Текст книги "Инспектор Уэст сожалеет"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЖЕЛАЛ ГОВОРИТЬ

Чартуорд размахнулся и в ту самую минуту, когда нож уже почти коснулся груди Роджера, своей огромной ручищей дал такую затрещину малому, что тот свалился с ног. Все услышали, как нож стукнулся об пол. В одно мгновение двое полицейских набросились на преступника. Чартуорд поглядел на свою пятерню, потом спросил Роджера:

– Вы в порядке?

– Благодарю вас, сэр.

Оказалось, что острие ножа все-таки пропороло мундир Роджера.

– Да, это опасный негодяй, – заметил Чартуорд, который не стал выяснять, почему задержанного не обыскали. Всему свое время. И стражи за потерю бдительности тоже получат свое.

– Увезите негодяя как можно скорее и позаботьтесь, чтобы он не сорвал наручники.

Чартуорд лично проверил, надежно ли защелкнули наручники. Когда преступника выводили из кухни, Чартуорд выбросил руку вперед, схватил арестованного за плечо и требовательно спросил:

– Так как вас зовут?

– Узнаете, – послышался издевательский ответ.

– Это идиотское упрямство вам дорого обойдется, голубчик! – изорвался Чартуорд.

Роджеру потребовалось двадцать минут, чтобы сделать все необходимые распоряжения. Люди из Иллингского дивизиона вместе с двумя представителями Ярда были оставлены в доме для тщательного обыска.

По пути в Вестминстерскую тюремную больницу Гей Беллоу находился в одной машине с Слоуном. Грbзельда Фейн сидела в машине с Роджером – ее пожирали глазами человек 50-60 зрителей, запрудивших всю улицу.

Агрессивный пленник, конвоируемый полицейским, был помещен в другую машину. Второй полицейский занял место за рулем.

Затем Роджер умылся, приложил носовой платок к злополучному носу, из которого все еще шла кровь, и не переставал благодарить небо за то, что ему удалось так дешево отделаться.

– Я подброшу вас, сэр, хорошо? – предложил он Чартуорду.

– Хорошо. А есть ли нужда в том, чтобы эта девушка ехала с нами?

– Я думаю, что она теперь станет посговорчивее, сэр, – ответил Роджер.

Через час они были уже в кабинете Чартуорда. Роджер начал довольно-таки официально:

– Мисс Фейн, я не предъявляю вам никакого обвинения, вы не арестованы и имеете право не отвечать на мои вопросы. Но я надеюсь, что вы этого делать не станете. У вас есть портативная машинка «Ройал», не так ли?

– Да. Иногда я беру ее на вызовы.

– Вам когда-нибудь приходилось печатать анонимные письма?

– Разумеется, нет! Для чего это мне?

– Вы недолюбливали Эндрю Келема, а он и присутствующий здесь помощник комиссара получили несколько анонимных писем, напечатанных на вашей машинке.

– Во всяком случае, я их не печатала!

– Вы никогда не разрешали кому-нибудь пользоваться вашей машинкой?

– Разрешала. Но это было давно… Мне кажется…

И она, закусив губы, замолчала.

– Вы хотели сказать, что в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться машинкой?

– Очень может быть. Меня часто приглашают работать у клиентов. Машинку с собой я не беру. Но мне, кажется, ни одна из девушек в общежитии на такое не способна, да они даже и понаслышке не знают о Келеме.

– Понятно, – сказал Роджер. – Ну, а что вы сами скажете о Беллоу? Сколько времени вы с ними знакомы?

– Лет семь или восемь, с тех пор, как я начала работать.

– Какого рода работу вы выполняли для них?

– Ту же, что и для других. У них было недостаточно работы, чтобы держать постоянного секретаря. Я дала объявление в газете, и они стали время от времени приглашать меня.

– В этом объявлении было названо ваше имя? – спросил Роджер.

– Кажется, да.

– Благодарю вас. Скажите, а вам никогда не приходило в голову, что Беллоу – мошенники?

– Разумеется, нет. Я всегда считала их очень порядочными людьми. Насколько мне известно, они живут в Иллинге и сами ведут свои дела. Я часто приезжала к ним работать на дом. Они были… ну, в общем, они мне нравились.

Последнее слово она произнесла совершенно обескураженным тоном.

– Чем они занимались?

– Трудно сказать. В основном скупали по дешевке различные товары и перепродавали их по более высоким ценам. Они также занимались сдачей в аренду домов и земельных участков.

– А все-таки, что было главным – земля или дома?

– Да как вам сказать: и то, и другое. Большую часть своей корреспонденции они вели лично, точно так же как и отчеты. Я в основном печатала договоры, контракты и некоторые деловые письма.

– Вам известны имена всех их клиентов?

– Нет, но если напрячь память, то я, вероятно, смогла бы вспомнить многих.

– Это именно то, о чем мы очень хотим просить вас, – сказал Роджер, – а среди их клиентов не было ли одного, которого можно было бы назвать «примечательным»?

Она впервые заколебалась.

– Да, пожалуй, был. Я видела многих их клиентов, потому что иногда присутствовала на переговорах в небольшой конторе в Сити, – это не было их собственное помещение, они пользовались им на паях. Так вот, в некотором роде примечательным можно было бы назвать того толстяка, которого вы видели вчера.

– Мистер Кеннет Александр, – пробормотал Роджер.

– Да.

– Вы после этого видели его?

– Один раз.

– Он, кажется, называет вас племянницей?

Гризельда состроила гримаску.

– Постоянно. Отвратный тип. Мне иногда приходилось выполнять для него работу, и я считала его одним из лучших клиентов, пока месяцев шесть назад он не переступил границы дозволенного. Я перестала ездить к нему.

– Куда вы ездили к нему?

– К нему на квартиру в Путни Крейн-Корт, двадцать два, – уточнила она, заметив, что Роджер вынул карандаш и блокнот. – До вчерашнего вечера мы с ним не виделись уже почти полгода.

– Почему вы убежали от него?

– Я убежала не от него, а от вас.

Роджер улыбнулся.

– Он знал, что вы находитесь у меня, и подгадал свой визит, явно желая дать мне понять, что приехал именно за вами. Как вы думаете, почему?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Ясно. А он не дружен с Эндрю Келемом?

– Насколько мне известно, нет.

– Вам не приходилось видеть его в квартире Келемов?

– Никогда.

– Беллоу были знакомы с Келемом?

– Они продали ему участок в Южном Лондоне, но, насколько мне известно, с ним не встречались. Я печатала письма и подготовила соглашение.

– Вам приходилось работать у Эндрю Келема?

– Иногда. – Она вспыхнула. – Я выполняла его поручения, потому что хотела убедиться в его подлости. Но я так и не нашла ничего, что могло бы опорочить его. И если бы я не знала, что он сделал с моим отцом, я была бы полностью введена в заблуждение. Это такой двуличный человек и притворщик!

Роджер неожиданно спросил:

– Почему в день убийства вы приходили повидаться с Энтони Келемом?

Краска сбежала с ее лица, она прижала руки к груди. Чартуорд сидел совершенно неподвижно и не спускал с нее глаз.

– Я приехала, чтобы попытаться получить от него несколько писем. Любовных писем. Эндрю Келем – страшный человек, но его сын во много раз хуже. Речь идет не о моих письмах. Это письма моей приятельницы, замужней женщины, с которой я познакомила его. Он поднял меня насмех, мы поссорились, и я ушла. Я знала, что Айрис, моя приятельница, – тут она запнулась, – страшно волновалась из-за своей неосторожности…

Я представила себе ее отчаяние, если мне не удастся заполучить эти письма, поэтому я и возвратилась, чтобы попытаться еще раз. Я нашла его мертвым.

Переведя дыхание, она медленно продолжала:

– Я осмотрела его карманы. Письма были при нем, я их взяла и не перестаю благодарить Бога за то, что он дал мне силу сделать это.

Когда девушку увели обратно в приемную, Чартуорд с задумчивым видом и как-то нехотя произнес:

– Это дает нам новые улики против нее.

– Муж приятельницы мог узнать об этой истории и решить рассчитаться с молодым Келемом, – сделал предположение Роджер.

– Хм, да-а. Но это полностью опровергает милую вашему сердцу версию, что его убили по ошибке, приняв за отца, не так ли?

– Версии для того и создаются, чтобы их отвергать, – спокойно возразил Роджер. – И мне думается, для девицы будет безопаснее, если под каким-нибудь благовидным предлогом мы задержим ее. Я думаю, что она согласится с нами, если мы ей все так и объясним. Вместе с тем нельзя не учитывать и вероятность того, что она водит нас за нос.

Роджер изложил свои соображения Гризельде и приказал сержанту поместить ее в камеру для привилегированных арестантов, которая представляла собой довольно просто обставленную комнату.

После этого инспектор направился допрашивать крепыша. Поначалу он добился даже большего, чем ожидал, ибо тот был вынужден: признаться, что зовут его Ньюменом, так как в его кармане были обнаружены письма, адресованные в Иллинг на это имя. Но в камере задержанный упорно молчал.

Роджер три часа тщетно старался выяснить еще что-нибудь, но ему пришлось отказаться от допроса, признав это занятие безнадежным. Парень знал, что Слоун при смерти, что ему могут предъявить обвинение в убийстве, и все же категорически отказывался говорить.

Роджер отправился в кабинет баллистической экспертизы. Здесь как раз сравнивали пули из пистолетов Беллоу и Ньюмена с пулей, которой был убит Энтони Келем. Роджер сам не мог объяснить себе, почему он почти не ощутил разочарования, когда эксперт по баллистике сказал ему:

– Возможно, вы не ошиблись, схватив этих типов, но Келем убит пулей из другого пистолета.

Он возвратился в отдел и позвонил в больницу. Слоун еще был в операционной. В течение нескольких минут Уэст неподвижно сидел, мрачно уставившись в стену.

В комнату вплыл Эдди Дейли. Увидев Роджера, он вздрогнул.

– Ты случайно не знаешь, – спросил Роджер, – никто не заходил в Ройал Уайт-хостелл?

– Перед твоим приходом звонила какая-то женщина, – ответил Эдди. – Она спросила тебя и была явно не в духе. Я сказал, что ты| позвонишь ей сам.

– Ой, я совсем забыл про нее. Немедленно еду туда. Если она позвонит еще раз, так и скажи ей, ладно?

Роджер вместе с сержантом, одетым в гражданский костюм, направились на Букингем Палас Гейт. То, что он решил взять с собой сержанта, хотя и знал, что два полицейских уже следят за домом, свидетельствовало о его состоянии. Близ общежития он заметил одного из своих людей и подошел к нему.

– Я только что просил сообщить вам по телефону, – сказал тот, – что недавно в дом вошел человек. Мне кажется, что, судя по описанию, это тот толстяк, Александр. Он здесь уже с четверть часа.

– Мне передали, что здешняя хозяйка очень хочет видеть меня. Я из Скотленд-Ярда, – представился Роджер девушке.

– Да, да, она ждет вас с нетерпением, – ответила девушка, – по сейчас она занята. Однако я уверена, что она не заставит вас ждать долго.

– Кто у нее?

– Опекун одной из наших постоялиц, – ответила весело девушка. – Нам приходится иметь дело и с ними. Но у этой все в порядке.

Она, фыркнув, засмеялась, но Роджер не заподозрил ничего плохого. Девушка проводила его к двери с надписью «комната для посетителей» и распахнула ее.

– Я вернусь через минуту, – добавила она, и Роджер сделал шаг назад, давая ей дорогу.

Неожиданно она втолкнула его внутрь холла так, что он чуть было не упал. Девица захлопнула дверь, и Роджер увидел фигуру мистера Александра, который, направив на него небольшой пистолет, стоял за дверью.

– Я так рад, что вы пришли, – усмехнулся мистер Александр.

Глава 15
МИСТЕР АЛЕКСАНДР РАССУЖДАЕТ

– Разумеется, – продолжал он, понизив голос, – я не сомневался, что вы поспешите сюда. Мой приход сюда не остался незамеченным, и полицейский, конечно, поспешил к телефону. Так что примите искренние поздравления со столь быстрым прибытием, дорогой инспектор. Вы чрезвычайно энергичный работник, и мне, инспектор, так нужно поговорить с вами откровенно, чего я никак не мог бы сделать в присутствии моего друга Келема.

– Будьте осторожнее, не то у вас начнется сердечный приступ! – сказал Роджер.

Александр просиял.

– Мой дорогой, какая непростительная доверчивость! Значит, вы поверили, что у меня сердечный приступ? Ха-ха! Это просто маленькая шутка. Ампулка адреналина, когда я спускался по лестнице, – очень эффективное средство!

Но нам нельзя терять время. Последние донесения с поля боя, как uоворится, свидетельствуют, что вам с избытком хватит стрельбы на сегодня, и я уверен, вы больше не захотите рисковать. Итак, перехожу к делу.

Вчера утром, во время вашего визита в это общежитие, вы забрали несколько бумаг…

– После чего их у меня отняли, – буркнул Роджер.

– Знаю, знаю. Это я поручил Ньюмену раздобыть письма, и, как видите, он не терял времени зря. Конечно, я вовсе не одобряю его методы. Он грубый малый, и мне кажется, вам нужно заняться им всерьез. Кстати, у него очень сильные руки. Говорят, парень не одного… придушил.

Тут мистера Александра передернуло.

– Я, к моему великому сожалению, заранее заплатил за эти письма наличными. Они обошлись мне в пятьдесят фунтов. Но меня надули. Одного, которое, как мне точно известно, было у Гризельды Фейн, не хватает. Ньюмен клялся, что отдал мне все, что ему удалось заполучить. Так что, дорогой инспектор, с вас причитается… Письмо у вас.

– У меня? – переспросил Роджер удивленно.

– Инспектор Уэст, я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Идея относительно вашего сына принадлежит мне. Надеюсь, вы оценили мою деликатность? Пока дражайший Эндрю Келем нянчился со своей женой, я отдал распоряжения: ребенку пока не должно быть причинено ни малейшего вреда. Надеюсь, это указание было выполнено точно?

– Да. Но человек, который выполнял это указание, больше не в вашем распоряжении, – сказал Роджер.

– Неужели вам никогда не приходило в голову, инспектор, что человеческое существо заменить очень просто? – Александр буквально сиял от удовольствия. – Но вернемся к делу, которое меня больше' всего интересует, – к письмам. Вы их отвезли в Скотленд-Ярд?

– Вам придется нанять еще несколько «человеческих существ» для выяснения этого дела, – посочувствовал Роджер.

– Возможно, что вы их и получили? – произнес в раздумье Александр. – Интересно, неужели Гризельда оказалась настолько сообразительной, что смогла одурачить меня? Она – интересное создание. Да, у нее могло хватить мозгов сообразить, что происходит, и спрятать письмо. Если так, – он тяжело вздохнул, – допущена досадная ошибка…

– Вам следовало бы спросить ее об этом до того, как вы дали мне арестовать мисс Фейн!

– Возможно, возможно! Даю слово, инспектор, вы заставили меня пережить несколько неприятных минут. – Он побледнел и беспомощно вытирал пот со лба. – Подумать только, я имел возможность отобрать их у Гризельды… Нет, это невыносимо! И… не двигайтесь, инспектор! Не двигайтесь! Я слежу за вами.

Роджер, выпрямившийся в эту минуту, увидел, что толстые пальцы сжались на пистолете, и замер на месте. Однако он видел: в этот раз Александр не притворяется.

– Господи, помилуй! – вздохнул Александр, потом повысил голос: – Этель!

Немедленно появилась девица, как видно, караулившая за дверью. Роджера вдруг осенило, что именно она, одетая в плащ Гризельды, гак ловко одурачила полицейских.

– Этель, – тихим жалобным голосом сказал Александр, – есть основания думать, что бумаги у Гризельды.

Девица с ненавистью прошипела:

– Эта маленькая…

– Тихо! Надо сознаться, это мы допустили ошибку. Значит, Гризельда арестована, инспектор?

– Да.

– Понятно. Что ж, ничего иного не придумаешь. Вам придется послать за ней, Уэст.

– Конечно, – рассмеялся Роджер. – Я напишу открыточку.

Александр сделал шаг вперед, его левая рука приподнялась, как будто он хотел пустить ее в ход.

– Поймите меня, дорогой, вам придется приложить все усилия, чтобы Гризельда приехала сюда. Снаружи дежурят ваши люди, вы можете из окна отдать приказ. Этель, раскрой окно. А теперь, Уэст, делайте то, что я говорю. И если это потребуется, я убью вас, можете не сомневаться.

Девушка подняла шпингалеты, раздвинула чистые занавески и широко распахнула окно. Александр пистолетом подтолкнул Роджера к окну. Глаза его сузились. Пистолет был направлен в грудь инспектора. Но с улицы это не было видно.

Широко распахнув окно, девушка отошла в сторону.

Роджер искоса взглянул на толстяка, сунул руку в карман, нащупал звонкую мелочь и вдруг, швырнув ее через плечо, вскочил на подоконник. Девушка в ужасе отпрыгнула в сторону, а Роджер все еще слыша, как монеты со звоном катятся по полу и ожидая выстрела и пули в спину, совершал головокружительный полет. Он приземлился на бетонные плиты двора, можно сказать удачно, хотя и не удержался на ногах. Прижимаясь к стене, Уэст постарался поскорее убраться из опасного места, так как не сомневался, что Александр будет стрелять из окна. У него перехватило дыхание, и он не мог позвать на помощь полицейских, с изумлением взиравших на своего шефа. Впрочем, он их не видел.

Но вот полицейские догадались, что дело неладно, и побежали к воротам.

– Осторожнее! – закричал Роджер. – Будьте внимательны!

Парадная дверь вдруг распахнулась, и Роджер увидел Александра, который в сопровождении Этель с необычайно надменным видом шествовал вниз по лестнице. Он достиг ворот почти одновременно с полицейскими и, наскочив на них, разбросал их в разные стороны, Один свалился на тротуар, второй покатился во двор. Александр, обхватив Этель за талию, потащил ее за собой к ближайшему углу.

Ни один из полицейских еще не успел прийти в себя настолько, чтобы броситься в погоню. И прежде, чем они сообразили, что им делать, Роджер уже добежал до угла и увидел удалявшуюся машину. Догнать Александра и Этель не было никакой возможности. Тяжело дыша, он остановился. Тут подоспели и остальные полицейские, страшно обескураженные своей неудачей.

Взяв с собой одного полицейского, Уэст возвратился в дом, казалось, покинутый всеми его обитателями.

В одной из комнат на первом этаже он обнаружил коммутатор и конторку. Роджер был настолько сведущ в технике телефонной связи, что сумел без затруднений вызвать Ярд и предупредить о бегстве Александра, находившегося в настоящее время, по его предположениям, где-то в районе Слоун-сквера и Виктории. Когда он уже собрался, на пороге показались две девушки.

– Кто вы такие? – резко спросил он.

Они с изумлением уставились на него, потом пролепетали, что они здесь живут.

– А вы кто?

– Инспектор Уэст из Скотленд-Ярда. Я попросил бы вас посидеть здесь. – Потом он добрался, судя по всему, до кухонной двери. Дверь была заперта. Он поднажал плечом, но дверь оказалась прочной. Тогда он вытащил из кармана связку ключей и подобрал подходящий.

– Следи за лестницей, – приказал Роджер полицейскому.

Войдя в комнату, Уэст замер на пороге. На него воззрели три женщины, в том числе и матрона, волосы которой уже не были собраны в малюсенький «кукиш» на затылке, а висели длинными патлами.

Две женщины были в белых халатах. Все они, крепко привязанные к стульям, сидели за столом с кляпами во рту.

Не успел Роджер вынуть кляп изо рта хозяйки общежития, как та сразу же разразилась жалобами и упреками в адрес полиции, но он не уделил ей внимания, пока не освободил остальных. Напротив, в отместку за ее ядовитые замечания он отвязал ее последней и быстро спросил:

– Сколько времени вы здесь находились?

– Несколько часов! – воскликнула матрона.

– Неправда. Вы преувеличиваете, мне нужно знать правду.

Она посмотрела на него так, как будто собиралась разразиться новым потоком жалоб, но затем призналась, что нападение было совершено час назад, а может быть, и менее. Она как раз давала указания кухарке насчет ужина, когда помощница пошла открывать двери и впустила огромное чудовище, которое явилось к ним на кухню в сопровождении одной из живущих здесь девиц.

У Роджера прояснилось лицо.

– Такая полная особа?

– Да, Этель Дауни. Она мне всегда не нравилась. Нахалка и грубиянка. Толстяк пригрозил мне пистолетом, а Этель привязала всех к стульям.

Роджер представил себе, с каким удовольствием Этель проделала это, а когда увидел багровые рубцы на шее и запястьях матроны, он был склонен согласиться, что она и впрямь пострадала больше остальных. Толстяк и Этель заперли всех в кухне, так что они ровным счетом ничего не слышали и не видели.

– Считайте, что вам еще повезло, что этим дело и ограничилось, – заметил Роджер. – А теперь я хотел бы получить подробную информацию об Этель Дауни. Это чрезвычайно важно.

Матрона уже пришла в себя и важно поплыла к своему кабинету. Здесь она отперла дверцу стального несгораемого шкафа и вынула оттуда папку с надписью «Дауни Этель, Милдред». Внутри находились фотография, несколько рекомендательных писем от прежних хо-!яек и краткий перечень примет, за что Роджер выразил особую благодарность хозяйке общежития.

– Этель Дауни сирота, ее родители умерли много лет назад. Она работала в конторе Финансового треста Келема.

Когда Роджер вернулся домой на Белл-стрит, было уже совсем темно. Навстречу ему от дома двинулся какой-то человек, направивший свет фонарика прямо в лицо Роджера. Узнав начальника, он шагнул назад и извинился:

– Я не сразу узнал вас, сэр.

– Ничего, все в порядке.

Сквозь занавешенное окно холла пробивался свет. Как только Роджер повернул ключ в замке, в прихожей сразу же загорелся свет и на пороге показалась Дженет.

– Это ты, бедняжка? – проворковала она. – Ужин почти готов. Я позову вас к столу через пять минут.

Дженет отправилась в кухню, поняв, что муж не был расположен к оживленной беседе.

Роджер прошел в холл, уселся в качалку, закурил и мрачно взглянул на Марка, который что-то тихонько наигрывал на пианино.

Минут через десять Дженет легонько потрясла мужа за плечо.

– Проснись, дорогой, все остывает.

Он ел с удовольствием и, покончив с ужином, почувствовал себя лучше. Все перешли в холл. Дженет принесла кофе и решила, что теперь можно посвятить мужа в события дня, который, по ее мнению, прошел удивительно спокойно. В полдень появился Марк и не оставлял ее одну ни на минуту. У Норманов все еще дежурят детективы Пеппа Моргана, а дом охраняют сотрудники Скотленд-Ярда.

После рассказа Дженет наступила очередь Роджера.

Его не прерывали, хотя Дженет, сидевшая на низком пуфике перед камином, в котором ярко горело толстое смолистое полено, не раз обмирала от ужаса, а круглый стул под Марком вертелся то в одну то в другую сторону.

– А что с этими исчезнувшими бумагами? Гризельда знает что нибудь о них? – спросил Марк, когда рассказ Роджера подошел концу.

– Она молчит, хотя кажется искренней, – сказал Роджер, нахмурившись. – Но поручиться не могу. Ее отказ сообщить нам имя приятельницы наводит на некоторые размышления. Она должна понимать, что мы ведем дела очень осторожно, так что муж этой дамы ничего не узнал бы.

– У меня просто из головы не идет, не он ли убил молодого Келе ма? Гризельда могла увидеть его там, в квартире Келема, перед самым убийством или после, и именно этим можно объяснить ее тревогу.

На следующее утро, в семь часов, Роджера разбудил телефонный звонок. Дженет уже встала. Роджер потянулся к аппарату на ночном столике.

– Уэст, – сказал он тихо.

Взволнованный голос инспектора Гарденера заставил его вскочить – Гарденер следил за Келемом и Блэром, которые остановились в отеле «Маджестик».

– Это вы, инспектор? Мне кажется, что Келем исчез. Скрылся. Его секретарь Блэр, – вы слышите? – носится как полоумный. Он сказал, что Келема в номере нет и на постели никто не спал. Я всю ночь дежурил возле дверей, но тоже не видел его.

– Немедленно выезжаю!

Через двадцать минут он уже гнал машину по полупустынным улицам в «Маджестик», который находился возле Мраморной Арки. Он даже начал неодобрительно думать о Гарденере, но отложил выговор до выяснения обстановки.

Молодой человек в нетерпении ожидал его на площадке возле номера Келема.

– Вот дверь. Через эту дверь только что с чаем вошла горничная, – говорил Гарденер. – Я просидел здесь всю ночь и могу поклясться, что не задремал даже ни на минуту. Вчера, перед возвращением сюда на пост, я выспался и был свеж как огурчик. Честное слово, инспектор. Я… Матерь Божия, что это такое?

Последние слова он произнес в спину Роджеру, а тот уже мчался по направлению к номеру, за дверями которого недавно скрылась горничная. Послышался дикий вопль, и было слышно, как поднос с утренним завтраком грохнулся на пол.