Текст книги "AI. Лучшее – враг Хорошего"

Автор книги: Джули Кави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3. Человек

В комнате погружения Ми, войдя в фазу сна, оказалась на цветущем поле. Посреди поля, над чем-то склонившись, сидел Учитель. Она подошла к нему.

– Учитель, я опоздала. Думала, мы сегодня с тобой уже не увидимся.

– Я ждал тебя. Смотри, что я сплел, – и он подбросил в воздух венок, сплетенный из белых луговых цветов. – Ну-ка давай, присядь рядом. Примерим… – он водрузил венок на голову Ми.

– Что это?

– Это венок. Раньше люди плели венки из цветов. Пойдем со мной, я хочу показать тебе реку, – сказал Учитель, вставая.

– Да, пойдем, мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Кажется, я подвела тебя…

Учитель взглянул на Ми и, услышав ее мысли, понял, что произошло.

Несколько минут они шли молча. Ми уставилась в землю, как будто могла найти там решение проблемы.

– Видишь вон там речку? Давай наперегонки, кто быстрее до нее добежит?!

Учитель произнес это так, будто ничего не произошло. И, не дожидаясь ответа, побежал к реке. Несколько секунд Ми колебалась, а затем помчалась вслед за ним. Войдя в реку, Учитель погрузил в нее лицо и руки, а затем неожиданно плеснул водой в подбежавшую Ми. Она взвизгнула: вода была ледяной.

– Смотри внимательно, Ми. Видишь, вооон там, за серым валуном? – указал пальцем Учитель. – Помнишь, что это? Сегодня ты увидишь живую рыбу, в этой реке все еще водится рыба.

Ми увидела существо размером не больше пятнадцати сантиметров. Серенькая рыбешка притаилась под валуном за заводью. Учитель не спеша двинулся к середине реки. Подошел к камню и замер секунд на пять. Потом резко присел, сомкнув ступни и раздвинув колени, и принялся ощупывать дно руками. Испуганная рыба метнулась от приближающихся рук и попала в ловушку. Когда она оказалась рядом с коленом Учителя, он ловко схватил, затем победно поднял руку, и рыба заблестела на солнце. Учитель вышел из воды и протянул добычу Ми.

Обеими руками она старалась удержать это скользкое серебристое существо, которое всем телом билось в ее ладонях.

– Что мы будем с ней делать? – растерялась Ми, с жалостью глядя на рыбу.

– Ты приготовишь ее.

– Как приготовлю? Она хочет жить. Давай отпустим ее в реку, – во взгляде Ми было столько мольбы.

– Ми, тебе нужно научиться выживать в этом мире. Помнишь, как я тебя учил? Ты должна поблагодарить Создателя за этот улов и безболезненно убить рыбу, отдав ей дань уважения за то, что она пожертвовала своей жизнью ради твоей. Приступай, а я схожу за ветками для костра.

Положив рыбу на широкий камень, Ми прошептала слова благодарности. Но дальше этого дело не пошло. Со слезами на глазах она наблюдала, как рыбка, ослабевая, почти перестала трепыхаться. Ми не заметила, как подошел Учитель. Ловко ухватив рыбу, он приблизил ее к своему лицу и что-то прошептал. Затем, погладив рыбу по спине, засунул пальцы под жабры и, придерживая позвонок, резким и уверенным движением свернул ей голову. Положив рыбу на камень, он присел на корточки и обнял Ми. Вытер мокрые дорожки на ее щеках, заглянул в глаза, улыбнулся и легонько щелкнул по носу.

Несколько секунд Ми смотрела на рыбу, потом вытащила из рюкзака Учителя маленький нож и кулек с солью. Выпотрошив рыбу, она промыла ее в реке и натерла солью. Затем заточила ветку и, проколов ею тушку рыбы, зажарила над костром. Минут через двадцать все было готово. Ми разделила рыбу на две части и положила на большие листья, сорванные с ближайшего дерева. Учитель похвалил ее, сказав, что для первого раза она весьма неплохо справилась.

– Мясо рыбы наиболее полезно для организма. Но когда ты попадешь в реальный мир, не ешь много. Твой организм, не привыкший к такой пище, может не справиться. – Учитель наблюдал как она, осторожно, даже с некоторой брезгливостью пробует рыбу. Но, похоже, вкус ей понравился, и она стала есть смелее.

– Ты не ответил мне, я все испортила, я подвела тебя? Они, наверное, уже что-то подозревают. Будут дополнительные обследования. Не уверена, смогу ли я их выдержать… Они смогут узнать и про подсознательные мысли… и про сны. Прости, я так глупо себя вела…

– Полагаю, они отправили всю аналитику о тебе дальше, в основной Центр. Будут изучать твой организм, чтобы понять, мог ли произойти биологический сбой, и что именно привело к всплеску эмоций. Обнаружат нечто любопытное… и вот тогда возьмутся за тебя всерьез. – Учитель говорил неторопливо, словно что-то обдумывал.

– Что они могут обнаружить в моем организме? – пожала плечами Ми. – Ты о моей способности скрывать мысли?

Учитель взглянул на Ми и отрицательно покачал головой.

– Времени у нас почти не осталось, поэтому постараюсь быть кратким. Помнишь, я рассказывал, откуда берутся дети в вашем Центре? Так вот, ты оказалась там случайно. Ты не капсульный ребенок. Ты человек, рожденный от чистых людей, понимаешь? Че-ло-век. У тебя были папа и мама, и они были людьми.

Ми замерла. Руки похолодели, лоб покрылся испариной.

Между тем Учитель продолжил:

– Покинув защищенную зону, твои родители стали объектом охоты Интеллектов. Какое-то время они скрывались в слепых зонах. Но твоя мать была на последнем месяце беременности, и когда пришло время, вы появились на свет. Понимая, что с младенцами на руках им не уйти, твои родители обдумывали сотни вариантов. Наверное, от отчаяния у них и появилась эта безумная идея спрятать вас в Центре формирования, который находился неподалеку. Им удалось незаметно проникнуть в Центр и подменить вами младенцев из капсул, которые уже прошли все обследования. Это было сделано так виртуозно, что никто ничего не узнал. – Учитель, дал Ми время переварить услышанное и закончил:

– Если они будут более углубленно изучать твой организм, то обнаружат, что ты чистый человек.

Она сидела неподвижно и чувствовала себя совершенно подавленной. Мысли путались от шквала информации.

– Ты сказал, младенцев…

– Да, у тебя есть брат, он тоже находится в Центре. Возможно, ты видела его, ведь изредка вас собирали вместе. – Он присел рядом с Ми и приобнял ее за плечи. – Я понимаю, столько всего в один день. Сложно все это осознать и принять.

– Скажи, а где сейчас мои родители? Они живы? И куда делись младенцы из капсул?

– Твой отец жив. А твоя мать… она умерла. Почти сразу после того, как они выбрались из той западни. Многое я не успел тебе рассказать. Но самое важное о своем прошлом ты теперь знаешь. Сейчас нужно понять, что делать тебе и твоему брату. В любой день вас могут перевести в Центр Симбиоза, а там уже сложно будет вам помочь. Следовательно, пришло время бежать…

– Бежать? Разве это возможно? И куда?! – изумилась Ми.

– Да, бежать. Мы обесточим Центр и дезориентируем железо. Задача сложная, но осуществимая. Центр сильно устарел, в нем веками ничего не обновлялось. Для них это будет неожиданно, потребуется время для восстановления… Как только Центр обесточится, ваша задача – не теряя не минуты, покинуть его. Вот смотри на схему, это твоя комната в помещении. Если идти прямо, а потом от стены повернуть направо и пройти метров тридцать, то упрешься прямо в дверь. Вот она дверь, видишь? Теперь коридор… – Учитель указывал пальцем на проекцию схемы Центра, которая дымкой поднялась на его ладони. Он старался все проговорить детально, чтобы Ми не упустила ни одной мелочи.

– Постарайся вывести с собой как можно больше детей, чтобы затеряться среди них. Но без принуждения.

– А как же мой брат, как я узнаю его? Я должна его найти! – вскинула брови Ми.

– Вы встретитесь с ним уже вне Центра. Он будет готов к этому. Смотри, вот выход из Центра, а где-то здесь вы встретитесь с Элом. Но до этого места тебе еще надо дойти. Для этого необходимо … – и Учитель продолжил объяснения. Переспрашивал, поняла ли она, просил повторить. Несмотря на тяжелый день и сильнейшую эмоциональную встряску, Ми отвечала правильно, в точности воспроизводя все детали.

– Моего брата зовут Эл? Какой он? Он знает обо мне и родителях? – Как обычно, Ми не удержалась от вопросов.

– Да, его зовут Эл. Он знает о тебе. Остальное узнаешь, когда встретишься с ним. Тебе необходимо сосредоточиться на побеге. Это скоро произойдет.

Ми захотелось подойти к речке. Ополоснув лицо, она присела у тоненького дерева, которое склонилось над речной гладью.

– Ты еще придешь? – не оборачиваясь, спросила Ми.

– Я не знаю, – подойдя к ней, ответил Учитель.

– Я подозревала, что Нир не мой отец, – задумчиво сказала Ми, немного помолчала и добавила: – Я думала, ты мой настоящий отец… я бы хотела иметь такого отца, как ты.

–Ми, любой отец мечтал бы о такой дочери. Но я не твой отец, хотя и люблю тебя всем сердцем. Наверное, так же, как любит тебя твой родной отец.

– Мне казалось, ты готовишь меня для сопротивления и борьбы в Центре. А надо бежать…и так внезапно. Мне страшно. Ты столько рассказывал о мире вне Центра. Он кажется мне таким опасным… Наверное, я трусиха?

– Нет. Это просто означает, что ты человек.

– Человек… как это странно…

Учитель заметил, что ее руки покрылись гусиной кожей. Он накинул ей на плечи свой серебристый шарф, поднял на руки и направился к полю. Дойдя до него, увидел, что Ми заснула. Все так же бережно держа ее на руках, он присел на траву и стал что-то нашептывать ей на ухо. Затем, выпрямив спину, поднял глаза к небу.

Туман из чаши стал рассеиваться, и Ми открыла глаза. В комнате искусственного сна она чувствовала себя по-другому: тут и дышалось, и думалось, и спалось намного лучше. Наверное, это было связано с высоким уровнем концентрации кислорода, который был только здесь. Однако в целях экономии энергоресурсов доступ в эту комнату был лимитирован двумя посещениями в неделю.

Впрочем, в Центре все было подчинено экономии ресурсов. Свет в комнатах был тусклым, воду выдавали не более литра в день. Для очищения открытых участков кожи использовался белый кристалл размером с небольшое куриное яйцо. Ежемесячно дети посещали комнату, где купались в специальных потоках воздуха. Для того чтобы напитать тело водой, они раз в год принимали и водный душ. Посуда выдавалась в минимальном объеме: небьющаяся чашка для еды, ложка и литровый термос-стакан. Смены одежды не требовалось: все дети были в самоочищающихся комбинезонах.

Выбравшись из чаши, Ми направилась к выходу.

Глава 4. Супербук: правда или ложь?

Оказавшись в своей комнате, она легла на кровать-трансформер. Со стороны могло показаться, что Ми предается бездумному созерцанию. Но глубоко внутри она, словно в трансе, повторяла: «Человек, человек, человек…» Да, ее интересовала история людей, иногда она даже сочувствовала им. Но самой быть человеком…

Ми резко приподнялась и мысленно запросила Супербук. Перед глазами возник прозрачный пульт управления. Мысленно она выбрала раздел «История», подраздел «Биорасы: люди». Указав хронологический период, она запросила эпизодическую детализацию с любой выборкой, но с низким уровнем насилия.

Спустя секунду Ми погрузилась в новую реальность. В ушах мягко разливался женский голос, рассказывающий о месте, в котором она находилась. Ми осмотрелась. Высушенная солнцем земля, в радиусе нескольких километров лишь одиноко стоящий полевой госпиталь. Недалеко от него прямо на земле сидели истощенные чернокожие люди. Внутри госпиталя находились два человека, чернокожий и белый, оба в светлых комбинезонах. Они о чем-то спорили. В это время подъехала машина, и из нее вышел мужчина с какой-то поклажей. Войдя в госпиталь, он положил на стол портативный холодильник, затем принялся что-то объяснять этим двоим. Судя по их мимике, им это не понравилось.

Захотев понять, о чем они спорят, Ми включила опцию «Прослушивание». Теперь она слышала, как люди в светлых комбинезонах объясняли мужчине, что они не хотят в этом участвовать, так как это неопробованное лекарство вредит больным и может привести к смерти. Мужчина холодно заметил, что они знали, на что идут, а деньги, которые они получают, вполне компенсируют их душевные метания. Также он напомнил, что у каждого из них на родине имеются кредиты на обучение и жилье, и только здесь они зарабатывают столько, чтобы через пару лет полностью по ним расплатиться. Не дожидаясь ответа, он вышел из госпиталя, сел в машину и уехал. Чернокожий доктор присел на стул и закрыл лицо руками. Потом заговорил о том, что хотел стать врачом, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Что им приходится испытывать лекарства на живых людях как на подопытных крысах, а те, наивно доверяя им, приходят в надежде на излечение. Белый доктор, в сердцах пнув кушетку, крикнул, что он не дурак и все понимает. И лучше бы он вместо этих лекарств давал несчастным какую-нибудь пустышку. Но эти мрази следят за ними и везде понатыкали камер. И он показал средний палец в сторону одной из них.

Голос в ухе сообщил, что на протяжении многих лет в ходе секретных тестирований лекарств погибло множество людей. Но для человеческой расы это далеко не самый печальный эпизод по сравнению с периодом генномодифицированных вирусов. Тогда всего за короткое время популяция людей сократилась на треть. Голос спросил, хотела бы она увидеть этот период и последующие стадии сокращения популяции. Ми отказалась, она это уже видела. Сейчас ей хотелось рассмотреть людей в деталях. Понять их поведение и чувства.

Эпизод сменился, и Ми оказалась в городе, который был охвачен огнем. Из разрушенных многоэтажных домов торчала арматура, люди с криками выбегали на улицу, были слышны звуки автоматных очередей и взрывы. Из подъезда одного из домов выскочила молодая женщина в длинном цветастом платье, на руках у нее был мальчик лет пяти. Она метнулась к глинобитному строению, чтобы укрыться в нем. Метрах в двадцати от своей цели она вдруг на мгновение замерла, глаза ее широко раскрылись, она крепче обняла ребенка и замедлила шаг. Пройдя совсем немного, женщина вновь резко остановилась, как будто получила очередной удар. Откинув голову, она устремила взгляд в небо, ее большие глаза словно молили о чем-то. По смуглым щекам потекли слезы, превращая пыль на коже в грязные подтеки. Она перевела взгляд на сына, в его глазах застыл ужас. Рухнув на колени, она уронила мальчика на землю и стала подталкивать его к спасительному дому. Он понял ее и пополз. Мать, стоя на четвереньках, смотрела ему вслед. На ее цветастом платье стремительно расплывалось алое пятно. Малыш, то и дело оглядываясь на мать, полз и полз, и вот, наконец, смог открыть покосившуюся ветхую дверь и заползти в дом. Женщина что-то прошептала, захрипела и повалилась на землю.

Вскоре к ней подошли двое мужчин в камуфляжной форме. Один из них, со светлыми волосами, как будто что-то высматривал. Второй, смуглый, с короткой бородкой и в солнцезащитных очках, носком ботинка пнул женщину в лицо.

– Вроде дохлая. А ничего такая была…

– Где ее ублюдок? Что ты там застыл? Иди в дом, он не мог далеко уйти. А я за домом поищу, – со злостью перебил его светловолосый.

Они спешно зашагали. Дулом автомата смуглый поддел край двери и осторожно вошел внутрь, озираясь по сторонам. Светловолосый направился к заднему двору и вскоре вернулся. Смуглый, присев у двери на корточки, дожидался его.

– Ну, что там? Нашел пацана? – спросил светловолосый.

– Да нет там никого. Да туда, наверное, лет сто никто не заходил. Все в паутине, странный домишко, – ответил смуглый.

– Не мог он далеко уйти, надо искать. Вставай, чего расселся?

– Послушай, Хирург, сдался тебе этот мальчишка. Таких, как он, после боев или на границе в лагерях беженцев можно сотнями брать. Зачем мы в это пекло сунулись ради одного мальчишки? У него что, почка платиновая или печень золотая? – раздраженно отозвался смуглый.

– У нас был заказ на него, остальное не твое дело. Твои услуги оплачивают так, что ты у себя можешь жить как король. Таких, как ты, здесь миллион, другие и за меньшие деньги готовы сделать твою работу. Нашей «принцессе», видите ли, пекло не нравится. – Светловолосый подошел к смуглому на расстояние вытянутой руки и презрительно закончил: – Вы должны привыкать к этому пеклу, это ваша новая реальность.

– Хирург, а ты не боишься, что я тебя сейчас порешу? Скажу, шальная пуля. Сдохнешь от пули «принцессы», и скормлю тебя шакалам, – тяжело дыша, произнес смуглый.

– Нет, не боюсь. Ты скорее себе в ногу выстрелишь, чем меня убьешь. Ты ж без работы останешься. Знаешь, чем больше узнаю вас, тем больше изумляюсь: одни из вас как дети малые, другие как шакалы…

– Ладно, сейчас мы пойдем искать мальчишку. Но я постараюсь дожить до того времени, когда вам нужно будет привыкать к пеклу. Я обязательно дождусь этого. И тогда, думаю, найду качества в твоем народе, которые и меня «приятно» удивят, – тихо, почти шепотом произнес смуглый, подойдя к светловолосому так близко, что они почти соприкоснулись носами. Тот промолчал и лишь махнул рукой, указывая направление, куда следовало идти.

Ми приблизилась к лежащей в пыли женщине. На ее щеку села большая зеленая муха и принялась по-хозяйски расхаживать по лицу. Сев рядом она, прикоснулась к ее спине. Липкая теплая кровь. Ми укрупнила лица мальчика, женщины и обоих мужчин и замедлила видеоряд. Всматриваясь в их лица, пытаясь прочесть их мимику, она хотела понять этих людей из прошлого, которые, возможно, были ее предками. Боль и страх на одних лицах, безразличие и животный азарт на других. Ми попыталась представить их всех детьми и запросила хронику их детства. Ей хотелось выяснить, могли ли на них так повлиять жизненные обстоятельства, или это было присуще им от рождения.

Ми сменила эпизод. На огромном поле находились два человека. Первый, помоложе, стоял на коленях и, пригнувшись, собирал почву в отдельные колбы. Второй, постарше и очень худой, стоял рядом. На лице худого читались нервозность и отчаяние. Обращаясь к первому, он говорил, что вот чувствовал, не нужно было ему использовать эти семена. А теперь надо покупать все больше и больше гербицида. Он соблазнился большим урожаем, который смог получать всего несколько лет. А теперь урожаи все хуже и хуже. Деньги, вырученные от такого урожая, не способны покрыть все расходы. Он весь в кредитах, а новые ему не дают. И как ему теперь покупать семена?

Парень аккуратно закрыл колбы и, посмотрев на худого, попросил не ныть. Он всего лишь сотрудник этой компании и ему бесполезно жаловаться. Худой, чуть повысив дрожащий голос, сказал, что не знает, к кому еще обратиться, чтобы решить проблему. Они же земляки, неужели он не может хоть как-то помочь? Через секунду он бросился на землю и закрыл лицо руками. Раздались приглушенные всхлипывания. Присев рядом, парень с колбами с жалостью посмотрел на него.

– Мы все в рабстве, и ты, и я, понимаешь? У нас только иллюзия свободы. Ты и другие, заключив с ними контракты, продали себя. Ну, вот сам посуди, раньше рабовладельцы владели землями, содержали охрану для рабов, которых надо было заставлять работать. Рабов приходилось хоть как-то кормить, одевать. А сегодня им ни о чем не нужно беспокоиться. Теперь рабы сами стараются изо всех сил. Ведь им надо расплатиться с банками по кредитам и процентам, оплатить аренду земли, купить семена. А если они увидят, что раб хорошо справляется, то начнут тянуть с него еще больше через подорожание семян, гербицида и рост процентов. Прости, но если даже я очень захочу, то не смогу тебе помочь. Мне и самому здесь работать не в радость, но где мне еще работать по моей специальности? Я должен кормить свою семью. Извини, но я действительно не знаю, как тебе помочь…

Парень встал и направился к машине, которая стояла на обочине дороги рядом с полем. Он шел, чуть сгорбившись, словно колбы были так тяжелы, что тянули его вниз. Приблизившись к машине, он услышал позади себя крик. Обернувшись, он увидел худого, тело которого было охвачено огнем.

Ми приблизила лицо худого. Ей хотелось понять эту стадию предельного отчаяния, которая подтолкнула человека к роковому решению. Ей хотелось крикнуть ему сквозь время: остановись!

Ми снова сменила эпизод. Теперь она находилась в огромном нарядном здании в несколько этажей. Внутри помещение было разделено на стеклянные комнаты, в которых прохаживалось множество людей. Они заходили в них и заполняли одеждой большие красивые сумки. Ми наблюдала за ними. Затем зашла в большое помещение с огромным количеством полок с выложенным товаром. От разнообразия упаковок у нее зарябило в глазах.

Голос сообщил, что большое количество природных ресурсов было израсходовано на одноразовую упаковку товаров, основным назначением которой было стимулирование продаж. За всю историю человечества не было такого непомерного уровня потребления. Кроме того, изготовление и утилизация упаковки наносили огромный вред экологии. Но люди этого периода не беспокоились о будущих поколениях. Была построена система, поощряющая рост потребления, в которой были заинтересованы все стороны. Люди приобретали товары, в несколько раз превышающие их потребности. Это вынуждало их брать все больше кредитов, сроки погашения которых иногда были равны или превышали срок их оставшейся жизни.

Ми рассматривала лица людей. Они казались сосредоточенными, озабоченными и уставшими.

Другой эпизод. Ми очутилась в многоэтажном здании. Переходя из одного помещения в другое, она огляделась по сторонам. Почти все люди смотрели в черные зеркала разных размеров, лишь изредка произнося какие-то реплики. Время от времени на их лицах появлялись эмоции. Их поведение показалось Ми странным. Она захотела узнать, что же так сильно притягивает их внимание. Она поставила в ряд все черные зеркала, а рядом с каждым из них – лицо просматривающего. То, что она увидела, очень удивило ее. В большинстве зеркал мелькал калейдоскоп из фотографий и видеоряда, не несущих большой смысловой нагрузки.

Голос сообщил, что в то время был совершен прорыв в коммуникационных технологиях, и это сделало мир глобальнее. Из одной точки земного шара та или иная модель поведения могла быстро распространиться по всему миру. Это ломало основы идеологий и традиционного уклада жизни, по которым люди жили на протяжении тысячелетий.

В этот период поколение «наблюдателей» большую часть своего времени тратили на то, чтобы наблюдать и обсуждать жизнь незнакомых им людей, расходуя на это свой самый ценный ресурс. Несмотря на то, что у людей появился беспрецедентный доступ к научной информации, основная масса людей этим не интересовалась. С развитием технологий, были созданы виртуальные миры, куда переместилась большая часть людей, проживая вымышленной жизнью и потребляя бесполезный информационный шум. Очень быстро человеческий мозг стал воспринимать только легкоусвояемую информацию. Началась глобальная интеллектуальная деградация. Это время можно назвать началом разделения человечества на Интеллектуалов и Скудоумных. Оно пришло взамен старому разделению на богатых и бедных.

Среди умных пользовалась популярностью евгеника – старинное учение о селекции. Поскольку именно Интеллектуалы управляли миром, было принято решение ограничить воспроизводство Скудоумных. Для Интеллектуалов же подобных ограничений не было. Однако к их будущему потомству применялись новые генные технологии. Некоторые из Интеллектуалов возобновили клонирование.

Несмотря на то, что не все Интеллектуалы поддерживали евгенику, в этот период ее идеи стали основополагающими. Для людей это был переломный период, приведший к массовому клонированию и генномодифицированию.

Ми вышла из Супербука. Она была обескуражена. А ведь она из этой человеческой расы. И куда ей теперь придется бежать, неужели к этим деградирующим варварам? Закрыв глаза, она думала о том, что из увиденного ею могло быть неправдой. В чем здесь может быть неточность подачи информации? Акцентирование на негативности и та самая щепотка лжи, о которой говорил Учитель?

Она снова вошла в Супербук и мысленно задала вопрос о том, каким образом были получены исторические данные о человеческом периоде. Через секунду требуемая информация была предоставлена. Часть исторических данных была получена путем оцифровки и анализа текстов за весь период человечества. После технологического прогресса самый большой массив информации содержался в единой информационной сети. Часть информации была получена из личных гаджетов людей. Также использовались данные с видеокамер наблюдения, установленных как на улицах, так и в помещениях. Вся полученная информация тщательно анализировалась и сопоставлялась для снижения погрешностей. Кроме того, при недостатке информации о тех или иных событиях создавались модели возможного развития этих событий с учетом ментальных и психологических особенностей их участников.