Текст книги "Дикарь и простушка"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 16

– Странно, что ты только заявилась домой! Говоря по правде, Сабрина была так возмущена планами Офелии и в особенности попытками подруги втянуть ее в столь сомнительное предприятие, что слова не шли с языка. Кроме того, она находила подобные замыслы отвратительными, если не сказать больше.

– Я, как и ты, не получила приглашения, – сухо напомнила Сабрина.

– Но ты соседка маркиза. Соседи не нуждаются в приглашениях.

– На бал? Ты сама знаешь, что на бал просто так не приедешь.

Офелия отмахнулась:

– Чушь! Кроме того, тебе незачем входить в дом, где разговор может подслушать кто-то из гостей. Нет, нужно выманить Дункана во двор и потолковать с глазу на глаз.

С одной стороны, именно об этом и мечтала Сабрина: поговорить с Дунканом Мактавишем. Но вот с другой… неприлично, совершенно неприлично являться к соседу, особенно когда тот дает бал, на который тебя не пригласили. Неслыханно! Просто неслыханно. Непростительное нарушение этикета. Кроме того, она сгорит со стыда при одном взгляде на шотландца. Да и какая из нее сваха? Нет, Офелия требует слишком многого!

И самое главное – Дункан ей нравится. Разве ей в самом деле хочется видеть его женатым на женщине, подобной Офелии? Той, которая не стесняется распускать лживые слухи о человеке, которого ни разу в жизни не встречала? Но расчетливой бесердечной кокетке? Да, у самой Сабрины нет ни малейшей надежды на то, что Дункан обратит на нее внимание. Но как приятно было бы знать, что будущая жена шотландца благороднее и искреннее лондонской барышни!

Нет, Сабрина вовсе не стремилась помочь Офелии, но и отказать сразу не могла. Кроме того, Офелия действительно не раз выручала ее в столице, и она ей многим обязана. Но прежде чем согласиться, Сабрина должна кое-что прояснить.

– Ты действительно желаешь выйти за него или просто стараешься погасить скандал?

Вопрос, казалось, удивил Офелию. И то, что она задумалась, прежде чем ответить, не слишком утешило Сабрину.

– Конечно, желаю, – призналась она наконец. – Говорю же, я его толком не рассмотрела. Если бы в глаза не бросился этот смехотворный килт, все было бы по-другому. Теперь, когда уже слишком поздно, я поняла, что дикарь, собственно говоря, хорош собой.

– Но такая возможность существовала с самого начала, – возразила Сабрина.

– Не совсем, – покачала головой Офелия. – Моя мать давно знала лорда Невилла и всегда сожалела, что он такой невзрачный. Поэтому никто не питал особых надежд на то, что внук окажется хоть немного презентабельнее. Какая горькая ирония в том, что Дункан унаследовал внешность от шотландских предков, которых я так искренне презирала… то есть не столько их, сколько неотесанных северных вандалов с их дикарскими обычаями и манерами!

Сабрина была вынуждена принять эти доводы, но не потому, что соглашалась с Офелией. Кто знает, какие они, эти шотландцы! Англичане так редко бывали в тех краях! Нет, она не протестовала, поскольку понимала: часто люди влюбляются потому, что их тянет друг к другу с первой встречи. Если Офелия изменила мнение о Дункане, этого вполне достаточно, чтобы стать ему хорошей женой. Она лгала и интриговала, попав в паутину чужих замыслов, и была в отчаянии. Но теперь, обнаружив, что зря потратила столько усилий, готова подчиниться воле родителей.

Поэтому Сабрина и шагала по дороге в Саммерс-Глейд, хотя предпочла бы идти в противоположном направлении. О, как же ей было не по себе! Не оттого, что она симпатизировала Дункану, а узнав Офелию получше, с трудом ее терпела. Но при обычных обстоятельствах она ни за что не сделала бы ничего подобного. Разве можно вмешиваться в чужую жизнь, пытаться устроить чью-то судьбу? А вдруг все закончится несчастным браком и возненавидевшие друг друга супруги будут во всем винить неудачливую сваху?

Пришлось уговаривать себя, что делает одолжение… нет, платит старые долги. И чем скорее она выполнит требуемое, тем быстрее разожмется стиснувший горло невидимый узел, тем скорее отхлынет желчь, заполнившая рот невыносимой горечью.

Несчастный Дункан чувствовал себя донельзя измотанным к тому времени, как в Саммерс-Глейд начали прибывать первые гости. С самого утра ему пришлось покорно сидеть и выслушивать споры относительно сегодняшней программы. Милые родственники проявили столько пыла, что Дункан твердо уверился: будь они хоть немного моложе, дело дошло бы до драки. Казалось, не существовало такого предмета, по которому они могли бы прийти к общему мнению. Стоило одному предложить что-то, другой тут же принимался горячо возражать.

Но как только дом наполнился людьми, Дункан вместе с Арчи стал переходить из комнаты в комнату и слушать, как дед расписывает достоинства многочисленных невест. Потом за дело взялся Невилл, не поленившийся углубиться в историю рода каждой из вышеуказанных особ и точно определить вес их семей в обществе. В конце концов у Дункана закружилась голова от обилия фактов, которых никто на его месте не сумел бы запомнить: слишком много женщин собралось на бал. Он решительно отказался слушать дальше, поэтому старики то и дело присылали ему записочки, а дворецкий, приносивший их, едва не сбивался с ног.

Дункан стал задаваться вопросом, что стало со старым испытанным способом вступать в брак, столько лет верно служившим людям? Разве не принято сначала познакомиться с невестой, получше ее узнать, может, даже влюбиться, прежде чем делать предложение?! Ну не глупо ли жениться только потому, что у девицы смазливое личико или ее предки – сплошь титулованные аристократы?

Он уже видел самую красивую и знал, что такие не всегда становятся хорошими женами и верными подругами. Арчи, разумеется, утверждал, что не все девицы так глупы и бесчувственны, как Офелия Рид, поэтому по-прежнему ставил привлекательность превыше всех других качеств. Невилл же соглашался, что эта самая красота часто идет рука об руку с тщеславием и бессмысленной гордостью, и настаивал на знатности и благородном происхождении. Дункан, со своей стороны, был втайне уверен, что оба его деда бесконечно противоречат друг другу исключительно ради того, чтобы лишний раз сцепиться.

Однако на этот раз выбор был более чем богат. И поскольку он действительно согласился жениться – должно быть, в приступе временного умопомешательства, – честно разглядывал девиц, чтобы выбрать подходящую из пятидесяти или более приглашенных барышень. Дункан не признавался себе, что и в день приезда гостей, и на следующее утро тайком высматривал знакомые сиренево-фиалковые глаза. Но безуспешно. Их обладательницы нигде не было видно.

Нужно признать, он не думал о незнакомке как о возможной невесте, просто в ее обществе он ощущал себя легко и просто, как со старым другом. Уж очень хотелось пошутить, посмеяться, вернуть чудесное настроение, как во время их встречи на холме. Эта девушка умудрилась заставить его забыть о грусти. Может, ей это снова удастся. Дункан крайне нуждался в подобном собеседнике.

Интересно, почему она не приехала? Если она разгуливала пешком, значит, живет где-то поблизости, а кого и приглашать в первую очередь, если не соседей? Придется спросить Невилла, в чем тут дело.

Впервые после своего появления в Саммерс-Глейд Дункан отправился на поиски деда. Нет, они, разумеется, разговаривали за столом или встречаясь в коридоре, – сухо, сдержанно, немногословно, как чужие люди, каковыми они, в сущности, и являлись. Но Дункану было не по себе в присутствии Невилла. Горечь и тоска о прошлом никак не покидали его, поэтому он и старался избегать деда.

Невилл, как всегда, сидел в гостиной, где проводил большую часть дня. Маркиз появлялся лишь в столовой и на несколько часов спускался вечером вниз, а все остальное время предоставлял гостей самим себе. Дункан полагал, что за долгие годы одиночества Невилл отвык от больших компаний и чувствует себя неуютно в светском обществе, многолюдье его раздражает. Недаром его прозвали отшельником. Это определение как нельзя лучше подходило старику.

Что ж, он не слишком потревожит старика. Справится о соседке с фиалковыми очами-аметистами и сразу уйдет.

Маркиз клевал носом, сидя в кресле после сытного обеда. Застигнутый врасплох стуком Дункана и неожиданным вопросом, он растерянно поморгал, прежде чем заверить:

– По соседству нет благородных девиц, которые годятся тебе в жены, иначе я, разумеется, пригласил бы всех хотя бы потому, что они могут жить у себя дома и приезжать только по вечерам. И без того чертовых комнат не хватает!

Но Дункан сразу отмел предположение, что девушка может оказаться простолюдинкой: слишком правильная у нее речь и никакого стеснения в общении с внуком маркиза, как обычно бывает у не очень образованных людей.

– Та, о ком я говорю, дворянка, – возразил он.

– Вероятно, она приехала вместе с теми наглецами, которые явились сюда по требованию девчонки Рид и вылетели из дома по моему приказу. Фиалковые глаза, говоришь? – Невилл покачал головой. – Не знаю ни одной женщины с такими необычными приметами. Но если ты увлекся этой девушкой, я возьму на себя труд выяснить, кто она.

– Нет, я просто с удовольствием поболтал с ней. Она заразила меня своим неподдельным весельем, в чем я крайне нуждался. – Последнее замечание сорвалось с его губ невольно, но мужчины смутились и замолчали.

Ругая себя за болтливость: уж если он хочет уязвить кого-то, нужно по крайней мере делать это обдуманно, – Дункан попрощался и пошел вниз.

Жаль, конечно, что та девушка не объявилась. Да и к гостям ему совсем не хочется спешить. Они и без него прекрасно развлекаются.

Услышав стук в парадную дверь, Дункан, почти радуясь отсрочке, пошел открывать. Дворецкий куда-то запропастился: видно, ищет его, чтобы передать очередные инструкции. Шотландец усмехнулся, представив, как бедняга мечется по всему дому.

Но он почти пожалел, что сам решил встретить гостя, когда молодой человек, возникший на пороге, бесцеремонно осмотрел его и воскликнул:

– Господи, да вы, судя по волосам, и есть тот самый знаменитый варвар! Не ожидал так скоро познакомиться. Вас что, приставили открывать двери?

Дункан, с величайшим трудом разбиравший протяжный английский выговор, ухватился за единственное понятное слово, которое, к сожалению, слишком часто слышал в последнее время. В его нынешнем настроении и состоянии немного было нужно, чтобы довести дело до взрыва. Еще чуть-чуть – и он врезал бы незнакомцу кулаком в челюсть.

– Кажется, вы назвали меня варваром?

– Я? И не думал! Вы не так расслышали. Скорее уж варварски красивым, а впрочем, все это так, болтовня. Главное, что вы вот уже две недели как главный on-dit в Лондоне. Все только о вас и говорят.

Дункан сообразил, что незнакомец обронил какое-то иностранное слово, причем явно имевшее отношение к нему, поэтому сразу потребовал объяснений:

– Что такое on-dit?

– Предмет сплетен, мой дорогой друг, самых горяченьких сплетен, из тех, что могут за секунду уничтожить репутацию человека. Я знаю из самых надежных источников – хотя как можно сказать наверняка, когда имеешь дело со слухами, – что именно ваша дорогая невеста, то есть бывшая невеста, и распустила их.

Дункан не раз уже слышал, что столичное общество о нем злословит. Разве девушка на холме не упоминала, что слышала о шотландском дикаре? Правда, на нее он не смог обидеться. Не то что на этого грубияна. Сейчас Дункану приходилось сдерживаться изо всех сил. Да и противник ему попался достойный. Почти такого же роста, как сам Дункан, хотя и не столь широкоплечий, мужчина был атлетически сложен и безупречно одет. Поверх прекрасно сшитого фрака накинуто дорожное пальто. И хотя в дороге костюм должен был бы измяться, он, однако, идеально обрисовывал стройную фигуру. Светловолосый, как большинство англичан, с голубыми глазами, лет двадцати пяти, незнакомец держался властно и чуть надменно, словно сделал огромную честь Дункану, удостоив того своим присутствием. Правда, последнему было все равно, кто перед ним: пусть хоть член королевской семьи. Шотландцу не нравились ни манеры гостя, ни он сам. Тоном необычайно спокойным и тихим, хотя все, кто знал Дункана, назвали бы его зловещим, он учтиво осведомился:

– Не потрудитесь ли в точности повторить, что именно говорят обо мне?

– Всякую чушь, на которую любой, у кого в голове хоть капля мозгов, не обратил бы ни малейшего внимания, – отмахнулся незнакомец. – Женщины – что с них возьмешь! Вот хотя бы моя сестра…

Он небрежно кивнул в сторону девушки с волосами того же оттенка, что у него самого. Барышня вовсю командовала слугами, которые деловито выгружали сундуки, числом не менее полудюжины, из громоздкого дормеза. Дункан мысленно отметил, что малышка весьма привлекательна, но не успел он сказать что-то, как поздний гость добавил;

– Пришлось тащить ее сюда силой. Вопила и брыкалась всю дорогу в полной уверенности, что вы вооружены дубиной и к обеду переодеваетесь в медвежью шкуру. Уж эта Мэнди! Любой вздор принимает за чистую правду, а ведь должна была бы понять: все эти выдумки имеют целью немного развлечь общество и скрасить неизбежную скуку тех, кто имел несчастье родиться аристократом.

– Но почему вы все-таки приехали, если она противилась?

– Как? Пропустить заманчивую возможность увидеть знаменитого анахорета Невилла Теккерея? Ну уж нет! Все столько лет гадали, что с ним сталось, а многие мои знакомые вообще в глаза его не видели. Кроме того, мою младшую сестричку только что выставили на брачный аукцион, если понимаете, о чем я говорю, так что родители настояли на ее приезде сюда. Они твердили, что нельзя игнорировать столь блестящее собрание. Не то чтобы они рассчитывали именно на вас, дорогой друг, просто хотели, чтобы она как можно чаще показывалась в свете, пока продолжается сезон, а ваш покорный слуга согласился выступать в роли компаньона и опекуна.

Дункан понемногу стал понимать речь незнакомца, хотя втайне и жалел об этом. Уж лучше бы он вообще ничего не слышал. Обращение «дорогой друг» Дункан нашел чересчур фамильярным и, вообразив, что англичанин решил унизить его, вспылил:

– Если вы еще не заметили, могу пояснить: я не друг вам и тем более не «дорогой», поскольку не имел чести знать вас раньше. И учтите, я укладывал людей на пол и за меньшие оскорбления.

– Неужели? – равнодушно обронил гость, но изумленный Дункан тут же услышал смешок, который затем превратился в искренний хохот. Немного успокоившись, англичанин продолжил:

– Небольшой совет, друг мой. Учитесь отличать намеренные оскорбления, из тех, которыми вас пытаются вывести из себя, от обычных, хотя, может, и несколько вычурных, оборотов речи. Уверен, это избавит вас от лишних трудов и спасет от печальной участи немало невинных носов.

Дункан ненавидел, когда его выставляли дураком, и поэтому сразу взрывался как порох:

– Ну, ваш нос еще далеко не в безопасности, парень. Кстати, а кто вы такой?

Улыбаясь во весь рот и, очевидно, не принимая всерьез угрозы Дункана, англичанин ответил:

– У меня имеется несколько титулов, но я терпеть не могу их перечислять. Называйте меня Рэйфом, старина.

При последних словах дверь с шумом захлопнулась перед одним из наиболее высокородных молодых лордов королевства, наследником герцогства, обладателем огромных богатств, самым завидным женихом Англии и мечтой каждой светской мамаши. И все же дверь перед ним закрылась.

Если бы Дункан все это знал, он сделал бы то же самое. Шотландец от души надеялся, что их первая встреча будет последней. Оба еще не знали, что им предстоит стать лучшими друзьями.

Глава 17

– Как, мисс Сабрина, это вы?! – с неподдельным удивлением воскликнул Ричард Джейкобс. – Раньше, совершая прогулки, вы никогда не забирались так далеко. Что-то стряслось?

Сабрина улыбнулась дворецкому лорда Невилла, чтобы немного его успокоить. Она хорошо знала Ричарда и его семью, как, впрочем, и всех в округе, включая господ и слуг. Сабрина тоже была известна всем соседям. Она подолгу гуляла и, будучи особой дружелюбной, вступала в беседу со всеми, кого встречала. Кроме того, она выросла здесь, а в такой небольшой общине трудно с кем-то не познакомиться… если не считать лорда Невилла, конечно.

Сабрина, смутившись, покраснела. Ричард, разумеется, пронюхал, что ее не пригласили. Он всегда гордился, что ни одна новость не обойдет его стороной.

Чтобы немного освоиться, она не сразу перешла к делу, а сначала спросила:

– Как поживает ваша прелестная жена? Надеюсь, ей лучше?

– О, гораздо лучше, мисс. Пожалуйста, поблагодарите вашу тетушку Элис за рецепт. Кашель сразу прекратился.

Сабрина могла продолжать болтовню до бесконечности, но ощутив, как запылали щеки, собралась с мужеством и сообщила о цели своего прихода:

– Обязательно поблагодарю. И со мной ничего не случилось. Просто меня попросили передать несколько слои лорду Дункану с глазу на глаз.

Она так и не поняла, почему дворецкий красноречиво поднял глаза к небу.

– Господи, опять! С прошлого вечера от меня постоянно требуют одного и того же! Молодой лорд уже видеть меня не может, и я его в этом не виню. – Подавшись вперед, он прошептал:

– Это все его дедушки – шотландец и лорд Невилл. Тянут молодого лорда каждый к себе, не дают ни минуты покоя!

– Значит, его второй дед тоже здесь?

– Иисусе, конечно… такой громкоголосый джентльмен! Но что творится, когда они сидят в одной комнате… лорд Невилл и лорд Арчибальд… Поверите, не слишком эти двое ладят, если понимаете, о чем я! Какой позор! Разве родственникам не пристало действовать заодно, в интересах внука?! Им следовало бы лучше ладить между собой.

Сабрина сочувственно кивнула и неохотно вернулась к прежней теме:

– Если лорд Дункан занят, не стоит его беспокоить. Я могу прийти в любое время, поскольку не думаю, что поручение настолько уж срочное. Но если все-таки у него есть свободная минутка, а больше времени разговор не займет, я бы хотела выполнить просьбу и забыть о ней.

– Разумеется, мисс Сабрина. Постараюсь немедленно найти его. Пожалуйста, войдите…

– Нет! – невольно вырвалось у девушки. – То есть… у вас и без меня полон дом гостей, а погода такая чудесная, что я предпочитаю подождать во дворе.

Погоду можно было назвать чудесной лишь с огромной натяжкой: небо затянуло тучами и каждую минуту угрожал разразиться ливень. Но все знали, что Сабрина любит свежий воздух и никогда не пропускает своих ежедневных прогулок. Дождь ли, снег, зной, сушь – она все равно проводила добрую часть дня вне дома. Поэтому Ричард ничуть не удивился, когда услышал, что она находит день прекрасным, и, кивнув, ретировался. При этом он, чтобы не показаться грубым, оставил дверь приоткрытой.

Сабрина, боясь, что кто-то из гостей, проходивших по вестибюлю, заметит ее, немного отступила. Она надеялась, что Дункану будет не до нее. С другой стороны, ей не терпелось поскорее выполнить неприятную миссию. Волнение не слишком благоприятно сказывалось на желудке: он явно протестовал, а тошнота накатывала приступами.

Прошло пять минут. Потом еще пять. Еще немножко – и ее вывернет наизнанку. Нет, она не в силах вынести подобного напряжения. Пожалуй, ей лучше немедленно отсюда убраться.

Но тут она услышала шаги за спиной и резко повернулась, как раз в то мгновение, когда Дункан начал:

– Дворецкий сказал, что вы… – Он осекся, узнав собеседницу. Лицо его осветилось изумлением и чем-то похожим на восторг. – Вы! – воскликнул Дункан. – Значит, вы действительно живете поблизости?!

– Да. Наш коттедж недалеко от дороги по пути в Оксбоу, в двадцати минутах ходьбы отсюда.

– Наш? Вы, надеюсь, не замужем?! Сабрина удивленно моргнула, но тут же, что-то сообразив, засмеялась:

– Нет, что вы! Просто я живу с двумя незамужними тетушками.

Дункан нахмурился:

– Значит, вы поселились здесь недавно, раз мой дед не пригласил вас на этот бал?

Сам того не ведая, он затронул весьма скользкую тему, но девушка предпочла не вдаваться в подробности относительно того, почему лорд Невилл их проигнорировал. Дункан слишком много хочет знать о ней, но при этом до сих пор не спросил, что привело ее сюда.

Она коротко пояснила:

– Я никогда не встречалась с лордом Невиллом. Мы действительно не знакомы.

– Что же, тогда… – улыбнулся Дункан, – позвольте мне послать вам запоздалое приглашение…

Сабрина подняла руку, чтобы остановить поток слов. Неужели она действительно надеялась избежать неприятного разговора?

– Боюсь, вы не так меня поняли. Вашему деду не приходилось меня видеть, но это не означает, что он не знает о моем существовании. Можно с уверенностью сказать – он считает меня неподходящей гостьей для столь пышного собрания.

Когда она закончила тираду, щеки ее ярко пылали. Но Дункан понимающе кивнул и, к удивлению девушки, заметил:

– Поэтому вы все-таки приедете – по моей просьбе, как бы ни бесился старик. Черт с ним!

– Нет, я никак не могу! Позвольте мне выполнить поручение, и я немедленно уйду.

Дункан едва заметно скривил губы, словно собираясь возразить, но лишь вздохнул:

– Так и быть. В чем же состоит это поручение? Теперь, когда следовало выложить все начистоту, язык отказывался ей повиноваться. От ее щек, казалось, можно было свечи зажигать. Сабрина в отчаянии отвела взгляд, остро сознавая, что Дункан ждет…

Но тут ей на глаза попался угол конюшни, расположенной сбоку от дома.

– Как странно видеть экипажи, а не коней, которые разбрелись по всему двору! – выдавила она. – Однако их не так много, как можно было ожидать от такого большого собрания. Наверное, некоторых отпустили попастись?

– Отпустили?.. – начал он, но представив штук пятьдесят пасущихся экипажей, зашелся от смеха.

Сабрина не нашла ничего веселого в сказанном, но воспользовалась его хорошим настроением, чтобы выпалить:

– Леди Офелия хотела бы поговорить с вами наедине. Она предложила встретиться в зале гостиницы Оксбоу, чтобы без помех извиниться за свою… ошибку.

Наконец-то ей удалось застать Дункана врасплох. Недаром он смотрел на нее, как на сумасшедшую! Но, нужно отдать ему должное – самообладание вернулось к нему очень быстро.

– Скорее уж чтобы снова меня оскорбить, – помрачнев, как туча, буркнул он.

– Честное слово, она заверила, что искренне сожалеет о случившемся. Вы повидаетесь с ней?

– Нет.

Как ни странно, при этом безапелляционном ответе смущение Сабрины исчезло. Но она чувствовала, что не исполнит до конца своего долга, если не попытается вступиться за Офелию.

– Это окончательный ответ или можно все-таки вас переубедить?

– Мое «нет» означает «ни за что и никогда». Так и зарубите себе на носу.

– О Господи, а я-то считала, что этот тип давно уже устарел. Вышел из моды.

– Какой еще тип? – раздраженно осведомился Дункан. – Что вы несете?

– Тип людей, не поддающихся уговорам. Я думала, что всегда есть возможность урезонить таких. Кстати, если дать уклончивый ответ, то не придется смущаться в случае изменения мнения.

– Может, это и верно, но значительно больше времени экономишь, честно высказав, что у тебя на уме.

– Неужели так трудно выслушать раскаявшуюся грешницу? – вздохнула готовая сдаться Сабрина.

– Трудно? Вовсе нет. Просто пустое это дело. Она снова покраснела до корней волос, сознавая, что потерпела полное поражение.

– Простите. Мне следовало понять, что вам приходится развлекать гостей и сейчас не время беспокоить вас из-за подобных пустяков. До свидания, Дункан Мактавиш. Рада была снова встретиться с вами.

– Подождите.

К тому времени, как короткий приказ был отдан, девушка уже успела пробежать половину двора, так что Дункану пришлось почти кричать. Она повернулась, не уверенная в том, что воображение не сыграло с ней злую шутку и что он действительно окликнул ее. Но Дункан направился к ней с видом человека, которому предстоит угоститься зеленым виноградом.

– Так и быть, я согласен, но при одном условии, – объявил он.

– Конечно, – удивленно пролепетала Сабрина. – Все, что угодно.

– Вы соберете вещи и вернетесь сюда еще до сегодняшнего ужина.

Девушка широко раскрыла глаза:

– Вы приглашаете меня на ужин?

– Нет, на чертов бал и на все то время, сколько бы ни продлились праздники.

При этом тон у него был такой ворчливый, что Сабрина невольно улыбнулась. Подумать только, он идет на уступки, лишь бы добиться своего!

– Я… мне ни к чему собирать вещи. Я живу совсем рядом.

– Значит, вы придете?

– Но тетушкам придется меня сопровождать. Я не могу идти в гости одна, это неприлично.

– Приводите кого вам будет угодно, только не ее. Сабрина кивнула:

– Но вы поговорите с Офелией? Когда?

– Через час. Однако если она опоздает, я ждать не буду. А позже вы объясните, почему согласились ей помочь, – бросил он и, резко повернувшись, направился к крыльцу.

Сабрина, пораженная успехом своей миссии, поспешила домой, желая поскорее принести Офелии хорошие новости. Ее долг уплачен. Какое облегчение, что больше не придется выполнять столь неприятные поручения!

Она была уже на полпути к холму, где впервые встретила Дункана, когда ее окликнул запыхавшийся дворецкий лорда Невилла. Бедняга тяжело дышал и едва сумел выговорить:

– Вечером за вами заедет экипаж сэра Невилла.

– В этом нет необходимости, – возразила девушка. – У нас есть своя карета.

– Да, мисс, но, насколько я знаю, молодой хозяин желает убедиться, что вы обязательно будете к вечеру.

Сабрина в который уже раз покраснела. Джейкобс, конечно, ошибается, но как приятно это слышать!