Текст книги "Агент из будущего"

Автор книги: Джон Браннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

3

В пятницу Мюррей приехал на час раньше, чем его ждали.

Он проехал мимо полинявшей вывески, указывавшей, в каком направлении находится «Пасущаяся Лошадь». Посыпанный галькой съезд ответвлялся от узкой боковой дороги и вел через большой парк. Мюррей предположил, что клуб стал банкротом из-за этого участка земли, который был невероятно обширным и щедро засаженным деревьями. За главными строениями он увидел возвышающийся край плавательного бассейна.

Большой дом из серого камня и красного кирпича до самой крыши зарос плющом. Он казался нежилым; окна были грязными, а на первом этаже окна некоторых комнат были закрыты ставнями. Слева от входа располагалась просторная площадка для автомашин.

Мюррей поставил свою машину, выключил зажигание и почти испугался, когда вокруг него воцарилась мертвая тишина. Он сумел подавить этот страх, приписав его кошмарам, вызванным еще недавними чрезмерными дозами алкоголя. Может быть, Близ-зард никогда о нем не спрашивал? Может быть, он напрасно приехал к этому безлюдному дому?

Он вытащил ключ зажигания и медленно вылез из машины. Потом захлопнул дверцу автомобиля и, открыв багажник, достал оттуда свой дорожный чемодан.

– Вы, конечно, мистер Мюррей Дуглас?

Тихий голос прозвучал совершенно неожиданно. Мюррей с треском захлопнул крышку багажника. Справа от него стоял мужчина неопределенного возраста, на нем был черный костюм и черный галстук. Он подошел совершенно бесшумно.

– Да, это я, – неуверенно ответил Мюррей. – Вы, кажется, ждете меня?

– Вы правы, сэр. Меня зовут Валентайн, и я дворецкий. Можно мне взять ваш чемодан и провести вас в вашу комнату?

Мюррей озадаченно покачал головой. Он уставился на Валентайна, рассматривая бледное, гладкое лицо с темными глазами. Тот выглядел, как служащий похоронной команды.

– Ваш чемодан, сэр?

– О… пожалуйста, пожалуйста. Мистер Близ-зард уже прибыл?

– Нет, сэр. Вы первый. Я ожидаю мистера Близ-зарда около шести часов, а мистер Дельгадо, вероятно, будет сопровождать его. Все остальные члены труппы должны собраться на протяжении второй половины дня. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.

Валентайн повернулся. Хотя теперь он нес дорожный чемодан, галька по-прежнему не шуршала у него под ногами. У Мюррея появилось чувство, что возле него идет призрак. Они вошли в огромный холл здания, над которым высился стеклянный купол. Здесь и вдоль лестницы на второй этаж повсюду остались части декоративного оформления времен клуба: гравюры с изображением сцен охоты, охотничьи рожки, рога животных, старое оружие и шкура тигра перед огромным камином.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и прошли по длинному коридору. Мюррей предположил, что это новое крыло здания, которого он не видел с автомобильной стоянки.

– Ваша комната, сэр, – сказал Валентайн и отпер последнюю дверь. – Номер четырнадцать.

Мюррей обратил внимание на то, что предпоследняя дверь была под номером тринадцать, и спросил себя, была ли эта комната пустой или нет. Или там должны были разместить кого-то, кто утверждал, что он совершенно не суеверен? Потом он прошел вслед за дворецким в свою комнату и сразу забыл об этих своих мыслях.

Он непроизвольно тихо присвистнул. Квадратное помещение было отделано эбеновыми панелями. Возле низкой кровати стояли два низких столика; на одном из них стоял телефон, на другом – большая ваза, полная цветов. На стене над кроватью висела репродукция одной из картин Пикассо. Широкое окно было обрамлено нежно-зелеными занавесками, и из него открывался вид на газон позади дома. На белой подставке возле окна стоял телевизор; на удобном расстоянии от кресла-качалки на столике с гнутыми ножками лежали несколько номеров «Актинг» и другие журналы.

Мюррей подавленно кивнул и подошел к окну. Когда он обернулся, то увидел, что Валентайн хочет распаковать его багаж.

– Нет, оставьте это, Валентайн, – сказал ему Мюррей. – Положите его вот сюда. – Он поискал мелочь, но Валентайн предупреждающе поднял руку.

– Этого не нужно, сэр. Мистер Близ-зард платит мне великолепное жалованье.

– Ага. – Мюррей пожал плечами и убрал мелочь. – Послушайте, существует ли здесь какое-нибудь подобие распорядка дня? – Он начал распаковывать чемодан.

– Насколько мне известно, это зависит от мистера Дельгадо и от того, как пойдет работа над пьесой, сэр. Сегодня вечером в полвосьмого ужин, затем мистер Дельгадо хочет лично познакомиться с присутствующими, получить возможность задать вам вопросы и высказать свои предположения.

– Превосходно. Кстати, не работали ли вы раньше в этом клубе? – Мюррей сложил носки и рубашки в предназначенный для этого ящик комода, взял свой второй костюм и пошел с ним к бельевому шкафу.

– Нет, сэр. Мистер Близ-зард нанял меня на службу несколько дней назад. Я здесь такой же чужак, как и вы.

– Старик Близ-зард тоже втянул вас в это дело, не так ли? – Мюррей открыл дверцу одежного шкафа и застыл, словно парализованный, не обращая внимания на ответ Валентайна.

– Я не могу судить об этом. Для этого я слишком мало знаком с театральной жизнью. Что-нибудь не в порядке, сэр?

– Да, – яростно ответил он. – Здесь. Вот это. – Он снова открыл шкаф, взял бутылку «Белой лошади» из нижнего ящика и сунул ее в руки Валентайну. – И это! И это! И это! – Мюррей доставал из шкафа все новые и новые бутылки: джин, Буше, крепкий лимонный ром и коньяк «Хеннеси». – Он увидел там также стаканы, бутылку с содовой и банки лимонного и апельсинового концентрата, но все это было безопасно. Мюррей, вспотев, снова повернулся к Валентайну, стоявшему перед ним с бутылками в руках и с вежливо-вопросительным выражением лица.

– Уберите прочь всю эту дрянь! – Мюррей указал на спиртное. – Это Близ-зард приказал вам принести сюда все это?

– Так точно, сэр. Мистер Близ-зард поручил мне позаботиться о наличии освежающих напитков в комнатах для гостей.

– Хорошо, оставим это. Уберите все спиртное. Освежающее? Гм… Вы можете принести мне пару порций фруктового сока.

– Разумеется, сэр. – Валентайн ничем не показал, знает ли он, почему Мюррей был так возбужден. – Это все?

– Да. – Мюррей повернулся к нему спиной.

* * *

Сейчас было не легко. Но он знал об этом с самого начала. В санатории его предупредили, что он ни при каких обстоятельствах не должен принимать спиртного в течение нескольких лет. Должно пройти очень большое время, прежде чем он может рискнуть выпить кружку пива. Мюррею было ясно, что он не должен принимать ни капли алкоголя, пока в течение шести лет успешно не отыграет на сцене, вернув себе свои профессиональные навыки; иначе он снова окажется в сточной канаве и навсегда останется там.

Сам Мюррей Дуглас был не особенно высокого мнения о себе, но, находясь в сточной канаве, он еще больше ненавидел бы себя.

Впрочем, у него были успокаивающие таблетки, которые ему дали в санатории. Он достал из чемодана небольшую коробочку, подошел к раковине, проглотил одну таблетку и запил ее водой. Несколько минут спустя он почувствовал себя гораздо лучше.

Багаж может и подождать. В следующие несколько часов ему хотелось бы получше сориентироваться в этом бывшем клубе, в который он попал. Валентайн оставил ключ от двери комнаты вставленным в замок снаружи. Мюррей запер дверь и начал свою разведку.

Внутренность огромного дома привлекла его внимание. Одна дверь из холла вела в обширную столовую, другие – в бар, библиотеку и хозяйственные помещения. Мюррей напоследок раскрыл дверь, которая, по его мнению, вела в другое, новое крыло здания. Однако за ней был не коридор, а полностью оборудованный маленький театр с залом мест на шестьдесят, с, двумя кинопроекторами и невероятно просторной сценой.

Мюррей уважительно присвистнул. Близ-зард намеренно выбрал этот клуб. Конечно, было бы совсем неплохо найти что-нибудь подходящее. Внезапно ему в голову пришла мысль, что подготовить пьесу за четыре недели – это не так уж и невероятно. Автор, труппа, режиссер, а также, вероятно, рабочие сцены, осветители и так далее – все под одной крышей, там же находится миниатюрный театр для репетиций. Это могло сработать гораздо продуктивнее, нежели обычный способ репетиций, при котором актеры каждый раз должны собираться вновь.

Бросив последний взгляд на пустые ряды сидений, Мюррей покинул театр. В большом холле ему показалось, что он видит Валентайна, но потом он понял, что это был другой слуга; человек этот, конечно, похож на Валентайна, но немного выше того, хотя тоже носил черный костюм.

Входная дверь была открыта.

Мюррей поднял верх своей машины, потому что накрапывал дождь, потом обошел вокруг дома, чтобы посмотреть парк.

За главным зданием находился большой плавательный бассейн, в котором, конечно, не было никакой воды. К нему примыкали большие газоны и теннисная площадка. Далее начинался небольшой еловый лесок. Его Мюррей уже видел из окна своей комнаты. Он прошел по пешеходной дорожке между деревьями и уже потерял из виду дом, когда неожиданно наткнулся на забор.

Забор из густой металлической сетки высотой почти в два с половиной метра заканчивался сверху тремя рядами крепкой колючей проволоки. Мюррей не знал, возвел ли этот забор бывший клуб, или же хозяин соседнего земельного участка.

Мюррей повернулся. В противоположном конце перед ним была довольно большая свободная площадка, и то, что происходило за забором, его не должно было интересовать. Одновременно он подумал, что работать здесь будет достаточно неприятно. Здесь можно было бы чудесно отдохнуть после этого курса лечения, если иметь для этого достаточно денег.

Он уже снова приблизился к дому, когда услышал звук подъезжающего автомобиля. Он пошел быстрее, потому что ему было любопытно, кого еще Близ-зард нанял для участия в этом предприятии, обставленном так неожиданно шикарно.

4

Когда Мюррей велел дворецкому убрать из своей комнаты бутылки, ему пришло в голову, что будет трудно не поддаться искушению, когда все они соберутся за ужином за общим столом. Когда же десять или двенадцать членов труппы после ужина собрались в комнате отдыха возле бара, где должна была состояться упомянутая Валентайном дискуссия, Мюррей почувствовал желание залить все свои заботы алкоголем.

Несмотря на это, ему как-то удавалось не смотреть на Валентайна и двух других слуг – все трое были одинаково одеты и одинаково величавы – они обслуживали желающих выпить. Бар в углу был открыт еще перед ужином, и с тех пор имеющиеся там запасы алкогольных напитков, по-видимому, сильно уменьшились. В помещении было сильно накурено. Кто-то нашел несколько пластинок и одну за другой ставил их на проигрыватель. Присутствующие громко болтали и смеялись, так что они больше развлекались, чем готовились к серьезному разговору.

Только Мюррей сидел в одиночку в большом кресле, сжимая в руках стакан с лимонным соком, морща лоб, прислушиваясь к разговорам и наблюдая.

Разговор все время вертелся вокруг так любимых актерами тем – сплетни, бахвальство и неспособность ко всякой критике. До сих пор никто еще не упомянул о стычке Дугласа с Патом Барнеттом, и Мюррей был рад этому. Может быть, Хестон-Вуду удалось успокоить своего коллегу. Конечно, люди рано или поздно узнают об этом, но, по крайней мере, в вечерних газетах об этом пока еще ничего не было.

Постепенно атмосфера в помещении накалялась, особенно когда была затронута интересная для всех тема: надежды на это предприятие и оценка импровизации как основы в театральных постановках. Мюррей в последнее время много думал над этим и рассчитывал на серьезную дискуссию. Но у него не хватило мужества начать ее. Теперь он знал, кого Близ-зард ангажировал кроме него, и ему хотелось иметь с этими людьми как можно меньше дел.

Ни Близ-зард, ни Дельгадо не появились к ужину. Валентайн объяснил артистам, что им обоим надо обсудить еще кое-какие проблемы и поэтому они предпочитают ужинать одни. Мюррей не поверил ему. У него и раньше было впечатление, что этот Дельгадо хочет окружить себя аурой таинственности. До сих пор его еще никто никогда не видел в лицо.

Это, казалось, никому не мешало. Все были больше заняты великолепной едой и бесплатной выпивкой.

Мюррей осмотрелся. В двух маленьких группках было пять человек; с четырьмя из них он уже работал раньше. Там сидела Ида Марр, рыжеволосая, все еще стройная, но уже не первой молодости, о чем свидетельствовали морщинки у глаз и складки на шее; она сознательно позировала – постоянно вела себя так, словно находилась на сцене. Возле нее сидел Гарри Гардинг, он выглядел даже моложе своих двадцати четырех лет. Гардинг, должно быть, был художником-декоратором; он, несомненно, талант, но…

Справа от Иды сидел Адриан Гарднер, который за последние годы несколько оброс жирком. Мюррей играл вместе с ним в «Скелете» и знал его как довольно одаренного актера. Но он тоже…

С Константом Байнесом он познакомился почти десять лет назад, в одной из театральных постановок. Констант сидел возле Адриана и только изредка вмешивался в беседу. Он все еще оставался на той же ступени, в то время как Мюррей достиг Вест-Энда. Никто из них не обрадовался этой встрече, и они поздоровались довольно холодно.

Там был еще кто-то. Ида делала замечания, которые Мюррей не понимал, но другие смеялись, и девушка, сидевшая на подушке у ног Иды, подняла голову. Ида обратила внимание на это движение и быстро провела рукой по волосам девушки.

Вероятно, ее последняя победа. Ужасно. Мюррей наморщил лоб. Он еще никогда не видел эту девушку и предполагал, что она появилась здесь из какого-то провинциального театра; во время обеда он слышал, как ее называли Хитер. Ей, конечно, было не больше двадцати лет. Ее длинные волосы были иссиня-черными и обрамляли прелестно очерченное личико. Фигура в плотно облегающем красном платье тоже была привлекательной.

Действительно, шарм!

Мюррей пожал плечами. В это мгновение разговоры смолкли. Он поднял голову и увидел, что вошел Близ-зард в сопровождении человека, который мог быть только знаменитым Мануэлем Дельгадо.

Близ-зард – толстый, в темно-синей паре, с огромной сигарой в руке – прошагал через комнату, приветственно кивая направо и налево.

– Ида, дорогая моя, я восхищен! Хэлло, Мюррей! Я рад, что вы примкнули к нам! И маленькая Хитер, как дела, моя сладкая?

Но никто не обратил на него почти никакого внимания. Все уставились на Дельгадо.

На лице автора было странное выражение. Змеиное? Да, решил Мюррей после некоторого колебания. Казалось, что глаза Дельгадо принадлежали идиоту. Он был среднего роста, стройный, у него были темные волосы и смуглая кожа латиноамериканца. Он был элегантен, но одет небрежно и великолепно держался. Его можно было принять за актера, как… ну, к примеру, Константа Байнеса, который раньше был преуспевающим бухгалтером.

Мюррей ответил на взгляд этих черных глаз, и у него появилось ощущение, что его оценивают и изучают. Потом Дельгадо отвернулся, и Мюррей понял, что подобное произошло с каждым из них.

– Слушайте все! – Близ-зард уселся за длинную сторону стола, так что все актеры оказались перед ним. – Мануэль?

Дельгадо кивнул и обошел вокруг стола. Мюррею бросилось в глаза, какими гибкими были его движения. Он взглянул на Адриана Гарднера. Эд также наблюдал за этими грациозными движениями. Мюррею захотелось рассмеяться, наверное, впервые со времени прибытия сюда, но потом он подавил этот импульс, потому что Близ-зард вновь взял слово.

– Ну, я думаю, что вы все считаете все это немного сумасшедшим, так?

Девушка по имени Хитер нервно хихикнула, а Адриан сделал какое-то невнятное замечание.

– Я уже думал об этом. – Близ-зард теперь больше не смеялся. – Прекрасно. Сейчас нет никакого повода для этого! Этот дом не аристократический клуб, а почти идеальное место для осуществления нашего предприятия. Многие из вас видели театр в боковом крыле здания?

Близ-зард сделал выжидательную паузу.

– Что, только Мюррей видел? – спросил он разочарованно. – О великий Боже! Не следишь ли ты случайно за нашим разговором, а? Как вам это нравится? Хорошо, итак, перейдем к делу.

Вы все знаете, чего мы хотим здесь достигнуть. Мы уже кое-что предприняли, хотя это было нелегко, но Мануэль уже два-три раза имел такой успех, что критики до сих пор не могут успокоиться. Многие люди были бы счастливы иметь хотя бы один такой же успех, прежде чем умереть.

– Жан-Поль Гаррижо? – пробормотал Констант. Другие повернулись к нему.

– Констант, это не шутка, – сказал Адриан.

– Я тоже не шучу, – ответил Констант.

Как другие отреагировали на это? Мюррей огляделся, и ему показалось, что он заметил легкую улыбку на губах Дельгадо, которая сейчас же исчезла. Он внезапно заинтересовался, что же ответит на это Дельгадо?

– Мне очень жаль, Мануэль, – прошептал Близ-зард автору. Дельгадо рассеянно кивнул, зажег сигарету и слегка наклонился вперед.

– Должен ли я испытывать из-за этого какие-нибудь угрызения совести? – спросил он. Он говорил на хорошем английском языке с легким испанским акцентом. – Вам, надеюсь, известно, что Жан-Поль не смог бы э-э… достичь успеха, если бы не был близок к самоубийству.

Его лицо скрылось в облаке дыма. Он наклонил голову набок и теперь еще больше напоминал Мюррею рептилию.

– Вы до сих пор еще не знали меня. Конечно, у меня есть определенные связи, и некоторые из вас, может быть, видели мой фильм. Но никто из вас не видел «Три раза за раз», иначе вас бы здесь не было. Мне нет никакого резона повторяться. Я всегда интересуюсь чем-то новым. Послушайте, что я вам расскажу, и если я так говорю, значит, я приказываю вам слушать, потому что вы будете жить этим.

Мюррей нагнулся вперед в своем кресле. У него в начале его карьеры артиста было достаточно возможностей работать с талантливыми авторами и режиссерами; он мог вспомнить полдюжины таких высокомерных гениев. Несомненно, и этот человек относился к ним.

Дельгадо сделал короткую паузу, потом продолжил:

– Мы всегда и везде слышали одни и те же утверждения и знаем, что они истинны. Мы встречаем их во многих монографиях и на большинстве философских семинаров. Мы находимся на стадии упадка. Вот описание одного человека, живущего в этом времени, который придает огромное значение свободе каждой отдельной личности.

Этот человек очень напоминает марионетку. Он внутренне испорчен. Вы знаете его? У него нет определенной цели. Он слывет индивидуалистом, но внутренне стыдится своих желаний, которые, собственно, только позволяют ему забыть, что он, в сущности, еще ни к чему не готов. Он пытается ухватиться за что-нибудь, подражает своим соседям, чтобы не заставлять себя самого принимать многочисленные решения. У него есть дети, из которых он хочет со временем создать подобия себя самого, и он готов загубить их детство и юность. В конце концов он становится полным алкоголиком и утешает себя огромными порциями спиртного. – Здесь Дельгадо взглянул на Мюррея, и тот почувствовал себя, как маленький мальчик, который только что напроказил в школе.

Он отвратителен мне и также отвратителен вам. Каждый знает его, но никто его не понимает, так что в отношении него до сих пор никто ничего не предпринял. Он очень интересует меня, и за следующие четыре недели – пока наша пьеса не пойдет в Лондоне или еще где-нибудь – вы тоже должны заинтересоваться этим. Всем все ясно?

Дельгадо покрутил сигарету, откинулся в кресле, переводя взгляд с одного из присутствующих на другого, словно только что бросил вызов и теперь ожидал ответа на него.

Остальные молчали. Наконец слово взяла Ида.

– Это значит, мистер Дельгадо, что результатом наших… наших коллективных усилий должна быть критикующая наше общество пьеса?

– Нет, у меня нет намерения призывать к проведению реформ. – Дельгадо говорил намеренно равнодушно. – Я художник, а не врач. Моя специальность – рак и гангрена в той стадии, когда больше нет никакой надежды. – Он отодвинул кресло и встал. – Мы встретимся завтра утром, полдесятого, и проведем обсуждение всех этих тем. Спокойной ночи.

5

Когда Дельгадо покинул помещение, Мюррей ощутил настоятельную потребность в свежем воздухе. Он хотел поговорить с Близ-зардом насчет бутылок, которые обнаружил в своей комнате, но это пока было не слишком важно. В то время как другие продолжили разговор, прерванный появлением Дельгадо, Мюррей вышел из комнаты. Он опустился на каменную балюстраду у входа, закурил сигарету и стал задумчиво разглядывать темные кусты вдоль подъездной дороги.

Услышав позади себя чей-то голос, он испуганно вздрогнул.

– Мистер Дуглас? Вы Мюррей Дуглас, не так ли?

Мюррей обернулся и увидел Хитер, стоящую в дверях.

– О, хэлло! Ида на мгновение выпустила вас из рук? – Он попытался скрыть злость.

– Извините, что? Я не знаю…

– Ничего. Да, я мистер Мюррей Дуглас. – Он отбросил сигарету. – И что из этого?

– Я так и думала, что это вы, но мне никого не хотелось спрашивать об этом. – Хитер нервно хихикнула. – Я просто не могу к этому привыкнуть. У меня такое чувство, что я, как и раньше, должна подходить то к одному, то к другому и у всех просить автографы.

– Присаживайтесь, – сказал ей Мюррей и подвинулся. – Сигарету?

– Нет, спасибо, мистер Дуглас. Я сегодня выкурила уже слишком много. – Она подошла поближе и опустилась возле него. – Что вы ожидаете от всего этого, мистер Дуглас? – спросила она после небольшой паузы. – Я еще никогда не слышала ни о чем подобном, а вы?

– Не называйте меня все время мистером, – сказал Мюррей. – Я, вероятно, выгляжу достаточно старым, чтобы быть вашим отцом, но я не ваш отец.

Она испуганно вздрогнула.

– Мне действительно очень жаль!

Мюррей поколебался, потом громко рассмеялся.

– Ну хорошо. Как вас вообще зовут? Пока мне известно только ваше имя.

– Хитер Карсон.

– Не слышал. А как вы здесь оказались, Хитер?

– Ну, я сама этого точно не знаю. – Снова нервное хихиканье. – Я два года проучилась в школе Гарлай, а затем меня ангажировали в театр Саутгемптона. По-видимому, мистер Близ-зард обратил на меня внимание; несколько месяцев назад он появился у нас, а потом…

Мюррей был смущен, он никогда не мог даже подумать, что такая девушка, как Хитер, обучалась именно в школе Гарлай, славящейся своей строгостью. Ну, это не играет никакой роли. Очевидно, он также ошибался, когда предположил, что у Хитер была связь с Идой, потому что девушка, конечно, упомянула бы об этом.

Хитер повторила свой первоначальный вопрос.

– Что вы думаете обо всем этом… э… Мюррей?

– Вы действительно хотите знать это? – Он закурил сигарету. – Хорошо, я охотно расскажу вам, что меня больше всего поражало до сих пор. Дельгадо знает, что делает. Сэм Близ-зард этого не знает. В Лондоне я слышал, как Барнетт из «Газетт» утверждал, что Сэм собрал свою труппу из бездельников и уволенных актеров. Я еще никогда не видел такого собрания второстепенных актеров.

Хитер пораженно молчала. Потом она тихо сказала:

– Но я этого не понимаю. Вы же тоже здесь. Я имею в виду, что на протяжении шести или семи лет вы были звездой.

Мюррей встал.

– Да, это так и было, – констатировал он. – Однако, подумайте сами, кого мы здесь имеем. Я – человек, игравший главную роль в Вест-Энде, прежде чем запил и в течение нескольких месяцев был вынужден выпрашивать милостыню у театральных агентов. Ида Марр… ага, позволяет себе кое-что. Вы этого еще не знаете, но скоро сами заметите. Адриан Гарднер – тот же самый случай. Разве вы не помните скандал, когда Эд в Оксфорде подцепил на улице четырнадцатилетнего подростка? Тогда он чуть не попал за решетку. Жизнь других людей для меня безразлична, если остается действительно личной, но Эд все это предал огласке. Потом Гарри Гардинг. Гарри был звездой, как и я, не так ли? Несколько лет назад люди еще утверждали, что его декорации являют новую эпоху в жизни театра. Почему же он здесь вместо того, чтобы сидеть в одном из апартаментов в Мейфэйр и подыскивать себе самый выгодный контракт?

– Почему? – спросила Хитер. Ее приятный голос слегка дрожал.

Мюррей глубоко вздохнул.

– Оставим это. Я не хочу быть фарисеем.

– Нет, теперь вы не должны молчать. Иначе я не смогу понять, действительно ли вы испорчены или только…

Он пожал плечами.

– Хорошо, я не возражаю. Бедный парень пристрастился к героину. Без него он не может работать. Когда я запил, со мной было примерно то же самое. Вы удовлетворены?

Мюррей подождал еще некоторое время, но Хитер не отвечала. У него было такое чувство, словно он сломал игрушку у бедного ребенка. Она кивнула ему и исчезла в доме. Голоса, доносившиеся из бара, становились все громче. Он вернулся в свою комнату и принял холодный душ, словно мог смыть им все свои опасения.

Душ не помог. Мюррей принял успокоительное и задумался о том, что таким образом быстро исчерпает все свои запасы.

Прежде чем пойти в постель, он обратил внимание на то, что еще не посмотрел, исполнил ли Валентайн его указание или нет. Он открыл дверцу шкафа и увидел дюжину консервных банок с различными фруктовыми соками. Банки стояли на каждой полке. Бутылки исчезли. Великолепно. Он погасил свет, лег и укрылся легким покрывалом.

Утром он проснулся от того, что тихо загудел телефон, стоящий на столике возле его кровати. Когда он спросонья взял трубку, Валентайн безликим голосом сообщил, что завтрак здесь подается между восемью и девятью часами утра. Мюррей поблагодарил его и встал, чтобы сон снова не сморил его.

Прошлым вечером он распаковал еще не все, и его бритвенный прибор еще лежал в чемодане. Мюррей достал его, побрился, потом открыл шкафчик с зеркалом над раковиной, чтобы оценить качество бритья. В шкафчике находилась зубная щетка и полбутылки виски.

Мюррей пораженно уставился на бутылку. Затем яростно схватил ее, отбил горлышко о раковину и вылил виски. Запах оглушил Мюррея. Он положил бутылку в раковину и пошел к телефону. У аппарата не было наборного диска. Мюррей поднял трубку и стал ждать.

– Да, мистер Дуглас? Что я могу сделать для вас?

– Почему в шкафчике над ванной находилась бутылка с виски?

– Бутылка с виски, сэр? Это очень странно.

– На самом деле? – Мюррей глубоко вздохнул. – Хорошо, я предупредил вас. Если я еще раз найду алкоголь в своей комнате, я силой волью его в вас, поняли? Сейчас же направьте сюда кого-нибудь, чтобы навести здесь порядок!

– После завтрака я сам позабочусь об этом, мистер Дуглас, – заверил его Валентайн. – Должен ли я напомнить вам, что Сейчас уже двадцать пять минут девятого, сэр?

– К черту все эти шуточки! – Мюррей бросил трубку на рычаг. Он сжал кулаки и осмотрел комнату. Здесь повсюду можно было спрятать бутылки с виски.

Он хорошо помнил о том, где раньше прятал бутылки от своих друзей и врача.

Мюррей основательно обыскал комнату, но ничего больше не нашел. Он облегченно вздохнул и взял свой чемодан, чтобы достать оттуда пуловер, лежащий на самом дне. Потом испуганно выпрямился. Под пуловером лежала еще одна бутылка скотча.

Он взял ее в руки и в первое мгновение спросил себя: может быть, он сам… Нет, это было исключено! Мюррей повернулся и швырнул бутылку в стену. Осколки стекла полетели во все стороны, и янтарная жидкость потекла по стене.

Мюррей надел пуловер и пошел к двери. Он должен поговорить с Близ-зардом.