Текст книги "Похищенная невеста"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Хорошо, – всхлипнула она, – признаю. Признаю все что угодно! Теперь ты доволен, черт бы тебя побрал?!

Она откатилась от Филипа, как только он разжал руки, и тихо зарыдала в подушку.

– Слишком легко сдаешься, любимая, – слабо рассмеялся Филип. – Я все равно не взял бы тебя сейчас, хотя это и было бы упоительно. Лучше уж думать о сладких ночах, ожидающих впереди, чем умереть сегодня в твоих объятиях!

– О, Филип Кэкстон, я ненавижу, ненавижу тебя! Ненавижу! – заплакала Кристина. Но Филип лишь рассмеялся и вскоре уснул.

Черт бы его взял! Сгореть бы ему в аду, подумала про себя Кристина, сцепив зубы, чтобы не выкрикнуть этого вслух. Как легко он может заставить ее отказаться от самых твердых решений! Она и вправду слишком быстро сдалась, как, смеясь, напомнил Филип. Нужно было позволить ему истечь кровью! Но что тогда стало бы с ней? И неужели она действительно хотела видеть его мертвым?

Нет-нет, Кристине едва не, стало плохо, когда она почувствовала, как входит острие в его упругую плоть. На мгновение ей показалось, что она в самом деле убила его! Но почему она так разволновалась? Из страха за Филипа? Или за себя? Кристина не знала, но пообещала себе, что в следующий раз он не поймает ее на удочку так легко.

Глава 13

Всю следующую неделю после этого злосчастного вечера Филип почти целыми днями отдыхал в шатре. Кристина внешне смирилась со своей новой жизнью и решила извлечь из нее все, что можно. Она даже начала находить удовольствие в обществе Филипа, поскольку он больше не заставлял ее заниматься с ней плотской любовью. Филип разговаривал с ней, смеялся и даже учил играть в карты. Кристина довольно легко овладела искусством игры в покер и уже скоро смогла выходить победительницей.

Она постепенно освоилась с присутствием Филипа, словно знала его с самого детства. Он рассказал Кристине о том, как приехал в Египет, чтобы найти отца, и о своей жизни в туземном племени, о том, как они кочевали из оазиса в оазис в поисках пастбищ для скота и иногда совершали набеги на караваны других бедуинских племен. Кристина спросила, почему он предпочитает такой образ жизни, но в ответ лишь услышала:

– Здесь мой отец.

Четыре дня спустя после несчастного случая Филипа начало раздражать вынужденное бездействие. Он по малейшему поводу рычал на Кристину, но та старалась не обращать на него внимания. Когда Филип окончательно становился невыносимым, она ускользала из шатра и отправлялась навестить Ясира.

Тот был рад видеть девушку. Его усталые карие глаза загорались веселым блеском, а загорелое лицо расплывалось в улыбке, как только Кристина входила в шатер. Ясир был так не похож на ее отца, который был еще молод и полон сил, когда к нему пришла смерть.. Но ведь и Ясир был совсем нестарым, просто плохо выглядел. Ужасный климат и тяжелая жизнь сделали свое дело, и он преждевременно одряхлел.

Теперь отец Филипа умирал. Он стал еще бледнее И слабее, чем в тот день, когда она впервые увидела его, и часто терял нить беседы. Кристина читала Ясиру сказки «Тысячи и одной ночи», которые так ему нравились. Но послушав ее около часа, он начинал дремать или просто смотреть в пространство, словно ее здесь не было.

Когда Кристина сказала об этом Филипу, тот лишь кивнул:

– Я знаю.

Но в темно-зеленых глазах она увидела печаль. Он знал, что отцу недолго осталось жить.

На седьмой день Кристину разбудили дерзкие ласки Филипа. Девушка сонно повернулась и, обняв его, чувственно изогнулась, отвечая на поцелуй.

– Нет! – громко взвизгнула она, поняв, что не спит, и попыталась оттолкнуть Филипа, но тот только прижал ее руки к бокам.

– Почему? – коротко спросил он. – Мое плечо зажило. Ты по своей воле отдалась мне перед, тем, как искалечить на прошлой неделе. Теперь я достаточно оправился и должен утолить свое желание хотя бы ненадолго!

Он жадно впился губами в ее губы, лишая ее возможности дышать, разжигая ответную страсть.

– Филип, пожалуйста, остановись, – упрашивала Кристина. – Если однажды я не стала сопротивляться, у меня на то были свои причины! Больше этого не случится. Отпусти меня!

Она старалась вырвать руки, но безуспешно – к Филипу вернулись силы.

– Значит… значит, в ту прекрасную ночь ты лишь играла со мной! Ну что ж, не надейся, милая, я не отпущу тебя. Борись со мной, если можешь! Борись, пока не умрешь от наслаждения!

Днем Кристина услышала у входа рассерженные голоса. Откинув занавеску, она увидела Филипа и Рашида, о чем-то горячо споривших. Рядом на земле сидели три женщины. Филип внезапно отвернулся и, хмурясь, направился к шатру.

– Войди, Кристина, – проворчал он и, подойдя к поставцу, наполнил кубок вином и жадно выпил.

– Что случилось, Филип? – встревожилась девушка, гадая, кто мог так рассердить его, и надеясь, что не она всему причиной. – Кажется, у нас гости?

– Гости? Ха! – взорвался он. – Это не гости! Это рабыни, которых Рашид похитил вчера ночью из невольничьего каравана! Завтра он собирается отвезти их на север и продать!

– Рабыни?! – в ужасе охнула Кристина, подбегая к Филипу. – Но ты ведь вырос в Англии! Ты не можешь допустить подобного! Скажи, что не потерпишь этого!

– Я действительно не оправдываю рабство, но ничего не могу поделать.

– Ты отпустишь их? – умоляла Кристина, заглядывая ему в глаза и ища в них ободряющий ответ. Но Филип молча отодвинулся.

– Нет, – холодно бросил он наконец. – Черт возьми, я знал, что так будет!

Но если Филип позволит Рашиду продать этих женщин, что помешает ему разделаться таким же образом с самой Кристиной?

Все надежды девушки рухнули в один миг.

– Почему ты не можешь дать им свободу? – тихо спросила она.

– Неужели я вечно должен выслушивать твои назойливые вопросы, женщина? Эти рабыни – собственность Рашида. Он их похитил. А я уже сказал раньше, что позволяю ему пользоваться украденным. И не смей мне больше говорить обо всем, что с ним связано! Понятно тебе?

– Прекрасно понимаю! – бросила девушка. – Ясно, что ты жестокий, бессердечный дикарь! И если ты снова посмеешь до меня дотронуться, на этот раз я не промахнусь!

Она метнулась в шатер Ясира, надеясь, что Филип не последует за ней, но совсем забыла, что Рашид живет с отцом, и сразу же наткнулась на сводного брата Филипа.

– Ты! – злобно прошипела она. – Ты еще хуже Филипа! Все вы – шайка варваров!

Рашид, опустив руки, отступил, притворяясь, что не понимает, в чем дело.

– Чем я оскорбил тебя, Кристина? – деланно удивился он.

– Неужели ты не питаешь никакого уважения к другим? – зло крикнула она, упершись в бедра кулаками. – Почему ты хочешь продать этих женщин?

– Вовсе нет, – пожал плечами Рашид, жадно оглядывая ее с головы до ног. – Ни за что на свете не хотел бы я, чтобы такая прекрасная женщина была мной недовольна! Если таково твое желание, я немедленно освобожу этих женщин.

Кристина недоуменно уставились на него. Значит, Рашид вовсе не так жаден, как уверял Филип!

– Спасибо, Рашид, и прости меня. Кажется, я неверно судила о тебе! – Кристина улыбнулась. – Не хочешь разделить с нами вечернюю трапезу? Мне не хотелось бы оставаться наедине с Филипом.

– Разве ты несчастна здесь? – мягко осведомился он. – Между тобой и Абу не все ладно?

– Почему ты считаешь, что мы вообще когда-нибудь ладили? – рассмеялась Кристина. Возможно, она найдет друга в Рашиде.

– Очень жаль, Кристина, – пробормотал он. В его темно-карих глазах загорелось желание, но лицо оставалось таким мальчишески-невинным, что Кристине на миг почудилось, будто он намного моложе ее.

Этим вечером Кристина, разыгрывая любезную хозяйку, ухаживала за гостем – Рашидом – и развлекала его историями об Англии и своем детстве. Рашид не мог отвести от нее взгляда, не обращая внимания на то, что слишком явственно выказывает неудержимое вожделение к этой женщине.

Никакая другая не может сравниться с ее красотой! – думал он.

Сегодня на Кристине были блузка и юбка из светло-зеленого шелка, с шалью из той же ткани, прикрывающей молочно-белые плечи. Волосы были собраны на затылке, и золотистые локоны каскадом падали на спину. Глядя на нее, Рашид почти забывал о своих планах, но нет, он слишком долго ждал их осуществления! Отступать нельзя!

Филип тоже наблюдал за Кристиной, но по другой причине. Он кипел от ярости при виде того, как она открыто заигрывает с Рашидом. С каждым новым кубком вина Филип придумывал очередной способ, которым с радостью прикончит обоих. Он разозлился еще тогда, когда Кристина так вызывающе покинула шатер сегодня утром, а сейчас, кажется, был готов сломать ее прелестную шейку. Он ни слова не сказал, когда Кристина сообщила, что Рашид готов освободить женщин, и теперь же выжидал, сгорая от бешенства, гадая, насколько далеко она осмелится зайти.

Во время ужина и после него Кристина совершенно игнорировала Филипа, хотя понимала, насколько тот разъярен: потемневшие, зловеще прищуренные глаза следили за каждым ее движением. Она наконец-то взяла верх и бесконечно этим наслаждалась! Пусть почувствует, каково ей было сегодня утром!

После ухода гостя Кристина уселась напротив Филипа, мелкими глотками отпивая чай из пиалы и ожидая, когда тот сделает первый ход. Но под его упорным молчаливым взглядом невольно занервничала.

– Тебе понравилось выставлять меня сегодня вечером жалким дураком, Кристина?

Кристина, встрепенувшись, с подозрением взглянула на него.

– Объясни, ради Бога, каким это образом я могла выставить тебя дураком? – с невинным видом осведомилась она.

От его ответа по ее спине пробежала дрожь.

– Неужели ты не понимаешь, что сегодня ты зашла слишком далеко?!

– Боюсь, до того, как окончится эта ночь, я зайду еще дальше, – прошептала она.

Филип встал, и Кристина быстро выхватила ножницы, которые прятала под юбкой. Но Филип заметил это молниеносное движение и понял, какую игру она ведет. Прежде чем она успела поднять ножницы, он сжал ее руки огромной сильной ладонью и, грубо поставив ее на ноги, развязал на ней юбку и швырнул ножницы через всю комнату.

– Ты действительно могла бы убить меня, Тина? – жестко спросил он. По-видимому, он недооценивал эту женщину, которую сделал своей!

– Могла бы! – прошипела она. Как унизительно стоять перед ним полуобнаженной и беспомощной! – Ненавижу тебя!

Филип застыл и еще сильнее сдавил пальцы.

– Я достаточно часто слышал это от тебя! Но на этот раз ты в самом деле зашла слишком далеко, Кристина, и заслуживаешь наказания.

Он без видимого волнения уселся и бросил ее себе на колени, лицом вниз.

– Филип, нет! – вскрикнула она, но он с силой опустил ладонь на ее обнаженные ягодицы. Кристина завопила от боли, но он снова ударил ее, оставляя ярко-красный отпечаток на белоснежной коже. – Филип, Филип, – заплакала Кристина, – я ни за что не могла бы убить тебя. Ты ведь знаешь это!

Но Филип, не обращая внимания на слезы и просьбы, нанес ей третий полновесный удар.

– Филип, клянусь, что никогда больше не подниму на тебя руку! – охнула она, не вытирая струившихся по щекам слез. – Клянусь! Пожалуйста, не надо больше!

Филип осторожно перевернул ее и прижал к себе, как ребенка. Кристина безутешно рыдала. Никто, даже ее родители, никогда до нее пальцем не дотрагивался.

Но как ни унизительно было признавать это, Филип был прав – она заслужила наказание. Нужно было предвидеть, что он разгадает ее уловку. Кристина ни за что не смогла бы ранить его, у нее просто не хватило бы для этого мужества.

Наконец Кристина затихла и положила голову на его широкую грудь. Она все еще дрожала, когда он, подхватив ее на руки, понес в спальню. У нее не осталось сил протестовать, что бы он ни собирался с ней делать. Положив ее на кровать, Филип снял с нее блузку и повязку на ноге, за которую Кристина заткнула ножницы, натянул одеяло на ознобно дрожащее тело, отвел со лба белокурые спутанные волосы. Потом, нагнувшись, нежно поцеловал ее и вышел… но Кристине по-прежнему было все равно.

Филип двумя огромными шагами пересек комнату, подошел к поставцу и осушил кубок с вином, пытаясь оглушить себя и выкинуть из памяти этот ужасный день. Потом он лег на диван, не в силах забыть спящую в его кровати женщину.

Весь вечер он думал о том, как было бы приятно заставить ее страдать за глупое заигрывание с Рашидом. Он хотел, чтобы она извивалась, вопила, умоляла о милосердии, о пощаде. Но после того как она дала ему настоящую причину наказать ее, Филипу почему-то стало стыдно. При воспоминании о том, как рыдала Кристина, у него все переворачивалось внутри. Но черт побери, она довела его едва ли не до безумия и поплатилась за это! Подумать только, затеять такую дурацкую игру… но теперь страдал именно он, а не она. Никогда в жизни Филип не поднимал раньше руки на женщину, теперь ему было не по себе. Надо же, она едва не ударила его ножницами, угрожала прикончить, если он коснется ее! Черт побери, эта женщина завладела всем его существом!

Да, но что задумал этот щенок Рашид? Филип просил его либо освободить рабынь, либо увести подальше от лагеря. Но тот отказался, и лишь затем, чтобы тут же передумать и выполнить просьбу Кристины.

Филип понимал, что Рашид очарован красотой девушки, но не мог его за это винить. Кристина так прекрасна… любой мужчина желает ее! Возможно, он пытается завоевать ее симпатию, преуспеть там, где Филип потерпел поражение? Придется не спускать глаз с Рашида. Кристина принадлежит ему, Филипу, и пусть ненавидит его, он никому ее не отдаст!

Глава 14

Кристина наконец пошевелилась и ощутила удушливую жару. В спальне никого не было. Скорее всего Филип совсем не приходил прошлой ночью. Она не могла винить его, поскольку дала ему еще одну причину не доверять ей. Должно быть, он просто возненавидел ее, но это даже к лучшему. Теперь, может быть, Филип согласится отпустить ее к брату.

Девушка осторожно дотронулась до ягодиц, но боли не ощутила. Значит, ранена лишь ее гордость. Как же сегодня поведет себя с ней Филип, ведь он не сказал ни единого слова после того, как отшлепал ее. Господи, только бы не вздумал еще наказывать!

Перед обедом в шатер пришла Эмина и привела с собой своего старшего сына. Маленькому Сайду было почти два года, и Кристина весело смеялась, наблюдая, как он, неуклюже переваливаясь, обходит комнату, ища, чем бы заняться. Но сама Кристина смущенно отводила глаза, зная, что Эмина, должно быть, слышала ее вопли прошлой ночью.

Женщина понимающе улыбнулась:

– Я кое-что скажу тебе, Кристина, поскольку знаю, что тебя тревожит. Поверь, нет ничего постыдного в том, что сделал с тобой шейх Абу прошлой ночью. Это показывает только, что ты ему небезразлична, иначе он не обращал бы внимания на то, как ты себя ведешь. Нура сгорала от ревности вчера, потому что тоже понимает это.

– Наверное, всему лагерю известно, что со мной случилось, – охнула Кристина. – Я не смогу показаться на людях!

– Почти все уже спали. Но все равно тут нет позора!

– Но и гордиться особенно нечем, – возразила Кристина. – Хотя я знаю, что заслужила наказание.

В этот момент появился Филип, испугав женщин. Но он, не говоря ни слова, прошел в спальню. Кристине оставалось надеяться только, что он не подслушал их разговор.

– Мне лучше уйти, – шепнула Эмина, подхватывая Сайда. – Уверена, что шейх Абу хочет побыть один.

– Может, останешься еще ненадолго? – нервно пробормотала Кристина.

– Я скоро снова приду.

– Навещай меня почаще, Эмина. Кристина проводила женщину к выходу и сжала на прощание ее руку:

– Спасибо, Эмина. Я чувствую себя гораздо лучше. Улыбнувшись в ответ, Эмина поспешила прочь. Кристина подумала о том, какой счастливой выглядит эта молодая туземка, хотя ее когда-то тоже похитили и разлучили с семьей.

Кристина неожиданно почувствовала, что за ее спиной стоит Филип, но прежде чем успела повернуться, он обнял ее и с силой притянул к себе. Теплые ладони сжали ее груди, и ноги Кристины подкосились от его близости, хотя она старалась бороться со странной слабостью и наслаждением, которое дарили ей его ласки.

– Перестань, Филип! Немедленно отпусти меня! – потребовала она, отчаянно пытаясь отвести его огромные руки, но тут же прекратила сопротивление, как только он сдавил ее еще сильнее.

– Ты делаешь мне больно! – охнула она.

– Прости, я вовсе не этого хотел, – шепнул Филип и, ослабив хватку, начал медленно играть с ее сосками, нежно перекатывая их между пальцами. Розовые бутоны мгновенно набухли, властно требуя немедленного удовлетворения.

– О, пожалуйста, Филип, не нужно, – умоляла Кристина, когда жаркие губы обожгли шею поцелуем. Пламенное желание вспыхнуло в ней, заставляя дрожать от напряженной томительной муки, и неожиданно она взмолилась про себя, чтобы он не выпускал ее из объятий… и никогда, никогда не останавливался.

– Но почему? Ты моя, Тина, и я буду ласкать тебя где и когда захочу.

Кристина, мгновенно похолодев, застыла.

– Я не твоя. Я принадлежу лишь себе самой. Вырвав руки, она повернулась к Филипу лицом и выпрямилась, гордо и вызывающе глядя в его темно-зеленые глаза.

– Вот тут ты ошибаешься, Тина. – Филип сжал ее лицо в ладонях, чтобы она не могла избежать его пронизывающего взора. – Я похитил тебя. Поэтому ты и стала моей, и только моей. Поверь, тебе стало бы легче, почувствуй ты хоть какую-то привязанность ко мне.

– О какой привязанности можно говорить, Филип, когда именно в тебе причина всех моих бед?! Ты знаешь, как я хочу вернуться домой, но продолжаешь держать меня в этом лагере, словно в тюрьме!

– А я желаю видеть тебя здесь, и только здесь, и мои желания – закон для всех, включая и тебя! Думаю только, что ты была бы намного счастливее, если бы нашла для меня маленький уголок в сердце.

Отпустив девушку, Филип устремился к выходу.

– А ты, Филип? – неожиданно спросила Кристина. – Что ты чувствуешь ко мне? Любовь?

– Любовь? – Филип обернулся и тихо рассмеялся:

– Нет, я не люблю тебя. Я никогда не любил ни одной женщины, кроме разве что матери. Я хочу тебя, и этого вполне достаточно.

– Но не для меня! Ты можешь утолить вожделение с любой другой – почему именно я?

– Потому что никакая другая женщина не дарила мне такого наслаждения, как ты.

Его чувственный взгляд словно раздевал Кристину.

– Боюсь, ты испортила меня. Тина, я ни о ком другом не могу думать, – усмехнулся Филип и вышел из шатра.

День выдался душным и жарким. Со дня возвращения Филипа в Египет еще ни разу не было дождя, и колодцы постепенно пересыхали. Но скоро начнутся ливни, как всегда в это время года.

Филип объезжал резвого жеребца-трехлетка, когда увидел Кристину, входившую в шатер Ясира, и, улыбаясь, вспомнил утренний разговор с отцом.

– Девушка добра и нежна, Абу, – упрекнул Ясир. – И ты должен обращаться с ней хорошо.

Сердце мое едва не разорвалось, когда я услышал ее крики прошлой ночью. Не будь я так слаб, сам пришел бы и вмешался!

Голова Филипа наливалась тупой болью – давало себя знать выпитое вчера вино, – и слова отца почему-то раздражали. Он уже был готов язвительно выложить отцу всю правду насчет истинной натуры Кристины, но все-таки передумал. Отец, по всему видно, питает к девушке искреннее расположение, и это Филипу нравилось. Кристина, должно быть, подобна глотку свежего воздуха для умирающего старика. И к тому же она могла быть самим очарованием, когда хотела.

Прошло не меньше часа, прежде чем Филип снова увидел ее. Он с подозрением наблюдал, как она приближается с легкой улыбкой на губах. Сейчас ее глаза были бирюзового оттенка. Что ж, значит, она по крайней мере не сердится на него – ведь в гневе глаза Кристины становились темно-синими.

– Филип, – застенчиво окликнула его Кристина и, прикусив губу, положила свои нежные руки на ограду загона.

Должно быть, собирается попросить о чем-то, решил Филип и, спешившись, зашагал к девушке.

– Что-нибудь случилось, милая?

– Просто хотела спросить, есть ли у тебя необъезженные лошади.

– Да, но к чему они тебе?

– Я хотела бы тоже ездить верхом, – ответила она, скромно потупив глаза.

Филип с сомнением покачал головой:

– Ты просишь доверить тебе одну из моих лошадей после того, что произошло прошлой ночью?

– О, пожалуйста, Филип! Я не могу больше выносить неподвижности и безделья! Ведь дома я ездила верхом каждый день, – умоляюще прошептала она.

Филип внимательно посмотрел ей в глаза:

– Но откуда мне знать, сможешь ли ты справиться с лошадью? А вдруг ты просто хвастаешь?

– Ты оскорбляешь меня! Я привыкла ездить верхом с детства, а мой любимый жеребец Дэкс на две ладони выше любого вашего коня!

– Превосходно, Тина, – рассмеялся он, показывая на лошадь, которую объезжал. – Вот эта сойдет?

– О да! – обрадовалась она. Вороной красавец жеребец напоминал ел Дэкса. Правда, он был поменьше, но обладал гордо выгнутой шеей, широкой грудью и тонкими длинными ногами. Просто невозможно поверить, что он будет принадлежать ей!

– Дай мне минуту, чтобы переодеться, – попросила она, бегом направляясь к шатру.

– Придется ездить без седла, – крикнул ей вслед Филип. Здешние бедуины не знали, что такое седло.

– Не важно, – прокричала Кристина в ответ. – Обойдусь! – Ринувшись в спальню, она вынула широкие, только что сшитые шаровары. Хорошо, что она решила сначала сшить бурнус, а не платье!

Швырнув юбку на кровать, девушка быстро натянула черные шелковые шаровары и повязала голову черным шарфом, полностью закрыв золотистые волосы. Потом надела бурнус из черного бархата с широким поясом и куфью из той же ткани, затянув ее тяжелым черным шнуром.

Представив, что подумает Филип о столь необычном костюме для верховой езды, девушка рассмеялась. Но тревожиться не стала – для этого она была слишком счастлива.

При виде Кристины Филип изумленно поднял брови. Она выглядела стройным юношей, пока не подошла ближе, так что стали заметны изящные женственные изгибы, подчеркнутые мягким бархатом.

– Я готова. – Кристина обняла коня, притронулась губами к его мягкому носу и прошептала:

– Мы обязательно станем друзьями, мой черный красавец, и я буду любить тебя как своего. У него есть имя? – спросила она Филипа, когда тот поднял ее на покрытую попоной спину жеребца и вручил поводья.

– Нет.

– Я стану звать тебя Рейвн[1]1
  Рейвн – ворон (англ.).


[Закрыть], – радостно объявила Кристина, нагнувшись так, чтобы жеребец мог ее слышать. – И мы будем мчаться, обгоняя ветер, совсем как огромные вороны!

Филип вскочил на Виктори, и они медленно поехали вниз, к подножию холма. Он не мог надивиться, глядя, как Рейвн слушается Кристину, а ведь ему стольких трудов стоило укротить этого коня!

Кристина быстро научилась скакать без седла и безошибочно направляла Рейвна по вьющейся горной тропинке.

Когда они наконец добрались до подножия, Кристина пустила жеребца легким галопом, потом поскакала еще быстрее, оставив Филипа позади. Она мчалась по безбрежным просторам пустыни, сама не зная куда, чувствуя себя вольным духом, летящим по ветру. Все беды и несчастья остались позади, и Кристина грезила, что снова вернулась в Холстед и объезжает поместье… но тут с ней поравнялся Филип и перехватил поводья:

– Если ты так хочешь скакать со мной наперегонки, тогда, может, заключим пари?

– Но мне нечего поставить, – вздохнула девушка, хотя отдала бы все что угодно, лишь бы хоть раз взять над ним верх.

– Тогда подумаем, чего мы хотим друг от друга больше всего, – предложил Филип, пронизывая ее взглядом темно-зеленых глаз.

– Мы снова поскачем к подножию горы, и если я выиграю, ты отныне будешь отдаваться мне по доброй воле.

Кристина, немного подумав, кивнула:

– А если выиграю я, ты отошлешь меня назад, к брату.

Филип с любопытством оглядел девушку. Она прекрасно ездит на лошади! И вполне может обогнать его. Нет, рисковать нельзя!

– Ты слишком многого просишь, Тина.

– Как и ты, Филип, – резко ответила она и, повернув лошадь, поскакала назад, к лагерю.

Филип, улыбаясь, покачал головой, не сводя глаз с удалявшейся девушки. Она знала, что он не захочет принять ее условия! Ну что же, попытаться все-таки стоило!

Он догнал ее, и остальную часть пути оба молчали.

Облака, собравшиеся неизвестно откуда, послали на землю проливной дождь, унесший жару. Кристина и Филип промокли насквозь к тому времени, когда добрались до лагеря. Мужчины лихорадочно старались закрыть шатры, так чтобы вода не попадала внутрь. Кто-то сидел под дождем у огня, разгоняя дым из-под наспех воздвигнутого над костром навеса.

Спешившись перед шатром, Филип внес Кристину внутрь.

– Немедленно сними эту мокрую одежду, и если у тебя есть дела, сделай их сейчас. Скоро стемнеет, а нынче вечером костер не будет гореть. – Осторожно поставив ее на ноги, Филип добавил:

– Придется отвести лошадей под навес, но я скоро вернусь.

После ухода Филипа в шатер просунула голову Эмина и попросила разрешения войти. Она принесла ужин и сухие полотенца.

– Поскорее переодевайся, Кристина. Когда начинаются дожди, становится очень холодно, и ты можешь сильно заболеть, если сейчас же не согреешься.

– Совершенно не представляю, что делать со всеми этими вещами, – смеясь, отозвалась Кристина. – Нельзя же просто повесить их на дерево просушиться?

– Пойдем, – отозвалась Эмина, направляясь в спальню. – У тебя есть иглы для шитья?

– Да, конечно.

– Я приколю одежду к стенке шатра. Конечно, на это уйдет несколько дней, но в конце концов все просохнет.

Кристина сняла бурнус, и Эмина в удивлении уставилась на ее шаровары. Девушка рассмеялась при виде потрясенного лица Эмины.

– Я сшила их специально для верховой езды. Они позволяют мне ездить быстро, а юбку вечно заносит в лицо!

– Да, но шейх Абу… это может ему не понравиться, – хихикнула Эмина, когда Кристина вручила ей шаровары и блузку.

– Он их еще не видел, но, думаю, ты права, – согласилась Кристина и рассмеялась, представив себе, как затруднили бы шаровары немедленное исполнение пылкого желания Филипа обладать ею.

Взяв полотенце, Кристина начала энергично растираться, вздрагивая от сквозняка, продувавшего шатер, и поскольку ничего теплого у нее не осталось, решила надеть бурнус Филипа. Она распустила слегка влажные волосы и расчесывала золотистые локоны, когда в комнате появилась Эмина.

– Я должна идти накормить детей.

– Спасибо, Эмина. Не знаю, что бы я делала без тебя, – искренне поблагодарила Кристина.

Эмина застенчиво улыбнулась и поспешно вышла из шатра. Кристина положила гребень на сундук и направилась в большую комнату, чтобы поужинать, прежде чем станет настолько темно, что она не сможет разглядеть блюдо с едой.

Она медленно жевала жаркое из баранины и рис, удивляясь столь неожиданной перемене в Филипе. Что произошло с прошлой ночи? Она была так весела и счастлива, когда он разрешил ей сесть на коня. Рейвн – такое прекрасное животное! Кристина не могла дождаться завтрашнего дня, когда вновь сможет вскочить на него! Но… но ведь Филип не сказал, что она может ездить верхом каждый день!

– Сделай что-нибудь с этим, дорогая, хорошо? Кристина вздрогнула от неожиданности и уронила на блюдо кусок баранины. Она не видела, как вошел Фи" лип, но, как оказалось, он стоял у нее за спиной, протягивая вымокшую одежду.

– Я не заметила тебя, – сказала Кристина, забирая у него вещи и вынимая из сундука еще несколько иголок.

– Скоро станет темно, как в колодце, – кивнул Филип и улыбнулся при мысли о том, как проведет остаток ночи в теплой постели. Да, Кристине это вряд ли понравится!

Кристина повесила одежду Филипа рядом со своей, в узком пространстве между шатром и занавесками, и снова села на диван, чтобы закончить ужин.

– Лошади не заболеют? – спросила она, беспокоясь о Рейвне.

– Не думаю. Жеребята, конечно, немного испуганы, но остальные привыкли к внезапным бурям.

– Здесь часто бывают такие ливни? – поежилась Кристина, когда небо вновь расколола молния.

– Только в горах, – засмеялся Филип. – Но эта гроза сильнее обычной, должно быть, потому, что долго собиралась. Ты боишься грома. Тина? – спросил он, доедая жаркое. В шатре стемнело настолько, что он едва видел силуэт девушки.

– Конечно, нет! – надменно бросила она и осушила кубок с вином. – Я вообще очень мало чего боюсь!

– Вот и прекрасно, – одобрил Филип, широко раскидывая руки. – Тогда пойдем ляжем в постель, поскольку в такой темноте все равно ничего не видно.

– Если не возражаешь, я немного побуду здесь. – Она потянулась к меху с вином, но сильная рука перехватила ее запястье.

– Возражаю.

Он рывком поставил ее на ноги и потянул за собой, хотя Кристина пыталась сопротивляться. Выпитое вино придало ей мужества, и она, вонзив зубы в его ладонь, вырвалась и метнулась за занавески.

– Черт побери, женщина! – в ярости выругался Филип. – Неужели твоим фокусам конца нет?

Он, кажется, опять пришел в бешенство. Но она знала, что Филип не сможет найти ее в темноте. Но тут небо вновь рассекла молния, ясно обрисовав стройный силуэт Кристины, и девушка, не успев опомниться, обнаружила, что вдавлена в мягкий ковер тяжелым мужским телом.

Филип, жестоко смеясь, грубо рванул ее бурнус, не потрудившись развязать пояс, обжигая нежную кожу страстными поцелуями, заглушая крики боли от его безжалостного вторжения. Но Кристина уже потеряла голову, лишилась рассудка, и ее тело приняло его, бездумно, бурно, как дикое животное, и боль превратилась в бешеные волны наслаждения.

– Прости, Тина, – прошептал он позже. – Но меня не перестает удивлять, до чего ты можешь дойти в попытках избежать моих объятий! Признай, ты жаждешь этого так же сильно, как и я!

– Не правда! – вскрикнула девушка, столкнув с себя Филипа. И вбежав в спальню, бросилась на кровать и зарыдала. Почувствовав, что кровать прогнулась под тяжестью Филипа, Кристина повернулась к нему, хотя не могла ничего разглядеть в темноте:

– Филип, я хочу домой, к брату, – молила она между всхлипами.

– Нет, – резко ответил он. – И я не желаю больше об этом слышать.

Кристина долго плакала в подушку, но Филип оставался равнодушным к ее слезам, и в конце концов оба заснули.