Текст книги "Мне просто любопытно"

Автор книги: Джуд Деверо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Джуд Деверо
Мне просто любопытно

Глава 1

– Я не верю в чудеса, – объявила Карен, строго поджав губы и глядя на свою золовку Энн Чисто вымытое лицо Карен блестело на солнце, и она походила на фотомодель до того, как визажист приступил к нанесению косметики Правда, отсутствие краски имело свои преимущества, так как позволяло видеть безупречную кожу, идеальные черты лица и глаза – два темно-зеленых изумруда – Разве я говорила что-нибудь о чудесах? – пришла в отчаяние Энн В отличие от белокурой Карен Энн была темноволосой, на две головы ниже и соблазнительно пышной – Я только сказала, что на Рождество тебе надо обязательно пойти в клуб на танцы При чем здесь чудеса?

– Ты сказала, что я могу встретить там какого-нибудь замечательного мужчину и снова выйти замуж, – упрямо повторила Карен, стараясь не вспоминать о том, что автомобильная катастрофа отняла у нее любимого мужа – Ну хорошо, я виновата и прошу меня извинить Прищурившись, Энн смотрела на свою некогда красавицу невестку и не могла поверить, что в былые времена бешено завидовала ее наружности Теперь волосы Карен безжизненными прядями висели по плечам, и даже невооруженным глазом были видны их сеченые концы.

Бледное, без косметики лицо Карен делало ее похожей на школьницу. Вместо прежней элегантной одежды она теперь была облачена в тренировочный костюм, принадлежавший некогда ее покойному мужу Рею.

– Ты была самой ослепительной женщиной в нашем клубе, – почти со слезами сказала Энн. – Как сейчас вижу вас с братом, танцующими на Рождество: ты в красном платье, помнишь, в том самом, с разрезом чуть не до пояса? На вас стоило посмотреть, когда вы танцевали вместе! Все мужчины в зале пускали слюни, глядя на твои ноги. Все мужчины в Денвере, но, конечно, за исключением моего Чарли, он-то никогда не бросил на тебя даже взгляда.

Карен слабо улыбнулась, спрятавшись за своей чашкой.

– Если тебя внимательно слушать, то в твоих речах можно выделить всего два главных слова: «красавица» и «Рей», – вздохнула Карен. – И то и другое уже в прошлом.

– Дай мне высказаться! – Голос Энн стал умоляющим. – Можно подумать, что тебе сто лет и заботит тебя лишь одна мысль: какой гроб себе выбрать! А тебе тридцать, разве это много? Мне уже стукнуло тридцать пять, и то возраст меня не остановил.

С этими словами Энн тяжело поднялась со стула и, положив руку на поясницу, проковыляла к плите, чтобы налить себе очередную чашку травяного чая.

Беременность сделала ее столь необъятной, что она с трудом дотянулась до чайника.

– Ты правильно рассуждаешь, – сказала Карен. – Но молодая я или старая.

Рея уже не вернуть. – Она произнесла имя мужа с таким глубоким благоговением, словно это было имя божества.

Энн тяжело вздохнула, потому что они говорили об этом уже несчетное число раз.

– Рей был моим братом, и я очень его любила, но, Карен, Рей умер. Он умер два года назад. Тебе пора начинать новую жизнь.

– Ты ничего не понимаешь обо мне и Рее. Мы были… С выражением высшей степени сочувствия на лице Энн взяла руку Карен в свою и крепко сжала – Я знаю, Рей был для тебя всем на свете, но у тебя еще кое-что осталось и для другого мужчины. Я подчеркиваю для живого мужчины – Ни за что! – прервала ее Карен – На свете нет такого человека, который мог бы сравниться с Реем, да я и не позволю никакому мужчине тягаться с ним Она резко встала из-за стола и подошла к окну – Никто не может понять. Мы с Реем были не только мужем и женой, мы были еще и деловыми партнерами. Мы были равными, у нас все было общим Рей спрашивал мое мнение обо всем, начиная с бизнеса и кончая цветом своих носков. С ним я чувствовала себя нужной. Ты можешь это понять? Я встречала многих мужчин до Рея и после него, и все они требовали от женщины одного чтобы она была хорошенькой и не вмешивалась в их дела. Как только ты начинаешь излагать мужчине свои взгляды на жизнь, он зовет официанта и просит подать счет – Ладно, – согласилась Энн, – я молчу Если это твоя судьба и ты готова совершить во имя Рея акт самосожжения, пусть будет так – Энн нерешительно посмотрела на спину невестки – Расскажи мне лучше о своей работе Ее тон красноречивее любых слов говорил о том, что она думает об этой работе Карен рассмеялась – Ты, Энн, не из тех, кто скрывает свое мнение. Сначала тебе не нравится, что я люблю своего мужа, а потом ты показываешь, что не одобряешь мою работу – Думай что хочешь, но ты не заслужила того, чтобы оставаться вечной вдовой или уморить себя, печатая пустые бумажки Карен не могла сердиться на Энн, потому что Энн искренне верила в уникальность Карен, и это никак не зависело от их родственных отношений – Я вполне довольна своей работой, – сказала Карен и опять села к столу.

– У меня хорошие сослуживцы, и все идет прекрасно.

– Но наскучило, верно?

– Не слишком, но чуть-чуть, – согласилась Карен.

– Тогда почему бы тебе не уйти? – И прежде чем Карен успела ответить, Энн предостерегающе подняла руку. – Сразу приношу свои извинения. Не мое дело, если ты со своим умом хочешь похоронить себя в каком-то машбюро. – Взгляд Энн оживился. – Как бы там ни было, расскажи мне о вашем божественном, неотразимом боссе. Как поживает этот красавец?

Карен улыбнулась и пропустила мимо ушей просьбу Энн рассказать о хозяине.

– На прошлой неделе девушки отметили мой день рождения, – сказала она и приподняла брови, бросая Энн вызов, потому что та постоянно отпускала ехидные замечания о шести женщинах, которые работали в машбюро вместе с Карен.

– Вот как? И что же они тебе преподнесли? Вязаную шаль собственной работы или, может, качалку? Или живую кошку для уюта?

– Лечебные чулки против варикозного расширения вен, – сказала Карен и рассмеялась. – Нет, я пошутила. Между прочим, они купили мне в складчину очень хороший подарок.

– Какой же?

– Цепочку для очков, – пояснила Карен и отпила чай.

– Что-что?

– Цепочку для очков. – Глаза Карен весело заблестели. – Знаешь, такую штуковину, которую носят на шее, чтобы очки не упали. Очень красивую, золотую.

Высшей пробы. А там, где цепь крепится к дужкам, застежки… в виде кошачьих голов.

Энн оставалась серьезной.

– Карен, тебе надо уходить оттуда. Твоим девушкам в общей сложности наверняка лет триста. Неужели они не заметили, что ты не носишь очки?

– Триста семьдесят семь, вот сколько. – А когда Энн вопросительно взглянула на нее, Карен уточнила:

– В общей сложности получается триста семьдесят семь лет. Я как-то села и подсчитала. И еще они сказали мне, что хотя я и не ношу очки, но, раз мне стукнуло тридцать, они мне обязательно скоро понадобятся.

– Для такой развалины, как ты, лечебные чулки тоже были бы кстати.

– Открою тебе, что мисс Джонсон уже подарила мне пару на прошлое Рождество. Ей семьдесят один, и она клянется, что на свете нет более нужной вещи.

В этом месте Энн не выдержала и расхохоталась.

– Карен, я не шучу, – наконец сказала она. – Тебе надо выбираться оттуда.

– Не знаю… – протянула Карен. глядя в чашку. – У моей работы есть свои достоинства.

– Это какие? – подскочила Энн.

Карен с самым невинным видом посмотрела на золовку.

– Что это ты так взвилась? – спросила она. Энн откинулась на спинку стула и некоторое время молча изучала Карен.

– Наконец до меня начинает доходить, – сказала она после паузы. – Ты чересчур умна, чтобы начисто забыть о своих интересах. Так вот, Карен Лоуренс, если ты мне сейчас все не скажешь, я измыслю для тебя страшную казнь. К примеру, запрещу тебе навещать моего ребенка, пока ему не исполнится три года.

Карен побледнела, и Энн поняла, что одержала верх.

– А теперь выкладывай! – скомандовала она.

– Это хорошая работа, и люди, с которыми я работаю, тоже…

Внезапно лицо Энн осветила догадка.

– Хватит притворяться, – перебила она Карен – Не забывай, что я знаю тебя с восьми лет Эти старые перечницы загружают тебя лишней работой, и ты молчишь, только бы тебе быть в курсе всех дел Бьюсь об заклад, ты знаешь о том, что происходит на фирме, больше, чем сам Таггерт – Энн улыбнулась собственной сообразительности – Если бы эта змея мисс Грэшем увидела тебя такой, какой ты была пару лет назад, она бы нашла предлог тебя уволить.

Краска на щеках Карен подтвердила Энн правильность ее догадки.

– Прости мою тупость, – продолжала Энн, – но объясни почему ты не найдешь работу, где тебе платили бы побольше, чем секретарше?

– Я пыталась! – громко запротестовала Карен – Я обращалась в разные компании и всякий раз они отказывались рассматривать мою кандидатуру, потому что у меня нет диплома о высшем образовании Восемь лет управления большим хозяйственным магазином ничего не значат для кадровой службы.

– Ты в четыре раза увеличила доходность магазина.

– Всего в четыре, сущая ерунда Кто станет это учитывать? Зато у меня нет бумажки, подтверждающей, что я годы отсидела на скучных лекциях, от которых нет никакой пользы.

– Тогда почему бы тебе не поступить в колледж и не получить эту пустую бумажку?

– Мне идти учиться? – Карен поперхнулась чаем – Послушай, Энн, я понимаю, ты желаешь мне добра, но я хочу сама распоряжаться своей судьбой Я знаю, что никогда больше не встречу другого такого мужчину, как Рей, с которым бы я могла работать. Одна надежда, что я смогу сама открыть магазин. У меня есть деньги от продажи нашей доли, и я откладываю почти все, что зарабатываю А тем временем узнаю все тонкости управления такой компанией, как «Монтгомери – Таггерт» Карен улыбнулась – Я уж не такая дурочка, как считают мои старушки Они полагают, что я за них работаю, но, по правде говоря, я очень тщательно отбираю работу, прежде чем соглашаюсь ее у них взять Важные бумаги из всех отделов проходят через меня, а так как я готова работать по субботам и воскресеньям, то я всегда в курсе всех срочных дел.

– И как ты планируешь использовать приобретенные знания?

– Открыть магазин, вот только не знаю, справлюсь ли я без Рея с обязанностями менеджера – Тебе необходимо снова выйти замуж! – настойчиво произнесла Энн – Но я не хочу выходить замуж! – почти выкрикнула Карен – Я только планирую забеременеть! – После этих слов Карен в ужасе посмотрела на подругу Пожалуйста, забудь, что я тебе сказала, – прошептала она – Послушай, мне лучше уйти. У меня есть… – Попробуй встать, и я убью тебя на месте, – угрожающе сказала Энн.

С громким вздохом Карен упала обратно на стул.

– Прошу тебя, Энн, не поступай так со мной.

– Это как? – невинно спросила та.

– Не надо за мной подсматривать и шпионить, и вообще не лезь в мои дела – Не представляю, на что ты намекаешь Никогда в жизни не занималась такой гадостью А теперь расскажи мне все по порядку.

Карен попыталась сменить тему разговора:

– На прошлой неделе еще одна великолепная женщина приходила к Таггерту и вышла из его кабинета в слезах, – начала она рассказ о своем боссе, который был предметом пылкой привязанности и даже страсти Энн Карен была уверена, что это потому, что Энн с ним лично не знакома.

– Что значит «я только планирую забеременеть»? – настаивала Энн.

– Через час после ее ухода в кабинет к Таггерту пришел ювелир с кейсом и двумя вооруженными охранниками. Мы сразу догадались, что Таггерт от нее откупается. Если можно так выразиться, утирает ей слезы бриллиантами.

– Ты уже что-то предприняла, чтобы забеременеть?

– А в пятницу мы узнали, что Таггерт снова помолвлен, – продолжала Карен как ни в чем не бывало. – В который раз.. Но совсем не с той женщиной, которая приходила к нему на прошлой неделе. Теперь его невеста рыжая. – Карен доверительно наклонилась к Энн через стол – А в субботу я напечатала брачный контракт.

На этот раз Энн проявила заинтересованность.

– Он подлец, Энн, настоящий преступник. – На лице Карен было написано отвращение. – Да, он, несомненно, очень красивый мужчина и такой богатый, что даже трудно вообразить, но как человек – он ничтожество. Конечно, эти невесты из высшего общества наверняка гоняются за его деньгами – не может быть, чтобы он сам им нравился, – но ведь они живые существа и как таковые заслуживают всяческого сочувствия.

– Может, ты слезешь с кафедры и скажешь мне, что было в контракте?

– Его невеста в случае развода обязуется отказаться от всего, что было приобретено на его деньги за время брака. Насколько я поняла, ей ничего не должно принадлежать. В случае развода он оставляет себе даже одежду, которую ей купил.

– Неужели? Интересно, зачем ему понадобилась женская одежда? – Энн высоко подняла брови.

– Ответ весьма прост: ему останется только подыскать еще одну великолепную женщину нужного размера. Или, может быть, он продаст наряды и купит взамен целую кучу колец, ведь он только успевает раздавать их направо и налево.

– Хотела бы я знать, почему ты его не любишь? – поинтересовалась Энн. – Он ведь взял тебя на работу, разве не так?

– Да, у него работает много женщин. Могу поклясться, он поручил кадровой службе брать на работу женщин в зависимости от длины их ног. У него несколько миленьких дамочек – заместителей.

– А ты сама чем недовольна?

– Он никогда не разрешает им действовать самостоятельно! – вскипела Карен.

– Таггерт сам принимает все решения до единого. Насколько мне известно, он даже не спрашивает у своих красоток мнения или совета, не говоря уж о том, чтобы доверить им исполнение. – Карен с такой силой сжала ручку чашки, что было непонятно, как она не отломилась. – Макаллистер Таггерт без труда прожил бы на необитаемом острове. Он ни в ком не нуждается.

– Тем не менее похоже, что он нуждается в женщинах. – без нажима вставила слово Энн, она дважды издалека видела босса Карен и была им совершенно очарована.

– Он тот самый легендарный американский плейбой, – объяснила Карен. – Чем длиннее ноги и волосы, тем больше нравится ему женщина. Красивые пустышки – вот каких женщин он предпочитает. – Коварная улыбка заиграла на ее губах. – И все же пока ни одна из них не была так наивна, чтобы выйти за него замуж. Стоит им узнать, что в результате брака они получают только Таггерта в чистом виде и ничего больше, как они тут же пускаются в бега.

– Хорошо, я молчу, – пообещала Энн, увидев, как рассердилась Карен. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как тебе удастся завести ребенка, если ты бежишь прочь, стоит мужчине взглянуть на тебя? И наверное, ты нарочно так одеваешься, чтобы держать мужчин на расстоянии?

– Господи, ну и вкусно ты меня угостила! – сказала Карен – Ты действительно очень хорошо готовишь, Энн, и я прекрасно провела у тебя время, но теперь мне пора идти – С этими словами она встала и пошла к двери – Ой! – раздался ей вслед пронзительный вопль Энн – У меня начались роды!

Помоги мне.

Карен побледнела и подбежала к подруге – Откинься назад и не двигайся Я сейчас позвоню в больницу Но когда Карен сняла телефонную трубку, Энн обратилась к ней вполне нормальным голосом – Похоже, все прошло, но ты не уходи, пока Чарли не вернется домой На всякий случай В жизни всякое бывает Секунду Карен осуждающе смотрела на Энн, потом, признав свое поражение, села и устроилась поудобнее – Так что же тебе рассказать, Энн?

– Не знаю почему, но в последнее время я очень интересуюсь малышами, серьезно пояснила Энн – Должно быть, я что-то съела. Во всяком случае, стоило тебе заговорить о младенцах, и я уже сама не своя – Мне нечего сказать тебе, Энн. Нечего, поверь мне. Просто я. – Просто ты что? – подогнала ее Энн – Просто я жалею, что у нас с Реем не было детей Мы оба считали, что впереди еще вся жизнь.

Энн молчала, позволяя Карен разобраться в своих чувствах.

– Недавно я ходила в клинику искусственного оплодотворения и сделала полное обследование Они говорят, что я совершенно здорова.

И так как Карен замолчала, Энн осторожно спросила.

– Значит, ты побывала в клинике, и что дальше?

– А дальше я должна выбрать по каталогу донора, – простосердечно призналась Карен.

Здравый смысл подсказывал Энн, что следует промолчать, но она не выдержала:

– И тогда надо взять кисточку, которой ты смазываешь индейку при жарке, и…

Карен даже не улыбнулась, и ее глаза сердито блеснули.

– Ты, конечно, можешь надо мной издеваться, потому что у тебя есть любящий муж, способный выполнить эту работу, а мне что делать? Поместить объявление в газете? «Одинокая вдова хочет забеременеть. Обращаться: почтовый ящик триста пятьдесят шесть».

– Если бы ты не отсиживалась в углу, а бывала на людях и встречалась с мужчинами, ты бы могла… – Энн остановилась, увидев, что Карен опять начинает сердиться. – Знаю, знаю, не надо мне повторять… А почему бы тебе не обратиться за помощью к твоему потрясающему боссу? Бьюсь об заклад, он практикуется каждый день и оставит далеко позади твою клинику вместе с кисточкой.

Мгновение Карен боролась со смехом, но не выдержала.

– Мистер Таггерт, у меня к вам большая просьба, – пропищала она, – не могли бы вы дать мне немного вашей семенной жидкости? Вместо прибавки к зарплате. Да, я принесла баночку… Нет, ничего, не спешите, я подожду.

Это была прежняя Карен, какую Энн не видела уже целых два года.

– По моим расчетам, день Рождества особенно благоприятен для зачатия, продолжала Карен, – так что, пожалуй, я подожду Санта-Клауса.

– Это ты здорово придумала, – похвалила Энн. – Только берегись, как бы тебя не замучила совесть оттого, что Санта всю ночь проведет у тебя и забудет о бедных детишках.

Энн так долго смеялась собственной шутке, что неожиданно смех перешел в крик.

– Господи, – испугалась Карен, – разве это было так уж смешно? Энн, в чем дело? Энн!

– Позвони Чарли, – прошептала Энн, поддерживая свой огромный живот, и когда ее настигла вторая схватка, попросила – К дьяволу Чарли, звони в больницу, и пусть они прихватят с собой морфин! Мне очень больно!

Дрожа, Карен бросилась к телефону и вызвала «скорую» – Идиотка – ворчала Карен, глядя в зеркало на себя и на слезы, которые продолжали течь из уголков глаз. Она оторвала бумажное полотенце, промокнула глаза и увидела, что веки стали совсем красными. Конечно, это закономерно, поскольку она проплакала почти все последние двадцать четыре часа – Все плачут, когда рождается ребенок, – вслух успокоила себя Карен – Люди плачут при всех счастливых обстоятельствах, плачут на свадьбах, на помолвках и при рождении ребенка.

Она на секунду перестала всхлипывать, снова посмотрела в зеркало и поняла, что обманывает себя. Накануне вечером она держала на руках новорожденную дочь Энн и не хотела отдавать ее обратно. Она дошла до того, что готова была унести младенца с собой Нахмурившись, Энн взяла девочку из рук невестки.

– Я не могу отдать тебе своего ребенка, – сказала она сочувственно Заведи собственного.

Карен попыталась шуткой скрыть свое смущение, но не рассмешила Энн и в конце концов ушла из больницы, чувствуя себя почти такой же несчастной, как после смерти Рея.

И вот теперь Карен была на работе и изнемогала от ужасной тоски по собственному дому и семье, которых у нее не было. Она снова промокнула лицо, но, услышав голоса, не раздумывая нырнула в открытую кабинку и заперла за собой дверь. Нет, она не позволит, чтобы кто-то увидел ее с заплаканными глазами.

Сегодня на работе отмечали Рождество, и все были в приподнятом настроении. Утром компания «Монтгомери – Таггерт» сделала каждому служащему подарок в виде солидной премии, вечером ожидались бесплатное праздничное угощение и неограниченная выпивка, и все вокруг бурлило в предвкушении веселья Если бы Карен уже не была в плохом настроении, оно бы у нее обязательно испортилась, когда она услышала голос одной из двух женщин, вошедших в туалет.

Это была Лоретта Саймонс, которая считала себя главным экспертом по всем вопросам, касающимся Макаллистера Джорджа Таггерта Карен знала, что попала в ловушку стоит ей выйти из кабинки, как Лоретта поймает ее и начнет нудить о необычайных достоинствах праведного М.Дж.Таггерта.

– Ты уже видела его сегодня? – спросила Лоретта приглушенно-почтительным голосом, который некоторые люди приберегают для посещения Сикстинской капеллы Он совершеннейшее из всех земных творений. Высокий красивый добрый, умный.

– А как насчет той женщины сегодня утром? – спросила ее собеседница Если она еще не слышала всех подробностей о Таггерте, значит, это была новая помощница начальника кадровой службы и Лоретта вводила ее в курс дела Похоже, новенькая не считала Таггерта таким уж замечательным.

Карен невольно улыбнулась в своей кабинке приятно знать, что не все так слепы, как Лоретта – Но вы, дорогая, просто не представляете, через какие муки прошел этот страдалец, – говорила Лоретта, как будто речь шла о ветеране войны Карен закинула голову назад, готовая взвыть от тоски Неужели Лоретта только и способна говорить о великой трагедии Макаллистера Дж Таггерта? Разве у нее в жизни нет других интересов?

– Три года назад мистер Таггерт был безумно, бешено влюблен в молодую женщину по имени Элейн Вентлоу – Лоретта так произнесла имя возлюбленной босса, словно это было нечто низкое и отвратительное. – Одна мечта питала его душу: он хотел жениться на ней и создать семью. Он хотел завести свое гнездышко, свой надежный теплый уголок, где он мог бы укрыться от бурь. Он хотел…

Карен возвела глаза к потолку: всякий раз, рассказывая эту историю, Лоретта все обильнее сдабривала ее мелодраматическими эффектами и все меньше придерживалась фактов. Лоретта как раз описывала роскошную свадьбу, которую один, без всякой помощи организовал Таггерт и которую сам целиком оплатил из собственного кармана. Если верить Лоретте, то невеста не знала никаких забот, кроме как наманикюривать себе ногти.

– Она его бросила? – с дрожью в голосе спросила новая помощница начальника кадровой службы.

– Она бросила бедняжку прямо на ступенях церкви на глазах у семисот приглашенных, прилетевших со всех концов земли.

– Какой кошмар! – ужаснулась помощница начальника. – Какое унижение для него! Почему она так поступила? И если у нее была действительно серьезная причина, то почему она не сделала это более деликатным образом?

Карен сжала зубы. Она считала, что Таггерт предъявил невесте свой знаменитый брачный контракт или вечером накануне свадьбы, или утром прямо в день свадьбы, чтобы хорошенько ее унизить. Несомненно, Карен не могла никому рассказать об этом, так как не она должна была печатать личные документы Таггерта. Это было обязанностью его личной секретарши. Но красавица мисс Грэшем воображала себя слишком важной персоной, чтобы вводить письма в компьютер, поэтому она передавала работу старейшей служащей компании, а именно мисс Джонсон. Но мисс Джонсон уже перевалило за семьдесят, и слабое здоровье не позволяло ей сильно утруждать себя. Мисс Джонсон также знала, что, если правда о ее немощи выйдет наружу, она лишится места, а у нее было несметное число кошек, которых следовало кормить, и поэтому мисс Джонсон тайком отдавала Карен печатать все личные письма и бумаги Таггерта.

– Значит, все невесты от него убегают… – задумчиво сказала помощница начальника кадровой службы. – А эта женщина сегодня утром…

Карен незачем было слушать пересказ эпизода из уст Лоретты, поскольку тема обсуждалась всеми с самого утра А если к размолвке Таггерта с возлюбленной добавить еще такие события, как рождественская вечеринка и получение премий, то надо было только удивляться, что женщины выдержали подобный накал страстей.

Карен серьезно опасалась, как бы у мисс Джонсон не случился сердечный приступ.

Этим утром, сразу после того как произошла раздача премий. рыжеволосая красавица ворвалась в учреждение, сжимая в трясущейся руке коробочку, видимо, с обручальным кольцом. Дежурная секретарша у входа не стала спрашивать посетительницу, кто она такая и что ей нужно: рассерженные женщины с коробочками в руках были привычным явлением в офисе Макаллистера Дж. Таггерта.

Поэтому все двери открывались перед рыжеволосой одна за другой, пока она не добралась до святилища: кабинета Таггерта.

Через пятнадцать минут красавица в слезах вышла из кабинета, сжимая в руке уже не коробочку, а нечто покрупнее: футляр, где мог свободно поместиться солидный браслет.

– Как они могут так безжалостно с ним поступать? – шептались женщины, обрушивая весь свой гнев на рыжеволосую красавицу. – Он такой добросердечный, такой внимательный и тактичный. Вся беда в том, что он влюбляется не в тех женщин. Вот если бы он нашел порядочную девушку, она полюбила бы его навсегда, – завершали они разговор одной и той же фразой. – Ему нужна женщина, которая поймет всю глубину его страданий.

После этих слов все женщины в возрасте до пятидесяти пяти отправлялись в комнату отдыха рядом с туалетом и проводили перед зеркалом обеденный перерыв, стараясь сделать себя как можно более привлекательными.

Все, за исключением Карен. В самый разгар обсуждения Карен держала свое мнение при себе и оставалась за рабочим столом.

Лоретта глубоко и печально вздохнула, и, казалось, дверь кабинки задрожала под напором ее чувств. Лоретту не беспокоило, что ее может кто-то подслушать, поскольку вокруг не осталось ни одной женщины, которой бы она не успела поведать о бесподобном мистере Таггерте.

– Теперь он вновь свободен, – сказала Лоретта полным печали голосом, жалея неудачника и в то же время определенно не теряя надежды. – Он продолжит свои поиски истинной любви, и в один прекрасный день какая-нибудь счастливая женщина станет миссис Макаллистер Таггерт.

– Какая трагедия для него! – поддержала Лоретту помощница начальника кадровой службы, и Карен поняла, что армия верных почитателей босса выросла еще на одну единицу. – Даже если он стал ненавистен той самой Элейн Вентлоу, как могла она так подвести гостей, пришедших на свадьбу?

– Что вы делаете? – вдруг спросила Лоретта.

– Я хочу торжества справедливости. – Это был голос новой фанатки Таггерта.

Через секунду Карен услышала вздох, вырвавшийся из самой глубины души Лоретты.

– Как я с вами согласна, как вы правы! А теперь пойдемте. Мы не должны пропустить хотя бы минуту нашей рождественской вечеринки. – Лоретта на миг смолкла, затем со значением завершила:

– Кто знает, что может произойти сегодня под омелой.

Карен подождала, когда парочка уйдет, и вышла из своего убежища. Посмотрев в зеркало, она отметила, что время, проведенное в засаде, пошло ей на пользу: глаза уже не были такими красными. Она вымыла руки, подошла к автомату с бумажными полотенцами и тут поняла, о чем шел разговор. Уже очень давно одна из женщин, возможно, сама Лоретта, где-то добыла фотографию Таггерта и повесила ее на стене комнаты отдыха. Внизу она прикрепила дощечку с его именем, тоже, вероятно, похищенную, под которой теперь на стене было приписано ручкой:

«Несправедливо отвергнутый» Карен некоторое время созерцала надпись, потом неодобрительно покачала головой, полезла к себе в сумку, вытащила оттуда маркер с несмывающимися черными чернилами и внесла небольшую правку, после чего надпись уже читалась так. «Справедливо отвергнутый».

Она улыбнулась впервые за целый день и в хорошем настроении покинула туалет. В таком хорошем, что позволила сослуживцам затащить себя в лифт, чтобы поднятьcя на верхний этаж, где происходила организованная Таггертами грандиозная рождественская вечеринка.

Целый этаж здания, принадлежащего Таггертам, предназначался для проведения конференций и совещаний. Он не был разделен на однообразные рабочие комнаты, а оформлен как жилой дом или как одна огромная квартира, прекрасно, хотя и несколько необычно обставленная. Так, в ней была комната с японскими татами, ширмами и предметами из нефрита, она предназначалась для клиентов из Японии.

Английская комната, казалось, переместилась сюда из старинного особняка где-нибудь в Суссексе, а особо просвещенных клиентов ждала библиотека, включавшая несколько тысяч томов, выстроившихся в красивых шкафах орехового дерева. Была здесь и просторная кухня для профессионального повара, и отдельная небольшая кухонька для приезжих любителей готовить для себя что-то особое. Калифорнийская комната была украшена предметами из Санта-Фе: расшитыми бисером мокасинами и кожаными рубашками с кистями из конского волоса.

И еще там был огромный пустой зал, который можно было заполнить по желанию чем угодно. Как это и было сделано сегодня, когда посреди зала возвышалась высокая пушистая елка, украшенная чуть ли не тонной белых и серебряных игрушек. Каждый год служащие с нетерпением ждали, когда откроются двери зала и все увидят елку, всякий раз убранную новым модным дизайнером, всякий раз непохожую на предыдущую и всякий раз необыкновенную. Месяц спустя служащие все еще будут вспоминать о ней.

Самой Карен больше нравилась елка в детском саду компании «Монтгомери Таггерт». Она никогда не была выше человеческого роста, чтобы дети могли дотянуться до всех ее ветвей, и украшена непритязательными игрушками, сделанными самими детьми: бумажными цепями и гирляндами из воздушной кукурузы.

Карен решила отправиться в детский сад, но по пути ее остановили трое мужчин из бухгалтерии, их головы украшали идиотские бумажные колпаки, и они уже были сильно навеселе. Сначала они пытались уговорить Карен пойти вместе с ними, но когда до них дошло, с кем они имеют дело, они оставили ее в покое. Давным-давно Карен заставила здешних мужчин усвоить, что она не для них – как в рабочее, так и в нерабочее время, как в официальной, так и в неофициальной обстановке.

– Простите, – пробормотали мужчины и двинулись дальше.

В детском саду было полным-полно детей, и среди них целая группа маленьких Таггертов.

– В одном вы никак не можете отказать Таггертам: они плодовиты, – как-то заметила мисс Джонсон, и все, за исключением Карен, рассмеялись.

Они хорошо смотрелись, эти дети, призналась себе Карен. Ей не был симпатичен Макаллистер Таггерт, но это не означало, что она должна переносить неприязнь на весь его род.

Члены семейного клана Таггертов всегда были исключительно вежливы, но держали всех на расстоянии, что было вполне объяснимо: при такой большой семье у них вряд ли оставалось время для кого-нибудь чужого. Теперь, глядя на детей и взрослых, Карен повсюду видела двойников, и это тоже было объяснимо: близнецы были семейной маркой Таггертов. Вот и сейчас в комнате находились взрослые близнецы, и близнецы, которые только еще учились ходить, и совсем крошечные близнецы-младенцы.

Никто, в том числе и Карен, не мог их различить. У самого Макаллистера были братья-близнецы, у которых офисы находились в том же здании, и всякий раз, когда один из них заходил к Маку, ему всегда задавали один и тот же вопрос:

«Кто из вас кто?» Какой-то доброжелатель сунул в руки Карен полный бокал со словами «расслабься, девочка», но Карен не сделала и глотка. Почти всю прошлую ночь она провела в больнице рядом с Энн, не ела со вчерашнего вечера и знала, что даже один глоток спиртного ударит ей в голову.