Текст книги "Лошадь пасется в поле маков"

Автор книги: Джон Браннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Браннер Джон
Лошадь пасется в поле маков

Джон Браннер

ЛОШАДЬ ПАСЕТСЯ В ПОЛЕ МАКОВ

– Доброе утро, доктор! – молодая регистраторша поздоровалась с вошедшим в вестибюль "Парэ Поликлиник" человеком.

– Доброе утро, милая! – прогудел в ответ доктор Каспер Мински, широкими шагами направляясь к своему кабинету.

До прихода первого пациента оставалось еще несколько минут, и доктор заказал чашечку кофе, мигом появившуюся из расположенного на столе отсека обслуживания, а потом включил телефакс, запрограммировав его на "последние известия". Из щели на выходе прибора сразу же поползла бумажная лента с новостями со всех концов Земли, с Марса, с орбитальной станции на Венере, с колоний на астероидах, даже с лун далекого Юпитера. Прихлебывая кофе, доктор начал просматривать текст.

И вот тут-то он перестал видеть мир в розовом свете.

Первый же пункт информации гласил: назревает серьезный кризис, настолько серьезный, что может вспыхнуть война. Во всяком случае, автор статьи намекал именно на это. Сегодня в шесть утра по лондонскому времени президент Марса, избранный двумя миллионами его колонистов, вызвал к себе посла Земли и предложил ему покинуть территорию красной планеты на следующем же космоплане Марс разрывал с Землей дипломатические отношения. Президент заявил: если с Земли не будет послано официальное извинение, а также пятьдесят миллионов межпланетных кредитов, за послом последуют все до одного находившиеся на Марсе граждане Земли.

Интересно, подумал доктор Мински, что могло вызвать такой скандал? Ведь колония на Марсе существует вот уже тридцать лет, и таких конфликтов никогда не было.

Он еще два раза перечитал информацию телефакса – уж не пропустил ли он чего-нибудь? – но ключа к разгадке не нашел. В этот момент что-то щелкнуло, и раздался слабый звоночек – так телефакс сообщал о прибытии входящей корреспонденции. Доктор Мински вздохнул и протянул руку к появившемуся в прорези машины бумажному языку. Телефакс, конечно, – вещь хорошая, обычная пересылка писем по почте занимает гораздо больше времени, зато раньше каждое письмо имело свой собственный облик, индивидуальность. Теперь же все унифицировано, все подогнано под...

Но что это? Вот уж совершенно необычная корреспонденция! Прислана она по межпланетному лучу, значит, автор послания находится где-то в космосе, в миллионах и миллионах миль отсюда. В углу листа цифровой код – из него следовало, что письмо пришло с Марса. С Марса?

– Но у меня никого нет на Марсе, – вырвалось у доктора.

Что же касается текста... Доктор прочел его дважды, второй раз вслух: уж не мерещится ли ему?

"Большая неуклюжая лошадь пасется в поле бледно-голубых маков".

Несколько мгновений доктор ошеломленно смотрел на листок, потом его внимание привлек какой-то звук из приемной – он, как всегда, оставил дверь чуть приоткрытой. Этим он давал понять, что в случае острой необходимости пациент может быть принят и до девяти часов.

Сейчас из соседней комнаты доносился плач – плакал мальчик пяти или шести лет.

Отложив таинственное послание, доктор вскочил и подошел к двери. Выглянув, он увидел свою старую пациентку, миссис Бауэн, и мальчика Тимми. Когда она и ее муж узнали, что своих детей им лучше не иметь, они этого мальчика усыновили.

– Здравствуйте, доктор! – миссис Бауэн поднялась с кресла. – Извините, что приходится вас беспокоить, но бедняжке Тимми в эту ночь приснился очень страшный сон, поэтому...

– Какие могут быть извинения, миссис Бауэн, – остановил ее доктор, подняв костистую руку. – Пойдемте в кабинет и посмотрим, чем можно помочь.

Увы, немногим, грустно признался себе доктор Мински, когда за миссис Бауэн и мальчиком закрылась дверь. Тимми подобрали на улице, когда ему было два с половиной года, он едва мог тогда произнести свое имя. Найти хоть какие-то следы его родителей не удалось. Мистер и миссис Бауэн были добрые, отзывчивые люди, и доктор ни секунды не сомневался, что мучившие мальчика кошмары – это не их вина. Но ведь во сне человеческий мозг способен проникнуть в самые отдаленные уголки памяти, расшевелить какие-то глубокие, никогда не приходившие наяву воспоминания. За день мозг набирает массу новых сведений и впечатлений, ночью же он отдыхает, раскладывая по...

Зазвонил телефон, и доктор машинально посмотрел на экран. Чуть вздрогнув, он выпрямился в своем вращающемся кресле. У него совершенно вылетело из головы непонятное утреннее письмо с Марса. Но сейчас – если верить вспыхнувшим на экране видеофона словам – его вызывала Станция орбитальной связи, расположенная на спутнике, через который проходили все сигналы, посылаемые с населенных планет Солнечной системы. Вот это да!

Что ж, подумал доктор, наверное, сейчас станет ясно, почему он получил столь загадочное послание. Быстро выглянув в приемную и убедившись, что пациентов, требующих срочной помощи, там нет, он повернул переключатель видеофона.

На экране появился молодой человек с изможденным лицом. Под глазами его были круги, словно ночью он мало спал.

– Доктор Мински? – спросил он.

–Да, это я.

– Меня зовут Онорио Блаз, я сотрудник Станции орбитальной связи. Извините за беспокойство, у меня к вам вопрос: вы недавно получали корреспонденцию из космоса?

– Получал, всего несколько минут назад. Вот оно, это послание, у меня на столе. А в чем дело?

– В нем есть смысл?

Доктор Мински удивленно заморгал.

–Говоря откровенно, мистер Блаз, нет. Но почему вы об этом спрашиваете?

– Поверьте мне, пожалуйста, на слово, доктор, что дело очень важное и крайне срочное, я просто не имею права тратить время на подробности. Пожалуйста, прочтите, что там в письме. Да, и откуда оно послано.

Нахмурив густые брови, доктор Мински выполнил просьбу.

– Понятно, – пробормотал Блаз. – Как вы считаете, мог кто-то с Марса послать вам такое сообщение?

–Нет. У меня вообще нет знакомых на Марсе. А что, у вас, видимо, неприятности?

– Неприятности! Доктор, вы даже наполовину не можете представить себе того, что сейчас творится! Мы находимся на грани межпланетной войны – вот что сейчас происходит!

–Что? Я прочитал сегодня о кризисе – неужели это настолько серьезно?

– Поначалу это была лишь типичная для президента Марса вспышка гнева, не более. В конце концов, его можно понять – в сложной ситуации нервы могут подвести любого. Вы знаете, у них там проблем хватает: то с этим новым куполом в Сан Лейк Сити, то из-за бактерий пропал весь урожай водорослей, да еще зима в прошлом году выдалась ужасная... Да вы обо всем этом слышали, – он неопределенно махнул рукой. – Разумеется, они там все трясутся над своей независимостью, ничего удивительного, ведь они добровольно решили эмигрировать, перебраться в мир, не очень-то предназначенный для людей. В последнюю неделю лучи связи буквально разбухали от обилия сообщений умиротворяющих, успокаивающих, смягчающих, примиряющих – и все-таки грянул гром. Сегодня утром посла Земли в буквальном смысле слова выбросили из кабинета президента. Разве можно молча проглотить такое, тем более, если речь идет о дипломате?

–Да, но какое это имеет отношение к... – доктор Мински взглянул належавшую перед ним бумажку, – ...к "неуклюжей лошади в поле маков"?

–Да никакого. Но похоже, что вся кутерьма началась с одного странного послания, отыскать источник которого нам никак не удается. В этом послании если верить правительству Марса – сообщается, что предложение Земли оказать колонистам Марса помощь в преодолении временных трудностей есть не что иное как часть заговора. Идея этого заговора проста – восстановить подчинение Марса Земле и лишить колонистов завоеванной с таким трудом независимости.

– И это не единственное послание, – заинтересованно произнес доктор Мински, – источник которого вам не ясен?

– Не единственное. Они идут десятками, а ведь нам становится известно не обо всех, так что, может быть, и сотнями. К счастью, те послания, которые мы засекли, так или иначе напоминают полученное вами – это либо обрывки из разговора, либо строчки поэзии, либо просто какая-то чепуха. Но их вообще не должно быть, вот же в чем дело! Ведь мы здесь на Станции орбитальной связи осуществляем связь между всеми заселенными планетами Солнечной системы, у нас под контролем все межконтинентальные сигналы, идущие через спутник связи, потому что передавать сигналы на другую сторону планеты гораздо проще через космос. Оборудование у нас – новейшее, компьютеры – самые современные, наисложнейшие, почти что сами думают! Они прекрасно справляются с миллионами проходящих через спутник сигналов – и вдруг ни с того ни с сего... Вот, пожалуйста, какое послание получил человек в Нью-Джерси: "Угроза и смерть, огонь и вода, все, что построено, рухнет навсегда". А вот получил один чилиец – по-испански, конечно, но у меня есть перевод: "Пустынные дороги космоса лежат далеко от дома, но скоро все переменится". Вы когда-нибудь слышали подобную чушь?

– Ну... – доктор Мински кашлянул. – Слышал, и довольно часто. В конце концов, у меня за плечами пятьдесят лет врачебной практики, и на своем веку я повидал разных пациентов, приходилось бороться и с бредом, и с другими болезнями головного мозга.

– А сейчас прошу извинить меня, доктор. Я должен проверить еще восемь или десять таких сообщений.

– Конечно, конечно, простите, что задержал вас, – сказал доктор Мински, и связь прервалась.

К половине одиннадцатого доктор уже закончил прием, и, прежде чем начать обход лежачих больных, он решил порыться немного в литературе о сновидениях хотелось предложить маленькому Тимми Бауэну что-нибудь более существенное, чем успокоительные таблетки.

Он уже собрался набрать соответствующий код на библиотечном компьютере, как вдруг в голову ему пришла одна мысль. Немного подумав, он прищелкнул пальцами и закодировал компьютер на совершенно другую информацию.

После тщательного изучения материалов на четырех различных языках, переведенных компьютером, разумеется, доктор заказал чашечку кофе и медленно опустошил ее.

– А почему бы, собственно, и нет? – сказал он в пространство – Ведь в таком отчаянном положении нужно испробовать все средства!

И доктор включил аппарат. Добраться до нужного абонента оказалось не так-то просто, пришлось преодолеть кордон из предварительных вопросов и объяснений, лишь после этого на экране появилось лицо Блаза. Вид у него был еще более изможденный.

– Это вы, доктор Мински, – вздохнул он – Извините, но у меня нет буквально ни секунды времени. Положение катастрофически ухудшается!

–Знаю! – рявкнул доктор Мински. – Читал! Ответьте мне быстро на один вопрос. Ваши каналы связи – не подвергались ли они в последнее время большим перегрузкам?

–Перегрузкам? Нет, разумеется... я имею в виду, что не было никаких аварий или нарушений режима работы. Если бы какой-то узел, перегрузившись, вышел из строя, мы бы немедленно устранили неисправность.

– Но ведь количество пропускаемых вами сигналов возросло? Может быть, очень сильно возросло?

– Еще бы! Спутник гудит, как пчелиный улей!

– Значит, вы приблизились к режиму максимальной нагрузки?

Блаз выглядел озадаченным.

– Естественно, приблизились...

– Раз так, прошу вас немедленно кого-нибудь за мной прислать. Кажется, я могу найти ключ к решению проблемы. А пока что пересортируйте по степени важности сообщения, которые к вам поступают. Какие-то сигналы наверняка могут потерпеть час или два – не пропускайте их, нагрузка на оборудование сразу снизится.

Блаз внимательно смотрел на него с экрана. Наконец, он вздохнул и пожал плечами.

– Ладно. В конце концов, какая разница семь бед -один ответ!

– А таинственные послания наобум вы еще получаете? – спросил доктор Мински.

–Да, черт бы их побрал! После нашего утреннего разговора мы засекли еще тринадцать штук.

–Сделайте, как я сказал, и увидите: не успею я добраться до вашего спутника, как сообщения эти уже кончатся. – Про себя он добавил, не размыкая скрытых под бородой губ. – По крайней мере, должны кончиться...

Путешествие началось в космопорте "Гудвин Сэндз" и было совсем не тяжелым. Молодой офицер Воздушно-космических сил, сопровождавший его с Земли, был как будто удивлен – вот-вот разгорится крупнейший межпланетный кризис, а ему приходится выполнять такое нелепое поручение!

Тяжело дыша после непривычного маневрирования в состоянии невесомости, доктор из стыковочной камеры корабля проследовал за офицером в приемную камеру Станции, где вращение создавало иллюзию нормального веса. Ярким, жестким огнем светились флуоресцентные лампы. Доктор почувствовал себя не у дел. И куда подевался привезший его офицер? В этот момент дверь приоткрылась, и на пороге появился Блаз. Выглядел он так, словно на его плечи легло все бремя веков.

– Доктор Мински, – он без особого энтузиазма пожал руку доктора. Пойдемте со мной, пожалуйста. Мне приказано отвести вас прямо к мистеру Мариво, шефу Станции, и объяснить, почему я пригласил вас сюда. И объяснение мое должно быть обоснованным и разумным. Это было просто какое-то затмение. Ведь за ваш полет мне представили огромный счет!

– Вы хотите сказать, что ваши боссы не приняли мое предложение всерьез? воскликнул пораженный доктор.

– Всерьез? – Вы шутите!

– Но они хоть снизили нагрузку на ваши компьютеры?

– Путем сортировки сигналов по степени важности? И не подумали. За всю свою историю спутник не пропускал такого количества сигналов, как сегодня. Ничего удивительного – ведь с минуты на минуту может разразиться межпланетный кризис!

– Он и разразится, если вы будете продолжать в том же духе! – вскипел доктор. – А нелепые послания – они все еще идут?

– Идут, но уже не только на Землю, но и на Марс, Ио, Цереру, да почти во все стороны! Сотнями!

– Тогда ведите меня к этому вашему Мариво – и побыстрее!

Когда Блаз и доктор Мински вошли в кабинет, Мариво разговаривал одновременно по трем телефонам. Он сделал вошедшим сердитый знак рукой не мешать, пока он не кончит говорить.

– Да, генерал! – рычал он в трубку. – Приказ будет отдан сейчас же! Согласен – дальше терпеть невозможно. Они там на Марсе все сошли с ума! Их поведение непростительно!

– Вы обвиняете колонистов Марса, а виноваты во всем сами! – загремел вдруг доктор Мински, шагнул вперед и с вызовом остановился перед Мариво.

Тот на мгновение остолбенел.

– А вы, черт возьми, кто такой? – спросил он.

– Сэр, это доктор Мински из Лондона, – дрожащим голосом выговорил Блаз. Вы помните, я...

– Ах, вот оно что. Помню, – Мариво откинулся на спинку кресла, в голосе его появилось урчание, как у тигра, завидевшего аппетитную антилопу. – Доктор чего, простите? Медицины, если не ошибаюсь? И вам известна причина кризиса?

– Думаю, что да. У вас здесь находится масса сложнейшего оборудования, наделенного способностью, можно сказать, самостоятельно мыслить, и вот сейчас ему приходится перерабатывать беспрецедентное количество сигналов...

– Что же удивительного, ведь мы на грани войны! – вспыхнул Мариво.

– Да, но это положение создалось после того, как президент Марса вышел из себя! И его можно понять и извинить. Подождите! – Доктор Мински поднял широкую ладонь, словно пытаясь удержать Мариво в кресле – Вы ведь не смогли обнаружить источник послания, которое так возмутило президента, так?

– Ну, да, – Мариво облизнул губы. – Но в этом нет ничего необычного существуют некоторые... гм... официальные каналы, доступа к которым у нас нет. Необычно другое...

– Масса неизвестно откуда взявшихся посланий, не имеющих никакого отношения к правительству? Понятно, понятно. Значит, какие-то секретные дипломатические сообщения проходят через вашу систему постоянно. Они, видимо, закодированы... или зашифрованы? – Он с полуулыбкой обернулся к Блазу.

– Разумеется. Ведь они же секретные.

– А ваше компьютерное устройство эти коды и шифры понимает?

– Да, пожалуй, можно сказать, что компьютер их понимает.

– То есть компьютеру содержание зашифрованных сообщений известно, а вам нет. Вам известно лишь количество передаваемых сигналов.

Мариво кивнул.

– Сейчас, когда я вошел, – продолжал Мински, – вы разговаривали с генералом. На случай такого кризиса у военных, наверное, есть, как они называются, чрезвычайные планы?

– Разумеется!

– А как вы считаете, закодированные сообщения, передаваемые в последнее время в огромном количестве, могут быть как-то связаны с этими планами, например, с обороной Земли на случай нападения из космоса?

– Естественно! И если война действительно начнется, свой первый удар они нанесут именно сюда, ударят по спутнику, на котором мы с вами находимся! А я, вместо того чтобы готовить Станцию к аварийной эвакуации, сижу и слушаю выжившего из ума старика!

– Между прочим, я еще не кончил! В последний раз повторяю вам – в кризисе виноваты вы сами! Ведь вы же здесь главный? Вот вы и виноваты!

Растопырив пальцы, он постучал ими по краю стола.

– Вам сны хоть иногда снятся, мистер Мариво? – неожиданно спросил доктор.

– При чем тут сны?

– При том! Вы разве не заметили в этих загадочных посланиях одну особенность? Образы в них словно взяты из снов! Не заметили, Блаз? – обернулся он к молодому человеку. – Дайте несколько примеров – может быть, ваш босс меня поймет.

Испуганный и удивленный, но готовый ухватиться за любую соломинку, Блаз прикрыл глаза, стараясь вспомнить.

– Ну, например, в одном из них речь шла о космическом корабле на дне моря, через иллюминаторы которого проплывают рыбы. В другом – о скелете, отплясывавшем джигу, а еще в одном – о больших водяных часах, которые вместо "тик-так" делают "кап-кап"...

– Хватит с меня этой идиотской чепухи! – взорвался Мариво. -Я сейчас вызову людей, и вас выдворят отсюда!

– Как посла Земли на Марсе, – добавил доктор Мински. – Вы ведете себя глупее некуда, а выход-то простой – нужно уменьшить количество пропускаемых сигналов, больше ничего. Через несколько часов положение нормализуется.

– Вы не в своем уме!

– В своем! – Блаз прищелкнул пальцами. На него будто снизошло озарение. Я понял, к чему он клонит!

– Так говорите, только без лишних слов, – приказал Мариво.

– Хорошо, сэр! Мы повсюду говорим, наши компьютеры настолько совершенны, что фактически способны самостоятельно мыслить. Но задумывались ли мы над тем, что это значит? Это значит, что они самостоятельно составляют для себя программы, сами себя инструктируют. Мы собираем их, включаем, а дальше только время от времени делаем текущий ремонт. Компьютерам не надо говорить, что делать с полученным сообщением. Они сами читают адрес, разрабатывают маршрут и передают сообщение – даже исправляют возможные ошибки, которые могут возникнуть из-за таких факторов, как звездный радиошум.

Доктор Мински сиял.

– Точно так же, как делаем мы сами, – сказал он. – Откровенно говоря, эту мысль подсказал мне маленький мальчик, мой сегодняшний пациент. Мистер Мариво! Вам, наверное, известно, что во время сна события прошедшего дня как бы сортируются, раскладываются по соответствующим уголкам нашей памяти? Иногда случается так, что событие, которому мы в первый момент не придали большого значения, содержит в себе сильный эмоциональный заряд. И "расфасовать" такое событие мозгу не всегда удается. В этом случае человек утром хорошо помнит, что именно ему снилось. А если сон уж очень страшный, он может вас даже разбудить среди ночи – это значит, вас мучают кошмары. Теперь возьмем ваши компьютеры, очень совершенные машины. Они постоянно получают информацию из десятка различных миров и, видимо, тоже должны проводить своеобразную сортировку, отделять нужное от ненужного, скажем, для пересмотра собственных инструкций – ведь должны же эти инструкции соответствовать конкретно поставленной задаче?

– Разумеется! Компьютеры выполняют такую работу самостоятельно вот уже двадцать лет. – Мариво машинально пригладил волосы. – Для этого им дается так называемое "время задержки" – за это время они удаляют из своих цепей ненужные инструкции.

– Время задержки? Это что, какая-то постоянная величина? И кто ее устанавливал? Наверное, изготовители оборудования?

– Конечно. В руководстве по эксплуатации указаны пределы, превышать которые нельзя.

– Ага! – Доктор Мински подался вперед. – Вот мы, кажется, и нашли! Вы хотите сказать, что существуют пределы, которые нельзя превышать при обычных обстоятельствах?

– Вы правы! – Блаз все понял. Он сделал несколько шагов вперед и остановился перед своим боссом. – Сэр, доктор совершенно прав. Мы упустили из вида нечто до ужаса очевидное. Как только появились первые признаки растущего кризиса, количество официальных зашифрованных сигналов возросло, не так ли? Вы сами недавно сказали, что в случае войны одним из первых нападению подвергнется именно наш с вами спутник. А компьютер ведь понимает закодированные сообщения, он должен их понимать, иначе как он сможет убедиться, что помехи не влияют на правильность передачи информации? И вот он понял, что ему угрожает опасность. Если учесть, что при этом ему пришлось работать в режиме максимальной нагрузки, появление странных сообщений уже не выглядит таким противоестественным.

– Вы очень способный молодой человек, – одобрительно произнес доктор Мински. – Компьютер узнал, что существование его находится под угрозой. Обычное время его сна необходимо увеличить... – доктор хмыкнул и тут же поправился. – Я хотел сказать, увеличить обычное время задержки, иначе компьютер не успевает понять смысл передаваемых им закодированных сообщений. Другими словами, ваш компьютер страдает сейчас галлюцинациями, какими страдает человек, если ему в течение нескольких дней не удается как следует поспать. А для того, чтобы рассортировать и оценить тревожные сообщения, связанные с его собственной безопасностью, компьютеру, по всей видимости, оставалось только одно – использовать цепи, предназначенные для обновления инструкций и пересмотра программ самого компьютера. Компьютер заболел самым настоящим воспалением мозга!

Наступила долгая пауза. Вдруг Мариво бросился к телефонам и начал отрывистым голосом отдавать команды: перекрыть всю связь на межпланетных линиях, передавать только наиболее важные кодированные сообщения, обратиться к военным и дипломатическим властям с просьбой пересмотреть сложившуюся ситуацию в свете предположения, что сообщение, вызвавшее гнев президента Марса, явилось результатом ошибки компьютера...

Оттащив доктора Мински в сторону, Блаз с жаром пожал ему руку.

– Доктор! – воскликнул он. – Я не знаю, как вам удалось до всего этого додуматься – ведь нам здесь на месте ничего подобного и в голову не пришло но я уверен, ваша версия подтвердится и... большое вам спасибо. Вам скажет спасибо весь мир, вот увидите.

Лицо доктора Мински вдруг посуровело.

– Жизнь когда-нибудь обходилась с вами жестоко? – спросил он. Блаз непонимающе заморгал.

– Сегодня утром ко мне на прием привели мальчика – его тоже мучают кошмары, и он не мог объяснить мне, почему. Да это и понятно – он получил психическую травму, будучи совсем еще маленьким ребенком.

– Не мог объяснить вам... – задумчиво повторил Блаз.

– Именно. Не мог объяснить этого и ваш компьютер. Поделиться своими мыслями ему не дано, а тут вдруг из закодированного официального сообщения он узнает, что ему грозит нападение и уничтожение, – доктор Мински пожал плечами. – Кого же тут не замучат кошмары?