Текст книги "Шантаж"

Автор книги: Джон Гришем (Гришэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 8

Телефонный звонок застал Тревора в тот момент, когда он потягивал двойной кофе, который принес с собой из небольшого кафе, и раздумывал над тем, стоит ли добавить в него немного ликера «Амаретто», чтобы хоть как-то улучшить испорченное с самого утра настроение. В его тесном офисе не было внутренней связи, и поэтому секретарша обычно кричала ему из приемной, и он отвечал ей таким же образом, если вообще отвечал. Вот так они и перекрикивались уже почти восемь лет, порой до смерти надоедая друг другу.

– Вам звонят из какого-то банка на Багамах! – заорала она из соседней комнаты.

Тревор бросился к телефону, чуть было не опрокинув на себя горячий кофе. На другом конце провода послышался приглушенный голос с отчетливо выраженным британским акцентом. Говоривший сообщил ему, что банк получил недавно весьма солидный перевод из штата Айова.

Тревор прикрыл рукой трубку и с опаской посмотрел на дверь, желая убедиться, что секретарша не подслушивает его разговор. Потом он тихо спросил, какая сумма была переведена. Собеседник ответил, что к ним поступил перевод на сто тысяч долларов и что Тревор может забрать их в любое удобное для него время.

Адвокат повесил трубку, не раздумывая, щедро налил в кофе «Амаретто» и сделал несколько больших глотков, мечтательно уставившись на противоположную стену. Подумать только, тридцать три тысячи баксов! Никогда еще он не зарабатывал такой суммы. Когда-то давно ему удалось уладить спор о разбитой в аварии машине, и тогда он, помнится, получил двадцать пять тысяч, но их хватило ему не надолго. А потом случалось, что ему перепадали довольно крупные гонорары, до семи с половиной тысяч, но они расходились еще быстрее.

Секретарша понятия не имела о тайных делах Тревора и о существовании счета в оффшорном банке, поэтому ему пришлось битый час делать вид, что ничего особенного не произошло и что он занимается обычной рутинной работой. Он сделал несколько совершенно бесполезных звонков, потом расхаживал с озабоченным видом по офису и подчеркнуто громко шуршал бумагами и наконец объявил секретарше, что у него масса срочных дел в центре Джексонвилла, после чего он непременно должен навестить своего клиента в тюрьме «Трамбл», а это, естественно, потребует немало времени. Она восприняла эту новость с безразличием, так как давно привыкла, что шеф частенько пропадает бог знает где, зачастую даже не ставя ее в известность. На этот случай у нее всегда лежала в столе интересная книжка, которая помогала скоротать время до окончания рабочего дня. Выйдя из офиса, Тревор помчался в аэропорт, едва успел на очередной рейс самолета до Форт-Лодердейла, что в штате Флорида, за тридцать минут полета успел выпить несколько банок пива, а из Форт-Лодердейла тут же отправился на Багамские острова и приземлился через два часа в Нассо. Там он быстро поймал такси – огромный черный «кадиллак» 1974 года выпуска с кондиционером и слегка подвыпившим шофером – и через несколько минут был у входа в здание банка «Женева траст».

Стояла нестерпимая жара, а воздух был настолько влажным, что рубашка Тревора мгновенно прилипла к телу. Смахнув с лица крупные капли пота, он решительно вошел в здание, представился администратору и тут же был препровожден в офис мистера Брейширса. Тот радостно пожал клиенту руку и после обмена любезностями протянул ему лист бумаги, на котором подробно излагалось, откуда, когда и какая сумма была переведена на его счет. Так Тревор узнал, что сто тысяч долларов были получены из Первого банка Айовы через небольшую компанию «СМТ инвестментс», а отправителем была еще одна никому не известная, кроме, разумеется, Тревора, компания под романтическим названием «Буммер риэлти, лтд». Название «Буммер» придумал сам Джо Рой Спайсер, который когда-то именно так величал свою любимую собаку.

Тревор заполнил несколько бумаг, по которым сумма в двадцать пять тысяч долларов переводилась на его отдельный счет в том же банке «Женева траст», – это был тайный счет, который он тщательно скрывал от своей секретарши и от налоговой инспекции, а потом заполнил еще одну бумагу и получил наличными в конверте восемь тысяч долларов на мелкие расходы. Выполнив все необходимые в таких случаях формальности, он спрятал конверт с деньгами в карман, крепко пожал мягкую руку мистера Брейширса и, с трудом сдерживая охватившую его радость, выбежал на улицу.

Через два часа он был уже в аэропорту Джексонвилла, где выпил пару чашек крепкого кофе – но на этот раз без ликера – и попытался собраться с мыслями. В конце концов он решил немедленно отправиться в «Трамбл» и через пару часов уже сидел в гостевой комнате в ожидании встречи со Спайсером.

– Какая приятная неожиданность, – довольно сухо отреагировал тот, переступая порог комнаты.

К этому времени надзиратель уже осмотрел карманы Тревора, поскольку дипломата у него с собой не было, и удалился в коридор. Что же до конверта с наличными, то Тревор предусмотрительно спрятал его в потайном месте под сиденьем своего «жука».

– Мы получили сто тысяч долларов из Айовы, – еле слышно прошептал Тревор, оглядываясь на дверь.

Спайсер мгновенно оживился, и от его былого недовольства не осталось и следа. Правда, ему очень не понравилось местоимение «мы», а еще больше то, что под этим местоимением скрывалось – тридцать три тысячи долларов, которые адвокат получил ни за что ни про что. Но с другой стороны, кто еще мог бы доставлять их письма на волю и переводить полученные деньги в оффшорный банк? К сожалению, Тревор был необходимым элементом их тайной игры, ничего тут не поделаешь.

– Их перевели на Багамы? – на всякий случай уточнил Спайсер.

– Да. Я только что оттуда. Ваши шестьдесят семь тысяч надежно укрыты как от налогов, так и от посторонних глаз.

Спайсер глубоко вздохнул и ощутил прилив бодрости. Третья часть этой суммы достанется ему, а это больше двадцати двух тысяч. Ну что ж, эта операция закончилась успешно и можно приступать к написанию еще нескольких писем!

Он полез в карман тюремной рубашки, вынул оттуда несколько газетных вырезок, долго смотрел на них, а потом протянул Тревору:

– Сегодня играют «Дюк» против «Тека». Ставлю пять тысяч на «Тека».

– Пять тысяч? – изумленно уставился на него адвокат.

– Да, а что?

– Я никогда еще не ставил такую сумму на одну игру.

– Кто у тебя букмекер?

– Есть один парень, но я не уверен, что он согласится на такой шаг.

– Послушай, если он хороший букмекер, то вполне справится с этим делом. Ничего сложного здесь нет. Позвони ему как можно скорее и выясни, чем он может нам помочь.

– Ну ладно, ладно, позвоню.

– Ты придешь сюда завтра?

– Не знаю, возможно. А что?

– Послушай, Тревор, кто еще из клиентов заплатил тебе тридцать три тысячи баксов за одно дело?

– Никто.

– Вот именно. Значит, тебе нужно быть здесь завтра в четыре часа. К тому времени я приготовлю для тебя почту.

Сказав это, Спайсер встал и вышел из комнаты, едва заметно кивнув надзирателю. Во дворе он на минуту остановился, немного подумал и решил прогуляться, несмотря на редкую для февраля жару. Он прошел мимо аккуратно подстриженного газона, мимо садика Пикассо, свернул за угол и вошел в библиотеку, где корпели над мудрыми книгами его товарищи.

– Мы получили сто тысяч долларов из Айовы! – торжественно объявил он с порога, убедившись предварительно, что в зале нет посторонних. – Мы все-таки кинули этого простака Квинса!

Руки Хэтли Бича замерли над клавиатурой компьютера. Он тупо уставился на Спайсера поверх толстых очков, затем потер рукой отвисшую челюсть и с недоверием воскликнул:

– Если это шутка, то очень глупая!

– Нет, мне не до шуток, – ответил Спайсер. – Я только что разговаривал с Тревором. Сегодня утром вся сумма была переведена на наш счет в один из банков на Багамах. Тревор уже был там и даже снял свою долю.

– Давайте кинем этого парня еще разочек! – неожиданно выкрикнул Ярбер.

– Квинса?

– Конечно, а почему бы нет? – воодушевился Ярбер. – Если он с такой легкостью выслал нам сто тысяч баксов, то почему бы нам не потребовать от него еще немного? Что нам терять?

– Да уж, терять нам действительно нечего, – глубокомысленно заметил Спайсер, пожалев, что не успел предложить это первым.

– На сколько? – тут же перешел к делу Бич.

– Думаю, для начала надо попробовать тысяч на пятьдесят, – заерзал на стуле Ярбер и почему-то посмотрел на потолок, словно именно оттуда черпал идеи.

Остальные согласно закивали и стали рассуждать, когда можно получить вторые пятьдесят тысяч. Спайсер не выдержал и призвал друзей к порядку.

– Послушайте, – остановил он приятелей взмахом руки, – давайте обдумаем, что нужно сделать прежде всего. Я полагаю, наш Кертис из Далласа уже вполне созрел. Давайте обработаем его, а затем вернемся к Квинсу. Сейчас мы поняли, что наш механизм выкачивания денег работает отменно, так давайте же использовать его на полную мощность. Надо действовать более напористо и агрессивно. Давайте посмотрим, кого еще из клиентов мы можем кинуть на крупную сумму.

Хэтли Бич тут же выключил компьютер и достал папку с досье на потенциальных клиентов. Ярбер тоже очистил свой стол и принялся за дело. Полученные только что сто тысяч долларов настолько воодушевили собратьев, что они были готовы работать днем и ночью.

* * *

Тревор успел вовремя – он прибыл в бар Пита ровно в пять часов, то есть в самое интересное время, когда там запускался тотализатор и начиналось бесшабашное веселье, часто заканчивавшееся мордобоем. Он быстро отыскал Препа, который с некоторых пор подвизался в этом баре в качестве букмекера и неплохо зарабатывал. Это был так называемый вечный студент и даже в свои тридцать два года не собирался бросать университет в северной Флориде, так как родители пообещали платить ему две тысячи долларов в месяц до тех пор, пока он будет учиться. Таким образом, он оставался студентом уже одиннадцать лет, и никто не мог сказать, когда ему наскучит жизнь бездельника и игрока. Когда Тревор сообщил Препу о своем намерении поставить на одну из баскетбольных команд и намекнул, что это будет весьма приличная сумма, тот сразу решил уточнить, какая именно.

– Пятнадцать тысяч, – гордо заявил Тревор и залпом выпил полкружки холодного пива.

– Сколько? – посмотрел на него ошалевший Преп. – Пятнадцать тысяч? Ты серьезно? – Он был так поражен, что чуть не выронил кружку с пивом. Тревор никогда не ставил на одну игру больше ста баксов.

– Да, пятнадцать, – охотно подтвердил Тревор и осушил кружку. Он чувствовал себя героем дня и был абсолютно уверен, что на этот раз удача ему улыбнется.

– В таком случае мне придется кое с кем переговорить, – засуетился Преп, доставая мобильный телефон.

– Валяй, но только быстро. Игра начинается через полчаса.

Бармен был местным парнем, но каким-то загадочным образом прикипел душой к австралийскому футболу и не пропускал ни одного матча. Как раз сегодня должен был состояться один из них, и Тревору пришлось заплатить двадцать баксов, чтобы он позволил переключить канал.

«Джорджия Тек» была неплохой командой и часто демонстрировала превосходную игру, но на этот раз все пошло наперекосяк. Тревор вперился в экран телевизора и сначала вел себя спокойно, но, когда команда потеряла много очков, его терпение лопнуло и он стал громко чертыхаться и поглощать одну бутылку пива за другой. А Преп в это время сидел в дальнем углу зала и злорадно ухмылялся, поражаясь глупости своего клиента.

Первая половина встречи прошла с явным преимуществом противника, и вторая для «Тека» началась не лучше. Тревор был так расстроен, что хотел было дать бармену еще двадцать баксов, чтобы тот переключил телевизор на австралийский футбол. Когда до окончания игры осталось десять минут, адвокат был уже изрядно пьян и на чем свет стоит проклинал Спайсера, Препа и всех баскетболистов. Такой плохой игры он еще не видел. Казалось, игроки «Тека» впервые вышли на поле и первый раз в жизни взяли в руки мяч. Команда «Дюк» вела себя уверенно и за несколько минут до окончания игры имела солидное преимущество в двадцать очков, что гарантировало ей победу. Однако на последних минутах произошло нечто невероятное. Игроки «Тека» неожиданно ожили и сделали несколько результативных бросков с дальнего расстояния, что сократило разрыв до восьми очков. Тревор уже не надеялся на чудо, но оно свершилось. Когда прозвучал финальный свисток, едва державшийся на ногах Тревор обнял Препа, сунул бармену стодолларовую купюру – самые крупные чаевые за всю его сознательную жизнь – и, медленно покачиваясь, вышел из бара. Неплохой навар за один день. Пять тысяч он отдаст Спайсеру, а десять присовокупит к тем тридцати трем, которые заработал сегодня. Не обращая внимания на прохладу ночи, Тревор медленно брел вдоль Атлантик-Бич, миновал длинный ряд недорогих летних домиков с аккуратно подстриженными газончиками и спустился по ступенькам на пляж, где неловкими движениями снял обувь и двинулся к воде. В этот поздний час она была уже достаточно прохладной, но он не выходил на берег до тех пор, пока не протрезвел до такой степени, что почувствовал прилив бодрости.

Сорок три тысячи долларов за один день! Весьма недурно. К тому же это чистая сумма, без налогов. В прошлом году Тревор заработал двадцать восемь тысяч чистыми, но сколько ему пришлось пахать, чтобы получить эту сумму! Каждый Божий день он возился со своими клиентами, улаживал бесперспективные дела, отмазывал от суда прогоревшие фирмы, унижался перед государственными чиновниками, давал взятки финансовым агентам, угождал банкирам, укрывал деньги от налоговой инспекции и так далее и тому подобное. И за все эти мучения он получил лишь двадцать восемь тысяч, а тут за один день – сорок три!

Как все-таки приятно получать быстрые и легкие деньги! Когда Спайсер предложил ему роль посредника в этой мошеннической операции, он сначала сомневался. Не верил, что из этого выйдет что-либо путное. А сейчас у него уже не было никаких сомнений в том, что вымогать крупные суммы у людей, не имеющих возможности пожаловаться в полицию, – гениальное изобретение с хорошей перспективой. Конечно, получив первый перевод, Спайсер ни за что на свете не бросит это дело. Более того, начнет раскручивать его на всю катушку, писем будет еще больше, деньги потекут потоком, и для всего этого ему нужен будет надежный человек за стенами тюрьмы, человек, который мог бы обеспечивать доставку и отправку почты и перевод денег в оффшорный банк. Черт возьми, если понадобится, он, Тревор, будет наведываться в «Трамбл» ежедневно, забирать и приносить почту, давать взятки надзирателям и охранникам, возиться с финансовыми поступлениями – словом, делать все, чтобы не иссяк этот важный источник дохода.

Неожиданно налетевшая волна окатила его холодными брызгами с головы до ног, и в этот миг его поразила гениальная идея: если эти мошенники могут так легко и просто извлекать деньги из карманов несчастных гомосексуалистов, то почему нельзя так же легко и просто кинуть их самих? Ведь вымогатели находятся за решеткой по приговору суда, занимаются противоправной мошеннической деятельностью и тоже не смогут никому пожаловаться, иначе заработают еще один срок.

Сначала эта мысль показалась Тревору настолько неожиданной и постыдной, что он отбросил ее. Но она продолжала лезть ему в голову, и постепенно он стал считать ее естественной и разумной. Наивно думать, что воры и мошенники придерживаются каких-то моральных принципов. Ловкачи всегда обманывали людей, а потом находились мошенники, которые обманывали первых жуликов, так и шло. Что ему нужно для полного счастья? Как минимум миллион долларов. Только эта сумма может дать ему все, что он желает получить от жизни. Тревор давно мечтал о том, что когда-нибудь получит вожделенный миллион баксов, но если раньше это были пустые мечты, то сейчас ситуация заметно изменилась. Если дела пойдут так, как ожидает Спайсер, то пройдет совсем немного времени и в оффшорном банке на счете Тревора окажется нужная сумма. А потом он может спокойно снять ее, бросить ко всем чертям свой офис, зашвырнуть подальше лицензию на юридическую практику, купить небольшую яхту и до конца жизни наслаждаться комфортом, гуляя под парусами по всему Карибскому бассейну и упиваясь экзотикой тропических стран.

* * *

Судья Спайсер в очередной раз перевернулся на другой бок, потеряв всякую надежду уснуть до утра. Мало того что в голову беспрестанно лезли дурные мысли, так еще сокамерник вовсю храпел на верхнем ярусе, не давая ему возможности сосредоточиться на чем-то одном. Элвин был уже в преклонном возрасте, всю жизнь колесил по Северной Америке, а потом вдруг так отчаялся от нищеты и неприкаянности, что взял да и ограбил какой-то почтовый поезд в захолустном городке Оклахомы. Полиция сбилась с ног в поисках грабителя и готова была закрыть дело, но Элвин вдруг почувствовал угрызения совести, явился в местное отделение ФБР и гордо заявил, что это он ограбил поезд. В полиции так обрадовались неожиданному признанию, что сделали все возможное, чтобы облегчить его участь. Судьи пошли на уступки и посадили Элвина не в какую-то гнусную тюрьму с жестким режимом, а в привилегированный «Трамбл», где ему и предстояло провести остаток дней.

В сущности, он был неплохим парнем, но уж больно громко храпел по ночам, что всегда выводило Спайсера из себя. Тем более что в последнее время ему стала досаждать еще одна неприятная мысль – об адвокате. Тревор был надежным человеком, но только в тех случаях, когда речь шла о простых делах и не касалась больших денег. Но сейчас ситуация резко изменилась. Собратья уже получили первую крупную сумму, за ней, по всей видимости, последуют другие, не менее значительные. Он получает третью часть доходов за мелкие услуги, а тут у него появится соблазнительная мысль прикарманить все их деньги. И чем больше их накопится на банковском счете, тем сильнее будет соблазн у Тревора присвоить их. И где гарантия, что в один прекрасный день он не заберет все кровно заработанные доллары собратьев и не смоется в дальние страны?

С другой стороны, они не могут обойтись без его услуг. Ведь должен же кто-то приносить им почту, отправлять письма, переводить деньги в банк и оказывать мелкие юридические услуги. Надо придумать какой-то другой способ общения с внешним миром, минуя адвоката. И Спайсер его непременно найдет.

Глава 9

«Дифенспэк», комитет политического действия, получивший в стране и за ее пределами широкую известность под коротким названием «Ди-пэк», был из числа тех недавно появившихся политических организаций, которые беззастенчиво врываются в политическую жизнь и демонстрируют недюжинные финансовые возможности, происхождение которых покрыто тайной. Ни один комитет политического действия не выбрасывал на рынок политических услуг такого большого количества денег, как «Ди-пэк».

Однако вскоре стало известно, что за спиной этой мощной организации стоит мало кому известный чикагский финансист по фамилии Митцгер. Он был американцем еврейского происхождения и имел израильское гражданство, чего никогда не скрывал от общественности. Именно Митцгер вложил первый миллион долларов в этот комитет, а вслед за ним раскошелились и другие еврейские магнаты, скрывавшие, однако, свои настоящие имена под названиями каких-то загадочных корпораций и оффшорных банков.

Разумеется, все это произошло не без участия Тедди Мэйнарда, который хорошо знал свою страну и предпочитал, чтобы еврейский капитал не слишком явно светился в предвыборной кампании Аарона Лэйка. Для этого директору ЦРУ пришлось связаться со своими старыми друзьями в Тель-Авиве, а уж они сделали так, что денежки потекли в нью-йоркские банки рекой, не оставляя за собой никаких следов.

Когда дело касалось политических предпочтений, Митцгер считал себя истинным либералом и поборником всяческих свобод, но его либерализм мгновенно исчезал, стоило заговорить о безопасности его второй родины – Израиля. Именно поэтому этот магнат так возлюбил неожиданно появившегося на политическом небосклоне Америки Аарона Лэйка. Конечно, его социальные взгляды и обещания были более чем скромными, но зато в отношении национальной безопасности и увеличения расходов на оборону Лэйку не было равных, и это внушало Митцгеру большие надежды. Он прекрасно понимал, что безопасность Израиля и политическая стабильность на всем Ближнем Востоке во многом будут зависеть от того, насколько сильной в военном отношении будет Америка.

Преисполненный решимости внести посильный вклад в дело преобразования США, Митцгер поселился в одном из самых фешенебельных отелей Вашингтона, а на следующий день снял весьма приличный офис неподалеку от комплекса административных зданий столицы. Штат он набрал в своем родном Чикаго, и все сотрудники трудились не покладая рук практически круглосуточно, чтобы оснастить офис всем современным оборудованием и подготовиться к напряженной работе. Митцгер был человеком прижимистым, но не жалел денег за хорошую работу, поэтому его люди быстро заполнили почти сорок тысяч квадратных метров служебных помещений всем необходимым для нормальной и эффективной работы. Как только все было готово, Митцгер встретился с Элейн Тайнер, известным вашингтонским адвокатом и лоббистом, которая некоторое время назад создала гигантскую юридическую фирму, основанную на ее железной воле и деньгах нефтяных магнатов. Ей было почти шестьдесят лет, но, несмотря на возраст, ее по-прежнему считали самым мощным лоббистом в Вашингтоне. После недолгих переговоров Митцгер уговорил Элейн Тайнер взять на себя заботу по защите интересов комитета «Ди-пэк» в правительственных кругах и не поскупился на расходы, пообещав ей пятьсот тысяч долларов в качестве первоначальной платы. В соответствии с его планом фирма Элейн Тайнер посылает своих помощников в «Ди-пэк», где и организует всю работу по лоббированию интересов комитета, которые заключались прежде всего в оказании надлежащей финансовой и политической помощи новому кандидату на пост президента США. При этом одна группа комитета будет заниматься исключительно формированием фонда частных пожертвований, а другая отдаст все силы анализу правительственной поддержки кандидата Лэйка и одновременно начнет создавать группы содействия из числа сенаторов, членов палаты представителей и даже наиболее влиятельных губернаторов.

Сама же Элейн Тайнер станет заниматься сбором пожертвований за рубежом, на чем специализировалась уже много лет и изрядно поднаторела в этом. Так, например, она была очень тесно связана с южнокорейским правительством, интересы которого успешно защищала в Вашингтоне последние десять лет. Характер работы дал ей возможность познакомиться и установить полезные связи с выдающимися дипломатами, бизнесменами, крупными государственными чиновниками и известными политическими деятелями. В особенности это касалось Южной Кореи, благополучие и безопасность которой всецело зависели от состояния американских вооруженных сил и расходов на оборону.

– Я почти уверена, что они выделят нам по меньшей мере пять миллионов долларов, – заверила она Митцгера. – Причем это будет лишь первоначальный взнос.

Она составила по памяти длинный список примерно из двадцати французских и британских компаний, торговый оборот которых более чем на четверть состоял из поставок Пентагона, и сразу приступила к их обработке. Более того, в последние дни Элейн Тайнер стала энергично действовать как адвокат в столице, чтобы влиять на происходящие там события.

Задание, которое ей поручил Митцгер, даже на первый взгляд казалось необычным. Никогда еще ей не приходилось заниматься президентской кампанией малоизвестного политика. Однако у этого кандидата было одно огромное преимущество перед всеми другими – большое количество денег, поток которых имел устойчивую тенденцию к безграничному росту. Элейн Тайнер неплохо платили за избрание того или иного кандидата на пост президента, и с некоторых пор она была абсолютно уверена, что с помощью больших денег можно избрать кого угодно или задавить кого угодно.

* * *

В течение первой недели существования комитет «Ди-пэк» развил невероятно бурную деятельность. Двери его офисов были открыты практически круглосуточно, и люди Тайнер вплотную занялись своими непосредственными обязанностями. Больше всего усердствовали те из них, кто был занят сбором необходимых финансовых средств. Прежде всего они составили список из трехсот десяти тысяч рабочих и служащих, занятых на предприятиях оборонной промышленности и непосредственно заинтересованных в победе своего кандидата. Затем всем им разослали письменные обращения с просьбой оказать финансовую поддержку новому кандидату, который обещает увеличить расходы на вооружение. Одновременно был составлен еще один список, куда вошли почти двадцать восемь тысяч так называемых белых воротничков оборонной промышленности, ежегодный доход которых превышал пятьдесят тысяч долларов. Каждый из них получил совсем другое послание, учитывающее его социальный статус и материальное положение.

Кроме того, консультанты и советники «Ди-пэк», также занимающиеся сбором средств, обратили внимание на пятьдесят членов конгресса, представлявших интересы тех штатов, на территории которых находились предприятия военно-промышленного комплекса. Причем тридцати семи из них в недалеком будущем предстояло переизбрание, так что они оказались наиболее сговорчивыми и сразу согласились оказать посильную помощь предвыборному штабу Аарона Лэйка. Оставшимся слегка выкрутили руки, но и эта неприятная процедура прошла достаточно безболезненно. Таким образом, «Ди-пэк» добрался, что называется, до всех слоев общества – от простых рабочих до членов конгресса и верхушки бизнеса. В результате такого массированного воздействия по всей стране прокатилась волна телефонных звонков от миллионов избирателей, которые выражали поддержку кандидату в президенты Аарону Лэйку и требовали резкого увеличения государственных расходов на военные нужды. Правда, шесть сенаторов из производящих оружие штатов встретили ожесточенное сопротивление со стороны отдельных политиков, но Элейн Тайнер знала, как с ними справиться. Она пригласит их на ленч и сделает такое предложение, от которого те не смогут отказаться.

Разумеется, такой огромный поток наличных денег не мог остаться не замеченным политической элитой Вашингтона. Одним из наиболее строптивых членов конгресса оказался мало кому известный политик из штата Кентукки. Тайнер быстро выяснила по своим каналам, что он переживает далеко не лучшие времена, что в его родном штате развернулась отчаянная борьба против его повторного избрания в сенат и что денег для предстоящей кампании у него практически нет.

Не долго думая Элейн Тайнер пригласила его на обед и без обиняков спросила, сколько денег ему нужно для успешного проведения избирательной кампании.

– Как минимум сто тысяч долларов! – выпалил тот не моргнув глазом.

– А вы согласны поддержать Аарона Лэйка в качестве кандидата на пост президента? – настырно допытывалась Тайнер.

– Я согласен поддержать кого угодно, если мне хорошо за это заплатят.

– Прекрасно, – с облегчением вздохнула она. – В таком случае вы получите от нас двести тысяч, а в ответ удвоите свои усилия по поддержке нашего кандидата. Надеюсь, этих денег вам с лихвой хватит на собственную избирательную кампанию.

– Я к вашим услугам, – обрадовался конгрессмен.

Не все конгрессмены так же легко и быстро поддавались на ее уговоры, и все-таки комитету удалось за первые две недели заручиться поддержкой еще восьми членов конгресса.

Что же до стратегии, то она заключалась в том, чтобы выстроить всех этих политиков в один ряд перед телекамерами и создать видимость того, что нового кандидата поддерживают чуть ли не все народные избранники. Причем это нужно было сделать до супервторника 7 марта, когда и должны были определиться основные кандидаты на пост президента.

Элейн Тайнер металась по всему городу, заказывала в ресторанах тройные порции, чтобы выдержать столь большое напряжение, благо это было за счет фирмы, и делала все возможное, чтобы наибольшее число известных политиков Вашингтона своевременно узнали о существовании Аарона Лэйка и заинтересовались им. А самое главное – они должны были узнать из надежных источников, что у этого кандидата денег куры не клюют и что за ним стоят очень мощные экономические и политические силы. К счастью, распространение подобных слухов было излюбленным занятием Элейн Тайнер, и она научилась делать это отлично. Собственно говоря, производство самых разнообразных слухов и сплетен давно стало своеобразной индустрией американской столицы, а Тайнер в этой индустрии занимала далеко не последнее место.

* * *

Жена Финна Ярбера прибыла в тюрьму «Трамбл» без предварительного уведомления, и это был ее первый визит за последние десять месяцев. Она была одета хиппово – кожаные сандалии на застежках, джинсовая юбка с блестящими металлическими пуговицами, свободного покроя блуза, украшенная перьями и еще бог знает чем, и в довершение всего на шее болталось множество цепочек, кулонов, амулетов и так далее. Волосы у нее были коротко подстрижены, а весь ее внешний вид как бы говорил о том, что она устала от жизни и вообще явилась в нынешнее время из благословенных шестидесятых годов, где, собственно говоря, и осталась ее беспокойная юность.

Сказать, что Ярбер был удивлен ее неожиданным визитом, значит, не сказать ничего. Он чуть со стула не упал, узнав, что в гостевой комнате его ждет супруга. Помимо своего экзотического наряда, она имела не менее экзотическое имя – Кармен Топольская-Якоби. Такое громоздкое и совершенно непонятное для американского уха имя, как ни странно, всегда помогало ей в жизни, вызывая у окружающих не только удивление, но и нечто вроде мистического восторга. Она была довольно неплохим адвокатом в штате Оклахома и с давних пор пользовалась репутацией радикально настроенной феминистки, охотно защищающей права лесбиянок, страдающих от сексуальных домогательств на службе. Нелегкий, надо сказать, хлеб, так как клиентов было слишком много и все они жаждали отмщения и наказания своих начальников.

Кармен была замужем за Финном Ярбером более тридцати лет, но фактически их брак был номинальным, так как Ярбер частенько сожительствовал с другими женщинами, а она тоже всегда находила себе более достойных мужчин. Первые годы их совместной жизни были на редкость веселыми и беззаботными. Они часто менялись партнерами, переспали с огромным количеством знакомых и друзей в самых различных комбинациях и за все это время лишь несколько лет жили по-настоящему моногамным браком, доказательством чего стали двое детишек. Потом дети выросли, и супругов уже больше ничто не связывало.