355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джой Филдинг » Не делись со мной секретами » Текст книги (страница 15)
Не делись со мной секретами
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 01:18

Текст книги "Не делись со мной секретами"


Автор книги: Джой Филдинг


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Глава 15

На очередную субботу Джесс записалась на курсы самообороны.

Истекшая неделя оказалась странной. Во вторник суд завершил расследование по делу Терри Вейлса. Целая вереница свидетелей – полицейских, медицинских работников, психологов, очевидцев, друзей и родных погибшей – выступила с показаниями. Они доказали, не оставив ни малейших сомнений, что Терри Вейлс убил свою жену. Оставался лишь один вопрос – главный вопрос, стоявший с самого начала процесса, – убийство какой степени? Удастся ли Терри Вейлсу убедить присяжных заседателей в том; что произошла трагическая ошибка?

Несомненно, вначале ситуация складывалась в его пользу. Он повел себя довольно успешно. Терри Вейлс начал давать показания в среду утром в порядке самозащиты. На точные вопросы адвокатов он отвечал медленно и обдуманно. Да, у него вспыльчивый характер. Да, у него с женой подчас дело доходило до драк. Да, однажды он сломал ей нос и подбил глаз. Да, он грозился убить ее, если она посмеет от него уйти.

Но нет, этого он не планировал. Нет, он не собирался убивать ее. Нет, он не бесчувственный, хладнокровный убийца.

Свою жену он любил, уверял он, не сводя своих тускло-голубых глаз с присяжных. Даже когда она поносила его перед друзьями. Даже когда она бросилась на него через всю комнату, стремясь выцарапать ему глаза, вынудив его защищаться. Даже когда она грозила лишить его всего имущества. Даже когда пугала тем, что настроит против него детей.

Он хотел только попугать ее, когда выстрелил в нее из лука на многолюдном перекрестке. Он и не помышлял, что его выстрел окажется смертельным. Если бы он действительно собирался убить ее, он бы воспользовался пистолетом. У него их несколько, он отличный стрелок, а стрелу он не пускал из лука с детских лет, когда был в лагере.

Терри Вейлс закончил свои показания в слезах, хриплым голосом, лицо его побледнело и покрылось пятнами. Его адвокат был вынужден помочь ему сесть на свое место.

Джесс и ее двоим сотрудникам пришлось просидеть до полуночи, просматривая показания каждого свидетеля, до тонкостей вникая в суть сообщений полиции, искать все, что они могли упустить, все, что могло бы помочь Джесс на следующее утро в ее перекрестном допросе Терри Вейлса. После того как Нейл и Барбара ушли домой, чихая и сопя от простуды, Джесс осталась в кабинете одна. Она возвратилась в свою квартиру лишь в шесть утра следующего дня, только для того, чтобы принять душ и переодеться, и тут же опять отправилась на работу.

Придя в четверг в зал суда, она узнала, что судья Харрис перенес слушание дела до следующего понедельника. Похоже, что обвиняемый почувствовал себя плохо, и защита попросила отложить рассмотрение дела на несколько дней. Судья Харрис кашлянул в знак согласия, и был объявлен перерыв в заседаниях суда. Джесс большую часть этого дня провела в разговорах с полицейскими сыщиками, побуждая их использовать эту задержку, чтобы попытаться отыскать дополнительные улики, которые пригодились бы обвинению.

В пятницу она получила свою традиционную рождественскую открытку из федеральной тюрьмы. «НАИЛУЧШИХ ПОЖЕЛАНИЙ К ПРАЗДНИКУ», – гласила надпись яркими позолоченными буквами, украшенными изображениями праздничных веточек. «Думая о вас» – было приписано внизу открытки, как от близкого друга, и простая, подпись – Джек.

Джек убил свою любовницу в пьяной ссоре из-за ключей от своей машины. Джесс засадила его за решетку на двенадцать лет.

Джек поклялся, что он навестит ее, когда выйдет на свободу, лично отблагодарит за ее щедрость.

Думая о вас. Думая о вас.

Остальную часть дня в пятницу Джесс потратила на поиски курсов по самообороне. Они находились на проспекте Клибурн, недалеко от того места, где она жила, рядом со станцией метро. Занятия по два часа в субботу после обеда в течение трех недель, объяснил по телефону вежливый азиатский голос. Сто восемьдесят долларов за весь курс. Называется это что-то вроде Вен-ду. Она приедет, сказала Джесс женщине, вспоминая слова Адама. Неужели она боялась именно смерти, спрашивала себя Джесс, невольно вызывая в памяти образ матери, которая успокаивала ее, говорила, что все будет в порядке.

Думая о вас. Думая о вас.

И вот наступила суббота, ясный, солнечный, холодный день.

Занятия проводились в старом двухэтажном здании, на котором висел щит с надписью «ВЕН-ДУ», написанной огромными буквами величиной чуть ли не с сам дом.

– Пазалста, отдавать мне васа пальто, пазалста, надевать эта и ходить зал, – проинструктировала Джесс молодая, азиатского типа женщина в приемной. Джесс сдала пальто, надела поверх своей одежды короткую темно-синюю хлопчатобумажную робу с поясом. Джесс была в свободном сером свитере и брюках, ей посоветовали так одеться по телефону. Надо же, серого цвета, подумала она, подавляя улыбку, ее любимый цвет.

– Вы рано, – улыбнулась молодая женщина, ее высоко собранные черные волосы – конский хвост покачивались в такт движениям ее плеч. – Здесь пока никого.

Джесс улыбнулась и сделала полупоклон, толком не зная существующих здесь порядков. Молодая женщина показала ей жестом на занавес с правой стороны, и Джесс, опять поклонившись, вошла внутрь другого помещения.

Она оказалась в продолговатой комнате, длина которой была в два раза больше ширины, совершенно пустой, если не считать груды подстилочных матов темно-зеленого цвета, сложенных в углу комнаты на хорошо отскобленном деревянном полу. Она увидела свое отражение в зеркалах, висевших на левой стороне комнаты, что создавало впечатление простора, на самом деле не существовавшего. Как смешно она выглядит, подумала Джесс, гибридная смесь американской спортивной одежды и восточной робы. Она пожала плечами, отбросила назад волосы и закрепила их широким эластичным колечком.

Что она тут делает? Чему, собственно, она собралась тут выучиться? Неужели она действительно думает, что сможет защитить себя от... От чего? От стихии? От неизбежного?

Она услышала шарканье ног за своей спиной, увидела, как из-за пестрых зеленых занавесок вышла заметно прихрамывающая женщина.

– Хай, – приветливо произнесла женщина, которая, возможно, была такого же возраста, что и Джесс. – Я – Василики. Называйте меня Вас, так проще.

– Джесс Костэр, – отрекомендовалась Джесс, подходя к женщине, чтобы пожать ей руку. – Василики – очень любопытное имя.

– Греческое, – пояснила женщина, осмотрев себя в зеркале, висевшем на стене. Она была высокая, ширококостная. Черные волосы обрамляли лицо оливкового цвета и были подрезаны на уровне квадратной челюсти. Несмотря на свою хромоту, она выглядела очень привлекательно. – Год назад на меня напала шайка тринадцатилетних подростков. Представьте только – тринадцатилетних! – По ее тону можно было заключить, что она просто не верит этому. – Они хотели отнять у меня кошелек. Я сказала им, что в нем ничего нет. И вот, они взяли кошелек, увидели, что там лежит всего десять долларов, потому что я никогда не ношу с собой много наличных денег, и начали избивать меня. Свалили на землю и так били пинками и колотили, что разбили мне коленную чашечку. Мне повезло, что я вообще могу ходить. Я решила, что как только закончу лечение, поступлю на курсы самообороны. И если что-то подобное повторится, то я дам достойный отпор. – Она горько засмеялась. – Конечно, это чем-то похоже на закрытие двери конюшни, когда лошадь уже убежала. – Она завязала еще один узел на своем поясе.

Джесс покачала головой. Детская преступность в Чикаго достигла масштабов эпидемии. Строилось целое новое здание, чтобы содержать этих разнузданных молодых преступников. Если такое здание вообще может помочь делу.

– А что вы можете сказать о себе? Что вас привело сюда? – спросила Вас.

«Страх неведомого, страх неизвестного», – мысленно ответила себе Джесс.

– Сама не знаю, – произнесла она вслух. – Я подумала, что, может быть, стоит поучиться тому, как можно защитить себя.

– Что же, вы молодец. Должна вам сказать, что нынче нелегко быть женщиной.

Джесс кивнула, пожалев, что не на что присесть.

Занавески опять раздвинулись, и в комнату вошли две чернокожие женщины, неторопливо окинув взглядом помещение.

– Я – Василики. Называйте меня Вас, – заявила Вас, кивая вновь пришедшим. – А это – Джесс.

– Марилен, – отозвалась женщина постарше, с более светлой кожей. – А это моя дочь Айша.

На взгляд Джесс, Айше было лет семнадцать, а ее матери около сорока. Очень миловидные женщины! Под правым глазом матери отчетливо багровел след синяка.

– Думаю, что вы правильно поступили, что вместе пришли на эти курсы, – заговорила Вас, в то время, когда занавески опять разошлись, и в комнату вошла еще одна женщина среднего возраста, полноватая, с проседью, нервно оправляя свою синюю робу.

– Василики; зовите меня Вас, – уже представлялась ей Вас. – А это – Джесс, Марилен и Айша.

– Катарина Сантос, – назвала себя женщина неуверенным голосом.

– Ну вот, у нас получается небольшая Организация Объединенных Наций, – сострила Вас.

– И собрались мы, чтобы поучиться древнему восточному искусству вен-ду, – добавила Джесс.

– Ах, ничего древнего в нем нет, – уточнила Вас. – Вен-ду открыли всего лет двадцать назад – где вы думаете? – в Торонто, в Канаде. Сделала это семейная парочка. Невероятно, да?

– Мы будем изучать систему боевой защиты, разработанную в Канаде? – недоверчиво спросила Джесс.

– Вероятно, она совмещает в себе физические приемы, почерпнутые из карате и айкидо, – продолжала пояснять Вас. – Кто-нибудь знает, что такое айкидо? – спросила она.

Никто этого не знал.

– Основной смысл вен-ду – знать, избегать и действовать, – не умолкала Вас, потом застенчиво засмеялась. – Я выучила это наизусть из брошюры.

– Я лично целиком за действие, – проговорила Айша.

Катарина прильнула к зеркальной стене.

Занавески раздвинулись еще раз, и к малочисленной группе женщин присоединился молодой человек с гладкой прической. Его стройная фигура дышала здоровьем. Он был невысокого роста, но мышцы рук можно было различить даже под рукавами синей робы. Гладкое мальчишеское лицо, небольшой шрам, возможно, след перенесенной в детстве ветрянки, на переносице возле правой брови.

– Добрый день, – произнес он грудным голосом. – Меня зовут Доминик. Я ваш инструктор.

– Любопытно, – шепнула Вас, – он не похож на мастера по вен-ду.

– Многие ли из вас могут отбить нападение хулигана? – спросил он, уперев руки в бока и выставив вперед подбородок.

Женщины молча попятились назад.

Доминик медленно приблизился к Марилен и ее дочери Айше.

– Вот, например, вы, мамаша? Как думаете, сумеете вы разбить нападающему нос, если он набросится на вашу дочь?

– Ему повезет, если я не оторву ему голову, – убежденно произнесла Марилен.

– Так вот, искусство вен-ду, – начал объяснять он, – основывается на понимании того, что вы сами представляете такую же ценность, как и жизнь любимого вами ребенка. Ценность, – для большей убедительности своих слов он сделал паузу, – но не уязвимость. Во всяком случае вы станете не такими уязвимыми, как прежде. Вы можете быть слабее своего потенциального налетчика, – продолжал он, отступив от Марилен и обращаясь к каждой женщине по очереди, – но вы не такие уж слабые, а хулиганы не такие уж сильные. Важно не представлять себе своих обидчиков в виде огромных неодолимых громил, напротив, их надо рассматривать как совокупность уязвимых мест. И запомните, – подчеркнул он, глядя на Джесс, – во многих случаях гнев гораздо результативнее, чем мольба. Поэтому не бойтесь рассвирепеть.

Джесс почувствовала дрожь в коленках, потом признательность, когда он отвел от нее свой взгляд, обратив его на другую женщину. Джесс посмотрела на лица собравшихся в комнате женщин, на мини-ООН, как метко охарактеризовала их Вас, которые отражали изменения, происшедшие в городе за последние двадцать лет. Чикаго очень изменился по сравнению с ее детством, думала она, тут же погружаясь в розовые воспоминания о прошлом, а потом опять возвращаясь в настоящее от зычного голоса Доминика.

– Вы должны научиться полагаться на свое предчувствие опасности, – говорил он. – Даже если вы не ясно отдаете себе отчет в том, чего вы боитесь, если не понимаете, что заставляет вас нервничать, если вы стесняетесь поставить в неловкое положение мужчину, который может представлять или не представлять для вас угрозу, лучшее, что вы можете сделать, – это как можно скорее отойти от создавшейся ситуации. Возражать и противостоять может стоить вам очень дорого. Полагайтесь на свои инстинкты и как можно быстрее сматывайтесь.

– Если это возможно, – добавила Джесс совсем неслышно.

– Для женщин лучшее средство – убежать, – просто закончил свои наставления Доминик. – О'кей, а теперь постройтесь.

Нервно переглядываясь, женщины, шаркая ногами, осторожно выстроились в прямую шеренгу.

– Руки на стену, так-то вашу мать! – шепнула Вас на ухо Джесс и хихикнула, как ребенок.

– Встаньте друг от друга подальше. Вот так. Отодвиньтесь еще немного. Через несколько минут нам придется здесь основательно повертеться. Отведите руки назад. Расслабьтесь. Вот так. Помашите руками. Чувствуйте себя легко и свободно.

Джесс помахала руками из стороны в сторону и сверху вниз. Она отвела плечи назад, потом сделала ими движение вперед, покачала головой из стороны в сторону, услышав, как что-то хрустнуло.

– Не забывайте о дыхании, – скомандовал Доминик, и Джесс с облегчением выдохнула весь скопившийся в груди воздух. – Ладно, стоять смирно. Теперь слушайте меня внимательно. Первая линия защиты называется кийя.

– Вы сказали киви? – спросила Вас, и Джесс прикусила язык, чтобы не рассмеяться.

– Кийя – это потрясающий вопль, грудное рычание. Хох! – завопил он и все женщины вздрогнули. – Хох! – завопил он опять. – Хох!

Ха, ха, ха, подумала Джесс.

– Смысл возгласа кийя, – объяснил он, – заключается в том, чтобы стереть представление, которое составил о вас насильник, как о спокойном и уязвимом человеке. Это свидетельствует также, что вы не замираете от страха. Хох! – гаркнул он опять, и женщины тревожно вздрогнули. – В этом возгласе содержится также элемент неожиданности. Неожиданность может превратиться в очень мощное орудие. – Он улыбнулся. – А теперь попробуйте это сами.

Никто даже не пошевелился. Через несколько секунд Айша, а потом Вас засмеялись. Джесс не знала, плакать ей или смеяться. Разве может она полагаться на свои инстинкты, удивлялась она, если она даже толком не знала, каковы были ее инстинкты.

– Давайте покажем, как мы можем выкрикнуть это, – подстрекающе командовал Доминик. – Хох!

Опять непродолжительное молчание, потом слабый, пробный возглас Марилен:

– Хох!

– Не дохлый «хох», а душераздирающий «Хох!». Тут у вас не место и не время для приличий. Вы должны отпугнуть налетчика, а не привлечь его. А теперь попробуйте еще разок, давайте послушаем вас. Хох!

– Хох! – негромко произнесла Джесс, чувствуя себя неловко. В комнате повторились такие же неуверенные возгласы.

– Полноте же! – уговаривал их Доминик, сжав для убедительности кулаки. – Сейчас вы женщины, а не дамы. Давайте послушаем, как вы сердитесь. Давайте послушаем, как вы умеете шуметь. А я-то знаю, на что вы способны. Я рос вместе с четырьмя сестрами. И не говорите мне, что не умеете вопить. – Он подошел к Марилен. – Вообразите, мамаша: на вашу дочь накинулся мужик.

– Хох! – пронзительно вскрикнула Марилен.

– Вот это больше похоже на вопль.

– Хох! – повторила Марилен. – Хох! Хох! – Она улыбнулась. – Эй, мне начинает нравиться так вопить.

– Придает уверенности в себе, правда? – спросил Доминик, и Марилен кивнула. – А как остальные? Давайте посмотрим, как вы заставите насторожиться возможного бандита.

– Хох! – раздались все еще довольно слабые голоса, потом они окрепли, стали громче. – Хох! Хох!

Джесс хотела присоединиться к этим выкрикам, но, даже когда она открывала рот, звука не раздавалось. Что такое с ней? С каких это пор она стесняется громко заявить о себе? Когда это она стала такой нерешительной?

Постарайся разозлиться, уговаривала она себя. Подумай о своей машине, о Терри Вейлсе. Вспомни Эрику Барановски. Представь себе Грега Оливера. Или своего свояка. Подумай о Конни Девуоно. Вообрази себе, что ты видишь Рика Фергюсона.

Вспомни о матери.

– Хох! – взвизгнула Джесс в притихшей комнате. – Хох!

– Великолепно, – пришел в восторг Доминик и даже захлопал. – Я знал, что вы способны на это.

– Здорово получилось, – Вас пожала руку Джесс.

– Так вот, если кийя не отпугнет потенциального налетчика, то вы должны научиться пользоваться любой вещью, которая может оказаться в пределах вашей досягаемости, включая руки, ноги, локти, плечи, ногти. Ногти очень хорошее оружие, поэтому те, кто их обкусывает, должны немедленно прекратить делать это. В качестве объектов для нападения служат глаза, уши и нос. – Доминик разжал кулак и растопырил пальцы. – Ткните в глаза бандита пальцами, как орлиными когтями, – говорил он, показывая, как это надо делать. – Царапайте нос... Колотите по нему кулаками. – Доминик продолжал иллюстрировать свои советы соответствующими жестами. Женщины наблюдали за ним с огромным вниманием, приближающимся к благоговейному трепету. – Попозже я научу вас, как это делается, – пообещал он. – Поверьте мне, это не очень трудно. Важно иметь в виду, что по силам вы не можете тягаться с налетчиком, потому что силы, конечно, неравные. Поэтому вам важно научиться использовать силу грабителя против него же самого.

– Не понимаю! – вырвалось у Джесс, которая удивилась, что заговорила.

– Хорошо. Не стесняйтесь задавать вопросы. Говорите громко и отчетливо о том, что вы не понимаете. Говорите громко и отчетливо даже в тех случаях, когда вам все ясно. – Он улыбнулся. – И не забывайте о дыхании.

Джесс с облегчением сделала большой выдох.

– Правильно, ослабьте диафрагму. Не забывайте про свое дыхание, иначе из вас быстро выйдет весь пар. Если из вас кто-то курит, бросайте. Лучше глубоко дышите. Потому что когда вы курите, вы, собственно, этим и занимаетесь. Надо делать глубокие вдохи и выдохи. Надо научиться делать это без сигарет. Так что вам непонятно? – спросил он, неожиданно вернувшись к ее вопросу.

– Вы сказали, что мы должны использовать силу грабителя против него самого. Мне непонятно, что вы этим хотите сказать.

– Хорошо, разрешите мне объяснить вам. – Он сделал непродолжительную паузу, в раздумье сдвинул брови. – Представьте себе округлость, – начал он свое объяснение, начертив в воздухе круг указательным пальцем. – Если кто-то тянет вас в свою сторону, то вместо того, чтобы сопротивляться и тянуть в другую сторону, – что обычно делают люди в подобных ситуациях, – используйте силу налетчика, чтобы сблизиться с ним, а потом бейте, когда это произойдет.

Он схватил Джесс за руку. Инстинктивно она отпрянула.

– Нет, – заметил он. – Неверное движение.

– Но вы говорили, чтобы мы полагались на свои инстинкты.

– Полагайтесь на свои инстинкты, когда они предупреждают вас об опасности. Запомните, что распознавание опасности и моментальное бегство из опасного места всегда стоят на первом месте. Но когда вы уже оказались втянутыми в опасную ситуацию, тогда совсем другое дело. Ваши инстинкты могут подвести вас. Вам придется поучить свои инстинкты. А теперь подойдите ко мне, я покажу вам, что имею в виду.

Джесс неохотно вышла вперед.

– Сейчас я потяну вас к себе, а вы сопротивляйтесь, как вы поступили до этого. – Доминик неожиданно сделал выпад, схватил Джесс за кисть руки и потянул к себе.

Под влиянием хлынувшего адреналина Джесс потянула в другую сторону, упираясь и стараясь не скользнуть ногами по деревянному полу. Она не из слабаков, решила Джесс про себя, чувствуя натяжение в руке, ощущая боль, распространившуюся до локтя. Она еще сильнее потянула в другую стороны, у нее перехватило дыхание.

И вдруг она оказалась на полу, над ней склонился Доминик.

– Что случилось? – спросила она, задыхаясь и недоумевая, почему она мгновенно оказалась на спине, хотя только что обеими ногами стояла на полу.

Доминик помог ей подняться.

– А теперь давайте попробуем поступить иначе. Не сопротивляйтесь мне. Совсем не противодействуйте. Позвольте мне притянуть вас к себе, а потом используйте инерцию движения, чтобы оттолкнуть меня.

Джесс опять заняла устойчивую позицию. Доминик снова схватил ее за кисть руки. Но на этот раз, вместо того чтобы сопротивляться и бороться, она позволила подтянуть себя к нему. А когда почувствовала, что они сблизились вплотную, она неожиданно толкнула его изо всей силы, он потерял равновесие и полетел на пол.

– Так и надо, Джесс! – приветствовала ее Вас.

– Молодчина, девочка, у вас это получилось, – приговаривала Марилен.

– Ужас, как здорово! – согласилась Айша.

Катарина скромно вздохнула.

Доминик медленно поднялся на ноги.

– Думаю, теперь вы понимаете, – сказал он, стряхивая с себя пыль.

Джесс улыбнулась.

– Хох! – крикнула она.

* * *

«Хох, Хох, Хох!», – повторяла мысленно Джесс, выходя из метро на остановке «Магнифисент Майл». Она чувствовала себя увереннее, чем все последние недели, может быть, даже месяцы. Более властной. Хорошо себя чувствовала. «Хох!» Она поплотнее закуталась в свое пальто, шагая в направлении проспекта Мичиган.

Кто сказал, что ей надо ждать, пока позвонит Адам? В конце концов мы живем в девяностые годы. Женщины сейчас не сидят в ожидании, когда им позвонят мужчины. Они поднимают трубку и сами набирают нужный номер. К тому же сейчас суббота, и у нее нет планов на вечер. Возможно, Адам обрадуется, если она проявит инициативу.

– Хох! – крикнула она громче, чем хотела, и привлекла к себе внимание прохожих.

Она прибавила шагу. Правильно делаешь, барышня, мысленно похвалила сама себя Джесс, твои инстинкты предупреждают тебя об опасности. Лети отсюда опрометью.

– Хох! – произнесла она, чуть ли не напевая, и, подойдя к витрине магазина «Шу-Инн», заглянула внутрь.

– Скажите, работает сегодня Адам? – спросила она продавщицу в неумело прилаженном парике, которая тут же поспешила ей навстречу, как только она переступила порог.

Продавщица прищурилась так, что глаза ее практически закрылись. Неужели она ее запомнила?

– Он обслуживает клиентку. – Подбородком она указала на заднюю часть магазина.

Адам стоял возле молодой женщины, держа в руках кучу обуви, ее лицо просто сияло от удовольствия. Джесс спокойно подошла к ним, стараясь не мешать ему с продажей.

– Итак, вам не нравятся все эти туфли. Можно ли мне предложить вам вместо этого стакан воды? – произнес Адам.

Молодая женщина рассмеялась, длинные светлые волосы лежали аккуратной прядью вдоль тщательно накрашенных щек. Она отрицательно покачала головой.

– Хотите конфетку?

Джесс смотрела, как Адам сунул руку в карман и достал оттуда конфетку, завернутую в красно-черную бумажку, видела, как женщина колебалась, прежде чем отказаться.

– Как насчет шутки? Вы похожи на женщину, которым нравятся хохмы.

Джесс почувствовала, как по щекам покатились слезы, не захотела, чтобы он увидел ее. В общем-то посмешищем была она.

– Вы нашли его? – спросила продавщица в плохо прилаженном парике, когда Джесс направилась к выходной двери.

– Я переговорю с ним позже. Спасибо, – ответила Джесс, удивляясь, за что она, собственно, благодарит продавщицу. Женщины постоянно всех благодарят, чтобы выглядеть любезными. – Простите, – извинилась она, пропуская входившую в магазин женщину, которая тоже извинилась. И чего мы все извиняемся?

Проклятье, подумала она, чувствуя растерянность и смущение. Черт дернул ее придти сюда. Почему она решила, что если хорошо почувствовала себя и захотела поделиться этим с кем-нибудь, то Адам будет готов разделить с ней подобное чувство? Ну и что от того, что она почувствовала себя энергичной? Что от того, что она научилась из кулака делать растопыренную орлиную лапу? Кому дело до того, что она сумеет оцарапать чей-то нос? Почему его должна заинтересовать кийя? Его интерес заключался в продаже обуви, в получении комиссионных. Почему она решила, что отличается от сотен других женщин, чьи ноги он одаривал ласками каждую неделю? И почему она так расстроилась?

– Хох! – произнесла она, стоя одна возле магазина. Но она не вложила души в этот возглас, и он тускло прозвучал над тротуаром, который топчут за день тысячи ног.

– Привет, незнакомка! – бодро прозвучал голос Дона по телефону. – С твоей стороны, это приятный сюрприз. Я начинал думать, что ты все еще сердишься на меня.

– С какой стати мне на тебя сердиться? – Джесс прикрыла дверцу в кабинке телефона-автомата.

– Ты и объяснишь мне. Я знаю только одно: ты и двух слов не сказала мне с тех пор, как у нас произошла небольшая размолвка в полицейском участке.

– Неправда, я разговаривала с тобой.

– Хорошо. Может быть, пару слов ты и произнесла, но оба раза «нет». Когда я пригласил тебя на День Благодарения, и второй раз, когда пригласил тебя пообедать вместе.

– Поэтому я тебе и звоню сейчас, – подхватила эту тему Джесс, получив такой удобный повод. – Я нахожусь в центре города и не помню, когда в последний раз ела что-нибудь жареное. Поэтому подумала, что, может быть, ты не занят... – Ее голос смолк, наступило молчание. – Но ты занят, – быстро добавила она.

– Господи, Джесс, – произнес Дон извиняющимся тоном, – в любое другое время. Ты ведь знаешь, что я просто ловлю такие случаи, но...

– Но сейчас субботний вечер, и «матушка Тереза» ждет.

Опять молчание.

– Вообще-то Триш на этот уик-энд уехала из города, – возразил Дон. – Поэтому я согласился отобедать у Джона Макмастера. Ты помнишь Джона?

– Конечно. – Джон Макмастер был одним из партнеров Дона.

– Кланяйся ему от меня.

– Я бы пригласил тебя...

– Туда я не пойду.

– Я знаю что ты не пошла бы туда.

Джесс рассмеялась, ей стало как-то не по себе. Зачем она ему звонит? Неужели она и в самом деле надеялась, что ее бывший муж сидит у телефона и ждет ее звонка, когда она почувствует себя одинокой или подавленной и будет нуждаться в небольшой дружеской поддержке?

– У меня блестящая идея, – произнес он.

– В чем же заключается эта твоя блестящая идея? – Джесс чувствовала, что задыхается, что в ее легкие совсем не поступает воздух. Он потянула за ручку складывающуюся вдвое дверцу, но дверца не открылась.

– Может быть, я заеду к тебе завтра утром с пирожками и деревенским творогом, а ты приготовишь кофе и расскажешь мне о том, кто умер.

Джесс старалась открыть дверь телефонной будки, ее пальцы начали неметь. Становилось трудно дышать. Если она сейчас же не вылезет из этой чертовой будки, то упадет в обморок, возможно, задохнется. Ей надо выйти на свежий воздух.

– Джесс? Джесс, ты слушаешь? Я пошутил. Разве ты не читаешь больше в газетах похоронные объявления?

– Дон, мне действительно пора уже идти. – Джесс начала колотить кулаком по двери.

– Десять часов утра устроит?

– Вполне.

– Тогда до завтрашнего утра.

Джесс выпустила из руки трубку, которая повисла на шнуре, раскачиваясь из стороны в сторону, как мертвец, которого вздернули на веревку судом Линча. Она продолжала между тем дергать и толкать дверцу телефонной будки, отчаянно стараясь вырваться оттуда.

– Проклятье, выпустите меня отсюда! – взвизгнула она.

Дверь неожиданно отворилась. По другую сторону двери на улице стояла пожилая седовласая дама не больше пяти футов роста, взявшись руками с надувшимися венами за край двери.

– Иногда их заедает, – сказала она со снисходительной улыбкой и засеменила дальше по улице.

Джесс выскочила из кабинки, лицо ее покрылось испариной, несмотря на прохладную погоду, близкую к нулевой отметке.

– Как это со мной могло случиться? – прошептала она, глядя на свои окоченевшие руки. – Я забыла все, что сегодня выучила. Как же я смогу защитить себя от кого бы то ни было, если не могу даже вылезти из этой дурацкой телефонной будки?

Ее руки отошли лишь через несколько минут, и она смогла помахать рукой, чтобы остановить такси.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю