355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джордж Р.Р. Мартин » Принцесса и королева, или Черные и Зеленые » Текст книги (страница 2)
Принцесса и королева, или Черные и Зеленые
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 14:28

Текст книги "Принцесса и королева, или Черные и Зеленые"


Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Штормовой Предел выступит на нашей стороне, – высказалась принцесса Рейнис. В ней самой имелась кровь Баратеонов – по линии матери, и покойный лорд Бормунд всегда был вернейшим другом Почти Королевы.

Принц Деймон вполне мог рассчитывать, что Дева Долины приведет Орлиное Гнездо на их сторону. Также он полагал, что Эйгон определенно будет искать поддержки Пайка – ибо только Железные Острова могут надеяться сравниться по силе с домом Веларионовна море. Однако Железные люди славились своим непостоянством, а Дальтон Грейджой любил кровь и битвы; так что его легко можно было убедить поддержать принцессу.

Совет решил, что Север расположен излишне далеко, дабы сыграть значимую роль в борьбе: к тому времени, как Старки созовут свои знамена и выступят на юг, война вполне может уже окончиться. Оставались только речные лорды, известная своей задиристостью братия, управляемая (по крайней мере, на словах) домом Талли из Риверрана.

– У нас есть друзья в Речных Землях, – сказал принц, – пусть пока и не все они осмеливаются показать свое лицо. Нам нужно место посреди сих земель, где они смогут собраться. Достаточно большое, дабы вместить значительное войско, и достаточно хорошо укрепленное, дабы держаться против любых сил, которые узурпатор пошлет против нас. Принц указал лордам на карте:

– Здесь. В Харренхолле.

Так и решили. Принц Деймон возглавит штурм Харренхолла, оседлав Караксеса. Принцесса Рейнира останется на Драконьем Камне до той поры, пока не восстановит здоровье. Флот Веларионов, отплыв из Дрифтмарка и с Драконьего Камня, перекроет Глотку [3]3
  В Вестеросе топоним Глотка применяют к проливу, который соединяет Черноводный залив с Узким морем. В этом проливе расположен и остров Драконий Камень, и другие малые острова. Глоткой называют воды как к северу, так и к югу от Драконьего Камня.


[Закрыть]
, дабы ни один корабль не смог ни зайти в Черноводный залив, ни выйти из него.

– Нам не хватит сил, чтобы взять Королевскую Гавань штурмом, – сказал принц Деймон. – Но и нашим противникам нечего надеяться на захват Драконьего Камня. К тому же Эйгон – зеленый мальчишка, а юнцов легко спровоцировать. Может статься, мы заставим его опрометчиво напасть на нас.

Также согласились, что Морской Змей возглавит флот, а принцесса Рейнис полетит перед кораблями, дабы предупредить нападение драконов неприятеля.

Тем временем разлетятся вороны: в Риверран, в Орлиное Гнездо, в Штормовой Предел и на Пайк, дабы принести верность великих лордов.

Следующим взял слово старший сын Рейниры, Джекейрис.

– Доставить все послания надлежит нам самим, – сказал он, – драконы завоюют лордов быстрее, нежели вороны.

Люцерис горячо поддержал брата, твердя, что-де и он и Джейс – уже мужчины, или же столь близки к тому, что разница незаметна.

– Наш дядя называет нас Стронгами и утверждает, что мы бастарды, но когда лорды узрят нас верхом на драконах, то убедятся в его лживости. Лишь Таргариены могут быть драконьими всадниками.

Вступил в разговор даже юный Джоффри. Он вызвался оседлать своего дракона Тираксеса и присоединиться к братьям.

Принцесса Рейнира запретила ему, ибо Джоффу было лишь двенадцать. Но Джекейрису исполнилось пятнадцать, Люцерису четырнадцать; они долго служили оруженосцами и являлись юношами сильными и крепкими. И уже неплохо владели оружием.

– Если вы отправитесь, то лишь гонцами, но не рыцарями, – так молвила принцесса своим сыновьям. – И вам не должно ввязываться в какие угодно схватки.

Государыня не соглашалась отпускать сыновей как своих послов, пока оба мальчика не принесли торжественные клятвы на «Семиконечной Звезде». И решили, что Джейс, старший из братьев, возьмет на себя наиболее длительное и опасное задание. Он отправится в долгий путь: сначала в Орлином Гнезде принц договорится с леди Долины; затем полетит в Белую Гавань – заполучить лорда Мандерли; а в конце посетит Винтерфелл, дабы встретиться с лордом Старком. Миссия Люка задумывалась более близкой и безопасной – ему предстояло лететь в Штормовой Предел, где, как ожидалось, лорд Боррос Баратеон окажет ему теплый прием.

На следующий же день провели поспешную коронацию. Прибытие сира Стеффона Дарклина, еще недавно рыцаря Королевской гвардии Эйгона, стало поводом для великой радости на Драконьем Камне, особливо когда выяснилось, что он и его сторонники (« перевертыши», как поименовал их сир Отто, назначая награду за их поимку) доставили похищенную корону Джейхейриса Миротворца. Триста пар глаз взирали на то, как принц Деймон Таргариен возложил корону Старого короля на чело супруги, провозгласив ее Рейнирой из дома Таргариенов, первой сего имени, королевой андалов, ройнаров и Первых Людей. Принц принял титул Защитника Державы, а Рейнира объявила своего старшего сына Джекейриса принцем Драконьего Камня и наследником Железного трона.

Первым указом государыни стало объявление сира Отто Хайтауэра и королевы Алисенты изменниками и мятежниками.

– Что же до моих единокровных братьев и милой сестры Хелейны, – возвестила Рейнира, – то они были введены в заблуждение советами дурных людей. Пусть они явятся на Драконий Камень, преклонят колена и попросят моего прощения, и я с радостью сохраню их жизни и вновь впущу в свое сердце. Ибо они – моей крови, и ни один человек не проклят так, как убийца родичей.

Весть о коронации Рейниры достигла Красного замка на следующий день, что ввергло Эйгона II в величайшую досаду.

– Мои единокровная сестра и дядя повинны в государственной измене, – заявил молодой король. – Я хочу, чтобы их лишили всех прав! Я хочу, чтобы их взяли под стражу! Я хочу, чтоб они были мертвы!

Более хладнокровные члены Зеленого совета желали переговоров.

– Принцессе нужно дать понять, что ее дело безнадежно, – высказался великий мейстер Орвиль. – Брату не пристало воевать с сестрой. Пошлите меня к ней, дабы мы могли в беседе прийти к мирному соглашению.

Эйгон не желал о таком и слышать. Септон Юстас свидетельствует, что государь обвинил великого мейстера в вероломстве и заговорил о том, чтобы бросить его в подземелье « к его черным друзьям». Но когда обе королевы – как его мать Алисента, так и супруга Хелейна – высказались в пользу предложения Орвиля, король неохотно дал свое позволение. Под мирным знаменем великий мейстер Орвиль отправился через Черноводный залив. Он возглавлял посольство, в числе прочих включавшее в себя сира Аррика Каргилла из Королевской гвардии и сира Гвейна Хайтауэра из золотых плащей, а также пару десятков писцов и септонов.

Король предлагал щедрые условия. Если принцесса согласится признать Эйгона своим государем и почтительно склонится перед Железным троном, Эйгон II подтвердит ее право владения Драконьим Камнем и позволит передать остров и замок по наследству ее сыну Джекейрису. Второго сына, Люцериса, признают законным наследником Дрифтмарка, земель и хозяйств дома Веларионов. А ее сыновья от принца Деймона, Эйгон Младший и Визерис, получат почетные места при дворе: первый станет королевским оруженосцем, а последний – чашником. Тем лордам и рыцарям, что предательски сговаривались с ней против истинного короля, даруют прощение.

Рейнира выслушала все условия в холодном молчании, а затем спросила Орвиля, помнит ли тот ее отца, короля Визериса.

– Разумеется, ваша милость, – отозвался мейстер.

– Возможно, вы можете сказать нам, кого он назвал своим наследником и преемником, – молвила королева с короной на челе.

– Вас, ваша милость, – ответил Орвиль.

Рейнира кивнула и изрекла:

– Своим собственным языком вы признаете, что я ваша законная королева. Почему же тогда вы служите моему единокровному брату-самозванцу? Передайте ему, что я получу либо мой престол, либо его голову.

С такими словами принцесса отправила посланников обратно.

Эйгон II, двадцати двух лет от роду, был скор на гнев и долго не прощал обиды. Из-за отказа Рейниры признать его государем он пришел в ярость.

– Я предложил ей почетный мир, но шлюха плюнула мне в лицо, – заявил он. – И за все, что отныне случится, в ответе она.

И Танец начался как раз, когда звучали его слова. На Дрифтмарке корабли Морского Змея подняли свои паруса в Халле и Спайстауне, дабы перекрыть Глотку и перерезать все торговые пути Королевской Гавани. Вскоре после того Джекейрис Веларион на своем драконе Вермаксе полетел на север, его брат Люцерис отправился на юг на Арраксе, тогда как принц Деймон, оседлав Караксеса, направил его на Трезубец.

Однажды Харренхолл уже показал, как он уязвим с неба, – когда Эйгон Драконовластный сокрушил замок. Сир Саймон Стронг, пожилой кастелян замка, предпочел как можно быстрее спустить свои знамена, когда Караксес поджег вершину башни Королевский Костер. Вместе с замком принц Деймон одним ударом завладел и немалыми богатствами дома Стронгов, а также взял дюжину ценных заложников, среди которых были сам сир Саймон и его внуки.

Тем временем принц Джекейрис облетал на своем драконе север, побывав в Долине у леди Аррен, в Белой Гавани у лорда Мандерли, в Систертоне у лордов Боррелла и Сандерленда и в Винтерфелле у Кригана Старка. Столь обаятелен был принц и столь ужасен его дракон, что каждый лорд, принимавший высокого гостя, обещал оказать поддержку его матери.

Если бы полет его брата, « более близкий и безопасный», увенчался таким же успехом, удалось бы избежать многого множества бедствий и кровопролитий.

Все доступные нам источники сходятся на том, что трагедия, случившаяся с Люцерисом Веларионом в Штормовом Пределе, не была плодом чьего-либо умысла. Первые битвы Танца Драконов велись с помощью перьев и воронов, угроз и обещаний, указов и уговоров. Убийство лорда Бисбери Зеленым советом не получило широкой огласки; многие полагали, что его светлость заточили в одну из темниц. Хотя некоторых знакомых лиц не стало видно при дворе, но над вратами замка не появилось отрубленных голов. Так что многие еще сохраняли надежду, что вопрос с порядком престолонаследия может быть разрешен мирным путем.

Но иными были замыслы Неведомого. Несомненно, лишь мановением его зловещей руки можно объяснить ту гибельную случайность, что свела вместе двух принцев в Штормовом Пределе. Дракон Арракс, опередив начинавшийся шторм, доставил Люцериса Велариона в безопасный двор замка только лишь затем, дабы столкнуть его с Эймондом Таргариеном, прибывшим туда несколько ранее.

Вхагар, могучая драконица принца Эймонда, первой почуяла присутствие чужого. Стражники, бродившие по неколебимым зубчатым внешним стенам замка, вцепились в свои копья, охваченные внезапным ужасом, ибо рев пробудившейся Вхагар потряс Твердыню Дюррана до самого основания. Говорят, даже Арракс дрогнул от сего звука, и Люку пришлось хорошо поработать кнутом, дабы заставить дракона приземлиться.

На востоке сверкали молнии, и сильный дождь хлестал с небес, когда Люцерис спрыгнул со спины своего Арракса, сжимая в руке послание матери. Конечно, он понимал, что означает присутствие Вхагар, посему для него не стало неожиданностью и то, что Эймонд Таргариен встретил его в Круглом зале, на глазах у лорда Борроса, четырех его дочерей, септона, мейстера, двух десятков рыцарей, стражников и слуг.

– Гляньте на сие унылое создание, милорд! – выкрикнул принц Эймонд. – Малыш бастард Люк Стронг!

Самому Люку принц бросил:

– Ты промок насквозь, бастард. Из-за дождя, или же ты обмочился от страха?

Люцерис Веларион обратился только к лорду Баратеону:

– Лорд Боррос, я доставил вам послание от моей матери, королевы.

– Он говорит о шлюхе с Драконьего Камня! – принц Эймонд рванулся вперед и попытался выхватить письмо из руки Люцериса. Но лорд Боррос прорычал приказ, и вмешались его рыцари, которые развели принцев. Один из стражей передал письмо Рейниры на помост, где его милость восседал на троне Штормовых королей древности.

Никому доподлинно не ведомо, что именно чувствовал в тот миг Боррос Баратеон. Слова тех, кто сам был тогда в Штормовом Пределе, весьма рознятся. Одни говорят, что его светлость залился краской и смутился, как если бы законная жена застала его в постели с другой женщиной. Другие утверждают, что Боррос, казалось, наслаждался минутой, ибо его тщеславию льстило, что и король, и королева одновременно искали его поддержки.

Но все присутствовавшие были единодушны, когда говорили о словах и делах лорда Борроса. Не будучи грамотным, он отдал послание королевы своему мейстеру, а тот взломал печать и шепотом прочел написанное в самое ухо его светлости.

Лицо лорда Борроса омрачилось. Погладив свою бороду, он бросил сердитый взгляд на Люцериса Велариона и сказал:

– И если я исполню то, что предлагает твоя мать, на которой из моих дочерей ты женишься, мальчик? – и лорд указал рукой на четырех девушек:

– Выбирай.

Принц Люцерис залился краской от смущения:

– Милорд, я не свободен, и не могу вступить в брак, – отвечал он. – Я помолвлен со своей кузиной Рейной.

– Я так и думал, – бросил лорд Боррос. – Ступай же домой, щенок, и вот что скажи той суке, что произвела тебя на свет: лорд Штормового Предела не пес, которому можно свистнуть всякий раз, как только придет нужда натравить его на своих врагов.

И принц Люцерис развернулся, дабы откланяться и покинуть Круглый зал.

Но принц Эймонд обнажил свой меч и сказал:

– А ну-ка постой, Стронг!

Принц Люцерис помнил обещание, что дал своей матери:

– Я не буду сражаться с тобой. Я прибыл сюда как посланник, а не как рыцарь.

– Ты явился сюда как трус и изменник, – отвечал принц Эймонд. – И сейчас, Стронг, я заберу твою жизнь.

После такого лорду Борросу стало весьма не по себе.

– Не здесь, – проворчал он. – Он пришел как посланец. Я не желаю кровопролития в своем доме.

И по его слову стражники встали между юными принцами и вывели Люцериса Велариона из Круглого зала наружу, во внутренний двор замка, где его дракон Арракс, прижавшись к земле под дождем, ожидал возвращения всадника.

Рот Эймонда Таргариена перекосился от ярости, и он, вновь повернувшись к лорду Борросу, попросил разрешения покинуть замок. Лорд Штормового Предела пожал плечами, и ответил:

– Я не могу указывать вам, что делать, когда вы не под моей крышей.

И рыцари его отошли в сторону, а принц Эймонд ринулся к дверям.

Снаружи бушевал шторм. Раскаты грома прокатывались по всему замку, дождь лил сплошной стеной, время от времени огромные бело-голубые стрелы молний озаряли небо, и тогда становилось светло, ровно днем. Такая погода плоха для полета, даже драконам, и Арракс изо всех сил старался удержаться в воздухе, когда принц Эймонд оседлал Вхагар и отправился в погоню. Если бы небо было спокойным, принц Люцерис мог бы оторваться от преследователя, поскольку Арракс был моложе и быстрее... но день был ненастным, и случилось так, что драконы сошлись в небе над заливом Разбитых Кораблей. Люди на стенах замка видели в отдалении вспышки огня и слышали пронзительный крик, прорезавшийся даже сквозь раскаты грома. Когда два зверя сцепились в воздухе, вокруг них трещали молнии. Вхагар была в пять раз крупнее своего противника и закалена в сотне пережитых ею битв. Начавшись, такая схватка долго продлиться не могла.

Изломанное тело Арракса рухнуло вниз и исчезло в штормовых водах залива. Тремя днями позже прилив выбросил голову и шею дракона у скал под стенами Штормового Предела. На останках устроили пиршество крабы и чайки. Рядом волны положили и тело принца Люцериса.

И с его смертью война воронов, послов и брачных договоров подошла к концу. Пришло время настоящей войны, войны огня и крови.

На Драконьем Камне королева Рейнира слегла, когда ей сообщили о гибели Люка. Младший брат Люка Джоффри (Джейс был все еще занят своей миссией на Севере) дал ужасную клятву мести принцу Эймонду и лорду Борросу. Только вмешательство Морского Змея и принцессы Рейнис не позволило мальчику немедленно сесть на своего дракона. Когда Черный совет собрался, дабы обсудить ответный удар, прибыл ворон из Харренхолла. « Око за око, сын за сына, – писал принц Деймон. – Люцерис будет отомщен».

В молодости лицо и смех Деймона Таргариена были знакомы каждому шулеру, вору и шлюхе Блошиного Конца. У принца все еще оставались друзья в бедных частях города и сторонники среди золотых плащей. Неведомо для короля Эйгона, десницы и вдовствующей королевы у него имелись союзники и при дворе, даже в Зеленом совете... И был еще один посредник, особый друг, которому Таргариен полностью доверял. Сей особый друг знал кабаки и крысиные ямы, смердевшие в тени Красного замка, так же хорошо, как и сам Деймон, и легко передвигался в темных уголках города. Вот к сему бледному незнакомцу принц и обратился по тайным путям, дабы осуществить ужасную месть.

Среди обитателей Блошиного Конца посредник принца Деймона нашел подходящие орудия. Одним из них стал бывший сержант городской стражи: сей здоровенный жестокий воин лишился золотого плаща, ибо в пьяном гневе забил до смерти шлюху. Другим орудием стал крысолов Красного замка. История не сохранила их истинных имен, запомнив лишь клички: Кровь и Сыр.

Потайные двери и скрытые ходы, построенные Мейгором Жестоким, были знакомы крысолову ничуть не хуже, нежели самим крысам – его охотничьей добыче. Незримо для стражи Сыр провел Кровь по забытому проходу в самое сердце замка. Кое-кто утверждает, что целью злодеев являлся государь, но Эйгона повсюду сопровождала Королевская гвардия. И даже Сыр не знал прохода в крепость Мейгора помимо подъемного моста, перекинутого через сухой ров с устрашающими железными пиками.

Башня десницы оказалась не столь безопасной. Двое прокрались сквозь стены, обойдя копьеносцев, выставленных у дверей башни. Злодеев не интересовали комнаты сира Отто. Вместо них они проскользнули в покои дочери десницы, что находились этажом ниже. Королева Алисента поселилась там после кончины супруга, когда ее сын Эйгон перебрался в крепость Мейгора со своей собственной королевой. Оказавшись внутри, Сыр связал вдовствующую королеву и закрыл ей рот кляпом, а Кровь задушил горничную. После чего они принялись ожидать вечера, ибо знали, что королева Хелейна каждый раз перед сном приводила своих детей, дабы малыши навестили бабушку.

Не ведая об опасности, королева появилась в сгустившихся сумерках вместе с тремя своими детьми. Джейхейрису и Джейхейре было по шесть лет, а Мейлору – два годика. Когда все вошли в покои, Хелейна держала малыша за ручку. Она окликнула свою матушку, и в сей миг Кровь закрыл дверь и убил стража королевы, а Сыр схватил Мейлора.

– Закричишь – и вы все умрете, – так сказал Кровь государыне.

Как говорят, королева Хелейна сохранила спокойствие.

– Кто вы такие? – потребовала она ответа у двух незнакомцев.

– Сборщики долгов, – ответил Сыр. – Око за око, сын за сына. Нам нужен только один, дабы сравнять счет. Мы более никому из вашей чудной семьи не навредим, даже волоска не тронем. Которого не жалко, ваша милость?

Когда Хелейна поняла, о чем говорит злодей, то стала умолять убить ее вместо ребенка.

– Жена – не сын, – ответил Кровь. – Нам нужен мальчик.

Сыр предупредил королеву, что выбирать надобно быстро, а не то Кровь заскучает и изнасилует ее маленькую дочь.

– Выбирай, – сказал он. – Или мы убьем всех.

Стоя на коленях и рыдая, Хелейна назвала младшего сына Мейлора. Возможно, она сочла, что мальчик еще мал, дабы понять происходящее, а может, причиной стало то, что старший сын Джейхейрис был первенцем короля Эйгона и наследником Железного трона.

– Слыхал, малыш? – прошептал Сыр Мейлору. – Твоя мама желает, чтобы тебя убили.

Потом он с ухмылкой глянул на Кровь, и огромный мечник убил принца Джейхейриса, единым ударом отрубив мальчику голову. Королева закричала.

Как ни странно, крысолов и мясник сдержали слово. Они сбежали с головой принца, но более не причинили зла ни королеве Хелейне, ни ее оставшимся детям.

Нельзя сказать, что супруга государя пережила тот роковой вечер, хотя Кровь и Сыр ее и не тронули. Ибо Хелейна после случившегося не желала есть, мыться и покидать свои покои. Она не могла более видеть своего сына Мейлора, поскольку помнила, что приговорила его. Для государя остался единственный выход: забрать у супруги ребенка и отдать его на воспитание своей матери, вдовствующей королеве Алисенте. И Эйгон более не делил ложе со своей супругой. Королеву Хелейну все глубже и глубже затягивало в трясину безумия, а король гневался, пил вино и ярился вновь.

И с того дня потекли реки крови.

Взятие Харренхолла принцем Деймоном стало для государя тяжким потрясением. До сего дня Эйгон II считал дело единокровной сестры безнадежным. Харренхолл в первый раз заставил владыку почувствовать себя уязвимым. Последующие молниеносные поражения у Горящей Мельницы и Каменной Ограды также стали серьезными ударами, и король осознал, что положение гораздо опаснее, нежели ему казалось. Страхи углубились, когда вернулись вороны из Простора, где зеленые считали себя наисильнейшими. Да, дом Хайтауэров и Старомест твердо поддерживали Эйгона, и на стороне государя был также Арбор... Но повсюду на юге прочие лорды присягали Рейнире, включая лорда Костейна из Трех Башен, лорда Маллендора из Нагорья, лорда Тарли из Рогова Холма, лорда Рована из Золотой Рощи и лорда Гримма из Серого Щита.

Последовали и другие удары: Долина, Белая Гавань, Винтерфелл. Блэквуды и прочие речные лорды стекались в Харренхолл под знамена принца Деймона. Корабли Морского Змея перекрыли Черноводный залив, и каждое утро торговцы несли жалобы королю Эйгону. У государя никогда не было ответа на их стенания – помимо очередного кубка крепкого вина. «Соверши хоть что-то,» – требовал король от сира Отто. Десница уверял его, что кое-что делается: он придумал, как прорвать блокаду Велариона. Одной из главных опор Рейниры в ее притязаниях на престол был супруг королевы, принц Деймон, но он также являлся и одной из величайших ее слабостей. За время своих приключений принц нажил более врагов, нежели друзей. Сир Отто Хайтауэр, что находился в первом ряду сих врагов, отослал письма через Узкое море другим неприятелям принца – в Королевство Трех Дочерей, надеясь убедить их выступить против Морского Змея.

Медлительность не устраивала молодого короля. Эйгон II не желал и далее терпеливо слушать отговорки своего деда.

Государь остался глух к мольбам своей матушки, вдовствующей королевы Алисенты, что выступила в защиту сира Отто. Вызвав лорда Хайтауэра в Тронный зал, Эйгон сорвал с его шеи цепь десницы и швырнул ее сиру Кристону Колю.

– Мой новый десница – стальной кулак, – хвастался король. – С писанием бумаг покончено.

Сир Кристон показал себя, не теряя времени:

– Вам не пристало просить ваших лордов о поддержке подобно нищему, что клянчит милостыню, – сказал он Эйгону. – Вы законный владыка Вестероса, и все, кто отрицают сие, – изменники. Пора им узнать цену такой измены.

Ларис Стронг Косолапый, мастер над шептунами короля Эйгона, составил перечень всех лордов, что присутствовали на Драконьем Камне при коронации Рейниры и входили в Черный совет. Владения лордов Селтигара и Велариона располагались на островах; и посему означенные лорды пребывали вне досягаемости гнева государя – ибо Эйгон II не имел военных сил на море. Но те черные лорды, чьи земли лежали на материке, не обладали подобной защитой.

Войска короля легко взяли Сумеречный Дол, захватив владение Дарклина врасплох. Город разграбили, корабли в его гавани сожгли, самого лорда обезглавили.

Следующей целью сира Кристона стал Грачиный Приют. Заблаговременно предупрежденный о наступлении, лорд Стонтон отказался от сдачи замка и захлопнул ворота перед противником. Закрывшись за стенами, его светлость мог только взирать, как сжигают его поля, леса и деревни, а скот и крестьян предают мечу. Когда запасы провизии в замке приблизились к истощению, лорд Стонтон отправил на Драконий Камень ворона с просьбой о помощи.

Через девять дней после того, как лорд отослал свою мольбу, со стороны моря донесся шум кожистых крыльев. Над Грачиным Приютом возникла Мелеис, прозванная Красной Королевой за алую чешую, что ее покрывала. Гребень, рога и когти драконицы сверкали подобно меди, и нежно розовели перепонки крыльев. На спине Мелеис, блистая на солнце сталью и медью, восседала Почти Королева Рейнис Таргариен.

Сир Кристон Коль отнюдь не испугался, ибо десница Эйгона рассчитывал как раз на такой ход событий. Барабаны отбили команду, и вперед выступили лучники и арбалетчики, наполнившие воздух стрелами. Взведенные скорпионы выпустили железные болты – такие же,как те, что некогда сразили Мераксес в Дорне. Мелеис получила несколько десятков ран, но стрелы лишь разъярили драконицу. Она устремилась вниз, направо и налево извергая огонь. И загорались и сами рыцари, и гривы, шерсть и упряжь их скакунов. Латники роняли копья и обращались в бегство. Кое-кто пытался укрыться за щитом, но ни дуб, ни железо не могли сдержать дыхание дракона. Сир Кристон с седла своего белого коня кричал сквозь дым и пламя:

– Цельтесь во всадника!

А Мелеис ревела, исторгая из ноздрей клубы дыма, и в пасти ее бился жеребец, охваченный огнем.

Но вот раздался ответный рев. Показались еще две крылатые фигуры: король, оседлавший золотого Солнечного Огня, и его брат Эймонд на Вхагар. Кристон Коль приготовил капкан, и, заглотив наживку,в него попалась Рейнис. И ныне челюсти капкана захлопнулись.

Принцесса Рейнис и не пыталась спастись бегством. С криком, полным радости, она щелчком кнута развернула Мелеис к супротивникам. В поединке с одной Вхагар принцесса еще могла надеяться на победу, ибо Красная Королева была стара, коварна и опытна в битвах. Однако в сражении против двоих: Вхагар и Солнечного Огня – ее судьба была предрешена.

Драконы яростно сшиблись в тысяче футов над полем боя. В воздухе взрывались и распускались столь яркие сгустки пламени, что позже люди клялись, будто небеса усыпало множество солнц. Багровые челюсти Мелеис сжались на золотой шее Солнечного Огня, но лишь на миг – ибо с высоты в драконов врезалась Вхагар. Всех трех чудовищ кубарем понесло вниз. Они ударились оземь с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного Приюта в полулиге от места падения.

Те люди, что оказались слишком близко к драконам, уже никогда ничего нам не поведают. А те, что стояли дальше, могли узреть лишь завесу дыма и огня. Прошли часы, прежде чем пожар угас. Из оставшегося пепла невредимой поднялась только Вхагар. Мелеис испустила дух, ибо разбилась при падении, и на земле ее разорвали на куски. А Солнечный Огонь, великолепный золотой зверь, остался с наполовину оторванным от тела крылом. Его царственный всадник изломал ребра и бедро, а половину тела Эйгона покрыли ожоги. Более всего пострадала левая рука: драконий огонь пылал столь жарко, что металл королевской брони вплавился в плоть.

Тело, которое сочли принадлежавшим Рейнис Таргариен, отыскали позже рядом с останками ее дракона, однако оно настолько почернело, что с уверенностью опознать в нем принцессу не было никакой возможности. Любимая дочь леди Джослин Баратеон и принца Эймона Таргариена, верная жена лорда Корлиса Велариона, мать и бабушка, Почти Королева без страха жила и умерла средь огня и крови. Ей исполнилось пятьдесят пять лет.

Восемь сотен рыцарей, оруженосцев и простых латников также расстались с жизнями в тот день. Еще сотня погибла спустя малое время, когда принц Эймонд и сир Кристон Коль взяли Грачиный Приют и предали мечу его гарнизон. Голову лорда Стонтона доставили в Королевскую Гавань и там выставили над Старыми воротами... но именно голова Мелеис, провезенная по городу в телеге, привела толпы простого люда в безмолвный ужас. Впоследствии тысячи людей бежали из Королевской Гавани, пока вдовствующая королева Алисента не повелела наглухо запереть городские ворота.

Король Эйгон II не погиб, хотя ожоги причиняли ему столь сильную боль, что поговаривали, будто он молился о смерти. Его доставили в Королевскую Гавань в закрытых носилках, скрывающих тяжесть ранений. Его милость не поднимался с постели весь остаток года. Септоны молились о нем, мейстеры поили его снадобьями и маковым молоком, но Эйгон спал девять часов из десяти, просыпаясь лишь дабы принять скудную пищу и заснуть вновь. Никому не дозволялось тревожить покой короля, за исключением его матери, вдовствующей королевы, и десницы, сира Кристона Коля. Супруга так ни разу и не навестила его – настолько поглотила Хелейну пучина горя и безумия.

Дракон короля, Солнечный Огонь, был излишне велик и тяжел для перевозки, а сам не мог взлететь из-за поврежденного крыла. И посему он оставался в полях за Грачиным Приютом и ползал по пепелищу подобно огромному золотому змею. Первое время он кормился обгоревшими телами погибших. Когда с ними было покончено, люди, оставленные сиром Кристоном для охраны, стали приносить дракону овец и телят.

– Вам должно править королевством, пока ваш брат не соберется с силами, дабы

принять корону вновь, – так сказал десница принцу Эймонду. И сиру Кристону не понадобилось дважды повторять. Одноглазый Эймонд Убийца Родичей возложил на себя украшенную рубинами железную корону Эйгона Завоевателя.

– На мне она выглядит лучше, нежели когда-либо на нем, – заявил принц. Впрочем, Эймонд не стал присваивать себе титул короля, он лишь нарек себя Защитником Державы и принцем-регентом. Сир Кристон Коль остался королевским десницей.

Между тем семена, посеянные Джекейрисом Веларионом во время его северного полета, начали приносить плоды: в Барроутоне и в Белой Гавани, в Винтерфелле и в Систертоне, в Чаячьем Городе и в Лунных Вратах собирались войска. Стоило им соединиться у Харренхолла с силами речных лордов и с принцем Деймоном – и даже мощные стены Королевской Гавани могли не сдержать их натиск, как предупреждал сир Кристон нового принца-регента.

Чрезвычайно уверенный в своей воинской доблести и в мощи Вхагар, Эймонд жаждал дать бой противнику.

– Шлюха на Драконьем Камне –угроза невеликая, – сказал он. – Не более, чем Рован и прочие изменники в Просторе. Настоящую опасность представляет дядя. Когда Деймон сгинет, все глупцы, поднявшие знамена нашей сестры, разбегутся по своим замкам и более нас не потревожат.

К востоку от Черноводного залива, у королевы Рейниры, дела также обстояли неважно. Смерть сына Люцериса стала сокрушительным ударом для женщины, уже измученной беременностью, схватками и рождением мертвой дочери. Когда на Драконий Камень пришли известия о кончине принцессы Рейнис, королева поссорилась с лордом Корлисом, который винил ее в гибели супруги.

– На ее месте надлежало быть тебе! – кричал Морской Змей на королеву. – Стонтон писал тебе, а ты? Ты предоставила отвечать моей жене! И не позволила присоединиться к ней своим сыновьям!

Ибо, как было известно всему замку, принцы Джейс и Джофф хотели вылететь в Грачиный Приют на своих драконах вместе с принцессой Рейнис.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю