Текст книги "Свободные навсегда"

Автор книги: Джой Адамсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава восьмая
ОСЛОЖНЕНИЯ

Утром 16 марта Джордж и Нуру вышли пораньше на разведку. Я была одна в лагере, когда оба объездчика пришли с одним африканцем и сообщили, что в ночь с 13-го на 14-е три льва атаковали бомы на реке Тана и искалечили четырех коров. Африканцы пытались отогнать их камнями, дубинками, огнем, но львы все равно возвращались снова. Подозрение пало на львят Эльсы, и теперь они хотят попросить Джорджа, чтобы он застрелил их.

Я тотчас послала боев за Джорджем. Сигнальные выстрелы помогли быстро найти его. После ленча все направились к месту происшествия. По прямой туда всего километров двадцать пять, но прямого пути нет. Если ехать на лендровере напролом через густой буш, это будет семьдесят с лишним километров, если двинуться в объезд – двести километров по скверной дороге, да еще километров тринадцать пешком. Джордж решил пробиваться через буш.

Погрузив в машину лагерное снаряжение и двух коз, он не без труда переправился через реку и нырнул в заросли. Оставалось еще шесть-семь километров до цели, когда стемнело, поэтому они заночевали в буше, а утром дошли пешком до деревни.

В деревне было восемь отдельных бом: кучки круглых глинобитных лачуг, обнесенных колючей изгородью, почти в рост человека, шириной около двух метров. Густой буш обступал бомы, звери могли незаметно подобраться к лачугам. Неподалеку была река, куда африканцы гоняли скот на водопой.

Жители подтвердили, что в ночь на 14 марта три льва искалечили двух коров. Их отогнали, но на следующую ночь они явились снова, напали еще на двух коров. На третью ночью они уже в другой боме убили двух коров и одну из них сожрали в трехстах метрах от лачуг.

Джордж нашел следы львицы, которая ухитрилась проникнуть сквозь изгородь и выйти тем же путем. Другие следы было труднее разобрать, их затоптал скот. Все-таки он проследил отпечатки лап до реки, куда львы ходили на водопой. Может быть, ниже по течению попадутся свежие следы? И он действительно нашел отпечатки лап трех львов.

С двумя объездчиками и проводником он пошел по следу. Час спустя, когда они остановились среди кустарника в сухом русле, Джордж вдруг метрах в трех от себя за деревом увидел спящую львицу. Похоже, взрослая. Один из объездчиков жестом привлек внимание Джорджа и коснулся рукой его винтовки. Черт, не заряжена! Даже стук затвора не разбудил зверя. Шепотом объездчик уговаривал Джорджа стрелять. С такого расстояния не промахнешься. И львица-то взрослая. Но что-то удерживало Джорджа. Вдруг львица села. Ее глаза встретили его взгляд, она оскалилась, фыркнула и, глухо зарычав, бросилась наутек. В тот же миг еще в двух местах послышался шум. Джордж был убежден, что это не наши львята. А все-таки хорошо, что не выстрелил – кто его знает?.. На всякий случай он покричал, но ответа не было. Нет, львята ни при чем, уж очень смело совершено нападение. Так ловко пробрались сквозь изгородь, так легко расправились с двумя коровами. Тут явно действовали опытные разбойники.

Джордж попросил местных жителей немедленно известить его, если будут новые случаи, и поехал обратно в лагерь.

Разбирая обстоятельства нападения, мы пришли к выводу, что Эльсины львята никак не могли в нем участвовать, и решили возобновить розыски в нашем районе.

Утром Джордж и Нуру встретили на берегу реки сборщиков меда. Сборщики обычно вешают на деревья, к которым часто наведываются пчелы, полые колоды, вроде бочонков. Когда рой займет такой улей, они выжидают, пока пчелы не наносят достаточно меда, потом выкуривают их дымом и забирают добычу. Для многих здешних племен мед – единственный вид сладкого. У сборщиков есть, так сказать, джентльменское соглашение, они не трогают чужих колод. Нарушителю грозит строгая кара. Определить владельца можно по метке, вырезанной на колоде. Нас часто угощали липкой массой, только что извлеченной из улья. Когда ее уваришь и процедишь, получается чистый мед, особенно ароматный, если пчелы брали взяток с акаций. К сожалению, сборщики небрежно обращаются с огнем, из-за этого в буше часто возникают опустошительные пожары.

Встреча оказалась полезной. Сборщики рассказали Джорджу, что видели следы пяти львов у водопоя, выше по течению. Он сходил туда и недалеко от устья Слоновьей лагги увидел на островке посреди реки двух львят. Они сразу скрылись, он даже не успел как следует разглядеть их в бинокль. Тут же он услышал, как убегают другие львы. Следы привели его к туше молодого буйвола, убитого ночью. Здесь пировали пять львов. Джордж не сомневался, что это были наши львята и их приемные родители. Он долго звал Джеспэ, из-за реки как будто донеслось в ответ негромкое мяуканье, но львята не показывались, и Джордж возвратился в лагерь.

Полагая, что львы еще придут к своему буйволу, Джордж утром поехал туда на лендровере и собирался заночевать возле туши. Весь день он изучал следы и выяснил, что львы ушли к Слоновьей лагге. С двумя объездчиками Джордж провел ночь в сухом русле, у крутого, высокого берега. Это было самое надежное место. Львов они не увидели, а тут еще разразилась сильнейшая гроза, ливень промочил их насквозь и смыл все следы.

Я лежала в палатке, мне было слышно львиное рычание вдали, потом дыхание крупного зверя донеслось от грузовика с козами. А затем гроза пришла и к нам и все заглушила.

На следующий день Джордж уехал в Исиоло, его там ждали дела.

Ночью снова лил дождь. К утру река сильно вздулась, ее трудно было одолеть. Тем не менее к нам переправился гонец от старшины деревни Тана: львы снова напали на их скот.

Я послала Ибрахима в Исиоло, чтобы он известил об этом Джорджа. Он вернулся и сообщил, что Джордж приедет в Тану сразу же, как только закончит все дела. А пока пусть сержант, заведующий кордоном, отправится туда и отвезет осветительные шашки, которые Джордж прислал с Ибрахимом. Этими шашками можно отпугивать львов, но только не надо стрелять по ним, Джордж сам этим займется.

Я передала все это сержанту, и он поехал в Тану. Остановившись по пути у местной лавчонки, он услышал, что староста велел своим людям убить львов, даже послал за объездчиками соседнего участка, чтобы они помогли. Надо было поскорее добираться до Тана, чтобы передать слова Джорджа и шашки, но сержант решил вернуться в лагерь и рассказать обо всем мне. Я с ужасом подумала о том, сколько времени уже потеряно, и просила сержанта поскорее ехать в Тану. Хотя бы он успел добраться туда прежде, чем убьют кого-нибудь из львят! Разумеется, если дети Эльсы и впрямь причастны к нападению на скот.

Все это происходило 24 марта.

Болезнь не позволяла мне выйти из лагеря, не говоря уж о том, чтобы искать следы, и я очень волновалась. Дождь барабанил по реке, ночью с той стороны доносилось рычание нескольких львов.

Вечером приехал Джордж, и вскоре из зарослей около лагеря подал голос лев. Под утро зверь отступил к скалам. Джордж пошел на разведку и увидел следы львицы. Затем он отправился на лендровере в Тану, к месту последнего налета. Дождь вынудил его ехать дальним путем. Я осталась в лагере, на случай если львята покажутся в нашем районе.

На следующий вечер на Больших скалах рычал лев, ему издали отзывался другой. Потом львы приблизились к Китчен-лагге. Вот бы наши львята пришли с ними! Я попросила боев приготовить мяса. Неожиданно грянул целый львиный хор. Было такое впечатление, словно лагерь со всех сторон окружен хищниками. Мы поспешили убрать мясо в мой грузовик, потом каждый стал укреплять свою изгородь. Наконец я легла, но о сне не могло быть и речи, львиное рычание не давало мне сомкнуть глаз всю ночь. Только на рассвете львы ушли к Большим скалам.

Утром я пошла на могилу Эльсы и оттуда приметила какое-то движение на Больших скалах. В бинокль я разглядела двух львов, которые нежились на солнце, и поспешила к скалам, насколько позволяла больная нога. Три взрослых льва и три львенка, ростом с детей Эльсы, четко вырисовывались на гребне. Несколько минут я наблюдала за ними. Семья мирно отдыхала, одна львица облизывала львят, а они играли и катались по земле. Хотя было далековато для моего объектива, я сделала несколько снимков, после чего осторожно стала приближаться к ним. Когда оставалось около четырехсот метров, львы встревожились и один за другим стали нырять в расселину, где в свое время у Эльсы начинались схватки. Остался только один львенок. Он припал к земле и следил за мной, положив голову на передние лапы. Может быть, это Джеспэ? К сожалению, утреннее солнце светило мне прямо в глаза, поэтому я видела только силуэт. А когда я подошла еще ближе, львенок скрылся.

При виде этой львиной идиллии у меня впервые после смерти Эльсы стало немного легче на душе. Конечно, нельзя с уверенностью сказать, что это были именно наши львята со своими приемными родителями. С другой стороны, разве может быть такое совпадение, чтобы вблизи от лагеря появились взрослые львы с другими тремя львятами точно такого же возраста?

Я рассказала обо всем в лагере, потом мы погрузили в лендровер козью тушу и вместе с Ибрахимом поехали к Большим скалам. Здесь я положила мясо на видном месте, чтобы львы легко его нашли. Мы прикрыли машину ветками и стали ждать. Если появятся львята, постараюсь еще раз сделать снимки, может быть, удастся все-таки опознать их.

Но вот уже и одиннадцать часов, стало совсем жарко, да еще ветер переменился, несет запах не в ту сторону. И нет грифов, которые могли бы навести львов на тушу. Придется перевезти ее на гряду Ворчун. Но сперва надо сходить в лагерь, оставить записку для Джорджа, на случай если он приедет и захочет присоединиться к нам. Двое суток, как его нет, я ждала его с минуты на минуту.

А у палаток меня встретили два объездчика с письмом от Джорджа. Он писал:

«Добрался до деревни 26-го вечером, одолев шестьдесят пять километров скверной дороги и тринадцать километров густого буша. Раздобыл тушу для приманки и устроил засаду возле бомы, на которую нападали львы. Просидел ночь – никого. Утром разбил лагерь в трех километрах от деревни, на берегу Таны, и пошел вниз по реке искать следы. Свежих отпечатков не было. Пришли объездчики, рассказали, что ночью львы пытались проникнуть в другую бому, но их отогнали. Объездчики хотели выследить их, но потеряли след. Вчера вечером я снова устроил засаду на поляне в километре от второй бомы. Около одиннадцати часов внезапно появилась Эльса-маленькая и бросилась на мясо, привязанное к пню. Следом выскочил Джеспэ, сзади у него торчала стрела, к счастью не отравленная. Оба львенка принялись есть. Тут и Гупа показался, он тоже подошел к туше. Все трое сильно исхудали, изголодались. Я заговорил с ними, они ничуть не испугались и за какой-нибудь час управились с козой. Несколько раз подходили к миске с водой, которую я поставил позади машины. Они, конечно, узнали мой голос, и я уверен, что сегодня ночью они придут опять. Сомневаться не приходится, это они нападали на бомы. Мы должны выплатить немалую компенсацию. Немедленно пришли на своем лендровере с Ибрахимом всех коз, продукты для меня, а также мою маленькую палатку, стол, стул, ящики. Я найму местных жителей, и мы сразу начнем прорубать дорогу, затем надо будет перебросить сюда весь лагерь и доставить на грузовике клетки, чтобы вывезти львят. Но главное, чтобы Ибрахим привез коз. Если река сильно разлилась, пусть едет дальним путем, только он обязательно должен быть здесь сегодня. Львята очень голодны, если я их не подкормлю, они непременно нападут на какую-нибудь бому. Это, конечно, Свирепая виновата, она отогнала львят от лагеря Эльсы 4 марта.

Твой Джордж. Пожалуйста, пришли мне все мои боеприпасы».

Глава девятая
КРИЗИС

Письмо Джорджа поразило меня. Надо же, такое совпадение, чтобы именно сейчас в нашем районе появилась семья с тремя львятами такого же возраста! А мы все время думали, что Джеспэ, Гупа и Эльса-маленькая держатся вблизи лагеря…

И тут я вспомнила семью, для которой Эльса во время своей беременности была «тетушкой», даже мясо им уступала. Может быть, Свирепая родила как раз перед Эльсой? Тогда район вокруг лагеря до нашего появления по праву принадлежал ей. Возможно, что Свирепая, обнаружив соперницу, которая к тому же водилась с людьми, ушла со своим потомством подальше от лагеря, вверх по течению реки. Мне вспомнился случай, когда в июле мы искали Эльсу. Мы нашли, как нам показалось, ее семейство под баобабом, и нас удивило странное поведение львов. Может, и то была Свирепая? Ведь, наведываясь в лагерь, она всякий раз появлялась именно с той стороны. Правда, она приходила одна. Но это ничего не значит, возможно, львица просто прятала своих детей, прежде чем идти на вылазку. Выходит, что, воюя с Эльсой, Свирепая просто-напросто отстаивала свои владения. Но она всегда наталкивалась на нас и отступала. Теперь же, когда Эльса погибла, вполне естественно, что Свирепая решила прогнать чужих львят и утвердиться на своей территории. Во всяком случае, львята, которых я в это утро приняла за наших, были скорее всего детьми Свирепой.

Удар был теперь особенно мучительным. Ведь всего несколько часов назад я радовалась, что наши львята в полной безопасности и совсем не причастны к нападениям на бомы Тана.

И как только они смогли выжить! Охотиться на диких зверей они не умеют. Должно быть, здорово изголодались, прежде чем набрели на коз, которых к тому же привыкли считать своей обычной пищей. Недобрый прием, оказанный им жителями, видимо, напугал их. Но кто же упрекнет владельцев скота за то, что они защищали свое имущество?

Теперь нужно пощедрее вознаградить их, чтобы они не так рвались к расправе со львятами, а потом поскорее подыскать хорошее место для наших воспитанников.

В лагере меня больше ничто не удерживало. Забрав с собой пять коз и важнейшее снаряжение, я вместе с Ибрахимом и одним объездчиком поехала к Джорджу. В машине места было мало, поэтому остальным пришлось идти пешком через буш.

Нас основательно потрясло на ухабах. Местность была такая, словно здесь когда-то потешался великан, разбрасывая во все стороны камни. Иногда попадалась африканская деревушка, зажатая среди громадных глыб. Бугорки земляных лачуг почти сливались с окружающей местностью.

В Тану мы добрались как раз до темноты. Река тут около четырехсот метров в ширину. Высокие деревья по берегам и узкая полоса кустарника – единственное яркое пятно, дальше простирается мрачный, пыльный, сухой буш. По сравнению с лагерем Эльсы высота здесь над уровнем моря намного меньше и климат более жаркий.

Последние тридцать километров пути впереди машины шел проводник, ведь в таком густом буше слишком легко налететь на какое-нибудь препятствие. Колючки безжалостно царапали его, но он был молодцом, нащупывал путь через поваленные стволы и норы, кусты и русла, кое-где заполненные водой. Путь себе он освещал фонариком, наши фары только ослепляли его.

Два часа мы пробивались сквозь буш, наконец очутились на берегу стремительного потока шириной около пятидесяти метров. Мы сняли с вентилятора ремень, съехали вниз с крутого берега и, бредя по колено в воде, переправили машину на ту сторону.

Здесь нам попалась бома старосты, до лагеря Джорджа осталось еще три километра. Добравшись туда, мы узнали, что Джордж сидит в засаде, ждет львят. Бросив все, я поспешила к нему, встретились мы с ним в девять часов вечера. Джордж обычно скуп на похвалу, но на этот раз он одобрительно заметил:

– И как вы только ухитрились в темноте пробиться сквозь буш?

Мы стали ждать вместе. Джордж включал время от времени мощный фонарь, чтобы не прозевать львят, и рассказал мне, как был ранен Джеспэ.

В ночь на 25-е несколько местных жителей решили прикончить львов-разбойников. Они заметили одного из них в загоне для скота. Это был Джеспэ. Он убил двух коз, но не успел уйти с добычей. Отряд, вооруженный луками и отравленными стрелами, окружил его. Он забился в изгородь. По нему выпустили два десятка стрел, но они застревали в ветках. Только одна стрела, пущенная юным стрелком, попала в цель. К счастью для Джеспэ, она не была отравлена, взрослые еще не доверяли мальчику смертельный яд.

Стрела проникла не глубоко. Зубец и сантиметров семь-восемь древка засели под кожей, да снаружи торчало сантиметра два-три.

Джордж надеялся, что стрела выпадет под собственным весом и Джеспэ залижет рану, так что заражения не будет. Она вроде бы не мешала львенку и не причиняла боли. Джеспэ как ни в чем не бывало ложился на этот бок. Львята хорошо приняли Джорджа и не избегали его, но извлечь стрелу у Джеспэ он, конечно, не смог.

Джордж нанял тридцать человек, чтобы прорубить вдоль реки дорогу на тринадцать километров. Дорога нужна была для того, чтобы перебросить на грузовике весь наш лагерь. Он подобрал также четверых помощников выслеживать львят, а владельцам убитого скота обещал большое вознаграждение. Местные жители были только рады случаю подзаработать, с их стороны он не встретил никакой враждебности.

Джордж посоветовал мне ночевать в нашем временном лагере, на случай если там появятся вдруг львята. Я пробовала звать их, но не дозвалась и поехала обратно. Мы слишком устали, чтобы ставить палатку, и я легла спать под открытым небом, надеясь, что дождя не будет.

Утром меня разбудил стук, это совсем рядом упал орех с пальмы дум. Что ж, добрая примета, ведь орех мог попасть мне в голову и убить. К завтраку вернулся Джордж. Ни он, ни его помощники, которые охраняли хижины, вооружившись осветительными шашками, львят не видели. Позднее Джордж пошел на разведку. Он взял с собой Нуру: львята его знают и не испугаются.

Наш лагерь находился как раз у водопоя на Тане. Не успел Джордж уйти, как появилось огромное стадо скота. Лагерь окутало густое облако пыли, оттуда доносилось мычание, блеяние и топот копыт. Очевидно, так будет каждый день. Надо подыскивать другое место. Я пошла вдоль реки, чтобы высмотреть подходящую площадку. Было очень жарко, я старалась держаться в тени под деревьями. Тана в этом месте делает огромную петлю, здесь много быстрин и островков с пышной растительностью. Повсюду на песке нежились под солнцем крокодилы. В зарослях по берегам было много тропок, видимо проложенных бегемотами.

Наконец мне попалось хорошее место. Спуск к реке там был не очень крут, удобно будет ходить за водой. Если срубить кусты, можно расчистить ровную площадку для наших палаток. Берег подымается над рекой метра на три, как бы отделяя ее валом от равнины, которая казалась просто раскаленной сковородой в сравнении с полоской тени у реки.

Джордж вернулся около двух часов, львят он не нашел. Его разморило, он весь обливался потом, и я от души пожалела его. К счастью, на мелководье у нашего берега можно было искупаться и освежиться, не боясь попасть в зубы крокодилу.

После купания Джордж рассказал, что в это утро спас жизнь водяному козлу. Они прошли вдоль реки метров триста, как вдруг Нуру заметил в воде какое-то темное пятно. Джордж навел бинокль и увидел водяного козла. Тут же он заметил на берегу пятерых браконьеров, они натравливали на антилопу своих псов. Думая, что и браконьеры заметили его, Джордж сделал предупредительный выстрел в воздух. А те от неожиданности побежали прямо на него. Джордж и Нуру пытались перехватить их, но браконьеров было слишком много, они сумели уйти в буш, один из них переплыл через реку.

Мы перенесли свой лагерь, выбрав место подальше от троп бегемотов.

Нужно было разработать план действий. Джордж решил каждую ночь дежурить в лендровере, чтобы перехватить львят на пути к бомам, и для приманки брать с собой мясо. Объездчики будут охранять бомы, а я останусь в лагере и тоже приготовлю львятам козлятину. Если кто-нибудь из нас увидит львят, мы дадим знать об этом Джорджу выстрелами. Объездчики стреляют один раз, я – два раза.

Когда стемнело, Джордж отправился на дежурство, но в эту ночь львята избрали другой путь: они атаковали бому и искалечили овцу, однако съесть добычу не успели, объездчик отогнал их осветительными шашками.

Ночью лил дождь, идти по следу было бесполезно. Чтобы приманить львят к лендроверу, Джордж протащил козью тушу через буш, но утром увидел, что отведать мяса приходили одни гиены да шакалы. А львята на следующую ночь ворвались в другую бому и ранили двух коз.

Близился дождливый сезон. Это тревожило нас, мы боялись, что до тех пор не получим грузовика с двойным приводом. Наша старая «темза» слаба для здешней чащи, и нельзя бесконечно держать «бедфорд» Кена Смита. Нам нужна машина, чтобы перевезти снаряжение и помочь бригаде, которая прокладывает дорогу, но главное, чтобы транспортировать львят, когда мы их поймаем. Для этого нам понадобятся сразу два грузовика. Один грузовик для зверей, один для лагерного снаряжения и два лендровера для перевозки личного имущества. Нельзя перегружать лендроверы, вдруг на трудных участках придется тащить грузовики на буксире.

Посоветовавшись, мы решили, что мне нужно ехать в Исиоло и раздобыть еще один «бедфорд» такой же мощности, что и грузовик Кена Смита, чтобы установить на нем заказанные нами три транспортные клетки.

Утром я отправилась в путь с верным Ибрахимом. Перед самым отъездом мы узнали, что львята напали на две бомы, но их отогнали, и они не успели натворить бед.

На мой запрос о новом «бедфорде» мне ответили, что машину можно получить только через три недели. Для нас это было слишком долго. Тогда я справилась, нельзя ли в крайнем случае арендовать грузовик у фирмы, организующей сафари. Оказалось, что можно. Закончив дела в Исиоло, я на грузовике Кена поехала в лагерь Эльсы, чтобы забрать оттуда оставшиеся вещи, и заночевала там.

Вокруг могилы Эльсы как раз расцвели алоэ. Меня удивил цвет лепестков: они были беловато-зеленые, а не розовые, как обычно. Случайно мы привезли из Исиоло редкий вид. У самой могилы появилось какое-то странное растение, я такого до сих пор никогда не видала. Восковая оранжевая чашечка без стебля, в середине липкое вещество с мускатным запахом. От краев чашечки внутрь, словно щупальца, изгибалось множество лепестков. Похоже на насекомоядную Hydnora. Я сделала несколько снимков, потом определила, что это Thonningia balanophoraceae, которая до тех пор встречалась только на крайнем западе Африки.

Ночь выдалась тихая, ласковый свет луны создавал ощущение мира и гармонии. Я не спала. Отец наших львят, тявкая, бродил вокруг лагеря. Потом он сходил на Большие скалы и, в конце концов, ушел за реку. В небе над могилой Эльсы мерцал Южный Крест. К утру он изменил положение и был обращен в сторону Таны. Так прошла моя последняя ночь в старом лагере, который успел стать для меня вторым домом.

Пока мужчины свертывали лагерь, я спустилась к лагге возле «кабинета» и пошла вдоль реки. На каждом шагу волнующие воспоминания. На гряде Ворчун затявкали бабуины, и у меня стало совсем горько на душе. Сколько раз они извещали нас о появлении Эльсы с семейством… А о чем они говорят сейчас? Очевидно, торопят меня ехать в Тану и выручать львят.

Мы прибыли в полдень. Джордж сразу же рассказал мне, что он каждый день ходил на разведку и каждую ночь сидел в засаде, но львят больше не видел, зато они постоянно нападали на бомы. Плохо дело. Судя по всему, они не ели уже десять дней, ведь их всякий раз отгоняли, не давая унести добычу. Если только львята не убили в буше какого-нибудь дик-дика, то они страшно изголодались. Как бы не напали на людей… Их охотничьи угодья – двенадцать-тринадцать километров буша. И они ни разу не возвращались к одной и той же боме, поэтому Джордж никак не мог предугадать, в каком месте они появятся. Джеспэ дважды заходил в хижины. В первом случае женщина проснулась от жалобного блеяния своего любимого козленка и увидела, что челюсти Джеспэ уже сомкнулись вокруг его шеи. Она закричала. Джеспэ выпустил козленка и удрал. От сотрясения лачуга рухнула, к счастью, никто не пострадал. А на следующую ночь неукротимый Джеспэ ворвался в хижину, в которой спал со своими козами юный африканец. Мальчик проснулся и увидел торчащий из-под нар хвост Джеспэ, львенок добирался до забившейся туда козы. Парень закричал и стукнул Джеспэ ногой, тот убежал.

Джордж был измучен бессонными ночами и постоянной тревогой. Его угнетало сознание, что в Исиоло накопилось много работы. Но сейчас он не мог ни на одну ночь оставить Тану.

Теперь он задумал проложить прямую дорогу на двадцать два километра, до самого лагеря Эльсы. Уже были наняты люди. Часть пути проходила по хорошей слоновьей тропе, что намного облегчало работу. Новый грузовик позволит нам устроить передвижной лагерь и все время следить за львятами. Джордж собирался выкладывать вдоль дороги мясо, каждый раз все дальше и дальше от бом. Когда уведем львят на безопасное расстояние, постараемся загнать их в ловушку.

Не теряя времени, Джордж в тот день протащил через заросли козью тушу и развел большой костер. Львята не пришли, они предпочли напасть на бому в километре от нас. На следующий день один из наших помощников увидел след льва, ведущий к лагерю Эльсы, но на берегу реки, напротив кордона, отпечатки лап пропали.

А около девяти часов вечера, сидя в засаде у приманки, Джордж вдруг увидел Джеспэ и Эльсу-маленькую. Они сильно отощали, стрела по-прежнему сидела в бедре Джеспэ. Но брат и сестра вели себя спокойно, Джеспэ вылакал рыбий жир из миски, которую протянул ему Джордж. Они с жадностью съели все мясо и около пяти утра ушли. Видимо, Гупа отделился от них, это его следы вели к старому лагерю. Мы послали гонца на кордон к объездчикам с просьбой, если Гупа появится, накормить его и известить нас.

Джордж заплатил африканцам за ущерб, причиненный львятами, а вечером устроил засаду поблизости от того места, где, по всем приметам, они устроили себе лежку. Всю ночь шел дождь. Львят Джордж не увидел. Они приходили туда, где встречались с ним накануне, и, не застав Джорджа, атаковали три бомы, убили двух коз и искалечили еще шесть. Утром наши помощники выследили их, но оба львенка убежали.

Прибыл объездчик и рассказал, что в ночь с 5 на 6 апреля молодой лев приходил в лагерь Эльсы. Особенно много отпечатков лап было там, где прежде стояла палатка Джорджа. Лев ушел к Большим скалам. На следующую ночь он возвратился в обществе взрослого льва, но тот не зашел в лагерь, а сразу переправился через реку. Молодой лев сперва прошел к дереву, которое служило нам «холодильником», оттуда к могиле Эльсы, наконец заглянул в старую клетку. Это мог быть только Гупа. Видимо раздосадованный, что ему не удалось пробраться в бому, он от сильного голода проявил несвойственную ему активность и один проделал путь до лагеря, надеясь, что там его накормят.

Объездчики, которые дежурили в старом лагере, не были знакомы с повадками наших львят, поэтому туда отправился Нуру, чтобы позаботиться о Гупе. Я решила присоединиться к нему, как только будет возможно переправиться через реку на машине. Если Гупа приведет остальных львят к лагерю Эльсы, это намного облегчит нашу задачу. Пока же дело только осложнилось. Нам и без того стоило немалых трудов следить за перемещениями львят и предупреждать набеги. А наблюдать за двумя участками, когда между ними больше двадцати километров и почти невозможно проехать из-за дождей, – просто кошмар.

Ночью львята прошли всего в ста метрах от Джорджа. Они возвращались от бомы, возле которой съели выброшенную жителями издохшую козу. Как нам действовать? Мы могли только проследить, чтобы получше укрепили изгороди вокруг бом, и разослать объездчиков на охрану поселений. Но где взять столько людей?

А тут еще лопнула задняя ось на лендровере Джорджа, Ибрахим поехал в Исиоло за новой. Теперь Джордж ходил в засаду с маленькой палаткой. Вечером, проводив его на дежурство, я пошла погулять. Весь день на небе громоздились тучи, было душно, собирался дождь. Вдруг послышалось басовитое хрюканье. Это два бегемота бултыхались в реке, поднимаясь к поверхности и пуская фонтаны воды. Заходящее солнце стало оранжевым, потом алым, багровым. На фоне пылающего шара красиво и четко выделялась пальмовая рощица, было видно чуть ли не каждый лист. Но вот стемнело, все предметы потонули в сером море буша. Я уловила нежное благоухание, пошла на запах и увидела куст Sesamothamnus busseanus. Это небольшое деревце обычно растет в безводных местах и не может позволить себе роскоши одновременно носить зеленый убор и цветы. Большие бархатистые белые цветы украшают совсем голые ветки. Сильно пахнущие бутоны открываются только после захода солнца, предлагая свой нектар ночным насекомым. Жизнь цветков коротка – всего одна ночь. Едва первые лучи солнца озарят небо, как они осыпаются. Столько великолепия ради одной только ночи! Да и проживут ли они эту ночь? Я сомневалась, вспоминая набухшие дождем кровавые закатные тучи.

Гул автомобиля прервал мои размышления. Это вернулся Ибрахим. Он сказал, что в горах идут дожди и вода в реке быстро прибывает, ему едва удалось переправиться.

Только я легла в постель, хлынул ливень. Как там Джордж? Сидит в маленькой палаточке под дождем, кругом львы… Бегемоты гукали слишком уж близко от моей палатки. Но в конце концов я все-таки задремала.

Разбудило меня какое-то равномерное чавканье. Оно смешивалось с дробью дождя о мою палатку и ревом текущей поблизости Таны. Я долго не могла понять, в чем дело. Сломанная ветка шлепает по брезенту мокрыми листьями?.. В это время свалился один из кольев, к которым была привязана моя палатка, я включила фонарик и увидела, что чавкает вода! Река подбиралась ко мне.

Наш лагерь был разбит метра на три-четыре выше обычного уровня Таны. За три часа река поднялась до нашей площадки, и теперь, куда ни глянь, всюду вода. Я посветила фонариком и увидела, что равнина за лагерем уже превратилась в болото, все в глубоких лужах. А ведь только туда мы и могли отступить. Если река нас опередит и поднимется еще на три десятка сантиметров, там тоже не спасешься.

В отчаянии я окликнула боев, но до их палаток было двести метров, они, конечно, не слышали моего голоса, заглушенного ревом потока. Я бегом кинулась к ним. Они крепко спали, закрывшись в палатках, которые вот-вот превратятся в ловушки. Не подоспей я вовремя, наши помощники могли бы утонуть.

Выбравшись на волю, они тотчас осознали, какая опасность им грозит. Мы быстро сняли большую палатку Джорджа, где хранились ружья, лекарства, продукты, снаряжение. Ее уже наполовину затопило. Перенесли все подальше от воды, потом убрали в мою палатку. Действовал один только мой фонарик, да и тот я вскоре уронила в воду. Какое счастье, что Ибрахим вернулся! Он быстро организовал перепугавшихся людей, и почти все наше имущество было спасено.