Текст книги "Голос свободы"

Автор книги: Джон Милиус

Соавторы: Раймонд Бенсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Молниеносно и бесшумно он слетел вниз по лестнице и проскользнул на кухню. Грабители безбожно шумели, ковыряясь с замком. Сальмуса решил, что они возятся с какими-то отмычками и отвертками. Он сел за кухонный стол, положил на него пистолет и принялся ждать гостей в темноте.

Когда им удалось открыть дверь, раздался четко слышимый щелчок. Все трое вошли в дом и остановились в фойе, тихонько переговариваясь.

– Есть тут кто-нибудь?

– Вроде тихо.

– Ты – давай вперед, проверь дом.

– Давай-ка лучше сначала заглянем на кухню, пожрем. Убить всегда успеем.

– Я за.

– Фонарик есть?

Внезапный свет пролился в щель под кухонной дверью. Сальмуса подивился наличию работающего фонарика у этих отморозков. Он поднял пистолет и бесшумно накрутил глушитель.

Звук шагов приблизился.

Дверь распахнулась. Парень с фонариком вошел и первым делом посветил на стол. Сальмуса выстрелил в направлении источника света, взломщик и выдохнуть не успел. Он успел лишь тявкнуть – от изумления и боли. Фонарик упал на пол и покатился по кухне.

Сальмуса еще раз нажал на курок.

Второй взломщик сдавленно прохрипел. Обе его ноги подогнулись, а Сальмуса в это время поднялся со стула, держа дверной проем на мушке.

Третий оказался вооружен. Он выстрелил в стол, на котором заметил какое-то движение. Глушителя у него не было, от выстрела заложило уши.

Сальмуса отправил ему две пули, одну за другой. Неудачливый стрелок уронил пистолет и выпал из кухни обратно в гостиную.

На все про все, ушло две секунды.

Шпион встал, положил пистолет на стол и поднял фонарик. Даже после падения он продолжал гореть. Он провел лучом по трупам и увидел трех двадцатилетних негров. Беспокоило его совсем не то, что пришлось их шлепнуть, а грохот выстрела третьего черномазого, на который могли сбежаться копы.

Он перешагнул через тела, подошел к кухонному окну, выглянул на улицу, не касаясь занавесок. Как и ожидал, один из копов подходил к его дому. Тот точно что-то слышал.

Сальмуса поспешил из кухни в фойе и обнаружил, что грабители оставили входную дверь открытой настежь. Вот черт. Что ж удивляться, что копов принесло!

Времени возвращаться на кухню за пушкой не было. Офицер уже спустился с седла и с оружием наперевес подошел ко входу. Сальмуса тенью скользнул в гостиную и притаился в темноте за открытой дверью. Нож, что всегда висел в ножнах на правой ноге, уже был в ладони.

Полицейский включил фонарик и посветил в дверной проем. Луч скользнул по прихожей. Вход в гостиную был слева, кухня – направо.

На полу распласталось тело, перекрывая вход на кухню. Офицер шагнул в дом и увидел руку другого трупа, лежащего за кухонным порогом. Шагнув вперед, он увидел всю сцену преступления. Луч фонарика пробежал между тремя трупами.

– Как же не хватает рации! – пробормотал полицейский, а затем крикнул в полный голос: – Карл! Карл, ты меня слышишь?

Он поспешил к двери, навстречу напарнику.

– Карл, я тут нашел…

Лезвие Сальмусы не позволило офицеру завершить рассказ о том, что он нашел. Оно молнией вспороло глотку несчастного. Кореец поддержал падающего и аккуратно уложил на пол. Полицейский бился в конвульсиях и беспомощно задыхался. Кровь хлестала из раны. Сальмуса быстро вышел на улицу и огляделся. Следов второго копа не было. Лошадь покорно стояла во дворе.

Сальмуса подошел к животному и хлопнул рукой по крупу:

– Беги! – скомандовал он.

Лошадь, похоже, не поняла сразу, чего от нее хотят. Сальмуса шлепнул ее снова, сильнее. Лошадь заржала и помчалась галопом прочь.

Кореец вернулся домой и закрыл за собой дверь. Замок придется врезать заново, однако это подождет. Пока можно перебиться, передвинув тяжеленное кресло из гостиной в коридор и подперев им дверь. Покончив с этим, он открыл люк подвала, расположенный прямо под лестницей.

Как был, в пижаме, Сальмуса протащил тело первого, размазывая кровь по полу. Плевать на такой беспорядок, он здесь ненадолго. Сальмуса просунул «жмурика» в отверстие люка, потом попрыгал на трупе босыми пятками, чтобы затолкать поглубже. Оставшихся негритят он утрамбовал тем же манером, украсив все это сверху полисменом.

Затем Сальмуса поднялся по лестнице, снял заляпанную кровью пижаму, бросил ее в корзину для белья. Эх, сейчас бы душ принять… Ничего, пока можно обойтись тазиком с водой и куском мыла – ими он пользовался с тех самых пор, как переехал сюда. Умывшись, он надел свежую пижаму, почистил зубы и преспокойно улегся спать.

Одиннадцать

25.01.2025

Уокера разбудили голоса на улице. Сперва он не понял, где находится, но затхлая вонь мотеля быстро вернула его мозги в рабочее состояние. Вчера он так устал, что не смог оценить сполна масштабы бедствия. Бен закашлялся и, стараясь придушить звук, зажал рот руками. Отдышавшись, сел на кровати.

Голоса звучали совсем рядом, прямо за дверью. От непрошенных гостей не стоило ждать ничего хорошего. Уокер схватил кухонный нож, предусмотрительно оставленный рядом с кроватью.

– Быстрее, тащи одеяла, – сказал мужчина.

Уокер подошел к окну и аккуратно раздвинул занавески. Через три номера стояла побитая жизнью «Шеви-Нова» семидесятых годов выпуска. Мужчина лет сорока что-то грузил в багажник. На улицу вышла девочка с охапкой одеял. Они полетели на заднее сиденье. Девочка опять скрылась в номере, но скоро вернулась с мальчиком чуть постарше. Раздался женский голос.

– Билли, ты носки забыл.

– Бетти, не шуми так! – испуганно шикнул дядька.

Обычная семья, в таком же положении, что и Бен: вломились в мотель, чтобы переночевать под крышей. Его они не заметили.

Уокер бросил нож на постель, отодвинул шкаф и распахнул дверь. Девочка вскрикнула. В руках мужчины появился пистолет.

– Ой, – сказал Уокер, поднимая руки. – Простите, не хотел вас пугать! Все в порядке. Я мирный человек, никого не трогаю.

Глаза мужчины сузились.

– Руки не опускай. Иди сюда. Дернешься – стреляю. Бекки, Билли, вернитесь в номер.

Дети исчезли.

– Дверь закройте, – скомандовал отец. Когда дети спрятались, он заговорил с Уокером. – Ты один?

– Да, сэр. Послушайте, не надо в меня целиться.

– Закрой дверь за собой. Одной рукой.

Уокер подчинился.

– Я один, честное слово. Внутри, кроме мотоцикла, ничего нет. – Не опуская рук, он кивнул на «Шеви». – Нам пришла одна и та же мысль. Я ночью взломал дверь. Спал как убитый. Не слышал, как вы приехали.

Изучив Уокера с ног до головы, мужчина решил, что тот не представляет угрозы.

– Ладно, можешь опустить руки. – Он убрал пистолет в кобуру.

– Спасибо. – Бен решил разбавить серьезность момента. – Прибарахлились слегонца?

Шутку не оценили.

– Куда едешь? – спросил мужик.

– Сам не знаю. Хотел заглянуть в Твентинайн-Палмс, тут неподалеку. – Уокер протянул ладонь. – Меня зовут Бен Уокер. Я из Лос-Анджелеса.

Мужик осторожно пожал ее.

– Гэри Франклин. Мы оттуда же.

– Куда собираетесь?

– В Мексику. – Франклин развернулся к мотелю и взмахом руки позвал родных на улицу. Дети вышли вместе с женщиной, ровесницей Франклина. Приятная семья, хоть и товарищи Бена по несчастью: такие же напуганные, голодные и растерянные.

– Это Билли, Бекки и моя жена, Венди.

Уокер с улыбкой представился.

– Побыстрее собирай вещи, – скомандовал Франклин жене. – Надо убираться отсюда.

Та кивнула и скрылась в номере. Дети не сводили с Уокера глаз.

– Трудные времена, – заметил Франклин.

– Ага. Из Мексики есть новости? Там как, безопасно? – спросил Уокер.

– Понятия не имею. Я так думаю, всяко лучше, чем у нас. Вряд ли они подозревали, что нелегальные иммигранты когда-нибудь ринутся назад.

Уокер кивнул.

– А о старой базе морской пехоты в Твентинайн-Палмс есть сведения? От нее что-нибудь осталось?

– Понятия не имею. Ты учти, на дорогах шалят бандиты. Отчаянные головорезы. У них и машины есть, и мотоциклы.

– Ага, я вчера с ними столкнулся.

Франклин смерил его взглядом.

– И остался жив?

– Повезло.

– Ясно. – Франклин указал на восток. – Скорее всего, они на шоссе 62. Слышал, они тормозят и убивают всех, кто на колесах. Женщин насилуют. Видать, решили, что настал конец света и теперь все дозволено. Что творится с полицией, не знаю. Не видел копов с тех пор, как мы выехали из Лос-Анджелеса.

– Я тоже.

– Оружие есть?

– В некотором смысле, – засмеялся Уокер. – Кухонный нож.

– Я бы тебе помог, но у самого, кроме пистолета, ничего нет.

– Понимаю. Если честно, мне нужнее бензин. Не видели, тут никто бензином не приторговывает?

– Неа. Есть мнение, всех перебили бандиты.

Уокер потер подбородок.

– У меня осталась четверть бака. Не знаю, на сколько этого хватит.

Франклин отвернулся и посмотрел вдаль. Почесал щетину и подозвал Бена к себе.

– Иди-ка сюда. Держи. – Он вытащил из багажника пятигалонную канистру. – Правда, не полная.

– Господи Боже! – У Бена отвисла челюсть. – Сколько за нее хотите?

Франклин покачал головой.

– Бери так. У меня есть запас.

Уокер заглянул в багажник. Там рядами выстроились канистры с бензином.

– Понимаешь, я из перестраховщиков, – застенчиво улыбнулся Франклин. – Всегда держал запасы на случай конца света. Даже вырыл под домом бомбоубежище. Вот, год назад закупился бензином.

– Мистер Франклин, я не могу…

Мужик поднял ладонь.

– Не стоит. Такие времена настали, что люди думают только о себе. А мне кажется, стоит помогать друг другу.

– Спасибо вам, спасибо огромное.

– Пожалуйста. Бен, верно?

– Правильно.

– Зови меня Гэри. – Они снова пожали руки. – Не знаю, куда ты доедешь на лишней паре галлонов, но всяко лучше, чем ничего.

– Вот уж точно. Спасибо вам.

– Нам пора в путь. Удачи тебе.

– И вам удачи.

Их внимание привлек басовитый, резкий грохот вдалеке.

– Это что такое было? – спросил Уокер.

Звук повторился, на этот раз чуть громче.

– Артиллерия. Танки. Пушки.

Оба повернулись на шум.

– Боже мой. Как думаете, они далеко?

– Не очень. Несколько миль.

– Смотрите! – показал рукой ошалевший Бен.

Самолеты. Летят на них в боевом строю.

– Откуда они появились? – спросил Франклин. – Кажется, наши!

– У меня в номере бинокль лежит.

– Тащи быстрей!

Уокер сбегал к себе и вручил Франклину бинокль.

– Господи, – сказал тот, посмотрев на небо.

– Что такое?

– Ага, наши, транспортники ВВС США.

– Так это хорошо?

Франклин опустил бинокль. В глазах у него плескался страх.

– На них корейские эмблемы.

– Не может быть! Дайте глянуть! Откуда у них наши самолеты?

Транспортники потихоньку исчезли в облаках.

Франклин мрачно посмотрел на Уокера.

– Боже милостивый, это вторжение.

Двенадцать

25.01.2025

Несмотря на предупреждение Франклина, Уокер выбрался на шоссе 62 и поехал на север, в сторону Твентинайн-Палмс. Он размышлял, с чего ему так приспичило найти базу морской пехоты. Далеко не факт, что там будет лучше и безопаснее, чем здесь. Ее закрыли много лет назад, в рамках сокращения военных расходов. Может быть, он делает большую ошибку. Твентилайн-Палмс – это, как ни крути, окраина пустыни Мохаве. Есть ли там вода? Еда? Он случаем умом не тронулся? Стоило бы вместе с Франклинами поехать в Мексику. По ту сторону границы хотя бы сохранилась цивилизация. А вот что его ждет в пустыне, неизвестно.

Вполне возможно, смерть.

Мотоцикл летел сквозь город-призрак Моронго-Валли. Бен убеждал себя, что ехать в Твентинайн-Палмс ему подсказало чутье. Он всегда доверял интуиции. Профессор Шульман говаривал, что когда за спиной захлопывается одна дверь, впереди всегда открывается другая, ее только надо увидеть. Обычно так и бывало. Чутье исправно подсовывало Бену новые возможности. Мысли о пустыне Мохаве почему-то вызывали положительные эмоции. Вдруг там собираются военные, надо проверить.

На шоссе 62 практически не было машин. Уокер разогнался до пятидесяти миль в час. Горы Литтл-Сан-Бернардино остались по правую руку. Как бы ни лихорадило страну, земля оставалась все той же. Вид открывался восхитительный. Уокер всегда поражался красоте пустынь и гор Калифорнии. Неподалеку отсюда был внушающий благоговение национальный парк «Джошуа-Три». Подростком Бен пробовал там лазить по скалам. Сорвался и сломал руку. До последнего времени его нельзя было назвать матерым туристом.

Ближе к полудню Уокер остановился в обезлюдевшей деревеньке Джошуа-Три. С отъезда из Палм-Спрингз ему не встретилось ни души. Дурной знак. Похоже, зря он рассчитывает на Твентинайн-Палмс.

Бен перелил бензин из дареной канистры в бак «Спитфайра». В очередной раз перекусив хлопьями и запив их водой, он снова двинулся в путь. Вода – основная проблема. Оказалось, телу нужно куда больше жидкости, чем он рассчитывал. Хоть в январе и не должно быть так жарко, но это пустыня. По ночам здесь царит зимняя стужа, а днем – испепеляющая летняя жара.

Через час он достиг Твентинайн-Палмс. Сердце оборвалось. Вокруг – ни души. Похоже, этот город обезлюдел задолго до прихода корейцев. Бен колесил на «Спитфайре» по улицам, высматривая признаки жизни, и не находил. К востоку отсюда расположена индейская резервация, поселение индейцев мишен в долине Коачела. В девяностых годах XX века индейцы-чемеуэви придумали открыть казино на границе резервации со стороны Палм-Спрингз, в Кабезоне. На въезде через Твентинайн-Палмс стоял КПП. Интересно, что творилось в резервациях, пока в стране бушевал экономический кризис? Вряд ли им хорошо жилось. Неудивительно, что пришлось строить стену.

Уокер подъехал к стальным воротам и выключил мотор. Постучался.

– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он.

Тишина. Только ветер гудит.

Он снова постучал в ворота. В них не было ни переговорного устройства, ни окошка, ни щели для почты. Вылитая крепость. А может, крепость и есть.

Бен собрался было ехать прочь, когда сзади раздался выстрел. В асфальт слева от мотоцикла ударила пуля, до чертиков перепугав Бена. Спрятавшись за «Спитфайром», он выглянул и увидел на мостках поверх ограды американского аборигена. Винтовка в его руках смотрела точно на Уокера.

– Уходи! – крикнул индеец.

– Стойте! Я друг! Мне надо… – поднял руки Уокер.

Снова раздался выстрел. Пуля ударила в асфальт совсем рядом.

– Да хрен с вами, – сказал Бен и сел на мотоцикл. Отъезжая, обернулся и увидел, что индейцев стало трое. Надо думать, они уже хлебнули горя с бандами байкеров и решили белым людям сразу давать от ворот поворот.

Уокер не винил их.

Им овладело уныние. Бен поехал на северную окраину, к заброшенной базе морской пехоты. Если это тупик, непонятно, что делать дальше. Вернуться в Палм-Спрингз у него не хватит бензина.

– Ты в жопе, Уокер, – сказал он вслух.

На выезде на шоссе 62 он свернул на север. Древний, изрисованный подростками указатель показывал, что впереди, в трех милях, находится Наземно-воздушный центр подготовки морской пехоты Твентинайн-Палмс. Вдавливая педаль, Бен мысленно скрестил пальцы. Но легко проехать последние километры ему было не суждено. Глядя на запад, он увидел на шоссе черные кляксы, плывущие в мареве.

Машины. Приближаются.

Непонятно, то ли кричать и размахивать руками, то ли прятаться в кустах. Уокер достал бинокль.

Мотоциклисты. Банда отморозков.

Один из байкеров показал в его сторону. Отряд набрал скорость.

Бен матюкнулся, развернул мотоцикл и рванул назад в город. Проезжая мимо домов, он высматривал двор, где нет забора. Подходящий вариант подвернулся в конце квартала. Бен заехал за дом, выключил двигатель и стал ждать.

Гул моторов нарастал. Должно быть, они заметили, в какой район он свернул. Уокер стиснул зубы. Сердце бешено стучало в груди.

Он слышал, как банда едет мимо его убежища. Байкеры весело орали, но их крики заглушал рев мотоциклов.

Бен не мог определить, стоят ли они на одном месте или едут мимо.

Чего застряли? Валите прочь!

Рев потихоньку смолк, и Уокер облегченно выдохнул. Проехали мимо! Можно рвануть на военную базу.

Не успел он выкатить мотоцикл на улицу, как снова услышал приближающийся рев моторов. Уокер слез со «Спитфайра». Прятаться было негде, бежать некуда. В руке у него появился кухонный нож.

Вот ты какой, абсолютный ужас…

Мотоциклы ревели буквально за углом здания. Его нашли.

Во двор заехало четыре серьезных машины – пара «Харлеев», «Кавасаки» и «Триумф». Семеро человек, четыре водителя и три пассажира, улюлюкали, как индейцы, окружающие фермерскую повозку.

Хана. Меня убьют.

Байкеры выключили моторы и слезли на землю. Все были одеты в кожаные жилетки. С Беном заговорил тот, что ехал один, лысый качок с ковром татуировок на голых предплечьях.

– Хреновые у тебя колеса, – сказал он, обходя «Спитфайр». – Сколько лет этой консервной банке?

Уокер сглотнул, но ответил как можно тверже.

– Шестьдесят седьмого года выпуска.

Байкер ткнул в канистру Франклина.

– Бензин есть?

– Нет. Только в баке немного.

– Деньги?

– Чуть-чуть.

– Вода? Еда?

Уокер снял рюкзак и бросил на землю.

– Вот все, что есть. Посмотри сам.

Лысый вожак повернулся к банде.

– Чувачок, по ходу, самый умный. – Он посмотрел на Уокера. – Ты, типа, самый умный?

Уокер боялся до потери пульса, но словами ухудшить свое положение он уже вряд ли мог.

– Как ни крути, интеллект не скроешь.

Лысый байкер хрюкнул.

– Еще и клоун! – Подцепив рюкзак, лысый швырнул его дружку. Содержимое посыпалось на землю. Бандиты забрали воду, остатки хлопьев, всякие полезные штуки. Вожак отцепил ящик с инструментами, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул и прицепил его назад к «Спитфайру». Спальник трогать не стал.

– Где ключи?

Желудок Бена ухнул в пятки.

– В кармане.

– Отдай вон Шельме. – Один из байкеров, бородатый уродец, осклабился, обнажив желтые зубы с тремя провалами.

Уокер вытащил ключи и с тоской бросил бородачу.

– Выворачивай карманы.

Они забрали все. Кошелек, мотоцикл, рюкзак, инструменты, даже нож, немало их повеселивший.

– Крутой пацан, а? С таким-то ножиком!

Один из байкеров сорвал с головы Бена кепку. Другой забрал очки.

Уокер молился, чтобы его не раздели догола.

Байкеры нашли себе другое развлечение. Лысый вожак двинул Бена под дых, отчего тот сложился пополам. Шельма пнул его в лицо. Бен упал на землю. Другой байкер схватил его за рубашку, поставил на ноги и стукнул в нос. Что-то хрустнуло.

Четвертый байкер пнул его по ребрам.

Пятый – по почкам.

И еще раз по новому кругу.

Сколько он провалялся, Бен не знал. Солнце заметно опустилось, но еще не село. Он лежал на земле, где бандиты бросили его практически бездыханное тело. Болело везде. Туловище и лицо как будто пропустили через мясорубку.

Медленно, мучительно он встал на четвереньки и сплюнул кровь. Левая сторона груди болела невыносимо. Скорее всего, сломана пара ребер.

Хорошо, что он не видит свое лицо. Нос сломан, это понятно. Засохшая кровь, сопли, все как полагается. Но зубы на месте. И одежда.

И он жив.

Придерживаясь за стену, Бен встал на ноги. Отдышавшись, подошел к двери. Понятное дело, закрыто. Сил выбить замок у него не было. Подойдя к окошку, Бен заглянул внутрь. Ничего не видать.

На автопилоте Уокер обошел дом и двинулся к шоссе. Вроде бы до него недалеко. Подняв глаза, Бен увидел в небе стервятника.

Один из нас скоро пообедает…

До поворота на военную базу Уокер добирался битый час. Он шел вперед на голом энтузиазме. Скоро начнет темнеть.

Через час ему попалась заправка. Заколоченные окна и двери кто-то разукрасил граффити, а заодно пробил дверь в гараж. Бен, волоча ноги, тупо прошел мимо. Впереди уже виднелась база морской пехоты. Поверх ограды из сетки-рабицы была намотана колючая проволока. На воротах висела цепь с большим замком. Металлическая табличка гласила: «ЗАКРЫТО! НЕ ВХОДИТЬ! СОБСТВЕННОСТЬ МОРСКОЙ ПЕХОТЫ США. ОПАСНО. НАРУШИТЕЛИ БУДУТ АРЕСТОВАНЫ».

Сквозь сетку Бен увидел заброшенные постройки: казармы, столовку, что-то еще.

Как попасть внутрь? При ближайшем рассмотрении стало ясно, что перелезть забор не выйдет. Сломать замок – тем более.

Хотелось заплакать. Стукнув по ограде, Бен разразился ругательствами. Он вопил, бил руками, ногами, потом схватил камень и швырнул в табличку.

Бен медленно побрел назад в город. Но когда шел мимо заправки, его осенило.

Пробитая дверь в гараж…

Он заглянул внутрь. Темно. Но шанс есть. Дыра небольшая, однако пролезть можно.

Оказавшись внутри, Бен дал глазам привыкнуть к темноте. Взору предстала типичная мастерская: кучи покрышек, запчасти, всякий хлам.

А еще инструменты на верстаках. В ящике Бен обнаружил то, что ему было нужно.

Кусачки. Надежные.

Среди хлама нашелся фонарь, правда, с севшими батарейками. Он тоже полетел в ящик к кусачкам.

Довольный, Бен с ящиком в руках вернулся к базе.

Вырезать дыру у ворот, где ее будет видно, Бен не стал. Он залез в кусты и уже там принялся за дело. Кусачки исправно перекусывали сетку, и вскоре Уокер смог отогнуть большой кусок.

Он внутри.

Солнце практически село.

В лучшие дни база была настоящим городом, здесь жило добрых девять тысяч человек. Полигон в пустыне идеально подходил, чтобы готовить солдат к войне в Ираке, Афганистане и других засушливых районах. Кроме здоровенной полосы препятствий и «учебного городка» для огневой подготовки здесь были школы, общежития, казармы, склады, развлекательные центры и административные помещения.

Уокер нашел карту на деревянном щите и прикинул, как добраться до столовки. Та была заперта, но молоток из любимого ящика легко выбил замок. Ряды столов и скамеек предназначались, чтобы кормить пару сотен человек за раз. Кухонная утварь осталась целой и невредимой. Чисто на всякий случай Уокер повернул кран. Ничего. Включил газовую конфорку. Тишина. Он пожал плечами. Проверить-то всяко надо было.

На продуктовых ящиках вдоль стены висели замочки. Детский лепет. Снова на помощь пришел молоток. Дверцы распахнулись.

Уокер от счастья чуть не наложил в штаны.

Полки были забиты консервными банками, блестящими упаковками и бутылками с водой.

Невероятно.

Чудо в чистом виде!

Ухватив здоровенную банку свинины с фасолью, он нашарил взглядом открывашку и бросился за ней со всех ног. Срезанная крышка полетела в стену.

В банке оказалась, что характерно, свинина с фасолью.

Набив полные щеки еды, Бен вернулся к шкафчикам. Все они были полны. Ему хватит еды на много месяцев.

Такая куча еды, и вся для него! Он нашел срок годности на сублимированной говядине. Истек четыре года назад, и хрен с ним.

Уокер решил, что задержится здесь.

февраль 2025

Шли дни. Уокер набирался сил. Раны постепенно заживали. Грудную клетку он туго перетянул бинтами из медчасти, и боль в боку со временем утихла. Поразительно, что базу оставили в целости и сохранности. Запасы еды пришлись как нельзя кстати. Вскоре Уокер смастерил печку. С дровами проблем не было: вокруг в изобилии росла юкка и кустарник. На этом удача не кончилась. В казармах стояли заправленные кровати. Поселился Бен в офицерской общаге. В доме отдыха ждали своего часа колоды карт, дартсы и бильярд. В библиотеке лежали сотни книг. По казармам Уокер насобирал всякого барахла, забытого военными: CD-плееры, телевизоры, спортивные снаряды. Электричества, понятное дело, не было, но заниматься со штангой это не мешало. Нашелся и камуфляж всех размеров. Бен удивился, как легко и приятно в нем ходить. Вскоре он и не вспоминал о гражданской одежде. Фонарик, набитый найденными батарейками, исправно заработал.

Хуже всего ему давалась жара. Без кондиционера в казарме было просто невыносимо. Но Бен привык и к этому.

Ежедневно он изучал новый уголок базы. В камуфляже цвета «олива» он казался себе последним американским морпехом, хоть он и не служил в армии.

Как-то раз он нашел под койкой в казарме тяжелый запертый ящик. Явно не пустой. Разжившись хорошими инструментами в местной мастерской, Уокер без проблем его вскрыл.

И остолбенел. Внутри лежал автомат М-4 с запасными магазинами.

Бен осторожно достал автомат. С оружием, особенно военным, он не был знаком. Не умел ни зарядить, ни выстрелить.

Ничего, разберется.

Он вдумчиво изучил на автомате все кнопки и рычажки. Понятно, сюда втыкается магазин, отсюда вылетает пуля. Примкнуть магазин получилось с первого раза. Бен вышел на улицу и прицелился в стену. Потянул спусковой крючок… тщетно.

Должен быть какой-то «предохранитель».

Уокер нашел на корпусе трехпозиционный переключатель: блокировка, автоматический, одиночный. Он сдвинул рычаг, но автомат по-прежнему отказывался стрелять. Наконец, после долгих экспериментов, Бен сообразил, что надо оттянуть Т-образную рукоятку и отпустить, чтобы «взвести» автомат.

Отдача практически не ощущалась. Стрельба вызвала у Бена настоящий восторг. В запале он моментально выпустил весь магазин, а потом долго соображал, как его сменить. (Нужная кнопка нашлась прямо у магазина.)

Целую неделю Бен не вылезал со стрельбища. Изображая настоящего солдата, он скакал по полосе препятствий и палил в воображаемых врагов. Стрелял по мишеням. Учился быстро перезаряжаться, взводить автомат, выпускать меткие очереди. К концу месяца он превратился если не в профессионального стрелка, то как минимум в уверенного любителя.

Пускай до морпехов ему далеко, но постоять за себя он уже может.

Время летело незаметно. Уокеру не хватало разве что горячего душа да женщины под боком.

Как-то поутру он снова увидел самолеты. Грохот над головой разбудил его на рассвете. Бен решил, что на базу напали. Без порток, но с оружием он выскочил на улицу и увидел в небе клин американских самолетов С-17. Уокер достал бинокль, и по спине побежали мурашки. Флаг США был замазан алым, поверх него красовался герб Северной Кореи.

Стало ясно, что страна оккупирована Великой Корейской Республикой.

Тринадцать

8.04.2025

Сальмуса с головой ушел в дела.

С января, когда Корейская народная армия вторглась в США, его поставили отвечать за безопасность, разведку и так называемую «интеграцию американского народа».

В конце января он покинул надежное жилище в Ван-Низе, на «фольксвагене» приехал в Сан-Франциско и предстал перед военным командованием. Штаб расположился в бывшей мэрии. Чтобы захватить город, понадобилось двадцать тысяч человек. Американцы яростно сопротивлялись, но численное превосходство было не на их стороне. Вдобавок корейцы хорошо подготовились к войне. Они закупили американскую военную технику у Японии и Южной Кореи, в совершенстве ее освоили и активно использовали в боевых действиях. Армия США, в свою очередь, за годы разрухи и бесталанного управления пришла в упадок. Сан-Франциско продержался всего два дня. В Лос-Анджелесе из-за громадных размеров провозились четыре, правда, авиабазу Эдвардс захватили в первые же сутки. На Сан-Диего ушло восемь часов.

Корейский десант сыпался на города из брюха транспортников С-130Н, захваченных на авиабазе Хикам в Гонолулу. Заправщики КС-135 и КС-10 исправно качали им в баки топливо. Были оккупированы Невада, Аризона, Юта, Колорадо, Вайоминг, Монтана, Айдахо, Нью-Мексико и Техас.

27 января самолеты С-17 с авиабазы Эдвардса перемахнули реку Миссисипи и высадили десант вплоть до Восточного побережья.

Дерзкий план Блистательного Товарища по захвату громадной страны сразу пришелся Сальмусе по душе. Стоит перехватить контроль за ключевыми точками, и жалкие америкашки быстро сложат оружие. Понятное дело, в первую очередь речь идет о крупных портах: Сан-Диего, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, на сладкое – Сиэтл и Портленд. Не стоит забывать о промышленных центрах, особенно о нефтедобыче. В обращении к руководству Корейской рабочей партии Ким Чен Ын объявил Америку «ветшающим складом, населенным паразитами. Но рачительный хозяин еще успеет вычистить и укрепить его, пока стены не рухнули». Свою речь он закончил, похвалив корейскую стратегию наращивания оккупационных плацдармов: «Крошечный вирус, попав в организм, размножается и валит с ног великана».

За три месяца вирус основательно разросся.

Корея использовала подход, отработанный армией США: разделила страну на зоны ответственности согласно экономической роли и военному потенциалу. Через Гавайи и Восточное побережье будут вывозиться нефть и технологии. Скалистые горы и Средний запад разделены на сельскохозяйственные районы, промышленные, нефте– и горнодобывающие. На данный момент войска захватили лишь первые плацдармы, однако в зоны повышенного интереса ввели усиленный контингент и установили свою власть.

В должностные обязанности Сальмусы входил контроль населения и противодействие гражданским волнениям в зонах массированного присутствия.

В самом начале вторжения было уничтожено восемь тысяч вероятных диссидентов: властителей дум, политиков, блогеров, студенческих активистов. Сальмуса приказал похоронить их в братских могилах, в парке Сансет в Лас-Вегасе, на острове Хайден в Портленде, на площадке для гольфа «Глендейл» в Солт-Лейк-Сити, на стадионе «Доджер» в Лос-Анджелесе. Также он издал указ, что корейский офицер в звании капитана и выше имеет право задержать без суда и следствия любого американца.

Сальмуса отвечал за организацию концлагерей, в основном на базе бывших тюрем. На Западном побережье тех работников и инженеров, кто отказывался помогать захватчикам грабить родину, отправляли на «реабилитацию» на остров Алькатрас. Обычных преступников и мелких нарушителей собирали в Роуз-Боул в Пасадене. В Кобб-Парке в Форт-Уэрте сидели дети и жены нефтяников, чтобы «американским сотрудникам» не лезли в голову ненужные мысли. Грантс-Пасс в Орегоне обтянули колючей проволокой и превратили в лагерь смерти для нежелательных элементов из Такомы, Портленда и Сиэтла.

Что же касается казней, каждая зона решала вопрос по-своему. Например, начальник первой зоны развешивал приговоренных на столбах. Начальник третьей зоны расстреливал заключенных по ночам, а трупы сжигал. Американцы на его территории навсегда оставались в неведении относительно судьбы родных и близких.

Особняком стояла тюрьма штата Калифорния в Ланкастере, небольшом городке севернее Лос-Анджелеса. Половину колонии на пять тысяч посадочных мест отвели под «диссидентов», как их называли корейцы. Сами по себе диссиденты не представляли угрозы, а вот их крамола была опасна. Попасть в эту категорию можно было, скажем, заявив открыто, что тебе не нравится корейская гегемония. Попадались среди диссидентов и звезды шоу-бизнеса, однако основную массу составляли люди с высшим образованием и твердыми убеждениями. Они собирались в группы, распространяли антикорейскую пропаганду, убеждали народ восставать против захватчиков. По мнению Сальмусы, они были хуже вооруженных партизан.

Чтобы освободить место для политзаключенных, надо было половину уголовников выпустить на волю. Решать, кого оставить, а кого выпустить, Сальмуса поручил начальнику тюрьмы. Едва тот составил списки, как его самого посадили к диссидентам. Таким образом, он даже не узнал, что Сальмуса попросту приказал казнить всех заключенных строгого режима. Якобы выпущенных на волю узников заживо сожгли из огнеметов в тюремном дворе. От преступников корейцам не было никакой пользы, а значит, не было и смысла оставлять их в живых. Освободившиеся бараки строгого режима набили диссидентами.