Текст книги "Горизонт событий"

Автор книги: Джордж Локхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4

Ив гнал по ночному шоссе в сторону ближайшей деревни. Там жили дальние родственники жены – достаточно дальние, чтобы про них могли и не вспомнить. Неделя в гостях, затем все уляжется, и можно будет спокойно, уже не торопясь, разобраться в ситуации. Визит сотрудников ФСБ к нему домой уже точно не был розыгрышем.

Ив мысленно усмехнулся, подумав, как бы отреагировали силовики, расскажи он, С КЕМ встречался на ночной улице по пути к автовокзалу. Даже самому журналисту иногда казалось, что та беседа происходила во сне, или под воздействием наркоты. Однако пленница Елизаветы Петровны исчезла, прутья клетки оказались расплавлены, а к нему домой действительно заявились агенты. Хорошо хоть, ограничились допросом и «вежливой просьбой» больше никогда, нигде, ни единым словом не упоминать о глупостях вроде говорящих мышей…

Что-то мелькнуло в зеркале, и журналист судорожно дернулся. Птица? Да, конечно. Сова, наверно… Или кто там еще по ночам летает…

Птица вновь промелькнула сзади, и внезапно Ив увидел ее в боковом зеркале. Огромный, черный как смоль ворон, мчался над самым асфальтом, параллельно машине, неуклонно ее догоняя. На спине птицы что-то мерцало мертвенным электрическим светом.

Журналист сглотнул и судорожно вцепился в руль. Нога до самого пола вдавила акселератор. Старенькая «девятка» натужно взвыла мотором, стрелка неохотно поползла вправо. Сто тридцать… Сто сорок, больше не выжать. Журналист бросил взгляд в зеркало – ворона не было видно.

– То-то же… – пробормотал он, перевел глаза на дорогу и еще успел вскрикнуть при виде громадного кабана, стоявшего поперек шоссе прямо на пути.

Времени на маневры уже не оставалось. От ужаса Ив чуть не дернул руль, но, к счастью, рефлексы водителя спасли: стиснув мертвой хваткой баранку, журналист ударил по тормозам. «Девятка» с визгом застопорила все колеса и юзом понеслась по асфальту. Когда машина сбила кабана, журналиста швырнуло вперед, он страшно ударился головой о лобовое стекло и потерял сознание.

Пришел в себя довольно быстро – если судить по ощущениям. Он все так же сидел в разбитой «девятке», по лбу текла кровь, заливая глаза. Журналист попытался шевельнуться, но тут же понял, что запястья крепко примотаны к рулю проволокой.

Ив застонал. Господи, неужели не сон? Так просто не бывает… Так не может быть! Он взрослый человек, журналист, в конце-концов! Его профессия – писать о вампирах и оборотнях, это же не значит, что в них нужно верить?!

Тем временем, на залитый свиной кровью капот автомобиля приземлился ворон. С его спины спрыгнула до боли знакомая золотая мышь с кисточками на ушах и подошла к разбитому стеклу.

– Раны не опасны, – сказала мышка. – Я проверила. Пара царапин и шишек. Прости, что перехватила таким способом, время не ждет. Дело жизни и смерти.

Ив яростно дернулся.

– Что вам надо?! – рявкнул он. – Оставьте меня в покое!

– Не могу, – зверек развел лапками. – Ты единственный журналист, готовый выслушать говорящую мышь.

Ив зажмурился и дико, нервно расхохотался.

– Да уж, Виктор… – его душил смех. – Удружил…

– Я самочка, и зовут меня Кира, – возразила мышь. – Что здесь смешного?

Журналист чудовищным усилием воли взял себя в руки и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.

– Все в порядке, – он зажмурился и снова раскрыл глаза. Головокружение медленно проходило. – Кира, да? Что вам надо?

Вместо ответа мышка забралась в салон сквозь пробитое стекло и уселась на руле, прямо перед лицом журналиста. Лишь теперь он смог разглядеть ее внимательно. Зверек не слишком напоминал мышь; скорее, уменьшенную до размеров мыши белку. Короткая мордочка и огромные глаза сразу вызывали ассоциации с диснеевскими персонажами, шерсть была гладко-золотистой и очень чистой на вид, кисточки на ушах и хвосте придавали мышке удивительно симпатичный, уютный облик. А еще она совершенно не имела запаха – во всяком случае, такого, который мог бы уловить человек. Ив машинально подумал, что на рынке домашних любимцев такие «пушистики» пользовались бы сенсационным успехом.

– Ты ведь пишешь для желтой прессы? – спросила мышь. – Выслушай, и больше тебе никогда не придется работать в таких местах. Ты прославишься на весь мир.

Ив криво усмехнулся.

– Спасибо, не надо. Меня уже навещали из ФСБ после той статьи.

– Разумные мыши здесь ни причем, – спокойно отозвалась Кира. – Мы, конечно, изрядная сенсация, но через месяц общество о нас позабудет, а спецслужбы, наоборот, займутся.

Журналист кивнул.

– Трезвая мысль для грызуна.

– Я не зверь, – возразила мышка. – И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. У нас мало времени.

– Почему?

– Потому что люди, о которых я расскажу, не моргнув глазом сотрут Москву с лица Земли, только бы заставить меня молчать, – холодно ответила Кира. – Речь идет о новости, способной перевернуть вашу планету вверх дном.

Ив покачал головой.

– Моя газета ежедневно выдает такие новости пачками.

– Не такие, – коротко сказала мышь.

Они помолчали, глядя друг на друга. Первым не выдержал Ив:

– Ну? Что за новость? Землю захватили грызуны-мутанты? Евреи готовят переворот? Каспаров наш следующий президент?

Кира улыбнулась.

– Нет. Что тебе известно об осени 1964 года?

Ив запнулся. Мышка начала рассказ, и, по мере того, как общая картина возникала в разуме человека, глаза его раскрывались все шире и шире.

Спустя час, он выбрался из машины, потирая саднящий лоб, погладил сидевшую на его плече золотую мышь и быстрым шагом направился к городу. Следующие пять дней пролетели как пять секунд.

* * *

Когда на всех видеокамерах одновременно погасли огоньки, Элджи смотрел телевизор, но вскочил, боковым зрением заметив перемену. Сердце болезненно сжалось: пора. Только бы хватило сил умереть с достоинством…

Судорожно втянув воздух, Элджи закрыл глаза и мысленно обратился к творцу всего живого с мольбой придать ему мужества. Хотя он был в плену уже больше недели, и прекрасно знал, чем все кончится, страх отказывался покидать сердце. И сейчас, в последние минуты, страстная жажда жизни внезапно нахлынула всесокрушающим потоком, от волнения у Элджи задрожали лапки и хвост. Он не хотел умирать, не хотел!

Размеренное шипение кондиционера утихло. Не в силах справиться с ужасом, пленник вжался спиной в угол клетки. Он пытался успокоиться, твердил себе, что люди применят газ или инъекцию, долго мучить не станут, они же не настолько чудовища… Когда входная дверь открылась, Элджи пискнул и закрыл глаза. Лучше не видеть, пусть все произойдет неожиданно.

– Элджи! – знакомый шепот отозвался судорожной дрожью во всем теле. Потеряв силы стоять, пленник безвольно сполз по стеклу.

– Настя?.. – слабо спросил Элджи, открывая глаза. – Я… Думал это за мной… Уже…

Девушка с опаской оглянулась.

– Вылезай, – шепнула она, вставляя кодовую карту в замок клетки. – Скорее!

Элджи сглотнул.

– Я? – он задохнулся и весь задрожал. – Спасаешь?!

– Спасаю, – буркнула девушка. Ее глаза были красными, словно она долго плакала, уткнувшись лицом в подушку. Собрав все силы, Элджи заставил себя встать, но лапки подкосились, и он снова упал. Настя вздрогнула.

– Что с тобой? – она открыла тяжелую армированную дверцу клетки и бережно, хотя и с легкой опаской, взяла пленника на руки. Элджи беспомощно улыбнулся.

– Прости… – шепнул он. – Я испугался…

Девушка отвела глаза.

– Это ты прости нас, – сказала тихо. – За все. Я никогда… Я просто не вынесу, если тебя уничтожат. Это хуже, чем убийство, я… Даже не знаю, как сказать, – она утерла слезу.

Элджи с натугой перевел дыхание.

– Где мой самолет?

– Давно забрали в другой институт, – Настя оттянула карман белого халата и осторожно пересадила туда пленника. – Я вынесу тебя за стену.

Элджи сглотнул.

– А как же ты? Когда узнают…

– Ну, уволят, – буркнула Настя. – Я все равно бы ушла.

Пленник робко улыбнулся.

– Спасибо…

– Сиди тихо, не шевелись, – девушка огладила халат, закрыла пустую клетку и направилась к двери. – На выходе из комплекса обыскивают. Мне придется спрятать тебя в… Мммм…

– Я понял, – поспешил Элджи. – Все в порядке.

– Ни черта не в порядке, – мрачно отозвалась Настя. Открыв двери, она вышла в коридор и быстро направилась к туалетной комнате.

* * *

– Нет, нет, нет! – Орби мертвой хваткой вцепилась в Киру. – Тебе там нельзя появляться!

– Я должна, – возразила золотая. – Без меня у журналиста ничего не выйдет.

– Тебя убьют! – Орби замотала головой. – Я сама пойду!

– Вот уж кому точно надо сидеть тише воды, ниже травы, так это тебе, – решительно ответила Кира. – Пока люди не знают, что ты существуешь, ты в безопасности.

– Но они знают. Про меня в газете было.

– В дешевой желтой газетенке, где каждый день публикуют фото пришельцев, – фыркнула Кира.

Мышка покачала головой.

– Я должна идти с журналистом. Если пойдешь ты, люди решат, что лучше синица в руках… А меня испугаются! – поспешно добавила Орби, видя, что Кира намерена возразить. – Они упустили одну мышь, и вдруг видят – есть еще совсем другая! Подумают: а вдруг их много?

– Именно, – вздохнула Кира. – Если люди так подумают, нас уже ничто не спасет.

– Почему?

– Да потому, что одна беглая мышь – угроза разоблачения, а много разумных мышей – угроза людям как виду, – терпеливо объяснила Кира. – Они знают, что я не могу дать потомство в одиночку, и лишь поэтому не паникуют. Увидят тебя – и все. Конец.

Орби задумалась, но вдруг широко улыбнулась.

– Знаешь, подруга… Ты подсказала прекрасную идею.

– Правда?

– Ага, – радостно кивнула мышка. – Мы скажем людям, что разумные мыши уже много-много лет существуют! И покажем меня, как доказательство.

Кира вздрогнула.

– С ума сошла?! Как раз этого они больше всего боятся!

Орби подмигнула:

– Точно.

– Я не понимаю…

– В космосе есть такая штука, горизонт событий, – серьезно сказала мышка. – Это граница черной дыры. Если ее пересечь, пути назад больше нет. Совсем. Мы убедим людей, что горизонт событий уже пройден.

Кира покачала головой.

– Не сработает, Орби. Ты просто не знаешь, с кем мы имеем дело. Они объявят карантин в зоне ста километров вокруг города, выжгут мертвую полосу шириной с реку, зальют весь район метровым слоем яда и станут ходить по улицам с огнеметами. А могут открыто заявить о вторжении из космоса, и тогда за нами начнет охотиться каждый человек на Земле.

– Ошибаешься! – с жаром возразила мышка. – Все как раз наоборот! Пока они думают, что еще не поздно одним ударом решить все проблемы, пока верят, что, кроме тебя, других разумных нет – у них всегда остается надежда в крайнем случае поступить так, как ты сказала, и умыть руки. Нет мышей – нет проблем, вот что они скажут.

Орби шагнула вперед и взяла Киру за лапку.

– Мы должны убедить людей, что искать способы уничтожить наш вид уже поздно. Горизонт событий пройден, подруга – если они поверят, мы выживем.

– А если не поверят? – коротко спросила золотая мышь. Орби улыбнулась.

– Поверят. Я им такой спектакль устрою! – она потерлась носом об нос подруги и подбежала к краю дупла.

– Челове-е-ек! Ты здесь?

Сидевший на траве рядом с деревом журналист поднял голову:

– Я-то здесь… – он прищурил глаза. – А, вот и наша инопланетянка. И давно вы с Кирой познакомились?

– Неделю назад, – отозвалась Орби. – Благодаря твоей статье!

Выбравшись из дупла, она шмыгнула вниз по стволу. Ив закрыл ноутбук.

– Так что же, план готов?

Мышка прыгнула ему на плечо и удобно уселась, держась за воротник джинсовой куртки.

– Готов, – ответила она серьезно. – Ты выбрал, к кому ехать?

Журналист помолчал.

– Мы здорово рискуем, – заметил он. – Надо бы знать более точно…

– Кира просила лазерный микрофон, – возразила Орби. – Ты его не нашел.

– Я вам не Познер! – огрызнулся Ив. – У меня нет таких связей! Скажи спасибо за телеобъектив…

– Значит, придется рискнуть.

Человек вздохнул и покачал головой.

– Зачем я это делаю? Можешь объяснить?

– Не-а! – жизнерадостно отозвалась мышка.

– Вот и я не могу, – пробормотал Ив.

Сунув ноутбук в сумку, он почесал подбородок и, решившись, зашагал к ближайшей стоянке такси.

* * *

– Анастасия Тимофеева, пропуск на час, – покинув кабину для обыска, Настя прошла металлодетектор и положила ладонь на сканер отпечатков. Охранник привычно взглянул на дисплей, кивнул, улыбнулся девушке.

– Куда в такую рань?

– Забыла дома распечатку графика лактазовых инъекций, – вздохнула Настя.

Солдат понимающе подмигнул.

– Ясно… – он вынул из сейфа электронный пропуск, провел по нему программатором и протянул девушке. – На полтора часа, от греха подальше. Не опаздывай.

– Сенкс, – Настя заставила себя улыбнуться.

– Да, и это… Пришел циркуляр, с завтрашнего дня переходим на режим второй категории, – предупредил охранник, пока девушка расписывалась в журнале. – Если есть дела в городе, заканчивай с ними сегодня.

Настя махнула рукой.

– Да какие дела… Мы тут все замужем за работой.

– И не говори, – вздохнул солдат, нажимая кнопку. С громким гудением отключился электромагнит и мощная бронированная дверь приоткрылась.

На улице только-только начинался день. Утреннее солнце весело сверкало в листве декоративных деревьев, пока Настя шла по аллее ко второму пропускному пункту у ворот.

– Ты как там, живой? – шепотом спросила она, делая вид словно поправляет бюстгальтер. Полузадохшийся Элджи жадно глотнул свежего воздуха.

– Смени легенду… – выдавил он, отдышавшись. – Секретную работу нельзя брать на дом…

– Черт, я не подумала, – девушка нахмурила брови. – Уже поздно. Прячься, – она вновь застегнула сарафан и направилась к пропускному пункту.

– В чем дело? – спросил солдат, выглянув из будки.

– Забыла кое-что дома, вернусь через полчаса, – Настя протянула ему пропуск. Охранник почесал в затылке, но взял документ и провел перед сканером.

– Тут на полтора часа выписано…

– Игорь на всякий случай добавил часик, – объяснила девушка. – Вдруг в пробку попаду, зачем зря тревогу включать.

Солдат вздохнул.

– Это верно. Ладно, ребята, – сказал он в интерком, – Все в порядке, открывайте калитку.

Зажжужал мотор. Стальная дверь толщиной с кулак неторопливо отъехала на полметра в сторону, высоко на обеих окаймлявших ворота пулеметных вышках загорелись мигалки. Настя поправила очки.

– Я скоро, – выйдя за ворота, она спокойно направилась к стоянке служебных машин.

Там с охраной трудностей не возникло. Спустя пять минут, девушка аккуратно вырулила со стоянки на ярко-голубом «Пежо 307» и впервые позволила себе облегченный вздох.

– Мы выбрались, – она расстегнула сарафан, вытащила Элджи и посадила мокрого от пота, растрепанного, очень несчастного на вид пленника в подстаканник между сидениями. Мышонок жадно глотал воздух.

– С… с… с… спасибо! – выдавил Элджи, когда снова мог говорить. – Д-д-даже не знаю, какое с-с-спасибо…

Настя вздохнула.

– Просто не попадайся больше. Где тебя высадить?

Элджи с трудом сел и перевел дыхание. Его сердечко все еще судорожно колотилось.

– Где мы сейчас?

– Едем в сторону Москвы, комплекс километрах в двух позади.

– Мы еще в Зеленограде? – Элджи попытался выбраться из подстаканника, но машину тряхнуло, и он снова упал. – Посади меня на панель, пожалуйста… – сконфуженно попросил мышонок.

Настя через силу улыбнулась.

– Без проблем.

Оказавшись под ветровым стеклом, Элджи встал на задние лапки и огляделся.

– Панфиловский проспект… Ясно… Как доедешь до площади, сворачивай на 2-й Западный проезд и остановись у корпусов СП «Транс».

Девушка удивленно моргнула.

– Знаешь наш город, пушистик?

Элджи оглянулся и укоризненно покачал головой.

– Я же в полтора раза старше тебя. Конечно, мне знаком Зеленоград, я тут не раз… Отоваривался… – он неопределенно покрутил лапкой в воздухе. – У тебя есть деньги?

Настя хмыкнула.

– Ну, допустим.

– Купи мобильник. Своим не пользуйся. Позвонишь по номеру, который я дам; когда снимут трубку, скажешь «Здравствуйте, Исаак Моисеевич шлет поклон». Если спросят, кто такая, ответишь – новая сотрудница.

Девушка бросила на мышонка недоверчивый взгляд.

– Сотрудница?

– У меня широкая сеть агентов по всей России, – ответил Элджи. – Разумеется, они не знают, на кого работают. Передашь меня человеку, который выйдет из ворот СП «Транс», скажешь, что Исаак Моисеевич просил срочно доставить животное в Обнинск, адрес он знает. А сама езжай к родственникам или родителям – в комплекс нельзя возвращаться, тебя не уволят, а арестуют.

Настя сдвинула очки на нос.

– Обнинск? Зачем тебе в Обнинск?

– Да так, утрясти пару вопросов… – Элджи спрыгнул с панели на сидение и устало свернулся клубком. – Уезжай из города, Настя. Переждешь недельку, пока я наведаюсь в институт Добронравова и разберусь с проблемами. А когда все уляжется, вернешься к нормальной жизни.

– Пережду пока… ЧТО?! – переспросила Настя.

Элджи поднял голову.

– Я сорок лет мечтал найти сородичей, – произнес негромко. – И когда, наконец, отыскал – совершил грубейшую ошибку, едва не стоившую мне жизни. Дважды я своих ошибок не повторяю.

Девушка притормозила у светофора и бросила на мышонка изумленный взгляд.

– Ты собираешься вернуться в комплекс?!

Элджи улыбнулся.

– Все будет хорошо.

– Черта с два будет! – рассердилась Настя. – Для чего я тебя спасала, что б ты снова голову в петлю сунул?!

Мышонок сел.

– Настя, в дикой природе 90 % мышей погибает в течение первого года жизни. Я продержался сорок лет. В прошлый раз меня поймали, поскольку я хотел провернуть операцию незаметно для людей. Теперь время скрываться прошло. Кроме того… – он вздохнул, – …я должен уничтожить файлы о твоем побеге. Надо ж хоть как-то отблагодарить.

Настя содрогнулась и бросила на маленького спутника странный взгляд.

– Н-не надо меня благодарить… – выдавила она через силу.

– Поверь, все будет хорошо, – Элджи тепло улыбнулся.

– Но зачем возвращаться? Рисковать?!

– Затем, что у вас томится еще один тагвар, – тихо ответил Элджи. – Пусть даже он не умеет говорить, это ничего не меняет. Я должен его спасти.

Настя запнулась. Долго молчала. Автомобиль уже покинул Панфиловский проспект и медленно катился в сторону 2-го Западного проезда, улица была пустынна.

– Элджи… – сказала наконец девушка. – Мне правда, очень, от всей души жаль… Я не хотела говорить…

Мышонок почувствовал, как сердце останавливается.

– Что? – спросил он внезапно севшим голосом.

– Я… – Настя смотрела в сторону. – Я… Бросила все и решила тебя спасти, потому что… – Она сглотнула. – Вчера… Когда ты сообщил про заметку в газете… Я позвонила в Москву. Они запаниковали. Отдали приказ уничтожить всех лабораторных животных. В первую очередь вас двоих.

Элджи вцепился в сидение.

– Может, еще не поздно! – выдавил он.

Настя не выдержала и расплакалась.

– Ты не понимаешь! – Она ударила по тормозам, машина замерла в центре улицы. – Какой же ты… – Девушка всхлипнула, сорвала очки и принялась остервенело тереть линзы платком.

– Настя, я должен знать, – с громадным трудом произнес Элджи. – Пожалуйста.

– Что знать?! – крикнула Настя. – За животными смотрю я! Это мне отдали приказ!

Элджи судорожно втянул воздух.

– Приказ убить? – прошептал недоверчиво. – Убить моего единственного сородича?!

Настя кивнула сквозь слезы.

– Я… Отключила наркоз и сделала инъекцию, а он… Внезапно пришел в себя… Посмотрел на меня и сказал… Сказал… Он раньше никогда не говорил, я даже не подозревала, что он умеет!!! Он… Не представляю, как узнал… – девушка отвернулась к окну и выдавила: – Перед смертью он просил спасти тебя. Тебя, Элджи. Я всю ночь плакала…

В машине повисла страшная тишина.

– Открой дверь, пожалуйста, – мертвым голосом попросил Элджи спустя бесконечно долгую, полную горя минуту.

Настя содрогнулась.

– Я…

– Просто открой. Мне самому не открыть.

Всхлипнув, девушка перегнулась через сидение к замку пассажирской двери.

– Спасибо, – Элджи выпрыгнул из автомобиля.

Уже стоя на тротуаре, последний раз оглянулся. Настя плакала, глядя на него из машины.

– Ты сегодня не мышонку жизнь спасла, – тихо сказал Элджи. – Ты себе спасла душу. И я рад, что помог тебе в этом. Прощай.

Отвернувшись, он стремительно пересек тротуар и юркнул в щель под забором.

Глава 5

Ив уже полтора часа сидел в приемной, нервно постукивая по колену. Рядом в розовой клетке для хомячков беспокойно крутилась Орби, всеми силами стараясь выглядеть обычной мышью. Другие посетители с любопытством поглядывали на странную парочку.

Когда ожидание стало уже невыносимым, из дверей наконец показалась секретарша:

– Господин Кулибин, прошу.

Ив облегченно вздохнул. В приемной у него отобрали мобильник, вновь обыскали, клетку с мышью раскрыли, потрясли, со всех сторон осмотрели, затем то же самое проделали с Орби. Убедившись, что ни оружия, ни диктофонов гости не прячут, охрана позволила журналисту вернуть мышь в клетку и пройти за двойную внутреннюю дверь.

– Входите, молодой человек, – сидевшая за огромным ореховым столом пожилая женщина поднялась навстречу. – Добро пожаловать. Не напомните, из какой вы газеты?

Ив перевел дыхание. То, что он собирался сказать, с вероятностью 90 % отправило бы любого в психушку, а оставшиеся 10 % – в забвение. Но едва ли хоть один «псих» на Земле имел при себе лучшее доказательство своей нормальности.

– Простите, что беспокою, Галина Александровна, – журналист уселся в кресло и поставил клетку с мышью на стол. – Я из незначительной газеты, и не думаю, что «Ассоциацию содействия депутатской деятельности» заинтересует такое интервью. Дело в том, что пару дней назад я случайно наткнулся на чрезвычайно странное дело, которое наверняка заинтересует и вас, и вашего уважаемого мужа… – Ив бросил внимательный взгляд на женщину.

– Продолжайте, – спокойно сказала та.

– Видите ли, Галина Александровна, я здесь по двум причинам, – признался журналист. – Первая, и главная, заключается в том, что вы кандидат биологических наук.

– А вторая, полагаю, связана с большой занятостью моего супруга? – с легкой усмешкой спросила Галина.

– Нет. Но я верю, что мой рассказ окажется интересен и Владимиру Вольфовичу.

Женщина посмотрела на клетку.

– Это как-то связано с мышкой?

– Куда теснее, чем можно вообразить, – серьезно отозвался Ив. Положив на стол конверт с фотографиями, он придвинул его к собеседнице. Та, подняв брови, разорвала печать и некоторое время в кабинете царила мертвая тишина, пока Галина Лебедева, недоверчиво хмурясь, разглядывала фото. Журналист ждал.

– Я не понимаю, – сказала наконец женщина. – Это розыгрыш?

– Нет, Галина Александровна. В том-то и дело.

– Молодой человек, вы сумасшедший? – Галина отложила фотографии.

Ив развел руками.

– Я не безумец, чтобы полагать, будто в подобное можно поверить, всего лишь взглянув на фото. Потому и принес с собой мышь.

Лебедева откинулась в кресле и озадаченно сцепила руки на животе.

– Мышь.

– Да, Галина Александровна. Вы не против, если я открою клетку? Зверек не убежит, он… смышленый, – усмехнулся Ив. – Думаю, вам будет интересно.

Галина смерила гостя удивленным взглядом.

– Ради бога.

Осторожно выбравшись из клетки, Орби глубоко вздохнула, сделала несколько шагов вперед и уселась на хвост.

– Только не пугайтесь, – сказала она. – Я умею говорить. Меня создали генетики профессора Добронравова.

Женщина так отпрянула, что чуть не опрокинула кресло. В кабинет немедленно ворвались охранники, но Галина быстрым жестом их успокоила и, недоверчиво моргая, нацепила на нос очки.

– Таких фокусов видеть не доводилось… – она внимательно осмотрела сначала мышь, затем журналиста.

– В общем, так… – Лебедева перевела взгляд на охрану. – Никого не пускать. Все встречи на сегодня отменяются, – подождав, пока агенты закроют двери, она обернулась к Иву. – Вы умеете произвести впечатление. Рассказывайте.

Журналист покачал головой.

– Пусть лучше она расскажет, – он кивнул на мышку. Женщина вздрогнула.

– Мышь?!

– Меня зовут Орби, – скромно вставила та.

Лебедева молчала, наверно, целый час.

– Да-а… – пробормотала она наконец. – Что ж, я вас слушаю…

Орби вежливо поклонилась.

– Спасибо. Я понимаю, вам трудно поверить, но все фотографии подлинные, и были сделаны вчера. На них действительно запечатлен Хрущев. Он не умер в 71-м, а до сих пор живет в Москве под другим именем, слегка изменив внешность.

Галина сдвинула очки на нос и вновь посмотрела на фотографию. Отложила, взяла другую. Третью. Четвертую. Орби молча ждала.

– Хорошо, допустим толстяк на снимках и впрямь напоминает Никиту, – сказала наконец женщина. – Хорошо, у меня на столе говорящая мышь. Чертовщина какая-то, но ладно. Допустим. Однако, простите, мне действительно хотелось бы знать, что связывает говорящих мышей и Хрущева?

– Продление жизни, – коротко ответила Орби. – Операция, случайно открытая академиком Глебом Добронравовым в августе 1963-го, во время экспериментов на мышах. Мне больше сорока лет, Галина Александровна, хотя обычные мыши живут всего два года.

Повисла тишина.

– Та-а-ак… – женщина подалась вперед. – Картинка начинает проясняться. Хотелось бы узнать подробнее.

Журналист вздохнул и жестом указал на мышку.

– Мы не знаем всех деталей, Галина Александровна, лишь общую схему, – признался он. – Как понимаете, открытие Добронравова было моментально засекречено на таком уровне, что знала о нем лишь самая верхушка партии. Очень быстро они решили создать надправительственную, тайную группу теневых лидеров, чтобы раз и навсегда избавиться от боязни потерять власть. Осенью 1964 года группа была создана и названа «КС», это наверное расшифровывается «Комитет старейшин», мы не знаем точно; в группу вошли крупнейшие политики и военные СССР, во главе с самим Хрущевым. Чтобы не возбуждать подозрений, Хрущев в тот же месяц ушел с поста председателя КПСС, имитировав насильственную отставку и посадив на свое место послушную марионетку – Брежнева. По той же причине все реформы в правительстве и партии сразу заморозили, теперь спешить было некуда. А главным лозунгом, разумеется, объявили «стабильность»…

– Академик Добронравов проводил первые опыты на себе, – вставила Орби. – Так что и он оказался частью группы вместе с политиками и генералами. А всех остальных, кто имел хоть какое-то отношение к открытию, безжалостно уничтожили в 1967 году, устроив поджог института. Не знаю, каким образом, но мне и нескольким другим подопытным животным удалось спастись.

Лебедева откинулась в кресле, помолчала. Затем, склонившись вперед, протянула руку над столом и приблизила согнутый палец к мышке. Та догадалась и быстро залезла к ней на ладонь.

Женщина поднесла мышь к глазам и долго, недоверчиво, рассматривала со всех сторон. Орби скромно вертела в лапках хвост, то и дело бросая на людей смущенные взгляды.

– Невероятно… – прошептала наконец Лебедева. – Просто невероятно.

Орби грустно улыбнулась.

– Вот такая я сказочная…

Галина бережно посадила мышку обратно на стол и вновь откинулась в кресле. Было заметно, сколь интенсивная умственная работа идет в ее разуме. Гости ждали; наконец, женщина встряхнулась и сняла очки.

– Почему пришли к нам? – спросила коротко. – Почему не прямо в Кремль?

Ив покачал головой.

– Слишком рискованно. Мы не знаем состава группы «КС», и…

– Нам нужна помощь! – перебила Орби. – А ваш супруг – самый известный из тех политиков, которых в группу точно не пригласят!

Журналист чуть не подавился:

– Орби!

– Что? – мышка недоуменно оглянулась. – Я… – тут до нее дошло, и бедняжка так сжалась, что превратилась в маленький пушистый шарик.

– Простите… – пискнула испуганная Орби. Галина усмехнулась.

– Ничего, как выражается Володя, правда-матка бывает полезна. Или правда-мышка? – она задумчиво накручивала локон на палец. – Да-а, вот уж денек так денек… Какая помощь вам нужна?

Ив глубоко вздохнул.

– Галина Александровна, мы не хотим, чтобы подобная информация вышла на волю. Однако ваш супруг, как известный политик, мог бы воспользоваться этим знанием к нашей всеобщей выгоде… – журналист прищурил глаза. – Думаю, вы сознаете, что произойдет, если народ узнает о доступности операции, продлевающей жизнь на много лет. Чтобы не допустить разглашения такой тайны, группа КС пойдет на все. Они с радостью примут в свои ряды и вас, и Владимира Вольфовича. Ну, а нам с Орби требуется сущий пустяк…

– Пусть отпустят пленника! – выпалила мышка, но тут же смущенно опустила голову. Галина вздохнула.

– Нас всех прикончат.

– Потому мы и пришли к вам, вы же известные люди! – Орби в волнении дергала хвостиком. – С вами им придется считаться!

– Хе-хе, – женщина криво улыбнулась. – Листьеву и Невзорову известность не помогла. Молодой человек, я могу понять наивность грызуна, но вы-то, надеюсь, не забыли, в какой стране живете?

– Отнюдь, – вздохнул журналист.

Все трое надолго умолкли.

– В общем, так, – заявила Галина Лебедева после паузы. – Не думайте, будто я поверила; ваш рассказ редкий бред.

– Но я же здесь! – возмутилась Орби. – Откуда взяться разумной мыши, если все неправда?!

– Да откуда угодно, – женщина покачала головой. – Хоть с Марса. Молодой человек, – она обернулась в журналисту, – Ваша история, безусловно, весьма любопытна, но я не верю ни единому слову. Возможно, просто для формы, я и наведу справки, однако шансы невелики. Оставьте телефон в приемной и не справляйтесь. Можете идти.

Ив поспешно встал, Орби пробежала по столу и юркнула к нему в карман.

– Простите за отнятое время, Галина Александровна, мы пошли…

– Идите, идите! – Лебедева махнула в сторону двери. Журналист поспешно ретировался, оставив фотографии и пустую клетку на столе. Уже на улице, садясь в такси, он заметил, как несколько угрюмого вида мужчин провожают его внимательными взглядами.

– В американское посольство, – приказал он водителю. И улыбнулся.

Все шло точно по плану.

* * *

Кира пряталась в водостоке на крыше высотного здания напротив института Добронравова. Рядом, сунув головы под крылья, мирно спали два небольших сокола – самые быстрокрылые и маневренные птицы, которые нашлись в зоопарке. Сытно накормленные и отдыхавшие всю ночь, они были полны сил и могли унести маленьких беглецов за сотни километров от опасного города.

По плану, заварушка внизу ожидалась примерно в три часа дня или чуть позже. Кира сильно беспокоилась за Орби – веселая и наивная, мышка была плохо приспособлена к жестокому миру. Но в ее прошлом, похоже, таилось немало секретов. Если удастся спасти Итана… Конечно удастся, о чем она думает!

Больше всего Киру беспокоило, что с момента побега она ни разу не чувствовала мысленное присутствие брата. Даже сейчас, так близко. Орби из-за всех сил старалась ее утешить, твердила что операция могла временно лишить Итана телепатии, но сердце золотой мыши сжималось от страха. Она поверила однажды в гибель брата, и терять новый огонек надежды смертельно боялась.