Текст книги "Всего лишь поцелуй"

Автор книги: Джосс Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Наверное, так легче было заметить, кто движется по дороге к дому. Друг, неприятель, налоговый инспектор… Или, в случае его отца, любовница. Их у него было множество. Люк помнил этих женщин, носившихся по дому, когда он был ребенком… Уже к семи годам он научился отбрасывать желание привязаться к одной из них – это позволяло ему не реагировать на их неизбежное исчезновение из жизни отца.

С годами Люк отточил умение держаться на расстоянии от окружающих. Исключением стала его бывшая жена. Несмотря на то что теперь Люк называл ее шизанутой, он не мог не признать: семейной катастрофе в немалой степени способствовали и его собственные проблемы. Люк не любил эту женщину, зато до беспамятства обожал связанную с ней идею: у него есть жена, семья, все как полагается. Но, получив «стандартный набор», не знал, что с ним делать…

Люк как раз прощался с мечтой о семье, когда умер отец, и пришлось спешно возвращаться в Сен-Сильв. Иногда Люк любил поместье. Но нередко при воспоминании об отце его одолевало негодование, и он начинал всей душой ненавидеть это место.

Вздохнув, Люк вспомнил о Джесс. Она была права: самое разумное – игнорировать будоражившее их взаимное влечение. Стоит стереть грани между работой и постелью, и неминуемо начнутся проблемы. Но Джесс, казалось, не требовался мужчина для эмоциональной или финансовой поддержки. Она выглядела разумной и хладнокровной – идеальной кандидаткой для мимолетного романа.

Джесс сразу поняла бы, что придется следовать определенным правилам. Никаких совместных ночей в одной постели, строгое разделение между работой и сексом, никаких серьезных отношений. Значит, стоит соблазнить ее, предложив подобную договоренность. Учитывая взрывоопасную страсть, бушевавшую между ними, это наверняка будет нетрудно.

«Тринадцать часов в машине дали тебе, девочка, достаточно времени, чтобы привести мысли в порядок», – констатировала Джесс, сворачивая на ведущую в Сен-Сильв дорогу. На часах было почти десять вечера, и Джесс чувствовала себя выжатой как лимон. В глаза попал песок, тело затекло, и она могла убить за чашку чая.

Поначалу Джесс думала, что поездка займет два дня, но на полпути решила, что сумеет одолеть весь путь за день. Теперь она жалела, что не сделала остановку. Голова раскалывалась, и, хотя весь день Джесс только и делала, что сидела за рулем, она чувствовала себя чумазой и потной. Волосы растрепались, а с зубов, казалось, вот-вот сойдет эмаль от всех тех энергетических напитков, что она влила в себя сегодня.

Джесс увидела горевший в окнах гостевого дома свет, а когда заметила припаркованный на подъездной аллее «лендкрузер» Люка, поняла, что хозяин дома, а не отправился на свидание или – фу-у-у! – не остался ночевать у какой-нибудь пассии. Слава богу.

Прежде чем она снова увидела бы Люка, следовало резюмировать все, что она решила в течение дня. Жизнь и работа в таком тесном соседстве с ним обещали стать серьезным вызовом. Она приняла этот вызов. Люк был великолепен, и Джесс до беспамятства влекло к нему, но она не должна была поддаваться.

– Не поддавайся влечению, – бормотала она свою новую мантру. – Не поддавайся влечению.

Если бы не ужасная усталость, она тотчас изложила бы Люку несколько основополагающих правил. Она приехала сюда работать, так что поцелуи, прикосновения и секс исключались. Она ни за что не стала бы спать с клиентом. Люк сможет владеть ее временем, но не ее телом. Хотя ее распутное тело было не в восторге от этого решения…

В свете фар Джесс увидела открытую дверь гостевого дома и высокий силуэт Люка в проеме. Она припарковала машину рядом с «крузером» и выключила айпад, игравший через автомобильные колонки. Хард-роковые вопли, не дававшие клевать носом за рулем, смолкли, и в салоне повисла блаженная тишина.

Люк распахнул для нее дверцу машины, и Джесс отстегнула ремень безопасности. Потом устало улыбнулась, щурясь от лившегося из глубины дома яркого света.

– Привет.

Люк застыл на месте, вместо ответной улыбки или теплого приветствия его лицо будто окаменело.

– Когда вы выехали из дома? – пролаял он.

И это явно не было дружелюбным тявканьем. Джесс нахмурилась. И никакого «здравствуйте»? Никакого «рад вас видеть»?

– Мм… сегодня утром. А это что, проблема?

– Да, черт побери, проблема! – огрызнулся Люк. – Что вы вытворяете, проводя за рулем тринадцать часов подряд, никому не сообщив? А если бы вы попали в аварию, как бы я об этом узнал? Вы могли бы сейчас валяться в кювете, а я по-прежнему думал бы, что вы приедете завтра!

Джесс закатила глаза.

– Ну…

– Вы хоть кого-нибудь предупредили?

– Нет, я…

– Это глупо и безответственно. Вы знаете, что может случиться с женщиной, управляющей машиной?

– Она благополучно доберется до места назначения? – Джесс начинала выходить из себя.

– Вы могли сбить корову, столкнуться с неисправностью, получить прокол…

Выйдя из машины, Джесс произнесла ледяным тоном:

– Я взрослая женщина и не должна ни перед кем отчитываться. Я не столкнулась с поломкой, не проколола покрышку и – вот тебе раз! – не сбила корову! Я спокойно добралась сюда. Я хочу чашку чая, душ и теплую постель. Могу я получить это или вам нужно покричать на меня еще немного?

– Вы способны довести даже человека с ангельским терпением.

– И этот человек – явно не вы. – Открыв боковую дверцу машины, Джесс сдернула с сиденья большую сумку. Люк забрал было сумку, но Джесс тут же потянулась к ней. – Я сама могу ее нести!

– Ну и прекрасно. – Люк опустил сумку на землю и поднял руки, сдаваясь. Нет, эта женщина доведет его до бешенства!

Джесс подняла сумку, перекинула ее через плечо и покосилась на главный особняк, утопавший во тьме.

– Света нет?

– Разумеется, нет. Ведь я ждал вас только завтра!

Люк планировал включить в особняке электричество и колонку, нагревавшую воду в ванной, утром, так что теперь оставалось устроить Джесс на ночь в гостевом доме, где обитал он сам. Пока ей придется занять крошечную спальню для гостей.

Вот «радость»! Как он, интересно, будет спать, представляя ее в постели чуть ли не в соседней комнате?

– А мы можем войти? – холодно спросила Джесс.

Люк жестом пригласил ее в дом и направился следом, глядя на ее длинные ноги в свободных джинсах. В этих сапогах на низком каблуке, со своими окрашенными прядками волосами и воинственным выражением лица она напоминала сердитую сову. Сексуальную сердитую сову…

Люк покачал головой, когда плечо Джесс наклонилось под весом сумки, но подавил в себе желание забрать у нее эту тяжесть. Почему он чувствовал такое раздражение? Желание ее защищать?

Самостоятельное путешествие Джесс через всю страну заранее тревожило Люка. Но, поскольку она планировала потратить на поездку больше двух дней и собиралась ехать только в светлое время суток, он твердил себе, что все обойдется. Увидев бледное лицо Джесс и темные круги под ее глазами в свете фар, он испытал невообразимое облегчение, тут же сменившееся гневом: ехать по узким дорогам между горами в таком утомленном состоянии было непозволительной глупостью. И теперь Люк сходил с ума, напуганный потребностью защищать, которая была предвестником привязанности.

С приездом Джесс Люк многое переосмыслил. Не то чтобы он уже не хотел затащить ее в постель – его сердце так и заходилось от возбуждения… Но Люк осознавал: если начнет навязывать ей свою опеку, дальнейшая работа окажется под вопросом.

Неужели секс с ней стоил этих осложнений? Хотелось бы ему знать это наверняка… А хуже всего было то, что теперь, когда Джесс находилась в Сен-Сильве, жизнь Люка вдруг обрела смысл.

До Люка донесся тихий стон – это Джесс перекинула тяжелую сумку с одного плеча на другое. Раздосадованный глупым стремлением к самостоятельности, Люк подошел и буквально вырвал сумку у нее из рук.

Джесс начала возражать, но что-то в его лице погасило протест в зародыше.

Превосходно. Он делал успехи, наметился явный прогресс.

Ага, секунд на десять.

– Я современная самостоятельная женщина, которой не нужен мужчина, чтобы носить за нее вещи или читать ей нотации о правилах безопасности на дороге! – заявила Джесс.

Прогресс? Один шаг – вперед, шесть – назад…

– Бла-бла-бла… Просто зайдите в дом, мисс Шервуд, и перестаньте быть занозой в моей заднице, – бросил в ответ Люк. Интересно, хватит ли вина в его поместье, чтобы заглушить досаду, которую он чувствовал в обществе этой женщины?

Наверное, нет.

Глава 4

Ранним утром следующего дня Люк стоял в компании Оуэна на веранде гостевого дома, а в их ногах лежали два огромных родезийских риджбека. Мужчины держали чашки с горячим кофе, так необходимым после пришедших холодов.

Оуэн посмотрел поверх чашки на раскинувшийся перед ними величественный особняк с двускатной крышей.

– Ты должен признать, что это – нечто выдающееся.

Люк кивнул.

– Мои предки были решительно настроены заявить, что это – земля Сэвиджей, и они здесь – главные. Только вот для моего отца главный особняк поместья с семью спальнями был недостаточно просторным. И он приказал построить для меня дом – гостевой особняк поменьше.

Кроме того, Джед Сэвидж переделал старый сарай в офисное помещение, установил тренажерный зал, джакузи и паровую баню, восстановил теннисный корт, благоустроил сады…

– И все это – в кредит, – заметил Оуэн.

После смерти отца Люк продал все, что не было надежно приколочено, исключая разве что фамильное серебро и мебель. Вырученные деньги едва покрыли внушительную долговую брешь, унаследованную вместе с Сен-Сильвом. Честно говоря, гораздо дешевле было бы купить новую винодельню… Если бы Люк сложил все деньги, которые вбухал в поместье за эти годы, он смог бы раза три выплатить стоимость Сен-Сильва.

– Мой отец так заботился о поддержании своего имиджа… И не имело значения, что он оказался на грани и вот-вот потерял бы все. Пока иллюзия совершенства поддерживалась на должном уровне, он был доволен. Иногда мне хочется забраться к нему в могилу и хорошенько его отмутузить.

– А я могу пойти с тобой? – спросил Оуэн.

– Кто это и куда собирается пойти?

Друзья обернулись, и чашка задрожала в руке Люка, стоило ему увидеть стоящую в дверном проеме Джесс в джинсах и сапогах без каблука. Сегодня она обошлась почти без косметики, а волосы собрала в небрежный узел.

После того как Люк представил Джесс Оуэну, тот взглянул на часы и, извинившись, удалился. Люк подумал, что и ему стоит отправиться в свои угодья, но как же не хотелось покидать Джесс… «Будет невежливо бросить ее на произвол судьбы», – солгал он себе.

– Нужно перенести ваши вещи в особняк. Я включил электричество, теперь там есть свет, а горячая вода будет через пару часов.

– Благодарю вас. – Джесс наморщила нос. – Я займусь вещами позже. Мне хотелось бы осмотреть Сен-Сильв, если можно.

– Конечно. Я проведу для вас экскурсию. Что вы хотите увидеть?

Джесс развела руками.

– Все.

– Все?

– Я бывала в погребах и хозяйственных постройках. Теперь мне хочется увидеть угодья, виноградники и фруктовые сады.

– Хорошо.

Люк зашел в дом, сдернул с вешалки толстую куртку и отдал ее Джесс. А сам натянул на футболку с длинными рукавами потрепанную куртку и запихнул в карман спортивную вязаную шапку. В тени гор температура могла быстро упасть.

– Если хотите отправиться со мной, учтите, что я должен проверить, насколько мои служащие продвинулись в обрезке лоз, а потом мне нужно проехать через все хозяйство и проконтролировать, как идет ремонт изгороди.

Люк махнул в сторону мощного кроссового мотоцикла.

– Мой «лендкрузер» сейчас на техобслуживании, а грузовик отправился в город, так что это – единственное оставшееся средство передвижения. – Люк перебросил ногу через сиденье. – Запрыгивайте. Расслабьтесь и не выводите меня из себя. Хотите надеть шлем?

Джесс скользнула на сиденье позади Люка, дерзко усмехнувшись:

– Нет, я хочу свой собственный байк.

– Вы умеете на нем ездить? – удивился Люк, не в состоянии представить эту городскую фифу за рулем мотоцикла.

– У меня четыре старших брата. Я гоняю на байке, ловлю рыбу, занимаюсь серфингом, отлично играю в бесконтактное регби, могу сама развести огонь для барбекю и сменить покрышку, – ответила Джесс, устраиваясь на сиденье. Ее бедра прижались к бедрам Люка, а грудь вдавилась ему в спину.

О черт, она казалась прямо-таки идеальной женщиной. И ничего хорошего в этом не было. Люк повернул ключ зажигания, и мотоцикл взревел.

– Да, и чем быстрее, тем лучше! – крикнула Джесс в ухо набиравшего скорость Люка. – Йи-хо!

Он почувствовал, как руки Джесс опустились ему на бедра, и уловил сексуальный аромат ее духов. В лицо ударила струя ветра. Люк спиной ощутил тепло Джесс и поймал себя на том, что… доволен? Нет, наверняка он ошибался. А даже если и так, он по опыту знал, что долго это ощущение не продлится.

День был в самом разгаре, когда Люк повернул мотоцикл к главной части Сен-Сильва, а Джесс превратилась в ледышку. Холодный атмосферный фронт налетел стремительно, окутав все ледяным ветром, который принес свинцовые тучи и прокрался ей под одежду. Джесс зарылась лицом между лопаток Люка и обхватила его бедра замерзшими руками. Как же ей хотелось скользнуть ладонями под его куртку, спрятав их от студеного ветра…

Джесс вскинула голову, когда Люк вдруг затормозил. Не заглушая двигателя, он наполовину обернулся к Джесс, взял ее руки в свои и принялся растирать.

– Я почувствовал, что вы вся дрожите. Простите, я не хотел морозить вас так долго, – сказал он, согревая ее пальцы своим дыханием.

Джесс действительно дрожала, и не только от холода. Стоило взглянуть на темную голову Люка, склонившуюся над ее руками, почувствовать его теплое дыхание на своей коже, как в животе все сжалось.

– Сколько нам еще ехать? – простучала зубами Джесс.

– Минут сорок. Этот холодный фронт подошел так быстро. – Люк посмотрел на небо и нахмурился. – Мы можем промокнуть.

– Что ж, тогда нам лучше двинуться в путь.

Люк вытащил из кармана вязаную шапочку и натянул ей на уши. Он оказался так близко, что Джесс могла сосчитать каждую его ресницу, увидеть золотистые огоньки в зеленых глазах, рассмотреть еле заметные следы шрама на его левой брови.

Ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал…

Холодные руки Люка коснулись щеки Джесс, когда он убирал ее волосы под шапку, и его пальцы задержались на ее скуле на мгновение дольше, чем требовалось.

– Рискую, что вы меня неправильно поймете, но все-таки: сядьте как можно ближе. Засуньте руки мне под куртку – так вы их согреете, – сказал Люк, повернувшись к ней спиной.

Он подождал, пока Джесс прижмется к нему сильнее, и, как только ее руки прижались к его животу, согреваясь, мотоцикл взревел. Джесс снова зарылась лицом между лопаток Люка – теперь ей было намного удобнее. Его живот был твердым и рельефным, а широкая спина надежно защищала Джесс от ветра. А она и забыла, каким в высшей степени мужественным был Люк… И дело было не только в его впечатляющем теле. Просто везде, где бы ни появлялся Сэвидж, он пользовался непререкаемым авторитетом.

Джесс видела, как Люк общается со своими сотрудниками. Он с легкостью отдавал распоряжения, слушал там, где это требовалось, и быстро принимал решения. До этой поездки Джесс и не осознавала, за какое огромное хозяйство он отвечал. У него было небольшое стадо дойных коров, снабжавшее молоком городскую маслобойню, а еще сады, поставлявшие сливы, цитрусовые и маслины.

– Все это способствует пополнению казны Сен-Сильва, – пояснил Люк, и на его скулах заиграли желваки. – Слава богу.

– Неужели казна Сен-Сильва пуста? – пошутила Джесс.

– Вы понятия не имеете, о чем говорите.

Джесс никак не могла этого понять… Почему у Сен-Сильва такие финансовые затруднения, если у Люка есть другие источники дохода? Даже если вино продавалось плохо, молоко и маслины, овцы и фрукты должны были финансировать работу винодельни.

Да, загадка… Джесс вздрогнула, когда крупная капля дождя ударила ее по щеке. Люк положил руку на ладони Джесс, словно успокаивая ее, и она потерлась щекой о его спину.

Люк и Сен-Сильв действительно были загадкой. По слухам, со своего венчурного бизнеса Люк греб деньги лопатой, так что не должен был испытывать недостатка в наличных. У него были обширные деловые интересы, и Люк славился талантом делать деньги, львиная доля которых, как подозревала Джесс, вкладывалась в поместье. И все-таки он ясно давал понять, что винодельня работала себе в убыток.

Дождь припустил всерьез, за какую-то минуту капли превратились в ледяные пули, мигом промочившие ее джинсы и проникшие под горло ее свитера. Джесс застонала.

– С вами все в порядке? – прокричал ей Люк.

«Я замерзла и промокла до нитки», – подумала Джесс, но это он и так знал. Какой смысл было ныть?

– Я в порядке. Хотя сейчас убила бы за чашку кофе!

– В этом мы с вами едины. Проклятая кейптаунская погода! – проорал Люк, неожиданно притормаживая.

– Почему вы остановились? Я думала, мы должны как можно быстрее добраться до дома!

– Так и есть. – Люк взглянул на маленькую тропу, ответвлявшуюся от грунтовой дороги. – Как насчет езды по бездорожью?

– Мне доводилось это делать. – Джесс задумчиво поджала губы. – Так мы доберемся быстрее?

– Это позволит сэкономить минут двадцать. Но ехать трудно. И грязно. А еще нам предстоит одолеть большой ручей.

Джесс махнула рукой:

– Я и так уже промокла. Поехали.

Люк сжал ее бедро.

– А вы крепкий орешек, мисс Шервуд. И все больше меня удивляете.

Джесс не знала, считать ли это комплиментом.

* * *

Люк уже разделался с одной чашкой кофе и пил вторую, когда Джесс вошла в кухню, успев переодеться в другие джинсы и темно-синий свитер.

– Кофе? – предложил Люк.

– Боже, да. – Джесс обхватила чашку руками и сделала глоток. – О, это восхитительно!

Джесс уселась за деревянным столом в центре кухни, снова отпила кофе и вздохнула. Встретившись с Люком глазами, она улыбнулась:

– Да уж, экскурсия та еще, Сэвидж…

– Мне очень жаль, что мы задержались и попали в бурю, – отозвался Люк. Это было так на него не похоже! Обычно он просчитывал все заранее, но сегодня сосредоточился на Джесс, на желании досконально изучить ее. На том, как ее тело прижималось к его телу, как она разговаривала с его сотрудниками, как вдруг останавливалась и вглядывалась в даль…

Поведение этой городской девчонки впечатлило Люка. Он ждал, что Джесс начнет ныть и жаловаться на непогоду, но она терпела. Пока он вел мотоцикл сквозь грязь, траву и ледяной ручей, она хранила молчание, чтобы ничем не нарушить его концентрацию, и Люк домчался домой за рекордное время.

– Мои сапоги заляпаны грязью. Но я могу их почистить, в отличие от тех замшевых туфель на шпильках, которые пришлось выбросить.

Люк расплылся в улыбке:

– А я ведь говорил! Вам нужны резиновые сапоги.

Джесс содрогнулась:

– Они невероятно уродливы!

– Зато созданы как раз для грязи и дождя.

Джесс поставила чашку на стол и взглянула в окно.

– В самом деле, все размыло.

– Что поделать – зима в Кейптауне, – заметил Люк. – Хотите еще кофе?

– Пока нет. Спасибо за экскурсию. У меня уже появилось несколько идей для рекламной кампании…

– Не хотите поделиться ими со мной? – Люк тоже сел за стол, устроив ноги на сиденье ближайшего к нему стула.

– Еще нет. Они пока не оформились.

– Тогда расскажите, почему вы захотели работать на меня. Почему заявились сюда непрошеной гостьей, Джесс?

– Это – громкая кампания, и я достаточно конкурентоспособна, чтобы желать заполучить ее. Это одна причина. Другая заключается в том, что я приобрела широкую известность как специалист, берущийся за спасение практически обреченных брендов и фирм. А еще я питаю слабость к Сен-Сильву, и в этом проекте выложусь по полной программе.

– Даже несмотря на то, что я…

– Поскандалили со мной, поцеловали меня, а потом выставили? – улыбнулась Джесс. – Я заслужила все, что вы мне сказали. Вы были правы, уволив меня, и тот поце… Ладно, все быльем поросло.

Что же Джесс собиралась сказать о поцелуе? Что он был фантастическим? Что она хотела бы его повторить? Что они получили бы несказанное удовольствие в постели? Потому что сам Люк думал именно так! Но секс с ней не стоил риска попасть в ловушку эмоциональной зависимости. И именно поэтому Джесс не должна была сидеть на его кухне в это дождливое воскресенье – такая милая и обольстительная…

Он резко поднялся.

– Я не могу рассиживать без дела и пить кофе весь день. Мне нужно в офис.

Джесс удивленно вскинула брови:

– Ни сна, ни отдыха измученной душе? Даже в воскресенье?

– Я управляю и другими компаниями… мне нужно использовать любую свободную минуту. – Люк махнул в сторону холодильника. – Не стесняйтесь, если захотите поесть, берите все, что найдете. Когда буря стихнет, я помогу вам переехать в особняк. В гостиной есть телевизор…

Джесс передернула плечами:

– Я захвачу из комнаты свой ноутбук и тоже немного поработаю.

Люк сунул руки в карманы, отчаянно борясь с желанием немедленно потащить ее наверх, в постель.

– Ладно. Позовите меня, если вам что-то потребуется.

Джесс кивнула:

– Я справлюсь, Люк. Как всегда.

«Первый раз в мировой истории съемочная группа не опоздала», – подумала Джесс, пока ее автомобиль катился к дому Люка. У двери уже стояли машины кинокомпании. За ними маячили тучная фигура ее любимого режиссера, Сбу, и тонкая, как тростинка, стилист Бекка.

Джесс не планировала снимать первый рекламный ролик спустя всего две ночи после приезда в Сен-Сильв. Но Оуэн сообщил, что обрезка винограда почти закончена, и, если Джесс хочет запечатлеть Люка за работой над лозами, на которых осталось немного листвы, нужно пошевеливаться. К счастью, Сбу и его команда сегодня были свободны, – вообще-то они собирались заняться каким-то монтажом, но Джесс убедила их отложить дела.

Она немного посидела в машине, понимая, что следующие несколько часов будут сущим безумием. Ей требовалось пять минут, чтобы собраться с мыслями…

Теперь ее устроили в главном особняке поместья, предоставив красивую спальню, к которой примыкали кабинет и большая ванная комната. Когда буря стихла, Люк помог Джесс перенести вещи, а потом скрылся в офисе. Чуть позже до Джесс донесся рев мотоцикла. Она услышала, что Люк вернулся около семи, и, когда он не зашел к ней, решила, что тоже слишком утомилась, и с наслаждением упала на огромную кровать.

Джесс не видела Люка с тех пор и теперь думала о том, что, скорее всего, придется разыскивать его где-то среди угодий.

«Или все-таки не придется», – заключила Джесс, выскакивая из машины. Люк стоял у дома, беседуя со Сбу, и… что это на нем было надето? Белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и брюки цвета хаки… чтобы обрезать виноград? Мм… нет! Этот наряд явно не подходил для такой работы.

Джесс схватила сумки с покупками – если она не собиралась питаться в компании хозяина дома, ей нужно было позаботиться о еде самой – и зашагала к Люку и Сбу. Люк машинально потянулся к сумкам, которые она с благодарностью ему и вручила. Готовые к употреблению продукты, приобретенные в огромных количествах, оказались тяжелыми, и Джесс была счастлива пожертвовать феминистскими принципами, чтобы вернуть чувствительность онемевшим рукам.

– Привет, Люк, – бросила Джесс и обняла режиссера. – Рада тебя видеть, Сбу. Ты получил мой черновик сценарной раскадровки?

– Гм… – Сбу сунул руки в карманы модных брюк. – Это ведь все равно ни на что не влияет, Джесс. Ты вечно все меняешь по ходу работы.

– Меняю в лучшую сторону, – напомнила Джесс.

– С этим не поспоришь, – ответил Сбу. – Ну что, готова приступить к делу?

– Почти. Мне нужно кое-что убрать, а Люку нужно переодеться.

Изящно выщипанные брови Бекки сдвинулись.

– А что не так с его костюмом?

– Да все, – ответила Джесс. – Он выглядит так, будто лишь изображает кого-то, занимающегося сельским хозяйством. Он должен выглядеть соответствующим образом, он ведь не работает в подобном наряде.

– И слава богу, – донеслось до нее бормотание Люка.

– Что ж, давайте свалим куда-нибудь продукты и избавим вас от этой одежды, – предложила Джесс и предупреждающе вскинула руку, когда его рот весело дернулся. – Даже не начинайте… – произнесла она так тихо, что ее смог услышать только Люк.

– Этого не произошло бы, если бы вы пригласили модель, – проворчал он, поднимаясь вслед за Джесс в свою спальню.

– Боюсь, это все равно бы случилось. Я одержима вниманием к деталям. Я – настоящая заноза в заднице, когда дело касается работы, и неутомимая перфекционистка.

– Фанатичка контроля, не так ли?

– Точно.

– Было бы забавно посмотреть, как вы теряете свой хваленый самоконтроль, блондиночка.

Этот комментарий заставил Джесс обернуться – и перехватить его взгляд, сосредоточенный на ее попке. Люк даже не попытался изобразить раскаяние, и его типично мужская оценка была Джесс… приятна.

– Вы собираетесь пялиться на мою задницу все время, пока мы поднимаемся по лестнице? – спросила Джесс.

– Конечно… пока она маячит передо мной, в этом нет ничего криминального, – невозмутимо ответил Люк. – Значит, сегодня вы собираетесь снимать меня за обрезкой лоз?

Джесс пояснила, что они собираются снимать, как он объезжает угодья на мотоцикле, обрезает виноград и гуляет.

– О, какая радость, – саркастически пробормотал Люк.

В его глазах отразилась досада и явная неуверенность в себе. Он выходил из зоны комфорта, передавая бразды правления другим, и ему это не нравилось. Джесс от души сочувствовала Люку. Если бы ее попросили дефилировать по офису и улыбаться на камеру, она тоже не была бы мисс Ясное Солнышко.

– Послушайте, если вам не по себе от того, чем мы занимаемся, только скажите, – предложила Джесс. – Нам со Сбу вы нужны как можно более естественным, непринужденным. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать процесс съемок максимально легким для вас.

Они дошли до вершины лестницы, и Люк провел Джесс в свою спальню. Это была внушительных размеров комната с большой двуспальной кроватью. Этому пространству отчаянно требовалось добавить красок, подумала Джесс, изучая нейтральные тона интерьера. Бежевые шторы, кремовое постельное белье на застеленной второпях кровати… И тут ее внимание привлекла висевшая на стене картина. Это было изображение виноградников Сен-Сильва, окутанных пеленой тумана, с едва проступавшими контурами зданий на заднем плане. Джесс долго смотрела на пейзаж, увлеченная его загадочностью и живыми красками.

И она влюбилась… в картину и Сен-Сильв. Непостижимо, но пейзаж тронул самые тонкие струны ее души. Джесс была дочерью художника, но ни на одно произведение искусства не реагировала так, как на эту картину. Это было внушительных размеров полотно, почти двухметровый квадрат, но само изображение казалось необычайно сокровенным, близким, и Джесс захотелось попасть внутрь рамы.

– Джесс?

– О, мне так это нравится… – после долгой паузы произнесла она и опустилась коленями на кровать, чтобы рассмотреть подпись в левом нижнем углу. – Кто это написал? Изумительно, просто фантастика!

– Моя мать.

– Ваша мать была художницей? Мой папа – художник! – оживилась Джесс. – Интересно, встречались ли они когда-либо?

– Вряд ли.

– Вот бы вы удивились, если встречались! Я должна спросить у папы, был ли он с ней знаком. – Джесс оглянулась на Люка через плечо. Он стоял у кровати, засунув руки в карманы, и пристально смотрел на картину. – Она ведь умерла, когда вы были совсем маленьким, верно?

– Мне было три года.

Джесс села на край кровати.

– Вы ее хоть немного помните?

Люк помедлил с ответом.

– У меня осталось смутное ощущение длинных темных волос.

– Вы унаследовали хоть крупицу ее таланта?

– Нет. А вы?

– Только любовь папы к искусству и умение ценить творчество, но не его дарование, – Джесс снова взглянула на картину. – У вас есть что-нибудь еще из ее работ? Если есть, я бы купила их прямо сейчас.

– У меня только эта картина и еще одна – в гостиной, внизу. – Люк показал на две закрытые двери в другом конце комнаты. – Там моя гардеробная.

Разговор был окончен. Джесс вздохнула. Люк был таким же загадочным, как картина его матери. Непостижимым и безмерно привлекательным… Подойдя к гардеробной, Джесс распахнула двери и вскинула брови, увидев царивший там беспорядок.

А еще весь такой неотразимый Люк был самым настоящим неряхой.

По обе стороны узкого прохода, ведущего в смежную со спальней ванную, располагались полки. С правой стороны висела вешалка, изогнувшаяся под тяжестью пиджаков и рубашек. Джесс так и тянуло разобрать весь этот кавардак: груда футболок была втиснута рядом с несколькими папками, свитеры валялись поверх стопки бумаг, а обувь и спортивная одежда кучей громоздились на полу.

Джесс обнаружила несколько джинсов и выбрала из них пару, которую Люк надевал на днях, – с отпечатком руки на заду. Потом просмотрела рубашки, что-то бубня себе под нос. Они были или чересчур деловыми, или чересчур повседневными, а Джесс искала что-нибудь поношенное, удобное… И она нашла это, в самом конце вереницы вешалок: фланелевую рубашку в зелено-черную клетку с длинными рукавами, недостающей пуговицей и наполовину отвалившимся карманом. Джесс вытащила рубашку и кивнула. Просто идеально.

– Джесс, этой рубашке лет двенадцать. Я носил ее, когда путешествовал летом по Аляске. Она разваливается на части, – недовольно заметил Люк.

– Это именно то, что я хочу. А где ваша ярко-зеленая футболка с длинным рукавом и ваш кожаный ремень?

– Ремень в ванной. Зеленая футболка? В куче… – Люк усмехнулся, заметив ее неодобрение. – Я так понимаю, в ваших шкафах царит армейский порядок? Все рассортировано по типам одежды?

И по цветам. Но Джесс не думала, что стоит рассказывать ему о своей патологической аккуратности.

– Переоденьтесь. Футболку – вниз. Это – сверху. Засучите рукава. И нужны ваши обычные ботинки.

– Да, босс, – проворчал Люк.

Боже, этому мужчине требовалась жена – хотя бы для того, чтобы разобрать весь этот беспорядок! Люк прошел в ванную, а Джесс вернулась в спальню и подошла к полке, на которой заметила фотографии в серебристых рамках. Один снимок изображал Люка, Кендалла и Оуэна после регбийного матча. Другой запечатлел пожилых людей, стоящих рука об руку в дверном проеме особняка. Судя по одежде, это были бабушка и дедушка Люка. На фото в самой красивой, богато украшенной рамке явно была изображена мать Люка, которая обнимала карапуза-сына, с обожанием глядя на него.

Джесс взяла снимок и рассмотрела женский аналог лица Люка. Вот какими были его глаза, когда он был счастлив, – они будто танцевали на лице… Его нос был длиннее носа матери, а рот – немного тоньше. Но эти глаза, овал лица и пышные волосы… все это он унаследовал от нее.

Джесс поставила фотографию на место, заметив, что отца Люка не было ни на одном из оставшихся снимков. Услышав шаги за спиной, Джесс обернулась. Ага, именно таким она и хотела его видеть – расслабленным, небрежным… счастливым в этой своей старой одежде, потому что, черт возьми, он был Сэвиджем Сен-Сильвским. Ему не нужно было наряжаться и притворяться кем-то еще…