Текст книги "Alpha Girls. Первые женщины в кремниевой долине"

Автор книги: Джулиан Гатри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Эм-Джей рассказала нескольким одноклассникам по бизнес-школе, что ей предстоит собеседование с Ридом Деннисом, одним из отцов-основателей венчурного капитала, в Institutional Venture Partners[52]52
  Institutional Venture Partners (IVP) – одна из старейших инвестиционных фирм, специализирующаяся на венчурном капитале на поздних стадиях и инвестициях в акционерный капитал.


[Закрыть]. Друзья предостерегали: «Рид Деннис не возьмет на работу женщину».

Подъехав к дому 3000 на Сэнд-Хилл-роуд, она припарковалась на задней стоянке и прошла через тихий дворик мимо раскидистого дуба. У пятидесятишестилетнего Денниса были седые волосы, очки с толстыми стеклами, плиссированные брюки, рубашка на пуговицах и пояс с большой пряжкой. Когда они сели в его угловом кабинете, Эм-Джей старалась не выдать волнения. Это место было наполнено историческими литографиями Сан-Франциско, а также несколькими медными моделями поездов, включая четырехфутовый тендер[53]53
  Тендер – специальный железнодорожный вагон, прицепляемый к паровозу, предназначенный для перевозки запаса топлива для локомотива.


[Закрыть]. Рид сказал Эм-Джей, что в детстве любил смотреть, как поезда проезжают через ущелье Доннера.

Эм-Джей рассказала Деннису о том, как росла в Терре-Хоте и чем занималась в Пердью, Intel и Стэнфорде. Она рассказывала о своей сильной матери, преподавательской карьере отца и большой семье.

Она говорила, сцепив руки на коленях. Сестра часто повторяла, что Эм-Джей умеет сохранять спокойствие в хаосе.

– Меня всегда интересовало решение проблем, – сказала Эм-Джей Деннису. – Математика научила меня по-новому смотреть на мир. Она научила меня не только находить правильный ответ, но и избегать ошибок, вводящих в заблуждение вероятностей и процентов.

Когда они заговорили о микропроцессорах и меняющейся ситуации вокруг компьютеров, стало ясно, что Деннис оценил взгляд Эм-Джей на технологии. Ему понравилось, что она не просто инженер, а скорее универсал. Он сам был инженером-электромехаником, и на него уже работало достаточно подобных специалистов.

– Раньше я менял лампы и радиопередатчики на флоте, – сказал он. – Должен признаться, меня удивила эта невероятная миниатюризация электронных схем. Самое маленькое количество проводящего материала может сотворить что угодно.

– Но технология хороша лишь потому, что за ней стоят талантливые люди, – заметила Эм-Джей. – Это я поняла в Intel. Микропроцессор Motorola был не хуже – если не лучше, – но удивительные сотрудники привели нас к победе. Я бы сказала, что больше всего меня интересуют люди, отношения и решение проблем. – Затем она добавила: – Я хочу достичь чего-то стоящего в своей жизни.

Деннис сказал, что IVP уже второй год располагает фондом в размере 22 миллионов долларов.

– Мы инвестируем как в людей, так и в продукт, – сказал он. – Но я соглашусь, что сотрудники важнее продукта. Если продукт может потерпеть неудачу, правильная команда всегда создаст нечто новое.

Деннис предложил провести Эм-Джей экскурсию по офисам IVP. Он рассказал ей, что, когда в 1973 году повесил свою вывеску на Сэнд-Хилл-роуд, на работе его ждала полная тишина. Телефоны не звонили.

– Предприниматели не ломились в двери, – сказал он со смехом. – Я садился в машину, объезжал Южный Пало-Альто[54]54
  Пало-Альто – город, расположенный на Северо-Западе Санта-Клара, штат Калифорния, США.


[Закрыть] и смотрел на таблички на дверях. Если где-то было слово «электроника», я стучал и спрашивал, нужны ли им деньги. Так мы делали инвестиции. Венчурное предприятие – это не индустрия, это деятельность.

Еще раньше, в 1950-х годах, когда Деннис работал в страховой компании Fireman’s Fund, он с небольшой компанией друзей – Биллом Боузом, Джоном Брайаном, Биллом Эдвардсом и Бруксом Уокером-младшим – приглашал предпринимателей на обед в ресторан Sam’s Grill в Сан-Франциско. Инвесторы слушали предложение предпринимателя, а затем просили его подождать снаружи пять минут, чтобы все обсудить.

– Мы могли собрать на всех около ста тысяч долларов, – сказал Деннис. – В течение восьми-десяти лет, притом имея постоянную работу, мы помогли основать 23 или 24 компании. Из них, я бы сказал, 18 стали удивительно успешными.

Он продолжил:

– Нас делает успешной наша способность оценивать людей. Вы встречаетесь с предпринимателями и слушаете их истории. Вы должны выяснить, верите ли вы их бизнес-модели или нет, имеет ли это смысл.

Взглянув на часы, Деннис спросил Эм-Джей:

– Почему бы вам не остаться и не поприсутствовать на предстоящей встрече? Некая компания хочет кое-что презентовать. – И добавил полушутя: – Одной из ваших обязанностей будет мешать мне инвестировать в мои хобби: лодки, классические автомобили, поезда и самолеты.

Эм-Джей осталась послушать. Она уже не так нервничала, наблюдала, делала мысленные пометки и даже задавала вопросы. Совет Сэнди Курциг эхом звучал в ее голове: «Ты не сможешь играть в игру, пока не начнешь».

Позже, когда Эм-Джей собирала вещи, Деннис повернулся к ней, протянул руку и спросил, когда она может приступить к работе. Она недоверчиво уставилась на его ладонь: «Меня взяли в IVP? На Сэнд-Хилл-роуд?»

Когда Эм-Джей ехала обратно в своем стареньком «Пинто», который теперь действительно еле держался на колесах, ее охватило то же чувство возбуждения, как и когда она впервые попала в Калифорнию. Она была не против оставаться «девушкой по соседству» со среднезападными ценностями. Она всегда уважала маму, которая любила говорить: «Тебе ничего не стоит быть милой». И она гордилась своей семьей. Но когда Эм-Джей снова подумала о Сэнди Курциг с ее розовым портфелем и красным «Феррари», то поняла, что хочет большего. Ее не устраивал гамбургер. Она хотела стейк.

Терезия Гоу

В Oliver’s – популярном баре в Провиденсе, штат Род-Айленд, – Терезия Гоу заказала пиво, поздоровалась с завсегдатаями – «синими воротничками» и студентами – и направилась к столу для настольного футбола. Пришло время надрать кому-нибудь задницу.

Терезия терпеть не могла проигрывать – ни в настольный футбол, ни где-то еще. Ее лучшая подруга Сангита Бхатия стояла на защите, и Терезия быстро перешла в наступление. Случайные противники оценили ее по внешности: зачесанные назад волосы с перманентной завивкой, брюки на резинке, свитер оверсайз – и решили, что победа будет легкой. Но у Терезии был убийственный удар с разворота, отличный оттянутый удар с передачей другому игроку и неожиданный удар от бортика. Самоуверенные соперники быстро уходили побежденными, не успев понять, кто их одолел.

Терезию постоянно недооценивали из-за ее роста 160 сантиметров и внешности подростка. И в очередной раз такая ситуация возникла в баре в нескольких кварталах от Университета Брауна, куда она приехала в 1986 году, чтобы изучать инженерное дело.

Терезия родилась в маленьком рабочем городке Миддлпорте – сельскохозяйственном районе примерно в сорока милях к северо-востоку от Буффало, где многие студенты ходили в школу в камуфляже, читали журнал «Солдат удачи» и пропускали школу в день открытия сезона охоты на оленей. Выпускники, как правило, записывались на военную службу или шли работать либо на местную фабрику General Motors[55]55
  General Motors – крупнейшая американская автомобильная корпорация.


[Закрыть], либо на огромное предприятие Farm Machine Corp., где производили пестициды.

Однако для семьи Гоу образование было всем. Когда Терезия получила пятерку с минусом по испанскому, отец пришел в ярость и сказал:

– Я знаю, что ты достаточно умна, чтобы получать пятерки по всем предметам. – Он не верил, что что-то дается на дополнительную оценку. – Для тебя все задания – обязательные, а не для дополнительных баллов.

Терезия не спала из-за тестов и впадала в депрессию, если получала меньше 100 %. Мать, которая была спокойнее отца, говорила:

– 95 % – это пятерка, и этого достаточно. На 100 % знает только Господь Бог.

Гоу жилось нелегко. В течение многих лет они оставались единственной азиатской семьей в городе. Они эмигрировали из Джакарты, Индонезия, в 1971 году, чтобы избежать преследований как этнические китайцы и обеспечить лучшую жизнь для Терезии и ее младшей сестры Андреа. В Миддлпорте некоторые школьники косо поглядывали на Терезию. Как-то, вернувшись с весенних каникул, семья обнаружила на почтовом ящике свастику, а на дорожке у дома – брызги краски. Однажды вечером, когда они приехали поужинать в соседний город, местные уставились на них, по-видимому, не ожидая увидеть азиатов среди посетителей.

Отец Терезии объявил, что она не будет заниматься чирлидингом, но это не отменяет необходимости занятия спортом. Терезия стала капитаном или со-капитаном школьных команд по хоккею на траве, волейболу и легкой атлетике. Она была избрана королевой бала и выпускного. Они с отцом покупали сезонные билеты на игры футбольного клуба Buffalo Bills, и Терезия запомнила статистику по всем игрокам. Не обращая внимания на холод, отец и дочь болели за полузащитника Джо Криббса в его прорывном дебюте, а затем за квотербека Джима Келли, попавшего в Зал славы, и принимающего Андре Рида. Любимым игроком Терезии был защитник Брюс Смит – один из лучших в лиге.

Первой оплачиваемой работой Терезии, помимо ухода за детьми и чистки инструментов в стоматологическом кабинете отца, был Burger King. Ее задачей было выкладывать булочки на конвейер и добавлять к ним кетчуп, горчицу, маринованные огурцы и сыр. Девушка планировала перебраться на более удобную позицию – за кассу или к окошку для автомобилей. Только сотрудники со стажем могли получить эту должность.

В свое время родители Терезии прошли путь от официантки и посудомойщика до медсестры и стоматолога, и община Миддлпорта приняла их. Стив Гоу мечтал стать семейным стоматологом в маленьком американском городке, где он знал бы своих пациентов по именам. Его жена Берта была его офис-менеджером. Решив ассимилироваться, Терезия говорила по-английски. Долгое время она отказывалась есть рис или этническую пищу, особенно при посторонних. Она ела так много американской еды – пирожные Hostess Ding Dongs и Sno Balls были ее любимыми, – что из миниатюрной девушки превратилась в довольно крупную, и другие дети стали называть ее Терезия Соу[56]56
  От созвучия с фамилией Терезии Гоу (Gouw) и англ. sow – «свинья».


[Закрыть].

Когда пришло время поступать в колледж, Терезия пробовалась в Браун, Корнелл, Карнеги-Меллон, Принстон, Рочестерский университет и Рочестерский технологический институт. Она ликовала, когда получила письмо из Брауна. Но вскоре после того, как отправила туда свое согласие, ей пришло письмо из Карнеги-Меллона, который предлагал ей президентскую стипендию в размере 10 тысяч долларов в год в качестве финансовой помощи. Вечером Терезия показала письмо отцу.

– Это стоит сорок тысяч долларов за четыре года, – объяснила она, – и это отличная школа. Мы потеряем наш депозит в Брауне, но сэкономим кучу денег.

Отец посмотрел на нее и сказал:

– Нет. Ты ясно дала понять, что Браун – твой выбор. Мы возьмем вторую закладную на дом. Это твоя мечта.

Терезия была одной из первых выпускниц Миддлпорта, которая поступила в Лигу плюща[57]57
  Лига плюща – американская студенческая спортивная конференция, в которую входят спортивные команды из восьми частных университетов на северо-востоке США.


[Закрыть]. Но в Брауне она чувствовала себя «деревенщиной» по сравнению с богатыми одноклассниками. Отец Терезии сказал ей:

– Ты можешь победить всех в Миддлпорте, но не в Брауне. Если ты будешь стараться быть лучше всех, ты сведешь себя с ума. Просто делай все, на что способна.

Но даже для этого она должна была преодолеть еще одно препятствие: студенты-мужчины отказывались приглашать ее в свои учебные группы, полагая, что она не справится так же хорошо, как парни. Девушка нашла утешение в лучшей подруге Сангите, которая тоже училась на инженера, и вдвоем они создали собственную учебную группу. Терезия изучала материаловедение, а Сангита – биомедицинскую инженерию.

Девушки стали соседками по комнате в Перкинс-холле – общежитии, расположенном на окраине кампуса. Говорят, студенты из Перкинс-холла заводят особенно тесную дружбу, так как гостей в резиденции немного. Терезия и Сангита обменялись историями о том, как они стали иммигрантами в первом поколении и послушными дочерьми требовательных отцов. У каждой была младшая сестра. И обеих отцы направили на инженерный путь.

Девушки любили рок-н-ролл – U2, The Clash, The Eagles, Van Halen, Дэвида Боуи – и караоке (Терезия втайне мечтала стать рок-звездой). Но они четко определили приоритеты и не шли на вечеринки, пока не заканчивали все учебные дела. По средам подруги проводили вечера в студенческом клубе; другие ночи отдыхали в Oliver’s, попивая пиво и уничтожая противников в настольный футбол.

Когда Терезия поступила в Браун, кампус был охвачен протестами, сидячими забастовками, голодовками и маршами вокруг движения против апартеида. Студенты требовали, чтобы попечители лишили инвестиций южноафриканские компании. В Вашингтоне также проходили массовые митинги за аборты, где присутствовали Терезия и Сангита. Но неравенство ожидало их и ближе. На первом курсе они обрадовались, что почти половина студентов инженерного факультета были женщинами, но к выпускному году в классе их осталось только около дюжины. Девушки заглянули в список ушедших и обнаружили, что успеваемость отчислившихся была такой же высокой, как и у всех, кто остался. Студентки уходили, потому что не знали ни одной женщины-инженера в реальном мире. Они с трудом представляли, что будут делать со своими дипломами. Снова и снова Терезия и Сангита слышали, как женщины, бросившие учебу, говорили, что не чувствуют себя здесь на своем месте. У тех же, что оставались в программе, была одна общая черта: наставник или родитель, который поощрял их. Так две подруги присоединились к брауновскому Обществу женщин-инженеров, в котором стали сопредседателями.

Терезия и Сангита признавали, что у женщин в Брауне есть и другие препятствия. Мужчины в инженерном отделе часто были членами братств, сохранивших инженерные тесты и учебные пособия прошлых лет. Для женщин ничего подобного не существовало. Терезия и Сангита собрали сборники инженерных задач, тесты и домашние задания для будущих поколений женщин-инженеров. Они установили наставничество для девушек, соединяя студенток с только поступившими девушками.

И в конце концов, Терезия и Сангита были друг у друга. Когда приходилось работать всю ночь и они боялись заснуть и пропустить экзамен, то по очереди учились, дремали и будили друг друга. Во время выпускной недели Терезия и Сангита расположились в мезонине научной библиотеки. Они делились друг с другом всем: от историй о стажировках до рассказов о свиданиях и неприятных мужчинах, с которыми встречались.

Во время летней стажировки в General Motors Терезия работала в центре инженерных исследований и проектирования. Среди тысячи штатных инженеров только две были женщинами. Когда Терезия проходила между рядами кабинок, мужчины принимали ее за секретаршу и просили принести кофе и почту. Однажды менеджер всего на несколько лет старше Терезии повел ее и еще одного парня-стажера на ланч в топлес-бар. Терезии этот опыт показался наиболее печальным.

– Просто не очень удобно обедать, когда у тебя сиськи на лице, – рассказывала она Сангите.

Конец учебы близился, и Терезия нашла место в престижной бостонской консалтинговой фирме Bain. С учетом долга в 42 тысячи долларов по студенческому кредиту работа была просто необходима. Сангита направилась в МТИ на объединенную магистерскую и докторскую программу в биомедицинской инженерии. В день выпуска Терезия, некогда простая девушка из деревни, узнала, что она закончила университет лучше всех в классе, получила диплом с отличием и удостоилась magna cum laude[58]58
  Magna cum laude – уровень отличия, использующийся в американской системе высшего образования. В переводе с латинского «с великой честью».


[Закрыть].

Подруги продолжали общаться, когда у Сангиты начались занятия в Charles River[59]59
  Charles River – американская корпорация, специализирующаяся на разнообразных доклинических и клинических лабораторных услугах для фармацевтической, медицинской и биотехнологической промышленности.


[Закрыть]. Терезия подружилась с аналитиками в Bain, которые пришли за год или два до нее и сидели рядом: Дейвом Голдбергом, Дженнифер Фонстад и Тимом Ранзеттой. Тим был высоким голубоглазым блондином и играл в бейсбол в Университете Виргинии. Терезия приходила на работу каждый день, читала National Sports Daily, и вскоре они начали спорить о том, сможет ли футбольная команда Университета Виргинии удержать первое место в рейтинге на протяжении всего сезона (Терезия говорила «нет», Тим – «да». Терезия оказалась права.) Вскоре они начали встречаться.

В 1992 году Терезия подала заявку в бизнес-школы при Гарварде и Стэнфорде. Пройдя в обе, она выбрала Стэнфорд из-за расположения школы в Кремниевой долине – сердце мира технологий. Некоторые мужчины из Bain[60]60
  Bain – международная консалтинговая компания.


[Закрыть], получившие отказ, говорили, будто она поступила только потому, что была женщиной. Терезия не отвечала, но тихо кипела от злости. Ей приходилось работать вдвое больше парней, чтобы попасть туда.

Отношения Терезии с Тимом стали серьезнее, поскольку они были связаны спортом, преданностью своим семьям и общими целями в жизни. Оба хотели жить в Калифорнии. Тим надеялся работать в банковском деле, как его отец. Терезия поняла по опыту в GM, что не хотела быть инженером, сидящим за компьютером и создающим CAD-программы. Ее больше интересовала работа менеджера по продуктам. Она полагала, что, получив степень магистра Стэнфорда, сможет в один прекрасный день хорошо зарабатывать в Кремниевой долине – возможно, даже шестизначную цифру.

Соня Хоэль

В 1989 году двадцатидвухлетняя Соня Хоэль уже несколько недель работала аналитиком в бостонской венчурной фирме TA Associates[61]61
  TA Associates занимается выкупом и миноритарной рекапитализацией прибыльных растущих компаний.


[Закрыть] – но у Сони по-прежнему не было собственного стула. Ей его не заказали.

Соня не зацикливалась на этом – она просто радовалась моменту. Прежде чем присоединиться к ТА, она прислушалась к совету матери подстричься и носить очки.

– Так к тебе будут относиться с бо́льшим уважением, – посоветовала мама.

А услышав, что ее коллеги-аналитики собираются вместе пить скотч после работы, девушка тут же присоединилась к ним, притворяясь, что ей нравится этот отвратительный напиток. Ничто не могло омрачить ее роман с миром венчурного капитала. Это было идеальное место для веселой голубоглазой южанки, любившей говорить: «Мои препятствия – мои союзники».

Но вскоре радостный настрой Сони подвергся испытанию. Стоя наверху в великолепном офисе ТА, отделанном деревянными панелями, она посмотрела вниз на винтовую лестницу и поняла, что она единственная женщина-инвестор в бостонском офисе.

«Я здесь только потому, что я – женщина?» – задумалась Соня.

После нескольких дней угрюмого раздумья она посмотрела в зеркало и сказала себе: «Перестань!»

Нет смысла тратить время на поиски дискриминации, жизнь полна возможностей. Офис фирмы в центре Бостона находился менее чем в миле ходьбы от Сониной фешенебельной квартиры на Бикон-Хилле. Она наслаждалась ночами, когда шел снег и почти сразу застилал ее следы. Когда ветви деревьев тяжелели, звуки города смягчились и даже уличные фонари становились бледнее, обретая масляные оттенки. Под костюмами Соня носила нижнее белье, купленное на барахолке в универмаге Filene’s. Когда она начинала работать в TA Associates, у Сони был только один черный костюм и одни темно-синие брюки, которые она комбинировала с несколькими пиджаками, чтобы протянуть неделю. Она сталкивалась с одним и тем же бездомным, Майклом, по дороге на работу каждый день и в конечном итоге заключила с ним сделку: она давала ему доллар раз в неделю, но в другие дни он не имел права просить у нее денег. Дружелюбный Майкл смешил ее. Он был благодарен, когда Соня дала ему теплую зимнюю одежду.

Девушка жила в двухкомнатной квартире с Энн Хиз, с которой познакомилась в Filene’s. Обе пытались примерить одежду поверх одежды, так как в магазине не было примерочных. Теперь они делили квартиру на верхнем этаже трехэтажного дома, обставив ее стульями и столами, которые богатые соседи оставили у тротуара. Верхний этаж был старым, а пол – немного кривым: если бы на один конец кухни положили бусинку, то она докатилась бы до другого. Но зато оттуда открывался великолепный вид на легендарный знак Citgo[62]62
  Citgo – компания по переработке, транспортировке и продаже транспортного топлива, смазочных материалов, нефтехимических продуктов и других промышленных товаров.


[Закрыть] рядом с Фенуэй-парком. Каждая из девушек платила по 500 долларов в месяц и мыла посуду, подпевая их любимой песне Salt-N-Pepa «Push It». Соня приклеила на холодильник фотографию основателя Apple Стива Джобса. Он казался ей очаровательным.

Ее отец оказался прав, когда говорил, что есть жизнь после школы. Когда она была подростком и жила в Шарлотсвилле, штат Виргиния, некоторые девочки исключили ее из числа приглашенных на бал как «слишком правильную». Девушка не пила, не употребляла наркотики и не интересовалась случайным сексом. Она не попала в группу чирлидеров, потому что танцевальные движения оказались слишком быстрыми для нее. Она также была исключена из баскетбольной команды, но вызвалась быть ее статистиком. Соня пробовалась в хоккей на траве и волейбол, но не попала в команды: ее большая школа могла похвастаться сильными спортсменами. Соня присоединилась к команде по лакроссу и школьному хору, потому что любила и то и другое и там не требовалось проходить пробы. Она выросла с двумя сестрами, одна из которых была ее близняшкой, и спала на кровати с балдахином в стиле Марии-Антуанетты.

Окончив школу коммерции Макинтайра при Университете Виргинии, Соня устроилась в TA Associates после работы на Лондонской фондовой бирже. Она впечатлила руководство TA своими компьютерными навыками, приобретенными в университете. Теперь, будучи аналитиком, она должна была искать подходящие компании для инвестиций, узнавать у основателей и руководителей про их бизнес-модели, а затем, получив достаточно убедительной информации, привлекать наиболее подходящего партнера TA для заключения сделки.

Соня быстро осваивала новые навыки. Она знала, как найти компании, которые решали проблемы продуктового бизнеса в десять раз эффективнее и за одну десятую стоимости. Она интуитивно понимала, что изучение проблемы, которой занималась компания, объемов рынка и бизнес-модели так же важно, как и изучение основных технологий. Через два года после начала работы с TA Associates Соня заключила две чрезвычайно выгодные сделки с компаниями, которые она нашла в компьютерных журналах: OnTrack (компанией по восстановлению данных) и Artisoft, подключавшей компьютеры к сети. Обе вышли на открытый рынок.

Но, чтобы подняться по карьерной лестнице в мире финансов и стать партнером, ей нужна была MBA. Именно партнеры делали инвестиции и получали бо́льшую долю прибыли. Венчурные партнеры занимали места в совете директоров и работали вместе с предпринимателями, поэтому девушка подалась в бизнес-школы в Стэнфорде, Дартмуте и Гарварде, в итоге поступив в последний. Но радость длилась до тех пор, пока ее парня не приняли в бизнес-школу Мичиганского университета. Они собирались пожениться. Соня горевала из-за того, что им пришлось жить далеко друг от друга. Но она была в восторге от Гарварда.

– Я хочу стать партнером по венчурному капиталу! – рассказывала она своей соседке Энн.

Когда Соня сообщила TA Associates, что уезжает в начале лета, управляющий партнер фирмы Кевин Ландри предложил удвоить зарплату, чтобы она осталась. Но девушка была настроена стать венчурным капиталистом, зная, что именно они играют ключевую роль в запуске и формировании революционных компаний. Они были футуристами, поддержкой и авантюристами в финансовом мире. Более того, венчурные капиталисты и предприниматели были ее любимым типом людей – оптимистами.

Соня доказала, что у нее есть нюх на сделки. Теперь она хотела помогать создавать компании, которые сделают мир лучше.

За несколько месяцев до отъезда в Гарвард Соня, сидя за своим столом в TA, изучала рекламу в журнале PC. Ее заинтересовала одна компания. К этому времени девушка уже обзвонила более тысячи фирм. Она набрала номер в объявлении, но там было занято. Через несколько минут она повторила попытку. Все еще занято. Поэтому Соня прочитала отчет исследования в Dun & Bradstreet[63]63
  Dun & Bradstreet – американская компания, специализирующаяся на сборе, каталогизации и анализе информации о субъектах бизнеса и составлении кредитных рейтингов, ведет крупнейший в мире реестр сведений о частных компаниях.


[Закрыть] о компьютерной фирме, которая базировалась в Кремниевой долине. Компания продавала антивирусное программное обеспечение и быстро росла. Она предлагала хороший продукт, а в воздухе как раз витали предсказания, что апокалиптические вирусы уничтожат компьютеры по всему миру.

В объявлении компания искала агентов для продажи своего программного обеспечения. Соня более внимательно просмотрела отчет D&B. Она кое-что записала: «Интересная комп.; антивирусные продукты; 2,5 млн пользователей; бесплатная демоверсия; $7 млн 1990 и $6 до вычета налогов; 4000 основных корп. пользователей; отличные перспективы; проводят проверки».

Соня снова подняла трубку и наконец дозвонилась до человека по имени Джим Линч из Санта-Клары, штат Калифорния, который создавал сеть международных агентов для продажи антивирусного программного обеспечения. Она представилась, описала TA Associates и сказала, что готова в них инвестировать. К ее удивлению, Линч дал ей номер телефона основателя компании.