Текст книги "Человек в зеркале"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Я посмотрела на его окно. Там горел свет, но шторы плотно были задернуты. Я закрыла глаза и попыталась представить себе мужчину, которого увидела на фотографии, с обезображенной половиной лица, но не смогла.
Почему у него сложилось впечатление, что Закари его боится?
Закари сегодня вел себя совсем не так, как обычно. Если бы он его боялся, то ребенок бы не нарисовал своего отца, уж точно не нарисовал бы его, держась за руку. Нахмурилась, вспомнив, как Закари действительно упоминал, что его отец заставляет его плакать. Неужели его шрамы действительно так ужасны? Я не видела его, но у меня появилось такое ощущение, что я сейчас задохнусь. Я чуть не выпрыгнула из своей кожи, когда раздался тихий стук в мою дверь.
Вот черт.
Я побежала открывать Барнаби дверь. Он был одет так же, как и всегда. Ни один волосок не выбился из его прически.
– Одну минуту, пожалуйста, – сказала я и побежала обратно.
Он не стал входить ко мне в комнату, вежливо решил подождать снаружи, пока я рыскала в поисках своей запасной флешки и быстро копировала на нее фотографии.
– Вот, пожалуйста, – сказала я, кладя ее на маленькое серебряное блюдо, которое он протянул мне. Это напоминало мне сцену из другого века, отчего я улыбнулась.
– Спокойной ночи, мисс Конрад, – сказал он, кивнув. Затем исчез, его шаги ровно и тихо стучали по коридору, пока он не скрылся в темноте.
Я закрыла дверь и приготовилась ложиться спать. Забравшись в постель, попыталась уснуть, но сон не приходил.
– Бессонница …
Он сказал, что его мучает бессонница. Мне же обычно было достаточно только дойти до кровати и положить голову на подушку, и мои веки начинали сами собой слипаться. Но сегодня беспокойные мысли не давали мне заснуть. Я ударила кулаком по подушке и легла на живот. Нет. Я снова повернулась и уставилась в потолок. Мне стало интересно, спит ли он сейчас. Я повернулась на бок и стала ждать, когда же наконец усну. Но и это не сработало. Я встала с кровати и подошла к окну.
В его окне сквозь закрытые занавески все еще горел свет.
Я вздохнула и вернулась в постель. Включив ночник, попыталась читать, но была слишком рассеяна, чтобы сосредоточиться. Я опять подошла к окну. Теперь я злилась на саму себя. Потому что с моей стороны это было совершенно глупо, я вела себя как полная идиотка. Если бы моя мать узнала, что я делаю, она бы осудила меня. Боже, мой отец перевернулся бы в гробу, если бы видел меня сейчас.
– Он женатый мужчина. Перестань желать его, – произнесла я вслух.
«Он женат только на словах», – тут же поправил меня внутренний голос.
– Ну, он все же женат.
«Он очень несчастен. Ужасно несчастен. И она его не заслуживает».
Я тяжело села на кровать. Желание подойти к нему было настолько сильным, что оно меня просто потрясло. Я никогда не страдала зависимостью от чего или кого-либо. Я могла купить, но не есть шоколад. Однажды я попробовала курить, мне очень не понравилось. Я пошла в клуб, и мне дали таблетку экстази, и, хотя действительно наслаждалась ощущением кайфа, больше мне не хотелось пробовать, как узнала, что экстази убивает клетки мозга. Но этот мужчина был как наркотик, против которого я не могла сопротивляться. Я не могла понять, почему так сильно тянулась к нему, чем он меня заворожил. Он словно был гигантским магнитом, притягивающим меня к себе. Я закрыла лицо руками.
Во что, черт возьми, я ввязалась?
19
Бретт
Барнаби тихо стукнул в дверь. Он протянул маленький серебряный поднос с флешкой, как будто это была самая драгоценная вещь в мире. Он не знал, но так оно и было. Я взял флешку и поблагодарил его. Он пожелал мне спокойной ночи и ушел. Первое, что я сделал, поднес флешку к носу. Она держала ее в своих руках. Но запаха не почувствовал. Я вставил ее в ноутбук, и на моем экране появились фотографии. У меня дрожали руки, когда я потянулся, чтобы коснуться лица моего сына на экране. Он смеялся. Его одежда была мокрой и грязной, а он смеялся!
Мой сын смеялся.
Я уже давно не видел его смеющимся. Я увеличил фотографию и придвинулся ближе.
– О, Закари, Закари! Моя жизнь, мое сердце. Как я люблю тебя, – прошептал я.
Я просмотрел фотографии. Иногда улыбался, иногда громко смеялся вместе с ним, а потом наткнулся на последнюю и замер. Этот снимок сделал кто-то другой. Светловолосая женщина подняла высоко Закари над головой. Я видел, как напряглись ее руки. Он смеялся, и она тоже.
Они оба промокли насквозь. Сквозь мокрую одежду я видел очертания ее полных грудей. Ее соски были возбуждены от холода, но я перевел свой взгляд.
В изумлении разглядывая ее лицо.
Шарлотта была прекрасна. Ее голубые глаза светились добротой и умом. Она была из тех девушек, с которыми я хотел бы встретиться до автокатастрофы, до того, как уговорил себя жениться на Джиллиан.
20
Шарлотта
На следующее утро, спускаясь с Закари на кухню, мы обратили внимание через окно, что двор перед замком был заполнен мужчинами в комбинезонах. Вглядевшись, я поняла, что они устанавливали детскую площадку.
Я была поражена быстротой, с которой действовал Бретт, хотя попыталась не обращать внимания на укол в груди, что он не позвонил и не сообщил мне об этом.
Закари просунул свою руку в мою ладонь и потянул, чтобы привлечь мое внимание.
– Что они там делают?
– Они устанавливают для тебя детскую площадку, – ответила я.
Его глаза широко распахнулись.
– Как в парке, куда мы ходили?
Я улыбнулась.
– Именно. Я подумала, что тебе понравилось в парке играть на детской площадке, и ты получишь такое же удовольствие и на этой.
– Вау. Неужели все это только для меня?
Я молча кивнула.
– А ты знаешь, что ты самый счастливый мальчик на свете? – Я присела перед ним на корточки.
– У тебя будет своя собственная игровая площадка, а также у тебя есть отец, который так сильно тебя любит. Он ее купил, понимаешь? Так что в следующий раз, когда ты увидишь его, скажи, как сильно ты его любишь, хорошо?
Он кивнул в ответ, и я взъерошила ему волосы. Он вдруг замер и резко отпрянул от меня. Застигнутая врасплох его реакцией, я внимательно следила, как он аккуратно укладывает волосы назад.
– А как же мама? – спросил он.
Это был отличный вопрос. Без сомнения, мама будет очень недовольна новым развитием событий, к которому она не имела никакого отношения. Я улыбнулась Закари.
– Не вижу причин, почему маме она может не понравится, а? – Я ухмыльнулась. – Чем может не понравиться детская площадка? Там же качели, горки и песочницы.
Я усадила Закари завтракать и поспешила в свою комнату. Подойдя к переговорному устройству, ощутила дрожь беспокойства, но убедив себя, что нервничать не стоит, все же сняла трубку. Может его нет дома? Я слышала, как миссис Блэкмор сказала, что вчера прилетал вертолет, который должен доставить его в Лондон.
Я нажала на главную кнопку и произнесла:
– Алло? Бретт?
Ответа не последовало.
– Бретт, – снова позвала я, и в животе у меня уже поселилось чувство тоски. Мне так хотелось снова услышать его голос. Я как раз собиралась повесить трубку, когда он ответил. У меня подпрыгнуло сердце к горлу, я почувствовала, как кровь прилила к щекам. А это был всего лишь его голос. Я сильно запала на него.
– Шарлотта?
Я прочистила горло.
– Хотела, чтобы ты знал, Закари понравилась игровая площадка. Спасибо вам. Вы так облегчаете мне работу.
– Вовсе нет, – сказал он. – Строители уйдут к обеду, так что не забудь с Закари после его занятий, поиграть с ним на площадке.
– Обязательно, – заверила я его. – Возможно, от игр он немного расслабиться. А то большую часть времени, мне кажется, он немного напряжен.
– Да? Почему?
– Гм... – я заколебалась. Я звонила не по этому поводу, и мне не хотелось, чтобы я выглядела со стороны, будто все время жалуюсь или рассказываю сказки, но теперь, когда уже произнесла эти слова, должна была довести дело до конца. – Ничего серьезного. После того, как он проведет немного времени со мной, скорее всего перестанет быть таким педантичным в отношении своих волос, одежды и обуви.
Некоторое время он молчал.
– Я знаю, что со временем он научится по-другому относиться к этому, особенно вместе с тобой. Я хочу, чтобы это произошло до того, как он пойдет в школу. Я не хочу, чтобы он отличался от других детей или чтобы над ним издевались из-за того, что он не знает, как себя вести с другими.
– Мне кажется, ему будет легко даваться учеба в школе. Он уже много чего знает.
– Надеюсь, что так. И я хотел поблагодарить тебя за присланные фотографии.
– Не за что. Мы действительно хорошо провели с ним время.
– Я и сам это видел. Там была и твоя фотография.
Я почувствовала, как огонь подступил к моему горлу.
– Я сначала не собиралась ее посылать, но он выглядел таким счастливым на ней, что подумала, что вы захотели бы ее увидеть.
– Отличная фотография. Я рад, что ты ее послала. Теперь я увидел твое лицо, и знаю не только твой голос.
И между нами что-то произошло. Атмосфера изменилась. Мы больше, как мне показалось, не были работодателем и нанятым работником. Я с трудом сглотнула. Открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Не знаю, сжалились ли надо мной небеса и спасли ли меня, решив наказать за мои мысли о нем, потому что в этот момент дверь в мою комнату распахнулась настежь и появилась мать Закари в дорогом халате с завязанным поясом вокруг тонкой талии.
– Что за чертовщина творится снаружи?
– Там устанавливают маленькую игровую площадку для Закари…
Она скрестила руки на груди, ее взгляд был полон недоверия.
– Как ты посмела сделать такое, не спросив моего разрешения?
– Его отец…
– Не притворяйся, что ты не приложила к этому руку, – прорычала она. – Я знаю, что это все твоих рук дело. Ты сама спровоцировала эту ситуацию.
Я выпрямила спину, твердо решив вставить хоть одно слово.
– Мадам…
Но она снова прервала меня:
– Вчера я велела тебе прогуляться с моим сыном по саду, а ты превратила все в цирковое представление?!
– Цирковое…
– Твое агентство сказало, что ты лучший сотрудник, однако твои действия до сих пор только раздражают меня, что заставило меня прийти к мнению, что ты не подходишь для этой работы. – Она посмотрела на меня так, словно я вызывала у нее отвращение.
– Не могли бы вы позволить мне все объяснить, мадам?
– Нет, – ответила она холодным и твердым тоном. – Я думаю, ты уже достаточно натворила дел. Мне надоело, что ты пытаешься за моей спиной подорвать мой авторитет матери. Ты думаешь, что можешь занять мое место. А?! Ну что ж, у меня есть для тебя новости. Ты уволена. Собирай свои вещички сию минуту и убирайся из моего дома. Барнаби вызовет для тебя такси. Излишне говорить, что я не дам тебе никаких блестящих рекомендаций.
Я почувствовала раздражение и гнев. Что себе надумала эта эгоистичная сучка? Что я отчаянно нуждаюсь в ее подачках? Поэтому холодным и безразличным голосом ответила.
– Я соберу вещи и уеду через час. Мне не нужны ваши рекомендации, блестящие или нет, и я могу сама вызвать себе такси.
– Значит, мы поняли друг друга. Я пошлю миссис Блэкмор проверить твой чемодан, прежде чем ты уедешь, на случай, если случайно прихватишь что-нибудь наше.
– Ничего другого я от вас и не ожидала, мадам. Вы в своем стиле, как всегда, идете до конца.
Ее глаза вспыхнули, она уже собиралась мне ответить, но зазвонил ее телефон. Когда она взяла трубку, взглянув на экран, ее глаза почти закатились на затылок.
– Конечно, – пробормотала она и, бросив на меня последний свирепый взгляд, выскочила из моей комнаты.
Шквал эмоций и ощущений тут же накрыл меня с головой. Сначала странное чувство потери, которое лишило меня всех сил. Я пробыла здесь меньше недели, а мне казалось, что прошел целый год. Я только начала привязываться к Закари... Я надеялась что-то изменить в нем самом и в его поведении, и уже видела перемены. И его отец тоже... Не знаю, чего я от него хотела и чего ждала. Все это становилось слишком сложным. Может быть, это и к лучшему.
Я опустилась на кровать и тупо уставилась в стену. Глупо, но мои глаза защипало от непролитых слез. «Не плачь здесь, Шарлотта. Ты уйдешь из этого замка с высоко поднятой головой. А потом можешь плакать сколько угодно, когда вернешься домой, хорошо?» Я проглотила комок в горле и только успела сделать глубокий успокаивающий вдох, как раздался треск интеркома.
– Шарлотта.
Пораженная, я вскочила на ноги. Интерком во время стычки с мадам был включен.
– Бретт!
– Не смей, ничего делать, – сказал он, его голос звучал холодно и жестко, я почти его не узнавала, его голос звучал совсем недружелюбно, как всегда. – Я сам с этим разберусь.
Интерком щелкнул и замолчал, он отключился.
21
Бретт
– Почему ты игнорируешь мои звонки? – Спросил я от двери, входя в ее комнату.
Джиллиан оторвала взгляд зеркала за туалетным столиком и посмотрела прищурившись.
– Ты проделал весь этот путь ко мне?! Не могу дождаться, когда услышу, что такое экстренно важное заставило тебя покинуть свою берлогу.
Я прислонился к дверному косяку, наблюдая за ней. Вздохнув, она снова повернулась к зеркалу и продолжила накладывать макияж, но ее движения были слишком резкими. На самом деле, она была в бешенстве, хотя притворялась спокойной.
– Почему ты уволила Шарлотту? – Спросил я, входя в ее комнату. Ее приторные духи, специально созданные для нее, наполнили ноздри, напоминая мне о временах, которые я хотел бы забыть.
Она недоверчиво фыркнула и резко повернулась ко мне лицом.
– Она уже прибежала к тебе? Что, черт возьми, происходит? Ты что, трахаешься с ней, что ли?
– Вытащи свои мозги из сточной канавы. Я не собираюсь трахаться с ней. Она – няня нашего сына. Я разговаривал с ней по интеркому, когда ты ворвалась в ее комнату. В чем именно заключается ее проступок?
– Когда это ты стал ее адвокатом? И когда это для тебя стало иметь значение, кого я нанимаю или увольняю из персонала?
– Мне спокойней, когда она занимается с Закари.
– Неделю назад тебе даже не нужна была няня, – бросила она.
– Это правда, но раз уж ты сделала все по-своему, я готов признать, что был не прав. Няня – хорошая идея, и я вижу, что Закари много выиграл от присутствия Шарлотта здесь.
Она пристально посмотрела на меня, а затем повернулась к зеркалу, глядя на свое отражение.
– Она превысила свои полномочия, я найду кого-нибудь другого.
Я начал испытывать раздражение.
– Это я купил оборудование для детской площадки и разрешил Закари играть на улице. Если подумать, то почему ты во стольком ограничила моего сына, не поставив меня в известность?
– С каких это пор ты вдруг стал так заботиться о Закари? Все это время это было только моей прерогативой.
– Похоже, что ты хочешь, чтобы я лишил тебя этой прерогативы, как его матери? Мне кажется, ты не очень интересуешься и беспокоишься о нашем сыне.
Она вскочила на ноги, ее глаза горели.
– Как ты смеешь сомневаться в моей любви к нему?
– Не испытывай моего терпения, – сказал я. – За последние годы я смотрел сквозь пальцы на тот путь, который ты избрала. Я не позволю тебе таких вольностей, когда дело касается Закари. Шарлотта либо остается, либо ты уезжаешь.
У нее отвисла челюсть.
– Ты предпочтешь мне женщину, которая вошла в нашу жизнь несколько дней назад?
– Да.
На секунду она в ужасе уставилась на меня, но ей стало ясно, что я говорю вполне серьезно. Затем я буквально воочию увидел, как в ее мозгу заработали шестеренки, и слезы, которых я терпеть не мог, находил просто невыносимыми, заполнили ее глаза.
– Бретт, как мы очутились в такой ситуации? Мы вместе выросли. Почему же я стала так мало для тебя значить? Мы же одна семья. Она нам совсем чужая. Я знаю, чем она занимается – настраивает тебя против меня.
Я не верил всему, что слетало с ее губ. Никогда я не встречал человека, который бы бесконечно крутил какие-то козни, как она со всеми.
– Джиллиан, что именно я для тебя значу?
– Я люблю тебя, Бретт, – страстно воскликнула она.
– Ты в этом уверена? – Спросил я, сняв свою маску.
И ее реакция сказала мне все, у нее не было времени, чтобы скрыть ее. Она содрогнулась... она содрогнулась всем телом у меня на глазах. Ее взгляд прошелся по глубоким, невыносимо уродливым шрамам, которые покрывали всю правую часть моего лица. Хотя они стали намного лучше, чем были вначале, но сморщенная, изуродованная кожа, изрезанная осколками стекла кувыркающейся машины, затем с силой инерции протащившая меня по тротуару, что в некоторых местах битумная крошка, будто бы въелась в кожу, оказалось для нее именно тем, что она все еще не могла принять.
– Теперь тебе все ясно? – Спросил я, снова надевая маску.
К моему удивлению, она направилась ко мне, подняв руку, чтобы дотронуться.
Я стукнул ее по руке прежде, чем она дотронулась до меня.
– Как ты смеешь?
Она вздрогнула от тона моего голоса.
– Ты ведь никогда меня не простишь, да?
– За что же? – Спросил я и убрал волосы с лица. – За то, что ты бросила меня в самый тяжелый момент моей жизни?
– Бретт, я тебя не бросала, – воскликнула она. – Я же здесь, я никуда не уехала. У меня была вполне нормальная реакция любого нормального человека. Любой нормальный человек отреагировал бы так же. – В ее глазах появилось лукавое выражение. – Ты думаешь, наша няня не отреагирует точно так же, если увидит тебя без маски?
Я нахмурился под маской. Ссориться с Джиллиан было глупой затеей. Она была слишком хороша в разных ссорах, вернее, она была королевой драм и ссор, поэтому я отвернулся.
– Не отворачивайся от меня, пожалуйста. Извини. Мне не следовало этого говорить. Я хочу поговорить о нас.
Я остановился и обернулся на нее. Мне нужно было решить эту проблему раз и навсегда, прежде чем удалиться из ее комнаты.
– Как я уже сказала, мне необходимо было время, чтобы все осознать... Приспособиться... Чтобы начать видеть тебя таким, каким ты был раньше.
Я рассмеялся.
– Да, твой метод адаптации состоял именно в том, чтобы начать страдать ху*ней, что тебе отлично удалось. Ты не любишь меня, Джиллиан. И никогда не любила. Ты вышла за меня замуж из-за моих денег, а я женился на тебе, потому что меня попросил твой отец, ты была тогда слишком легкомысленной, и я не знал тогда, что со мной будет сейчас.
Слезы покатились у нее по щекам.
– Бретт, твои слова слишком жестоки. Я всего лишь человек... мне позволено колебаться и разочаровываться. Мне также позволено осознать свои ошибки и меняться. Почему ты меня отталкиваешь?
– Никто тебя не отталкивает, – сказал я. – Вовсе нет. Перестань трахаться на право и на лево. Попытайся снова завоевать мое сердце... если ты так хочешь.
Ее взгляд оторвался от меня, я почти готов был рассмеяться во все горло.
– Что? Слишком тяжелая для тебя задача? Или ты наконец поняла, что на самом деле хотела бы, чтобы я пресмыкался у твоих ног за те крохи о нашем сыне, которые периодически ты мне бросала?
– Ты все еще любишь меня, Бретт, – заявила она. – Вот почему ты так на меня злишься.
Я покачал головой от ее высокомерия.
– Джиллиан, мне горько оттого, что я когда-то обманул себя, дав тебе ложную надежду, женившись. Теперь я стал еще более ожесточен, потому что не могу так легко избавиться от тебя, как мне бы хотелось. У меня имеется ответственность перед Закари, и в отличие от тебя я серьезно отношусь к нему и его будущему.
– Не важно, что ты думаешь, я хорошая мать для Закари.
– Ради бога, тешь себя этой мыслью. Мне нужно идти, но оставь Шарлотту в покое, иначе я возьму дело в свои руки, и уверяю, тебе это не понравится.
Я повернулся и вышел из ее комнаты.
На верхней площадке лестницы я замер. Со стороны лестницы для обслуживающего персонала в мою сторону шла Шарлотта, глядя при этом в пол. Должно быть, она направлялась на кухню. Прежде чем она успела поднять голову, заметив меня, я вспомнил слова Джиллиан – «Ты думаешь, наша няня не отреагирует точно так же, если увидит тебя без маски?» Мне хотелось инстинктивно тут же развернуться, направившись в противоположную сторону, спрятаться от Шарлотты подальше.
Но она подняла голову и увидела меня.
Мы двигались навстречу друг другу. Она смотрела на меня широко раскрытыми голубыми глазами. Мы оба замедлили шаг, но не остановились, когда подошли, а потом прошли мимо, я почувствовал, как сердце сильнее заколотилось в груди. Черт возьми, в реальной жизни она была еще красивее.
Боже, как же я ее хотел!
– Бретт, – позвала она.
Я не остановился. Хотя мне не хотелось двигаться вперед, не хотелось игнорировать ее. Я хотел поговорить с ней... хотел, как следует ее рассмотреть... заглянуть ей в глаза, но я не мог заставить себя остановиться.
– Бретт, – позвала она громче, и на этот раз мои ноги сами собой остановились. Я даже не обернулся. Почувствовав прилив адреналина, услышав звук ее туфель, двигающихся ко мне, бил мне по ушам. Я произнес на автомате:
– Стой там, где стоишь.
Она остановилась.
– Что? – Спросил я.
Тишина.
Я медленно повернулся к ней.
22
Шарлотта
Я открыла рот, но не могла произнести ни слова или попытаться его закрыть.
Передо мной стоял Бретт! На его лице была маска, сделанная из какого-то блестящего материала, вероятно, даже не материала, а из силикона. Она была черной, резко контрастируя с его бледной кожей. Было очевидно, что он уже много лет не бывал на солнце. Его волнистые пряди были убраны с лица, под правым глазом я заметила промелькнувшую искалеченную поврежденную кожу, которая исчезала под маской.
Джиллиан говорила, что он был отвратительным... монстром... но это было не так. Человек, которого я видела на фотографии, был бледной копией по сравнению с ним. Начиная с широких плеч, обтянутых белой рубашкой в полоску, до угольно-черных брюк, сшитых на заказ и спускающихся по длинным мускулистым ногам, я, без сомнения, в данный момент смотрела на самого сексуального, самого притягательного мужчину. Может, все дело было в его полуприкрытых глазах или слегка взъерошенных волосах, или в таинственности, которую несла маска, но для меня он был таинственным и загадочным, как романтический герой романа.
Я в замешательстве прижала руку к груди. Мне хотелось ему что-нибудь сказать, дав понять, что я не нахожу его отталкивающим, скорее наоборот, но я не могла произнести ни слова. Я чувствовала, как с каждой секундой мое лицо становится все краснее и краснее.
– Шарлотта, – произнес он.
Я тупо пялилась на него. Внутри я ругала себя. «Скажи что-нибудь, идиотка. Скажите хоть что-то. Ну, же.»
– Может ты зайдешь к моей жене? Она хочет тебе кое-что сказать.
Я кивнула, поспешив прочь, как маленькая трусиха. Все еще проклиная себя, я добралась до апартаментов Джиллиан. Я вошла, даже не постучав, поскольку была так взбудоражена.
Мисс Кинг стояла у окна и смотрела на двор. Ее светлые волосы были собраны на затылке в красивый пучок, но она все еще была в халате. На мгновение я была поражена этим зрелищем. Во всей ее фигуре было что-то грустное и потерянное. Она обернулась при моем появлении с надеждой в глазах. Должно быть, она думала, что вернулся Бретт, потому что при виде меня на ее лице отразилась глубокая неприязнь, скорее даже ненависть.
– Чего тебе? – выплюнула она.
– Мистер Кинг сказал, что вы хотели меня видеть.
Ее руки сжались по бокам, и она глубоко вздохнула.
– Ну, если он ошибся, я пойду собирать вещи.
Она громко выдохнула.
– Не надо, – процедила сквозь стиснутые зубы. – Ты остаешься... пока. Отец Закари хотел, чтобы я дала тебе второй шанс, но, предупреждаю, одна ошибка с твоей стороны, и ты вылетишь отсюда. – Она подошла к своему туалетному столику, села на табурет и начала подкрашивать и так уже идеально накрашенное лицо.
Меня оставили, меня переполняли такие эмоции, что я не могла пошевелиться. У меня даже начала кружиться голова. Бретт заставил ее оставить меня... что это значит?
– Почему ты все еще здесь? – резко спросила она.
Отчего я тут же вернулась на землю. Я сделала шаг назад, потом еще один. Затем развернулась и вышла из комнаты, почти крадучись пошла по коридору. Мне показалось, что мое сердце превратилось в птицу, пойманную в ловушку в груди, потому что оно махало маленькими крылышками, как сумасшедшее. Выходит, я зря так переживала. Бретта уже не было на том месте, где мы встретились. И все же от одной мысли, что я пересеклась с ним, у меня начинала кружиться голова. Я направилась в свою комнату и присела на кровать. Мне необходимо было успокоиться и немного прийти в себя.
Зазвонил интерком. Я поняла, что кто-то звонил из кухни. Я быстро сняла трубку. Это была миссис Блэкмор.
– Закери уже почти закончил есть, ты где? – спросила она с ноткой нетерпения в голосе. – Его учитель скоро прибудет.
– Я уже иду, – сказала я и выскочила из своей комнаты.
Когда я вошла на кухню, Закари сидел за столом и лениво постукивал пятками ботинок по ножкам стула. На столе стоял приготовленный поднос с завтраком.
– А это еще для кого? – Поинтересовалась я.
Миссис Блэкмор оторвала взгляд от телефона, нервничая, быстро пройдясь по каменному полу.
– Это завтрак для мистера Кинга. Он должен скоро уехать, ради всего святого, я не могу найти ни Стивена, ни Кэрри, чтобы они отнесли ему поднос.
Я заговорила прежде, чем успела пошевелить своими мозгами.
– Может я смогу отнести ему поднос?
Она повернулась ко мне. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять всю логику моего предложения, а я тем временем одергивала себя и ругала, думая, черт возьми, что же такое со мной происходит. Я только что столкнулась с ним в коридоре и повела себя как полная идиотка, а теперь вдруг предложила отнести ему поднос с завтраком.
– Да, это хорошая идея, – сказала она с облегчением. – Оставь на столе у двери. Не иди дальше в комнаты... и не задерживайся там. Сразу же возвращайся сюда.
– Хорошо.
Она взяла поднос и протянула его мне.
– Только быстро. Я оставлю мальчика пока здесь до твоего возвращения.
Я взяла у нее поднос и уже стала подниматься по лестнице, когда вдруг поняла, что не знаю, в какую сторону идти. Поэтому стояла на лестнице, пытаясь понять разницу между востоком и западом, чтобы вычислить Южное крыло мистера Кинга, когда заметила вдруг Мелли.
– Апартаменты мистера Кинга? – Переспросила она. – Иди прямо, и ты упрешься в них. – Она кивнула в сторону коридора, находящегося у меня за спиной. – Первая дверь слева от тебя, ты ее не пропустишь. В коридоре висит галерея портретов.
– Спасибо, Мелли.
– Эй, не хочешь сходить выпить в пятницу?
У меня желудок тут же скрутило от волнения, но я улыбнулась и кивнула в ответ.
– Конечно, почему бы и нет.
– Отлично. Увидимся, – сказала она, и я повернулась в сторону апартаментов мистера Кинга.
Я следовала ее указаниям и вскоре уже стояла перед внушительной дверью из красного дерева. Дважды постучав, но ответа не последовало, потянула за ручку и распахнула дверь.
Мягкий утренний свет лился с балкона к моим ногам, но в глубине апартаментов я заметила горящие свечи. Каменные стены там были совершенно голыми, мебель достаточно скудной и простой. В этих апартаментах было что-то отшельническое, но в то же время присутствовала некая таинственная атмосфера. Как и говорила миссис Блэкмор, у самой двери стоял столик.
Я должна была оставить свой поднос там и уйти, но я не поставила поднос и не ушла.
23
Шарлотта
Будто ведомая тайным инстинктом или судьбой, которую я не могла контролировать, я сделала шаг в сторону комнат. Я с такой силой сжимала поднос, что у меня побелели костяшки пальцев. Я повернулась, идя налево, где заметила мерцающие и пляшущие огни свечей.
Я прошла мимо первой комнаты, которая оказалась спальней с очень большой деревянной кроватью. Она не была застелена и одеяло было просто откинуто в сторону. Дальше я старалась ступать бесшумно, почти на цыпочках. Пройдя половину комнаты, я заглянула в соседнюю комнату. Это оказалась гардеробной. Я увидела овальное зеркало.
Я услышала доносившиеся оттуда какие-то звуки и замерла. Пока я неподвижно стояла, испугавшись и в то же время не в силах остановиться, появился он. Он шел через комнату в другую сторону. Без рубашки он казался еще больше, его торс и руки бугрились мускулами, но еще более удивительно было то, что на нем не было маски!
И мои глаза были прикованы к его изуродованному лицу. О Боже! Это было просто невероятно. Я никогда не думала, что все так плохо. Я не могла перевести взгляд от его искалеченной плоти, зарубцевавшихся белых шрамов на коже, натянутой на его скуле, мне даже показалось, что это должно быть больно. Пока я в изумлении таращилась на него, он прошел мимо зеркала.
Всего на несколько секунд я увидела в зеркале его отражение – его другой стороны лица. Без шрамов и всего остального.
Этот мужчина был прекрасен, я никогда не встречала ничего подобного. Человек, которого я видела на фотографии, был молодым. И там было понятно, что он брал от жизни то, что хотел. Он был на пике успеха, смакуя вкус успеха. Тогда он не познал горе утраты или ужаса, смотря на весь мир, лежащий у его ног, с некоторым высокомерием. Но сейчас мужчина... этот человек, появившийся перед моими глазами, познал и ужасную боль утраты, и адскую боль. Он побывал в бездне, наполненной отчаянием, возможно, готов был покончить жизнь, но все же заставил себя двигаться дальше. Все его страдания и то, что он пережил, оставило отпечаток на морщинках вокруг глаз и рта, и в его великолепных глазах.
Я почувствовала, как сердце мое воспарило, словно собиралось вылететь из тела. Ух ты! Именно в этот момент я влюбилась в этого человека в зеркале.
И как только он скрылся из виду, я повернулась и быстро вышла из комнаты, оказавшись в первой комнате, залитой солнечным светом. Я поставила поднос на полированный столик, стараясь не издать ни звука, затем выпрямилась, чтобы уйти. Но звук его голоса донесся до меня прежде, чем я успела подойти к двери.
– Сбегаешь, Шарлотта?
Я остановилась как вкопанная, на задворках ума, осознавая, что он не мог меня увидеть в тех комнатах.
– Нет, – ответила я, оглядываясь на него. Он снова надел маску и натянул рубашку, он не успел застегнуть. Я увидела его пресс, твердый и сильный, и догадалась, что именно так он проводил часы одиночества, тренируясь самостоятельно.
– Ты умеешь завязывать галстук? – Он протянул мне кроваво-красный галстук, и я пошла к нему, как ягненок на заклание.
Я взяла у него из рук галстук, стараясь не дотрагиваться до его пальцев. Он сделал шаг назад, подальше от меня. Что-то стал говорить по телефону прежде, чем до меня дошло, что он говорит на другом языке. Разговаривая, он повернулся к своему столу, его голос был тихим, говорил он бегло, открыв папку, просматривая ее.
Я стояла посреди комнаты, стараясь сосредоточиться исключительно на завязывании галстука в приличный узел, но у меня так сильно дрожали руки, что я все испортила. Я поняла, что его разговор подходит к концу, поэтому неуклюже попыталась развязать галстук и начать его завязывать снова.
