Текст книги "Верх совершенства"
Автор книги: Джорджетт Хейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
– О, нет! – потрясенно вскричала Пейшенс. – Как вы можете говорить такое?! О, вы, наверное, просто пошутили! Ну, конечно! Но разве можно так шутить? Вы думаете, что мое сердце можно так легко завоевать?
Анцилла улыбнулась.
– Нет, конечно. По крайней мере, светскому человеку на этой стезе придется изрядно потрудиться. Не обижайся! Я просто пошутила. За тебя я не боюсь, разумеется.
Успокоенная Пейшенс проговорила:
– У нас просто не будет времени отдать ему свои сердца. Он ведь не собирается поселиться в Брум Холле.
– Этого следовало ожидать. Жизнь здесь для него течет слишком медленно. Он что, планирует продать имение?
– Мы не знаем. Он не поведал нам о своих планах насчет этого, а задавать вопросы было неудобно. – В комнату вошла мать Пейшенс. Девушка подняла на нее взгляд и улыбнулась. – Я как раз рассказываю мисс Трент о том хорошем впечатлении, которое оставил у нас сэр Уолдо Хокридж. Ты, конечно, назовешь это сплетничаньем, мама!
– Мы все нынче сплетничаем по его адресу, – обменявшись рукопожатием с Анциллой, ответила миссис Чартли. – Здравствуйте, мисс Трент. Да, я должна вам также признаться, что сэр Уолдо меня приятно удивил. После всех басен, которых мы наслушались о Совершенном, я, честно говоря, думала, что это будет какой-нибудь самодовольный столичный хлыщ, а оказалось, что этому человеку не занимать ни такта, ни здравого смысла. И манеры у него, на мой взгляд, хорошие. Чувствуется достойное происхождение и воспитание, общаться с ним легко. Он не манерен, как ожидалось. Теперь-то я понимаю, что наша былая тревога о том, что он собьет с пути истинного наших сыновей – полная чепуха! Наоборот, я была бы очень рада, если бы они стали подражать ему! Я даже жалею о том, что Дик нынче в школе. Сэр Уолдо был бы для него хорошим примером для подражания.
– Чему подражать? Городскому лоску? – возразила Анцилла.
– О, нет, что вы! Я не это хотела сказать! Я имела в виду, что мальчику было бы очень полезно узнать о том, что на свете есть люди, которые увлекаются спортом, но не кичатся этим перед окружающими.
Она больше не сказала о сэре Уолдо ни слова, а Анцилла не делала попыток вернуть разговор к этой теме. Это имя всплыло в следующий раз в разговоре лишь тогда, когда мисс Трент и Шарлота уже ехали в своем фаэтоне обратно в Степлз. Шарлотта восторженно ворковала:
– Да! Подумать только! Мы первые познакомились с сэром Уолдо и поговорили с ним! О, мисс Трент, по-моему, нам обоим ужасно понравилась эта поездка!
Анцилла рассмеялась, но тут же возразила:
– Шарлотта! Что ты хочешь этим сказать?! Признавайся, негодная девчонка!
– А что? Мамы все равно нет. Понравилось, ведь верно? Фанни взбесится, как оса!
Понимая, что не сможет удержать Шарлотту от выражения радости и злорадства по поводу того, что эта радость не коснулась ее кузины, Анцилла оставила девочку в покое. Шарлотта была несколько разочарована, когда воочию увидела реакцию своей кузины. Теофания довольно равнодушно выслушала рассказ о новом знакомстве, ибо в то время как Шарлотта общалась с Совершенным, ее кузина встретилась и покорила лорда Линдета.
Была ли эта встреча случайной или нарочно подстроенной, можно было только догадываться, ибо Фанни опустила эти детали из своего рассказа. Этим утром она не поехала со своей кузиной и гувернанткой в церковь, назвав поездку скучной и заявив, что не собирается втискиваться в экипаж, предназначенный лишь для двух человек.
Вместо этого она приказала оседлать свою гнедую кобылку и выехала на ней в совершенно другом направлении. Она поехала кататься одна, не разрешив груму сопровождать ее, хотя он был специально нанят для этой цели. Поскольку она поступала так довольно часто, но не стал разубеждать ее, взывать к ее разуму и говорить, что такое поведение не приличествует ни ее годам, ни статусу. Он ограничился лишь тем, что поговорил об этом с грумом Кортни.
– Вот попомни мои слова, – сказал он, показывая на удаляющуюся Теофанию, – наступит день, когда мисс привезут домой со сломанной шеей! Она всю дорогу гонит лошадь как армейский гонец и считает себя великой наездницей, хотя на самом деле – Господь свидетель – таковой не является.
Последнюю часть этой критической реплики Теофания отвергла бы с негодованием и обидой, но вот насчет замечания, что она любит нестись во весь опор, то это ей больше бы польстило, чем обидело. Именно быстрая езда должна быть излюбленным стилем у человека, который с гордостью называет себя наездником. Она с детства привыкла к конным прогулкам по окрестностям на своем пони, но до сих пор не научилась ездить с сопровождающим. Хотя, например, с Кортни или Анциллой она, пожалуй, согласилась бы покататься. Только не с грумом, который казался ей надоедливым и от которого она всегда старалась избавится при первой же возможности.
Но сегодня у нее была особая причина поехать одной. От сквайра пошла информация о том, что молодой лорд Линдет собирается сегодня пойти рыбачить на ручей, который протекал по владениям Мейнора. Фанни, которая не смирилась с тем, что ее не пригласили на вечер в дом Миклби, твердо решила познакомится с молодым человеком. Может, мисс Трент и права в том, что ей не следует ходить на тот вечер, но еще меньше ей следует сидеть сложа руки и в результате остаться последней приличной девушкой во всей округе, которая не познакомилась с высокими гостями.
Так же как и ее тетушка, Теофания отлично знала, почему ее имя не было указано в той пригласительной открытке, которую миссис Миклби направила в Степлз. Она боялась за то, что признанная красавица просто затмит собой обеих ее дочерей. Ну, хорошо же! Миссис Миклби несомненно надеется на то, что Мэри или Каролине каким-то чудом удастся привлечь к себе внимание титулованных господ. Пусть же она узнает, что по крайней мере один из высоких гостей даже не посмотрит в сторону ее ненаглядных дочерей! Если ей сейчас удастся покорить его сердце, лорд Линдет будет отчаянно скучать на вечере у миссис Миклби, напрасно выискивая взглядом в толпе приглашенных женщин Теофанию! Именно так все и будет!
Отыскать лорда Линдета не составляло большого труда. Ручей, на котором он ловил рыбу, вился по совершенно открытой местности. Фанни увидела молодого человека еще издалека и поскакала в его сторону легким галопом. Она не хотела приближаться к ручью настолько быстро, чтобы стало ясно, что она скачет именно к нему. Но и не хотела держаться вдали, иначе лорд Линдет не услышит стука копыт ее лошади! Скакала она красиво, и было жалко, что он сидит к ней спиной и не видит этого зрелища. Но она рассчитывала на то, что на стук копыт он обернется. Фанни жестоко ошиблась в своих надеждах: лорд Линдет сидел у тихой заводи, где был хороший клев, и не выразил никакого интереса к стуку лошадиных копыт за своей спиной, будучи полностью поглощен своим занятием. На какую-то минуту мисс Вилд показалось, что вся ее тонко продуманная стратегия летит в тартарары. Но она была находчивая девушка и не пала духом. Подъехав еще чуть ближе, она нарочно уронила свой хлыст, тут же осадила лошадь и издала громкий вскрик досады.
Это заставило его наконец обернуться, причем на его лице было выражение не столько заинтересованности, сколько раздражения. Он уже хотел строго спросить с незнакомца, оторвавшего его от любимого занятия, что он тут делает и по какому праву мешает ему, как вдруг увидел, что этим незнакомцем оказалась юная дама.
– О, прошу прощения, – крикнула Фанни. – Не будете ли вы так любезны, сэр, подать мне мой хлыст? Если я слезу с лошади, то потом уже не сяду обратно без помощи.
Он быстро смотал леску со словами:
– О, конечно! С радостью, мэм!
Она спокойно сидела на лошади, поджидая его. Он положил удочку на землю и направился к ней. На его лице еще сохранялось выражение если не раздражения, то нетерпения, но оно мгновенно испарилось, когда он подошел к ней и понял, что перед ним сидит на лошади настоящая красавица! Вместо того, чтобы нагнуться за хлыстом, он стоял и с нескрываемым восхищением любовался Теофанией.
На ней был свободный костюм для верховой езды из голубого, как сапфир, бархата, кружевной шарф вокруг шеи и витое страусиное перо, ласкающее своим кончиком нежную щечку. Джулиану даже не пришло в голову, что это одеяние, которое безусловно шло ей к лицу, было произведением только что установившейся деревенской моды. Он сейчас думал только о том, что никогда прежде не видел столь ослепительно красивой девушки. Глядя на нее, право, можно было потерять равновесие.
Очаровательная улыбка Фанни едва не повергла его в обморочное состояние.
Прекрасная незнакомка проговорила:
– Мне так жаль… Я оторвала вас от вашего занятия… Господи, как же глупо это было с моей стороны – потерять на скаку хлыст!
Дар речи вернулся к нему и он быстро проговорил:
– Ничего, ничего, не извиняйтесь! Право, не за что! В ее глазах сверкнули озорные огоньки.
– Но я же знаю, что оторвала вас!
Покраснев немного, он качнул головой и рассмеялся.
– Что ж, если вы так настаиваете… Пожалуй, оторвали. Но извиняться совершенно излишне! Уверяю вас!
– О, на вашем лице было такое раздражение…
– Это было за секунду до того, как я увидел, с кем имею честь говорить, – осмелев, возразил он.
– Но вы же не знаете, кто я такая.
– Как же мне вас не знать? Вы Диана!
– Вот и нет! – невинно возразила она – Я Фанни Вилд.
– Фанни! Как мило! Я хотел сказать, что ваш прекрасный образ заставил меня вспомнить одно старинное стихотворение. «Королева и охотница, самое целомудрие и чистота!» Правда, насколько мне помнится, там шла речь о луне, а не о богине… Но зато название было – «К Диане», а рефрен, или как это точнее называется, «Богиня ослепительной красоты!» Так что…
– Не думаю, что должна покорно выслушивать ваши речи, – застенчиво проговорила она. – В конце концов, сэр, нас даже не представили друг другу!
– Но поблизости нет человека, который бы мог сделать это, – заметил он. – Неужели для вас это обязательное условие?
– Вовсе нет, но тетушка считает иначе. А еще она не позволяет мне заговаривать с незнакомыми джентльменами!
– Отлично! – быстро проговорил он, не давая ей продолжать эту тему. – В таком случае позвольте представить вам лорда Линдета, мисс Вилд. Он просто горит желанием познакомится с вами!
Она хохотнула.
– Вот это да! Какой вы, однако, странный!
– Я знаю… Но как еще мне поступить в подобной ситуации? Я опасаюсь, что вы сейчас возьмете и ускачете…
– Именно это я и сделаю, если вы будите так любезны подать мне мой хлыст.
Он поднял его с земли, но не стал сразу отдавать.
– У меня появилась соблазнительная мысль не возвращать его вам.
Она протянула руку.
– Нет, отдайте. Прошу вас. Он отдал хлыст.
– Шучу!
Только сейчас ему пришло в голову, что это довольно странно: встретить в открытом поле такую хорошенькую и юную девушку на лошади без всякого сопровождения. Он глянул по сторонам. Во взгляде его сквозило искреннее недоумение.
– С вами никого нет, мисс Вилд? Ваш грум или…
– Никого! Тащить за собой грума – это так скучно!… Вы, наверно, думаете, что ездить одной с моей стороны неприлично?
– Нет, нет, что вы! Просто если бы вдруг что-нибудь случилось…
– Несчастный случай? Я этого не боюсь! – звонко ответила она, подбирая уздечку. – А теперь мне пора. Спасибо за то, что пришли мне на помощь.
– О, подождите! – взмолился он. – Вы не сказали мне, где вы живете и когда мы увидимся снова!
– Живу я в Степлзе, а что касается того, когда мы вновь увидимся… кто знает? Лично я – нет, – ответила она, сверкая очами.
– Степлз, – повторил он медленно, запоминая это название. – Кажется, я знаю… О, я совсем забыла сказать вам, что сам живу в Брум Холле вместе с моим кузеном Уолдо Хокриджем! И послезавтра мы ужинаем в Мейноре… Там будет что-то вроде вечера. Я увижу вас там?
– Возможно, увидите. А, может, и нет! – озорно ответила она и ускакала, прежде чем он успел добиться от нее более определенного ответа.
5
Лорд Линдет, который сначала воспринял с крайним неодобрением сообщение о том, что его потащат на какой-то званый вечер, возвратился в Брум Холл после встречи с мисс Вилд в совершенно ином настроении. Первым делом он бросился просматривать все пригласительные открытки, которые поступили в дом на имя его кузена. Затем он ворвался в библиотеку, где сидел сэр Уолдо и нахмуренно проглядывал арендные книги покойного Джозефа Кальвера. Лорд Линдет был взволнован.
– Уолдо, ты знаком с кем-нибудь по фамилии Вилд? – спросил он, и по его глазам было видно, что для него это не праздный вопрос и что он требует ответа.
– Н-нет, не думаю, – рассеянно отозвался сэр Уолдо, не отрываясь от своего занятия.
– Отвлекись от своих цифр! – взмолился Джулиан. – Подумай! Они живут в Степлзе! Кажется, это то имение со стальными воротами прямо за городком, а? Они наверняка позвали тебя к себе, но я не могу почему-то найти открытки!
– Не можешь? В таком случае они нас, наверно, никуда не звали.
– Нет, звали! Просто… Приглашение пришло, видимо, не от Вилдов. Она сказала, что у нее здесь есть тетушка! Так что… Проклятье, как мне найти нужную карточку?!
Сэр Уолдо наконец отвлекся от своего чтения и поднял на кузена глаза, в которых искрились смешинки.
– Ого! Она?..
– О, Уолдо, ты просто не представляешь! Я встретил удивительную девушку! – признался его светлость.
– Ну, поройся у себя в памяти! Кто живет в Степлзе?
– Мисс Вилд, насколько я понял…
– Да, но… Господи, Уолдо, ты что, издеваешься?! Ты должен знать, кто является хозяином в том имении!
– Не понимаю, почему я должен знать такие вещи… Я не знаю.
– Боже, надеюсь, ты не потерял их пригласительную открытку? Не может быть, чтобы ее дядюшка не позвал тебя к себе, здесь все позвали! Ну?
– Видишь ли… Я об этом еще не задумывался, – как бы извиняясь, ответил сэр Уолдо. – Но, может, он меня все-таки не позвал?
– Почему же?!
– Причин может быть много. Например, потому что я ему не понравился.
Джулиан уставился на него широко раскрытыми глазами.
– Чепуха! С чего это ты вдруг ему не понравился?
– Ну, не знаю…
– Нет, это бред! Ты здесь всем понравился! Хватит дурачиться, давай говорить серьезно!
– Я совершенно серьезен, – возразил сэр Уолдо. – И при том нахожусь в совершенном смятении. Кстати, я уже познакомился с одним местным человеком, который, если я не ошибаюсь, относится ко мне со значительной долей неодобрения.
– Кто же это? – тут же спросил Джулиан.
– Женщина. Сейчас не вспомню ее имени. Кстати, очень симпатичная, – добавил он задумчиво. – И ко всему прочему очень необычная.
– Просто с причудами, – ответил искренне Джулиан. – Впрочем, я склоняюсь к тому, что ты продолжаешь разыгрывать меня. Почему это сна относится к тебе с неодобрением?
– Боюсь, тут всему виной мое фатальное увлечение спортом.
– Дурочка, вот и все! Забудь о ней, Уолдо! Вспомни другое! Ты уверен, что не знаешь никого из Степлза?
– Нет, насколько мне помнится. Итак, мы оказались в тупике?
– Да, похоже… Если только она не появится на вечере.
Она точно сказала мне, но… Господи, слава богу, что по дороге сюда мы останавливались у Аркендейлов! Иначе я не взял бы с собой вечернего костюма!
Это простодушное замечание заставило сэра Уолдо на секунду скривить губы. Он хорошо помнил ту гримасу, которая появилась на лице его юного кузена, когда тот узнал, что по дороге на север нужно будет остановиться на пару дней в доме одного знакомого сэра Уолдо. Эту остановку лорд Линдет стерпел, скрипя зубами, а потом объявил, что дом Аркендейлов – постоянная резиденция всего самого скучного и неинтересного, что только есть в мире. Кто тогда мог предположить, что впоследствии Линдет будет вспоминать об этом визите с благодарностью? Та же самая история была и с вечером в имении Миклби. Теперь он рвался туда всей душой, а еще вчера морщился весь день и говорил о том, что если бы он заранее знал, что покидал Лондон только для того, чтобы окунуться в водоворот деревенских званых вечеров, то ни за что не поехал бы.
Настал день званого вечера в Мейноре. Настроения у кузенов поменялись местами. Теперь уже сэр Уолдо готов был застонать при мысли о том, что ему необходимо тащиться на «смотрины» в такой промозглый день. У Джулиана не было никаких сомнений относительно того, что вечер будет просто замечательным. Его оптимизм проявлялся во всем. Когда из каретного сарая им выкатили ветхую повозку, на которой они должны были ехать в Мейнор, сэр Уолдо тщательно осмотрел ее и при этом только качал головой и вздыхал. Но Джулиан сказал, что его кузен великолепно управляется с лошадьми и поездка пройдет, как по маслу.
Мисс Вилд была бы обрадована, но отнюдь не удивлена, если бы узнала, с каким рвением спешит его светлость на званый вечер, надеясь встретиться там с ней, и как он будет разочарован, не найдя ее там. Впрочем, если бы она невидимкой пробралась на вечер и понаблюдала бы за своим воздыхателем, то ни за что не догадалась бы по его поведению, что он огорчен. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы выдавать свои внутренние переживания. С другой стороны, он был слишком весел и приветлив с приглашенными на вечер девушками, чтобы показывать им недостаток сердечности по отношению к ним.
Для него действительно было большим огорчением обнаружить, что мисс Вилд не присутствует на вечере. Зато он смог наконец выяснить фамилию ее тетушки. Весь вечер лорд Линдет строил в голове различные планы относительно того, как подойти к этой добропорядочной даме. Кроме того, на вечере присутствовало несколько хорошеньких девушек, с которыми он был готов полюбезничать.
Достаточно было один раз обвести взглядом гостиную, чтобы проинформировать сэра Уолдо о том, что красавицы мисс Вилд на вечере нет. Из самых примечательных и симпатичных представительниц прекрасного пола были мисс Чартли и мисс Коулбатч. Первая – светленькая как ангелочек, вторая – рыжеволосая красавица, но ни та, ни другая не соответствовали тому лирическому описанию, которое Джулиан дал бесподобной красоте мисс Вилд. Сэр Уолдо оглянулся на своего юного кузена и с любопытством обнаружил, что тот очень увлечен присутствовавшими девушками. Сэр Уолдо воспринял это без особого удивления, так как он не рассматривал всерьез восторги Линдета. Джулиан уже начал развивать в себе интерес к противоположному полу, но находился еще на стадии эксперимента. За последний год он нашел по крайней мере полдюжины «богинь», которые оказались достойны его воодушевленного восхищения. Его кузен не считал нужным испытывать какие-то мрачные предчувствия. Джулиан просто флиртовал, как это делают все в его возрасте, и до настоящей страсти еще не дорос.
Сам же сэр Уолдо смертельно скучал на званом вечере, хотя покорно мирился с этим. Судьба даже не подарила ему радости продолжения знакомства с той леди, которую он увидел в церкви и которой так не понравился. Он тщетно пытался отыскать ее глазами в толпе приглашенных и чувствовал сильное разочарование. Он сейчас не мог припомнить ее имени, однако хорошо запомнил, что она привлекла его к себе своим холодным, независимым видом и особенно улыбкой, которая неожиданно зажигалась огоньками в ее глазах. Она была также умна и имела чувство юмора. «Это среди женщин встречается довольно редко», – думал он. Он был рад узнать ее поближе и с нетерпением ждал следующей встречи. Но ее на вечере не было. Вместо этого ему пришлось делить компанию с толпой мужчин и женщин среднего возраста да с небольшой группкой молодежи. Здесь было скучновато. Люди не отличались умом и заслуживали того, чтобы о них так отзывались. Среди девушек он отдал пальму первенства мисс Чартли, с которой и обменялся парой слов. Ему нравилась ее природная мягкость, ненапускные манеры, идущая к лицу застенчивость. Ему нравилось в ней то, что она общалась с ним без дурацкой краски на лице, без хихиканья и не напускала на себя вид искушенной в земных делах дамы для того, чтобы произвести на него впечатление. Что же касается молодых людей, то он был бы просто слепцом, если бы не увидел, едва войдя в гостиную, что все они подражают его одеянию в мельчайших деталях. Робость не позволяла им выйти вперед, но каждый втайне надеялся на то, что к концу вечера уже сможет похвастаться перед друзьями тем, что поговорил с самим Совершенным. Сэр Уолдо уже привык быть предметом восхищения со стороны стремившихся к знакомству с ним юнцов-спортсменов, но он никогда не жаждал и не ценил низкопоклонства, которым окружили его здесь.
Господа Андерхилл, Артур Миклби, Джек Баннингхэм и Грегори Эш низко кланялись и подобострастно шелестели, когда он проходил мимо:
– Сэр, сэр, сэр… Уважаемый, уважаемый, уважаемый… Для них было бы настоящим потрясением узнать, что единственным юношей, который привлек на вечере интерес сэра Уолдо, был Хэмфри Коулбатч. Такой же рыжий, как и его сестра, он страдал сильным заиканием. Любящий отец испытывал определенную неловкость, когда представлял его высокому гостю:
– А вот и мой отрок-с. Вам, наверно, будет э-э… не очень интересно… Извиняюсь…
Юноша раскрылся перед сэром Уолдо в той взрывной манере, какая свойственна страдающим от заикания, когда они хотят защитить свое достоинство. Он сразу же заявил, с трудом выплевывая из себя отрывистые звуки, что совершенно не имеет склонности к занятиям спортом.
– Книжный червь, что тут еще скажешь, – объяснил сэр Ральф, разрываясь на части между гордостью за ученость сына и страхом за то, что родил урода. – В седле сидит хуже всех в целом графстве! Но ведь у каждого свои наклонности, не правда ли, сэр? Вот возьмите, к примеру, мою дочь Лиззи! В жизни не раскрыла ни одной книжки, а с лошадью управляется – дай бог каждому! Поводьев вообще не держит!
– В самом деле? – вежливо поддержал разговор сэр Уолдо. Переведя взгляд на Хэмфри, он ободряюще ему улыбнулся и коротко спросил: – Оксфорд?
– Кем-Кем-Кембридж, сэр! – выпалил тот и после короткой борьбы с самим собой добавил: – П-первая с-степень. Т-т-только что закончил т-т-третий курс!
– Первая степень?! У меня тоже первая степень. Правда, в Оксфорде. Что думаете делать дальше?
– Идти н-на ч-ч-четвертый к-курс! – упрямо наморщив лоб, проговорил Хэмфри и вызывающе глянул на отца.
– Потянете на стипендиата?
– Д-да, сэр! Надеюсь!
Тут в разговор вмешался сэр Ральф, который довольно бесцеремонно порекомендовал сыну не занимать сэра Уолдо своими скучными делами. Хэмфри неуклюже поклонился сэру Уолдо и отвалил в сторону. Глянув ему вслед, сэр Ральф сказал, что учеба, конечно, вещь хорошая, но если бы он заранее знал, что сын так на ней помешается, то ни за что не отправил бы его в Кембридж. Тут сэр Ральф решил проявить свое доверительное отношение к высокому гостю и спросил, что бы тот стал делать на его месте. Сэр Уолдо считал себя не готовым к роли советчика взволнованных родителей, уж не говоря о том, что эта роль и сама проблема не представляли для него большого интереса. Поэтому он постарался избавиться от этого разговора с отцом рыжего Хэмфри и – надо опять отдать должное его умению обходиться с людьми – при этом умудрился нисколько не обидеть сэра Ральфа.
Тем временем сверстники Хэмфри, которые ревниво наблюдали за встречей своего товарища с сэром Уолдо, тут же набросились на него и потребовали рассказать, о чем он говорил с Совершенным.
– В-в-вам это будет н-неинтересно, – с идиотским высокомерием ответил им Хэмфри. – Н-ни слова о с-спорте! М-мы говорили о Кем-Кембридже!
Это сообщение парализовало его слушателей своей неправдоподобностью. Дар речи первым вернулся к господину Баннингхэму, который выразил чувства своих веселых собутыльников словами:
– Он, наверно, решил, что ты зануда!
– В-вовсе нет! – скривив губы в отчаянном усилии, возразил Хэмфри. – Б-б-более того! Он оказался с-совсем не таким, к-каким вы его м-мне описывали!
При других обстоятельствах такое хамство не прошло бы даром Хэмфри, которому бы здорово досталось от друзей детства. Молодые люди поняли, что для разборок сейчас не время и не место, и это позволило Хэмфри уйти не только невредимым, но и исполненным убеждения в том, что за несколько ниспосланных небесами мгновений он взял от жизни все, чего до сих пор был лишен.
Поскольку миссис Миклби усадила Совершенного между собой и леди Коулбатч за своим длинным обеденным столом, познакомиться с миссис Андерхилл ему удалось лишь много позже. В начале вечера ему представили всех его участников, среди которых была и она, но здесь было так много матрон ее возраста и положения, что не мудрено было потерять ее. Что же до лорда Линдета, то он отнесся к этому более серьезно по понятным причинам. Отличив миссис Андерхилл от прочих по ее красновато-коричневому атласному платью, богато украшенному кружевами и бриллиантами, а также по особой прическе – в волосах у нее было несколько витых перьев, скрепленных брошью огромных размеров – он воспользовался первой же возможностью для того, чтобы подойти к ней. Произошло это сразу после ужина, когда джентльменов потянуло к дамам. Он же представил ей и своего кузена сэра Уолдо. Увидев знаки, которые ему подавал лорд Линдет, сэр Уолдо пересек комнату и подошел к миссис Андерхилл.
– А вот и мой кузен, – просто объявил его светлость. – Уолдо, ты, кажется, уже знакомился сегодня с миссис Андерхилл?
– Да, действительно, – учтиво поклонившись даме, проговорил сэр Уолдо.
– Нас представляли друг другу, – признала миссис Андерхилл, – но я нисколько не удивлюсь, если окажется, что мое имя выпало из вашей памяти. Уверена, нет ничего более стеснительного, чем познакомиться сразу с целой толпой незнакомых людей. Я сама не раз оказывалась в подобной ситуации, пытаясь в уме соединить нужные имена с нужными лицами.
– Но в данном случае, мэм, есть одно обстоятельство, которое существенно освежает мою память! – с достоинством ответил сэр Уолдо. – Разве это не вашу дочь я имел удовольствие повстречать несколько дней назад? Мисс… Мисс Шарлотта Андерхилл, если не ошибаюсь? Она помогала как раз другой леди, которая была выше и старше ее, украшать церковь цветами.
– Правильно! – радостно воскликнула миссис Андерхилл. – Она до сих пор не может успокоиться после той встречи! Вы были с ней так любезны, как она мне рассказывала! Что же касается высокой леди, то это, очевидно, мисс Трент, ее гувернантка. Впрочем, если быть более точной, то она является компаньонкой моей племянницы. Очень незаурядная девушка! Ее дядюшка генерал сэр Мордаунт Трент!
– Да что вы говорите? – проговорил сэр Уолдо вежливо.
– Уолдо! – прервал его Джулиан. – Миссис Андерхилл оказывает нам любезность пригласить нас к себе на вечер, который состоится в среду! Кажется, у нас нет никаких дел, запланированных на этот день, а?
– Да, ты прав, насколько мне помнится, никаких. Как это мило с вашей стороны, мэм! Мы вам очень признательны за приглашение, – сказал сэр Уолдо с той учтивостью, которой славился.
Но потом, трясясь на обратной дороге в Брум Холл в старой колымаге покойного господина Кальвера, он ядовито поинтересовался, не собирается ли его юный кузен поблагодарить его за то, что он принял приглашение миссис Андерхилл?
– Разумеется, я тебе очень благодарен! – радостно отозвался Джулиан. – Но думаю, ты согласился бы даже без расчета на мою благодарность.
– Интересно, как бы я мог отказаться в той ситуации, в какую ты меня поставил?
Джулиан хохотнул.
– Я знаю, но… Это же тетушка моего ангела, Уолдо!
– Это мне уже известно! А тебе осталось лишь узнать, что твой ангелочек помолвлен с кем-нибудь из местных балбесов. Так что приготовься к тому, что тебе придется пройти мимо вожделенного приза!
– О, нет! Я положительно уверен, что она ни с кем не помолвлена! – решительно сказал Джулиан. – Представитель ее родни, с которым я разговаривал, наверняка упомянул бы об этом обстоятельстве. Кроме того…
– Ты имеешь в виду Шарлотту? Разве она была сегодня?
– Шарлотту? Нет, а кто это? Я имею в виду Кортни Андерхилла.
– А, кузена! Ну, и как он?
– О, очень приятен! – сказал Джулиан с улыбкой. Немного подумав, он добавил: – Да, я знаю, что ты думаешь. Наверно, он и в самом деле относится к тем, кого ты называешь хлыщами. Во всяком случае, стремится к этому. Но он ведь еще очень молод! Почти школяр!
– Старик ты совсем! – лениво сказал сэр Уолдо.
– Слушай, Уолдо!.. Я просто хотел сказать, что ему, кажется, еще двадцати нет. А мне уже двадцать три!
– Да ну? В таком случае вынужден сказать, что ты неплохо выглядишь!
И снова смешок со стороны Джулиана. Он сказал с ехидцей:
– Во всяком случае я уже слишком стар, чтобы подражать тебе в одежде![1]1
Игра слов: в английском языке слова «выглядеть» и «одеваться» могут определяться одним глаголом «wear». (Прим. пер.).
[Закрыть]
– А что, господин Андерхилл все еще находит в этом удовольствие?
– Ты выглядишь как светский человек. Здесь все хотят подражать тебе во всем. Он настолько внимательно к тебе сегодня приглядывался, что я могу побиться об заклад, что через неделю у него будет вечерний костюм, в точности скопированный с твоего сегодняшнего. К тому же он меня дотошно расспрашивал о тебе.
– Джулиан! – проговорил сэр Уолдо, почувствовав, как внутри него зародились мрачные предчувствия. – Ну-ка, живо признавайся: что ты ему про меня наврал?
– Я ничего не врал! И это правда, хотя сегодня я уже знаю о тебе намного больше, чем вчера! Уолдо, скажи-ка, не приходилось ли тебе как-нибудь выигрывать пять гиней за то, что ты положил на лопатки профессионального боксера во втором раунде? Говорят, это было на какой-то ярмарке.
– Боже правый! Каким образом эта история могла добраться до Йоркшира?! Что я тебе могу сказать? Было такое. Но учти: если твой новый безмозглый друг восхищается подобными глупостями, ты должен был сказать ему, что все это выдумки и чепуха!
– Как я мог сказать такое, если сам узнал об этой истории впервые? Я посоветовал ему подойти к тебе и узнать все из первых уст. Сегодня ему было неловко еще это сделать, но он все равно подойдет, будь к этому готов. Хотя бы в следующую среду, когда мы поедем в Степлз.
– Однако перед этим – задолго перед этим! – я отправлю тебя паковать чемоданы, адское создание!
– Только не это! Я забаррикадируюсь в «Короне», если ты посмеешь выкинуть меня из Брум Холла! Господи, ну подожди же ты среды, когда увидишь мисс Вилд! Тогда ты меня поймешь!
Сэр Уолдо отделался какой-то шуткой, но внутри у него уже начинало подниматься нешуточное беспокойство. В голосе Джулиана был какой-то неподдельный восторг, который не был для него характерен. Сэр Уолдо никогда не считал своего молодого кузена способным отступаться от красивого личика, даже несмотря на такие явные неудобства, как, например, вульгарная тетушка и кузен, которого он сам же и назвал хлыщом. Лорд Линдет всегда придавал очень мало значения своему происхождению, но сэр Уолдо никогда тем не менее не видел, что его кузен братается со всеми подряд и считает приличным для себя водить компанию с теми людьми, о которых он сам был невысокого мнения. И совершенно невозможно было поверить в то, что он вдруг увлечется девушкой, – какой бы красавицей та ни была, – происходившей из тех социальных слоев, которые он всегда предпочитал избегать. Мысль о том, что для Линдета это всего лишь очередное легкое увлечение, в данном случае не выдерживала критики. Сэр Уолдо знал, что под внешним слоем легкомысленной веселости у его молодого кузена пролегала мощная жила совершенной серьезности. Лорд Линдет, несмотря на свой возраст, уже был человеком сильных, сформировавшихся принципов. Он мог, пожалуй, – хотя сэр Уолдо сомневался и в этом, – просто так поразвлечься в женской компании, но тогда не приходил бы в такое безумно-взволнованное состояние. Лелеять в себе какие-то ожидания без намерения их реализовать – это было не в его характере. Два-три раза в своей жизни он уже играл в любовь, даже ухаживал за предметами своей влюбленности, но эти увлечения постепенно ослабевали и в результате забывались безвозвратно. Он никогда не начинал волочиться за девушкой, достигшей возраста невесты, просто ради забавы. Его юношеские любовные приключения, возможно, были мимолетными, но он отдавался им всей душой.
