Текст книги "Бандиты и мандаты"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Довольно! – взвыл Гордун. – Есть ли конец этим мукам?

– Конец есть, – успокоил растревоженного атамана Ретиф. – После отставки вы становитесь Государственным Деятелем и вам разрешают первого апреля каждого второго года давать интервью, излагая ваши воззрения по любому вопросу, достаточно тривиальному, чтобы им можно было украсить страницы воскресного приложения к какой-либо газетке.

– Брррр! – содрогнулся Гордун и выдул из кружки все, что в ней было.

– Слушай сюда, Ретиф, – сказал он. – Я тут поразмыслил как следует и решил, что с моей стороны будет благородным жестом, если я займу в партии второе место, а лидерство уступлю какому-нибудь громилю помоложе, – да вот хоть тебе, Багрец, -обратился он к разбойничьему старшине.

– Кому, мне? – испуганно выпалил старшина. – Нет, господин мой, я уж и прежде вам говорил, – и не был я кандидатом, и быть им не хочу.

– Так кто же тогда? – в волнении всплеснул руками Гордун. – Нам нужен громиль, который привлечет к себе широкие массы избирателей! Такой, чтобы он и ятаганом умел махать, -ему ведь придется подавлять внутрипартийную оппозицию, – и дубинкой мог шуровать для вразумления беспартийных, и чтобы кинжалом толково орудовал, потому как без этого ни в одном комитете не выживешь...

Он вдруг замолк, – судя по всему, в голове его родилась какая-то новая мысль.

– Ну ладно, господа хорошие, – сказал, вставая, Ретиф, – оставляю вас размышлять над списком возможных кандидатур. Могу я передать Послу, что вы прибудете на торжественный прием по случаю завершения выборов?

– Мы прибудем, – сказал Гордун. – И сдается мне, я отыскал стопроцентного громиля, способного возглавить нашу партию и привлечь голоса избирателей...

9

В разноцветном свете лампочек, развешанных по ограде, окружавшей небольшое поле для гольфа, ныне призванное на дипломатическую службу и исполнявшее обязанности посольской лужайки, кучками стояли среди ловушек и лунок земляне-дипломаты с бокалами в руках, беседуя и нервно поглядывая на дверь, из которой с минуты на минуту должен был появиться Посол Гвоздуодер.

– Бог ты мой, Ретиф, – сказал, сверяясь с часами, Магнан, – того и гляди поступят первые сведения. Меня всего прямо трясет.

– Ну, нам, я полагаю, результатов бояться нечего, -заявил полковник Седел-Мозол. – В последние решающие часы ученики гуру Гордуна проявляли особенную активность, ревностно украшая плакатами избирательные участки.

– И украшая шишками головы избирателей, не пожелавших обратиться в новую веру, – добавил представитель Политотдела. – Меня другое интересует, – что помешает Гордуну, после его инаугурации, практиковаться в использовании подобных же методов на иностранных дипломатах?

– Традиция помешает, мой мальчик, – успокоил его полковник. – Нас можно расстреливать как шпионов или высылать как нежелательных иностранцев, но отдавать нас на растерзание мелкотравчатым политиканам – никогда!

По лужайке пронесся шепоток, ибо объявился Посол Гвоздуодер в визитке цвета бордо и красновато-коричневых галифе, предусмотренных регламентом ДКЗ для ношения во время вечерних официальных приемов.

– Ну что? По-прежнему ни слова? – Посол требовательно воззрился на окружившую его мелкую дипломатическую сошку, принимая один из четырех бокалов, одновременно протянутых ему предусмотрительными посольскими писарями. – Мои личные выкладуи показывают, что партия громилей с самого начала шла впереди, постепенно занимая господствующее положение, о чем в особенности свидетельствуют вести, доходящие из сельских районов.

– Господствующее, это точно, – прошептал из-под руки Магнан. – Один из этих бандитов имел нахальство приказать мне, чтобы я подержал банку с клеем, пока он будет лепить свой плакат на парадную дверь Посольства.

– Наглость какая, – задохнулся от гнева представитель Политотдела. – Надеюсь, вы этого делать не стали?

– Да уж конечно не стал, – надменно ответил Магнан. -Ему пришлось самому держать свою банку, а плакат приклеивал я.

Со стороны ворот донеслись радостные крики, показалась компания громилей, сияющих желтыми и розовыми шелками и размахивающих желтыми же сигарами в целый фут длиной каждая. За ними весело поспешала толпа оберонцев помельче.

– Победа подавляющим большинством голосов! – громко возвестил один из них, обращаясь ко всем дипломатам сразу. -Содвиньте пиршественные чаши!

– Это официальные данные, Депью? – спросил Посол у одного из своих Советников, как раз в эту минуту рысцой выбежавшего на лужайку, размахивая стопкой бумаг.

– Боюсь, что так, – то есть, я счастлив подтвердить сделанный народом выбор, – задыхаясь, ответил тот. – Просто поразительно, кандидат громилей набрал абсолютное большинство даже в участках, считавшихся прежде оплотами оппозиции. Такое впечатление, будто каждый зарегистрированный избиратель голосовал за список громилей.

– Certes, земляк, – весело подтвердил рокотала, хватая с проплывающего мимо подноса два бокала сразу. – Уж компромиссного-то кандидата мы как-нибудь отличим с первого взгляда!

– Это несомненный мандат, выданный нашему кандидату народом, – провозгласил один из громилей. – Гордун вот-вот явится сюда, чтобы помочь нам в распределении должностей. Что касается меня, то я не жадный, – какой-нибудь незначительный пост в Кабинете Министров меня вполне устроит.

– Постыдился бы! – жизнерадостно ухнул атаман громилей, скорым шагом минуя ворота в окружении вооруженной ятаганами ухмыляющейся почетной стражи. – Ведите себя достойно, ребятки, не пихайтесь рылами у кормушки! Там каждому хватит!

– Примите мои поздравления, Ваше Неистовство! -вскричал Посол Гвоздуодер, с протянутой рукой устремляясь вперед. – Я уверен, что в эту минуту вы испытываете одновременно и гордость, и смирение, с удовлетворением взирая на...

– Смирение! – взревел Гордун. – Смирение пускай испытывает тот, кто продулся, земляк!

– Да, разумеется, – не стал спорить Гвоздуодер. – А теперь, Ваше Неистовство, мне не хотелось бы задерживать торжества по случаю вашей победы, но почему бы нам прямо сейчас не подписать вот этот небольшой договорчик о вечном мире и дружбе – сроком на пять лет с возможностью пролонгации...

– Об этом тебе следует поговорить с новым Президентом Планеты, земляк, – атаман отмахнулся от протянутого ему документа. – А у меня есть дела поважнее, – ребята вон уже надираются, а я все еще ни в одном глазу!

– Но источники, обыкновенно отличавшиеся надежностью, -и Гвоздуодер обернулся, чтобы испепелить взглядом Советника, -проинформировали меня, что сердца всех избирателей завоевала партия громилей!

– Истинная правда! А кстати, где он?

– Где – кто?

– Наш новый Глава исполнительной власти, кто же е... -Гордун прервался на полуслове и с распростертыми объятиями кинулся мимо Посла к Ретифу, как раз подошедшему поближе.

– Убирайтесь отсюда, Ретиф! – рявкнул Гвоздуодер. – Я провожу деликатнейшие переговоры, а вы...

– Тебе же лучше будет, если ты примешь более уважительный тон, земляк, – сурово оборвал его Гордун. – Ты все-таки думай, с кем говоришь!

– Кто... с кем я говорю? – ошарашенно спросил Гвоздуодер. – С кем это интересно таким я по-вашему говорю?

– Прошу знакомиться, Дир Тиф, Президент Планеты, – с гордостью объявил Гордун, поводя рукой в сторону Ретифа. – Наш новый вождь, одержавший победу на выборах!

10

– Господь Всемогущий, Ретиф, – к Магнану к первому возвратился дар речи. – Когда...? Каким образом...?

– Что все это значит? – прорвало, наконец, и Гвоздуодера. – Из меня пытаются сделать посмешище?

– Никак нет, господин Посол, – сказал Ретиф. – Похоже, они включили меня в список кандидатов в качестве темной лошадки и...

– Вы еще не так потемнеете, прежде чем я вышвырну вас отсюда! – завопил Гвоздуодер, и замер, поскольку сразу два ятагана, блеснув, уперлись ему лезвиями в шею.

– Н-н-но как же землянин мог оказаться во главе партии громилей? – тонким голосом спросил представитель Политотдела.

– Президент Тиф никакой не землянин, дурила! – поправил его Гордун. – Он такой же громиль, как я!

– Но... разве Президент не должен быть натуральным уроженцем планеты?

– Ты что же, намекаешь, что наш президент уродился на свет ненатуральным путем? – проскрежетал Гордун.

– Нет, однако...

– Ну, то-то же. Тогда ты бы лучше вручил ему вверительные грамоты, чтобы мы могли заняться делами.

Гвоздуодер все еще продолжал колебаться, однако новый тычок лезвием в горло помог ему быстро отыскать нужные слова.

– Я, это,.. как его,.. господин Президент, – промямлил он, – я имею честь, et cetera, и может быть, Ваше Превосходительство окажет мне такую любезность и распорядится, чтобы громилы Вашего Превосходительства убрали подальше эти жуткие сабли? – последние слова он произнес сорвавшимся на визг шепотком.

– Всенепременно, – заверли его Ретиф. – Сразу же, как только мы внесем ясность в некоторые из пунктов предлагаемого договора. На мой взгляд, будет неплохо, если новое Планетарное Правительство получит от ДКЗ официальные гарантии невмешательства в последующие выборы...

– Ретиф... вы не посмеете... – Гвоздуодер ойкнул, получив еще один укол, – то есть, разумеется, мой мальчик, как вам будет угодно.

– Кроме того, невредно было бы вычеркнуть параграфы, насчет предоставления ДКЗ Оберону военных советников, технических экспертов и экономистов с окладами по пятидесяти кредитов в день. Мы, оберонцы, предпочитаем сами определять наше будущее.

– Да,.. господин Президент, да, конечно... А теперь...

– Теперь относительно одностороннего торгового соглашения: почему бы нам не выкинуть весь этот раздел, заменив его статьей, гарантирующей обоюдную свободу торговли?

– Но помилуйте,.. да если я соглашусь на это, с меня в Министерстве скальп сдерут! – придушенно проблеял Гвоздуодер.

– А ты предпочитаешь провести остаток дней привязанным к колу вблизи моего шатра? – грозно осведомился Гордун.

– С другой стороны, – продолжал Ретиф, – я считаю, что мы, громили, могли бы подумать о том, чтобы создать небольшую службу безопасности, способную защитить иностранных дипломатов от любого насилия, разумеется, при том условии, что последние ограничат свою деятельность чисто дипломатическими задачами, а совершать разного рода преступления предоставят нам, простым оберонцам.

– Согласен! – пискнул Гвоздуодер. – Где мое перо?

Потребовалось четверть часа на то, чтобы вычеркнуть унизительные для Оберона параграфы, изменить формулировки и поставить подписи под импозантными грамотами, определяющими формальную сторону отношений между Дипломатическим Корпусом Земли и Республикой Оберон. После того как к грамотам прикрепили последнюю красную ленту и прилепили последнюю сургучную печать, Ретиф попросил у присутствующих минуту внимания.

– Ныне, когда отношения между Землей и Обероном утвердились на прочных основаниях, – сказал он. – Я полагаю, что самым правильным для меня будет уйти в отставку, предоставив народу Оберона провести новые выборы. Поэтому, господа, настоящим я снимаю с себя полномочия Президента и уступаю этот пост моему Вице-президенту, господину Гордуну.

Под щум протестующих выкриков Гвоздуодер ухитрился протиснуться через толпу и очутиться лицом к лицу с Ретифом.

– Ну вот вы и просчитались, сэр! – прошипел он дребезжащим от ярости шепотком. – Вам следовало обеими руками держаться за ваше фальшивое президенство – по крайней мере, в течение времени, которое позволило бы вам удрать на край Галактики! Теперь же я швырну вас в столь глубокое подземелье, что даже пищу вам будут сбрасывать в армированных контейнерах! Я вас...

– Вы, надеюсь, будете присутствовать при открытии памятника нашему бывшему Президенту? – спросил у Посла Земли Президент Гордун. – Монумента футов так примерно в тридцать, я полагаю, будет достаточно, чтобы показать, сколь высоко мы ценим заслуги нашего почетного громиля Дир Тифа, как по-вашему?

– Ну, в общем, э-э...

– Кроме того, мы с пониманием и благосклонностью воспримем аккредитацию вами Дир Тифа в качестве постоянного Политического Советника Республики Оберон, – продолжал Гордун. – Уж больно лихо составляет он всякие формулировки, так что лучше всегда иметь его под рукой.

– Да, безусловно, – сдавленно вымолвил Гвоздуодер.

– А теперь, Дир Тиф, – сказал Президент, – может, мы переберемся в какое-нибудь местечко потеплее? Нам еще предстоит выработать стратегию партии на время перевыборов.

– Приглашаю всех испытать гостеприимство "Толстой Колбаски", – произнес Мочельник Дрызг. – Ты только пообещай мне, что стен никто не станет ломать.

– Заметано! – добродушно воскликнул Гордун. – И кстати, Дир Дрызг, что бы ты сказал насчет идеи образовать коалицию, а?

– Хмм... Дальновидность и благоразумие щебетунов плюс мощь громилей... Такое сочетание могло бы дать сокрушительный список кандидатов, – согласился Мочельник.

– Ну знаете ли, Ретиф, – говорил Магнан, между тем как все общество повалило к воротам, – по-моему, в анналах истории еще не было зафиксировано представительного правительства со столь кратким сроком правления. Между нами, как вам, черт побери, удалось уломать эту банду громил, чтобы они выставили вашу кандидатуру?

– Боюсь, до поры до времени придется держать это в секрете, – ответил Ретиф. – Потерпите, пока не выйдут в свет мои мемуары.