Текст книги "Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз"

Автор книги: Джон Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

2
Сталин берет себя в руки

В 1938 году, когда Гитлер вторгся в Австрию, война уже выглядывала из-за горизонта; а в 1939 году, когда он захватил чехословацкие земли[36]36
  Мюнхенское соглашение (30 сентября 1938 г.) – соглашение, подписанное главами правительств Германии (А. Гитлер), Великобритании (Н. Чемберлен), Франции (Э. Даладье) и Италии (Б. Муссолини). Предусматривало передачу Германии Судетской области Чехословакии (важный военный и военно-промышленный центр, место компактного проживания немцев), обязательство чехословацкого правительства урегулировать вопрос о венгерском и польском национальных меньшинствах (в октябре – ноябре того же года ряд районов были переданы Венгрии и Польше). При этом участники соглашения обязались гарантировать новые границы Чехословакии от неспровоцированной агрессии. Причиной подписания соглашения Чемберленом и Даладье было их стремление избежать войны и решить спорные вопросы путём уступок Германии, а также завышенная оценка мощи её войск. Правительство Чехословакии приняло Мюнхенское соглашение 30 сентября. Соглашение было поддержано США, но резко отрицательно воспринято СССР, не признавшем его законность и трактовавшем его как попытку западных держав направить германскую экспансию на Восток. Мюнхенское соглашение стало кульминацией политики «умиротворения» Германии, сильно способствовало её дальнейшей агрессии, а также ухудшило отношение советского руководства к Великобритании и Франции.


[Закрыть], которые обсуждались в Мюнхене[37]37
  14 марта 1939 г. парламент автономии Словакии (создана в октябре 1938 г.) принял решение о выходе из состава Чехословакии и образовании Словацкой республики, ставшей пронацистским государством. Тогда же о независимости объявила Карпатская Украина (автономия с ноября 1938 г.), быстро оккупированная Венгрией. 14 – 15 марта немецкие войска оккупировали Чехию, на территории которой был создан протекторат Богемия и Моравия.


[Закрыть], она уже казалась неизбежной. Сталин пытался выиграть время, чтобы нарастить военную мощь СССР, но половина российского командного состава[38]38
  Неясно, почему автор говорит о начале 1930-х годов. Хотя тогда в Красной армии происходили значительные репрессии (дело «Весна» 1930 – 1931 гг. и некоторые др.), их пик пришёлся на 1937 – 1938 гг. (количество репрессированных среди высшего комсостава РККА оценивается в 66 %).


[Закрыть] была убита или сослана в лагеря во время чисток в начале 1930-х годов. За редким исключением, люди, которые пришли на смену, были той же породы, что и генерал Павлов. Во время советско-германского вторжения в Польшу в сентябре 1939 года немцы обнаружили, что советский союзник уступает им почти по всем показателям, включая мобильность, снаряжение, качество руководства и военную подготовку. В то время как немецкая армия стремительно двигалась через польские степи и проходила за день 25–30 километров, русские солдаты сидели вдоль дорог и пили водку, ожидая, пока части тылового обеспечения доставят горючее и детали для танков. В Финляндии[39]39
  Имеется в виду Советско-финская война (Зимняя война; 30 ноября 1939 – 13 марта 1940 гг.).


[Закрыть], куда русские вторглись два с половиной месяца спустя, войска Красной армии закрепили за собой репутацию дилетантов. В течение первых двух месяцев кампании едва обученные юные советские солдаты очертя голову бросались на финские пулеметы и гибли тысячами. «Это было самое ужасное зрелище, которое я когда-либо видел, – писал Джеймс Олдридж, австралийский военный корреспондент, ставший свидетелем боя у финской деревни Суомуссалми[40]40
  Имеются в виду боевые действия около поселка Суомуссалми (северо-восток Финляндии) 7 декабря 1939 – 8 января 1940 гг. Результатом стало крупное поражение Красной армии, несмотря на более чем двукратное превосходство в численности (советские потери – 10 тыс. человек, из которых убиты 2,3 тыс., разбиты 2 стрелковые дивизии; финские потери – до 2,7 тыс., из которых до 900 убитых).


[Закрыть]. – Там было две или три тысячи русских и финнов, застывших в боевой готовности, а их лица выражали что-то среднее между недоумением и ужасом». В конце концов Красная армия победила финнов за счет численного превосходства, но потребовалось пять месяцев[41]41
  Неясно, откуда взялась эта цифра. Война длилась 3,5 месяца.


[Закрыть], 750 тысяч человек, сотни танков и самолетов, чтобы победить двухсоттысячную финскую армию[42]42
  По другим данным, не менее 250 тыс. на 30 ноября 1939 г.


[Закрыть], вооруженную лыжами и винтовками, в распоряжении которой было несколько десятков самолетов и танков и пара сотен пулеметов[43]43
  По другим данным, 114 самолётов к ноябрю 1939 г. и 350 самолётов к февралю 1940 г., более 5 тыс. пулемётов (с пистолетами-пулемётами – более 8,5 тыс.).


[Закрыть]. Гитлер отметил это для себя.

Советские учения зимой 1940 года подтвердили, что произошедшее в Финляндии и Польше не было случайностью. В двух сценариях, отработанных в ходе учений (нападение Германии на центральную часть СССР и прорыв на юг страны), нападавшие сокрушили советских солдат. Во время разбора учений маршал Г. И. Кулик заявил, что ситуацию можно исправить, если отказаться от танков и вернуться к использованию кавалерии. Когда молодой офицер-танкист высмеял эту идею, Кулик пригрозил «разнести командирские танки артиллерийским огнем» [44]44
  В 1927 – 1929, 1937 – 1941 гг. (до 19 июня) Г. И. Кулик был начальником (Главного) Артиллерийского управления РККА.


[Закрыть]. Между 1939 и 1941 годами Советский Союз действительно начал мобилизацию. Сталин увеличил численный состав Красной армии в два с половиной раза, нарастил объемы производства военной техники, приказал построить новые оборонительные сооружения, захватил Литву, Эстонию и Латвию[45]45
  Также у Румынии были отторгнуты Бессарабия и Северная Буковина (июнь – июль 1940 г.).


[Закрыть], чтобы создать буферную зону, а также заключил с Гитлером пакт о ненападении[46]46
  Пактом о ненападении называется «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом», также известный как «Пакт Молотова – Риббентропа» (подписан 23 августа 1939 г.). Также между СССР и Германией был заключён «Договор о дружбе и границе» (28 сентября 1939 г.). Однако экономические вопросы регулировались иными соглашениями: 19 августа 1939 г. – Кредитное соглашение, по которому Германия предоставляла Советскому Союзу кредит в размере 200 млн марок на 5 лет под 7 % годовых для закупки немецких товаров (станки, заводское оборудование, приборы, некоторое вооружение и др.), а СССР обязывался поставить в Германию сырьё и продовольствие на 180 млн марок. 11 февраля 1940 г. – Хозяйственное соглашение. 10 января 1941 г. – Соглашение о взаимных товарных поставках до августа 1942 года.


[Закрыть]. В обмен на сырье Советский Союз получил бы от Германии товары промышленного назначения. Соглашение также давало Сталину время на подготовку к войне. «Гитлер… думает, что перехитрил меня, – хвастался Сталин вскоре после подписания пакта о ненападении, – но это я перехитрил его. Война не коснется нас еще какое-то время».

Так и случилось бы, если бы Сталин использовал время, полученное в результате заключения пакта, для укрепления военной мощи, но он этого не сделал[47]47
  Точнее, принял ряд мер, о некоторых из них сам же автор пишет в предыдущем абзаце, но они оказались явно недостаточными и запоздалыми.


[Закрыть]. За шесть месяцев до начала операции «Барбаросса» подготовка советского танкиста-стрелка состояла из одного часа практических занятий, три четверти советских танков нуждались в ремонте, а летчики тренировались на устаревших самолетах. Весной 1941 года, когда немецкие разведывательные самолеты начали регулярно появляться в советском воздушном пространстве, советские пилоты получили приказ не вступать с ними в бой. Сталин также проигнорировал предупреждения британских и американских официальных лиц. Учитывая, что Уинстон Черчилль и Герберт Гувер[48]48
  Герберт Кларк Гувер (1874 – 1964) – американский государственный деятель, президент США в 1929 –  1933 гг. До Революции 1917 года был пайщиком и администратором нескольких предприятий Российской империи. В 1918 – 1923 гг. возглавлял Американский комитет продовольственной помощи европейским странам («APA»), который оказывал помощь в том числе белой Северо-Западной армии и Советской России во время голода 1921 – 1922 гг. При этом неоднократно резко высказывался в отношении большевизма. Критиковал политику Ф. Д Рузвельта, в частности его решение о дипломатическом признании СССР. Выступал за пацификацию Германии. В 1942 г. опубликовал (в соавторстве) книгу «Проблемы прочного мира», в которой выступил за устройство мирового порядка державами антигитлеровской коалиции на основе силового фактора. В период Холодной войны являлся одним из ведущих идеологов правого республиканизма, одобрял стратегию «сдерживания коммунизма», при этом не порывал с традицией американского изоляционизма. Основал Гуверовский институт войны, революции и мира (1919 г.), превратившийся со временем в крупный исследовательский центр с большим собранием документов по истории России XX века.


[Закрыть] на протяжении 1920-х и 1930-х годов неустанно демонизировали Советский Союз, нежелание Сталина поверить в информацию из западных источников было объяснимо. Более загадочным был его отказ поверить в разведданные, предоставленные его главным шпионом Рихардом Зорге[49]49
  Рихард Зорге (1895 – 1944) – один из самых известных советских разведчиков, журналист. Родился вблизи Баку в немецко-русской семье. В 1898 г. семья уехала в Германию. С 1919 г. состоял в Коммунистической партии Германии. Работал пропагандистом, редактировал партийную газету, подвергался преследованию. В 1924 г. приехал в СССР, в следующем году получил советское гражданство и вступил в ВКП(б). С 1929 г. в Разведуправлении РККА. В 1930 – 1932 гг. работал в Китае, где создал агентурную сеть, передававшую ценные сведения. В 1933 – 1941 гг. резидент нелегальной советской разведки в Японии. Был известен пьянством, отношениями с многочисленными женщинами, опасной ездой на мотоцикле. Однако это не помешало ему установить тесный контакт с германским послом в Японии. В мае 1941 г. узнал о планах нападения Германии на Советский Союз и передал эту информацию в Москву (в том числе о том, что нападение случится около 15 июня и главный удар будет нанесён в направлении Белоруссии и Прибалтики, что и произошло в действительности). В сентябре 1941 г. передал, что Япония не вступит в войну против СССР, что позволило советскому командованию перебросить под Москву дополнительные войска из Сибири и с Дальнего Востока. В октябре 1941 г. арестован японской полицией, в 1943 г. приговорён к смертной казни, в 1944 г. повешен в токийской тюрьме. Герой Советского Союза (1964 г.). Имеются сведения, что аналогичная переданной Зорге информация поступала в СССР и по другим каналам.


[Закрыть]. Последний был реальным прототипом персонажа Хамфри Богарта[50]50
  Хамфри Дефорест Богарт (1899 – 1957) – известнейший американский актёр, лауреат премии «Оскар», обладатель звезды на голливудской «Аллее славы», несколько раз признавался лучшим актёром в истории американского кино. «Касабланка» (1942, режиссер М. Кёртис) – голливудская романтическая кинодрама. Действие происходит в начале Второй мировой войны в марокканском городе Касабланка, контролируемом тогда вишистской Францией. Американец Ричард (Рик) Блэйн (Х. Богарт), владелец игорного клуба в городе, встречает свою бывшую возлюбленную Ильзу (И. Бергман), которая приехала в Касабланку со своим мужем – борцом движения Сопротивления. Их преследуют немцы, и Ильза пытается уговорить Рика отдать принадлежащие ему документы, которые позволят её мужу бежать из Касабланки, чтобы продолжить борьбу. Фильм получил 3 премии «Оскар», неоднократно признавался одной из лучших голливудских картин, приобрёл огромную популярность.


[Закрыть], которого тот играл в «Касабланке»: циничного пьющего негодяя со слабостью к красивым женщинам и идеалистической жилкой. Но чем ближе становилась война, тем острее реагировал Сталин на плохие новости. Когда Зорге предупредил его, что 150 дивизий вермахта нападут на Советский Союз в течение месяца, Сталин, согласно информации из первых рук, назвал шпиона маленьким говнюком.

К весне 1941 года нежелание Сталина слышать правду стало настолько явным, что генерал Филипп Голиков, начальник Главного разведывательного управления РККА, изменил разведывательный протокол анализа рисков. Отныне все отчеты, в которых утверждалось, что война неизбежна, считались заведомо ложными. Голиков проинструктировал своих агентов так: отныне все документы, утверждающие, что война неизбежна, следует считать фальшивками, а донесения, в которых немецкое нападение называется маловероятным, нужно помечать как надёжные. В мае Сталин, казалось, наконец-то был готов посмотреть правде в глаза. В обращении к молодым командирам[51]51
  По всей видимости, имеется в виду речь и тосты И. В. Сталина перед выпускниками военных академий Красной армии, произнесённые в Кремле 5 мая 1941 г. Однако именно таких слов в записях речи и тостов нет.


[Закрыть] он заявил, что вопрос уже не в том, наступит ли война, а в том, когда это случится. Решение Сталина днём позже повысить себя с должности генерального секретаря Коммунистической партии до главы государства наводило на мысль, что он ожидал скорого начала войны[52]52
  6 мая 1941 г. И. В. Сталин стал председателем Совета народных комиссаров СССР, т. е. главой правительства (оставался им до своей смерти 5 марта 1953 г.). При этом он по-прежнему являлся одним из секретарей ЦК ВКП(б) (1934 – 1952 гг., генеральный секретарь – 1922 –  1934 гг.). Должности генерального секретаря в партии в это время не существовало.


[Закрыть]. Большинство дипломатов в Москве согласились с этим, за исключением графа Шуленбурга, который хорошо изучил эксцентричные повадки Сталина. Он отправил в Берлин телеграмму, сообщив, что Сталин ведет себя как лидер, отчаявшийся уберечь свою страну от войны. Теория казалась нелогичной. Но Шуленбург, похоже, был прав.

Принято считать, что за сообщением ТАСС, опубликованным 14 июня – за восемь дней до вторжения, – стоял сам Сталин. Слухи о разногласиях между СССР и Германией в этом сообщении были названы «бессмысленными». Также сообщалось, что обе стороны неуклонно соблюдают условия советско-германского пакта о ненападении. Кроме того, ТАСС опроверг информацию о нападении Германии и передвижениях войск у границы с Россией «как лишенную всякой почвы[53]53
  Цит. по: Правда. 1941, 14 июня. № 163 (8571). С. 2.


[Закрыть]». Эти маневры, говорилось в сообщении, должны объясняться другими мотивами, а какими именно, не объяснялось. Четыре дня спустя, 18 июня, человек, который мог бы считаться первым немецким перебежчиком, пробрался на территорию СССР; немец ударил своего офицера в приступе пьяного гнева и сдался русским, чтобы избежать военного трибунала и казни. Вероятно, чтобы расположить к себе советских следователей, он заявил, что основная атака немцев начнется в 4:00 утра 22 июня. Время было указано правильно с точностью чуть ли не до минуты.

 
«Войны мы ждали, но не этой»
 

(Давид Самойлов, поэт, ветеран войны[54]54
  Такие рассуждения имеются в сочинении Д. С. Самойлова «Памятные записки»: «Война, которую мы ожидали и о которой сочиняли стихи, началась неожиданно. Об этом после писали генералы и генштабисты, и люди, близко стоявшие к власти. Неожиданным показалось ее начало не только потому, что в возможность дурного не хочется верить, – начало войны было неожиданным особенно потому, что нация решительно не была подготовлена к такому началу войны» (Текст «Странное чувство свободы», написанный в 1978 г. См.: Самойлов Д. С. Памятные записки / сост. Г. И. Медведева, А. С. Немзер; сопроводит. ст. А. С. Немзера. М.: Время, 2014. С. 239).


[Закрыть])

Двадцать второго июня, в 7:00 по берлинскому времени, Йозеф Геббельс – министр пропаганды Германии – встал перед микрофоном и зачитал просыпавшейся нации обращение Гитлера, в котором говорилось об объявлении войны: «Обремененный тяжкими заботами, принужденный молчать месяцами, я дождался часа, когда наконец могу говорить открыто. Германский народ! В данный момент совершается поход, который по протяжению и объему является величайшим из виданных до сих пор миром. Поэтому я решил теперь отдать судьбу и будущность Германии и нашего народа снова в руки наших солдат. Да поможет нам Господь Бог именно в этой борьбе! [55]55
  Это не всё обращение, а только маленькие фрагменты из начала и конца.


[Закрыть]»

К тому времени как Геббельс закончил читать обращение, три немецкие армии уже были на марше. Двадцать девять дивизий группы армий[56]56
  Точнее, три группы армий.


[Закрыть] «Север» под командованием фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба двигались в сторону Ленинграда и Прибалтики. Сорок одна дивизия группы армий «Юг» под командованием фельдмаршала Герда фон Рундштедта[57]57
  Имеются авторитетные сведения, что группа армий «Юг» состояла из 43 немецких и 14 румынских дивизий или всего из 63,5 дивизий.


[Закрыть] направлялась на Украину, а пятьдесят две дивизии группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока шли прямо на восток, к главной цели – к Москве. На бумаге Красная армия была примерно равна немецкой: 304 дивизии, в том числе 61 танковая и 31 механизированная[58]58
  Имеются авторитетные сведения, что группа армий «Центр» насчитывала от 48 дивизий до 51,5 дивизии.


[Закрыть], были рассредоточены по тысячекилометровому фронту от Ленинграда на севере до Одессы на юге[59]59
  Имеются авторитетные сведения, что Красная армия к 22 июня 1941 г. имела в своём составе 303 дивизии. Из них на западной границе были развёрнуты 186 дивизий, из которых 44 танковые и 22 моторизованные. Соотношение сил сторон к 22 июня 1941 г. (Красная армия: противник): расчетные дивизии – 1,1:1; личный состав – 1:1,3; орудия и миномёты – 1,4:1; танки и штурмовые орудия – 3,6:1; самолёты – 2,2:1.


[Закрыть]. Однако, за исключением Т-34 (лучшего танка в своем классе на то время), реактивной установки «Катюша» и некоторых других видов оружия, техника Красной армии была устаревшей, а ее организация и боевая подготовка находились на довольно низком уровне. В армии было много талантливых молодых командиров, но они смогли проявить себя лишь после того, как в командовании разразился кризис.

А начался кризис утром 22 июня. Сначала появились слухи о том, что немцы заманили советских пограничников на свою сторону границы и расстреляли их. Слух оказался правдой. К середине утра бои на границе стали настолько ожесточенными, что жены русских военных вышли на передовую, где помогали раненым, подносили боеприпасы, а в некоторых случаях и сами брались за оружие. Утром Сталин несколько раз безрезультатно звонил в Берлин. Поняв, что это бесполезно, он позвонил в посольство Японии[60]60
  Нам не удалось обнаружить подтверждения этой информации. Упоминается лишь поручение И. В. Сталина позвонить в германское посольство в Москве, данное около 4:30 – 5:30 утра 22 июня (до вручения Шуленбургом ноты об объявлении войны).


[Закрыть].

Шел десятый час операции «Барбаросса», когда генерал Иван Болдин[61]61
  Иван Васильевич Болдин (1892 – 1965) – советский военачальник, генерал-полковник (1944). В сентябре – октябре 1939 г. участвовал в Польском походе Красной армии. С октября 1939 г. командующий войсками Одесского военного округа. В июне 1940 г. переаттестован в генерал-лейтенанты. С июля 1940 г. заместитель командующего, с января 1941 г. – 1-й заместитель командующего войсками Западного особого военного округа. В начале Великой Отечественной войны, руководя конно-механизированной группой, попал в окружение около Белостока, но вывел из кольца группу из остатков различных частей. 4 августа 1941 г. принят И. В. Сталиным в Кремле. Действия Болдина были поставлены в пример в приказе № 27 °Ставки Верховного Главнокомандования от 16 августа 1941 г. В октябре – ноябре 1941 г. командовал 19-й армией, в Вяземской оборонительной операции части армии вели тяжёлые бои в окружении. После выхода из него в ноябре 1941 г. назначен командующим 50-й армией, пребывал в этой должности до февраля 1945 г. Особенно отличился во время обороны Тулы в ноябре – декабре 1941 г. В марте 1943 г. в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции в тяжёлых условиях распутицы 50-я армия участвовала в ликвидации Ржевско-Вяземского выступа. В июне – августе 1944 г. войска армии участвовали в Белорусской стратегической наступательной операции, в ходе которой успешно форсировали Днепр, содействовали ликвидации окружённой минской группировки противника. В апреле 1945 г. назначен заместителем командующего войсками 3-го Украинского фронта. Награждён 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени и иными наградами.


[Закрыть] на штабной машине Красной армии прибыл в польский город Белосток[62]62
  С сентября 1939 г. в составе Белорусской ССР. В 1941 – 1944 гг. под немецкой оккупацие в городе находилось еврейское гетто (в 1943 г. в ходе восстания погибли или уничтожены около 40 тыс. чел.) и лагерь советских военнопленных. В августе 1945 г. Белосток возвращён Польше.


[Закрыть]. Путешествие Болдина было нелегким. Казалось, что в тот день полмира куда-то несется и все двигались на восток. Недалеко от Белостока Болдина подрезал ЗИС-101[63]63
  Советский автомобиль представительского класса, семиместный лимузин, производившийся в 1936 – 1941 гг. Во многом скопирован с американского автомобиля Buick-32-90.


[Закрыть] – советский аналог «Роллс-Ройса». На заднем сиденье болтали две хорошо одетые женщины, не обращая внимания на крестьянские семьи, марширующие по дорогам с двухдневным запасом еды. Люди сами не понимали, куда они идут; просто пытались уйти подальше от грохота орудий. Болдин снова посмотрел на женщин. Он знал этот типаж. Жены должностных лиц, и, судя по машине, в которой они сидели, их мужья занимали высокие посты. И все же, если бы не герань, торчавшая из заднего окна их машины, Болдин подавил бы раздражение и поехал своей дорогой. Но растение задело его за живое. Оно казалось неприличной роскошью среди моря страданий. Сразу за Белостоком Болдин не выдержал и крикнул женщинам: «Неужели в такое время вам нечего больше возить, кроме цветов?»

Вопрос остался без ответа. Пулеметная очередь прошила обеих женщин, их двоих детей и водителя, который упал головой на руль. Только фикус остался невредимым. Болдин провел остаток дня за организацией похорон. Затем он отправился на поиски 10-й армии – подразделения, ответственного за защиту Белостока. Он нашел командующего, генерала Константина Голубева, в березовой роще в нескольких километрах от города. «Бойцы держатся хорошо, героически, – сказал Голубев, – но почти вся наша авиация и зенитная артиллерия разбиты. Боеприпасов мало. На исходе горючее для танков[64]64
  Цит. по: Болдин И. В. Страницы жизни. С. 89, 92–93.


[Закрыть]».

В разгар их разговора из Минска позвонил генерал Павлов и приказал 10-й армии перейти в контратаку. Болдин возразил, сообщив, что 10-я армия фактически уничтожена. Павлов на мгновение задумался, затем повторил приказ: «В атаку!» [65]65
  В конце июня – самом начале июля 1941 г. 10-я армия была окружена и разгромлена под Белостоком, некоторые группы солдат и командиров смогли вырваться. В июле 1941 г. управление армией было расформировано, а остатки войск переданы для укомплектования других соединений и частей.


[Закрыть] Вскоре в небе появились самолеты люфтваффе, и Белосток погрузился в пучину огня.

Тем же вечером, в 21:15, маршал Тимошенко, действуя на основании устаревшей информации, отдал Директиву[66]66
  Директива № 3 была подписана также Г. М. Маленковым и Г. К. Жуковым.


[Закрыть] № 3: утром советские войска должны атаковать немецких захватчиков и отбросить их назад. Спустя 48 часов в Красной армии воцарился хаос. Немецкие танки прорывались через 80-мильную брешь в русской линии обороны, и генерал Павлов потерял контроль и над своей армией, и над самим собой. Широкоскулый, коренастый, с зорким взглядом, Павлов выглядел как боец, но его таланты больше касались политики, чем военного дела. Он продвигался по служебной лестнице, зная, с кем поддерживать дружбу, а кого сторониться. Многие из советских командиров, служивших советниками во время Гражданской войны в Испании, по возвращении домой были отправлены в ГУЛАГ[67]67
  Или расстреляны в 1938 – 1941 гг.


[Закрыть]. Павлов вернулся домой Героем Советского Союза. Два года спустя, когда финская армия из 32 танков и 114 самолетов сдерживала советские силы из 2514 танков и 3880 самолетов в течение трех с половиной месяцев[68]68
  По другим данным, на 30 ноября 1939 г. в финской армии было 64 танка, а советские войска располагали 2289 танками и 2446 самолётами.


[Закрыть], Павлов одержал несколько незначительных побед в конце кампании и получил одну из самых престижных должностей в Красной армии – командующего Западным фронтом[69]69
  Точнее, командующего Западным особым военным округом (с июня – июля 1940 г.), на основе войск которого был с началом войны образован Западный фронт.


[Закрыть]. Выбор был не из лучших: несмотря на боевые заслуги, Павлов легко терял самообладание. За несколько недель до немецкого вторжения его сослуживец слышал, как Павлов истерически кричал на командира, сообщившего о нарушении границы: «Тем, кто наверху, лучше знать!» Как только начались бои, в генерале стали проявляться еще более неприятные качества. Павлов обещал частям доставить припасы, но не делал этого или исчезал на несколько часов без объяснения причин. Потом была битва за Минск[70]70
  Оборона Минска продолжалась лишь три дня – с 25 по 28 июня 1941 г. Совинформбюро о падении столицы Белорусской ССР не сообщило. Под городом образовался котёл, в который попали остатки 3-й и 10-й, а также части 4-й и 13-й армий Западного фронта. Котёл был ликвидирован немцами к 8 июля. По итогам боёв под Белостоком и Минском погибли или попали в плен не менее 200 тыс. советских солдат.


[Закрыть]. В разгар боя Павлов созвал свой штаб и приказал переместить ставку командования Западным фронтом в Бобруйск, небольшой город в 150 километрах к востоку от Минска. Через сутки он передумал и объявил, что передислоцируется в Могилев, находящийся в 200 километрах от Минска. Оттуда Павлов планировал руководить обороной города с помощью небольших самолетов-корректировщиков и парашютистов, которые будут передавать его указания командирам.

По ходу сражения исчезновения Павлова становились все более частыми и продолжительными. «Он на фронте», – отвечал отчаявшийся начальник штаба командиру, который хотел поговорить с генералом. В конце июня, после шестидневного отсутствия Павлова, его вызвали в Москву, предали суду и казнили[71]71
  30 июня Д. Г. Павлов был отстранён от командования Западным фронтом и вызван в Москву. По возвращении оттуда 4 июля арестован. Обвинён в трусости, бездействии, самовольном оставлении стратегических пунктов, развале управления войсками. 22 июля приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. В 1941 – 1942 гг. были расстреляны ещё 6 военачальников Западного фронта. В 1957 – 1958 гг. все они были реабилитированы. Считается, что И. В. Сталин сделал их «козлами отпущения» за катастрофу в начале войны.


[Закрыть]. Впрочем, Сталин был недоволен и другими генералами. На войне важно говорить правду, но после репрессий 1930-х годов многие советские командиры боялись делать это. Никто не хотел закончить как Павлов, хотя замалчивание фактов могло иметь самые трагические последствия. Рано утром 28 июня Сталин вошел в кабинет маршала Тимошенко в здании Наркомата обороны и потребовал объяснить, почему ему не предоставили оперативную информацию о ситуации в Минске. Расплывчатый ответ Тимошенко только разозлил его[72]72
  Визит Сталина в Наркомат обороны случился 29 июня.


[Закрыть].

– Ваш долг – контролировать ситуацию и держать меня в курсе событий, – сказал Сталин. – Вы просто боитесь сказать мне правду в глаза.

Жуков, который тоже находился в кабинете, спросил:

– Товарищ Сталин, разрешите нам продолжить работу?

Вопрос еще больше разозлил Сталина. Он сказал:

Что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует[73]73
  Цит. по: Начало войны. Из воспоминаний А. И. Микояна // 1941 год: в 2 кн. Кн. 2 / сост. Л. Е. Решин и др.; под ред. В. П. Наумова; вступ. ст. А. Н. Яковлева. М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 497.


[Закрыть].

Нечасто Маршал Советского Союза в слезах выбегает из кабинета, но Жуков поступил именно так. Затем последовала еще более удивительная сцена: Вячеслав Молотов, хладнокровный палач, утешал плачущего Жукова. Когда они вернулись в кабинет, Сталин услышал правду: Минск захвачен, бо́льшая часть советских пограничных войск уничтожена. Ранее в тот же день две танковые группировки немцев встретились к востоку от Минска, открыв себе дорогу на Москву и заманив 290 тысяч советских солдат в ловушку, которая стала известна как Белостокско-Минский котел[74]74
  Речь идёт о событиях 28 июня. Тогда 2-я и 3-я немецкие танковые группы соединились в районе Налибокской пущи (западнее Минска), тем самым перехватив пути отхода большинству дивизий советских 3-й и 10-й армий. В тот же день немецкие войска заняли город Волковыск (Гродненская область), тем самым рассекли окружённые советские части надвое и замкнули малое кольцо в районе Барановичей, окружив 3-ю, 4-ю и 10-ю армии. 1 июля соединились войска немецких 4-й и 9-й армий, тем самым замкнув внешнее кольцо окружения, взяв в кольцо советскую 13-ю армию. 8 июля немцы ликвидировали котёл. К началу войны на Белостокском выступе находилось более 300 тыс. советских солдат. По итогам боёв под Белостоком и Минском погибли или попали в плен около 200 тыс. бойцов Красной армии.


[Закрыть].

Сталин признал, что советское командование совершило большую ошибку.

Близился рассвет. Сталин, Молотов и Лаврентий Берия, генеральный комиссар государственной безопасности, народный комиссар внутренних дел СССР, стояли на подъездной аллее Наркомата обороны. В июньском небе занимался новый день. «Все потеряно, – причитал Сталин. – Я сдаюсь! Ленин основал наше государство, а мы все просрали[75]75
  Очевидцами, передавшими эти слова (вторую фразу), были А. И. Микоян и В. М. Молотов. При этом последний утверждал, что слов о сдаче не слышал и считает их маловероятными. Вторая фраза в русскоязычном оригинале выглядит так: «Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – все это просрали».


[Закрыть]». (Да, по словам очевидца, Сталин владел современным языком[76]76
  Цит. по: Начало войны. Из воспоминаний А. И. Микояна // 1941 год: в 2 кн. Кн. 2. С. 498. – см. ранее.


[Закрыть].) К полудню следующего дня кабинет Сталина в Кремле все еще пустовал. Александр Поскребышев, личный помощник вождя, говорил звонившим, что товарища Сталина нет, и добавлял: «Я не знаю, когда он будет».

К вечеру Поскребышев начал отвечать более раздраженно. «Товарища Сталина здесь нет и вряд ли будет», – говорил он. Следующие несколько дней поговаривали, что Сталин, подавленный, растерянный и измученный бессонницей, бродит по своей подмосковной даче[77]77
  Сталин оставался на даче более короткий срок, чем два-три дня.


[Закрыть]. Однако, помня о том, как Александр Великий и Иван Грозный на время уходили в тень, чтобы проверить преданность своих сторонников[78]78
  По всей видимости, имеются в виду легенда о том, что император Александр I не умер в 1825 г., а ещё долго жил в качестве старца-отшельника Фёдора Кузьмича, и реальное кратковременное царствование Симеона Бекбулатовича (1575 – 1576) во время правления Ивана IV Грозного. Версии о причинах их «ухода в тень» разнообразны.


[Закрыть], не все думали, что Сталин откажется от власти. Также ходили слухи, что он, временно отойдя от дел, читал книгу об Иване Грозном[79]79
  По-видимому, в 1930-е гг. И. В. Сталин прочёл книгу известного историка Р. Ю. Виппера «Иван Грозный» (1922 г.). В 1942 г. она вышла в СССР в новой редакции, в 1944 г. – вновь переиздана. В 1942 г. вышла пьеса А. Н. Толстого «Иван Грозный», сохранившаяся в личной библиотеке Сталина с пометками вождя.


[Закрыть] и под впечатлением от его биографии нацарапал на обложке: «Мы победим!» Вероятно, все эти слухи были правдивыми.

Тяжелые потери, которые СССР понес в первую неделю войны, пошатнули позиции Сталина, и он не знал, кому можно доверять. Член Политбюро Анастас Микоян, приезжавший в резиденцию вождя 30 июня, позже писал: «Я уверен, Сталин решил, что мы приехали арестовать его[80]80
  Этой фразы нет в первоначальном тексте воспоминаний Микояна, она добавлена его сыном, готовившим воспоминания к публикации.


[Закрыть]». Вечером по дороге в Москву у Берии возникла еще более пугающая мысль. «Мы застали Сталина в минуту слабости, – сказал он соратникам и добавил: Иосиф Виссарионович никогда этого не простит».

Вернувшись в Кремль 1 июля, Сталин снова взял в руки бразды правления. Он назначил себя председателем Комитета обороны, председателем Государственного комитета обороны, наркомом обороны и Верховным главнокомандующим[81]81
  Неясно, о каком «Комитете обороны (defense committee)» идёт речь. Возможно, за этим обозначением скрывается должность председателя Ставки Верховного командования, которую Сталин занял 10 июля 1941 г. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об образовании Государственного комитета обороны СССР» датировано 30 июня 1941 г. Народным комиссаром обороны Сталин стал 19 июля, а Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами СССР – 8 августа.


[Закрыть]. Он также приказал перевезти тело Ленина в Сибирь, где его не достанут немецкие бомбардировщики[82]82
  3 июля 1941 г. тело Ленина было отправлено в Тюмень. В апреле 1945 г. оно было возвращено оттуда в Москву.


[Закрыть]. В ночь перед отправкой Сталин лично посетил сумрачную Красную площадь, чтобы попрощаться с человеком, который перед смертью приказал снять Сталина с поста Генерального секретаря ЦК РКП(б)[83]83
  Имеется в виду известнейший документ «Письмо к съезду» («Завещание Ленина»), надиктованный В. И. Лениным с 24 декабря 1922 по 4 января 1923 гг. В нём предлагалось переместить Сталина с этого поста, поскольку тот «слишком груб». Однако этого сделано не было.


[Закрыть].

В последнюю неделю июня стояла жара под 40 градусов, в воздухе клубились облака пыли. Снова и снова поступали сообщения о поражениях Красной армии. Брест-Литовск[84]84
  Название Брест-Литовск (Брест-Литовский) город носил в XVII – начале XX вв., в 1923 – 1939 гг. именовался Брест-над-Бугом, с сентября 1939 г. после присоединения к СССР – просто Брест. Оборона Брестской крепости продолжалась с 22 июня по 23 июля 1941 г. (имеются сведения об отдельных стычках в августе). При этом большую часть крепости немцы заняли уже 24 июня, после 30 июня остались лишь изолированные советские очаги сопротивления и одиночные бойцы.


[Закрыть], один из важнейших советских форпостов на Западном фронте, находился на грани капитуляции. На севере немецкая танковая группировка прорвала линию обороны в Прибалтике и двигалась к Ленинграду – второму городу России, а группа армий «Центр» мчалась на восток, приближаясь к Смоленску, от которого до Москвы оставалось всего 400 километров. Только на юге Красная армия успешно сражалась с захватчиками. Войска генерала Жукова замедлили продвижение группы армий «Юг» вглубь[85]85
  Имеется в виду танковое сражение в районе Дубно –  Луцк – Броды 25/26 – 29/30 июня 1941 г., ставшее одним из крупнейших в истории. В нём войска советского Юго-Западного фронта, не добившись поставленных целей и понеся огромные потери (2648 танков, танковые потери вермахта в 10 раз меньше), тем не менее задержали на неделю наступление 1-й немецкой танковой группы и сорвали планы противника прорваться к Киеву и отрезать советскую львовскую группировку от остальных сил. Г. К. Жуков с 23 июня 1941 г. являлся представителем Ставки на Юго-Западном фронте, но командовал фронтом (до своей гибели 20 сентября 1941 г.) генерал-полковник М. П. Кирпонос.


[Закрыть] Украины. В начале июля сводки о настроениях граждан, составляемые НКВД – своего рода полицией, которую Сталин использовал для наблюдения за людьми – и другими государственными учреждениями, складывались в пеструю картину набор в армию увеличился, а боевой дух был высоким как у молодых коммунистов-идеалистов, так и среди русских патриотов-националистов, чьи непростые отношения с Родиной были отражены в стихотворении «Дороги Смоленщины» [86]86
  Имеется в виду известное стихотворение знаменитого советского поэта и военного корреспондента К. М. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», написанное в 1941 году. Оно посвящено известному поэту и военному корреспонденту А. А. Суркову, который и является «Алешей». Полный текст стихотворения см., например, в: Симонов К. М. Собрание сочинений: в 10 т. / вступ. ст. Л. Лазарева; комм. А. Александровой. Т. 1. Стихотворения. Поэмы. Вольные переводы. М.: Художественная литература, 1979. С. 88–89.


[Закрыть].

 
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в Бога не верящих внуков своих.
 

Жители Украины, где в начале 1930-х годов голод унес от 3,3 до 7,5 миллиона жизней, не проявляли особого энтузиазма по поводу борьбы под флагом страны, устроившей геноцид[87]87
  Имеется в виду Голод на Украине 1932 – 1933 гг. (Голодомор), являвшийся следствием проводимой Сталиным форсированной индустриализации и коллективизации, а также нежелания пойти на уступки крестьянам до 1933 г.


[Закрыть]. Среди русских также было немало тех, кто был готов сдаться захватчикам. Например, доктор Гребешинков в разговоре с сослуживцем заявил: «Если половина страны ненавидит власть, трудно будет заставить людей воевать». Товарищ Курбанов из Советского туристического бюро не видел чести в том, чтобы умереть за прогнивший режим[88]88
  Под Советским туристическим бюро (“Soviet Tourist Bureau”), возможно, имеется в виду Туристско-экскурсионное управление ВЦСПС.


[Закрыть].

Третьего июля Сталин впервые за время войны выступил с обращением к советскому народу. Он попытался нарисовать обнадеживающую картину будущего, вокруг которой могли бы объединиться советские граждане всех национальностей и политических убеждений, забыв о прошлых невзгодах.

«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! – начал он. – К вам обращаюсь я, друзья мои! <…> В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом…»[89]89
  Цит. по: Правда. 1941, 3 июля. № 182 (8590). С. 1.


[Закрыть] Слова Сталина были сильны своей простотой, но один слушатель, военный корреспондент Константин Симонов, обратил особое внимание на то, как говорил вождь. «Он медленно говорил монотонным голосом с сильным грузинским акцентом», – отметил Симонов, позже добавив, что можно было услышать звон стакана, когда Сталин сделал глоток воды. Его голос был низким и мягким, и он мог бы казаться совершенно спокойным, если бы не тяжелое, усталое дыхание и то, что вождь постоянно отпивал воду. Симонов считал, что была некая дисгармония «между ровным голосом [Сталина] и трагической ситуацией, о которой он говорил». В этой дисгармонии Симонов уловил особую силу. «Люди не были удивлены, – сказал он. – Сталин сделал то, чего от него ждали. Не было бравады, просто лидер государства говорил суровую правду, которую нужно было сказать… Люди любили его по-разному – одни беззаветно, другие с оговорками, кто-то восхищался им, но в то же время боялся, а некоторым из слушателей он вообще не нравился. Однако никто не сомневался в его храбрости или железной воле. А сейчас было время, когда эти два качества были необходимы для человека, который стоял у руля… Правда, которую Сталин сказал в тот июльский день, была жесткой и горькой, но, сказав ее, он завоевал доверие своего народа».

Симонов был только наполовину прав относительно того, что сказал Сталин. Самую горькую правду о том, что советская армия, авиация и флот понесли огромные потери, он оставил в тайне[90]90
  О советских потерях в речи Сталина вообще не говорилось. Немецкие же были охарактеризованы так: «лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения», – что совершенно не соответствовало действительности.


[Закрыть]. К 10 июля советские войска потеряли на Западном фронте 4799 танков, 1777 истребителей и 341 тысячу солдат[91]91
  Приведённые цифры потерь Западного фронта в танках и истребителях вызывают вопросы. Имеются авторитетные сведения о том, что к началу войны Западный фронт располагал всего 4413 танками и 2129 самолётами.


[Закрыть]. Наблюдая за отступлением Красной армии на восток после битвы за Минск, один советский командир сравнил это с тем, как поток лавы «медленно движется к морю». Он писал: «Некоторые военнослужащие [находились] в грузовиках, у них на плечах болтались устаревшие винтовки. Их форма была изношена и покрыта пылью», а «на их подавленных, изможденных лицах не было улыбок». Другой командир вспоминал, как самолеты люфтваффе кружили над отступающими русскими колоннами, выжидая, когда люди и техника будут двигаться плотным строем по узкому месту, а затем налетали, как хищные птицы. По пути из Минска в начале июля немецкие громкоговорители сообщали отступающим русским, что Германия хочет наградить их за «доблестную» оборону города: дает «двадцать минут, чтобы прикончить комиссаров и жидов».

Спустя несколько дней после захвата Минска начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии[92]92
  Гальдер известен, среди прочего, своим военным дневником, являющимся чрезвычайно ценным источником по военно-политической истории Второй мировой войны. См. на рус. яз.: Гальдер Ф. Военный дневник: Ежедневные записи начальника Генерального штаба сухопутных войск. 1939 – 1942 гг.: пер. с нем.: в 3 т. М.: Воениздат, 1968 – 1971.


[Закрыть] генерал Франц Гальдер написал: «Можно без преувеличения сказать, что война выиграна за две недели». Большинство британских и американских военных были согласны с этим. Русские поначалу будут сражаться, чтобы их не сочли трусами, а затем, подобно британцам и французам в 1940 году, сдадутся или отступят. Однако, делая такие прогнозы, они не учли исторические факты. Начиная с польского вторжения 1605 года[93]93
  Хотя ряд поляков участвовали в событиях Смутного времени в России начиная с 1604 г. (поддержка Лжедмитрия I и Лжедмитрия II), официально Речь Посполитая вступила в войну с Россией и вторглась в неё только в 1609 г. (война продолжалась до 1618 г.).


[Закрыть] до нападения Наполеона в 1812 году русские солдаты проявляли незаурядную храбрость и стойкость. Фридрих Великий, который воевал с русскими в XVIII веке, писал: «Чтобы победить [русского], вы должны убить его, заколоть штыком, а затем выстрелить в ублюдка»[94]94
  Фридриху Великому ошибочно приписывают фразу «русского солдата мало убить, его надо еще повалить». Он якобы сказал это после сражения при Цорндорфе (14 августа 1758 г.). На самом деле это парафраз Иоганна фон Архенгольца («История Семилетней войны», 1788 г.).


[Закрыть]. В ходе июньских боев на польской границе советские солдаты сотни раз демонстрировали беспримерный героизм и самоотверженность. В июле, через месяц после того как боевые действия переместились далеко на восток, горстка красноармейцев все еще держалась в цитадели Брест-Литовска на советско-польской границе. Перед смертью один из защитников крепости написал на стене: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина» [95]95
  Эта надпись, датированная 20 июля 1941 г., была обнаружена в руинах казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД. Считается, что она сделана бойцом этого батальона Федором Рябовым. В 1952 г. кусок штукатурки с надписью был передан в Центральный музей Вооруженных сил в Москве, где экспонируется и сегодня.


[Закрыть].

В начале июля жители прифронтового Смоленска, города холмов и церквей, проснулись от скрежета и грохота тяжелых машин. Когда солнце развеяло утреннюю дымку, стало видно, что по всему горизонту растянулись колонны немецких танков. Масштабы и скорость немецких успехов под Белостоком и Минском 20 уничтоженных русских дивизий и почти 300 тысяч пленных за неделю с небольшим воодушевили Берлин и встревожили Москву[96]96
  Белостокско-Минское сражение датируется 22 июня – 9 июля 1941 г. По другим сведениям, в ходе сражения были уничтожены 23 советские дивизии. Приведённое количество пленных – это немецкие данные (288 –  324 тыс. чел.).


[Закрыть]. В обеих столицах развернули карты и обвели красным Смоленск – последний крупный город на пути к столице. В начале июля под палящим солнцем началась битва. Немцы, заполонившие окрестности Смоленска, размахивая боевыми флагами и распевая патриотические песни, были олицетворением воинского шика, а защитники Смоленска были его полной противоположностью. Плохо экипированные и плохо обученные, солдаты Советской армии резерва мало понимали в военном деле в обычном его смысле и находились в Смоленске только потому, что больше некому было защищать город. Но народные предания и традиции вооружили русского солдата двумя классическими навыками. Во-первых, он умел убивать. Немецких военнопленных расстреливали на месте или, если позволяло время, калечили. Во-вторых, советский солдат умел умирать. Когда кончались пули, он шел врукопашную, а если не было поддержки артиллерии, он забрасывал немецкие танки бутылками с зажигательной смесью, более известными как коктейль Молотова. Один раненый радист две недели передавал информацию о маневрах немцев из кабины сгоревшего танка, пока его не убили. В конце июля, после нескольких недель ожесточенных боев, немцы взяли верх и дороги вокруг Смоленска заполнились длинными колоннами людей, марширующих на восток под бескрайним русским небом, которое они раньше не видели, навстречу судьбе, о которой не смели думать. Когда в августе боевые действия прекратились, 600 тысяч советских солдат были убиты, ранены или попали в плен[97]97
  За время Смоленского сражения Красная армия потеряла 760 тыс. человек, в том числе 486 тыс. безвозвратно.


[Закрыть], а Гитлер тем временем строил планы по колонизации России[98]98
  В начале августа закончился второй этап Смоленского сражения и боевые действия непосредственно под Смоленском. Однако на других участках они достаточно активно шли: 1 – 21 августа – бои на Смоленской дуге (3-й этап сражения); 22–29 августа – успешное наступление немцев на северном фланге: Великие Луки, Торопец; 30 августа – начало советских Рославль-Новозыбковской и Ельнинской наступательных операций.


[Закрыть].

«Есть только одна обязанность: германизировать эту страну», сказал он своим генералам. «С этой целью мы приступили к строительству дорог, которые приведут в самую южную часть Крыма и к Кавказу. По всей длине эти дороги будут усеяны германскими городами, а вокруг этих городов обоснуются наши колонисты. <…> Мы не будем селиться в русских городах. Мы предоставим им возможность развалиться на куски без нашего вмешательства. И самое главное, никакого сожаления по этому поводу. Бороться с лачугами, уничтожать блох, поставлять немецких учителей, издавать газеты… это слишком мелко для нас. Мы, возможно, ограничимся тем, что установим радиопередатчик под своим контролем. В остальном пусть они [русские] знают ровно столько, сколько нужно для понимания наших дорожных знаков, чтобы они не попадали под наши машины»[99]99
  По всей видимости, это фрагменты из застольной беседы Гитлера от 17 октября 1941 г., вечер. Однако данная речь была произнесена не перед генералами, а в присутствии рейхсминистра вооружений и боеприпасов Ф. Тодта и гауляйтера Тюрингии Э. Ф. К. Заукеля.


[Закрыть].

Если смотреть сквозь призму истории, Смоленское сражение стало стратегической победой СССР. Оно позволило выиграть время, чтобы укрепить оборону Москвы и восполнить огромные потери личного состава и техники, понесенные в первые недели боевых действий. Именно в Смоленске немецкое командование осознало, что победа обойдется им намного дороже, чем они рассчитывали. В 1939 и 1940 годах Германия получила большую часть Западной и Центральной Европы по выгодной цене в 50 тысяч погибших[100]100
  Имеются сведения, что ещё меньше: от 8 до 16 тыс. убитых в ходе Польской кампании и 27 тыс. убитых в ходе Французской кампании. Правда, было ещё немалое количество пропавших без вести: от 300 до 5 тыс. чел. в ходе первой и более 18 тыс. чел. в ходе второй.


[Закрыть]. В Смоленске цена победы составила 80 тысяч убитых и раненых[101]101
  По современным российским оценкам потери вермахта в Смоленском сражении составили 101 тыс. чел., в том числе 20 тыс. убитых. По расчётам авторитетного американского военного историка Д. Гланца они составили около 115,5 тыс. чел.


[Закрыть]; а впереди еще была Москва, а за ней – сотни других городов, поселков, деревень, лесов и степей. В начале августа, когда немцы потеряли половину состава[102]102
  Согласно Ф. Гальдеру, к 13 августа 1941 г. вермахт потерял 390 тыс. чел., а группа армий «Центр» к 3 августа – 74,5 тыс. чел. Согласно Д. Гланцу, по итогам Смоленского сражения 900-тысячная (на 16 июля) группа армий «Центр» уменьшилась на 115,5 тыс. чел. (13 %). Половины состава потери достигли лишь в отдельных частях (так, на 28 августа танковые дивизии 2-й и 3-й танковых групп имели 45 % штатной численности танков, а 7-я танковая дивизия – 25 %).


[Закрыть], генерал Гальдер пересмотрел свое мнение о Красной армии: «Мы недооценили русского колосса… Когда мы уничтожаем дюжину дивизий, на их место приходит еще дюжина».