Текст книги "Аска (СИ)"

Автор книги: Джоэл Лири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Весеннее солнце ярко сверкало на водной глади. Теплый ветер слегка покачивал ветки редких сосен на песчаном берегу. Он вздохнул полной грудью и слегка улыбнулся, вспомнив старые слова. Небо. Самолет. Девушка. Но улыбка вышла нерадостной. Девушка в полосатой робе заключенной концлагеря. Небо, в котором хозяйничал враг. «Вриль, модель Е», он же «Ева», в камуфляжной окраске замерший на взлетно-посадочной полосе. Синдзи перевел взгляд на девушку. Та стояла, покачиваясь, безразлично глядя себе под ноги; двое дюжих вахманов и шарфюрер из СС – «Мертвая голова» стояли сзади – вахман справа поигрывал резиновой дубинкой. Синдзи поморщился. Охранники сразу заметили это и вахман толкнул девушку так, что она чуть не упала.

  – Заключенная номер 292518 по вашему запросу доставлена, хауптман Икари!

  – Благодарю, шарфюрер. Дальше я сам.

  Эсэсовец отступил и Синдзи подошел к заключенной, которая так и не подняла взгляд. Рукой в перчатке он легонько приподнял ее подбородок и посмотрел в голубые глаза девушки – когда-то полные жизни, а теперь пустые и тусклые.

  – Аска, – изменившимся голосом спросил Синдзи. – Это ты?

  – Заключенная номер 292518 по вашему приказу прибыла, господин хауптман, – тихо сказала девушка, снова опуская глаза. Синдзи сжал зубы, отпустил Аску – резко, почти рывком. Любой, мало-мальски знающий хауптмана Икари, понял бы, что он не просто раздасадован – он вне себя от ярости. Но охрана поняла его неправильно. Удар резиновой дубинки обрушился на плечо девушки, сбив Аску на серый песок и заставив мучительно закричать. Вахман бил умело – правую руку девушки свело судорогой, заставляя ее подергиваться, в то время как сама Аска корчилась от боли.

  – Отвечай господину хауптману, дрянь!

  – Хватит! – от крика Синдзи охранник отступил назад, его напарник дернулся, и даже шарфюрер, стоявший сзади, изменился в лице. Было отчего. – Немедленно прекратить! Отойдите назад, вахман! Я забираю эту заключенную. Подготовьте мне машину и документы на перевод. Все необходимые распоряжения у коменданта. И оставьте нас наконец одних. Идите!

  – Да, герр хауптман. – Эсэсовец отдал команду своим подчиненным и троица, развернувшись, двинулась в обратный путь – к концлагерю «Дора-Миттельбау», он же «Нордхаузен». Синдзи проводил их взглядом и опустился на колени рядом со сжавшейся на песке Аской.

  – Аска... – прошептал он, поднимая невесомое тело (о мой Бог, сплошные кожа да кости!) с земли и прижимая ее к себе. – Тссс, всё хорошо, всё хорошо... давай я посмотрю твою руку.

  Аска промолчала и Синдзи осторожно расстегнул и спустил с плеча девушки грязную полосатую блузу. Увидев наливающийся длинный синяк, он только вздохнул. Тело Аски содрогнулось – раз, другой, третий. До Синдзи дошло, что это был смех. Аска смеялась.

  – Бака-Синдзи... – хрипло прошептала она. – Разве это непривычное для тебя зрелище? Моя рука... мне ломали руку два раза. Оба раза правую. Они бьют всегда по самому больному месту. Когда меня в первый раз остригли наголо, я закатила истерику... какая же я была дура... тогда меня избили так, что я мочилась кровью неделю. И руку сломали... сапогом... А второй раз – когда узнали, что я была пилотом...

  Синдзи молча прижимал девушку к себе, молча слушал ее сбивчивую речь, молча скрипел зубами. Немногие люди, знающие веселого хауптмана Икари-младшего, смогли бы сейчас заглянуть ему в лицо и не отвести взгляд.

  – Бака-Синдзи... – шептала Аска. – Зачем ты приехал?.. Надо было оставить меня тут умирать... Я уже почти умерла тут... как и все остальные... Серые стены, серое небо... все из камня... Я каждую ночь вспоминала мой «Вриль». Мое небо... – тело Аски задрожало. – У меня забрали всё... я бы хотела их ненавидеть, но у меня больше нет сил даже на ненависть... Оставь меня тут и уезжай, бака...

  – Я должен был приехать, – голос Синдзи звучал глухо, но четко. – Наша страна проигрывает войну. Союзники навалились на нас со всех сторон; Ось трещит по швам. В нашем небе хозяйничают американцы и англичане. Даже проект «Черное солнце» не может нам помочь. «Врили» сбивают по десятку В-17 за вылет, но янки прилетают по пятьсот машин. Рейх обречен.

  Аска криво улыбнулась уголком рта. Синдзи заметил, что нескольких зубов у нее не хватает.

  – Когда-то я любила свою страну. Когда-то я гордилась тем, что я немка, что я пилот. Я хотела быть такой же, как Ханна Рейч. Но когда моя страна отправила меня в концлагерь за то, что я не стала убивать беженцев на кораблях с красным крестом, я возненавидела её. Мы были молоды, хотели славы – но разве есть слава в том, чтобы убивать женщин и детей? Чего ты от меня хочешь, Синдзи?

  Синдзи аккуратно отпустил ее, встал. Перчатками отряхнул песок с мундира. Отвернулся, сцепил руки за спиной и посмотрел на кромку моря, сливающуюся с небом.

  – Я хочу, чтобы ты умерла, – сказал он наконец. – ради страны, которую ты так ненавидишь.

  ***************************************

  – Сволочи. – Синдзи вел «Вриль» с привычной небрежностью аса. – Проклятые концлагерные охранники Эйке. Мы в авиагруппе знали, что тебя отправили в концлагерь, но никто и понятия не имел, что именно в «Дору».

  – Не сразу. – Аска, завернутая в теплый плед поверх полосатой робы, сидела в кресле штурмана. – Сперва меня отправили в Бухенвальд. Там мне сделали это... – из-под пледа на мгновение показалась худая, бледная рука девушки. На предплечье чернел шестизначный номер. Рука спряталась и Аска продолжила. – Потом меня отправили в Нордхаузен. Я была на плохом счету – сопротивлялась охране, не выполняла норму работ... Мне было трудно поднимать детали к «Фау-2», они такие тяжелые... Но охрану это не интересовало. Меня перевели в штрафную группу и отправили в каменоломню. Через три дня я почувствовала, что умираю. Руди – тот толстяк, что ударил меня – смеялся, обещая мне крематорий. Но когда я упала и не смогла встать, меня перенесли в общий барак. Дали два дня отлежаться. И я выжила.

  Синдзи мотнул головой.

  – Мы все собрали подписи. Как только узнали, где ты. Пошли к Фуюцуки. Он согласился подать рапорт. К Икари не обращались. – он перевел рычаг управления двигателями в среднее положение и убавил газ. – У меня крест с листьями, мечами и бриллиантами. У Рей то же самое. У Тодзи с мечами. И у Хикари. Фрау Мисато надавила на СД. Фуюцуки – на руководство люфтваффе. Через Траутлофа из «Грюнхерц». Нас там знают, не забыла? Новотны вспоминал тебя. Тоже подписался. Акаги знает всех шишек из «Туле». «Черное солнце». Ты помнишь – это был ее проект. Узнали, где ты. Добились права на свидание. СС упирались, но мы теперь тоже СС. Формально церсторергруппе 111, реально – СС-флюгерштаффель «Андромеда». Последняя надежда. Вот почему ты нам нужна.

  Аска тихо засмеялась, перемежая смех кашлем.

  – Оберст Фуюцуки теперь большой человек... Смог даже вытащить дезертира из концлагеря.

  – Генерал дер флигер. Толстый Генрих не жалеет чинов. Парни с торпедоносцев говорили, что теперь железный крест можно получить, не имея ни одного потопленного судна. Я им верю. И еще, Аска... ты не дезертир.

  Аска почувствовала смертельную слабость. Официальное обвинение не оставило ей шансов. «За трусость и малодушие, проявленные в бою, за отказ выполнить приказ своего непосредственного командира оберлейтенант Аска Сорью Лэнгли лишается воинского звания и всех наград и приговаривается к десятилетнему заключение в концентрационном лагере.» С тех пор прошло меньше года – и целая жизнь. Она больше не хотела ничего из того, чем жила Аска из прошлого, жадно стремившаяся к небу в новых машинах. «Мессершмитт», «Хейнкель», потом «Вриль». И вот теперь – номер 292518, еще одна безликая женщина в лагерном бараке. Безрадостные мысли Аски прервались, когда солнечный луч скользнул по остеклению кабины. Небо в это день выглядело особо безмятежным. «Вриль» несся вперед, единственный аппарат в безбрежном синем океане. Аска ощутила болезненный укол в сердце, вспомнив себя прежнюю – молодую, красивую, полную жизни. Аску, которая сходила с ума от радости, испытывая новый самолет. Аску, с восторгом слушающую новую речь фюрера. Аску, с пренебрежением смотрящую на всех, кто ходит по земле, в то время как она летает в небе... Что толку? Теперь она никто, всего лишь строчка в гроссбухе лагерной администрации. Даже устроенная ей Синдзи поездка ничего не изменила, только растравила душу. Она вдруг остро захотела обратно.

  – Ладно, Синдзи... – слабо сказала она. – Спасибо тебе... и всем ребятам... за всё. Давай уже обратно. Капо будет недоволен, если я задержусь..

  – О чем ты? – Синдзи полуобернулся в кресле. – Я отвезу тебя обратно, но только потому, что мы теперь тоже располагаемся в Пеенемюнде. Там база нашего штаффеля. Но в лагерь ты больше не вернешься. Фуюцуки обо всем договорился. Я же сказал, что мы вытащили тебя. – его голос изменился. – Прости, что так долго. Мы делали все, что могли.

  Аска не ответила.

  ***************************************

  – Господа! – Козо Фуюцуки выступил вперед. – Я был бы не вправе просить вас об этом в любых других обстоятельствах, но сегодня, когда тысячелетний Рейх находится под угрозой полного уничтожения, я вынужден сделать это. Сегодня это не просто честь – это обязанность для каждого патриота своей страны. Каждый из нас должен быть готов отдать всё, в том числе и жизнь, ради германского народа и Фатерлянда. Выполняйте свой долг с честью! Хайль фюрер!

  ***************************************

  Они садились на стартовый стол – небольшой бетонный круг, соединенный с такими же кругами рулежной дорожкой. «Вриль», будучи машиной вертикального взлета и посадки, не требовал обычной взлетно-посадочной полосы. Аска сидела в кресле, обхватив руками колени. Несмотря на включенный обогрев в кабине, ее била мелкая дрожь.

  – Вот, значит, как... – пробормотала она. Свист прекратился – Синдзи остановил двигатели и начал отстегивать парашют. – И как давно?..

  – Неделю. – Синдзи наконец избавился от парашюта и подошел к ней. – Вылеты раз в три дня. В среду был первый. Москвы со Сталиным и его приближенными больше не существует. К сожалению, даже наши машины «Вриль» не способны справиться с армадами союзников – нас слишком мало, тех, кто имеет в жилах древнюю арийскую кровь кшатриев. Простые пилоты, как ты знаешь, не смогут поднять в небо виману. Поэтому было принято решение – если оружием не смогли стать пушки и ракеты, оружием станет сам «Вриль», точнее его двигатели. Ты знаешь, «Туле, модель 2» вырабатывает чертову уйму энергии. Если атаковать город на «Вриле», переведя двигатели на максимальную мощность, будет взрыв, уничтожающий все в радиусе от пятидесяти до ста километров. Так нам объяснила доктор Акаги. Мы ударим по городам союзников, вынудив их прекратить войну. «Вриль» может сделать то, чего не сможет «Фау» – не убережется ни Австралия, ни США. Сегодня будет еще один вылет. Цель – Нью-Йорк.

  – Кто полетит? – Аска почувствовала, как холодеет сердце. – Кто?

  – Лейтенант Хикари Хораки. У нас есть еще несколько часов, чтобы попрощаться с ней.

  ***************************************

  Аска чувствовала, что сходит с ума. Глядя на сосредоточенную девушку с жестким лицом, она видела совсем другое – свою веселую, смешливую, по уши влюбленную в однокурсника подругу, с которой они гуляли по ресторанчикам и магазинам, делились секретами и вместе стремились попасть в лучшую пятерку выпускников летного училища. Впрочем, Хикари не изменилась – погоны лейтенанта и железный крест не помешали ей молча схватить Аску в объятия и расплакаться.

  ***************************************

  – Сегодня мы нанесем удар в самое сердце противника, – Фуюцуки в мундире люфтваффе со всеми регалиями смотрелся не хуже Манштейна. – Сегодня ценой величайшей жертвы, мы просим Одина даровать нам победу. Не сомневайтесь – сегодня великий пир будет в Валгалле и сам Один почтит чашей доблестного. Прощай, оберлейтенант Хикари Хораки! Ты жила с честью, а погибнешь со славой!

  Хикари молча выбросила руку в ответном салюте. Молча повернулась и молча пошла к машине. «Вриль», двухкратно проверенный техниками, тихо стоял на стартовом столе. Засвистел, разгоняясь, двигатель, и серо-черная машина взмыла в небо. Повернув голову, Аска заметила, что с расстояния за церемонией молча наблюдал Гэндо Икари. Командующий в черной эсэсовской форме не проронил ни слова, и лишь после того, как диск «Вриля» исчез в облаках, развернулся и двинулся к выходу.

  **************************************

  За исключением «испытательных спецвылетов», как это называлось официально, жизнь на базе «Берлин-3» текла своим чередом. Пилоты летали в патруль, сражались с «Мустангами» и «Летающими крепостями». Отплакала на плече у Аски оберстлейтенант Кацураги – теперь она каждый день приносила рыжей деликатесы с кухни авиагруппы. Принесла даже невесть где добытый американский шампунь – после принудительной стрижки наголо и обработки дезинфектантом, волосы у Аски росли плохо. Облизал ее с ног до головы Пен-Пен – любимая немецкая овчарка подполковника. Заходили ребята, заносили шоколад и алкоголь, водили на прогулки и устраивали пикники на берегу – в пилотах не было никакой враждебности к бывшему товарищу, отказавшемуся когда-то топить госпитальные транспорты с эвакуирующимися. Заглянула даже «ледяная красавица» эскадрильи – оберлейтенант Рей Аянами. Извечная нелюбовь к сопернице и обычная неразговорчивость все же не помешали ей осведомиться о здоровье Аски и оставить флакон французских духов. Синдзи – теперь командир авиагруппы – заходил нечасто; он проводил долгие совещания с оберстлейтенантом Кацураги и генералом дер флигер Фуюцуки. Иногда на совещание заходил группенфюрер Гэндо Икари в сопровождении доктора Рицко Акаги. Тогда двери штаба закрывались наглухо, опечатывались и возле них становился усиленный наряд из молчаливых эсэсманов во главе с офицером. Содержание этих бесед так и осталось загадкой, но все знали, что Синдзи выходит оттуда мрачнее тучи.

  **************************************

  Третий спецвылет, четвертый, пятый. Аска перестала считать дни и теперь отсчитывала часы и минуты, ни на миг не расставаясь с швейцарскими наручными часами, подаренными ей Синдзи. Но всё было тщетно. База пустела, один за другим уходили в небо дисколеты с ее бывшими друзьями. Механики и вспомогательный персонал молча ходили по базе, стараясь побыстрее выполнить свои обязанности и как можно реже попадаться на глаза. Фуюцуки заметно постарел за эти две недели. Техники шептались, что оберстлейтенант Кацураги начала крепко пить. Оберфункмейстер Майя Ибуки, не стесняясь, плакала в своем кабинете. Один Гэндо Икари, как всегда, сохранял хладнокровие и выдержку, не реагируя на поведение своих подчиненных.

  **************************************

  – ...Прощай, хауптман Рей Аянами! Ты жила с честью, а погибнешь со славой! – Фуюцуки вскинул руку в салюте и резко опустил. Было видно, как дрожат его пальцы.

  Рей не ответила на салют. Она безразлично прошла мимо оберстлейтенанта Кацураги и ее свиты и подошла к Синдзи, стоящему в коротком ряду пилотов. Помолчала. Потом подняла руку, легонько погладила Синдзи по щеке, что-то сказала ему, наклонившись к его губам, развернулась и молча пошла к дисколету. Аска, стоящая позади, услышала, как громко всхлипнула Майя Ибуки. Синдзи стоял не дыша, как каменная статуя, пока серо-черный диск «Вриля» не поднялся в воздух. Только тогда он развернулся и печатая шаг, глядя в никуда, двинулся в казарму пилотов.

  – Синдзи-кун... – одновременно позвали Мисато и Аска. Синдзи их даже не услышал. Молча пройдя мимо, он вошел в казарму и аккуратно закрыл за собой дверь. Обе женщины разошлись в разные стороны, медленно, не глядя друг другу в глаза. Сев на ступеньку и чувствуя, как слезы текут по щекам, Аска беззвучно прокляла всё на свете, и себя в том числе. «Я подожду тебя». Будь ты проклята, Рей Аянами.

  **************************************

  Ночью проходя по коридору, Аска слышала, как хауптман люфтваффе Синдзи Икари навзрыд плакал у себя в комнате.

  **************************************

  Прошла еще неделя, и их осталось двое. Последним в небо ушел «Вриль» стопроцентного арийца Каору Нагисы. Веселый парень, увлекающийся оккультизмом и рунической магией, он был нарасхват у старых пердунов из общества «Туле», видящих в нем светлое будущее истинно нордической науки. Но несмотря на более чем щедрые обещания, он предпочел жизнь летчика-истребителя и летал на «Вриле», как и все остальные. Небрежно козырнув в ответ на салют Фуюцуки, он пожелал всем как следует выпить за него здесь, потому что сегодня он выпьет за них в Валгалле, крепко пожал руку Синдзи, легонько щелкнул в нос Аску и подмигнул оберстлейтенанту Кацураги, отчего она неожиданно покраснела. Развернулся и вразвалочку двинулся к дисколету.

  Тем вечером они получили известие, что Мельбурн перестал существовать.

  **************************************

  Аска перестала считать часы и начала считать секунды, не отходя от Синдзи ни на шаг и вцепившись в него как репей, благо боевых вылетов больше не было. За три дня они устроили два пикника, сыграли в шахматы (Синдзи с легкостью обыграл гениальную Аску со счетом 3:1), собрали настольную игру-головоломку и просто подолгу гуляли в редком лесу возле базы. Они почти не разговаривали во время этих прогулок, но Аске это было и не нужно – ей вполне хватало простого человеческого тепла. Спали они вместе – на этом настояла Аска, в ультимативной форме потребовав, чтобы бака-Синдзи исполнил роль ее давно утерянного плюшевого медвежонка. Синдзи попытался вежливо отказаться, но успеха не возымел и был вынужден подчиниться. Целоваться они стали уже на вторую ночь, а в третью – продолжили.

  **************************************

  – Аска?

  – М-м-м... – Аска свернулась калачиком, чувствуя сильные руки Синдзи, обнимающие ее. Она отказалась снимать часы даже в постели и теперь, приятно расслабленная, слушала тиканье всего лишь с глубоко затаенным страхом. Сводящий с ума ужас временно отступил.

  – Я поговорил сегодня с фрау Мисато...

  – Тс-с-с... – Аска повернулась и закрыла ему рот своими губами. – Не говори ничего. У нас осталось всего пятьдесят тысяч секунд и я хочу, чтобы все они принадлежали нам обоим.

  – Погоди, Аска, – Синдзи попытался вывернуться. – Это касается тебя...

  – Молчи, дурачок, – Аска снова закрыла ему рот поцелуем. – Глупый Синдзи... мне уже не важно, что со мной будет... я просто хочу, чтобы мы всегда были вместе... это невозможно, я знаю... но я очень люблю тебя... – Аска заплакала. – Мама говорила мне, что если действительно любишь, то можно забеременеть всего за один раз... пожалуйста, Синдзи-кун... не отпускай меня... хотя бы сегодня...

  Синдзи молча кивнул в темноте и прижал к себе девушку.

  **************************************

  – ...Прощай, майор Синдзи Икари! Ты жил с честью, а погибнешь со славой! – Фуюцуки привычно вскинул руку в салюте.

  – Хайль фюрер! – лицо Синдзи казалось высеченным изо льда. Он медленно обвел взглядом провожающих. Пилотов не было – все они погибли, один за одним, в огненном вихре взойдя в Валгаллу. На поле его провожали лишь генерал дер флигер Фуюцуки, оберстлейтенант Кацураги, да пришла с техниками доктор Акаги. Где-то позади стоял группенфюрер Гэндо Икари, безразличный ко всему на свете, в том числе и к своему собственному сыну. Синдзи молча кивнул сам себе и пошел вдоль линии провожающих.

  – Спасибо вам, герр Фуюцуки. За всё...

  – Синдзи, мальчик мой...

  – Доктор Акаги. Извините, что не смогу передать вам данные последних испытаний «Туле-2». В моей комнате на столе летный журнал, там кое-что есть...

  – Все в порядке, Синдзи-кун.

  – Макото, Шигэру. Позаботьтесь о фрау Кацураги.

  – Сделаем, Синдзи.

  – Майя, вытри слезы, все будет хорошо. Мы уже почти победили.

  – Оу-у-у...

  – Госпожа Мисато... Помните мою просьбу?

  – Конечно, Синдзи-кун. Я все сделаю. Иди. Иди!

  – Аска...

  – Да, любимый...

  – Я должен был сказать тебе раньше... Я договорился с оберстлейтенантом Кацураги. Твой «Вриль» не взлетит. Живи долго, хорошо? Это моя последняя просьба.

  – Бака!.. Бака-Синдзи!! Дурак! Ненавижу тебя!!!

  **************************************

  Вспоминая эти слова в кабине виманы «Вриль, модель Е», отвесно пикирующей на Мурманск, майор Синдзи Икари был счастлив.

  **************************************

  Прошел день, и еще один, и еще. Аска в одиночестве бесцельно бродила по пустой казарме пилотов. Все личные вещи были аккуратно разложены, койки заправлены, двери прикрыты. Проплакав первые два дня на давно остывшей постели Синдзи, она застелила ее, аккуратно сложила вещи и положила к ним подаренные ей швейцарские наручные часы.

  Ровно через три дня, приведя себя в порядок, она вошла в кабинет оберфюрера Гэндо Икари.

  **************************************

  – Это невозможно, герр оберфюрер! – оберстлейтенант Кацураги сорвалась на крик. – Последний оставшийся у нас «Вриль» не в состоянии оторваться от земли! Он не может взлететь!

  – Я повторяю, подполковник – от голоса Икари мог бы заледенеть Гольфстрим. – немедленно подготовьте «Вриль» к вылету. Ваши оправдания меня не интересуют. Сегодня из Берлина был получен прямой приказ продолжить испытательные полеты. Выполняйте приказ.

  – Я не могу выполнить этот приказ, господин оберфюрер, потому что это невозможно! Это технически невозможно! С таким же успехом вы можете потребовать от меня достать луну с неба!

  – Что значит «технически невозможно»?

  – По мнению доктора Акаги, проблемы с синхронизацией работы трех двигателей «Туле-2» с 98% вероятностью могут привести к взрыву при включении зажигания. Вы возьмете на себя ответственность за риск уничтожения важнейшего оборонного проекта Рейха, расположенного в Пеенемюнде?

  – Где доктор Акаги? Вызовите ее сюда.

  – Сию секунду, герр оберфюрер.

  .....

  – Нет, герр Икари, мы пока не можем устранить поломку в двигателях аппарата «Вриль». Мы приложим максимум усилий, чтобы решить этот вопрос в течение ближайшего времени.

  – Сколько вам нужно времени?

  – Пока не знаю. Ориентировочно – от четырех до одиннадцати дней.

  ***************************************

  – Пожалуйста, Мисато-сан...

  – Ты же знаешь, о чем перед смертью просил меня Синдзи.

  – Пожалуйста...

  – Нет, Аска.

  – Пожалуйста...

  – Дура! Майн Готт, какая же ты дура!

  – Я прошу вас, фрау Мисато...

  **************************************

  Аска в одиночестве шла к сине-черному «Врилю», стоявшему на стартовом столе. Не было слов прощания, не было провожающих. Она не оглядывалась. Где-то далеко позади, она знала, стоит оберфюрер Гэндо Икари, как всегда бесстрастный, и плачет в своем кабинете Майя Ибуки. Все в жизни потеряло смысл. Забравшись в кабину, она увидела привычные очертания приборной панели. С легким щелчком включилось красноватое аварийное освещение. Прямо посреди приборной панели лежал небрежно вырванный листок из блокнота с единственным словом «Владивосток». Аска спокойно переложила его под зажим, включила зажигание и подняла «Вриль» в воздух.

  **************************************

  Город перед ней стремительно увеличивался в размерах. Переведя «Вриль» в пологое пикирование, чтобы как можно сильнее зацепить порт ударной волной, она почувствовала, как солнечный луч скользнул по остеклению кабины. Подняв голову, она взглянула на солнце и на мгновение ей показалось, что она снова молода и снова видит беззаботную улыбку глупого Синдзи.

  Аска улыбалась. «Вриль» падал на город. Двигатели «Туле, модель 2» уже не свистели, а рычали, перейдя в критический режим. Они были одни в ясном небе, залитом утренним солнцем.

  Аска знала, что скоро умрет. И чувствовала в сердце радость и облегчение.

  ***

  p.s. Все персонажи вымышлены (и не автором этого рассказа), все совпадения случайны. Однако, не касаясь этого факта, хотелось бы добавить пару слов о будущем этого мира.

  Ось устояла. В марте 1945 года, после гибели правительств стран-участниц антигерманской коалиции и уничтожения крупнейших городов в глубине территории противника, войска союзников были деморализованы. Ходили слухи о новом немецком чудо-оружии, которое грозил применить фюрер и которое могло с легкостью уничтожить целые области. Решимость нацистов и постоянные бомбардировки ясно показали, что они не постесняются использовать любые военные средства. Коалиция распалась, занявшись внутренними проблемами, и послы бывших союзных государств начали подписывать с Германией сепаратный мир – сперва по отдельности, а затем и Общий Мирный Договор. По итогам мирного соглашения в сфере влияния Германии оставалась вся Западная Европа и большая часть Восточной – по линии границы 1941 года. Согласно договору, Германия полностью отказывалась от использования оружия победы в обмен на неприкосновенность границ, и действительно – проект «Черное солнце» был закрыт, а специальная авиагруппа – расформирована в связи со 100% потерями в личном составе. Это произошло на десятый день после «Великой победы германского оружия», как ее громко называли в ведомстве доктора Геббельса.

  По-разному сложилась судьба участников проекта «Вриль» в послевоенной Германии.

  Генерал дер флигер Фуюцуки покончил жизнь самоубийством.

  Оберстлейтенант Кацураги покончила жизнь самоубийством.

  Оберфюрер СС Икари, на следующий день после церемонии награждения в Берлине, где он получил Орден крови и Золотые дубовые листья к Рыцарскому кресту Железного креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами, перерезал себе горло именным кинжалом СС, встав перед зеркалом, облачившись в мундир со всеми регалиями и обернувшись в германский флаг. В левой руке у него была зажата фотокарточка его жены и маленького ребенка – майора люфтваффе Синдзи Икари, погибшего при выполнении испытательного полета в марте 1945 года.

  После остановки проекта «Черное солнце» и расформирования соответствующего отдела «Туле» доктор Рицко Акаги находилась в глубокой депрессии. Известие о смерти оберфюрера Гэндо Икари оказалось для нее последней каплей. Через два дня после получения известия о смерти, она покончила с собой, приняв капсулу с цианидом, выданную ей, как и всем прочим сотрудникам «Туле», на случай крайних обстоятельств.

  Оберфункмейстеры Макото Хьюга и Шигэру Аоба продолжили службу в имперских вооруженных силах, но подали рапорт о переводе из СС в один из функбатальонов абвера. Запрос был удовлетворен.

  Оберфункмейстер Майя Ибуки уволилась из войск СС по собственному желанию в апреле 1945, поступив в качестве студента-стипендиата на педагогический факультет Мюнхенского университета. О своей службе в вооруженных силах она старалась не вспоминать, однако взяла из приюта Пен-Пена – личную овчарку оберстлейтенанта Кацураги.

  Спустя три года после гибели последнего пилота эскадрильи «Андромеда», ведомство Геббельса получило разрешение в сжатом виде опубликовать биографии Героев Рейха и некоторые детали их боевой деятельности. Широкой публике они были представлены как лучшие летчики Германии, своими жизнями оплатившие путь к победе. Особым успехом эти рассказы пользовались в Гитлерюгенде, изрядно пополнившемся за счет программы «Лебенсборн».

  Бывшая база авиагруппы в Пеенемюнде, так же как и завод по производству «Фау-2» в Нордхаузене, оставались секретной территорией, куда не допускалось гражданское население, проживающее там до начала войны. Охрану территории и концлагеря «Дора-Миттельбау» продолжали нести части СС «Мертвая голова».

   Фюрер Великого Германского Рейха умер от сердечной недостаточности в ноябре 1947. После его смерти последовала короткая борьба за власть, завершившаяся после предъявления завещания фюрера. Согласно тексту завещания, новым фюрером стал гросс-адмирал Карл Дёниц. Это привело к значительному смягчению внешней и внутренней политики Рейха и подарило надежду на восстановление мира и предотвращение неизбежной Третьей Мировой войны.