Текст книги "Ошибка Ведьмака"

Автор книги: Джозеф Дилейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Там Монастырское болото, – говорил он, показывая пальцем на юго-запад, – а за ним – холм Монахов. Не пытайся переходить это болото в одиночку, по крайней мере сначала узнай местность получше или хотя бы тщательно изучи карту. За этим болотом, прямо к востоку – высокий берег залива, он как раз и останавливает морской прилив.

Я внимательно оглядывался, стараясь запомнить все, что он говорил.

– А теперь, – сказал Аркрайт, – я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.

Он сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Едва свист затих, как со стороны болота послышался шум. И вдруг я увидел двух громадных волкодавов, которые, легко перепрыгнув через ров, помчались в нашу сторону. На нашей семейной ферме тоже были собаки, но эти две больше походили на волков, чем на собак. Я был уверен – окажись я сейчас один на один с этими двумя свирепыми псами, они бы разорвали меня в считаные секунды. Один пес был серого цвета с черными подпалинами, другой – черный как смоль, если не считать маленького серого пятнышка на кончике хвоста.

В их открытых пастях сверкали огромные белые клыки.

Аркрайт громко крикнул «Сидеть!», и собаки тотчас остановились и сели, высунув красные языки и глядя на своего хозяина.

– Черная собака – самка, – сказал Аркрайт. – Ее зовут Стрела. Она очень опасна. Будь с ней настороже и никогда не поворачивайся к ней спиной. А этот, серый – самец Клык. У него характер помягче, но это не домашние собачонки, а рабочие псы. Они подчиняются мне только потому, что я хорошо их кормлю и они знают, что меня лучше не сердить. Любят они только друг друга. Неразлучная парочка.

– Я жил на ферме, у нас были рабочие собаки, – сказал я.

– Вот как? Тогда ты должен понимать, что я имею в виду. Никакого сюсюканья с ними. Надо быть справедливым, хорошо кормить их и требовать в ответ хорошей службы. Но, если честно, боюсь, что между фермерскими собаками и этими псами мало общего. По ночам я их сажаю на цепь у дома, они охраняют его и лают, если кто-то приближается, а днем я их отпускаю. Они охотятся на зайцев, бегают по краю болота и следят за тем, чтобы никто не проник в сад и в дом. Но когда я ухожу по делам, они всегда идут со мной. Если они берут след, то уже никогда его не теряют. Они обязательно догонят, найдут и повалят на землю того, за кем я их пошлю. А если понадобится, они по моей команде и загрызут насмерть. Как я уже сказал, они хорошо работают и хорошо едят. Когда я убиваю ведьму, мои псы получают дополнительное питание. Я вырезаю сердце ведьмы и отдаю его им на съедение. Это исключает для нее любую возможность вернуться в этот мир в другом теле. Поэтому я и не хороню мертвых ведьм. Это экономит время и место.

В голосе Аркрайта звучала жестокость. Лучше было его не злить. Когда мы в сопровождении собак пошли домой, я случайно взглянул вверх и увидел нечто весьма удивительное. Две змейки дыма поднимались над крышей дома. Один дым, скорее всего, шел от кухонной печи. А откуда шел другой? Может быть, из запертой комнаты наверху, о которой меня предупреждал Аркрайт? Потом я вспомнил о неупокоенных душах, которым он разрешал бродить по дому. Теперь я уже понял, что мистер Аркрайт был очень вспыльчивым. Ему конечно не понравится, что я сую нос в его дела, но меня разбирало любопытство.

– Мистер Аркрайт, – начал я вежливо, – я могу задать вам вопрос?

– Ты здесь для этого и находишься, мастер Уорд.

– Я про вашу записку, которую вы для меня оставили. Почему вы позволяете душам умерших ходить по дому?

И снова на лице Аркрайта появилось сердитое выражение:

– Мертвые в моем доме – это члены моей семьи, мастер Уорд. И я не собираюсь обсуждать это с тобой или с кем-то еще, так что тебе придется держать свое любопытство при себе. Когда ты возвратишься в Чипенден, можешь спросить об этом мистера Грегори. Ему кое-что известно, и он обязательно тебе расскажет все, что знает. И больше я не хочу об этом слышать ни единого слова. Понятно?

Я кивнул и вошел вслед за ним в дом. Да, я действительно находился у Аркрайта для того, чтобы задавать вопросы. Правда, получать на них ответы мне удавалось не всегда.

Глава 7. Лягушачий способ

Как только стемнело, мы съели легкий ужин, а затем Аркрайт помог мне отнести простыни, одеяло и матрас в мою спальню. Простыни уже высохли, но матрас по-прежнему был влажным, однако я понимал, что жаловаться выйдет себе дороже. Я чувствовал усталость и хотел побыстрее улечься в своей пустой комнате и хорошенько выспаться. Но не прошло и часа, как я вновь услышал те же звуки, что и накануне ночью: глухой рокот водяного колеса, а затем ужасный душераздирающий крик, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом. Но на этот раз, как только все стихло, я услышал шаги двух человек – они поднимались из кухни на второй этаж.

Я был уверен, что Аркрайт уже спал, так что это наверняка были привидения. Шаги раздались на лестничной площадке второго этажа и прошуршали мимо моей комнаты.

Я услышал, как открылась и закрылась дверь в соседнюю спальню. Потом послышался звук, как будто кто-то сел на большую двуспальную кровать – на ту, где все было мокрым. Заскрипели пружины, будто кто-то устраивался поудобнее, а потом наступила тишина. Она длилась довольно долго, я уже начал засыпать, как вдруг услышал из-за стены мужской голос:

– Как же мне плохо в этой мокрой постели! Хоть бы разок поспать на нормальных сухих простынях!

– Прости меня, Эйб, пожалуйста, прости! Мне очень жаль причинять тебе все эти неудобства. Это вода из мельничного ручья, в котором я утопилась. Не могу от нее избавиться, как ни стараюсь. Мои сломанные кости ноют, но хуже всего – эта вечная сырость. Почему ты не оставишь меня? Все равно из того, что мы здесь вместе, ничего хорошего не выходит.

– Оставить тебя? Ни за что, любовь моя. Что такое сырые простыни по сравнению с радостью вновь быть рядом!

Женщина заплакала, наполнив весь дом болью и страданием. Через несколько мгновений послышался звук тяжелых сапог, спускающихся по лестнице с третьего этажа. Но это были уже не шаги привидения – я узнал поступь Аркрайта. Значит, он ночевал не у себя в спальне, а в той запретной комнате на самом верху.

Он прошел по лестничной площадке, остановился у соседней двери, постоял немного, затем открыл ее и громко позвал:

– Поднимайтесь наверх. Давайте пройдем в мою комнату, там тепло и сухо. Посидим, поговорим. Вы мне расскажете о тех временах, когда мы жили все вместе и нам было хорошо.

Наступила долгая пауза, а потом я услышал, как Аркрайт снова поднялся наверх. Привидения, похоже, пошли за ним, потому что через некоторое время сверху донеслись голоса, как будто там шла беседа. Слова невозможно было разобрать, но в какой-то момент раздался несколько натужный смех Аркрайта. Мало-помалу я погрузился в сон, а когда проснулся, то в комнате уже было достаточно светло.

Мой новый учитель еще не встал, так что я успел пожарить рыбу к завтраку. Ели мы в тишине. Мне было не очень уютно в этом доме, хотелось вновь оказаться с Ведьмаком и Алисой. Конечно, Джон Грегори иногда был суров, но все равно он мне очень нравился. Когда я время от времени зарывался, он жестко ставил меня на место – но никогда не грозился побить.

Я не очень-то жаждал занятий с Аркрайтом, но мне стало бы еще хуже, если бы я заранее знал, что меня ожидает в тот день.

– Ты умеешь плавать? – спросил Аркрайт, поднимаясь из-за стола.

Я отрицательно покачал головой. У меня не было никакой необходимости учиться плавать. Рядом с фермой, где я жил, было лишь несколько мелких речушек и прудов, а на ближайшей реке стоял крепкий мост. Да и мистер Грегори никогда не заикался о плавании. Насколько мне было известно, он и сам не умел плавать.

– Нам надо побыстрее разобраться с этим делом. Пошли! И не бери посох. Нам будет достаточно моего. Плащ и куртку можешь тоже оставить.

Мы прошли через сад и двинулись вниз по течению ручья. На берегу канала Аркрайт остановился и показал на темную воду:

– Кажется, холодная.

Я согласно кивнул. Мне стало холодно при одном взгляде на воду.

– Хорошо, что еще только октябрь. Потом она станет вообще ледяной. Но иногда у нас нет выбора и мы просто вынуждены прыгать в воду. В наших краях умение плавать может спасти жизнь. А что ты сделаешь, если тебя схватит водяная ведьма, а ты не умеешь плавать? Нет, мастер Уорд, так не годится, надо начинать, и чем раньше, тем лучше. Самое трудное – это начало, потом будет легче.

Я молча смотрел на темную воду и не мог поверить, что мне надо в нее прыгнуть. Я повернулся к Аркрайту, чтобы поделиться сомнениями, но он, вздохнув, перевернул посох и, взявшись за конец с лезвием, к моему глубочайшему изумлению, сделал шаг вперед и сильно толкнул меня другим концом посоха в грудь. Я потерял равновесие и с громким всплеском упал в воду. От внезапного холода у меня сразу же перехватило дыхание, я с головой ушел под воду и стал захлебываться. На какое-то мгновение я потерял ориентацию, но потом отчаянно задергался, и вскоре моя голова уже была над водой и я увидел небо. Я слышал, как Аркрайт кричит что-то, но едва я успел набрать в грудь воздуха, как вновь ушел вниз. Я запаниковал, задергался, замахал руками и задрыгал ногами – мне просто необходимо было в этот момент ухватиться хоть за что-нибудь, что помогло бы удержаться на воде.

Почему Аркрайт меня не спасает?! Разве он не видет, что я тону?!

Тут я почувствовал, что что-то упирается мне в грудь. В отчаянии я ухватился за непонятный предмет. Это оказался конец посоха Аркрайта. Я мертвой хваткой вцепился в посох, и Аркрайт потащил меня к берегу. В следующее мгновение он схватил меня за волосы, удерживая мою голову над водой.

Я поднял на Аркрайта глаза – он улыбался. Я хотел заговорить, сказать ему, что он чуть меня не утопил, но мне по-прежнему не хватало воздуха и вместо слов изо рта выплеснулась вода.

– Послушай, мастер Уорд! Если пловец хочет быстро погрузиться, ему надо взять в руки тяжелый камень, и тогда он легко уйдет ко дну. В обычной ситуации ты никогда не окажешься глубоко под водой, потому что человеку легче плыть, чем тонуть. Таков закон природы. Тебе надо только держать голову над поверхностью, чтобы ты мог дышать, да выучить пару плавательных движений. Ты когда-нибудь видел, как плавает лягушка?

Я изумленно таращил на него глаза. Только теперь я смог чуточку отдышаться. Как же это было хорошо – дышать полной грудью!

– Я буду тащить тебя за посох, мастер Уорд, а ты потренируешься двигать ногами по-лягушачьи. Руками мы займемся завтра.

Я хотел отпустить посох и выбраться на берег, однако не успел, так как Аркрайт пошел вдоль берега, таща меня левой рукой за посох.

– Ну, давай! Греби по-лягушачьи! – скомандовал он.

Я подчинился приказу. Мое тело настолько промерзло, что мне было просто необходимо двигаться, чтобы хоть как-то согреться. Пройдя ярдов двести, Аркрайт пошел в обратном направлении:

– Шевели ногами! Еще, еще, еще! Давай, мастер Уорд, быстрее! Представь, что за тобой гонится водяная ведьма!

Только примерно через четверть часа Аркрайт вытащил меня на берег. Я продрог, промок, сапоги были полны грязной воды. Аркрайт взглянул на них и покачал головой:

– Конечно, плыть без тяжелых сапог было бы легче, но иногда не успеваешь разуться. Ладно, давай побыстрей пойдем домой – тебе надо обсохнуть.

Все оставшееся утро я сидел у печи, завернувшись в одеяло, и пытался согреться. Аркрайт надолго ушел наверх, оставив меня одного. Мне совсем не понравились методы, которые Аркрайт решил использовать, чтобы обучить меня плаванию. О следующем уроке мне не хотелось даже думать.

Вечером Аркрайт повел меня в сад, на этот раз он велел мне взять с собой посох. Мы вышли на большую поляну, и Аркрайт остановился, повернувшись ко мне лицом.

Я смотрел на него с удивлением. Он держал свой посох под углом сорок пять градусов, как будто собирался защититься или нанести мне удар. Но он опять перевернул посох так, что лезвие вновь оказалось внизу, а более толстый конец вверху.

– Возьми свой посох так же, как я! – скомандовал он. – Клинок не выпускай, мы ведь не хотим пораниться. А теперь попробуй нанести мне удар. Посмотрим, на что ты способен.

Я вполсилы несколько раз попытался атаковать его, но Аркрайт легко отразил все мои удары.

– И это все? – спросил он. – Я хочу увидеть, что ты можешь, мне необходимо понять, как мне с тобой работать дальше. Старайся лучше. Не беспокойся, мне ты ничего не сделаешь. Мистер Грегори сказал, что ты неплохо наносишь колющие удары. Ну-ка покажи!

И я попробовал. Я действительно постарался показать, как я умею наносить удары. Я атаковал справа и слева и уже запыхался, когда решил попробовать свой коронный укол, которому меня научил Ведьмак. Трюк заключался в том, что сначала я делал обманное движение одной рукой, а потом быстро перекидывал посох в другую и делал выпад. Этот финт спас мне жизнь, когда я столкнулся с Грималкин, ведьмой-убийцей. Я был уверен, мне удастся обмануть Аркрайта – но он без усилий отбил мой коронный удар. Однако мне показалось, что он был удовлетворен тем, что я в конце концов стал стараться, поскольку начал показывать мне, как надо правильно ставить ноги, чтобы успешно проводить атаки. Мы продолжали тренировку до самой темноты, пока Аркрайт наконец не объявил, что занятие окончено.

– Что ж, мастер Уорд, это только начало. Выспись хорошенько, завтрашний день будет еще тяжелее. Сначала я покажу тебе работу с собаками, потом мы пойдем на канал, и ты поучишься плавать, а потом мы снова будем учиться работать посохом. Но завтра я стану наносить тебе удары, а не ты мне. Будем надеяться, что ты сможешь себя защитить, иначе у тебя появится куча синяков, ссадин и шишек.

Мы вернулись домой и съели заслуженный ужин. День, мягко выражаясь, выдался нелегким, но все-таки я был вынужден признать одну вещь – хотя методы Аркрайта оказались очень жесткими, он все же был хорошим учителем. Я почувствовал, что уже многому у него научился.

Глава 8. Жена рыбака

Однако случилось так, что на следующий день у меня уроков не было. Не успели мы позавтракать, как вдалеке послышался звон колокола. Он прозвонил трижды.

– Меня вызывают, – сказал Аркрайт. – Бери посох, мастер Уорд, пойдем посмотрим, что там стряслось.

Мы вышли в сад, пересекли ров и двинулись по направлению к каналу. У колокола нас ожидал пожилой мужчина, он прижимал к груди какой-то листок бумаги.

– Значит, вы приняли решение? – спросил Аркрайт, когда мы подошли ближе.

Мужчина кивнул. Он был худым и высоким, на висках топорщились тонкие седые волосы. Он выглядел так, словно на него только что налетел резкий штормовой ветер.

Он протянул Аркрайту листок. На одной стороне было написано девятнадцать имен, на другой – три.

– Вчера было голосование, – проговорил мужчина. – Большинство проголосовали против нее. Это нехорошо. Очень нехорошо, что она живет рядом с нами.

– Я же говорил вам в прошлый раз, – перебил его Аркрайт с некоторым раздражением в голосе. – Мы даже не можем наверняка сказать, кто она. У них есть дети?

Мужчина отрицательно замотал головой:

– Нет. Детей у них нет. Ведь ваши собаки учуют, если она селки?

– Возможно. Но все не так просто. Ладно, так или иначе, все равно надо идти.

Мужчина согласно кивнул головой и торопливо зашагал на север вдоль канала.

Когда он ушел, Аркрайт вздохнул:

– Такие дела мне не очень по душе. Кучка добропорядочных местных жителей там, в северной деревне, считает, что их местный рыбак живет с селки. – Он произнес слово «добропорядочных» с сарказмом в голосе. – Целый год судили-рядили, теперь вот решили, что я должен ею заняться.

– А кто это – селки? – спросил я.

– Селки – это такая морская ведьма-тюлень, мастер Уорд. Она может менять свою внешность. В основном они всю жизнь живут в море, но иногда влюбляются в мужчин, чаще всего в рыбаков. Они наблюдают за ними, когда те рыбачат или плетут сети на берегу. Чем больше селки влюбляется, тем больше она становится похожей на женщину. Изменение происходит за день или чуть меньше. Селки превращается в стройную и очень привлекательную девушку. Рыбак, конечно же, влюбляется и женится на ней. Детей в таких семья не бывает, ну а в остальном супруги довольны. Не вижу в этом ничего плохого, но если приходят с жалобой, мы вынуждены принимать меры. Это часть нашей работы. Придется брать с собой собак. Иногда селки живут с людьми годами, прежде чем возникают какие-то подозрения. Жаловаться на селки чаще всего заставляют своих мужей другие женщины. Они ревнуют. Дело в том, что селки не только на редкость красивы, но и почти не стареют.

– А рыбак, у которого жена селки, знает, кто она такая? – спросил я.

– Через какое-то время некоторые догадываются. Но они сами никогда не жалуются.

Аркрайт умолк, пожал плечами и громко свистнул. Тут же послышался отдаленный лай, и вскоре собаки уже крутились у ног своего хозяина, высунув языки и громко дыша. Мы двинулись на север вдоль канала, собаки шли рядом с Аркрайтом, а я в нескольких шагах позади. Через некоторое время мы уже обогнали мужчину, который принес жалобу; Аркрайт даже не взглянул в его сторону.

Мне совсем не нравилось наше задание, да и Аркрайт, несмотря на всю свою суровость, тоже казался угрюмым. В некотором смысле селки походили на ламий, которые тоже могли постепенно менять свою внешность и превращаться в людей. Я подумал о Мэг, она тоже была ламией, и мой прежний учитель любил ее. Как бы он себя чувствовал, если бы кто-то начал травить ее собаками? Наверное, ничуть не лучше, чем рыбак, который увидит, что мы пришли за его женой. Моя мать, возможно, тоже была ламией, как и ее сестры, и я мог представить, как бы чувствовал себя мой отец, если бы на нее началась охота. Вся ситуация с этой селки показалась мне отвратительной. Если жена рыбака не представляла для жителей деревни никакой угрозы, зачем устраивать на нее охоту?

Мы сменили направление и пошли на запад в сторону моря. Вскоре пред нами раскинулась светло-коричневая песчаная равнина морского берега. День стоял прохладный, хотя на небе ярко светило солнце, отражаясь сверкающими искрами в полоске моря на горизонте.

Теперь собаки чувствовали себя свободнее и бегали зигзагами. Я воспользовался этим и пошел рядом с Аркрайтом. Мне не терпелось задать ему несколько вопросов.

– А какими силами обладают селки? Они используют черную магию?

Аркрайт отрицательно мотнул головой.

– Единственное, что они умеют, это превращаться в людей, – ответил он угрюмо. – Если им угрожает опасность, они очень быстро обретают свой прежний облик тюленя.

– А они относятся к силам тьмы? – задал я новый вопрос.

– Не совсем. Они как люди – могут сами выбирать свой путь.

Вскоре мы уже шли через небольшую деревню из семи-восьми домов. В воздухе стоял запах гнилой рыбы. Мы увидели пару небольших лодок и рыбацкие сети, но не заметили ни одного человека. Видимо, они первыми разглядели приближающегося Аркрайта и предпочли скрыться в своих домах.

Как только мы достигли окраины деревни, я заметил вдалеке одиноко стоящий домик, а за ним, на небольшом холме, человека, который сидел и чинил сети. Перед домом виднелась бельевая веревка, один конец которой был привязан к крюку в стене дома, а второй – к столбу, вкопанному в песок. На половине веревки висело колыхавшееся на ветру белье.

Из дома вышла женщина, держа в руках мокрое белье и несколько прищепок, и начала развешивать одежду на другой половине веревки.

– Ладно, посмотрим, что здесь у нас, – пробормотал Аркрайт и негромко свистнул. Обе собаки тут же кинулись вперед. – Не беспокойся, мастер Уорд, – добавил он, – собаки обучены. Если она обычная женщина, они ничего ей не сделают, разве что лизнут разок-другой.

Вдруг Аркрайт быстро побежал к дому. В этот момент рыбак поднял голову, заметил Аркрайта и встал. У него были седые волосы, и выглядел он совсем старым. Потом я понял, что Аркрайт бежал не к женщине, а к рыбаку, но вот собаки мчались как раз к женщине. Увидев их, она бросила белье на землю и, задрав юбку выше колен, быстро побежала в сторону моря.

Сам того не осознавая, я тоже бросился вслед за собаками, которые уже почуяли добычу. Была ли женщина селки? Если нет, то зачем она пустилась бежать? Может, она просто боялась собак? Таких людей очень много, тем более что Клык и Стрела своим видом легко могли напугать кого угодно.

Но что-то в том, как женщина сразу же бросилась к воде, вызвало во мне сомнения. Она выглядела молодо, гораздо моложе рыбака, по внешности она годилась ему в дочери. Расстояние между нами и женщиной сокращалось, несмотря на то, что бежала она довольно быстро. Казалось, у нее нет никаких шансов спастись от Стрелы и Клыка – море было еще довольно далеко, – но тут прямо перед нами я заметил естественный канал. Он представлял собой небольшую речку, в которую прилив уже гнал воду с запада. Бурлящая вода выглядела достаточно глубокой. Стрела едва не схватила женщину за ногу, но та вдруг сделала неожиданный рывок, словно открылось второе дыхание, и опередила собаку сразу на несколько ярдов. Не останавливаясь, жена рыбака сорвала с себя одежду и с разбегу прыгнула в воду. Я подбежал к краю канала и глянул вниз. Женщины нигде не было видно. Неужели она утонула? Предпочла умереть, а не быть разорванной собаками?

Клык и Стрела, рыча, побежали вдоль берега канала, но в воду не прыгнули.

И вдруг я заметил голову и плечи, которые на мгновение показались над волнами далеко впереди. Женщина оглянулась, и я увидел уже не человеческое лицо – большие выпуклые глаза и темную гладкую блестящую кожу. Значит, она все-таки была селки и теперь вернулась в свою родную стихию. Но меня удивили собаки – почему они не стали преследовать селки в воде?

Теперь женщина-тюлень плыла по каналу в открытое море, преодолевая сильное приливное течение. Еще несколько раз ее голова мелькнула над водой, а потом окончательно скрылась из виду. Я повернулся и пошел назад к дому рыбака, собаки понуро следовали за мной. Впереди я увидел, как Аркрайт крепко держит рыбака, не давая тому вырваться и броситься на помощь жене.

Когда я подошел ближе, Аркрайт отпустил рыбака. Тот отчаянно замахал руками и завыл, приговаривая:

– Кому мы мешали? Кому?! – Слезы текли по его щекам. – Теперь мне незачем жить. Я жил только ради нее. Мы двадцать лет были вместе, а вы пришли и все разрушили. Ради чего? Ради завистливых соседей? Что вы за люди! Она была доброй и ласковой – мухи не обидит!

Аркрайт ничего не сказал. Он отвернулся от рыбака, и мы пошли в обратный путь в сторону деревни, за которой в небе уже собирались темные дождевые тучи. Мы вошли в деревушку – стали открываться двери, раздвигаться шторы на окнах, – но из домов никто не вышел, кроме тощего мужчины, который приходил к Аркрайту и звонил в колокол, вызывая ведьмака на это безрадостное задание. Он подошел и протянул Аркрайту горсть монет: похоже, они собирали деньги для моего нового учителя всей деревней. Я удивился столь быстрой оплате. Джон Грегори редко получал плату на месте, чаще всего он ждал несколько месяцев – иногда до следующего урожая.

На мгновение мне показалось, что Аркрайт откажется от денег. Даже когда он взял монеты, у него был такой вид, будто он сейчас бросит их мужчине в лицо. Но ничего такого не произошло – Аркрайт положил деньги в карман и, не говоря ни слова, пошел дальше.

– А она не вернется, когда мы уйдем? – спросил я, когда мы уже шли к каналу.

– Они никогда не возвращаются, мастер Уорд, – ответил Аркрайт мрачно. – Никто не знает почему. Теперь она, скорее всего, надолго останется в море, может быть до конца своих дней. Хотя не исключено, что она полюбит кого-то еще. Но сейчас ей будет одиноко.

– А почему собаки не прыгнули за ней в воду?

Аркрайт пожал плечами:

– Если бы они поймали ее на суше, ей бы пришел конец. Но в воде она очень сильна и вполне может постоять за себя. Если селки не трогать, они совершенно безобидны, так что незачем рисковать собаками. Если бы это была водяная ведьма, тогда другое дело. Но рисковать ради женщины-тюленя не имеет смысла. Теперь она изгнана. Деревенские жители могут спать спокойно, наша работа выполнена.

Мне все это показалось жестоким, я был расстроен своим участием в этом абсолютно ненужном и бессмысленном действии. Люди прожили вместе двадцать лет, а теперь несчастный рыбак был обречен на горькую одинокую старость. Я мысленно дал себе клятву: когда я стану ведьмаком, ни за что не буду выполнять подобную работу.