Текст книги "Смех лангусты"
Автор книги: Джон Марелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Cара. И все!
Питу. Нет. Она снова начала смеяться. (Пауза.) Теперь она иллюстрирует детские сказки.
Сара(сдерживая смех). Очень трогательная история! История двух настоящих людей.
Питу(очень тихо). Вы так думаете?
Сара. Да. Я так думаю. (Пауза.) Мир, Питу, в широком понимании этого слова, проходит мимо тончайших нюансов человеческих чувств. Миру нет дела до них. А ведь именно на них и держится мир. О, как я это понимаю! Я это чувствую. Всем своим древним сердцем… слишком древним… (Смотрит на море. Внезапно, как будто видит в первый раз.) Питу, солнце заходит! Оно заходит!
Питу. Оно всегда к ночи заходит.
Сара. Оно заходит в море. Для нас. А для кого-то – оно восходит. В это же самое время…
Питу. Не вернутся ли нам в дом? Я голоден.
Сара(продолжает, не обращая внимания на его слова). Половина мира всегда спит. А я не сплю. И солнце не спит.
Питу. Дать таблетку?
Сара. Нет. Сегодня не лягу спать, пока не сделаю все, что было намечено. Теперь каждый день дорог. Даже час. Прошел – и вернуть его уже нельзя… Давайте!
Питу. Федра?
Сара. Нет, Америка. Пыль и доллары!
Питу. До ужина?
Сара(не обращая внимания на его слова). Нью-Йорк, Вирджиния, Калифорния, индейцы…
Питу(с мольбой). Ужин…
Сара (продолжая с нажимом).
Питу. Каторга! (Махнув рукой, приготовился записывать).
Сара(продолжая). Американский поезд. Несемся. За окном звезды… Моя труппа спит. Даже сестра Жанна. Спит в обнимку с бутылкой джина. Прижала к себе, как куклу… Мой администратор, ужасный мистер Жаррет, рявкнул мне своим громоподобным голосом: «Все должны отдыxaть!» Прошла в купе. Легла. Заснуть не могу. А потом снова смотрю в окно. Мелькают огни в деревенских домиках, крошечные мужчины на крошечных лошадях останавливаются, чтобы посмотреть на поезд, на специальный поезд, который везет труппу Сары Бернар! (С английским акцентом.) О, Сара Бернар, о, Сара Бернар! «Самая старая женщина в мире приехала в Америку и сорвала куш больше, чем Билли Кид!» Америка! (Тихо смеется.) Президент Вильсон, президент Теодор Рузвельт! Мак Кинли! Они просто застрелили его… А у него было такое такое милое лицо. (Пауза.) Я встретила Эдиссона. Мы много ездили… Дискутировали о Шекспире и электричестве… Все было… Все было… (Пауза.) А «Дама с камелиями»… Маргарита Готье…Боже мой, до чего же они любят смотреть, как умирает эта женщина… И каждый вечер, они снова и снова вызывали ее. Они хлопали и кричали: «Кмил! Кмил!»
Питу(снисходительно). Американцы…
Сара. Мистер Жаррет утверждал, что это мол коронная роль. Когда нежна, бедная Маргарита уходила в лучший мир вокруг всегда была толпа свидетелей. (Сара вынимает из вазы небольшой цветок и вставляет в волосы.)
Звучит тихая музыка. Сара внезапно откидывается в кресло, замирает.
Питу подходит и робко дотрагивается до нее.
Очень хорошо, что вы здесь, Арман. Вы меня доймете. Вы должны меня понять. Умирать совсем не трудно…
Питу понял, что Сара играет пьесу. Садится спиной, слушает.
Ясно, что эту пьесу он любит.
Я больше не стрaдaю. Удивительно, но я чувствую, будто жизнь снова возвращается ко мне. Я буду жить! О, Арман, как это прекрасно! (Медленно встает.) Боже, как мне хорошо. (Улыбается. Стоя замирает. 3атем ударяет кулаком, куда-то вверх, кого-то невидимого. Рука в спазме дергается. Тело слабеет, оседает и, наконец, она бесчувсвенно падает в кресло.)
Питу(произнося заключительную реплику пьесы). Да ниспошлет вам бог покой, дорогая Маргарита! Да простится вам все за то, что вы много люби ли!
Затихает музыка.
Сара(после паузы). Занавес! (Она садится поудобнее.) Питу – вы восхитительны! Вспомните теперь всю роль Нишетты.
Питу. Благодарю, мадам, но кoгдa в Каннах заболела ваша сестра, вы уже пытались надеть на меня парик Нишетты.
Сара. Помню. Я все утро вливала в эту дуру черный кофе, только чтоб избежать вашего дебюта.
Питу(обиженно). А я и не собирался быть актером. Это вы настаивали.
Сара(серьезно). Боже, как летит время! Убегает, ускользает, исчезает… (Внезапно.) Теперь вы – мистер Жаррет! Вильям Эдуард Жаррет!
Питу. Но…
Сара. Никаких «но»! Вечер… Ночь. Поезд остановился где-то около Детройта. Дорогу преградило стадо коров, они улеглись на рельсах.
Питу. А может, быть, это были быки, мадам?
Сара. Очень возможно. Вы – мистер Жаррет, мой постоянный американский импресарио. Постоянный. До самой смерти. Итак, мистер Жаррет с сигарой в зубах стучит в дверь моего купе. Я отдыхаю.
Питу стоит не двигаясь и не мигая.
(Резко.) Мистер Жаррет стучит в дверь моего купе. Я слышу, как он стучит. Слы-шу!
Питу застыл, и только как автомат начинает стучать по роялю.
(Молодым голосом.) Прошу. Кто это?
Питу. Простите, я не готов… Минутку. (Поворачивается, хватает толстый карандаш и засовывает его в рот, как сигару. Затем грубо.) Это я, мисс Бернар, Жаррет.
Сара. Я уже сплю. Покойной ночи.
Питу. Есть что обсудить, мисс Бернар.
Сара. Утром обсудим.
Питу. Невозможно! Откройте, мисс Бернар.
Сара. И не подумаю. Вы меня заставляете работать как лошадь. Я устала. Мне нужно отдохнуть. Покойной ночи, мистер Жаррет!
Питу(пожимает плечами – ОН не очень ухватил характер Жаррета). Как хотите. Приятных сновидений!
Сара(вне образa). Питу!
Питу(в обычной манере). Что, мадам?
Сара. Жаррет должен поговорить со мной именно этой ночью.
Питу. Вы сами его прогнали!
Сара. Вильям Эдуард Жаррет не из тех, кто отступает как мямля! Он будет орать как пьяный мужик. Он пробьет себе дорогу в мое купе. Пробивайте!
Питу. Как?
Сара. Как он. Вломился! (Становится в позу мистера Жаpeттa.) Слушайте, вы! Хватит играть святую невинность. Я вам не какой-нибудь актеришка о голой задницей, которого можно выгнать в шею. Я плевать хотел на вашу усталость! Я не тот мальчик, которого можно уговорить прийти завтра. У меня не побрыкаешься!
Пауза.
Питу стоит с открытым ртом и выпученными глазами.
Ясно, Питу?
Питу. Я так не могу. Я не могу с вами так – говорить.
Сара. И ни надо. Это не вы говорите. Это мистер Жаррет говорит. Такой стиль. Самобытный самец. И в этом, если хотите, его шарм, его обаяние.
Питу. Я даже произнести не могу такое.
Сара. Что именно?
Питу. Ну, это…
Сара. Что вы, Питу! Это самое приличное из его лексикона.
Питу. А можно вмecтo «этот… актеришка» с тем-то и тем-то – скажу «актер так себе»? Или вообще вместо всего буду говорить что-нибудь отвлеченное. Например, «трам-там»?
Во время этого объяснения в Саре зреет гнев и она, наконец, бросает в Питу подушку, лежавшую в кресле. Прямое попадание. Питу мгновение молчит, затем поднимает подушку, кладет ее на место. Он сдался. Берет в зyбы карандаш. Со зверским лицом, наступая на Сару.
Вы, мадам… вы, мадам…
Сара(с мольбой). Ну, кто я? Кто?
Питу(наступая). Вы… Вы… трам-там! Вы трам-там-тамтам! И вы будете со мной трам-там-тарарам… Я трам-тарарам на вашу усталость!..
Сара. Ладно, Питу. Забудем про очарование мистера Жаррета. Просто говорите то, что мог сказать Жаррет, без непристойностей – это уже не Жаррет. Стучите!
Питу стучит по роялю.
Входите, мистер Жаррет.
Питу(останавливая игру). Не верю! Откуда вы узнали, что это стучит мистер Жаррет?
Сара. По запaxу сигары. Не отвлекайтесь. (Молодым голосом.) Я устала. Чего вы хотите?
Питу(конечно, в образе Жаррета). Чего я хочу? А чего я хочу? А? Ого-гого! (Многозначительно.) Я хочу…
Сара. Вы с деньгах?
Питу(он этого не ждал. Даже чуть-чуть вышел из образа). О деньгах? (Умоляюще смотрит на нее– подскажите, мол.)
Сара отрицательно качaeт головой.
Нет… не о деньгах, мисс Бернар! Я о…
Сара. Об этом… о моем животном?
Питу. Нет, я об…
Сара. Мне оказали, что мой жасмин моя маленькая обезьянка, прогрызла обивку в вашей машине. Но я вряд ли должна отвечать за обезьяну!
Питу(твердо, в образе Жаррета). Я не о животных!
Сара. О чем же? Говорите и освободите мое купе!
Питу. Mадaм… пардон, Мисс… трам-та-тарам-там-там! И все!
Сара. Ах, так! Ну, берегитесь! Кто вам дал право вмешиваться в мою частную жизнь. Сначала вы вламываетесь, как это соответствует вашему хваленому английскому такту, а теперь вы собираетесь…
Питу(рычит). Собираюсь! (Подходи к ней.)
Сара. Говорить о Жаке?
Питу(радостно). О Жаке, о Жаке! Господи! О Жаке!
Сара(агрессивно). Вы преследуете моего мужа с самого начала гастролей. Бедный Жак! Я обещала, что он сделает карьеру в театре. А вы снова отказываете ему в главной роли, вы вообще не любите греков?
Питу(Жаррет). Мисс Бернар, это ваше четвертое американское турне.
Сара. А хоть бы и пятое!
Питу. И каждый раз вы привозите с собой нового трам-та-ма… пардон, мужика. Кстати, у них всегда почему-то кривые ноги и волосатая грудь. Разве я когда-нибудь жаловался? Но ни одного из них вы никогда не делали своим мужем!
Сара. Жака я люблю! Понимаете, люблю!
Питу(он все Жаррет). Мы здесь, мисс Бернар, в этой чертовой дыре, вовсе не из-за любви. Мы делаем деньги! И это единственное, что нас здесь держит. А ваш с позволения сказать, супруг ставит наше дело под удар. Бог с ним, с его кривоногостью. Это в конце концов касается только вас. Но он в каждом спектакле забывает текст. То молчит как баран, то начинает нести какой-то бред. Понимаю – наркотики до добра не доводят…
Сара. Кто вам подбросил эту басню?
Питу. Это очевидно! Слушайте, мисс Бернар, пока не поздно – сажайте его на первый пароход. Во Франции найдется больница, гдe за ним присмотрят.
Cара. Жаррет!
Питу. Что, мисс?
Сара. Вы нахал! Вы пользуетесь своей властью администратора и нападаете на достойного человека, моего мужа! Вы даже не считаете нужным называть меня «мaдaм Дамала»!
Питу. Публика платит деньги за Сару Бернар. На миссис Дамала ей трам-там… пардон, наплевать! Кстати, с каких пор он пристрастился к наркотикам?
Сара. Кто вам дал право порочить моего мужа, джентльмена, европейца в конце концов!
Питу(передразнивая). Европейца, европейца… Подонка!
Сара. По-моему, по жесткости вы уже превзошли Жаррета, Питу!
Питу(продолжая в образе Жаррета с явным удовольствием). Я не буду терпеть его в труппе! Я не намерен…
Сара(пытается его остановить). Питу!
Питу. И никакой Питу вам не поможет! Отвечайте, когда он уберется?.. Трам-тарарам-пам-пам!
Сара. Я не обязана вам отвечать! Не обязана открывать вам свою душу.
Питу. Мне наплевать на вашу душу… за исключением тех моментов, когда вы ее вываливаете на сцену, чтоб карманы этих тупорылых американцев набитые краденным золотом!
Сара. Мистер Жаррет! Если я вас правильно поняла, вы мне ставите ультиматум: либо он уезжает, либо мы не работаем. Так? Так вот: Жак Аристид Дамала – мой законный муж. А вы… вы только… Действительно, кто вы такой? Да мне плевать на нашу работу, мне плевать на то, что вы или кто-нибудь вроде вас будет обо мне думать! Та-та-рарам! (Пауза.) Но предупреждаю: вы проиграете! Только вы! (Уже почти темно. Она задумывается и словно переносится в другое время.) …Меня познакомила с ним сестра Жанна… В Париже… Жак Аристид Дамала… Но влюбилась я позже. В маленьком казино… Он выиграл. Как он красиво выигрывал!.. Ему тогда еще не нужны были наркотики… Он учил моего сына разным шулерским фокусам. Но Морис его все равно ненавидел… У него была самая роскошная борода, самая прекрасная из тех, которые я видел В тридцать лет все греки красивые…
Питу все это время записывает, мучаясь из-за отсутствия света.
Когда мы молоды – нам нужны их тела, их подтянутые животы, их мускулы… Позднее – их ум…запах табачного дыма… Самоуверенность. Об остальном мы забывает… или стараемся забыть… И только потом, много позже, нас вновь начинает волновать их плоть… Правда, мама?
Питу(с ужасом). Я опять мама?
Сара(отрицательным жестом отвечает на его вопрос, возвращая его к записыванию). Опять начинает волновать… И мы, старые женщины, как интеллигентные попрошайки, робко заглядываем им в глаза, надеясь на чудо… Мы живем в мире своих фантазий, воображая себя молодыми. Нам кажется… кажется… (Пауза.) Жак! Жак! (Пауза.) Жак… (Шарит в воздухе руками, словно хочет до него дотянуться.) Жак..
Питу(oткладывaeт записи, подходит к ней). Мадам… (Дотрагивается до ее вытянутой руки.) Мадам…
Сара(беря его за руку). Не называйте меня так… Вы меня старите, Жак, любовнику это не полагается. Тем более – мужу… О чем вы думаете, Жак? О чем? Вы так на меня смотрите…
Питу пытается освободить руку, но она удерживает ее. Смеется.
Я испугала вас? Не бросайте меня… Приблизьте ко мен свое лицо… (Притягивает Питу ближе.) Всмотритесь… Как вы думаете, сколько мне лет? Ну, смелее… я помогу вам. При Шекспире я еще не жила. Ну, Жак? Откровенно… Сколько?
Питу(спокойно, серьезно). Семьдесят пять?
Сара. Жак, я просила – серьезно.
Питу(робко). Тридцать?
Сара(весело). Ну, зачем так преуменьшать! Мне тридцать восемь.
Питу. Неужели.
Сара. Да, да! Тридцать восемь… Я всегда слежу за собой, за своей кожей. Массажи, лосьоны… Моя мать меня научила. Она знала, как это важно для женщины. Такие, как я, не имеют права сжигать себя дотла. Я всегда должна быть в форме. Правда, Жак? Обнимите меня. Ну, Жак, Жак…
Питу медленно и робко пытается ее обнять.
В это время за сценой грохот, шум голосов, смех. В одном из окон зажигается свет.
Что это? Жак, что это?
Питу(все держа ее в объятиях). Ваш сын Морис и его компания.
Сара. Морис… Мой мальчик мой… Он полюбит вас, Жак, полюбит. Скоро полюбит.
Питу(робко, пытаясь отстраниться нее). Пойдем посмотрим, что они поймали.
Сара. А что они ловили?
Питу. Креветок… Лангустов…
Сара. Лангустов… Чепуха… Обнимите меня крепче, Жак! (Пауза.) Помните, что вы мне говорили в первую ночь? Ну?
Питу(освобождаясь от объятий, отбегает). Мадам…
Сара(с мольбой). Жак!
Питу(шепотом). Я – Питу, мадам… Питу…
Сара(с трудом подходит к нему, застывшему как изваяние. Прислоняется, пристально смотрит ему в глаза. Пауза. С разочарованием.) А-а-а! (Медленно отходит от него.)
Питу(оживившись). Они там ждут нас. Ваши внуки собрались устроить большой фейерверк! Нам надо вернуться в дом… Я думаю, следует вернуться.
Сара(после паузы). Вот и возвращайтесь!
Питу. А вы? Останетесь здесь одна?
Сара. Да. Одна. И мне будет хорошо. Мне всегда хорошо, когда я одна.
Пауза. Питу пожимает плечами, встает, проходит мимо стола, захватывая синюю папку и зонтик.
Оставьте зонтик!
Питу. Зачем, мадам?
Сара. Идиот! А солнце? Вы хотите, чтоб я стала рябой, как английская индюшка?
Питу(спокойно). Солнце заходит, мадам… Уже совсем темно.
Сара(осматриваясь. Пауза). Оставьте зонт! Луна теперь тоже безжалостна.
Питу молча отдает ей зонт. Она его раскрывает и держит над головой.
Питу стоит поодаль.
Вы еще здесь, Питу?
Питу. Нет, мадам, я уже ушел. (Быстро уходит в дом. Пауза.)
Сара. Я сброшу все подушки… Я не хочу, чтобы они путались между нами. У вас закрыты глаза? Жак, вы заснули? – «Нет». – О чем вы думаете? – «Ни о чем». Ладно… Мы будем счастливы… Не будем ссориться… Да, Жак?
Сара кусает губы, сжимает кулаки и бессильно их разжимает.
Встает, с трудом делает несколько шагов, успокаивается.
…Я полюбила монастырь. Очень быстро привыкла к святой матери Софье, к сереньким сестрам… Они безропотно бесконечными ночами лежали в своих постелях и ждали… Ждали Иисуса… и смерти. Я полюбила эту жизнь. Я умоляла маму оставить меня там навсегда… дать мне умереть вместе с этими серенькими тихими сестрами… (Молодым голосом.) Это очень недолго. Мамочка… Ей-богу, это недолго. Я умру молодой. Я знаю. И моя душа взлетит вверх, к сияющим звездам… (Пауза.)
На сцене почти темно. Сара смотрит на звезды.
(Грустно.) Я ведь тогда еще не знала, что вы тоже не бессмертны…
Питу(возникая в дверях). Они требуют вас, мадам!
Сара. Знаю.
Питу. Месье Морис сказал, чтоб я привел вас обязательно! И немедленно! (Берет ее под руку.)
Они не спеша идут по террасе. Она держит раскрытый зонтик над головой.
Внизу за террасой вспыхивает фейерверк. Музыка. Блики фейерверка озаряю сцену.
Зонтик выпал из рук.
Сара(пятится, поскольку ее буквально тянет Питу. Она не в силах оторвать зачарованного взгляда от вспышек фейерверка). О, боже! Что это, Питу? Снова? Снова солнце? Солнце… Солнце…
Занавес
Действие второе
Та же терраса. Только теперь скамья покрыта меховой шкурой, а в кресле – подушка. Ночь близится к концу.
Сара в длинной ночной одежде снова и снова играет на рояле одну и ту же мелодию. Подпевает себе.
Сара(нe переставая играть). Какая простая мелодия… Колыбельная для Мориса…
(Внезапно ударяет по клавишам всей ладонью.) Нет! Он никогда не любил ее. При первых же звуках он начинал реветь… (Встает, пересекая террасу, идет к столу.) Я должна сделать эту работу. Я должна ее делать каждый день. (Садится, берет синюю папку, листает ее страницы. Потом роется в карточках.) Я должка все это привести в порядок. Кто знает, сколько у меня на это времени? (Читает.) Тысяча восемьсот восемьдесят третий год. Боже мой, ледниковый период! А уже давно есть. (Вынимает всю карточку и читает.) Двенадцатое декабря – в Париже вышла книга мадам Коломбье «Порочная жизнь Сары Бернар». (Вставляет карточку на место.) Неблагодарная скотина! Я доверяла ей, старалась сделать из нее актрису, возилась с ней с утра до вечера, а она!.. Грязная писака! (Вспоминает текст.) «Божественная Сара Бернар в обычной жизни – дурно воспитанное взбалмошное существо, картонная богиня, талант которой будет забыт, как только она сыграет свой последний спектакль». Проклятая Коломбье! (Снова вынимает ту же карточку, приближает ее к лампе. Читает.) «Возмездие Сары Бернар»… Обожаю это слово: воз-мез-дие! Да, я тогда повеселилась! Схватила хлыст, подарок маршала Франции, влетела в дом к этой пoтacкyxe и влепила ей парочку срочнейших оплеух! А потом еще хлыстом по спине, да так, что она рванула от меня как молодая кобыла. Всеми четырьмя ногами сразу! О, если б ей не удалось убежать! Я бы исхлестала ее всю-всю, причем с величайшим наслаждением. Потом мне рассказывали, что она с перепугу сиганула в погреб и залезла в мешок из-под картофеля! Но квартирку я ей все-таки поцарапала! Я себя чувствовала настоящим ангелом возмездия! Сорвала все шторы… грязные, розово-лиловые. Разодрала все подушки на ее диване… Конечно, этот эпизод швырну в меня сразу газетчиков! Их, вопросы… «Мадемуазель, ваша любовь к маленькому тигренку граничит с ненормальностью… Объясните». «Мадемуазель, правда ли, что вы обычно спите в гробу совсем голая и не одна?» «Мадам, вашего супруга арестовали в Ницце. Его обвиняют в насилии и перевозке наркотиков. Прокомментируйте это…» Боже, они рвали меня на части, как свора голодных псов. А когда мне отрезали ногу – у них был просто праздник. Один из них назвал меня… Как он меня назвал… Да… Верх тактичности – остроты в адрес старой калеки! Подонки! (Задумывается. Смотрит в небо.) Ни одной звезды! Погасли… Нет! Они покинули грустную землю. И с ними ушло огорченное светило. Ушло… Ушло, чтобы вернуться?.. (Снова перебирает карточки в ящике.) Тысяча восемьсот девяносто первый год… Сара Бернар принята ее величеством королевой Викторией… (Улыбается, откладывает карточку.) Раньше она никогда не встречалась с людьми театра. Она отвела меня в дальний угол гостиной и под большим сeкpeтом созналась, что ею овладела страсть… она учится играть в покер!.. Теперь она уже умерла… Все умерли… (Снова роется в кapтотекe. Haxoдит карточку и быстро кладет ее назад. Большая пауза.) Тысяча восемьсот девяносто девятый год. Смерть господина Дамала… (Закрывает глаза.) Да, Жак. Вы лежали в душной комнате на рю Антик. Пол был весь усеян ампулами морфия и кокаина… Ваше тело, которое я когда-то обожала, было все исколото… Все в синих кровоподтеках… А вы улыбались… Вы сказали мне: «Действительности надо смотреть прямо в лицо. И без страха…» Смерь господина Дамала.
Из дома выходит Питу. Он в брюках и ночном халате, с лампой в руках.
Я узнала о ней случайно… во время завтрака. Я почувствовала облегчение… но только на миг. На один миг. Последняя свеча погасла. А я еще все помню. Помню, как будто Жак рядом… (Она всхлипывает, положив голову на стол.)
Питу(поправляет халат и быстро подходит к ней. Некоторое время стоит сзади нее. Она его не видит, продолжает плакать. Питу берет в рот карандаш – играет Жаррета). Слушайте, вы, безмозглая кобылица, уже пять часов утра, и я приказываю вам отправляться в конюшню! Спать, черт побери!
Сара(оторопев). Что с вами? Питу?
Питу(тихо). Продолжаю игру! (Громко.) Я понимаю, мисс, что вы безусловно самое очаровательное, самое привлекательное создание, которое можно встретить на нашей трам-тара-там земле! Но то, что находится рядом с вами, – это волосатое, кривоногое с греческим профилем…
Сара. Питу, прекратите!
Питу. Это исчадие ада, трам-тарарам-пам-пам!
Сара. Питу!
Питу. У вас есть ответственность перед публикой, а вы тратите себя на этого маньяка, на этого… этого вертихвоста… (Сам доволен найденным ругательством.) Вот!
Сара(кричит). Прекратите! Прекратите, Питу!
Пауза. Питу замолкает. Она берет его руку.
Я благодарна вам, Питу… Спасибо за все то, что вы стapaeтесь для меня сделать… Но я не маленькая девочка, которую можно успокоить конфеткой. Не надо маня успокаивать. Не надо мне льстить… ни от своего имени, ни от имени мистера Жаррета… Я должна сама во всем разобраться. Должна найти смысл, должна понять… (Вздыхает.) Я скоро умру.
Питу. Это невозможно.
Сара. О вы, мужчины! Что вы понимает? Вы едите, спите, занимаетесь любовью, и все без всякого анализа – зачем, для чего… У женщин – все иначе. У нас есть безошибочный инстинкт, чутье на своевременность поступка. (Пауза.) Я скоро умру. Очень скоро.
Питу. Вы обещали вашим внукам жить до ста трех лет.
Сара(кокетливо). Я никогда не выполняю своих обещаний.
Питу(мягко). Может быть, вернемся в дом, мадам?
Сара. Нет. Принесите мою коробку с гримом.
Питу(смотрит на часы). Уже пять часов утра…
Сара. И пудру. И кисточку.
Питу. Мадам.
Сара. Еще карандаш! Я не могу появиться в таком виде.
Питу. Да кто вас увидит в такое время?
Сара(внимательно смотрит на него). Огненный шар… Он там… (Показывает на пол.) Он сейчас покидает Японию… Но он скоро вернется и будет снова нас испепелять…
Питу. Я разбужу месье Мориса. (Направляется к дому.)
Сара. Нет! Вы останетесь здесь.
Питу останавливается.
И оставьте в покое моего сына! (Мягко.) Кстати, они поймали вера лангустов. А? Может быть, он и девочки прячут их от меня?
Питу. Они предложили вам к ужину, но вы отказались.
Сара. Да. Они мелкие. Не там ловили. Их надо ловить в тихой воде под скалами… Они просто боялись сорваться. Только я знаю настоящее место и знаю, где спуск. (Смотрит на него внимательно.) Почему вы смотрите на меня как идиот? Я просила вас кое-что мне принести.
Питу. Что, мадам?
Сара. Вы прекрасно знаете, что я просили… Что я просила?
Он пожимает плечами.
Вот пойдите и принесите! Тогда я вспомню, что я просила. Увижу и вспомню. Ваша обязанность – помогать мне. Ясно?
Питу(в сторону). Ничего не ясно. (Уходит.)
Сара(откидывается в кресле). Какая ночь!.. Она тоже кончается… Надо успеть прожить ее хотя бы в воспоминаниях… (Берет новую карточку.) О-о-о! «Триумф!» «Необычайный спектакль». «Великая Сара Бернар бросает вызов Англии…»
Пауза.
Да, это был вызов! Они думали, что у меня не хватит смелости… (Встает. Становится в явно мужскую позу.) Быть или не быть? Вот в чем вопрос! (И т. д. или другой небольшой отрывок по желанию актрисы и постановщика.) А у меня хватило! И я сыграла этот шедевр Шекспира в присутствии всего королевского двора. Это был мой Гамлет! Настоящий триумф! Только Бернард Шоу мог позволить себе язвительные шуточки по моему адресу… Шоу… Джордж Бернард… По-моему, все живое на свете – добрее его. Но он – личность! Я хотела бы его пережить. Из последних сил… Хотя пoxopoны… Нет, я не жажду их. (Пауза.) И от своих я тоже бы хотела воздержаться. Это слишком небольшое развлечение… И потом – мои французы… французы… Они любят меня. Для них я еще с двумя ногами. А может быть, уже с одной? Моя нога… Это ваша вина, Пабло! Ваша! Пабло!
Питу(входит о гримировальными принадлежностями). Это я, мадам. Я – Питу!
Сара(упрямо). Да, Пабло. Это ваша вина. (Пауза.) Рио-де-Жанейро. Тысяча девятьсот пятый год. (Подает Питу синюю папку-дневник, тот начинает лихорадочно листать.) Я играла Тоску Сарду. Зал замер. Он ловил каждое мое слово, каждый жест, каждый вздох. На спектакле присутствовал президент Бразилии… Последняя сцена. Тоска… Ее нельзя покорить. Она не станет терпеть пытки. Она знает, что ее будут мучить… насиловать… Нет, она не дастся им в руки живой… Сотни раз я прыгала с высокой башни замка Сан-Анжело в бушующий Тибр… Но где был Пабло, где он был в этот вечер?
Питу(он нашел с страницу). А… Пабло.
Сара. Проклятый рабочий сцены! Я бы убила его. (Выхватывает из рук Питу дневник и кладет перед ним чистые листы бумаги.)
Питу с готовностью садится записывать.
Это была его обязанность – расстелить большой толстый тюфяк у подножия башни, у самого задника, на котором была нарисована свирепая река. Я, как всегда, прыгнула, пролетела эти три метра… Пол. Твердые доски пола! Тюфяка не было. Боже, какая боль!.. Не помню, сколько раз я выходила на поклоны, улыбалась… А потом, после спектакля, мы еще смеялись. И Пабло, и все. И я смеялась, хотя колено немного распухло. Десять лет массажи, согревания, замораживание… И – спектакли. Спектакли. Десять лет боль, боль, боль… И вдруг…Морис, я не могу вообще ступить на ногу… Позвали моего доктора… За эти годы у меня было много всяких докторов, всяких… Только ветеринаров не было… Доктор, что теперь делать?
Питу. Мадам…
Сара. Доктор, я должна знать правду. Я разумнее существо, хотя вы могли читать обо мне всякий вздор. Говорите прямо: да или нет?
Питу. Мадам… Не надо,
Сара. Ампутация?
Питу(то ли играя доктора, то ли ослабев). Да…
Сара. Когда?
Питу. Но, мадам…
Сара. Чем скорее, тем лучше. Может начаться заражение?
Питу утвердительно кивает.
И тогда вы откусите всю ногу?.. Не волнуйтесь, доктор. Святая мать Софья часто повторяла, что у меня большой запас выражений на все случаи жизни… Ба-а-аль-шой запас выражений… Включая самые неподходящие. Но, кажется, сейчас я все растеряла… Ужас! (Пауза.) Расскажите мне, как это делают?
Питу(растерянно смотрит на нее). Описать?
Сара берет со стола длинный конверт и дает его Питу.
Но доктор не обязан говорить больному…
Сара. Доктор! Я должна знать всю правду! У меня всегда одна и та же учительница – ее зовут жизнь. Я ее самая примерная студентка. Итак, доктор…
Питу(раскрыв конверт и вытаскивая исписанный лист). Я не могу, мадам…
Сара. Вы же знаете, доктор, я не успокоюсь, пока вы все не расскажете по порядку. (Шепотом.) Питу, мне нужны факты, иначе я не восстановлю в памяти…
Питу(подходит ближе к ее креслу. Читает). «Донесение майора на Денюса, военного врача госпиталя в Бордо. Год тысяча девятьсот пятнадцатый, февраль…»
Сара. Я и так знаю, как вас зовут, доктор. Я прошу подробности операции. Все, без исключения!
Питу(читает). «В связи с начавшейся гангреной стопы, во избежание летального исхода, была необходима ампутация на семь сантиметров выше коленного сустава…»
Сара(начинает гримироваться). Так… Семь сантиметров выше колена… Какая мелочь, пустяк…
Питу(продолжает, но читает о трудом, скрывая волнение). «Я pacсeк кожу, затем подкожною клетчатку. Обнажил мышцы, пересек их… Бр-р-р! – отодвинул надкостницу, перепилил бедренную кость, отшлифовал ее и сформировал культю. Должен доложить, что особенно сложно проходило удаление костного мозга…» (Бросает документ на стол, отбегает.) Зачем я это читаю!
Сара. Потому что вы у меня на службе. (Она уже закончила гримироваться. Выглядит как молодая девица, карикатурно накрашенная. Смотрит в настольное зеркало, затем поворачивается к Питу.) Ну, как вам? Посмотрите внимательно. Подойдите ближе.
Питу(быстро). Блистательны, как всегда.
Сара(с мягким укором). Лжец, несчастный.
Питу(с отчаянием). А что вы хотите, чтоб я сказал?
Сара(снова смотрит в зеркало). А знаете, на кого я похожа?
Питу(робко). На вашу внучку…
Сара. На эту маленькую неряху? Ну, спасибо, Питу. (Хватает грим и быстро наносит белые и чернее мазки.) Начинаем новый спектакль. Новая игра – под названием: «Питу, догадайтесь, кто я». (Приближает свое лицо к нему, гримасничает.) Ну, кто я?
Питу (в ужасе). Святая Тереза.
Сара. Вы невнимательны, Питу. Ну, вспомните… Я – это чудесный, потрясающий aктep. Кумир шестидесятых годов прошлого века…
Питу. Я еще не родился. Меня на свете не было.
Сара. Клоун. Великий клоун с профилем птицы… Его звали… Ну, вспоминайте.
Питу. Я даже своего имени тогда еще не знал.
Сара(каркает). Кар-р-р-р! Кар-р-р! Ворон! Его все звали Ворон! Он исполнял удивительный номер… Ах, какая прелесть! Подойдите, я ceйчaс покажу… (Поднимается и уходит в глубину сцены. Размахивает руками как крыльями, постепенно двигаясь к зрителям.) Да, Питу, поставьте стул вон туда! (Показывает на авансцену.)
Питу исполняет приказ.
Он был гений! Абсолютный гений! (Жестом отправляет Питу в сторону.) Итак! Мадам и месье! Уважаемая публика! Сегодня у нас есть редкая, исключительно редкая возможность посмотреть правде в глаза, увидеть себя такими, какими вас видит все живое в этом мире. Это никому еще нe удавалось! Но Ворон видит все! Я покажу вам, уважаемые мадам и мeсьe, то, чем вы любите заниматься больше всего на свете! Да, да. Больше всего на свете! Этим занимаются все – и мужчины и женщины… и почти все одинаково. Я сейчас буду вам подражать… я сейчас вам все это покажу. В натуре! Вы обожаете это! Без этого вы не можете жить! (Хлопает в ладоши.) Внимание! Внимание! (Делает несколько шагов, размахивая руками, как крыльями, затем осторожно присаживается сначала на угол кресла, а потом, устроившись поудобнее, замирает с неподвижным взглядом. Сидит долго не шелохнувшись. Затем, не меняя позы и взгляда, чуть поворачивает голову.) Догадались? Больше всего на свете мы любим ничего не делать. Вот так!.. Какая была овация! Как вce смеялись, как мы смеялись! (Смеется.) Он умел покорить зал. Сначала заинтриговать до предела, а потом… Действительно, на что мы тратим большую часть нашей жизни? Он попал в самую точку. Мы бездействуем… и это самое любимое и привычное наше занятие… (Грустно.) А вы не смеялись, Питу? Вам не смешно?
Питу. Не, мадам.
Сара. Жаль. Я ведь это сыграла для вас… Наверно, плохо сыграла…
Питу. Что вы, мадам! Очень хорошо… (Показывает.) Кар-р-р! Кар-р-р!
Сара(разглядывает свое лицо в зеркале). Боже мой! Это лицо еще пытается играть… Дряблые лохмотья с пятью дырками… (Швыряет коробку с гримом на пол.) Это страшнее смерти!
Питу(начинает собирать с пола гримировальные принадлежности). Зачем так, мадам?.. Вам вредно волноваться…
Сара. А я хочу волноваться! Хочу! Я выдумываю эти идиотские спектакли, чтобы убить время… Я цепляюсь зубами, ногтями за эту игру… Потому что реальная жизнь уже позади… Впереди только ожидание… Ожидание покоя. А мне не нужен покой! Я хочу волноваться… Я хочу волновать… Я хочу, чтоб меня понимали… Никто не понимает. Даже вы, Питу…
