Текст книги "Хоббит, или Туда и обратно"

Автор книги: Джон Рональд Руэл Толкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ой! – вырвалось у хоббита. – Холодная какая! – И тут до него дошло. – Рыба, рыба! – крикнул он. – Это рыба!

Голлум разочарованно вздохнул, но времени на переживания у него не было.

– Бильбо загадал свою загадку:

– Без ног лежит на одной ноге, две ноги сидят рядом на трех, а четыре ноги кое-что получили.

Хоббит второпях не сообразил, что загадка не слишком подходящая. В другой раз Голлум, возможно, и задумался бы. А так он легко догадался, что «без ног» – это рыба; дальше вообще было просто. Ответ гласил: «Рыба на маленьком столике, за столом сидит на табурете человек, а кошка рядом грызет косточки». Угадав, Голлум решил, видимо, что пришла пора загадать что-нибудь этакое и прошипел:

 
На свете есть, кто может съесть
Все, что на свете ни на есть,
Все, что живет и что цветет,
Сгрызет железо, сталь сжует,
Пожрет и короля, и двор,
И город, и вершины гор.
 

Бильбо погрузился в размышления, стал припоминать всех великанов и людоедов, о которых когда-либо слышал. Нет, ни в преданиях, ни в сказках ни о ком таком не упоминалось… Ответ был где-то поблизости, но никак не приходил. Хоббит очень испугался, а страх – плохой советчик. Голлум вновь выбрался из лодки и, шлепая по воде, направился к берегу. Бильбо с ужасом смотрел на него. Язык словно присох к нёбу. Хоббиту хотелось крикнуть: «Не спеши! Дай мне время!», но все, что он сумел, – это прохрипеть:

– Время! Время!

Бильбо спасла простая удача. Время и было правильным ответом. Голлум рассердился настолько, что не стал возвращаться в лодку. Он уселся на берегу неподалеку от хоббита. Соседство было не из самых приятных, Бильбо бросило в дрожь.

– Пусссть он спросит нас, моя прелесссть, да, пусссть спросит. Посследний раз, да, да.

Пока рядом сидела эта жуткая тварь, которая мало того что приставала с вопросами, так еще пихалась и щипалась, в голову ничего не приходило и не могло прийти. Бильбо чесал в затылке, потирал подбородок, но все было бесполезно.

– Пу сесть он спроссит насс, пусссть спроссит, – настаивал Голлум. Бильбо одной рукой стиснул свой меч, а другую сунул в карман. И вдруг нащупал кольцо, которое нашел в пещере и о котором совсем забыл.

– Что это у меня в кармане? – подумал он вслух. Голлум решил, что это загадка, и ужасно возмутился.

– Нечессстно, нечессстно! – зашипел он. – Так нечессстно, моя прелесссть! Откуда нам знать, что там у него в карманах?

Однако Бильбо решил не отступать – все равно другой загадки у него не было.

– Так что у меня в кармане? – повторил он.

– Шшш, – отозвался Голлум. – Пусссть он даст нам три попытки, моя прелесссть, три попытки.

– Ладно, – согласился хоббит.

– У него там руки, – сказал Голлум.

– А вот и нет, – возразил Бильбо, который, на свое счастье, успел вынуть руку из кармана. – Давайте дальше.

– Шшш… – Голлум явно забеспокоился. Он стал припоминать все, что хранил в своих карманах, – рыбьи косточки, зубы гоблинов, ракушки, крыло летучей мыши, острый камень – точить клыки – и прочую дрянь. Потом попытался вспомнить, что находил в карманах у других.

– Нож? – сказал он наконец.

– Неправильно, – ответил Бильбо. Вообще-то он всегда носил с собой ножик, но совсем недавно потерял его. – Последняя попытка.

Голлум словно лишился ума. Он шипел и плевался, раскачивался вперед-назад, стучал лапами по камням, вертелся, дергался, корчился, но никак не решался дать ответ.

– Ну? Я жду. – Бильбо постарался, чтобы его голос прозвучал строго и уверенно, хотя сам вовсе не был уверен в благополучном для себя исходе игры. – Время вышло.

– Веревка или вообще ничего! – взвизгнул Голлум. По правде сказать, это было нечестно – два ответа вместо одного.

– Ни то, ни другое! – с облегчением воскликнул Бильбо. И тут же вскочил, прижался спиной к стене пещеры и выставил перед собой меч. Хоббит знал, что игра в загадки существует с незапамятных времен, что ее правила соблюдают даже отъявленные злодеи. Но доверять этой кровожадной твари – нет уж, увольте. Как накинется со злости, с нее станется…

Но Голлум не спешил нападать. Быть может, его отпугивал меч в руке Бильбо. Он продолжал сидеть, раскачиваясь и шипя себе что-то под нос.

– Так что? – не выдержал Бильбо. – Я победил, верно? («Ну и что из того, что последний вопрос был не по правилам?» – подумалось ему.) Вы обещали показать мне дорогу наружу.

– Разве мы обещали, моя прелесссть? Да, мы обещали отвесссти этого Торбинсса к воротам. Но пу сесть он сначала скажет, что у него в кармане. Там ведь что-то есссть, правда? Голлум, голлум.

– Обойдетесь, – заявил Бильбо. – Сами обещали, никто вас за язык не тянул. Давайте ведите.

– Ссердитсся, он ссердитсся, моя прелесссть, – прошипел Голлум. – Какой нетерпеливый. Ему придетссся подождать. Нам надо взять одну штучку, без нее мы никуда.

– Валяйте, – сказал Бильбо, – только поторопитесь. – Он решил, что Голлум просто ищет отговорку, чтобы уйти и не вернуться. И в самом деле, какая еще «штучка» может быть у этого уродца?

Но хоббит ошибался. Голлум ничуть не собирался уйти насовсем. Он рассердился и проголодался, и у него возник коварный план.

Островок, о котором Бильбо ничего не знал, находился посреди озера. На этом островке, среди прочего барахла, Голлум хранил красивую, очень красивую вещицу – золотое колечко.

– Наш подарочек на день рождения, – прошептал Голлум себе под нос. – Вот что нам нужно. Да, вот что нам нужно.

Это кольцо обладало чудесным свойством: наденешь его на палец – и становишься невидимым, и заметить тебя можно только при солнечном свете, да и то увидят всего лишь зыбкую тень.

– Наш подарочек на день рождения, – любил повторять Голлум. – Его нам подарили, моя прелесссть. – Но кто знает, как именно попало к нему это кольцо? Наверно, даже Властелин Колец, – а когда-то таких колец было много и у них у всех был один хозяин – так вот, даже Властелин Колец, и тот не смог бы сказать. Голлум сначала носил его на пальце, потом в сумке на поясе, а когда сумка натерла ему кожу, стал хранить колечко под камнем на островке. Кольцо манило к себе, оно имело над Голлумом странную власть: ему постоянно хотелось любоваться тонким металлическим ободком, хотелось его надеть. Порой он не выдерживал и поддавался соблазну – после долгой разлуки или когда бывал очень голоден, а на рыбу уже смотреть не мог. Тогда он надевал кольцо и отправлялся бродить по подземным коридорам, выискивая одиноких гоблинов. С кольцом он отваживался проникать даже в те пещеры, где горели ненавистные факелы, ибо чувствовал себя в безопасности. В полной безопасности. Никто не видел Голлума; словно ниоткуда возникали вдруг крепкие пальцы, хватавшие за горло очередную жертву. Лишь несколько часов назад Голлум поймал гоблиненка. Как же тот верещал! Пару косточек Голлум отложил – поглодать в свое удовольствие, но сейчас ему захотелось свежатинки.

– Вот именно, – бурчал он, направляясь к лодке. – Он нас не увидит, моя прелесссть, он нас не увидит. И меч ему не поможет, голлум!

Он забрался в лодку и исчез во мраке. Бильбо облегченно вздохнул: ну наконец-то! Теперь надо прикинуть, как все-таки отсюда выбраться…

И тут раздался пронзительный вопль. Бильбо даже подскочил от неожиданности. Голлум вопил, как будто его резали, выл и страшно ругался.

– Где оно? – услыхал Бильбо. – Ну где же оно? Пропало, моя прелесссть, пропало! Беда, ох беда! Пропало, моя прелесссть! – Хоббит не видел, как Голлум лихорадочно мечется по островку, обшаривая каждую его пядь.

– Что случилось? – крикнул Бильбо. – Что у вас пропало?

– Он еще спрашивает! – взъярился Голлум. – Ему-то какое дело, голлум? Исчезло, моя прелесссть, исчезло, исчезло!

– Я тоже хочу исчезнуть, – заявил Бильбо. – Вы обещали меня вывести, если я выиграю. Так что давайте-ка возвращайтесь, потом найдете свою пропажу.

Голлум вопил столь жалобно, что его впору было пожалеть, но Бильбо жалости не испытывал; к тому же ему не терпелось выйти на свет.

– Возвращайтесь! Вы проиграли!

– Нет, моя прелесссть, не сейчассс! Надо его поисскать, оно потерялосссь, голлум!

– Вот, значит, чего стоят ваши обещания, – сказал Бильбо. – Вы же не отгадали мою последнюю загадку.

– Не отгадал, – согласился Голлум. – Не отгадал… – повторил он. И вдруг зашипел: – А что это у него в кармане? Пу сесть скажет. Нет, пусссть ссперва скажет.

Скрывать правду не было ни малейшего повода. Однако Бильбо тоже рассердился. В конце концов, он выиграл или нет? Конечно, выиграл, и совершенно честно, по всем правилам.

– Теперь-то вам какая разница?

– Это был нечесстный вопрос! – взвыл Голлум. – Нечесстная загадка, моя прелесссть!

– Как посмотреть, – отозвался Бильбо. – Между прочим, я первый спросил: что вы потеряли?

– В кармане, в кармане, что у него в кармане? – снова зашипел Голлум. Шипение становилось все громче: Голлум уже нашел разгадку – ведь столько лет он лелеял свое кольцо. Подозрение быстро перерастало в уверенность. Голлумовы глаза-плошки светились ярче и ярче.

– Что вы потеряли? – стоял на своем Бильбо. – Скажите, и я вам отвечу. Глаза Голлума стали зелеными. Два зеленых огонька быстро приближались.

Голлум поспешно греб к берегу. Его обуяла такая злоба, что он и думать забыл о каком-то там мече.

Бильбо понятия не имел, чем он ухитрился разгневать Голлума. Зато вовремя сообразил, что еще немного – и Голлум его прикончит. Хоббит опрометью кинулся назад по проходу, которым спустился к озеру, выставив правую руку, чтобы не налететь в темноте на какое-нибудь препятствие.

– Что у него в кармане? – прошипел Голлум, с плеском выпрыгнув из лодки.

– А в самом деле, интересно, что? – спросил себя хоббит и сунул левую руку в карман. Кольцо само наделось ему на палец.

Шипение за спиной становилось все громче. Обернувшись, Бильбо увидел невдалеке зеленые глаза Голлума. В ужасе он припустил быстрее прежнего, но споткнулся обо что-то и упал, придавив своим телом меч.

Голлум мгновенно очутился рядом. Но прежде чем Бильбо успел высвободить меч или просто вздохнуть, Голлум пронесся мимо, осыпая господина Торбинса отборными ругательствами.

Что все это значит? Ведь Голлум, с его-то глазищами, прекрасно видит в темноте – почему же он не заметил хоббита? Бильбо поднялся, скривившись от боли, вынул из ножен тускло мерцающий меч и крадучись двинулся дальше. Ничего другого все равно не оставалось. Не возвращаться же обратно к озеру! Может, Голлум, сам того не подозревая, укажет ему путь на волю?

– Чтоб ему пусссто было! – шипел Голлум. – Чтоб ему пусссто было, этому Торбинссу! Удрал, удрал. А что у него было в кармане? О, мы догадалисссь, моя прелесссть, мы догадалисссь! Он нашел его, да, он должен был его найти! Наш подарочек на день рождения!

Бильбо навострил уши. Наконец-то он начал что-то понимать. Хоббит прибавил шагу, стараясь не отставать от Голлума, который резво трусил по каменной норе. Стены слабо светились, и было видно, как Голлум крутит головой.

– Наш подарочек на день рождения! Как же мы его потеряли, моя прелесссть? Да вот как потеряли! Когда тащили этого сосссунка, этого визгунишку! Вот как. Пропало, моя прелесссть, соскользнуло и пропало! Оно пропало, голлум!

Вдруг Голлум уселся и заплакал; в горле у него омерзительно свистело и булькало. Бильбо замер, прижавшись спиной к стене. Неожиданно Голлум перестал плакать и заговорил – точнее, заспорил – сам с собой:

– Вернутьсся? А зачем? Его там нет. Мы знаем, голлум. Исскать бессполезно. Оно в кармане у этого Торбинсса, этого гнуссного воришки! Он нашел его. Мы догадалиссь, моя прелесссть, догадалиссь. Но где он, Торбинсс? Нужно найти, моя прелесссть. Ведь он не знает, что это такое, и он не мог далеко уйти. Он заблудился, гадкий вор! Он говорил, что не знает дороги! Да, говорил. А если он нам врал? Он такой, Торбинсс. Ведь не сказал, что у него в кармане, хотя мы сспрашивали. Сюда вошел, значит, и отсюда выберется. Он идет к задней двери. Точно, к задней двери, голлум! А там его схватят гоблины. Его поймают, моя прелесссть! Шшш!.. Если наш подарочек у него, моя прелесссть, он достанетсся гоблинам. Они поймут, что это такое. Мы больше не будем в безопасссности, никогда не будем, голлум! Гоблин наденет наш подарочек и исчезнет… Никто не увидит гоблина. Даже наши глазки не увидят, а он будет шасстать по коридорам и поймает нас, да, голлум, голлум! Хватит болтать, моя прелесссть! Надо торопитьсся. Мы должны опередить Торбинсса. Пошли. Уже близко.

Голлум рывком поднялся и большими шагами двинулся по проходу. Бильбо устремился следом. Больше всего он боялся снова споткнуться и упасть. Голлум наверняка услышит и прибежит… Голова хоббита от изумления шла кругом. Выходит, колечко-то – волшебное, и тот, кто его наденет, становится невидимым! Вот почему Голлум промчался мимо! В древних преданиях говорилось о таких кольцах, но одно дело – предания, и совсем другое – когда все происходит не с кем-нибудь, а с тобой.

Так они и шли; Голлум, бранясь, шлепал впереди, а Бильбо бесшумно, как истый хоббит, крался за ним по пятам. Вскоре очутились в том месте, где от основного хода отходили боковые. Голлум принялся их пересчитывать:

– Один сслева, да. Один ссправа. Два ссправа, да, да. Два сслева, голлум. – Так продолжалось довольно долго. Голлум шагал медленнее. Он начал тихонько поскуливать от страха. Ведь в любой миг могли появиться гоблины, а он был без кольца!

Наконец перед небольшим отверстием по левую руку Голлум замер.

– Ссемь ссправа, шессть сслева, да, – прошипел он. – Вот он, вот путь к задней двери, моя прелесссть. Вот проход.

Он заглянул в отверстие и отпрянул.

– Нет, моя прелесссть, мы туда не полезем. Там гоблины. Мы знаем, что они там. Шшш… Что же нам делать? Гнуссный, гнуссный Торбинсс! Подождем здессь, моя прелесссть, подождем и поссмотрим.

Бильбо впал в отчаяние. Голлум привел его к проходу, но толку от этого было чуть. Лиходей, скорчившись в три погибели, уселся перед проходом, глаза его холодно светились, голова поворачивалась из стороны в сторону.

Бильбо сделал шаг от стены. Голлум мгновенно насторожился, принюхался, его глаза замерцали зеленым. Он тихо и грозно зашипел. Хоббита он видеть не мог, но зрение ему и не требовалось: он полагался на обоняние и слух, обостренные долгим пребыванием во мраке.

Голлум, едва ли не распластавшись, припал к полу, напрягся, как тетива, морда вытянулась, нос почти вжался в камень. Этакая черная тень, лишь глаза светятся… Бильбо понял – сейчас бросится.

Хоббит затаил дыхание и замер в неподвижности. Как же быть? Надо бежать, покуда еще есть силы. Наверное, придется сражаться. При дется пронзить эту мерзкую тварь мечом, выколоть ей глаза, убить… Ведь Голлум хочет его съесть. Ну и что из того? Битва все равно не будет честной. Бильбо невидим, и потом – у Голлума нет меча. И вообще, Голлум такой несчастный, хоть и злобный, такой жалкий и одинокий! Бильбо внезапно понял, каково это – жить в беспросветном мраке, без надежды на лучшую долю. Кругом камень и тьма, промозглая сырость… Тут не только зашипишь, тут взвоешь. Это сочувствие было сродни озарению. Хоббит вздрогнул, а затем, словно сочувствие придало ему решимости и сил, прыгнул.

Для человека такой прыжок, конечно, не ахти какой, но ведь прыгал не человек, а хоббит, да еще прыгал во тьме. Взмыв вверх на добрых три фута, Бильбо пролетел над Голлумом, лишь чудом не врезавшись головой в низкий карниз (если бы он это знал!).

Голлум перевернулся на спину и выставил вверх все четыре лапы. Но слишком поздно! Лапы схватили пустоту, а Бильбо, приземлившись на ноги за спиной Голлума, бросился бежать. Голлум пустился следом, но мало-помалу начал отставать. Донесся леденящий кровь вопль, полный ненависти и отчаяния. Голлума перехитрили. Он не смел преследовать хоббита, а потому упустил и добычу, которую уже считал своей, и ту единственную вещь, о которой по-настоящему заботился. От его вопля сердце Бильбо ушло в пятки, но хоббит не остановился и даже не обернулся. А в спину ему неслось:

– Вор, вор, вор! Гнуссный Торбинсс! Ненавидим, ненавидим его! Только попадисссь нам, мерзкий похититель!

Вскоре крики смолкли. Тишина пугала – должно быть, гоблины где-то здесь, рядом, раз Голлум не полез в проход. «Они наверняка услышали его вопли, – подумалось Бильбо. – Гляди в оба, Торбинс, не то снова угодишь в беду».

Низкий, прорубленный в скале ход вел прямо. Пол был ровный, лишь иногда под ноги попадались зазубренные осколки. «Низковато для гоблинов», – подумалось хоббиту. Он не знал, что гоблины, даже крупные горные орки, передвигаются по узким ходам на четвереньках – и очень-очень быстро.

Сперва проход вел вниз, потом выровнялся, стал полого подниматься и вдруг круто устремился вверх. Бильбо замедлил шаг. Поворот, короткий спуск – и впереди что-то блеснуло. Это был не костер, нет, это был самый настоящий солнечный свет. Тогда хоббит побежал.

Его подгоняло нетерпение, ноги мелькали так, словно двигались сами по себе. Он обогнул выступ и выскочил на открытое пространство. После долгого пребывания во мраке свет показался ему ослепительно ярким. На деле же сквозь щель в дверном проеме – огромную каменную дверь оставили приоткрытой – проникал один-единственный солнечный лучик.

Бильбо заморгал – и тут увидел гоблинов. В полном вооружении, с обнаженными мечами, они сидели у самой двери, перекрывая все подступы. Это были часовые, и на посту они не дремали.

Стражники заметили хоббита первыми – то ли случайно, то ли намеренно, как бы испытывая своего нового владельца, кольцо соскользнуло с пальца Бильбо, – и гоблины, радостно возопив, кинулись к хоббиту.

Ужас – это был как бы отголосок страданий Голлума – охватил Бильбо. Даже не вспомнив о мече, он сунул сразу обе руки в оба кармана. Кольцо оказалось в левом. Оно само наделось на палец.

Пораженные гоблины замерли. Хоббит бесследно исчез, будто растворился в воздухе. Оправившись от потрясения, они завопили вдвое громче прежнего, но уже не столь радостно.

– Где он? – кричал один.

– Удрал обратно, – отвечал другой.

– Туда! – звал третий.

– Нет, сюда! – не соглашались остальные.

– Глаз с двери не спускать! – прорычал начальник караула.

Он свистнул; забряцали доспехи, зазвенели мечи, гоблины с бранью забегали по площадке перед дверью, натыкаясь друг на дружку и свирепея все больше. Словом, суматоха поднялась невообразимая, стоял ужасный гам. Бильбо перепугался до смерти, но все же у него хватило ума спрятаться за большой бочкой с питьевой водой – из этой бочки часовые утоляли жажду. А не спохватись он и не затаись, его наверняка поймали бы, если бы прежде того не затоптали.

– Я должен добраться до двери, – твердил он себе, – я должен до нее добраться. – Собравшись с духом, хоббит выскочил из-за бочки. Все это сильно напоминало игру в жмурки. Бедному маленькому хоббиту приходилось уворачиваться то так, то этак. Один раз он все же не успел увильнуть, и его сбил с ног здоровенный гоблин, который, впрочем, не понял, обо что споткнулся. Бильбо на четвереньках проскользнул между широко расставленными ногами начальника караула и бросился к двери.

Ее уже почти совсем закрыли, осталась лишь узенькая щелка. Бильбо навалился на дверь всем телом, но та не поддавалась. Тогда хоббит попробовал протиснуться. Лез, лез – и застрял. Положение было хуже не придумаешь, его заклинило меж дверью и косяком, продвинуться дальше не давали пуговицы.

Снаружи светило солнце, выглянувшее из-за облачка; от двери вела лесенка, сбегавшая в узкий распадок меж высокими горами. Там было так хорошо и привольно – а он никак не мог протиснуться!

Вдруг кто-то из гоблинов закричал:

– Глядите! У двери тень! Наружу лезет! Сердце Бильбо ушло в пятки. Он рванулся изо всех сил. Пуговицы разлетелись в разные стороны, жилет и рубаха порвались. Хоббит вывалился наружу и в мгновение ока слетел по ступеням, а озадаченным гоблинам осталось только собирать чудесные медные пуговки. Конечно, они скоро опомнились и с воплями кинулись в погоню. Но солнце охладило их пыл: у них начали подгибаться колени, головы закружились. Поэтому они и не заметили Бильбо, который, по-прежнему не снимая кольца, перебегал от дерева к дереву, стараясь не попадать на свет. Потом гоблины, ворча и ругаясь, отправились восвояси несолоно хлебавши. Бильбо сбежал!

ГЛАВА 6
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

От гоблинов Бильбо сбежал, но чему тут особенно радоваться: ведь он остался в одиночестве, без плаща и без пони, без спутников и без еды. Хоббит шел наугад, куда глаза глядят, брел да брел по тропинке, пока солнце не стало опускаться за горы – да! да! за горы! – и на тропу не легли длинные тени. Впереди виднелись предгорья, полого спадавшие к лесистой равнине, а страшные хребты, похоже, остались за спиной.

– Вот это да! – не веря своим глазам воскликнул Бильбо. – Выходит, я перевалил через горы? Здорово! Еще бы Гэндальфа с гномами отыскать, и было бы совсем прекрасно. Они-то, интересно, удрали от гоблинов или нет?

Хоббит выбрался из неглубокого распадка и двинулся дальше, размышляя, как ему быть. Его одолевали сомнения и мрачные мысли. Может быть, надо вернуться в это жуткое подземелье и поискать там остальных – ведь у него теперь есть чудесное кольцо? В конце концов Бильбо уговорил себя, что надо вернуться – разве можно бросать товарищей в беде? Собственная решимость сильно напугала хоббита… И тут он услышал голоса.

Бильбо замер. Нет, кажется, не гоблины. Он крадучись двинулся дальше. Слева от тропинки возвышалась скала, справа же был склон, у подножия которого среди деревьев и кустов укрывались овраги. Голоса доносились как раз оттуда.

Бильбо подобрался поближе и вдруг заметил меж двух валунов чью-то голову в алом капюшоне; то был Балин, которого отправили нести дозор. Хоббит чуть было не пустился в пляс от радости. Однако осторожность взяла верх – мало ли на что можно наткнуться в здешних негостеприимных местах, где опасность подстерегает на каждом шагу? Вдобавок ему захотелось подшутить над гномами – кольцо по-прежнему было у него на пальце, и Балин, глядевший прямо на хоббита, явно его не видел.

«Ну, милые мои, сейчас я вас удивлю», – подумал господин Торбинс, ползком пробравшись под деревья.

Спутники хоббита между тем вспоминали ужасы подземелья и прикидывали, как быть дальше. Гэндальф спорил с гномами, твердил, что нельзя отсюда уходить без господина Торбинса. Нужно хотя бы узнать, жив он или нет, а если жив и попал в лапы гоблинов – то попытаться освободить.

– Он мой друг, – говорил маг, – надежный, верный друг. Я не могу бросить его на произвол судьбы и вам этого тоже не позволю.

В ответ у мага поинтересовались, где он выкопал этого беспомощного толстяка, от которого одни неприятности. Неужели нельзя было найти кого-нибудь потолковее?

– С ним хлопот не оберешься, – проворчал кто-то из гномов. – Лично я не собираюсь возвращаться в подземелье из-за какого-то хоббита. По мне, так пропади он пропадом!

– Он мой друг, – сурово повторил Гэндальф, – а бестолковых друзей у меня не бывает. В общем, или вы поможете мне найти его, или мы с вами расстанемся, прямо здесь. Но имейте в виду – если он жив и мы найдем его, вы потом долго будете меня благодарить. Дори, почему ты бросил хоббита?

– А ты бы не бросил? – огрызнулся Дори. – Тебя-то небось за ноги не хватали, в спину не пихали! Тут уж не до хоббита…

– Ладно, ладно. А почему ты за ним не вернулся?

– Нет. вы только послушайте! Темнота хоть глаз выколи, гоблины со всех сторон, вопят, кусаются, только успевай уворачиваться. Вы с Торином размахиваете мечами. Ты же мне чуть голову не снес своим Гламдрингом! А потом что-то вспыхнуло, гоблины разбежались, и тут ты как закричишь: «Все за мной!» Ну, мы и ринулись. Я думал, этот твой хоббит тоже, за нами. Сам знаешь, пересчитывать да оглядываться было некогда. Нет уж, Гэндальф, навязал ты нам подарочек, нечего сказать! Где его теперь искать, твоего добытчика?

– А я – вот он! – воскликнул Бильбо, снимая кольцо. От неожиданности гномы подскочили (вы бы только видели!), а затем разразились восторженными криками. Гэндальф изумился не меньше гномов, а обрадовался, пожалуй, даже сильнее их. Но вместо того, чтобы ликовать вместе со всеми, маг подозвал к себе Балина и высказал тому все, что думал по поводу дозорного, который уснул на посту.

После этого случая гномы и вправду зауважали Бильбо. До тех пор они, несмотря на доводы Гэндальфа, сомневались в достоинствах хоббита, но отныне сомнениям был положен конец. Гномы не скрывали своего изумления – дольше всех удивлялся дозорный Балин – и в один голос славили ловкость Бильбо.

Господин Торбинс едва не лопнул от гордости. О кольце он, естественно, не упомянул – иначе ведь выходило, что ему просто повезло. Объясняя, как он сумел пробраться мимо дозорного, Бильбо скромно заявил:

– Мы, хоббиты, таковские: прошмыгнем – и не заметишь.

– В первый раз со мной такое, – сокрушался Балин. – А я-то всегда считал, что мимо меня и мышка не проскочит. Да, хороший урок ты мне преподал. – Он склонил голову. – Твой покорный слуга.

– Не переживай, – утешил его хоббит. – Со всяким может случиться.

Его начали выспрашивать, что да как. Он уселся и приступил к рассказу – с того мгновения, как потерялся. Правда, о кольце не обмолвился ни словом. Хоббита слушали, затаив дыхание; когда он стал описывать Голлума, гномы дружно вздрогнули от отвращения.

– Ну вот, я ничего не мог придумать, а он сидел рядом и противно шипел. И тут я говорю: «Что у меня в кармане?» Он не смог отгадать с трех раз, и я попросил его вывести меня наружу, как было уговорено. Но у этой мерзкой твари на уме было другое. Я побежал от него, упал, а он проскочил мимо и помчался дальше. Я слышал, как он разговаривает сам с собой. Он почему-то считал, будто я знаю, где выход. В общем, вывел он меня к проходу и сел перед ним, перегородив дорогу. Пришлось перепрыгнуть…

– А у ворот стражи не было? – спросили гномы.

– Как так «не было»? Да там их ужас сколько, этих гоблинов! Но я сумел изловчиться и протиснулся наружу. Вот только пуговицы растерял. – Бильбо со вздохом поглядел на свою куртку.

Он рассказывал о своих подвигах – о состязании с Голлумом, об обманутых стражах, о том, как прорывался наружу – с таким видом, словно это было сущей ерундой.

Гномы слушали его раскрыв рты.

– Что я вам говорил? – рассмеялся Гэндальф. – Господин Торбинс вовсе не прост. – Он искоса поглядел на хоббита из-под кустистых бровей. Под проницательным взглядом мага Бильбо стало неуютно. Похоже, Гэндальф догадывался, что господин Торбинс кое о чем предпочел умолчать.

Ответив на все вопросы, хоббит стал расспрашивать сам. Особенно ему хотелось знать, откуда в пещере взялся Гэндальф и где они теперь находятся. Маг уже успел поведать обо всем гномам и повторять не собирался, но все же он утолил любопытство Бильбо. Оказывается, они с Элрондом знали, что в Мглистых горах обитают злые гоблины. Поэтому с самого начала было решено, что идти надо окольной тропой – поблизости от другой, более широкой и прямой, находился главный вход в пещеры гоблинов, и эти лиходеи частенько устраивали там засады. Но даже Элронду не было известно, что гоблины устроили ловушку и на второй тропе.

– Надо позвать какого-нибудь великана, чтобы завалил эти ворота, – сказал Гэндальф. – А то скоро через горы вообще не перейдешь.

Едва Бильбо завопил, маг сразу понял, что произошло. Сразив молнией кинувшихся на него гоблинов, он, сквозь почти уже сомкнувшуюся трещину, проскользнул в подземелье и, никем не замеченный, добрался до тронного зала. Пока Верховный Гоблин допрашивал пленных, Гэндальф готовил заклинание.

– Не все так просто, – пояснил маг. – Главное – точный расчет. Заклинание удалось на славу – и в том нет ничего удивительного. Как тут не вспомнить чудесные фейерверки, которые Гэндальф устраивал для Старого Тука! Остальное вам уже известно. Попутно выяснилось, что маг давно знал о задней двери (тех самых нижних воротах, где Бильбо лишился пуговиц на куртке). Вообще-то о них знали все, мало-мальски знакомые с этой частью Мглистых гор; но чтобы не потерять в суматохе голову и без промедления избрать верный путь, нужно быть чародеем.

– Ворота были построены много лет назад, – сказал Гэндальф. – Их строили как путь для отступления, они выводят в Загорье. Гоблины частенько шастают по ночам туда-сюда и неусыпно стерегут ворота. Теперь они наверняка удвоят стражу. – Маг рассмеялся. – А все-таки ловко мы выкрутились.

Гномы дружно закивали. Да, им и вправду повезло. Убили Верховного Гоблина и удрали безнаказанными – синяки и шишки не в счет. Можно и посмеяться.

Впрочем, Гэндальф быстро стал серьезным:

– Передохнули? Пора и в путь. Уже вечер, а ночью за нами отрядят погоню. У них острый нюх, они учуют наш след. До темноты нужно уйти как можно дальше. Одно радует – если погода не испортится, ночь будет лунной. Не то чтобы луна помешает нашим врагам, зато мы сможем хоть что-нибудь разглядеть. – Маг посмотрел на хоббита и прочел в глазах Бильбо незаданный вопрос. – Ты прав, мой милый. Сегодня четверг, а напали на нас в ночь с понедельника на вторник. Мы преодолели под землей десятки миль, пробрались сквозь горы и очутились по другую их сторону. Только вот – получилось так, что забрали мы слишком далеко к северу; дорога поверху вывела бы к другим, менее опасным местам. Вдобавок нам предстоит долгий спуск, поэтому не будем терять времени. Пошли!

– Есть хочу, – простонал Бильбо. Он вдруг понял, что не ел с позапрошлого вечера. Только представьте, каково это хоббиту! В животе пусто, ноги заплетаются…

– Увы! – откликнулся Гэндальф. – Придется потерпеть. А ежели очень хочешь – вернись и попроси гоблинов. Может, они тебя накормят.

– Благодарю покорно, – мрачно произнес Бильбо. – Я уж потерплю.

– Вот и хорошо. Ну что, затянем пояса да в путь – иначе завтракать будут нами. По мне, так лучше быть голодным, чем оказаться в брюхе у гоблина.

Тронулись в путь. Бильбо крутил головой, высматривая, чем бы заморить червячка. Но ничего съедобного не попадалось – ежевика только зацветала, орехов не было и в помине. Хоббит пожевал щавеля, попил из горного ручейка, на берегу которого нашел три ягодки полуники. После всего этого есть захотелось еще сильнее.

Выбравшись из распадка, в котором росли деревья, попадались пятна изглоданной кроликами травы, цвели тимьян и шалфей, майоран и желтые рододендроны, они очутились на каменистой осыпи. Едва начали спускаться, как из-под ног покатились маленькие камешки, затем пришли в движение камни покрупнее и наконец, поднимая клубы пыли, вниз с грохотом устремились громадные валуны. Устоять было невозможно, путники покатились под гору, а мимо то и дело проносились чудовищной величины каменья.