Текст книги "Западня (СИ)"
Автор книги: Джорджиана Золомон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 15
Три недели прошли, как в непрекращающемся кошмаре. Лия не находила себе места, плохо спала, мало ела, не отдыхала от слова совсем. Она похудела, осунулась и начала напоминать тень себя прежней. Казалось, что Громов с каждым днем забирал ее силы понемногу, по чуть-чуть, словно какой-то вампир. Мария пыталась помочь, поддержать ее морально, но выходило из рук вон плохо. Единственной радостью стало отсутствие постоянных вызовов в кабинет Громова, но это не улучшало ситуацию в целом.
Все проекты, которые обычно отдавали Лие, стали уходить новенькой. Леоновой же доставалась одноразовая и не интересная мелочь, которую Игорь все равно умудрялся возвращать на переделку. Ежемесячный отчет он принял с третьего раза, но итогом этого кошмара, переломным моментом сущего ада стали их жалования. Круглова получила похвалу, отличную премию, которой она не постеснялась похвастаться перед всем их отделом, а Лия получила обещанные десять тысяч.
Выход оставался один – уезжать домой. Или просить денег в долг у кого-то из коллег. Но так как ни с кем, кроме Есениной Лия не сошлась в особо близких отношениях, выбор оказался невелик.
– А на что тебе такая большая сумма? – уточнила Мария. По привычке после работы девушки не разошлись по домам, а решили скоротать часок-другой в компании друг друга. Сегодня выбор пал на прогулку в парке, что находился относительно неподалеку от их офиса. Благо, погода расщедрилась и на улице было почти тепло. Взяв по чашке кофе, они отправились на долгожданный отдых после тяжелого рабочего дня.
– Мне за квартиру нечем платить в этом месяце, – стыдливо призналась Лия, присаживаясь на деревянную скамью рядом с коллегой. Можно было, конечно, выдумать что-то, но Леонова так делать не привыкла. Всегда старалась говорить правду и не опускаться до лжи, в которой практически никогда не видела смысла.
– Неужто Громов и впрямь сдержал свое обещание? – Мария удивленно взглянула на подругу. Да, она была в курсе угроз их босса, обращенных к Лие, но не думала, что он их исполнит. По крайней мере, в полном объеме.
– Сдержал, – выдохнула Лия, делая маленький глоток горячего кофе. – Я сегодня получила на карточку смехотворную сумму… – признаваться в этом было неприятно, но и скрывать тоже было глупо. – Мне либо домой ехать, либо в ноги ему кланяться… прощения просить. – Есенина была в курсе неудачной поездки домой после паба и инцидента на парковке.
– Ну ладно, допустим, я займу тебе деньги, а дальше что? – тихо поинтересовалась коллега.
– Не знаю, Маш… – Леонова громко вздохнула и покачала головой. По сути, она хотела оттянуть неизбежное. Но что бы это принесло ей в конечном итоге? Нужно было либо соглашаться с Игорем и прыгать к нему в койку, либо увольняться. А там… в любом случае, не продолжать же работать за жалкие гроши? Кто нынче мог протянуть на такие деньги?
– Знаешь, Лий, мне кажется, что это не выход. В смысле, деньги-то я, конечно, занять могу, есть у меня кое-что в запасе, но также имеется и предложение получше, – загадочно протянула девушка.
– И какое же? – скептически поинтересовалась Лия.
– Переезжай ко мне? – Есенина улыбнулась, одарив подругу воодушевленным взглядом. – Я двушку снимаю, не очень далеко от нашего офиса. Конечно, отдельной спальни для тебя у меня не найдется, но все лучше, чем оказаться на улице, что думаешь?
– Да нет, Маш, я даже раздельную арендную плату не потяну… – Леонова покачала головой. Нужно было искать какой-то выход, срочно придумывать что-то, но что… она не могла взять в толк. В голову ничего не приходило.
– Да ладно тебе, – Есенина шутливо толкнула ее плечом. – Мне скучно одной. Иногда прихожу домой и хоть на стенку лезь: тихо, темно, ни одной живой души… я ее снимать начала, когда устроилась работать в Ingаtе. До этого ютилась в съемной комнате, а тут решила шикануть. И молодая была, глупая… думала, что ни сегодня, завтра найду себе кого-нибудь… обзаведусь отношениями и станет тесно… а вышло, как вышло.
– Ты чего? Грустить вздумала? – Лия нахмурилась, обведя взглядом коллегу.
– Нет, что ты, – отмахнулась Мария. – Только ты давай, думай…
– А чем я платить буду, Маш?
– Ну… в этом месяце я уже за квартиру заплатила, так что не парься. А там… придумаем что-нибудь.
– Я даже не знаю… – Лия закусила губу и опустил взгляд в землю. Предложение, конечно, было заманчивым, да только неудобно было жутко. Леонова не привыкла быть зависимой от кого-то, но… лучше было быть в долгу у Марии, чем унижаться перед Громовым.
– Лий… – позвала Есенина.
– Чего?
– А если серьезно, то что Громов от тебя хочет? Добивается ведь чего-то…
– Добивается, – кивнула Лия. – Сама ведь уже догадалась, наверное? – Мария раздумала несколько секунд, затем кивнула.
– Догадалась. Конечно, не мужское это поведение… точнее, как раз-таки мужское, но… не взрослого мужчины, – раздумав, уточнила Есенина. – Ребяческое какое-то…
– Козел он, – хмыкнула Лия, уточнив, что думает об их начальнике на самом деле.
– Ну а ты что?
– А что я? – не поняла Леонова.
– Ну… скажем так. Ты одинокая и молодая девушка. Громов – вполне себе симпатичный и состоятельный мужчина. Не знаю, какой он в жизни, но думаю, что не дурак, то есть, по сути, неплохая партия… хотя бы для некоторого времяпрепровождения, – Мария пошло задвигала бровями, за что и получила легкий удар в плечо. – Да ладно тебе, ну не маленькая же! Да он красавчик! – Есенина усмехнулась. – Замутила бы с ним, раз ему так неймется, глядишь, и повышение себе урвала бы, а так…
– Не хочу, Маш…
– Ты же… – Мария бросила на подругу вопросительный взгляд, – не из этих?
– Да не лесбиянка я, – отмахнулась Лия. – Просто не хочу с ним. Он – козел. Считает, что ему все можно, потому что есть деньги и определенная власть. Не интересуется мнением других, ему важно только то, что он думает, что он хочет, а другие… так… вечная массовка для его театра с одним жалким актером в главной роли. Не желаю размениваться на подобную чушь.
– Знаешь, Лия… взрослая жизнь, она ведь другая… не из сказки сплошной состоит. То есть, любовь-то она, конечно, есть, да вот только редко у нее случается счастливый финал. А такие мужики, как Громов, на дороге не валяются. Сегодня ты упорная и целеустремленная карьеристка. Сегодня тебе двадцать пять, может быть, тридцать, а завтра… глазом моргнуть не успеешь, как останешься одна. И не факт, что с деньгами и карьерой… короче, к чему я веду… нужно брать от жизни то, что она предлагает. Не всегда это то, что мы хотим, но… поверь, она не будет предлагать тебе таких, как Игорь каждый день.
Лия задумалась, делая последние глотки уже остывшего на прохладном воздухе кофе. Наверное, с одной стороны подруга и была права. В одном Ingаtе наблюдалась не одна дюжина привлекательных, ухоженных и состоявшихся женщин, у которых так и не сложилась личная жизнь. А ведь были и менее успешные… всегда был риск остаться одной. Без карьеры, мужа, детей, денег, но… Леонова не могла по-другому. Только не с Игорем. Будь это кто-то другой, кто-то незнакомый ей с давних пор и, возможно, она бы прислушалась к словам Марии, но Громов… он растоптал ее, унизил, бросил, убил в ней веру в мужчин. Она не могла и не хотела оказываться с ним в одной постели, не представляла, как после этого сможет смотреть на себя в зеркале. Ведь это был все тот же Игорь, который так безжалостно поступил с ней тогда, в университете. С маленькой, ничего не понимающей девочкой, едва приехавшей из провинции и ничего не знавшей в этой жизни. А что помешало бы ему провернуть это вновь?
Окажись Лия в одной с ним постели и что бы тогда? Чувства бы не вспыхнули вновь, словно и не угасали вовсе? Леонова не доверяла самой себе, не была уверена, что не влюбится в своего мучителя еще раз, не доверяла Игорю, у которого никогда не было сострадания к женскому полу. И Лия чертовски сильно не хотела проходить через ту мясорубку вновь, когда от ее наивного и влюбленного сердца остались лишь кровоточащие ошметки…
Глава 16
C тех пор, как Лия переехала к Марии прошло две недели. На удивление Леоновой, залог за предыдущую квартиру хозяин ей вернул, более того, сетовал, что съезжает такая хорошая девушка, уговаривал подумать, но Лия осталась непреклонна. Точнее, таковым остался ее наглый, гадкий босс, который, по сути, не собирался оплачивать чужой труд.
У Марии оказался свободным зал – просторная комната с минимумом мебели, но красиво оформленная ни то в китайском, ни то в японском стиле. Леоновой она понравилась, правда, куда девать свои относительно немногочисленные вещи она недоумевала. Одежды у нее было не сказать, чтобы целая куча, но она все же была и ее нужно было куда-то складывать…
Первые выходные девушки провели, выбирая для Лии новый шкаф, а затем проклиная шведов с их дурацкими инструкциями. Зато к концу первого совместно проведенного воскресенья у Леоновой была новехонькая мебель из икеи, гармонично вписавшаяся в изначальный интерьер и повод открыть бутылку вина. Это была маленькая, но все же победа.
Впрочем, можно было обойтись и малой кровью, Есенина несколько раз предлагала Лие вызвать мастера на дом, плата за это дело была небольшая, но Леонова была бы не собой, если бы вот так просто призналась в том, что чего-то не может. А мужчины, которые «помогали» ей в «не женских делах» всегда изрядно подбешивали девушку.
Наверное, Лия была какой-то неправильной, но галантность мужчин, их желание поухаживать всегда вызывали в ней отвращение вперемешку со злостью. Она была независимой, хотела себя чувствовать таковой и искренне полагала, что женщина в двадцать первом веке вполне может отодвинуть себе стул сама.
Однако вступившийся за нее в пабе Игорь таких эмоций не вызвал. Более того, Лия была благодарна, на мгновенье мелькнула мысль, что, наверное, с таким мужчиной можно было бы чувствовать себя защищенной, но она исчезла вместе с его очередным предложением переспать.
Какой был гад, таким и остался, и никто Лию в этом переубедить не смог бы. Хорошие люди, состоявшиеся и взрослые мужчины никогда не вели себя таким образом. Не шантажировали тех, кто был заведомо слабее просто так, себе в угоду. Конечно, Леонова отдавала себе отчет в том, что где-то могла перегнуть палку, но угрозы на счет рекомендаций были настолько низкими, что, теперь Лия чувствовала к боссу сплошное отвращение.
За две недели совместной жизни с Есениной, Лия привыкла к тому, что больше не одна и даже приноровилась быть полезной. Как оказалось, готовить Мария не умела, не хотела и учиться не желала, а вот кулинарные способности новой соседки ее очень и очень порадовали, поэтому сегодня, как и по уже сложившемуся обычаю, Леонова готовила ужин на двоих, пока подруга смывала с себя марафет.
В отличии от Марии, тратить почти час на нанесение макияжа с утра, а потом заниматься еще и демакияжем вечером, Лия не желала. Да, она понимала, насколько выигрышнее смотрелась с четко подведенными глазами, как ее украсили бы накладные ресницы, как правильное скульптурирование сделало бы черты лица «правильнее», но возиться с этим делом каждый божий день – нет, увольте. Да и не было того, ради кого можно было бы идти на такие жертвы.
Со времен университета личная жизнь ни в какую не складывалась. Точнее, ухажеры у Лии время от времени появлялись, да вот только дальше пары свиданий дело никогда не заходило. Ей предъявляли самые разные «претензии». Кто-то говорил, что Леонова слишком своенравная, кто-то приписывал властность, а кто-то заговаривал о высокомерии, но большая часть сходилась в том, что она слишком закрытая и чересчур независимая. И в чем-то Лия могла с ними согласиться. Действительно, впускать кого-то в свое сердце, в свою жизнь… это казалось слишком интимным, слишком рискованным делом. Она не хотела наступать на одни и те же грабли по несколько раз.
Иногда такие вот свидания заканчивались постелью, когда Лия совсем уставала от одиночества и физические потребности брали свое, но даже постоянным сексуальным партнером обзавестись не удалось. Сердце ее никто не трогал, наоборот, каждый новый ухажер казался хуже предыдущего, в каждом находилось что-то, что рано или поздно начинало раздражать Леонову. Итог был один – все заканчивалось одинаково: либо с ней рвали отношения, либо она сама бросала очередного ни то парня, ни то знакомого.
Лия была рада тому, что сейчас больше не одна. Одиночество, о котором говорила Мария, было хорошо знакомо и ей, но она старалась не обращать на него внимания. Пряталась от него за работой, проблемами, бытовыми хлопотами, но оно все равно настигало ее. Временами.
– Сегодня у нас спагетти карбонара, – деловито заявила Лия, завидев, как подруга проходит на просторную кухню, в которой она хозяйничала вот уже больше часа.
– Спасибо, – Мария улыбнулась, с благодарностью приняла из рук соседки большую тарелку с горячей и аппетитно пахнувшей едой.
– С тобой все в порядке? – Леонова положила порцию еды себе и по привычке села напротив подруги. Благо, размеры просторного помещения, как и стола, позволяли это. Не ровня бывшей квартире Лии, где на кухне с трудом поворачивались двое.
– М? – Маша подняла на нее рассеянный взгляд.
– Ты последние два дня странная: молчишь все время, погружена в себя. Что-то случилось? Это из-за меня? Может быть…
– Нет-нет, – Маша подняла руку в протестующем жесте, обрывая коллегу на полуслове. – Не выдумывай, ты тут ни при чем и ничуть мне не мешаешь, это другое.
– Ладно… – Лия внимательно взглянула на подругу, не решаясь заговорить о том, о чем думала.
– Да, из-за него, – поняв, о чем думает Леонова, кивнула Мария. – Этот придурок ко мне снова клеится после того случая в пабе… черт, если бы я знала, чем для нас обеих это закончится, остаток жизни бы обходила это место за десятки километров!
– Слушай… ну нежели тебе Ковалев и впрямь нравится? – Мария вскинула на подругу взгляд, от которого та поежилась. – Прости… – Не ей было судить о том, кому отдавать свое сердце. Сама-то когда-то влюбилась в самую настоящую сволочь. – И чего он добивается?
– Того же, чего и все остальные мужики, – бесстрастно отозвалась Мария, принимаясь медленно поглощать еду.
– А ты что?
– Ничего. Посылаю его. Не так, как ты, конечно, – добавила Есенина, усмехнувшись. – Без пощечин и оскорблений. Но так, чтобы он понял, что к чему. Не желаю больше иметь с ним что-то общее.
– И правильно. Он всегда был придурком…
– В смысле?
– Мы учились с ним, – уточнила Лия.
– Серьезно? Когда это?
– В университете… правда на разных курсах, да и факультеты были разные, но он у нас был звездой…
– А расскажи о нем поподробнее… – Есенина даже вилку отложила, упираясь в соседку внимательным взглядом. Подобная заинтересованность личностью ползучего гада могла означать одно – для Марии он пустым местом не был. И как бы сильно подруга не пыталась доказать обратное, это было неправдой. Леонова не знала, что именно Маша чувствовала к Ковалеву, но равнодушием там и не пахло.
Посиделки до поздней ночи не закончились ничем хорошим. Итогом долгой болтовни стало опоздание на работу на следующее утро. Случалось это нечасто, раз в месяц-другой, но все же было досадным упущением, которого не хотели допускать ни Лия, ни Мария. Впрочем, на это никто не обратил внимания, вот только счастье длилось недолго. Ровно в десять, через час после начала рабочего дня, уже ставший ненавистным голос секретарши Громова велел Леоновой подняться в кабинет босса.
Лия похолодела изнутри, бросила на подругу растерянный взгляд и получила порцию наставлений от Есениной, которые включали табу на рукоприкладство и оскорбления. Лия только покивала и, пытаясь храбриться, отправилась по известному маршруту. Наверное, чаще, чем она, к начальнику не наведывался ни один из сотрудников Ingаtе.
– Садись, – послышалось от Громова почти сразу, как только Лия переступила порог ненавистного кабинета. С «Вы» Игорь больше не церемонился, видимо, не желая продолжать их игру.
– Зачем Вы меня вызвали? – Леонова и не подумала удовлетворять требование шефа, так и осталась стоять посреди его необъятного кабинета.
– Ладно, – Игорь кивнул, улыбнулся чему-то своему. Леонова обвела его взглядом. Вроде бы выглядел Громов, как обычно: дорогой костюм, дорогой парфюм, прическа волосок к волоску, но что-то было не так. Складывалось ощущение, будто бы он устал… а может, Лие показалось. – Я вижу, что мои слова не возымели должного эффекта. Наверное, ты полагаешь, что я пошутил или еще что-то, я не в курсе, поэтому… – Громов встал со своего места, взял листок бумаги, до этого лежавший перед ним на столе и подошел к своей сотруднице. – Вот, держи. Как тебе такой расклад? – Лия взяла в руки бумагу и пробежалась по нему взглядом.
– Вы шутите?
– Нисколько, – без тени улыбки, ответил Игорь. – Ты заигралась, я ставлю тебя на место. Все очень просто.
– Увольнение по статье за невыполнение должностных обязанностей? – повышая тон, произнесла Леонова. – Вы издеваетесь?
– Прежде чем ты перейдешь к оскорблениям, я ставлю тебя в известность, что точно такая же бумага уже готова для твоей подруги, – улыбнулся Громов.
– Что?
– Есенина мне нравится. Хороший сотрудник, неплохой человек, но вполне заменима. И я с легкостью ее заменю. Если ты дашь повод. Ты мне дашь его, Лия?
– Я… Вы не серьёзно… Маша тут ни причем! – громче нужного заявила Лия. Все ее существо протестовало против такого расклада вещей, но кажется, это ничуть не взволновало ее босса.
– Знаю, – он кивнул, отошел к своему столу и сел обратно в свое кожаное кресло. – Ее увольнение, да еще и по статье, станет твоей виной. Вот и решай, Лия, что ты за человек и как далеко готова зайти в своей упрямости. У тебя ровно три дня до конца рабочей недели.
Глава 17
– Тебе нравится? – томно прошептала Лия, прокладывая губами замысловатый узор от обнаженной груди до самого низа живота мужчины. – Котик… я не слышу ответа… – промурлыкала любовница и Игорь вынужденно кивнул. Лия увидела жест, довольно улыбнулась. Изящные руки с наманикюренными пальчиками потянулись к застежке брюк и проворно дернули молнию вниз. – Я так тебя хочу… ты такой сладкий… – шепотом произнесла Лия, избавляя его от ненужной одежды.
Игорь несколько раз глубоко вздохнул, а затем одним ловким движением поменял их с партнершей местами. Девушка вскрикнула, а после тихонько рассмеялась.
– Такой проказник, – она чмокнула его в щеку и медленно подвигалась под ним, задевая все то, что нужно было задеть.
– Тихо, – приказал Громов. – Разве я давал разрешение этим прекрасным губкам открываться? Они предназначены совершенно не для этого… – Игорь устроился между широко разведенными длинными ногами и мягко их огладил. – Ты сегодня непослушная девочка…
– Ну милый, разве? – Лия притворно надула губы и прикрыла глаза. Ох уж этот «обиженный» вид…
– Именно, – Игорь аккуратно поцеловал россыпь маленьких родинок, разбросанных по ключицам любовницы, а затем сделал то, что заставило Лию протестовать.
– Нет, ну как ты можешь?! Только не снова! Ну, пожалуйста!
Громов только покачал головой в отрицательном жесте и заставил партнершу встать перед ним на четвереньки. Идеальной формы попка оказалась прямо на уровне рук. Игорь с жадностью помял половинки, легонько ударил каждую из них, додумался укусить ту, на которой была маленькая родинка и получил в ответ «протестующее» шипение.
– Я же сказал – тише! – громче произнес Игорь. Рука снова опустилась на ягодицы, оставляя красный отпечаток на белоснежной коже. – Ты сегодня сама напрашиваешься…
– Нет, только не это… – снова повторила Лия.
– Именно… – Громову ничего не стоило протянуть руку и поднять сброшенный до этого на пол кожаный ремень.
– Но…
– Мне сделать это?
– Нет, я не хочу…
– Но ты заслужила. Или ты это отрицаешь? – Лия издала протяжный стон, подвигала бедрами.
– Нет, не отрицаю…
– Значит, ты готова принять свое маленькое наказание? – тихо спросил Игорь.
– Да…
– Не слышу… – Громов в предвкушении положил руку на оголенную ягодицу, в другой крепко сжал ремень.
– Да… пожалуйста, накажи меня!
Игорь вскочил на постели, издав ни то крик, ни то стон. Сердце билось, словно загнанное, внизу наметился хороший стояк. Часы на прикроватной тумбочке указывали пять утра. Громов покачал головой, поспешил унять дыхание, прогнать остатки навязчивого сна.
– Что это только что было? – прохрипел он в пустоту.
Глава 18
Лия жутко бесила его. Игорь готов был ни то прибить, ни то наброситься на свою нерадивую сотрудницу. В тот момент, несколько месяцев тому назад, когда он брал ее на работу, отчитывая начальника отдела кадров за халтуру, Громов не мог и предположить, что все обернется так, как обернулось.
Какого черта Леонова засела у него в печенках, Игорь… понимал. Лия до ужаса напоминала Лизу – его бывшую жену. Ни одна девушка ни до ни после не отшивала его. С завидным упрямством это делала Разумовская, еще во времена университета, и это же самое, только гораздо грубее, проделывала сейчас Леонова.
После расставания с Лизой Громов долго приходил в себя, не знал, как это пережить, не знал, что делать с предательством любимой женщины, за которую не моргнув глазом, готов был отдать жизнь.
Когда-то давно он наивно полагал, что нашел ту самую, единственную и неповторимую, что пробудет с ним до конца его дней. В Разумовскую он влюбился в конце третьего курса, прострадал целое лето, почем зря, а затем начал ее буквально преследовать: задаривал цветами, дорогими подарками, как-то раз даже подогнал к университету новехонькую машину, да вот только Лиза тогда только покривила носом, заявив, что Hуundаi – это удел бедняков и она на таком не ездит. Так и отшивала его целый год. Не брала подарков, ругалась, когда Громов лез в драки с каждым, кто бросал на нее взгляд, срывал ей все свидания, а затем она сдалась. Наверное, Игорь просто не оставил ей выбора, ведь навязчивые ухаживания продлились больше года. На пятом курсе она ответила ему согласием на предложение, а сразу после окончания университета они поженились.
А теперь Игорь не знал, что ему делать с бумагами на развод, которые вот уже много недель лежали в задвижке его рабочего стола. Лиза была его миром, его светом, его душой. После ее ухода все померкло, все перевернулось… все лучшее, что было в его жизни ушло вместе с ней. Игорь тогда едва не слетел с обрыва в бездну, грозившуюся поглотить его без остатка. Громова удержали сын и лучший друг.
Когда Дима узнал о том, что произошло, неделю напивался и дрался в барах вместе со старым приятелем. А потом понял, что это не поможет и попытался образумить Громова. В конечном итоге они тогда жутко поссорились, подрались, но Ковалев заставил его вернуться в тот вечер домой.
Игорь знал, что для многих Дима был той еще «сволочью», в особенности, для женщин. Многие считали его бесхребетным подлизой, но для Громова он всегда был опорой, он знал, что на Ковалева можно положиться, ведь тот доказывал это, начиная со школьной скамьи.
После ухода жены друг почти два месяца жил у него дома. Именно он будил Макса, одевал его, заставлял завтракать, отвозил в школу, затем забирал. Гулял с ним, делал уроки, в общем и целом, заменял отца, пока тот зализывал раны, оставленные «стервой». Пока Игорь приходил в себя, сыном занимался исключительно крестный.
А затем накатило чувство вины. Страшной вины за то, что маленький Макс, его сын, которому было всего семь лет, умудрился потерять не только мать, но еще и отца, который забросил его, с головой уйдя в свои собственные чувства и боль.
Перед уходом Лизы Игорь вытащил последний туз из рукава – пригрозил жене, что мало того, что не отдаст ей Макса, так еще и запретит им видеться. Каков же был его шок, когда Разумовская только пожала плечами.
Эта женщина предала его и своего родного сына ради какого-то придурковатого фотографа, который был в два раза старше нее. Громов умолял ее объяснить, почему… Почему незнакомый мужчина вдруг стал дороже него, как так вышло? А Лиза только ответила, что не может приказать своему сердцу. А после того, как они начали ругаться, заявила, что Игорь всегда был бесчувственным и чёрствым козлом. И вышла она за него только потому что он не отставал. Когда Громов поинтересовался, почему она прожила с ним в браке столько лет, Лиза снова пожала плечами. Вот так просто. Ей просто нечего было сказать ему после стольких лет брака.
Игорь много думал о том, чтобы пристрелить проклятого фотографа, который, как выяснилось позже, прекрасно был осведомлен о том, что Лиза в браке и у нее есть маленький ребенок, когда затаскивал ее в свою постель. Громов мог себе позволить нажать на курок. Пристрелить гада. Придушить жену. Собственными руками. А потом сжечь их тела вдали от города. Заплатить нужным людям. Откупиться. Сделать вид, что он – безутешный вдовец. Деньги и связи родителей позволяли. Друзья, обретенные еще со времен университета и достигшие «определенных высот» позволяли. Но он не стал. Наверное, из-за сына. Наверное, он не хотел становиться убийцей матери своего ребенка.
А еще Ковалев от него не отставал ни на секунду. Таскал его по клубам, вечеринкам, давал напиваться, но ровно до тех пор, чтобы он еще мог осознавать, что к чему. А затем заставлял вставать с утра пораньше и тащил его на работу. Потом домой, к сыну. Контролировал, чтобы он делал с ним уроки и укладывал спать. И так до тех пор, пока Игорь не пришел в себя. Более или менее.
А затем в жизнь Громова ворвалась Лия. И ему так сильно захотелось отомстить ей за ту пощечину, за те обидные слова, которых он не заслужил… наверное, Игорю захотелось отомстить всем женщинам мира разом, ведь с некоторых пор он считал, что каждая из них – продажная и дешевая шл*ха. Все они для него стали одинаковыми, все были доступными, нужно было только назвать достойную их сумму. Все были предательницами.
Стоило Леоновой только сказать ему, что ее сердце занято, что, быть может, она с кем-то помолвлена и все. Ничего бы не было, Громов бы даже носом не повел, забыл бы о ней на следующей день, но она отшила его, да еще и как! Она разбудила в нем едва заснувшего зверя, и тот потребовал крови. Хоть чьей-нибудь. И Лия как раз попалась под руку.
