Текст книги "Аннабель, дорогая"

Автор книги: Джоан Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

У меня оставалось меньше недели, чтобы сделать все необходимые приготовления к празднику, и я взялась за работу с решимостью генерала, приступающего к серьезной кампании. Каждое утро Нелл, тетя Фанни и я собирались в моем кабинете, составляя списки всего необходимого. К середине дня мы расходились, чтобы заняться возложенными на нас обязанностями.

Погода стояла хорошая, и я молила Бога, чтобы она не испортилась. Еще ни один наш праздник не был омрачен дождем. Конечно, рано или поздно такое может случиться.

«Только бы не в этот год, Господи!» – просила я.

Разумеется, эту молитву я повторяла ежегодно.

Угощение для слуг всегда подавали в большой шатер на лужайке, тогда как наши гости ужинали в доме. В этом году, однако, я решила пригласить в дом всех.

– Но ведь нанесут столько грязи, Аннабель! – воспротивилась тетя Фанни, когда я предложила накрыть столы в длинной галерее, стеклянные двери которой выходили на восточную лужайку, где обычно и происходило праздничное гулянье.

– Я велю убрать ковры. Не забудьте, тетя Фанни: в этом году гостей будет меньше, чем обычно. Арендаторам очень польстит, если их примут в доме.

– И слугам проще накормить всех в одном месте, – поддержала меня Нелл. Я поблагодарила ее улыбкой.

– Никто из нас даже не заходит в галерею, тетя Фанни, – заметила я. – Хорошо, если она хоть на что-нибудь пригодится.

В конце концов тетя Фанни, как обычно, уступила «девочкам», и мы втроем отправились в галерею, чтобы наметить, где расставить столы.

– Смотрите, как все мило получается, – сказала я, когда мы остановились в центре длинной узкой комнаты, тянувшейся вдоль восточной части дома. – Двери выходят прямо на террасу и на лужайки. Ковры можно убрать, а пол нетрудно вымыть.

– Если поставить столы посредине, к ним смогут подходить с обеих сторон, – заметила Нелл.

– Здесь будет не так тесно, как в шатре, – добавила я.

– Вы правы, девочки, в галерее проще обслуживать гостей, – согласилась тетя Фанни. – Они смогут входить через эту дверь. – Она указала на стеклянную дверь в южном конце длинной застекленной стены.

– А выходить через другую. Так обойдется без сутолоки.

– Но надо оставить столько свободного места, чтобы гости могли рассмотреть картины, – сказала Нелл.

Внутренняя стена галереи была увешана портретами Грэндвилов – нынешних хозяев и их предков.

– Думаете, кто-нибудь захочет взглянуть на семейные портреты? – усомнилась я.

– Обитатели Уэстона интересуются всем, что имеет отношение к Грэндвилам, – ответила Нелл. – Уверена, многие захотят взглянуть на фамильные портреты.

– И прежде всего на твой, дорогая Аннабель, – любезно вставила тетя Фанни. – Не понимаю, почему ты не оставила его в гостиной, где он висел раньше.

Я проследила за взглядом тети Фанни. Лоуренс написал этот портрет вскоре после моего замужества, и Джералд велел повесить его на почетном месте в гостиной. Несколько месяцев назад я велела повесить его в галерее, рядом с портретом мужа, выполненным по окончании им Оксфорда.

– Мне не нравилось постоянно созерцать себя в гостиной, где играют в карты или пьют чай, – ответила я. – Портреты всех Грэндвилов должны висеть в одном месте.

– Зато другим было очень приятно смотреть на тебя, Аннабель, – возразила Нелл, и я вновь уловила странную горечь в ее голосе.

На этот раз, видимо, и тетя Фанни это заметила и испытующе взглянула на дочь.

Нелл подошла к моему портрету и поправила его:

– А ты сообщила Стивену о предстоящем празднике, Аннабель? Ведь он опекун Джайлза, его отсутствие не останется незамеченным.

– Я послала записку в дом дяди Фрэнсиса, но опоздала: он и Стивен уже отправились в Лондон.

– Зачем ты поправляешь портрет? – спросила тетя Фанни. – Он висит совершенно ровно, а вот поворачиваться спиной к людям, с которыми разговариваешь, невежливо.

– Извини, мама. – Нелл посмотрела на меня. – А в Лондон ты не написала?

– Я не знаю, где они остановились.

– Но ведь слугам мистера Патнема это известно?

– Кажется, они остановились в доме одного из друзей.

Увидев на лужайке белку, собаки стали проситься наружу. Нелл открыла стеклянную дверь, и спаниели убежали.

– А ты не узнала адреса этого друга? – спросила она с явным нетерпением.

– По-моему, мне незачем посылать в Лондон слуг с заданием разыскать Стивена. Он знает, когда родился Джайлз, и если предпочтет провести этот день в Лондоне, значит, так тому и быть.

Воцарилась тишина. Я удивленно посмотрела на тетю Фанни, которая обычно не умолкала.

Она разглядывала узоры на ковре, чтобы не встречаться со мной глазами.

Я повернулась к Нелл. Та наблюдала за спаниелями, носившимися по лужайке.

– В чем дело? – резко спросила я.

– О Господи! – пробормотала тетя Фанни.

– Стивену наверняка сообщили о рождении племянника. Он, несомненно, запомнил тот день, когда перестал быть прямым наследником Джералда.

– Конечно, Стивена известили о рождении Джайлза, Аннабель. – сказала тетя Фанни, не глядя на меня. – Но он не знает точной даты.

– Почему? – изумилась я.

– О Господи! – повторила тетя Фанни и снова начала заламывать руки. – Такова была воля твоего мужа. Джайлз родился на пять недель раньше срока, и Джералд опасался, как бы Стивен не сделал поспешного и неверного вывода.

Похолодев, я пролепетала онемевшими губами:

– Какую же именно дату назвал Джералд Стивену?

– Боже! Ты сердишься, Аннабель?

У меня перехватило дыхание, сердце мое неистово колотилось, я вся дрожала, но вовсе не от гнева.

– По-моему, у меня есть повод сердиться.

– Джералд заботился только о твоей репутации и о душевном покое Стивена. – При свете солнца чуть раскосые темные глаза Нелл ярко блеснули. – Джералд полагал, что Стивен очень огорчится, решив, будто его брат соблазнил тебя, – без утайки призналась она. – Чтобы пощадить чувства Стивена, мы сделали все, о чем просил Джералд.

– Но ведь до свадьбы я не ложилась в постель с Джералдом.

– О Господи, Господи! – бормотала тетя Фанни. – Тебе не следует так говорить, Нелл. Это не подобает молодой девушке. – Она обратилась ко мне:

– Конечно, никому из нас и в голову не приходило ничего подобного, Аннабель.

Не обратив внимания на реплику матери, Нелл продолжала:

– Стивен знал, что Джералд много раз просил твоей руки, Аннабель. Не было для него тайной и то, что его брат пользуется невероятным успехом у женщин. Да, Джералд указал Стивену ложную дату, не желая вызывать у него подозрений.

Я сделала несколько глубоких вдохов. Сейчас мне хотелось удостовериться только в одном:

– И какую же дату назвал Джералд?

– Он сообщил Стивену, что Джайлз родился в начале октября, дорогая. – Тетя Фанни продолжала ломать руки.

До этой минуты у меня и в мыслях не было, что Стивен не знает точной даты!

Нелл пристально наблюдала за мной, и я старалась не выказывать своих чувств.

– Что ж, теперь это не имеет значения. – Я пожала плечами. – До праздника еще несколько дней. Стивен, вероятно, успеет вернуться.

– Конечно, дорогая Аннабель, – заверила меня тетя Фанни. – Конечно, успеет.

Однако накануне этого дня в моем кабинете появился не Стивен, а Джек. Подойдя к письменному столу, за которым я составляла праздничное меню, он поцеловал меня и выразил удивление, почему его не пригласили на праздник.

– Мы только на прошлой неделе решили отметить день рождения Джайлза, – сказала я. – Я посылала одного из слуг в Лондон предупредить тебя, но он тебя не застал.

– Я был в Рудли, – объяснил Джек.

От удивления мои брови поползли вверх. Рудли, небольшое поместье в Хэмпшире, дед Джерал-да много лет назад купил для своего младшего сына, отца Джека. Когда-то, по словам Джека, оно было весьма недурным, но его отец после смерти жены привел все в запустение. Поэтому-то Джек и рос в Уэстоне вместе с кузенами, а не в собственном доме.

– Садись, Джек, – сказала я. – Не знала, что ты бываешь в Рудли.

Он развалился в удобном старом бархатном кресле перед моим столом.

– Я не был там с тех пор, как в прошлом году отец допился до смерти. А теперь подумал: пора поглядеть, что с нашим поместьем, и нельзя ли его спасти.

– Неужели твой отец и в самом деле допился до смерти?

Он невесело усмехнулся:

– Это одна из маленьких тайн, которые Грэндвилы скрывают от всех.

– Но ведь я не «все»! И к тому же вообще не из этой семьи.

Он пожал плечами:

– Вероятно, опасаясь увидеть неудовольствие на твоем очаровательном личике, от тебя утаили столь неприятные подробности.

Явно заметив мою досаду, он тем не менее ничего не добавил, а я, лишь тогда осознав свою бестактность, спросила:

– Дом действительно в плачевном состоянии?

– Да. – Джек нахмурился.

– Джералд как-то сказал мне, что в прежние времена Рудли было неплохим поместьем. Надеюсь, тебе удастся восстановить его.

– На это нужны деньги, но даже если бы мне удалось сделать дом пригодным для жилья, я не смогу поддерживать его в должном виде.

– А нет ли в Рудли участков земли, пригодных для сдачи в аренду? – спросила я, поскольку основной доход Уэстона составляет именно арендная плата, взимаемая с фермеров.

– Они были, – мрачно ответил Джек, – однако в прошлом году я продал их, чтобы выкупить дом, заложенный моим отцом.

– О!

– Увы, это так. Дом, сады и ферма, находящаяся при доме, выкуплены, но без арендной платы мне не по карману содержать их.

Поскольку Джек никогда не обсуждал со мной свои финансовые дела, мне хотелось дать ему полезный совет.

– Может, продашь Рудли и купишь что-нибудь поменьше?

По выражению его лица я сразу поняла, что сказала не то.

– В поместье, меньшем, чем Рудли, не подобает жить джентльмену, – возразил он.

Я хотела предложить Джеку почаще наезжать в Уэстон, но понимала, что это не утешит его. В нашем мире каждый джентльмен должен иметь собственное поместье. Это один из главных признаков респектабельности. Если Джека не будут называть «мистером Джоном Грэндвилом, хозяином поместья Рудли», его зачислят в разряд бедных родственников.

«И вся семья отдает себе в этом отчет», – подумала я.

– С чего ты разволновалась, Аннабель? – спросил он. – Я вовсе не хотел обременять тебя своими проблемами.

– А Джералд знал, что ты мог выкупить дом, только продав все фермы?

Джек кивнул. Стало быть, мой муж не захотел помочь ему.

– А дядя Адам тоже осведомлен?

– Я обсуждал с ним свои дела. Он-то и посоветовал мне продать фермы, чтобы спасти дом.

– Боже! – огорчилась я. – Неужели ни один из них не предложил тебе свою помощь?

– Они оба порекомендовали мне одно и то же, – неохотно ответил Джек.

– Что именно?

– Жениться на богатой девушке.

– Что?!

Он рассмеялся:

– Жаль, что ты не видишь своего лица, Аннабель. На нем написано такое неодобрение.

– И ты намерен последовать этому совету?

– Не знаю. – Он стиснул зубы. – Единственная девушка, которую я любил, вышла замуж за другого. Если уж мне придется жениться не по любви, почему бы не подыскать богатую невесту?

Мои глаза уставились в меню.

– Возможно, ты сочтешь это романтическими бреднями, но я убеждена, что жениться и выходить замуж следует только по любви.

– Дорогая Аннабель, – задумчиво возразил Джек, – кому, как не тебе, понимать, что иногда приходится делать это по необходимости?

Не найдя, что ответить, я как завороженная смотрела в меню.

Молчание затянулось надолго. Наконец Джек сказал:

– Я слышал в конюшне, что Стивен вернулся.

– Да, – я прочистила горло, – но его нет дома. Он уехал к Фрэнсису Патнему.

– И как он выглядит?

– Сильно загорел. – Я подняла глаза.

– Вот как…

Голубые глаза Джека проницательно смотрели на меня.

– Мне уже удалось закупить лошадей на этот год, – сказала я.

К счастью, Джек ухватился за эту тему:

– Ты уже пыталась их выезжать?

– Да, каталась на них по лесу. Крепкие лошади, но совершенно не обучены.

– Это понятно.

– Приближается сезон охоты на лис. На эгремонтском конном заводе я купила большого гнедого жеребца. Думаю, он тебе очень понравится.

– Это предложение?!

– Скорее просьба. Ты знаешь, как я ценю твою помощь в период охотничьего сезона.

Охота на лис начинается поздним летом и заканчивается ранней осенью, когда впервые натаскивают молодых гончих. В это время в поле выходят только гончие, распорядитель и несколько его помощников. Я решила, что лучше всего именно в этот сезон приучить моих новых лошадей скакать по лесам в сопровождении гончих. На Джека в этом деле я могла положиться как на самое себя. Он прекрасно справлялся даже с очень возбудимыми чистокровками.

– Значит, я могу считать себя полноправным членом сассекского охотничьего клуба? – усмехнулся Джек.

– Конечно.

– Стивен согласился заплатить за меня взнос?

– Я сама это сделала.

– Какого черта, Аннабель! Я же не просил тебя об этом!

– Мне нужна твоя помощь, Джек, – повторила я. – Так что взнос за тебя относится к числу необходимых расходов.

Я спокойно взглянула на него, и через миг он расслабился.

– Ну, если ты считаешь, что деньги потрачены по назначению… – Его густые светлые брови поднялись.

– Скажи миссис Ходжес, чтобы тебя поселили в твоей комнате. – Мои глаза снова уткнулись в меню. – Мне надо срочно отдать меню повару.

– Да, мэм, – насмешливо проговорил он, вставая. – Кажется, Адам и Фанни тоже живут здесь?

– А еще Джаспер и Нелл.

Уголки его рта чуть скривились.

– Чудесно!

– Ужин в обычное время, – добавила я.

– Джайлз сейчас в детской? – осведомился он.

– Зачем он тебе? – удивилась я.

– У меня для него подарок ко дню рождения. Я привез его, не зная, что у вас будет праздник. Просто не хотел огорчать маленького чертенка.

Меня захлестнуло теплое чувство к Джеку. Так случалось всегда, когда кто-то проявлял заботу о Джайлзе.

– Спасибо тебе за доброту, Джек.

– Так он в детской?

– Сейчас, вероятно, нет, – сказала я. – Он с мисс Стедхэм отправился на озеро удить рыбу. Я еще не видела собак, значит, они не вернулись.

– А я-то удивлялся, куда делись собаки, всегда торчащие возле тебя, – съязвил он.

– Может, пойдешь к ним на озеро? – предложила я.

– Пожалуй.

Проводив взглядом широкоплечего Джека, я со вздохом вернулась к меню. ***

Вечером накануне дня рождения Джайлза Стивена все еще не было. К одиннадцати все члены семьи покинули гостиную, и я отправилась к себе в спальню и предупредила Марианну, что хочу выгулять собак. Я часто делаю это перед сном, поэтому горничная не удивилась.

Взошла полная луна, когда я в сопровождении собак направилась к холмам, слыша лишь плеск воды в фонтане.

Кругом тишина. Пахло августовскими розами. Под ногами у меня шуршал гравий. В саду раздавались трели соловья. Собаки вдруг бросились во тьму.

Выйдя на опушку леса, я не увидела их. Тропа поворачивала здесь под прямым углом на восток, образуя границу между парком и лесом, и вела к небольшой пустынной бухточке на берегу залива.

Прошло более пяти лет с той холодной январской ночи, когда Стивена застигли здесь таможенники. Он вел за собой трех лошадей, нагруженных контрабандным коньяком, вывезенным из Франции. Кто-то предупредил таможенников о прибытии корабля с контрабандой, и они устроили засаду. Контрабандисты, закоренелые преступники, сбежали, и вся полнота ответственности пала на восемнадцатилетнего Стивена.

Контрабандной торговлей в Сассексе занимались издавна, но, опасаясь нашествия Наполеона, правительство проявляло здесь повышенную бдительность. Поскольку страна находилась в состоянии войны, оно устроило настоящую охоту на контрабандистов, вывозивших во Францию золото, необходимое Наполеону, чтобы оплачивать услуги наемников. Не будь Стивен сыном графа, он, возможно, очутился бы на виселице.

В вечернем платье и нарядных туфлях мне не хотелось заходить в лес. Чтобы защититься от внезапно поднявшегося ветра, я обхватила себя руками и остановилась, поджидая собак. Полная луна вселяла в сердце тревогу, а легкое шуршание листвы почему-то усугубляло ее.

Душа моя замирала от страха.

Я медленно и глубоко вдохнула сырой ночной воздух и, казалось, ощутила на губах вкус соли, Когда в детстве я купалась в море, соль разъедала мои царапины. Сейчас, стоя с закрытыми глазами, я снова ощутила знакомый вкус моря.

Мне пятнадцать лет. Мы со Стивеном отправились к бухте со спаниелями.

Мерлину и Порции было восемь недель, когда сэр Мэтью подарил их мне. Я с десяти лет помогала ему обучать собак. С двенадцати я начала выезжать на охоту. Увидев двух маленьких чернильно-черных спаниелей в доме своего приятеля, сэр Мэтью решил, что я очень привяжусь к ним.

За год до того умерла старая собака Стивена, и я подарила ему Порцию, а себе оставила Мерлина. За год с лишним щенки выросли, и в жаркую летнюю пору мы часто водили их в бухту. Собаки явно предпочитали прохладное море теплому озеру.

В тот жаркий августовский день я сняла туфли, подвернула подол цветастой юбки и стояла рядом со Стивеном по колено в воде, наблюдая, как он бросает палку собакам.

Освещенная солнцем, по морю медленно скользила яхта.

– Терпеть не могу, когда ты куда-нибудь уезжаешь, – сказала я.

Стивен провел месяц в Кенте у дяди Фрэнсиса Патнема и только что вернулся.

– Знаю. – Щурясь от яркого солнца, он наблюдал за черными мордами собак, издали похожих на поплавки. Бриз разметал его темные волосы. Лицо мальчика казалось озабоченным.

Окунув руку в прохладную воду, я намочила подвернутый подол юбки.

– Что думает дядя насчет Оксфорда?

– Он считает, что я должен поехать туда, – не глядя на меня ответил Стивен. – Говорит, что, если я в самом деле хочу стать реформатором, мне следует получить хорошую подготовку.

В двадцати ярдах от берега над водой парили две чайки.

– А ты и получил хорошую подготовку, – бросила я. – Пастор утверждает, что не видел никого способнее тебя.

– Пастор пристрастен, – усмехнулся Стивен. Я выбралась из воды, вся вымокшая, и, понурившись, побрела по берегу.

– Аннабель! – крикнул Стивен. – Подожди! Не желая, чтобы он видел мои слезы, я бросилась бежать. Ноги у меня были длинные, тело – крепкое, ибо я привыкла проводить в седле по восемь часов, и Стивен не сразу догнал меня.

– Аннабель! – Он схватил меня за плечо. Я не обернулась, но Стивен провел ладонью по моей влажной от слез щеке.

– О Боже! – воскликнул он каким-то странным незнакомым голосом. – Что же нам делать?

Я обернулась, подняла свое заплаканное лицо, и Стивен, нагнувшись, поцеловал меня в губы.

Мы долго не отрывались друг от друга, пораженные собственной смелостью. Потом его голубые глаза вопросительно посмотрели на меня.

– Стивен, – выдохнула я и положила руки ему на плечи. Его губы беззвучно произносили мое имя, и он снова склонился надо мной.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его юное тело прижимается ко мне. Наши руки сплелись, а губы слились в яростном порыве.

Не знаю, что было бы дальше, если бы вернувшиеся спаниели не прервали наше головокружительное путешествие в мир взрослых страстей. Смущенно рассмеявшись, мы отпрянули друг от друга. Мокрый Мерлин прижался к моим голым лодыжкам.

Стивен взъерошил свои волосы, и улыбка сбежала с его лица.

– Почему мы такие юные? – с отчаянием воскликнул он.

Над нами кружились чайки. Я смотрела на Стивена и не знала, что сказать.

***

И сегодня ночью собаки, выбежавшие из леса, прервали мои воспоминания так же неожиданно, как много лет назад наш первый поцелуй.

Вновь подумав о своем неожиданном открытии, я сказала собакам:

– Он так и не узнал. Ничего не узнал.

Мерлин, особенно чутко улавливая перемены моего настроения, жалобно заскулил.

– Пошли, уже поздно, – сказала я собакам.

Глава 10

Проснувшись довольно рано в день рождения Джайлза, я увидела, что тучи, набежавшие за ночь с залива, заволокли все небо.

– К середине дня выглянет солнце, миледи. – Ходжес, встретивший меня в коридоре, постоянно делает метеорологические прогнозы. Сегодня я мечтала, чтобы его предсказание сбылось. Разумеется, я подготовила план и на случай ненастья, но все же опасалась, что оно помешает веселью.

Я поднялась в детскую, бывшую комнату Стивена, занимаемую теперь Джайлзом. Он еще лежал в постели, но уже проснулся. Увидев меня, сын вскочил и запрыгал на кровати, напевая: «Сегодня мой день рождения!»

Я рассмеялась:

– Тебе уже пять лет! Да ты растешь прямо на глазах, Джайлз!

– Нет, мама, нет! – Он бросился ко мне в объятия.

Я погладила его взъерошенные светлые волосы.

– Оденься, дорогой, а потом мы вместе спустимся к завтраку.

– А где мой подарок, мама?

– Подарок? – Я подняла брови. – Какой подарок?

– Мама!

– Возможно, если ты оденешься и спустишься к завтраку, то и найдешь свой подарок. – Подойдя к стулу, на котором горничная накануне повесила его одежду, я предложила помочь ему.

Утром я попросила всех членов семьи и мисс Стедхэм собраться в столовой к нашему приходу. И едва мы появились, как все хором закричали:

– С днем рождения! С днем рождения!

Джайлз сиял. Нелл и тетя Фанни расцеловали его, а мужчины пожали ему руку, что мальчику очень польстило. Стул Джайлза был завален подарками, и это привело моего сына в восторг. От меня он получил рыболовные снасти, от дяди Адама и тети Фанни – уздечку, от Нелл – деревянный свисток, от Джаспера – крикетную биту, от мисс Стедхэм – несколько необычных камней для коллекции, а от Джека – резную статуэтку чистокровки.

Его ликование воодушевило нас, и завтрак прошел весело и непринужденно. Однако в половине одиннадцатого Ходжес доложил о прибытии герцога и герцогини Сайе, и наше праздничное настроение улетучилось.

Когда в столовую вошли моя мать и ее муж, воцарилось тягостное молчание. Эта супружеская чета производила странное впечатление. Герцог был на десять лет старше мамы, но сохранил величественную осанку. Шевелюра его поседела, а брови остались черными. Как и моя мать, он отличался поразительным высокомерием. Они казались идеальной парой.

– Тебе не следовало устраивать праздник, – заявила моя мать, – ведь не прошло еще и шести месяцев со дня смерти Джералда.

Джайлз встревоженно взглянул на меня.

– Праздник начнется через два часа, я не могу и не хочу его отменять, – ответила я.

– И как только это пришло тебе в голову? – воскликнула она. – Мы были в гостях у Эштонов, когда услышали о празднике. Все шокированы.

– Помилуйте, Регина, – добродушно проговорил Адам, – каким образом известие об этом так быстро и так далеко распространилось? Аннабель всего неделю назад решила устроить праздник.

– Кажется, семья какого-то эштонского фермера связана родственными узами с семьей уэстонского фермера, – презрительно бросила мать.

– Верно, – вспомнила я. – Элис, сестра Боба Фентона, замужем за эштонским фермером.

– Меня мало интересуют брачные узы фермеров, Аннабель, но мне не безразлична твоя репутация. Ты должна отменить праздник, – потребовала мать.

Я холодно улыбнулась.

– Праздник состоится.

В наступившей тишине раздался тихий голос Джека:

– Молодец, Аннабель!

Джайлз сунул ручонку в мою ладонь и я крепко сжала ее.

– Какой позор! – воскликнул герцог.

– Вы приехали к нам погостить? – спросила я супружескую чету. – Может, позавтракаете с нами? Или вы спешите поскорее покинуть этот презренный дом?

– Не стоит злословить, Аннабель, – заметила мать. – Конечно, мы останемся. Надеюсь, наше присутствие предотвратит скандал.

– Несомненно, Регина. – Адам едва сдержал улыбку.

– Я велела Ходжесу отнести наши вещи в красные апартаменты, – продолжала мать. – Мы с семи утра в дороге и хотим выпить чай в своих апартаментах.

Красные апартаменты, самые роскошные во всем Уэстоне, некогда даже почтила своим посещением одна королевская особа. Мама аннексировала их, когда мое замужество вынудило ее покинуть апартаменты графа.

– Праздник начнется в полдень, – сказала я. Герцог недовольно поморщился. Никто из нас не проронил больше ни слова, пока гости не удалились.

– Никогда не встречала более неприятного человека, чем герцог, – промолвила Нелл.

– Однажды я слышал, как папа назвал его старым пердуном, – сказал Джайлз.

Мы все покатились со смеху, а мой сын захлопал в ладоши, радуясь, что развеселил нас.

– О Господи! – вытирая выступившие от смеха слезы, проговорила тетя Фанни. – Нам не следовало поощрять Джайлза.

– Но ведь это сказал не я, а папа, – тотчас возразил мальчик.

– А вот и солнце вышло! – воскликнула Нелл. – Слава Богу!

– Небо на юге совсем голубое, – заметила я, выглянув в окно.

– Это бабушка привезла с собой солнце, – сказал мой сын.

Да, на всем белом свете нет ребенка милее! Я обняла его и прижала к себе.

– Что нам делать? – с отчаянием спросила я тетю Фанни. – Ведь у нас не будет гостей, достойных составить им компанию.

– Они могут побеседовать с сэром Мэтью, – ехидно предложил Джек.

Я метнула на него раздраженный взгляд. Моя мать и сэр Мэтью ненавидели друг друга, и Джек это знал.

– А вот я не понимаю, – вмешался Джаспер, – почему ты считаешь, что моя мать должна развлекать эту чету, Аннабель. В конце концов герцогиня Сайе не чужая в Уэстоне.

– Верно, – поддержал его Джек. Они обменялись понимающими взглядами.

– Джаспер прав, – заметил Адам. – Поскольку все дамы в нашем доме будут заняты, пусть сама позаботится о себе и своем муже.

– Она никого не обидит, Аннабель, – вставила Нелл. – Арендаторы слишком хорошо ее знают, поэтому не воспринимают всерьез. Я вздохнула:

– Это так. Нелл поднялась:

– Мне надо взглянуть, все ли в порядке с детскими играми.

– А я должна проверить, как идут дела на кухне. – Поскольку на праздник были приглашены и слуги, и арендаторы, я наняла людей со стороны, чтобы обитатели дома спокойно отдохнули в этот день.

– Я с удовольствием помогу вам, – промолвила мисс Стедхэм.

– Вероятно, тебе, Нелл, понадобится помощь в подготовке игр для детей? – спросила я.

– Несомненно. Пойдемте со мной, мисс Стедхэм.

– И я с вами. – Джайлз подбежал к Нелл, и все трое вышли из комнаты.

– Взгляну, как устанавливают шатры, – сказал дядя Адам, последовав за ними.

– А я проверю, как идут приготовления в галерее, – сказала тетя Фанни.

– Пожалуй, позабочусь о том, чтобы на озере было больше лодок, – проговорил Джаспер. – Силы небесные! – вдруг воскликнул он. – Если бы конными гвардейцами командовала ты, Аннабель, а не Веллингтон, Наполеон давно уже потерпел бы поражение. Займи чем-нибудь и Джека.

– Сходи в конюшню, Джек, и проверь, готов ли экипаж, – сказала я. Каждый год мы объезжали вокруг поместья в большой черной карете с гербом на дверце, что всегда восхищало местных жителей.

Оставшись скоро одна в столовой, я оглядела подарки, разложенные на стуле Джайлза.

«Пятый день рождения, – пронеслось у меня в уме, – а отца уже нет в живых!»

Меня захлестнуло одиночество, и я закрыла лицо руками. «Боже милостивый! – с отчаянием подумала я. – Неужели это никогда не кончится?»

– Вы уже позавтракали, миледи? – донесся от дверей голос Ходжеса. Я опустила руки:

– Да, Ходжес, можно убирать посуду.

Я отправилась на кухню проверить, как идут приготовления к праздничной трапезе.

В три часа пополудни праздник был уже в полном разгаре. Предсказание Ходжеса сбылось: солнце ярко осветило два больших голубых шатра, разбитых на северной лужайке на случай дождя. На поляне гости играли в крикет, а в парке состязались в стрельбе из луков.

Как и предполагала Нелл, портреты, висящие в галерее, привлекли всеобщее внимание, что весьма удивило меня. Однако все члены семьи отметили, что моя мать весьма огорчилась, не обнаружив здесь своего портрета. По ее просьбе, бедной тете Фанни пришлось водить гостей в столовую и показывать им портреты герцога и герцогини Сайе.

К услугам гостей были пять лодок на озере и карета. Последняя пользовалась таким успехом, что Граймзу даже пришлось сменить лошадей. На двух пони Джайлза и на моей старой охотничьей лошади ребятишки с восторгом катались по подъездной аллее.

Предоставив наблюдать за всеми этими развлечениями помощникам, я приступила к своей главной обязанности – беседе с гостями.

В пять часов, когда на террасе перед галереей собрались музыканты, туда начали стекаться любители музыки. Этот благоприятный момент позволял мне немного отдохнуть.

В большом зале я встретила Нелл, очевидно стремившуюся к тому же.

– Ты великолепно справилась со своим делом, Нелл. Получив призы или подарки, дети сияют от счастья. Ты, наверное, очень устала?

– Немного, и мне хотелось бы чуть-чуть отдохнуть.

– Ты успела перекусить? – спросила я, но тут кто-то застучал молотком в парадную дверь. Поскольку поблизости не было слуг, я открыла дверь сама и увидела сына.

– Мама! – вскричал он. – Угадай, кого я встретил на подъездной дороге.

Мои пальцы судорожно стиснули дверную ручку.

– Приехал дядя Стивен! – возгласил он с ликованием.

Сердце у меня замерло.

– Приехал Стивен? Как хорошо! – обрадовалась Нелл.

Сияющие глаза Джайлза внимательно смотрели на меня.

– Какой приятный сюрприз! – проговорила я упавшим голосом.

Нелл вгляделась в подъездную дорогу:

– Что-то его не видно, Джайлз.

– Дядя поехал прямо в конюшню. – Мальчик улыбнулся и протянул руку. – А вот и он. И тут мы увидели его.

– Дядя Стивен! – закричал Джайлз так громко, что его, вероятно, было слышно во всей округе. – Мы здесь!

Стивен направлялся к боковой двери, но взглянув на Джайлза, пошел к нам.

– Поскольку на подъездной аллее дети катаются на пони, мне пришлось свернуть к конюшне, – объяснил он, входя в холл. Стивен был без шляпы и его нос слегка обгорел. – Совсем запамятовал, что в августе у нас праздник.

– Аннабель посылала слугу к мистеру Патнему, Стивен, но оказалось, что вы оба в Лондоне, – промолвила Нелл.

Закрыв дверь, я с трудом разжала пальцы и отпустила ручку.

– Сегодня не только обычный августовский праздник, дядя Стивен, но и мой день рождения! Он удивленно взглянул на моего сына:

– Твой день рождения, Джайлз?

– А ты не знал?

– Я думал, ты родился в октябре. – Стивен нахмурился.

– А почему ты так думал? – спросил Джайлз.

– Это объяснит тебе Нелл, – сказала я. Кузина потупилась.

– Расскажи ему, Нелл, – потребовала я, положив руки на плечи сына.

– Да, расскажи нам, Нелл. – Напряженный голос Стивена прерывался.

– Так решил Джералд, – неохотно проговорила она, – потому что… – Нелл встревоженно посмотрела на Джайлза.

– Продолжай! – не унималась я.

– Джералд опасался, как бы ты не сделал не правильных выводов, Стивен.

Воцарилось молчание. Джайлз переминался с ноги на ногу.

– Каких же именно? – спросил Стивен, едва сдерживая гнев.

Нелл снова бросила взгляд на Джайлза:

– Стивен, ты же знаешь репутацию Джералда. А вдруг тебе пришло бы в голову, будто он… не проявил… должного уважения к Аннабель?

Стивен выслушал ее насупившись. Сейчас в его лице не было и намека на свойственное ему милое мальчишеское выражение.

– Ты находился очень далеко от дома, и Джералд не хотел тебя огорчать. – Нелл робко коснулась руки Стивена. – Вот и все.

Я стиснула плечи сына, безмолвно прося его не вступать в разговор. Глаза мои неотрывно следили за Стивеном. Догадавшись обо всем, он вздрогнул, как от удара, и пристально посмотрел на меня. Атмосфера напоминала предгрозовую. Я не сразу решилась встретиться взглядом с отцом моего ребенка.