно кивнул.
– Превосходно, – подвел итог Брекинридж. – Я проинформирую своего старшего помощника о наших планах. Давайте завтра встретимся с вами на лестнице, скажем, в три часа.
– Мы обязательно придем, – сказал лорд Рэдли. Через пару минут, когда граф скрылся за воротами сада, губы его расплылись в улыбке. – Мы прекрасно проведем время, Эвелин. Брекинридж отличный капитан и гостеприимный хозяин. Думаю, многие женщины позавидовали бы вам, узнав, что он именно вас пригласил на прогулку.
– Да, я просто уверена, что завтра мы прекрасно отдохнем, – уныло проговорила Эвелин. Единственным утешением было то, что завтра Мартин все равно не смог бы с ней встретиться. Он собирался немного потренироваться со своей командой.
Вечером Эвелин переодевалась в своей комнате к ужину с четой Рэдли и вдруг обнаружила, что у нее начались месячные. Ее удивление тут же сменилось целым потоком слез.
Господи, да что это с ней? Она должна была радоваться и прыгать от счастья, а она лила слезы. Теперь ее репутация не пострадает, она не носит в своем чреве ребенка Мартина. Они оба сильно рисковали, на них и так уже кое-кто подозрительно посматривал. Но теперь можно было ничего не бояться…
Да и Мартин вздохнет с облегчением, узнав, что он не станет отцом. И ему не нужно будет делать ей предложение. Ведь он с самого начала дал ей понять, что ему не нужна семья. И она приняла это.
Эвелин надела колье и посмотрела на себя в зеркало.
Она обязательно скажет об этом Мартину, чтобы порадовать его. А вот о своих слезах лучше ей промолчать. Но почему же она все-таки плакала? Ведь она занималась любовью с Мартином совсем не для того, чтобы зачать ребенка. Она просто хотела его. Очень хотела, сходила с ума… Мартин околдовал ее, и у нее не хватило сил противостоять его чарам. Ее желания взяли над ней верх. Эвелин любила Мартина. Да, она, конечно, всегда хотела иметь детей, но Мартин и так дал ей слишком много. Эвелин за всю жизнь не получила столько любви, сколько дал ей Мартин всего за одну неделю. Поэтому не стоит расстраиваться.
Сев в кресло и вставив ноги в туфли, Эвелин бросила рассеянный взгляд за окно и вздохнула.
Глупое, глупое сердце! Она прекрасно знает, какой бывает семейная жизнь, и в то же время верит, что все может сложиться по-другому. Будет ли она счастлива замужем за лордом Лэнгдоном? Эвелин даже представляла себе, как Мартин встает на одно колено и просит ее руки. И обещает сделать ее счастливой.
Эвелин покачала головой. А ведь она была уверена, что сможет заниматься с ним любовью и не привязаться к нему, полагая, что физическая сторона вопроса – это одно, а духовная близость – это другое, пытаясь разделить целое на две составляющие. Теперь же Эвелин должна была признать тот факт, что любит Мартина, как никогда никого не любила. И ей следует приготовиться к неизбежному – к разлуке. В начале следующей недели она вернется в Лондон, и эти несколько дней, проведенные с Мартином, превратятся в воспоминание.
Как-то надо будет жить дальше.
Часы пробили полночь, когда в дверь кто-то постучал. Эвелин накинула халат, плотно запахнула полы и подошла к двери.
Это был Мартин. На нем был черный костюм и белая рубашка. Он был великолепен. И эта его соблазнительная, такая многообещающая улыбка… Она сводила Эвелин с ума. В ее груди сразу разливалось тепло от одного взгляда на его губы.
Продолжая стоять в дверном проеме, Мартин вдруг снял свой белый галстук-бабочку и бросил его через плечо в коридор.
– Прости, я опоздал, – сказал он. – Это все из-за десерта. Неудобно было отказаться и сразу встать из-за стола. Поэтому мне пришлось все проглотить очень быстро, и вот я перед тобой.
– Не нужно было так торопиться, – проговорила Эвелин с улыбкой. – Сегодня ночью тебе не стоит оставаться у меня.
Неожиданно Эвелин поймала себя на мысли, что разговаривает с Мартином холодно, даже зло. А ведь он ничем не заслужил этого. Ведь он извинился за опоздание, да и опоздал он всего-то на полчаса. Она была расстроена тем, что у нее начались месячные и что их чудесное приключение подходит к концу. Вот и все.
– Что случилось, Эвелин? – спросил он и прошел в комнату.
Она торопливо прикрыла дверь. Разумеется, им необходимо поговорить. Не может же она вот тут, у порога, что-то объяснять ему. К тому же их могут услышать, а это ни ей, ни ему не нужно.
– Хорошие новости, – сказала она, стараясь скрыть свое разочарование и недовольство. Эвелин подошла к столу и закрыла книгу, которую только что читала. – У меня начались месячные.
Мартин внимательно посмотрел на нее, выдохнул, его губы на мгновение сложились в правильное «О», а брови взметнулись вверх. Присев на кровать, Мартин продолжал упорно молчать и рассматривать свои руки. Наконец он поднял голову.
– Да, действительно, хорошие новости.
Эвелин почувствовала, что к горлу подступил ком.
– Да, – выдавила она. – Я теперь спокойна. – Эвелин взяла книгу и переложила ее на тумбочку, потом переставила с места на место флакон с духами, покрутила в руках баночку с кремом. – Теперь ты можешь уйти.
Мартин снова внимательно заглянул в ее глаза.
– Я бы остался, если ты хочешь…
– Зачем?
Он нахмурился:
– Чтобы поговорить о чем-нибудь, например.
Эвелин молчала, Мартин встал и подошел к ней.
– Эвелин, ты знала все с самого начала, и ты говорила, что тебе не будет больно. Помнишь? Мы обсуждали это.
У нее задрожали руки, нервы были натянуты до предела. Он без труда прочел ее самые сокровенные мысли.
– Мне не больно, – сказала она.
Гордость одержала верх.
– Но ты сердишься на меня.
Да, она говорила, что не станет переживать. Ей были известны правила игры, и ей не в чем было обвинить Мартина. Он не лгал ей, не вводил в заблуждение, он ничего не обещал. Это Эвелин обещала ему, что не станет переживать из-за их короткого романа.
Надо сдержать свое обещание.
– Я не сержусь, – твердо сказала она.
– Я не верю тебе.
Эвелин медленно прошла по комнате, подошла к креслу и села в него.
– Хорошо… В таком случае я скажу тебе… Я немного разочарована.
Мартин молчал. Неловкая пауза затягивалась. Наконец он снова заговорил:
– Чем? Тем, что не будет ребенка? Или тем, что сегодня мы не сможем заняться любовью?
– И тем, и другим.
Он пожал плечами:
– Но я не хочу связывать себя узами брака, Эвелин. Ты же знаешь.
Да, Эвелин знала, и тем не менее ей все равно было грустно.
– Как ты можешь такое говорить? Я не понимаю… Нам так было хорошо! Ты был таким счастливым. Неужели ты хочешь, чтобы это все вот так закончилось?
Мартин подошел к Эвелин.
– Да, я был счастлив, мне было очень хорошо. И я не хочу, чтобы это все так закончилось. Поэтому я здесь. Я хочу быть с тобой, но я не хочу снова жениться, я не хочу заводить ребенка.
– Ты говоришь, что хочешь быть со мной, хочешь заниматься со мной любовью, но при этом отказываешься взять на себя хоть какую-то ответственность за мое будущее.
Мартин опустил голову и судорожно сглотнул.
– Прости, Мартин, но для меня этого недостаточно. Я говорила, что эти отношения мне не причинят боли. Я хотела узнать, что такое страсть. Все так и было до определенного момента. Но теперь многое изменилось. От одной мысли о том, что у нас нет будущего, что наш роман не будет иметь продолжения, мне становится больно. Оказалось, что я не могу заводить легкомысленные романы. Я не могу услаждать плоть и при этом жертвовать душой. И теперь я понимаю, что мне нужно нечто гораздо большее, чем вот такая интрижка. Я должна быть уверена, что ты мой, только мой, а я – только твоя.
Взгляд Мартина потух.
– Я не хочу терять тебя, Эвелин.
– Все в твоих руках.
Он медленно поднялся с кровати и подошел к темному окну. «Интересно, – спросила себя Эвелин, – о чем он сейчас думает? О жене и ребенке? О своем будущем? Об этой неделе в Каусе?»
Мартин повернулся и взглянул на Эвелин:
– Мне, наверное, лучше уйти.
У нее в груди все оборвалось. Сейчас он уйдет. Но ведь Эвелин очень хотела быть такой же, как и все остальные его женщины, занять свое место в этом длинном списке его побед. Она хотела научиться легко относиться к жизни, а вышло все совсем по-другому.
Мартин подошел к двери и взялся за ручку, но вдруг остановился и обернулся.
– Может быть, поговорим об этом завтра? – спросил он. – Я рано утром выйду на «Орфее» в море, но к обеду буду уже в отеле.
Эвелин выпрямилась, ее подбородок слегка приподнялся.
– Меня здесь не будет. Меня пригласили покататься на яхте.
– Кто?
– Лорд Брекинридж.
Эвелин с видимым удовольствием произнесла это имя. Да, она проведет этот день с графом. Джордж ухаживает за ней, хочет быть ее мужем. Он хочет дать ей то, чего не может дать Мартин.
У Мартина вдруг дернулась щека.
– Ты уверена, что хочешь этого? Надеюсь, ты будешь не одна с ним?
– Нет. С нами едут лорд и леди Рэдли. Но если бы они не поехали, я бы все равно приняла это предложение.
Эвелин знала, что делает Мартину больно, и это доставляло ей удовольствие.
Мартин нахмурился, на его лице появилась обеспокоенность.
– Не делай этого, Эвелин.
– Почему?
– Потому что он подлец. И ты нужна ему только из-за денег.
Эвелин понимала, что Мартин не хотел оскорбить ее, но эти слова задели ее.
– Хочешь сказать, что он даже не находит меня интересной?
– Эвелин, перестань!
– «Перестань»? Что я должна перестать? Я должна перестать думать о своем будущем? Возможно, Брекинридж не самый лучший на свете спортсмен. Он, как ты говоришь, не в состоянии определить, идет яхта правым галсом или левым, но зато он может дать мне кое-что: он может дать мне защищенность, семью, детей. Ты же не можешь дать мне все это.
– Ты заслуживаешь большего.
– И чего же именно я заслуживаю? – горько усмехнулась Эвелин.
– Ты заслуживаешь мужа, который бы любил тебя.
У Эвелин перехватило дыхание. Да, именно этого она отчаянно хотела. И она так надеялась, что ее мужем станет Мартин! Никого другого она уже не сможет полюбить. Никогда.
– Да, именно этого я и хочу, – сказала Эвелин.
Мартин стоял и смотрел на Эвелин. Его глаза сделались темными и глубокими, а брови сомкнулись у переносицы, выдавая тлеющую в нем тревогу и напряжение.
Эвелин ждала, что Мартин сейчас распахнет ей свои объятия и она бросится к нему. И он скажет, что любит ее, что сожалеет о том, что все так сложилось, запретит принимать предложение Брекинриджа, потому что она принадлежит только ему, Мартину.
