Текст книги "Ожиданиям вопреки (СИ)"
Автор книги: Джорджиана Золомон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Да, он многое делал для Алии, старался удивить ее, позерствовал, раскидываясь деньгами, но девушку из богатой семьи, всю жизнь прожившую в подобной роскоши, такими вещами было не удивить, а больше брать было нечем и, наконец-то, Халиф начинал это понимать.
В остальном он всегда был и оставался свиньей, без принципов и чести, и такая девушка, как Эдвардс, видела это, ощущала на подсознательном уровне, потому и не давала шансов. Он не был достоин ее пять лет тому назад, не был достоин и сейчас.
Сегодня он поднял на нее руку. Он заставил хвататься за оружие ту, что всегда была пацифисткой. Чем он был лучше того придурка, который приставал к ней тогда, в клубе? У того хватило ума остановится на этом, а Халиф преследовал ее годами, не желая отпускать свою ни то мечту, ни то добычу. Это было поведение почти маньяка. И хотя он тысячу раз убеждал себя в том, что не опасен для нее, что все угрозы в сторону ее родных блеф, сама Алия об этом не знала. И на этом основывалась вся его игра.
Чувство вины гложило, алкоголь подогревал его, пару раз в голову даже пришла мысль о том, что следует дать бедной девушке развод и позволить жить дальше спокойной жизнью… Но кто-то внутри, кто-то наглый, темный и злой, не дал этой идеи укорениться в его разуме. Этот кто-то не желал даже слышать подобного, не желал рассматривать подобную возможность, утверждая, что она, Алия принадлежит ему, Халифу. Ему и только ему.
Глава 10
Утро следующего дня оказалось непростым и для Алии, и для Халифа. Эдвардс, прорыдавшая полночи, а потом забывшаяся кошмарным сном, проснулась рано и практически мгновенно вспомнила весь вчерашний ужас. Халиф и впрямь снова угрожал ее семье, он наговорил чудовищных вещей и вел себя, словно слетевший с катушек псих. Каким он намеревался быть сегодня? Как далеко мог зайти во всех своих угрозах? Где для него заканчивалась грань дозволенного? Когда и в каких моментах он был искренен с ней?
Алие было страшно выходить из комнаты, страшно издавать лишний шум, потому что она совершенно не понимала, чего ей дальше ждать от ненормального супруга. Однако к ее приятному удивлению, когда она все же решилась тихонько выйти из спальни и спуститься вниз, в доме никого не обнаружилось. Халиф, скорее всего, уехал по своим делам, оставив ее в одиночестве. Эдвардс была рада и такой передышке.
Первым делом после пробуждения, она обзвонила всю родню и, удостоверившись, что с ними все в порядке, немного успокоилась, однако мандраж не покидал ее весь остаток дня, который прошел, словно в тумане. В руках ничего не удерживалась, Алия успела разбить две кружки, пока готовила себе чай с ромашкой, заставить себя поесть, она так и не смогла.
Поход в клинику матери был отменен, от встречи с братом, Алия тоже отказалась. Просто не смогла показаться ему на глазах в таком состоянии. Эдвардс промаялась без дела весь день, блуждая из комнаты в комнату, не имея возможности сосредоточиться на чем-то одном. Обдумать свое дальнейшее поведение ей тоже не удалось, только тревога грызла ее изнутри и сколько она не убеждала себя в том, что все будет хорошо, сама себе поверить так и не смогла.
Вечер настал неожиданно быстро, Эдвардс даже не поняла, когда за окном успело стемнеть. Она вздрогнула, когда услышала звук подъехавшего автомобиля, оповестивший о приходе супруга домой. Бежать было некуда и смысла в этом также не наблюдалось, поэтому Алия так и осталась сидеть на диване в гостиной. Халиф показался через несколько минут.
– Привет, детка, – мягко произнес Цимерманн, как ни в чем не бывало. Алия вздрогнула и бросила на него недоуменный взгляд. По правде говоря, она боялась продолжения их недавней стычки. – Нам нужно обсудить то, что произошло вчера, – присаживаясь на краешек дивана, продолжил он. Алия инстинктивно отодвинулась от него подальше и это не укрылось от взгляда мужчины. – Тебе не нужно меня бояться. Правда, – заверил ее Цимерманн.
Эдвардс ничего не ответила, только отвела взгляд. Препирательства с Халифом, как показал опыт, добром не заканчивались.
– Тебе не нужно от меня так шарахаться, я не причиню тебе вреда…
– А моей семье?
– Им тоже.
– Пока я слушаюсь тебя? – тихо произнесла Алия, посмотрев на супруга. Без былой дерзости, но с прежним вызовом.
– Нет. То есть, да. То есть… – Халиф тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. Щетина неприятно кольнула, напомнив о том, что бриться не для кого – жена не подпускала его к себе ни на шаг.
У Цимерманна бывали непростые подружки, бывали строптивые девушки, да в общем-то, самые разные, но таким упрямством, как Алия, никто из них не обладал. За последние месяцы, она извела Халифа своим поведением так, как даже не изматывали дела, коих всегда было невпроворот.
Он очень хотел обнять супругу, поцеловать ее, сказать, что ей нечего бояться, но Алия все равно бы не поверила, поэтому все, что ему оставалось, это отмалчиваться.
– Ладно, я сегодня переночую в другой комнате, – Халиф быстро поднялся и покинул гостиную под удивленный взгляд Эдвардс.
Цимерманн свое обещание сдержал. Алия не видела его весь оставшийся вечер, ночью он в спальню не пришел, а на утро исчез спозаранку. За сутки потрясение от произошедшего улеглось, немного сгладилось, поэтому Эдвардс смогла ответить согласием брату на предложение прогуляться. Встреча с родным человеком помогла ей развеяться и прийти в себя, правда родственник заметил, что с ней что-то не так. Алия долго размышляла над тем, рассказывать Алексу о случившемся или нет, но остановилась на последнем. Ни к чему было тревожить младшего.
С Алексом они провели два часа: сходили в любимый итальянский ресторанчик, погуляли по парку, а затем разъехались, но возвращаться домой Алия не захотела. На часах было всего четыре дня, и она не хотела ехать в особняк Цимерманна. Там ее не ждало ничего хорошего, поэтому первые полчаса Алия просто бездумно колесила по городу, слушая тихие мелодии, доносившиеся из настроенного радио.
Мыслей было много, они вихрем крутились в голове, сменяя одну за другой, но приятных, тех, за которые хотелось бы зацепиться, не было. Ненормальный муж, бывший жених-предатель, родители, которым приходилось лгать, выброшенные к черту шесть лет жизни и незнание того, что делать дальше – вот и все, чем могла похвастаться Эдвардс. Конечно, она понимала, что были люди, которым жилось в тысячи раз тяжелее, чем ей, но пока что счастья в ее жизни тоже не наблюдалось.
Если бы только была возможность вернуться назад, если бы только был пресловутый Делориан, на котором можно было бы отправиться в прошлое, чтобы все исправить, все изменить…
Алия плавно затормозила и припарковала новый Audi, подаренный супругом в качестве презента на свадьбу, возле строительной фирмы, в которой она проходила свою практику. Через три месяца она должна была закончить ее. Джонатан Крауз, генеральный директор компании, обещал выдать ей лучшую рекомендацию. После этого она должна была начать постепенно вникать в дела отца. Дэвид не собирался покидать свое детище в ближайшее время, но на то, чтобы поднатаскать дочь в делах, нужно было время.
Алия помедлила некоторое время, выкурила одну сигарету. Струсив, снова включила зажигание, но лишь на секунды. Тряхнула головой и, набравшись смелости, вышла из машины.
Дальнейший путь оказался проще. Почему-то каждый шаг давался проще предыдущего, в сознании укоренялась мысль о том, что принятое решение верное. Как ни странно, в голове звучали слова супруга. Она никому и ничего не должна. Она и так, сама по себе личность, и она имеет право заниматься тем, что ей хочется. Отец все равно будет любить ее. Он все равно будет ею гордиться.
В кадрах ее встретили с удивлением, но тут же поспешно начали улыбаться, расспрашивая о том, успела ли она выздороветь. Отвечать на бессмысленные вопросы не хотелось, поэтому и объясняться Алия не стала, просто забрала копии своих документов и объявила о том, что больше не проходит у них практику. Попросила передать это мистеру Краузу и удалилась под удивленный и нескрываемый шепот за спиной.
Алие чудовищно хотелось узнать, что о ней думали окружавшие люди. Чертовски сильно хотелось понять, кто и как к ней относился на самом деле. Хотелось узнать, что еще от нее скрыли родители и дядя? Может быть и колледж она окончила только благодаря их связям?
А что к ней испытывали бывшие любовники? С Вудом все было понятно, а что на счет тех, кто был до него? Джастин, с которым она встречалась больше полугода? Крис, с которым была в отношениях больше года? Они все тоже были охотниками за ее деньгами или просто встречались с ней, потому что она занимала высокое положение в обществе? Или дело было просто в постели? В том, что никто из них не любил ее, Алия теперь была уверена, иначе они не отпускали бы ее так просто, не бросали бы сами. Цимерманн ведь не отпускал. Нет, она не считала его методы нормальными, но он хотя бы не врал ей о своих чувствах, а вот предыдущие бойфренды, кажется, врали. И знать бы только, почему? Она была недостаточно хороша сама по себе или просто они не подходили друг другу изначально? Может быть ее судьбой всегда был ненормальный Халиф? Если да, то почему? Чем она заслужила себе в супруги деспотичного тирана, запятнанного в крови с ног до головы? Как она должна была и дальше жить с этим человеком? На самом деле связать себя с тем, кто погряз во тьме и превратился в ее безвольное орудие?
Алия продолжила свое изначальное занятие, а именно бесцельную езду по городу последовавшие полтора часа, а затем ее неожиданно вырвал из размышлений звонок отца. Дэвид сухо поздоровался с дочерью, а затем потребовал немедленно явиться к себе в офис.
***
Приехав домой в половину одиннадцатого вечера, последнее, что Халиф ожидал увидеть – это рыдающую супругу. Он бы не узнал об этом, но проходя мимо их спальни, в которую он по обещанию не заходил, услышал ее рыдания. Тряхнув головой, он попытался вспомнить, когда успел облажаться в очередной раз, но так и не сообразил. Со вчерашнего вечера они не пересекались, но по обыкновению она плакала из-за его слов или поступков.
Тихо постучавшись, он прошел внутрь и застал плачущую навзрыд Эдвардс. Та сидела прямо на полу, обняв себя руками и раскачивалась из стороны в сторону.
– Эй-эй, что такое, что стряслось? – он в мгновенье оказался рядом, принялся убирать волосы с мокрого лица и пытаться заглянуть в глаза. Алия вопросы проигнорировала, но в следующую секунду сделала то, на что Халиф уже никогда не рассчитывал – резко обняла его. – Алия… – Цимерманн принялся поглаживать содрогавшуюся от плача спину и нашептывать разные успокаивающие глупости. Еще несколько минут Эдвардс продолжала плакать, а Халиф мысленно пообещал заставить человека, причастного к переживаниям возлюбленной, немыслимо страдать.
Как только Алия перестала буквально захлебываться слезами, он поднял ее и усадил на кровать. Оставил буквально на полминуты, чтобы принести стакан виски, который практически силком заставил ее выпить. Второй она попросила уже сама, когда смогла начать связано произносить слова. Через полчаса она сидела, закутанная в одеяло, Халиф крепко обнимал ее со спины и продолжал гладить по спутанным волосам.
– Расскажешь, что произошло? – тревога по поводу того, что с ней приключилось что-то ужасное, никуда не делась, но Цимерманн держал себя в руках, понимая, что только еще больше напугает жену своими опасениями и догадками.
Рассказать о том, что произошло оказалось совсем несложно. Точнее, было чудовищно больно, но Цимерманну можно было. Как ни странно, делится с ним пугающими вещами было легко, так, словно он заведомо все мог понять.
Встреча с отцом перевернула весь мир Эдвардс. После звонка родителя, она вынужденно отправилась к нему в офис и разборки касательно ее поступка были вполне ожидаемы, но того, что произошло дальше, она никогда бы не предугадала. Дэвид оказался не просто недоволен, он оказался зол настолько, что не стал даже выбирать выражений. Алия никогда прежде не видела отца в таком состоянии. Она привыкла к тому, что родитель всегда был любящим, заботливым и сдержанным. В этот вечер все раз и навсегда изменилось.
Алия понимала, что никогда не сможет забыть его обидных слов о том, что она его разочарование, что она разрушила все его надежды и он предпочел бы иметь другую дочь. Дэвид кричал, что всегда полагал, что Алия умнее, чем оказалась, что она полная дура, которая плюнула на все его старания и ничего не оценила. Отец высказал ей все, что думал и о ее недостаточно хорошей учебе в колледже и о том, каких трудов ему и Алану стоило запихнуть ее в это учебное заведение. Он не оценил и спутника ее жизни, заявив, что что она выбрала себе в супруги последнего человека и законченного убл*дка. Дэвид не остановился и на этом, он пошел дальше, пояснив, что никогда не примет этот брак и всегда будет считать его неприемлемым, и что, если когда-нибудь от этого самого брака появятся дети, он никогда не примет внуков от эмигранта и преступника. Напоследок Алия узнала о том, что если была бы чуть проницательнее, то завела бы роман с Краузом, а не ложилась бы под криминального авторитета, словно последняя шл*ха.
– Детка, мне так жаль… – Цимерманн сильнее прижал уже успокоившуюся супругу к себе. Впрочем, Алия просто перестала плакать, но до нормального состояния ей было далеко. То, что наговорил ей отец, не забывалось, но Халиф должен был поддержать ее, а не осуждать ее родителя, поэтому принялся шептать, что все будет хорошо, и что Дэвид просто погорячился и все обязательно образуется.
В последнее, конечно, ни один из них не верил. Алия знала отца, это он, Халиф мог с горяча наговорить чего угодно, а Эдвардс был хладнокровным и сдержанным человеком. Если он что-то говорил, то слова действительно отображали его мысли.
Свыкнуться с мыслью о том, что она недостойная дочь своего отца было непросто. Алия понимала, что вряд ли ей вообще когда-нибудь это удастся сделать. И как же больно было от мысли, что все ее поступки, все то, что она годами делала, чтобы угодить ему, оказалось пустым звуком, ничего не значащим действием.
Алия жила ради достижения поставленных целей, она всю жизнь делала все, чтобы родители могли ею гордиться, она хотела быть достойной. Хотела быть лучшей. А в конце получила кучу обжигающих пощечин.
– Как мне с таким смириться? – едва слышно спросила Эдвардс. Халиф по-прежнему обнимал ее и периодически целовал в макушку.
– Никак, – ответил он. – С таким ничего нельзя сделать. Только забыть и отпустить. Тебе ничего не остается делать, когда родитель отворачивается от тебя.
– Расскажи, – неожиданно для самой себя, попросила Алия. Она знала, что муж рос без отца, но на этом информация заканчивалась, а сейчас ей нужно было хоть что-то, что помогло бы отвлечься, забыться, пережить этот кошмар. Нужно было понять, что она не одна.
– Если я скажу тебе – прости его, я буду лицемером, – тихо начал Халиф. – Если скажу, что когда-нибудь боль притупится, то буду прав, – на некоторое время он замолчал, удобнее устраиваясь на их кровати. Эдвардс сделала последний глоток виски и отставила от себя стакан. Откинув голову на плечо супруга, она приготовилась слушать. – Мама рассказывала, что он бросил нас почти сразу после моего рождения, укатил обратно в свой Египет из Штутгарта, где мы жили. С его стороны я знал только бабушку и тетю, которые тоже жили в Германии, собственно говоря, только поэтому и говорю на арабском. Сколько помню, столько им было стыдно за поступок своего родственника, но сколько они не пытались его вразумить, все было без толку. Все письма отцу возвращались нераспечатанными, все попытки связаться с ним оказывались тщетными. Когда бабушки не стало, тетя бросила это дело. Мать, так и не рассчитывала на его возвращение. Я рос в ожидании, что когда-нибудь он придет ко мне. Когда-нибудь он появится на пороге нашего захудалого дома и скажет, что вернулся навсегда. Объяснится, скажет, что был неправ и ему нужен его сын... Конечно, этого не произошло. Когда мне исполнилось тринадцать, мать решила переехать в Штаты. До сих пор не знаю, как ей это удалось, кажется, помог кто-то из родственников. Она работала по восемнадцать часов в день, каким-то чудом отучилась на медсестру, тянула меня все это время. Не понимаю, как нам тогда удалось выжить, но удалось. А потом я вырос, стал тем, кем стал и решил, что должен узнать, где мой отец, почему он оставил нас, чем сейчас занимается, – Халиф замолчал на какое-то время, но затем так же тихо продолжил, – Оказалось, что он по-прежнему живет в Египте. В хорошем доме. С другой женой. И двумя сыновьями. Мысль о том, что он растил их, а меня бросил... Я до сих пор не понимаю, почему они оказались достойнее меня, до сих пор не понимаю, почему он оставил меня и маму…
– Ты встретился с ним?
– Нет. Сначала хотел. Думал, что мне есть, что ему сказать, но потом понял, что как раз-таки нечего. Поэтому я просто уехал оттуда и больше не возвращался.
– Прости меня… – Алия, наконец, выпуталась из теплых объятий и развернулась к своему собеседнику лицом. Приглушенный свет откидывал на лице супруга причудливые тени, которые делали его старше, чем он есть на самом деле.
Впервые за то время, что они были вместе, ей стало стыдно за свои поступки. До этого она считала омерзительным только его слова и действия, но теперь внутри разгоралось жгучее чувство стыда. От воспоминаний о том, как она свысока смотрела на него тогда, еще, можно сказать, мальчишку, у которого была не столь удачная жизнь, как у нее. От мыслей о том, как проходилась тогда по отсутствию денег и его недорогой одежде, по его манерам и якобы невоспитанности. Ей было противно от того, что когда-то она могла говорить кому-то подобные вещи. Кто бы только знал, что спустя почти шесть лет, она будет так сгорать со стыда?
– За что? – Халиф нежно провел рукой по ее щеке.
– Я знаю, мне было тогда всего… сколько, восемнадцать? Меня это в любом случае не оправдывает... Я была глупым ребенком. То, как я обращалась с тобой, как смотрела на других людей, думала, что чем-то лучше… мне правда жаль. Мне не стоило говорить тебе тех вещей. Деньги никогда не делают человека человеком…
– Ты не виновата, детка. Просто мы росли в разных мирах, – улыбнулся Цимерманн. Но это тоже было не оправданием. За свою жизнь Алия не заработала и доллара и не имела права высказываться на тему денег ни с ним, ни с кем-либо другим.
– Нет. Прости… – Алия поймала руку супруга и ласково провела по ней пальцами. Халиф удивленно застыл, на мгновенье в его глазах проскользнуло что-то до сей поры невиданное, но тут же скрылось. Удивление? Восторг? Радость? Алия так и не поняла.
– Я прощаю. Давно простил и никогда не злился на тебя.
– Почему? – Халиф опустил руку, но так и не выпустил чужих пальцев.
– Потому что ты особенная. Потому что я люблю тебя всем сердцем. Потому что так было с момента, как я увидел тебя и так будет до последнего моего вздоха.
– Разве я заслуживаю такого отношения?
– Поверь, ты заслуживаешь дальше большего. И что бы не происходило у тебя с другими людьми, с твоими родственниками или друзьями, ты должна знать, что любви одного человека ты точно никогда не лишишься. Мое сердце всегда будет принадлежать только тебе, чтобы ты ни сказала и ни сделала.
Глава 11
Алия долго не хотела брать трубку, но телефон разрывался вот уже десять минут к ряду. На часах было три дня, и Эдвардс понятия не имела, откуда у любимого родителя столько времени, чтобы тратить его на свою дочь.
Вчерашний вечер отпечатался ярким пятном и теперь казалось, что воспоминания о нем никогда не притупятся. Благо, ненавистный ранее супруг вовремя оказался рядом, успокоил, утешил, согрел. Алия до сих пор не понимала, почему именно и каким образом, но точно была уверена, что между ней и Халифом что-то изменилось. Причем раз и навсегда.
С утра она его не видела, правда, когда засыпала, он был рядом. А на следующий день, наверное, он унесся по делам, как всегда и бывало.
Самой Алии идти больше было некуда. С практики она ушла, работы у нее не было, а встречаться с кем-то из знакомых совершенно не хотелось. Было страшно помыслить, какого они были мнения о ней, если даже родной отец считал ее пустоголовой дурой.
Когда в гостиной появился Джонатан, глава их охраны, Алия нахмурилась. С учетом того, что телефон замолк полчаса тому назад, скорее всего, люди Цимерманна не пропускали ее отца.
– Вы уверены, фрау Цимерманн? – Джонатан важно на нее взглянул.
– Фрау?
– Простите, миссис, старая привычка, – Алия кивнула. Муж окружал себя соотечественниками, это она поняла из его постоянных разговоров на немецком. На мгновенье стало стыдно, что он, Халиф, не имевший диплома хотя бы какого-нибудь жалкого общественного колледжа, свободно владел четырьмя языками, в то время как сама Эдвардс говорила только на английском. В далеком детстве Алисия пыталась научить детей родному чешскому, который она, в свою очередь, усвоила от бабушки – первой американки по их линии, но Алия всегда отмахивалась, поговаривая, что он ей совершенно не нужен. Теперь было как-то не по себе.
– Да, Джонатан, пропусти его, – Алия кивнула, подтверждая собственные слова. Надо же, как Дэвид расщедрился на время, не поленился даже приехать к ним домой.
– Алия! – отец возмущенно позвал ее по имя прямо с порога, стоило только входной двери за ним закрыться. – Что за чертовщина происходит? Ты теперь решила меня игнорировать?
– Зачем ты приехал? – младшая Эдвардс пропустила все вопросы родителя мимо ушей. Она стояла посередине гостиной, скрестив руки на груди, и весь ее вид говорил о том, что сейчас из этого разговора ничего хорошего не получится.
– Что значит, зачем? – Дэвид сделал шаг к дочери, но та выставила руку перед собой, словно предупреждая, что бы он не подходил дальше. Буквально за считанные часы между ними успела вырасти огромная стена. – Алия, я все-таки твой отец, ты не можешь со мной так…
– А как с тобой должна поступать твоя неблагодарная, пустоголовая дочь?
– Алия…
– Я знала про грант, – Дэвид на мгновенье растерялся, удивление промелькнуло в серых глазах. – Мне Халиф рассказал…
– Этот твой Халиф…
– Я только не понимаю, зачем? – Алия перебила отца и неожиданно для самой себя, начала ходить из стороны в сторону. Это казалось дурным сном. Ее отец, кричавший, что она ничего не стоит, что он хотел бы иметь другую дочь – это было кошмаром. И если вчера она не могла ему ничего ответить от шока, то сегодня ей определенно было, что сказать. – Ты ведь знал, ты взрослый человек, ты понимал, что это не моя стезя, но продолжал поддерживать, толкать по неправильному пути. Ты же видел, что из меня не выйдет того, что ты хочешь увидеть, тогда зачем? – последнее Алия прокричала с надрывом, едва сдерживая слезы.
– Я хотел, чтобы моя дочь наследовала мое дело, разве в этом есть что-то новое? – Дэвид развел руками в стороны. Он искренне сожалел о своих вчерашних словах, хотел помериться со своей маленькой тыковкой, но Алия встретила его буквально с «огнем и мечом».
– Единственное, что тебе удалось – это убедить меня в том, что я недостаточно хороша! Что не стою ничего сама по себе!
– Послушай сюда, тыковка, – Алия только закусила губу, чтобы окончательно не разрыдаться. Отец называл ее так с самого детства, но сейчас это казалось ненастоящим. Не было того идеала, в который она верила с малых лет. – Я знаю, что вчера погорячился и наговорил тебе кучу ужасных вещей, но это не значит, что я так думаю на самом деле, – Дэвид ближе подошел к дочери. – Дела у меня сейчас идут не лучшим образом, и я надеялся, что ты станешь моей опорой…
– Что значит, не лучшим образом?
– Это значит, что конкуренция сейчас выросла, акции падают в цене, это происходит постепенно, но рано или поздно может обернуться плачевно, я просто стараюсь быть на плаву…я надеялся, что ты поможешь мне…
– Причем тут это? – Алия впервые слышала, что у отца дела идут не очень. Она не замечала, чтобы он ограничивал их с Алексом траты, ничто на это даже не намекало, скорее, наоборот. На прошлый новый год родитель сделал детям щедрые подарки – каждому по загородному коттеджу. Разве так себя вели люди, у которых намечались проблемы с деньгами?
– А при том, что я надеялся… как бы правильнее это сказать… в общем, ты давно нравишься Краузу и я думал, что в будущем он будет для тебя неплохой партией… – Эдвардс запнулся под осуждающим взглядом дочери.
– То есть ты собирался отдать меня ему в жены? Ты рехнулся? Может мы еще рабство вернем назад, папа! Что ты вообще несешь! – закричала Алия, не веря в услышанное.
– Он уж точно не был бы хуже твоего Цимерманна! – тут же снова завелся Дэвид.
– Причем тут Халиф?! Не приплетай его сюда!
– А при том, что ты даже не знаешь, за кем замужем! Ты даже не представляешь, на что способен этот человек! Из всех знатных и богатых женихов ты выбрала его! Черт возьми, да я теперь даже не знаю, как появится в приличном обществе, на меня все косятся, будто я страну продал!
– Вот значит, как?! – Алия едва не задохнулась от возмущения. Пока она спасала его бизнес, его любимое детище, он стеснялся появляться на людях! – Я знаю, кто он такой, понятно?! Я знаю, чем он занимается, мне все рассказал дядя Алан! Я видела его досье, но знаешь, что?! Меня намного больше пугаешь ты!
– Что ты такое говоришь? – взвился Эдвардс.
– А то, что я совсем тебя не знаю. Совсем не знала Дерека, совсем не знала кучу людей, что называли себя моими друзьями! В отличие от вас всех, Халиф ни разу мне не соврал, и черт вас всех дери, от него я хотя бы знаю, чего ждать! А чего еще ждать от тебя, папочка?!
– Что здесь происходит? – как говорится, помяни черта. В дверном проеме возник Цимерманн. Следом за ним появился еще один незнакомый мужчина. Алие он показался смутно знакомым, но она не успела понять, где и когда его видела, сейчас было не до гостя.
– Ты не знаешь, кого защищаешь! – Дэвид буквально выплюнул эти слова в сторону своего тестя, даже не удосужившись поздороваться с хозяином дома. – Ну что, доволен тем, что разрушил мою семью?
– Мистер Эдвардс, мне кажется, что сейчас не лучшее время и место для подобного разговора со мной, – холодно отчеканил Цимерманн.
– Еще и Бертинелли с ним! – Дэвид злился и Алия второй раз за всю жизнь видела своего всегда собранного и излучавшего уверенность отца таким растерянным и злым одновременно. – Просто чтобы ты была в курсе – это один из боссов итальянской мафии! – Эдвардс резко махнул в сторону незнакомца. – Точно уверена, что знаешь, с кем именно связалась?! Подумай об этом хорошенько! – прокричал он напоследок, прежде, чем быстрыми шагами удалиться.
– Здравствуйте… – Алие ничего другого не оставалось. Что еще можно было сказать после слов отца?
– Добрый вечер, Алия, – мужчина подошел и коротко пожал ей руку. – Я Стефано Бертинелли, босс итальянской мафии, – он обворожительно улыбнулся, в глазах блеснули веселые огоньки. – И лучший друг Вашего супруга. Давно хотел с Вами познакомиться, – точно! Она видела его фото в досье дяди Алана, которое он показывал ей, он часто мелькал на фото с ее мужем, а еще она видела его на их свадьбе…
– Мне… тоже… Стефано…
– Можете называть меня Стивен или Штефан, коверкайте мое имя, как пожелает Ваша душа, – он снова улыбнулся, неопределённо махнув рукой.
– Я же просил, – Халиф развел руками и покачал головой.
– Ваш супруг, надо заметить, чертовски скучная личность, я даже не знаю, чем он Вас зацепил, но сегодняшний вечер, обещаю, будет веселее!
Вечер и впрямь оказался необычным. Алия впервые наблюдала за мужем в обществе друга, и это было действительно необычно. После ухода родителя, Эдвардс вынужденно взяла себя в руки. Они с отцом и так вынесли весь сор из избы. Халиф заботливо поинтересовался, все ли хорошо, но Алия только отмахнулась. Он предложил ей отправиться к себе, дав понять, что совершенно не обязательно составлять им компанию, но Эдвардс решила, что компания ей сейчас как раз необходима. Слишком много было потрясений за последние два дня и ей совсем не хотелось сейчас оставаться одной.
Оказалось, что Стивен жил в соседнем городе и виделись они с Цимерманном не так, чтобы часто. Халиф предупредил, что сегодня прибудет домой с другом, но смс-ку Алия прочитать не успела, отец перемешал все карты. Выбравшись в Сакраменто, Бертинелли первым делом решил повидаться со старым другом и познакомиться, наконец, с его молодой женой.
Ужинать в ресторане он отказался, зато заставил Цимерманнов поудобнее устроиться на заднем дворе, куда стянул все, что было необходимо для жарки мяса. Остаток вечера они с мужем рассказывали ей забавные истории из своего прошлого и неустанно подкалывали друг друга, словно подростки.
– Так вот она какая, dein Schatz, – усмехнулся Стив, бросив на Алию загадочный взгляд.
Кто бы мог подумать, что Алия будет вгрызаться в приготовленное итальянским мафиози мясо с таким аппетитом, смеяться над его шутками и коротать (вполне неплохо, между прочим) время с криминальными авторитетами. Какими они были на самом деле, она, конечно, не знала, но с ней они были веселыми и обходительными. Стефано и вовсе показался ей забавным и добрым. Если бы отец не заявил о его принадлежности к преступным группировкам, Алия бы ни за что об этом и не догадалась. Бертинелли держался обычно, много шутил и все время норовился отпустить о Халифе какую-нибудь непотребную шутку.
– Это вы про меня? – делая глоток прекрасного вина, которое Стивен принес с собой, спросила она. Тяжесть от встречи с отцом постепенно исчезла. Спустя пару часов, Алия была более или менее в порядке.
– Нет, он просто несет чепуху, не слушай его, детка, – Халиф устроился на садовой мебели, поближе к супруге, и подарил ей поцелуй в щеку. На удивление Цимерманна, Алия не оттолкнула его, наоборот, подставила щеку. То ли дело было в присутствии друга, то ли еще в чем… Цимерманн пока не знал наверняка.
– Халиф мне все уши о тебе прожужжал, мол она, mein Schatz такая, век такую не сыщешь, лучше всех и прочее в этом духе…
– Что еще за Schatz? – Алия обвела мужчин вопросительным знаком. Бертинелли устроился рядом с уже готовыми кусками мяса, а Халиф только улыбнулся.
– Это значит, что ты мое сокровище, – Алия так и застыла в попытке прожевать очередной кусок, секундами ранее отправленный в рот. Вот, значит, как…
– Не смущай ее, – Стив рассмеялся. – Он тот еще собственник, кстати…
Бертинелли продолжил разглагольствовать о старом приятеле дальше, а Алия «выпала» из реальности. О том, что супруг души в ней не чает, она догадалась, нужно было быть совсем дурой, чтобы этого не понять, но что он делился этим с друзьями, она не знала.
