Текст книги "Ночь живых мертвецов"

Автор книги: Джон Руссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Снова оставшись одна, Барбара протянула руку и зажгла настольную лампу. Тусклый желтоватый свет озарил окружающее пространство. Комната была почти пуста. Девушка медленно двинулась по направлению к камину. Возле него лежали сложенные штабелем дрова и несколько досок, достаточно крупных, чтобы заколотить ими окна. Все еще сжимая в руке нож, она стала подбирать с пола доски, но неожиданно из дров выскочил паук и побежал по ее руке. И Барбара, пронзительно вскрикнув, с грохотом выронила свой груз.

Она подождала немного надеясь, что Бен придет ей на помощь, но на этот раз он не появился на ее шум. С кухни доносился громкий стук молотка, и Барбара поняла, почему Бен не расслышал грохот рассыпанных ею досок. Она опустилась на колени и аккуратно подобрала все, убедив себя больше не пугаться пауков.

Пошатываясь со своей неудобной ношей, Барбара поспешила на кухню и, протиснувшись в дверь, увидела Бена, который молотком отбивал петли с высокой двери стенного шкафа. Заключительный удар, сильный рывок – и со скрежетом выдираемых из дерева шурупов дверь сорвалась с петель. Бен прислонил ее к стене рядом со шкафом, в глубине которого он обнаружил и другие полезные вещи – гладильную доску, три срединные доски от раздвижного обеденного стола и еще какой-то старый хлам.

Он тепло улыбнулся Барбаре, – когда, подняв глаза, увидел принесенные ею доски, которые она осторожно сложила в углу. Сделав ей знак следовать за ним, Бен подхватил дверь стенного шкафа и понес ее через кухню к черному ходу, на котором был сломан запор. Он пристроил оторванную дверцу шкафа поперек проема черного хода и, прикинув, решил, что с помощью этой же доски можно будет заколотить и небольшое окно рядом с дверью. Подперев доску плечом, Бен стал искать в кармане свитера гвозди. Доска медленно поползла вниз. Она не закрывала полностью окно возле двери, оставляя небольшие просветы сверху и снизу, однако позволяла достаточно надежно укрепить саму дверь и закрывала имевшееся в ней маленькое окошко. Тяжелая доска снова поехала вниз, и Бен поправил ее локтем, продолжая искать гвозди. Неожиданно Барбара пришла ему на помощь, поддержав сползающую доску и удерживая ее в нужном положении. Бен принял эту помощь автоматически, кажется, даже не заметив и никак не отреагировав, и быстрым точным взглядом окинул дверной проем, определяя, куда забивать гвозди. Затем, вынув из кармана несколько длинных гвоздей, он вогнал их в дерево быстрыми и мощными ударами молотка. Бен вбил два гвоздя на своей стороне, прихватив доску к косяку у двери, затем быстро перешел на сторону Барбары и вбил еще два. Теперь, когда доска уже прочно держалась, он вогнал гвозди по самые шляпки, затем отступил назад, чтобы посмотреть, и принялся забивать еще. Бен старался расходовать гвозди экономно, вбивая их только там, где они могли бы принести наибольшую пользу, поскольку не располагал неограниченным запасом.

Потом он подергал за укрепленную дверь, и она показалась ему достаточно прочной. А как только эта первая мера безопасности была предпринята, к Бену стали возвращаться уверенность и относительное спокойствие. И хотя он по-прежнему был встревожен и продолжал работать весьма торопливо, но тот факт, что он имел все необходимые для работы инструменты и план действий в случае опасности, давал ему ощущение не совсем уж полной беспомощности. Теперь он почти не сомневался, что сможет позаботиться должным образом о себе и об этой девушке.

– Готово! Ей-Богу! – наконец воскликнул он в приливе оптимистической радости. – Здесь они не проберутся. На это у них сил не хватит – так-то вот!

И он вогнал еще пару гвоздей в оконную раму, снова испытал укрепление на прочность и остался вполне доволен.

– Сквозь это они не пройдут, – произнес Бен, заключительными ударами утопив шляпки гвоздей в дереве.

Он внимательно осмотрел те части окна, которые остались незакрытыми, и пришел к выводу, что они не настолько велики, чтобы в них смог пролезть человек.

– У меня не так уж много гвоздей, – объяснил он Барбаре. – И я оставлю это так. Гораздо важнее укрепить другие места, где они могут пролезть.

Барбара ничего не ответила, не высказав ни одобрения, ни своего мнения на этот счет, и Бен бросил в ее сторону сердитый взгляд. Потом еще раз осмотрел кухню. Там больше не было ни дверей, ни окон, кроме единственной внутренней двери, ведущей в гостиную.

– Ну ладно… здесь уже вполне безопасно, – сказал он после тщательного осмотра и снова взглянул на Барбару, ожидая хоть какого-то знака одобрения или поддержки, но она по-прежнему молчала, и тогда Бен продолжил, немного повысив голос, чтобы смысл его слов лучше дошел до девушки. – Теперь… если что и случится…

Барбара неподвижно стояла на месте и смотрела на него безо всяких признаков понимания.

– Если что случится… мы побежим отсюда. И без промедления, иначе останешься там и будешь сама с ними разбираться. Если они вдруг прорвутся в дом, мы закроемся на кухне и забаррикадируем эту дверь. – Он указал на дверь между гостиной и кухней, которая в это время была открыта.

Барбара наблюдала, как он закрыл ее, проверил на прочность, затем открыл снова. Потом Бен отобрал несколько толстых досок и прислонил их к стене рядом с дверью, чтобы в случае опасности можно было быстро заколотить ими вход в гостиную.

Ощупав свой карман, он обнаружил, что запас гвоздей быстро уменьшается, и отправился к полке, на которую было высыпано содержимое банки из-под табака. Бен полностью опустошил банку, разыскал в куче самые длинные гвозди и только их сложил обратно. После этого протянул банку Барбаре.

– А ты держи вот это, – сказал он тоном, не допускающим возражений.

Барбара мгновенно среагировала и взяла банку из рук Бена. Она подождала, пока он собрал огромную охапку досок – сколько мог унести – и направился в комнату. Ей не хотелось пребывать в одиночестве и, поскольку Бен не сказал, чтобы она оставалась на кухне, Барбара молча пошла вслед за ним, держа банку с гвоздями перед собой.

Они прошли в гостиную.

– Это долго не продлится, – тяжело дыша, сказал Бен. – Они обязательно попытаются прорваться сюда. Но пока они боятся, мне так кажется… или, может быть, еще не проголодались…

Он сбросил свою ношу посреди комнаты и направился к большим фасадным окнам, разговаривая на ходу. Речь Бена стала вдруг напряженной и торопливой.

– Они боятся огня. Я знаю это.

Барбара по-прежнему молча стояла в середине комнаты, держа в одной руке нож, в другой банку, и смотрела, как Бен, подойдя к окнам, на глаз пытался оценить их размеры. Он внимательно осмотрел комнату, и наконец его взгляд упал на широкий обеденный стол. Бен быстрым шагом направился к нему, продолжая вслух вспоминать:

– Их было пятьдесят, а может, и целых сто, этих тварей, там, в Кабрии, когда первый раз объявили об опасности.

Барбара смотрела на него, пораженная. При упоминании о числе этих существ в ее глазах отразился испуг и изумление, смешанные с любопытством. Бен с видимым усилием оттащил массивный стол от стены, обошел вокруг него, прикидывая размер, а затем, приподнял стол за край, перевернул его набок. Ухватившись за одну из ножек, он попытался выломать ее. Это потребовало больших усилий, но наконец с громким хрустом ножка отломилась. Бен бросил ее на ковер и продолжал говорить, тяжело дыша от напряжения и время от времени прерывая свой рассказ, чтобы выместить весь гнев на столе, выламывая одну за другой его ножки.

– Я увидел большой бензовоз, там… возле закусочной Бикмана. А я как раз слушал радио – у меня в машине есть приемник…

Бен принялся выламывать вторую ножку. Она громко хрустнула, но не поддалась. Тогда он пошел за молотком, продолжая на ходу свой рассказ:

– Этот бензовоз выскочил на дорогу со стоянки возле закусочной. И его преследовали, должно быть, десять… или пятнадцать этих упырей… Но в тот момент я их еще не видел – они были с другой его стороны. И это выглядело очень странно – то, что он вылетел на такой скорости, вместо того, чтобы не спеша выехать со стоянки.

Двумя мощными ударами молотка Бен отбил вторую ножку, и она со стуком упала на пол. Отбросив ее в угол, он сразу же принялся за третью.

– Сначала я увидел только этот большой бензовоз. И мне показалось смешным, что он ехал так быстро, – продолжал Бен, натужно кряхтя. – А потом уже я заметил и кучу тварей – тот грузовик немного замедлил ход, и они уцепились за него… старались залезть, запрыгивали… Они хватали водителя за горло.

Еще одна ножка, упав, стукнулась о ковер. Бен тяжело дышал. А Барбара слушала его рассказ, одновременно напуганная и завороженная.

– И бензовоз поехал поперек дороги – прямо на тротуар. Мне пришлось изо всех сил ударить по тормозам, так что шины завизжали, а бензовоз врезался в большую вывеску, а потом в колонки заправочной станции. Я слышал звук столкновения. И эта огромная машина загорелась… Но она все еще продолжала двигаться в сторону здания станции – я в ужасе остановился. И тогда все эти твари… они стали отступать… некоторые побежали… или пытались бежать… Но они и бежали-то как бы ползком. Во всяком случае, они отступали. Было похоже… было похоже, что они бегут от огня. А парень в бензовозе так и не смог выбраться – его кабина до половины ушла в стену станции. И он начал гореть там живьем – его крик до сих пор стоит у меня в ушах…

Глаза Барбары потемнели, а лицо тревожно нахмурилось. Продолжающийся кошмар становился для нее все более запутанным.

Бен с треском выломал последнюю ножку, и крышка стола начала падать. Она оказалась довольно тяжелой. Но он удержал ее и с трудом поводок через комнату. Барбара подошла к нему и тоже взялась за край, однако доска была слишком тяжелой, чтобы девушка могла оказать заметную помощь.

– Я не знал, что произойдет, – продолжал Бен. – Или заправочная станция взорвется… и разлетится на куски. Или еще что-то случится. И я просто поехал прочь, стараясь оказаться подальше от этого места на случай взрыва… а парень в бензовозе все кричал и кричал… и через некоторое время затих.

Бен опустил на пол крышку стола и стер со лба капли пота, а потом вытер руку о рубашку. Он все еще тяжело дышал от напряжения. В его широко раскрытых глазах застыл гнев, вызванный воспоминаниями о событиях, которые он только что описывал, и в то же время казалось, что он вот-вот заплачет.

– И повсюду там были эти существа, – говорил Бен. – Они толпами стояли на обочинах дороги и глядели так… будто только что вышли из могил. Их было полно и возле закусочной, а на стоянке рядом стояло много машин и автобусов с выбитыми стеклами. И я подумал, что они, должно быть, прикончили в закусочной всех людей. И тогда я погнал свой грузовик прямо на них, и тут-то мне удалось их как следует рассмотреть: я впервые увидел их в свете своих фар, а затем… я начал давить их своими колесами, стараясь сбить, уничтожить как можно больше этих грязных, мерзких уродов. И двое из них от удара отлетели по воздуху футов на пятьдесят. Но остальные продолжали стоять. Они даже не пытались бежать. Они не захотели даже сойти с дороги. «А некоторые из них, наоборот, стали приближаться, как будто бы могли схватить меня. И мой грузовик давил их и давил, как сборище клопов…

Увидев в глазах Барбары сильный страх, Бен замолчал. Ее глаза были широко раскрыты, на лице написано отвращение, а руки все еще держались за крышку стола.

Бен переключил внимание на эту крышку и принялся поднимать ее к окну. Барбара осталась практически неподвижной, и когда Бен потянул стол на себя, ее руки безвольно упали. Он с трудом подтащил стол к окну, которое хотел заколотить. А Барбара молча смотрела в сторону безо всякого выражения на лице.

– Я… у меня есть дети, – сказал Бен, вытирая рукавом мокрый лоб. – И я надеюсь, что с ними ничего не случится. Они уже большие и могут позаботиться о себе. Но они ведь всего лишь дети… а я уехал, и…

Он оборвал себя на полуслове, поскольку Барбара не отвечала, а он не знал, что сказать дальше. Бен опять взялся за крышку стола и прислонил ее к стене.

– Я собираюсь сделать все, что в моих силах, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно. – Я сделаю все, что могу, и я вернусь. Я снова увижу моих ребят. И все будет хорошо. Мы выберемся отсюда…

Бен стал повторяться и, почувствовав, что начинает бормотать уже совсем бессвязно, замолчал. Девушка выжидательно смотрела на него. Бен сделал над собой усилие и стал говорить немного медленнее. Его голос стал принужденно-спокойным и монотонным. Ведь невзирая на свой страх и усталость, он был смелым человеком, и поэтому решил, несмотря ни на что, не терять веру в свои силы. Бен знал, что девушке сейчас очень нужна его поддержка, чтобы совладать с ситуацией. И, хочет он этого или нет, его жизнь в какой-то мере зависит от нее и от того, насколько хорошо он сможет помочь ей преодолеть страх.

– С нами тоже теперь все будет в порядке, – убежденно сказал он, – Мы их не пропустим. Я имею в виду… с ними вполне можно справиться. Нужно только не терять голову и не слишком пугаться. Ты сама посмотри – мы двигаемся быстрее них, и они гораздо слабее взрослого мужчины. Так что мы с ними справимся. О'кей?

Девушка не отвечала.

– Все, что нам нужно, – это не терять головы, – добавил Бен.

Какое-то время они смотрели друг на друга, затем Бен повернулся и снова взялся за стол. Но как только он начал поднимать его, Барбара заговорила тихим, слабым голосом:

– Кто они такие?

Бен остановился, все еще держа тяжелую крышку в руках, и с удивлением посмотрел в обеспокоенное лицо Барбары. Постепенно до него дошло, что девушка еще практически ничего не знает о том, что произошло. Она совершенно не представляет себе ни степени опасности, ни ее причины. Она не слышала никаких объявлений по радио, никаких сводок, а все это время находилась в состоянии непроходящего шока.

И Бен недоверчиво вскрикнул:

– Так ты ничего не слышала?! Барбара беспомощно посмотрела ему в глаза. Ответом было ее молчание.

– Ты хочешь сказать, что не имеешь даже никакого представления о том, что происходит?

Барбара хотела кивнуть в ответ, но вместо этого у нее начался приступ нервной дрожи. Она дрожала все сильнее, ее уже стало трясти, и тогда она обхватила голову руками и разразилась громкими рыданиями. В панике она начала кругами ходить по комнате, отчаянно и бесцельно.

– Нет… нет… нет… Я не… что происходит… что происходит с нами… Почему? Скажите мне! Скажите! – рыдала Барбара.

Выведенный из себя этой истерикой, Бен схватил ее за плечи и сильно встряхнул, пытаясь привести в чувство. Рыдания прекратились, однако Барбара продолжала бессмысленно смотреть куда-то сквозь него. Казалось, что ее взгляд направлен в какую-то отдаленную точку позади Бена. Но речь, по-прежнему беспорядочная и отрывистая, стала все же более связной:

– Мы были на кладбище… я… и Джонни… мой брат, Джонни… Мы привезли цветы для… А этот… человек… он бросился на меня… И Джонни… сражался с ним… а теперь он… он…

– Ладно! Ладно! – прокричал Бен прямо в лицо ей. Его не оставляло чувство, что если он немедленно не выведет ее из этого состояния, она может решиться на необдуманный поступок – попытаться убить себя или сделает что-нибудь еще, что в конечном итоге будет стоить жизни им обоим. Он крепче сжал ее запястья, и Барбара начала вырываться.

– Убери свои руки! – закричала она.

Улучив удобный момент, девушка вывернулась и бросилась от него. По пути она споткнулась об одну из валявшихся на полу ножек стола и едва удержалась на ногах. Оказавшись возле входной двери, Барбара остановилась, готовая в любой момент кинуться в темноту.

Она заговорила вконец бессвязно, потеряв уже всякое ощущение реальности:

– Мы должны помочь ему… помочь Джонни… мы должны пойти и разыскать его… принести сюда…

Девушка приблизилась к Бену, умоляя его со слезами на глазах – слезами до смерти перепуганного ребенка.

– Принесите его сюда… пожалуйста… мы еще можем помочь ему… мы…

Бен осторожно шагнул ей навстречу. Барбара отступила назад, внезапно испугавшись его и выставила одну руку перед собой, как бы защищаясь, а другой зажала рот. – Нет… нет… пожалуйста… мы должны… мы…

Бен сделал еще один осторожный шаг в ее сторону.

– Ну… успокойся, – мягко сказал он. – Ты здесь в безопасности. И мы не можем рисковать…

Но девушка обиженно надула губы, и крупные слезы покатились по ее щекам.

– Мы должны найти Джонни, – тихо сказала она и, прижав пальцы к губам, посмотрела на Бена широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок.

– Ну… успокойся… садись, – ласково сказал он Барбаре. – Ты ведь даже не знаешь еще, что это за твари… Это тебе не пикник в воскресной школе.

И вдруг Барбара забилась в исступленной истерике – было ясно, что она совершенно расклеилась.

– Пожалуйста… пожалуйста… Нет… нет… нет… Джонни… Джонни… пожа-а-алуйста-а-а!..

Бен как мог пытался успокоить ее, удержать на месте, но она отчаянно вырывалась, извиваясь и корчась. Несмотря на его недюжинную силу, девушке вновь удалось освободиться, поскольку он изо всех сил старался не причинить ей боль. В короткий момент затишья их взгляды встретились, и Бен прочел в глазах девушки страх и ненависть. И в следующую секунду Барбара пронзительно завизжала и набросилась на него с кулаками. Она била его по голове и лицу, потом стала лягаться, а он все пытался удержать ее руки и прижать Барбару грудью к стене, лишив возможности шевелиться. Наконец он с грубой силой швырнул ее в глубокое кресло, но она тут же вскочила на ноги и с криком ударила его по щеке. Бену пришлось снова сдавить ее своей медвежьей хваткой и зажать в углу. Затем – ему было крайне неприятно делать это – он поднял над ней свой тяжелый кулак. Однако девушка вовремя отдернула голову, и удар не достиг своей цели – не привел ее в чувство. Но он заставил ее испуганно сжаться и затихнуть, достаточно надолго, чтобы Бен успел направить второй удар, теперь уже точно. Глаза Барбары жалобно и обиженно посмотрели на него, и девушка начала медленно оседать, а он подхватил ее за руки, не давая упасть на пол.

Обеими руками удерживая Барбару, Бен молча оглядел комнату и увидел у противоположной стены диван. Он осторожно подхватил девушку за талию, подвел к дивану и уложил на него ее обмякшее, безвольное тело, поудобнее устроив голову на подушке.

Затем, отступив на шаг, Бен посмотрел на нее, и ему стало ужасно стыдно за то, что он только что сделал. Барбара лежала так тихо и спокойно, будто и не было вовсе никакой опасности. Ее светлые волосы, однако, были в полном беспорядке, а лицо – мокрым от слез. На скуле, в том месте, куда пришелся удар, образовался синяк.

Бен поежился. Ему страшно хотелось верить, что ради них обоих он сумеет найти правильный выход. Но это было очень непросто.

Да, это было совсем непросто.

Глава 3

Рядом с диваном, на котором лежала Барбара, стоял большой радиоприемник, из тех, что выпускались еще в тридцатые годы. Бен нажал кнопку, и желтоватая шкала за помутневшим от времени стеклом сразу засветилась. Бен поискал глазами банку с гвоздями, которую передал недавно Барбаре. Банка лежала на полу, в том месте, где девушка уронила ее. Он отобрал несколько крупных гвоздей и положил их в карман. В этот момент из приемника послышалось громкое шипение и треск. Бен принялся крутить ручку настройки. Поначалу не было ничего, кроме помех, но затем его слух уловил что-то, похожее на обрывок фразы, и Бен попытался точнее настроиться на эту станцию. Наконец из приемника донесся монотонный металлический голос:

«…Аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну. Органы охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются овладеть ситуацией. Оставайтесь возле приемников, настроенных на эту волну. Не пытайтесь пользоваться автомобилями и не покидайте свое жилище. Все двери и окна должны быть закрыты».

Затем наступила долгая пауза, в течение которой слышалось лишь мерное сухое потрескивание, но спустя какое-то время сообщение начало повторяться:

«Через несколько минут наши дикторы будут в прямом эфире передавать информацию из штаба Гражданской обороны. Вы слушаете трансляцию аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…».

Услышав повторение текста, Бен раздраженно махнул рукой и отошел от бесполезного приемника к тяжелой крышке стола, стоявшей у стены возле окна гостиной. Стараясь держаться в тени, он осторожно отогнул уголок занавески и выглянул наружу, напряженно всматриваясь в темноту.

Там, в тени деревьев, Бен насчитал уже четыре зловещие фигуры. А металлический голос диктора продолжал неустанно повторять одно и то же сообщение.

Темные неподвижные силуэты за окном походили на изваяния, но, приглядевшись получше, можно было различить и изорванную в клочья одежду, и спутанные косматые волосы этих бесчувственных мертвых тварей. Вдруг какое-то непонятное движение заставило Бена вздрогнуть. От дороги к дому направлялась еще одна тварь. Мерзкие создания прибывали с каждым часом. Конечно, это не было для Бена полной неожиданностью, однако при каждом новом подтверждении его опасений сердце у него начинало бешено колотиться.

Если число этих уродов будет постоянно расти, то рано или поздно они наверняка нападут на дом, пытаясь сломать все преграды и проникнуть внутрь.

Бен отвернулся от окна, шагнул к камину и достал из кармана коробок спичек. На маленьком столике рядом с диваном, на котором лежала Барбара, он заметил стопку старых журналов. Бен сгреб их, вырвал с десяток страниц и, скомкав, бросил в камин. Туда же он положил щепу для растопки и несколько крупных поленьев, затем чиркнул спичкой и поджег скомканную бумагу. Пламя начало неохотно поедать отсыревшие страницы.

На камине стояла небольшая баночка с керосином. Бен тут же схватил ее и побрызгал в огонь. Пламя тотчас же ярко вспыхнуло, едва не опалив ему лицо. Крупные поленья медленно занялись, и только тогда Бен вернулся к окну, уже не обращая внимания на надоевшее радио:

«…охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются…».

Бен взгромоздил крышку стола на подоконник, прислонил к окну и, с трудом удерживая ее в таком положении, принялся вбивать гвозди. Им двигала сила отчаяния. Еще один гвоздь… еще один… Наконец крышка укреплена, и Бен, наскоро проверив ее прочность, бросился к соседнему окну. Он снова приподнял край занавески и выглянул на улицу.

На лужайке стояло уже пятеро тварей.

Бен отвернулся, опустил занавеску и двинулся назад к камину, в котором ярко горели даже самые крупные поленья. Он сорвал с заколоченного окна занавески, схватил с пола две выломанные ножки стола и накрутил на них концы полоски материи. Затем смочил ткань керосином и сунул в огонь, получив таким образом два жарко горящих факела. Взяв их в обе руки, Бен направился к выходу, одновременно толкая перед собой коленом большое мягкое кресло. Потом он переложил оба факела в одну руку, а другой чуть отодвинул занавеску и посмотрел через маленькое окошко в двери.

Темные фигуры на лужайке стояли по-прежнему неподвижно, молча уставившись на дом.

Бен обрызгал керосином кресло и тронул его факелом. Обивка моментально вспыхнула и языки пламени принялись жадно лизать ее, озаряя зловещим багровым светом бледные стены комнаты. Лицо Бена обдавало почти нестерпимым жаром, но он не оставлял попыток одной рукой открыть замок и наконец справился с ним и распахнул дверь настежь.

Горящее кресло бросило на лужайку жутковатый мерцающий свет, и твари в темноте попятились и насторожились.

Бен вытолкнул кресло за дверь, пододвинул его к краю крыльца, а потом ногой спихнул вниз, и горящая масса скатилась со ступенек на траву. Заметались высокие языки пламени, тысячи искр взвились в воздух вместе с горящими кусками обивки и, светясь, полетели прочь, подхваченные ночным ветром.

Огромный костер с треском заполыхал в высокой траве.

Какое-то время Бен с удовольствием наблюдал, как твари под деревьями испуганно пятятся назад, а потом вернулся в дом, захлопнул дверь и запер ее на замок.

В гостиной по-прежнему звучал монотонный голос диктора:

«…силы Гражданской обороны пытаются овладеть ситуацией. Оставайтесь возле приемников, настроенных на эту волну. Не пытайтесь пользоваться автомобилями…».

Поспешив к окну, Бен забил еще несколько гвоздей в крышку стола, понадежнее укрепив ее, затем отступил назад и медленно оглядел комнату, отмечая про себя наиболее уязвимые места – еще не заколоченное большое окно слева от двери, другое – поменьше – в боковой стене, еще одно – выходящее на другую сторону дома, в столовой, и входная дверь – она была заперта, но никак не укреплена.

Бен повернулся, продолжая свой осмотр, и вдруг его глаза широко раскрылись от удивления.

Девушка сидела на диване. Но встревожило Бена не то, что она пришла наконец в сознание, а ее странное поведение. На лице Барбары образовался огромный синяк, но она, не обращая на это никакого внимания, молча смотрела в пол остановившимся взглядом. Радио продолжало однообразно бубнить все то же сообщение, отблески пламени играли на лице Барбары и отражались в ее глазах, которые смотрели в одну точку и почти не мигали.

Бен снял с себя свитер и, подойдя к ней, накинул его на плечи девушки и с сочувствием посмотрел ей в глаза. Она продолжала молча глядеть в пол. Бен почувствовал себя глупым и беспомощным, ему вновь стало нестерпимо стыдно за то, что он сделал, желая прекратить истерику, хотя в тот момент это, может быть, и действительно было необходимо. Несколько минут он ждал от Барбары какой-то реакции, возможно, вспышки гнева или обиды, но та по-прежнему никак не проявила себя. Тогда он с несчастным видом направился к куче деревянного хлама в центре комнаты, выбрал доску побольше и потащил ее к тому из окон, которое оставалось незаколоченным.

Бен не обращал уже никакого внимания на несмолкающий металлический голос:

«…будут в прямом эфире передавать информацию из штаба Гражданской обороны. Вы слушаете трансляцию аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно…».

Он надежно укрепил два оставшихся окна в гостиной, а затем подошел ко входной двери, держа в руках гладильную доску. Бен прислонил доску горизонтально поперек дверного проема, прибил ее несколькими гвоздями к косяку и проверил на прочность. Укрепление казалось довольно надежным, чтобы сдержать неминуемый натиск тварей. Однако Бен на этом не успокоился и Продолжал упорно работать, стремясь сделать дом как можно более надежным укрытием.

В столовой он заметил две закрытых двери. Проверив одну из них, Бен обнаружил, что она заперта.

На двери не было наружной щеколды, и Бен решил, что кто-то, должно быть запер ее ключом. «По-видимому, это вход в чулан», – подумал Бен, дернул несколько раз за ручку, но дверь так и не поддалась. Поэтому он счел ее не представляющей опасности и оставил в покое, решив, что она, очевидно, заперта хозяйкой дома, которая теперь лежит мертвая на верхней площадке лестницы.

Вторая дверь оказалась открытой, и, распахнув ее, Бен обнаружил за ней рабочий кабинет с несколькими окнами. Огорченный этим дополнительным источником угрозы, Бен глубоко вздохнул и задумался, оглядываясь по сторонам. Наконец он вышел из кабинета, закрыв его за собой и заперев с помощью ключа, найденного в замке с внутренней стороны. Он решил попросту забить эту дверь вместо того, чтобы укреплять в кабинете каждое окно.

Но ключ, торчавший в двери кабинета, навел Бена на мысль, и он вытащил его из замка с намерением им же попробовать открыть и ту дверь в столовой, которой он интересовался несколько минут назад. Но его ждало разочарование – основательно повозившись с замком, Бен понял, что ключ явно не тот. Тогда он оставил свою затею и положил ключ в карман.

Вернувшись в гостиную, Бен бросил взгляд на неподвижную, унылую фигуру девушки. Та даже не пошевелилась, когда он вошел. Бен снова склонился над кучей деревяшек и с трудом выбрал подходящую, чтобы забить дверь кабинета. Запасы досок на глазах уменьшались. Но в тот момент, когда Бен уже поднял молоток, чтобы вбить первый гвоздь в косяк двери, ему в голову пришла еще одна мысль; он вновь открыл кабинет и вошел внутрь. Там оказалось несколько стульев, большой письменный стол и комод. Бен подошел к столу и стал рыться в ящиках. Он вытаскивал бумаги, ручки, карандаши, а также множество всевозможных случайных предметов и ненужных безделушек. Еще один ящик – и новая сотня практически бесполезных вещей. В комоде оказалась в основном одежда. Бен выдвинул два больших ящика, вывалил их содержимое на пол, а сами ящики с грохотом выбросил через открытую дверь в столовую. Затем он задумчиво осмотрел комод и, внезапно найдя ему применение, обхватил руками и принялся толкать вперед, пытаясь протиснуть этот огромный и тяжелый предмет в проем двери. С трудом Бену все же удалось это сделать, отчего на дверном косяке остались полосы содранной краски. За комодом последовал и тяжелый старомодный письменный стол. Это потребовало новых усилий, но Бен хотел сохранить все, что могло бы ему пригодиться, прежде чем начать окончательно забивать дверь кабинета.

В стенном шкафу он обнаружил массу старой одежды, отыскал для себя куртку и пальто для девушки и перекинул их через плечо. На верхних полках шкафа виднелось нагромождение старых коробок, чемоданов и даже зонтов. Бен поколебался немного, прикидывая, какую ценность могут представлять для него эти вещи, и что полезного может оказаться в коробках и чемоданах. Затем посмотрел вниз – беспорядка там было еще больше: в огромную кучу кто-то свалил покрытые пылью щетки, жестянки, рваные ботинки и тапочки. Бен взял в руки пару женских туфель без каблуков, осмотрел их и, подумав о босоногой девушке, сидящей на диване, зажал туфли под мышкой.

Когда он уже поворачивался, чтобы уйти, что-то блестящее в глубине шкафа привлекло его внимание – в куче старого тряпья лежал какой-то предмет из полированного дерева. Бен с нетерпением протянул руку и вытащил именно то, что так надеялся найти с самого начала, – винтовку. Он бросил все, что уже держал в руках, и с еще большим нетерпением стал рыться в шкафу, разбрасывая ненужные вещи по всей комнате. В картонной коробке от ботинок он обнаружил старые письма и открытки. Зато в жестянке из-под сигар вместе со щеточкой и жидкостью для прочистки курительных трубок лежало руководство по эксплуатации винтовки и упаковка патронов.