Текст книги "Ужасно скандальный брак"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 6
«Даже если она подстроила дуэль, послужившую причиной вашего падения?»
Себастьян никак не мог выбросить из головы слова, сказанные Маргарет. Неужели он попал в ловушку? Но возможно ли продумать ситуацию на столько шагов вперед? Обольстить мужчину, чтобы стать причиной дуэли и в результате остаться вдовой? Немыслимо! Тогда Жюльетт только что вышла за Джайлза. Если она и не была счастлива в браке, есть куда более простые способы покончить с семейной жизнью.
Себастьян раздраженно метался по кухне с бутылкой бренди в руках. Джон сидел в углу, спокойно наблюдая за хозяином. Он даже предложил Себастьяну бокал, хотя по опыту знал, что тот откажется. Такое случалось нечасто, но гнев заставлял Себастьяна терять всякое подобие благородства.
Приходилось ждать, но Джон все же тревожился, что Себастьян в своем нынешнем состоянии может решиться на что-то опрометчивое. Сам слуга вошел в кухню с довольным видом, и Себастьян справедливо заподозрил, что он подслушивал у двери и уже знал содержание разговора с девушкой. Джон тосковал по Англии не меньше Себастьяна. Он никогда не заговаривал на эту тему, но Себастьян был уверен, что камердинер был бы счастлив вернуться в отличие от хозяина.
Немногие обстоятельства могли расстроить то железное самообладание, которое Себастьян вырабатывал годами, самообладание, столь необходимое в его профессии, но сегодня он с трудом сдержался, столкнувшись с ослиным упрямством леди Маргарет. Упертый «синий чулок»! Он мог бы поклясться, что она еще и завзятая лошадница. Носит эти новомодные костюмы для верховой езды мужского покроя. Возможно, азартный игрок. Метко стреляет. Некоторых женщин так и подмывает посоревноваться с мужчинами. Непонятно почему, но так оно и есть. И Себастьян не сомневался, что Маргарет Ландор – одна из них.
И она напомнила ему о доме. Господи, нужно же было так живо воскресить в памяти те последние несколько дней, которые он провел дома! Если бы он только знал, что именно Жюльетт была женой Джайлза да и вообще кого бы то ни было! Если бы только она не оказалась такой откровенной шлюхой! Знай Джайлз обо всем, ни за что не женился бы на ней! Знай Себастьян обо всем, не подошел бы к ней на милю! Он не заигрывал с замужними женщинами.
Тогда он действительно считал, что ему повезло! Роковая ошибка! Жюльетт была неотразима: живая, игривая, немного чересчур развязная на его вкус, но так очаровательна, что он оказался не в силах устоять. Он всегда любил женщин и уж, конечно, не отвергал столь откровенных предложений. В конце концов, не впервые он покидал вечер, назначив предварительно свидание.
Но тот раз был последним…
«Даже если она подстроила дуэль, послужившую причиной вашего падения?»
Господи, но почему? Чтобы потом выйти за него? Таков был ее план? Она уже соблазнила его, так что вполне могла быть уверена, что лестью я ласками заставит жениться… если убрать с дороги Джайлза. Может, она думала, что Себастьян не женится на разведенной женщине? Высший свет все еще считал подобные вещи недопустимыми. А вот вдова – дело другое. Но не воображала же она, что он женится на вдове лучшего друга после того, как собственноручно убил ее мужа?!
Сам он такой мысли не допускал, и именно поэтому ему в голову не пришла возможность ловушки. Но Жюльетт могла не знать этого или чересчур полагалась на свои чары.
Если ее замысел был именно таким, все пошло прахом, когда отец изгнал его из дома и лишил наследства. Может, поэтому ей пришлось довольствоваться Дентоном? И может, Дейтон не мог ей этого простить? Поэтому они, по словам Маргарет, постоянно скандалят?
– Складывать вещи, сэр?
Джону пришлось повторить вопрос, прежде чем Себастьян наконец услышал и сел рядом.
– Значит, подслушивал?
– Конечно, – ухмыльнулся слуга. – Как вам известно, это входит в мои обязанности.
– Да, мы уезжаем утром. И может, я еще отстрою это место, когда мы вернемся. Нужно же достойно потратить денежки леди Маргарет!
– Вы действительно собираетесь ободрать ее как липку? – засмеялся он.
Себастьян выразительно пожал плечами.
– Еще бы! Эту работу мне навязали силком, и то благодаря моей глупой оговорке. Поэтому я не вижу особой разницы между тем, что проделала Маргарет, и попыткой австрийского тирана принудить меня выйти на охоту за его женой. Если бы не их проклятые махинации, оба получили бы отказ. Так что ты чертовски прав: я заберу у нее последний медяк, оставлю нищей.
– Но я бы не назвал это работой. В конце концов, это ваш дом.
– Но сам я не считаю его таковым, и если бы Маргарет не поймала меня на слове, ни за что не поехал бы. И честно говоря, мне плевать, если она станет позорить меня по всей Европе!
Он сказал это спокойно, хотя в душе по-прежнему таился гнев. Нужно было слишком хорошо знать его, чтобы это почувствовать. Но тут Себастьян снова пожал плечами.
– Я сам виноват. Не нужно было злить ее. Она не должна была соглашаться на эту безумную цену, но все же согласилась, так что теперь ничего не поделаешь.
– Я не помню леди Маргарет ребенком, – рассеянно заметил Джон, – но женщина из нее выросла весьма красивая, не так ли?
Себастьян неопределенно хмыкнул. Он-то хорошо помнил озорную, задорную паршивку, подглядывавшую за подругами сестры на балу по случаю помолвки последней, выследившую его в саду, когда он целовался с одной из них. Сделала она это, разумеется, вполне намеренно. Негодница была способна и не на такое. Он не ожидал, что со временем она станет столь привлекательной. Конечно, светло-каштановые волосы нельзя было назвать чем-то особенным, зато поражали ее темно-карие, почти черные глаза. На ум сразу приходил богатый соболий мех. Поразительная кожа, настоящие сливки. Наверное, загар на такую плохо ложится. И никакой косметики. Как многие снобы, она, вероятно, считала это дурным тоном. Но она и не нуждалась в прикрасах: темные, длинные, очень густые ресницы, узкие, изящно изогнутые брови, полные розовые губы, так и манившие попробовать их на вкус…
Правда, роста она небольшого: ее голова едва доходит до его плеч. Но и чрезмерно хрупкой ее не назовешь. Некоторые женщины изводят себя голодом, чтобы не сражаться со своими корсетами. Маргарет не казалась одной из таких. Нет, она не толстушка, просто фигура у нее крепкая и соблазнительная. Очень соблазнительная. Мужчина может не опасаться, что она рассыплется в его руках.
Маргарет настолько понравилась ему, что он в первые минуты, до того как она объяснила цель своего прихода, даже понадеялся, что перед ним одна из трактирных служаночек, решившая выиграть пари любой ценой. И она, несомненно, выиграла бы. Жаль только, что у нее такой упрямый подбородок, по которому можно безошибочно судить о характере.
Интересно, почему она не замужем? Такая прекрасная партия: красавица, дочь графа и, очевидно, богата, если может позволить себе выбросить на ветер сто тысяч фунтов! Черт возьми, она и глазом не моргнула, узнав цену!
Но он все продолжал гадать, действительно ли ее груди, натянувшие бархат жакета, такие упругие, как кажется на взгляд? Возможно. У него также было, вполне отчетливое ощущение, что она будет прекрасно смотреться на его простынях.
Ад и проклятие! Должно быть, бренди наконец подействовало. Маргарет Ландор бесила его, и она последняя, кого он хочет видеть на своих простынях!
Глава 7
Маргарет ждала в карете. Горящая угольная жаровня распространяла приятное тепло, а пушистая меховая полость так хорошо согревала, что Эдна уснула на противоположном сиденье, тем более что час был ранний. Оливер, как всегда, сидел на козлах. Это была карета ее отца, с гербами на дверцах и такая удобная, что Маргарет и слушать не захотела о том, чтобы путешествовать без нее. Поэтому карету погрузили на судно, пересекающее Ла-Манш.
Пришлось ждать в Англии два лишних дня, чтобы найти капитана, который согласится без предварительного предупреждения перевезти такой груз, но Маргарет была неумолима и отказалась ехать без кареты. Оставалось надеяться, что теперь экипаж без задержек переправят обратно.
Эдна и Оливер обрадовались, услышав, кто такой Ворон. Уж лучше возвращаться вместе с опозоренным сыном графа, которого они знали, чем с каким-то чужеземным наемником, известным своей репутацией человека опасного.
В развалинах не мелькал свет, но, возможно, его просто не видно отсюда, тем более что окна жилых помещений выходят на другую сторону. Рассвет только занимался. Маргарет редко поднималась так рано, но не хотела давать Себастьяну причину увернуться от соглашения под предлогом того, что она слишком запоздала.
Дорога на побережье в ближайший портовый город Гавр проходила около развалин. Они не условились, когда встретятся, поэтому она решила сама начать путешествие и по дороге заехать за ним. Маргарет уже успела разглядеть неясные силуэты лошадей в руинах парадного зала, так что Себастьян наверняка никуда не уехал. Оставалось надеяться, что он уже проснулся. Она даст ему двадцать минут, прежде чем послать Оливера на поиски.
Ровно двадцать минут спустя в развалинах все еще было тихо. Маргарет забеспокоилась. Может, ее ожидания напрасны? У Себастьяна было время передумать, черт бы его побрал! Сейчас выйдет и грубо прикажет ей проваливать!
И тут появился мальчик, ведя в поводу смирную кобылку. Махнув рукой в сторону кареты, он так широко улыбнулся, что Маргарет не сдержала ответную улыбку. Что за симпатичный парнишка! И как он уживается с таким ворчуном и занудой, как Себастьян Таунсенд! Слишком молод для конюха, но, вероятно, никем другим быть не может.
За ним показался Джон Ричардс и остановился, чтобы поправить сбрую на лошади. Она не увидела никаких седельных сумок. Может, они путешествуют налегке или вообще не собираются с ней ехать?
Она не верила, что Себастьян сдержит слово, пока не поговорила с ним. В конце концов она его вынудила. Но он несерьезно отнесся к ее предложению, даже несмотря на запрошенную им безумную цену. А она, должно быть, действительно была не в себе, когда согласилась на все условия, хотя таких денег у нее не имелось. Если она и наскребет такую сумму, то вполне возможно, окажется нищей.
Ей следовало смириться с его отказом и вернуться домой. Она отсутствовала четыре месяца, и за это время мог произойти очередной несчастный случай. Что, если Дуглас уже мертв…
При этой мысли девушка побледнела. Господи, только не это! Жесточайшая ирония заключается в том, что она разорится, и ради чего?! Все впустую: вряд ли у Себастьяна хватит порядочности освободить ее от обязательств, если окажется, что отца уже нет в живых. Раньше он считался человеком порядочным, благородным, идеальным во всех отношениях: наследник графского титула, богат, исключительно красив и любим друзьями.
Конечно, в то время она ничего такого не знала. Подобные вещи ее просто не интересовали, да и кто думает о них в одиннадцать лет? Она услышала обо всем гораздо позже из причитаний дам, которым недоставало его общества, и мамаш, надеявшихся сбыть за него своих дочек.
Но и сама Маргарет была им увлечена и не забыла той ночи, когда подсматривала за ним в саду позади дома. Терраса была хорошо освещена, а в саду царил полумрак. Себастьяну удалось увлечь туда одну из подружек Элинор. Маргарет пошла следом только потому, что потихоньку наблюдала за ним с самого начала праздника.
К сожалению, она не ожидала, что, обогнув живую изгородь, столкнется с ними едва ли не нос к носу. Они уже целовались! Все произошло так быстро, что, должно быть, началось, как только он встретился с дамой. И они так увлеклись, что даже не слышали ее шагов! Девочка, смутившись, поскорее отпрыгнула назад, но любопытство все-таки взяло верх, и она высунула голову из-за кустов.
К этому времени ее глаза привыкли к лунному свету, проникавшему сквозь листья. Они сидели в нише, образованной живой изгородью, с деревом в центре и скамьей, окруженной цветочным бордюром. Сама Маргарет часто приходила сюда летом почитать в одиночестве. После той ночи она больше не бывала здесь, терзаемая воспоминаниями о чувственных объятиях парочки. Похоже, дама, ошеломленная напором кавалера, забыла обо всем на свете и даже не замечала, что его рука то ласкает ее попку, то сжимает груди. Поцелуй заворожил ее настолько, что голова шла кругом. Его руки были повсюду, а тело… о, как он пользовался своим телом, чтобы окончательно свести ее с ума…
Маргарет часто гадала, что случилось бы, не потеряй она равновесие, когда пыталась получше разглядеть всю сцену. Под ногой неприлично громко хрустнула ветка. Леди, опомнившись, сделала то, что предписывали все правила этикета, то есть дала наглецу пощечину и помчалась обратно в дом. Мэгги долго смотрела ей вслед, а, повернувшись, обнаружила, что смотрит в золотистые глаза Себастьяна. Он не казался расстроенным. Мало того, судя по иронически вскинутой брови, искренне забавлялся.
– Разве тебе не пора быть в постели? – поинтересовался он.
– Пора.
– Любишь всякие проделки?
– Да.
Позже она сообразила, что смущение помешало собраться с мыслями и ответить достойно, но Себастьян так весело улыбался…
– Почему она ударила вас?
Он равнодушно пожал плечами, очевидно, ничуть не обиженный пощечиной.
– Думаю, это было наилучшим выходом после того, как она поняла, что из темноты за ней наблюдают чьи-то любопытные глаза. – И, неожиданно подмигнув, приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. – Прими совет, куколка. Подрасти немного, прежде чем красться в сад, чтобы сорвать пару невинных поцелуев.
– С вами?
Он рассмеялся.
– Сомневаюсь, что смогу так долго ждать, чтобы наконец остепениться. Впрочем, все бывает.
И он ушел, так и не узнав о том, какое впечатление произвел на девочку.
Он больше не наследник Эджвуда. И уж тем более не тот джентльмен, что раньше. И она не сомневалась, что отныне порядочность не числится в списке его качеств. Но он, очевидно, знал свое дело, иначе не имел бы блестящей репутации Ворона.
Наконец-то он показался: уже верхом на жеребце. Какую зловещую картину они собой представляли: вороной жеребец и Себастьян в черном плаще, мужчина и конь на ступеньках развалин, окруженные грудами камней, на фоне свинцового неба. По спине Маргарет прошел озноб. Она, должно быть, сошла с ума, если связалась с таким человеком! Он просто уже не тот прежний Себастьян, которого она так отчетливо представляла в своем воображении. Во что она впуталась, черт возьми?!
Себастьян медленно подъехал к экипажу и остановился у открытого окна. К седлу тоже не было приторочено ни одной сумки. Может, он все-таки прикажет ей убираться с его глаз?!
Маргарет затаила дыхание, ожидая, пока все ее сомнения разрешатся. Себастьян молча поднял брови. Может, ее лицо уже посинело от натуги?
Она трагически вздохнула. Он, разумеется, все слышал, потому что в голосе прозвучали злорадные нотки:
– Боитесь, что я не пожелаю встретиться с вами в городе?
Какой смысл отрицать?
– Собственно говоря… мне это приходило в голову.
Он долго смотрел на нее.
– Учитывая нашу короткую беседу, можно предположить, что вы никак не могли знать одного: когда я соглашаюсь взяться за работу, никогда не отступаю от своего слова.
– Значит, вы собирались в город?
– Совершенно верно.
– Что же, рада избавить вас от лишних усилий, – задорно бросила она, но тут же, вспомнив о хороших манерах, представила его Эдне, которая без стеснения таращила глаза на столь известную личность. – А мой кучер Оливер, – добавила Маргарет, – муж Эдны. Если хотите положить в карету какой-то багаж, он вам поможет.
Себастьян покачал головой.
– Второй слуга, Морис, вчера переправил все необходимое в Гавр.
Маргарет удивленно охнула. Значит, он с самого начала не собирался отступать?
– Что же, тогда в путь? – поспешно предложила она, все-таки боясь, что он передумает. – Если поторопимся, днем успеем сесть на корабль.
– Крайне сомнительно, – язвительно усмехнулся Себастьян. – Но как пожелаете.
Он развернул лошадь к дороге. Джон и Тимоти последовали за ним. Маргарет воспользовалась моментом, чтобы тихо заметить горничной:
– Эдна, уже можно закрыть рот.
Пожилая женщина пренебрежительно хмыкнула, стараясь закрыть ладонями предательски покрасневшие щеки.
– Господи, да я бы никогда его не узнала. Надеюсь, мне всего лишь привиделось, как он опасен.
– К сожалению, нет, – покачала головой Маргарет, – но этого можно ожидать, учитывая его профессию. Только помни одно: он Себастьян Таунсенд.
– Да, происхождение у него безупречное, и он довольно красив. Хоть это вы успели заметить?
Наверное, нужно быть слепой, чтобы этого не заметить… но она притворилась, будто не расслышала, и уставилась в окно. Оливеру пришлось все время взмахивать кнутом, чтобы не отстать от всадников.
Экипаж то и дело подбрасывало. Дороги, прекрасно содержавшиеся почти по всей Франции, здесь были в плохом состоянии.
Но когда они прибыли на пристань старой гавани на северном побережье Франции, им повезло. Отплытие одного корабля задерживалось из-за того, что команда слишком хорошо повеселилась накануне, выпив все запасы вина в одном припортовом кабачке. Из-за этой задержки они растеряли почти всех пассажиров и были счастливы взять с собой Маргарет и ее спутников. Даже карету быстренько подняли на борт, и не успела девушка оглянуться, как судно отчалило. К добру или к худу, Маргарет выполнила все, зачем ехала. Оставалось надеяться, что она не пожалеет о решении привезти Себастьяна Таунсенда домой, в Англию.
Глава 8
Себастьян считал большинство задании, которые ему довелось выполнять, довольно легкими, несмотря на то, что вначале они представлялись крайне сложными. Применить немного чисто английской логики, а при необходимости и военную тактику, и volial [1]1
Вот (фр.). – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть] получай свои денежки! Но сейчас для него не было ничего сложнее, чем пересечь пролив и высадиться на английском берегу.
Стоя на палубе, он возвращался мыслями к событиям тех лет. Как тогда, ощутил весь ужас содеянного. Увидел удивление на лице Джайлза, медленно падавшего на землю. Все это было так живо в памяти. Сколько кошмаров ему привиделось о том дне, который необратимо изменил его жизнь! Сколько раз он представлял все, что мог сделать, чтобы предотвратить несчастье!
* * *
Осень подходила к концу, и в воздухе уже чувствовался зимний холодок, пробиравшийся даже под плащ, полы которого хлопали на ветру. Он не любил путешествовать зимой и терпеть не мог развалины в это время года. Зимой обычно он отдыхал на юге Франции или Италии. Денег было столько, что он мог не обременять себя работой круглый год. Если бы не Маргарет Ландор, через несколько дней он покинул бы северную Францию, и она никогда не услышала бы о Вороне. Уехала бы домой, чтобы обнаружить… что именно?
Себастьян нахмурился и оглядел палубу. Чуть подальше стояла Маргарет, тоже глядя на воду. Предзакатное солнце играло золотистыми отблесками в светло-каштановых волосах. Он предпочел бы не знать о том, как она красива…
Перед этим она была в шляпке, но ветер подхватил ее, покатил по палубе и перекинул через борт. Себастьян тихо посмеивался, глядя на ее раздосадованное лицо. Но она не пошла за другой шляпкой, несмотря на резкий ветер, путавший волосы.
Когда узел окончательно разошелся и длинные волосы беспорядочно развевались по плечам, она просто схватила их в горсть и прижала к груди. Тщеславные аристократки так себя не вели. Большинство дам уделяли огромное внимание своей внешности, но Маргарет, очевидно, к таковым не принадлежала.
Он надеялся избежать чересчур близкого общения с Маргарет во время путешествия. Она и сама, казалось, предпочитала то же самое. Но до приезда домой ему было необходимо получить от нее определенные сведения. Было также кое-что, о чем нужно узнать ей. Возможно, лучше покончить с этим прямо сейчас.
– Вы, должно быть, не учли одного, – начал он, приблизившись к ней, – но первые несколько дней никто не должен знать о моем приезде, пока я не оценю ситуацию. И единственный способ добиться этого – поселиться в вашем доме и потребовать от слуг соблюдения строжайшей тайны на случай, если кто-то меня узнает. Полагаю, вы с этим справитесь?
Маргарет недовольно нахмурилась. Наверняка не планировала иметь с ним дело после прибытия в Англию. Хотела привезти его домой и предоставить судьбе.
Несколько минут она размышляла, вероятно, оценивала все сложности пребывания холостяка в доме, но, к его удивлению, ни словом не возразила.
– Разумеется, – кивнула она. – Вы, наверное, помните Уайт-Оукс. Вы приезжали на бал по случаю помолвки сестры.
Он удивился неожиданно выступившему на щеках румянцу, но тут же вспомнил, что случилось во время их последней встречи.
– Да. Насколько мне известно, сад там чудесный.
Она стала совсем пунцовой, наградив его уничтожающим взглядом. Очевидно, чопорная Маргарет Ландор предпочитает не помнить, какой озорницей была в детстве. А может, до сих пор любила нарушать все мыслимые правила, только не желает, чтобы об этом кто-то знал.
Он невольно пожалел ее, решив дать небольшую передышку.
– Мы можем без труда держаться подальше друг от друга, тем более что Уайт-Оукс почти так же велик, как Эджвуд.
– Гораздо больше, – самодовольно поправила она: еще один признак вечного стремления к соперничеству. – После бегства Элинор мой отец частично перестроил дом. А я устроила оранжерею рядом со столовой, когда решила, что желаю иметь цветы и зелень круглый год, а не только летом.
– Еще один садовник? – усмехнулся он, поднимая глаза к небу.
– Любите цветы? – удивилась она.
– Не я. Мой слуга Джон.
– Это очень успокаивает, знаете ли, – поделилась она. – Вам стоит попробовать.
– Цветы в моем присутствии почему-то погибают.
Она моргнула, но тут же разочарованно поморщилась.
– Не смешно.
– Разве я смеялся?
– По-моему, вы просто разучились, – фыркнула она. – Скажите, что вы делали все эти годы, если не считать усилий по созданию выдающейся репутации человека, способного совершить невозможное? Не слишком ли сложно оказалось жить во Франции, когда Наполеон был так нами недоволен?
На этот раз ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться.
– Недоволен? Довольно мягкий способ выразить отношение маленького деспота к Британии. Он постарался отсечь нас блокадой от каждой из завоеванных им стран и вынудил союзников сделать то же самое, хотели они того или нет. Собирался вторгнуться в Англию и, возможно, так и сделал бы, если бы русские не отвлекли его от столь кровожадных намерений.
– Да, знаю, что наконец, когда мы были сыты по горло торговой блокадой, объявили ему войну.
Но вы тоже участвовали во всем этом? – не унималась она.
– Немного, – пожал он плечами. – Мои таланты очень пригодились во время войны на Пиренейском полуострове, особенно еще и потому, что я бегло говорю по-французски. Тогда я и предложил свои услуги.
– Шпиона, разумеется? – предположила она.
– Как вы проницательны! Но это продолжалось недолго, в основном уже ближе к концу, когда Жозефа, брата Наполеона, вынудили бежать из Мадрида. И меня не было во Франции, когда Наполеон прошел по ней в 1815 году, собирая в последний раз армию, уже после своего отречения. В том году я выполнял несколько заданий в Италии и даже не слышал о его судорожных усилиях вернуть трон, пока англичане не сослали его во второй раз на остров Святой Елены. Но, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что купил эти руины всего четыре года назад, уже после этого события, так что без труда устроил себе дом во Франции.
– И вы называете эту кучу камней домом?
– Оговорка, леди Маргарет. Вы правы. Это не более чем удобное место для встреч с потенциальными клиентами. Вышло так, что я нечасто бываю здесь, особенно в это время года. Если бы мне не пришлось доставить кое-что в эти места, возможно, я уже был бы на пути в Италию.
– Как мне повезло.
– И как не повезло мне, – перебил он. – А теперь к делу. Меня не было в Кенте одиннадцать лет. И поэтому необходимо знать, что произошло за это время. Какие-то важные перемены?
Очевидно, ей не понравилась его реплика насчет невезения, потому что она раздраженно поморщилась, но признала важность его требования и задумчиво свела брови. Даже на солнце ее глаза были такими темными, что почти не отливали коричневым. Она по-прежнему придерживала волосы, но несколько прядей покороче падали на щеки и лоб. Интересно, заметит ли она, если он заправит их ей за ухо? Возможно, нет: слишком глубоко она погружена в размышления. Но он все же воздержался от такой вольности.
Растрепанная, взъерошенная, она сейчас была очаровательна. Не слишком много женщин могли этим похвастаться, но Маргарет в таком виде казалась проще и доступнее. И становилась еще красивее. А ведь она даже не пыталась быть привлекательной. Ничего подобного. Она, казалось, ничуть не заботилась о том, какое производит впечатление, что очень странно для женщины. Или она держится подобным образом исключительна с ним? Настолько терпеть не может, что ничуть не старается его привлечь?
Поразительная манера поведения. До этого еще ни одна женщина не питала к нему ненависти. Он, почти, поддался искушению завоевать ее… но зачем?
– Кроме обычного количества рождений и смертей в округе… – начала она наконец.
– А моя бабушка? – перебил он.
– Нет, нет, Эбигайл вполне здорова… или была здорова до моего отъезда. Правда, немного не в себе.
– Вздор…
– Нет, правда. Ее зрение сильно ухудшилось, может, потому она и видит то, чего нет. Пока я жила в Эджвуде, она постоянно бегала за мной и твердила, что в доме кто-то чужой, и при этом шептала, боясь, что ее подслушают. Я отправлялась на поиски и, разумеется, никого не находила.
Себастьян, улыбаясь, покачал головой:
– Годы берут свое. Что ни говори, а бабушке уже восемьдесят семь. Так что ей позволительно.
Маргарет промолчала, глядя на его губы, что Себастьян нашел несколько обескураживающим. Улыбка исчезла прежде, чем он понял, что улыбнулся.
Она раздраженно поморщилась и продолжила:
– Я очень люблю старушку, но мне пришлось потрудиться, чтобы войти к ней в милость.
– Невозможно. Она милейшая…
– Теперь уж нет, – вздохнула Маргарет. – Видите ли, она приняла вашу сторону и поэтому не обмолвилась со своим сыном ни единым словом с тех пор, как он лишил вас наследства. Если нужно что-то передать, посылает слугу.
Себастьян не верил своим ушам. Ему и в голову не приходило, что бабка и отец могут поссориться из-за него. Они всегда были заодно, соглашались друг с другом во всем. Еще одна вина, отяготившая его сердце. Можно подумать, и прежних было недостаточно!
– Но, как я уже сказала, Эбби было не так легко завоевать, особенно после того, как Дуглас, узнав о моем пристрастии к садоводству, поручил мне заботиться об оранжерее. Он старался немного отвлечь меня от мыслей об отце и сестре, но Эбби была уверена, что я обманом захватила оранжерею, которую она считала своим королевством. И без обиняков дала мне это понять. Но вскоре стала давать мне советы вместо того, чтобы кричать и ругаться, что я все делаю не так. Жаль, что она стала такой плаксивой, бедняжка. Но я стараюсь навещать ее почаще, чтобы немного развеселить.
– Но почему она плачет?
– Не догадываетесь? Скучает по вас. И подозреваю, она расстроена ссорой с сыном. Жалеет, что так набросилась на него. Ее также тревожат эти странные инциденты, хотя она в этом не признается. Но она не раз намекала, что только вы способны докопаться до истины, понять, что происходит, и положить этому конец, что и убедило меня отправиться на поиски. Кроме того, она жалуется, что Сесил больше не приезжает к ней. Думаю, он был ей кем-то вроде сына.
– Сесил умер?
Она ответила мрачным взглядом.
– Почему вы все время предполагаете худшее? Нет, он жив и здоров. Просто после дуэли они с вашим отцом порвали всякие отношения, и он никогда не бывает в Эджвуде.
Себастьян на миг прикрыл глаза. Вот еще одно его преступление, за которое придется расплачиваться.
– Она очень его любила, – добавила Маргарет. – Я слышала, что в детстве он больше времени проводил в Эджвуде, чем дома. А после смерти матери он привязался к Эбби, как и она – к нему. По крайней мерея так поняла из ее слов.
– Двери в Эджвуд, возможно, для меня закрыты, – вздохнул Себастьян. – Отец ясно дал понять, что я там нежеланный гость.
– Да, это может стать препятствием, – согласилась она. – Уверены, что не сумеете примириться с Дугласом?
– Абсолютно. Я не знал, что они с Сесилом больше не друзья. А ведь только из-за него и уважения к нему отца меня вышибли из дома. Ссора между ними наверняка еще больше обозлила отца. Теперь он вообще видеть меня не захочет.
– Обозлила? А может, заставила опомниться и понять, кто для него важнее, – возразила девушка.
Себастьян презрительно фыркнул:
– Вы не понимаете, что значили друг для друга Сесил и мой отец. Они были так же близки, как мы с Джайлзом. Такая крепкая дружба постепенно становится узами чести. Он просто не мог не прогнать меня. Я убил сына его лучшего друга, и это после того, как он запретил мне пальцем его тронуть.
– Но почему вы его убили?
– Господи, надеюсь, вы не думаете, что я сделал это намеренно? Произошла глупейшая случайность.
– Лично я думаю, что вы пытаетесь любым способом отделаться от меня и нашего договора, – сухо заметила она. – Лучше сообразите, как появиться в родительском доме, чтобы вас не выгнали в первую же минуту.
– Я уже пытался. Не получается. Сейчас ваша очередь.
Маргарет полоснула его яростным взглядом.
– Ну, переоденьтесь. Замаскируйтесь как-нибудь.
– И предстать перед родными в таком виде? Да с тем же успехом я мог бы надеть ваше платье, и все же они непременно узнают эти глаза. Попробуйте еще раз, леди Маргарет.
– Вы в платье? – засмеялась она, – Иисусе, представляю себе это зрелище. Такое мне даже в голову не приходило!
– Можете смело выбросить все из головы. Этому случиться не суждено.
– Ну конечно, нет, – усмехнулась Маргарет. – Да и все равно ничего бы не получилось. Женщин таких габаритов вообще не бывает. – Она почти согнулась пополам в очередном приступе смеха. – Иисусе, эта милая картинка так и стоит перед глазами…
– Помочь от нее избавиться? – проворчал он, нимало не развеселившись, и потянулся к ее руке. Маргарет отскочила как ошпаренная.
– Без фокусов, пожалуйста, – мгновенно помрачнела она и, тяжело вздохнув, пояснила: – Ладно, выход все-таки есть. И вполне очевидный.
– Еще и очевидный? Быть не может.
– Ну разумеется, есть. Мы могли бы объявить, что женаты. Это даст вам доступ во все приличные дома. Любой человек, ставший моим мужем, будет желанным гостем в Эджвуде.
– Вы, кажется, немного не в себе?
– Почему же, я абсолютно в здравом рассудке. Слушайте: меня не было четыре месяца. Могла я выйти замуж за это время? И я не прошу вас брать на себя никаких обязательств. Не предлагаю венчаться по-настоящему. Не дай Бог! Это совершенно не обязательно. Никто в Англии не сможет доказать, женаты мы или не женаты, поскольку предполагаемая свадьба состоялась в Европе. Нам, конечно, придется объявить, что мы разводимся, как только вы сумеете дознаться, кто затеял нечестную игру, и устраните угрозу.
