Текст книги "Неблагоразумная леди"
Автор книги: Джоан Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Добрый вечер, Фанни, – произнес Дэмлер, входя.
– Бонжур, лорд Дэмлер, – ответила Фанни.
Она улыбнулась ему улыбкой, которую Пруденс могла назвать не иначе, как сладострастной, сквозь опущенные ресницы и полураскрытые губы.
– Моей кузине нужна новая шляпка. Что-нибудь сногсшибательное.
Откровенный взгляд Фанни скользнул по Пруденс без всякого интереса.
– Сейчас подберем. Сюда, пожалуйста, мадемуазель.
– О, нет, Фанни, не запирай ее в кабине. Я должен видеть, что она покупает. Принеси шляпки сюда.
Фанни улыбнулась и удалилась в другой конец магазина, так призывно раскачивая бедрами, что Пруденс устыдилась своей принадлежности к тому же полу. Она отвернулась к окну, чтобы не смотреть на Дэмлера, который не отрывал взгляда от удаляющейся фигуры Фанни. Через минуту продавщица появилась, неся целую охапку шляпок неземной красоты. Это были даже не шляпки, а цветущие сады в миниатюре, маленькие атласные розы уютно покоились в зеленых гнездышках из шелка…
– Как насчет вот этой? – спросил Дэмлер, выбрав телесного цвета шляпку из тонкой соломки с бутонами нежных цветов вокруг головы у основания полей. – Померьте ее, мисс Мэллоу.
Пруденс надела шляпку и пришла в такой восторг, что решила купить ее, хотя она стоила не меньше двух-трех гиней. Фанни невнятно произнесла что-то вроде «пять гиней» но девушка подумала, что, вероятно, ей показалось.
– Вы уверены, что хотите только одну? – спросил Дэмлер.
Неужели возможно было, что леди может хотеть две шляпки одновременно? Тем временем маркиз уже принимал другую шляпку из рук Фанни. Это была синяя соломка с немного опущенными полями, покрытая блестящей глазурью. Одна прекрасная ярко-красная роза украшала поля. Шляпка выглядела неотразимо, словно насмехаясь над Пруденс. Она примерила ее.
– Эта больше подходит как вы думаете, Фанни? – спросил Дэмлер.
– Очень элегантно, очаровательно, – сказала Фанни, обращаясь к Пруденс. – Вам нравится, мадемуазель?
– Пруденс онемела от восторга. Она давно хотела выглядеть такой элегантной леди, которая смотрела на нее из зеркала. Изысканная, немного капризная, почти красавица.
– Возьму эту, – сказала Пруденс, даже не спросив цену.
– Не снимайте ее, – сказал Дэмлер. – Фанни, выбросьте эту старую шляпу в мусорную корзину. Или хотите забрать ее с собой, мисс Мэллоу? Пруденс не была слишком расточительна. Она решила оставить старую шляпку, но с готовностью, удивившей ее саму, купила обе шляпки и грациозно распорядилась прислать счет на Гроувенор-сквер.
– Так-то лучше, вот так нужно держаться всегда, – похвалил Дэмлер. – Куда поедем демонстрировать обновку? Не рискнуть ли прокатиться по парку?
Пруденс была не против, но Дэмлер, видно, просто пошутил. Они проехали по Бонд-Стрит, но не рискнули выйти из кареты и пройтись, Пруденс подумала, что он не предложил прогуляться пешком, потому что слишком много взглядов, в основном, мужских обращались в их сторону и пристально разглядывали не только ее спутника, но и ее саму. Взгляды женщин останавливались только на лорде Дэмлере.
– Не хочу, чтобы ваши поклонники перегрызли друг другу горло, – подшучивал маркиз. – Кларенсу придется возводить баррикады вокруг дома.
Во время следующей прогулки – а они стали повторяться регулярно – Пруденс надела светлую соломку. Счет, доставленный на следующий день, был баснословно высок, но игра стоила свеч. У нее было сэкономлено немного денег.
Дэмлер склонил голову набок и произнес:
– Шикарно. Люди скажут, что вы моя новая пассия, не старайтесь их в этом разуверять. – При этом он хихикнул, давая понять, что они оба понимают абсурдность подобного предположения. Пруденс засмеялась с некоторой горечью и, хотя ей было не очень весело, оживленно провальсировала от двери до кареты.
В отношениях мисс Мэллоу и Дэмлера, по мере того, как они развивались, стали происходить некоторые изменения. Даже в самом начале поведение Дэмлера нельзя было назвать слишком подобострастным. Он восхищался книгами мисс Мэллоу и уважал ее талант. Узнав ее лучше, оценил ее трезвый ум, ее сдержанность, ее манеру принимать без излишней аффектации его прошлое, равно как и настоящие похождения, которые он нарочно утрировал, желая вывести ее из равновесия. Когда она надевала новые шляпки, то казалась ему довольно привлекательной в несколько старомодном смысле. Они могли болтать и смеяться часами, не уставая друг от друга. Если бы кто-нибудь сказал ему, что они хорошо подходят друг другу, он был бы возмущен.
Многие приятели Дэмлера пытались выведать у него имя его новой знакомой, и он усердно объяснял каждому, что их отношения носят чисто профессиональный характер.
– Новая романистка, от которой Маррей без ума, – обычно говорил он.
Маррей и в самом деле усилил внимание мисс Мэллоу с тех пор, как Дэмлер стал ее навещать.
– Вы, наверное, читали ее прекрасные вещи. Очень умно пишет. Я их обожаю.
Эти оценки способствовали укреплению славы мисс Мэллоу больше, чем тихое обожание сотен более скромных поклонников ее таланта. Названия ее романов были внесены в список книг, пользующихся наибольшим спросом в библиотеках, что побудило некоторых знатных дам приобрести по экземпляру для себя.
Однажды, выходя из дома Хетта, Дэмлер встретил приятеля, некоего мистера Севилью, довольно богатого человека, дружившего с его тетушкой.
– О, Дэмлер, как поживаете? – спросил Севилья.
– Отлично. Что новенького?
– Ничего особенного. Скажите, кто эта хорошенькая девица, которую вы возите по городу в карете?
– Вы, наверное, имеете в виду мисс Мэллоу. Кстати, она не девица, а леди. Собрат по перу – писательница. Очень умная женщина.
– Кроме шуток? Так это не новая chere amie?
– Упаси Господь. Вы, наверное, видели меня с Сибиллой, если были в опере вчера вечером.
Дэмлер встречался с мисс Мэллоу днем, а вечера оставлял для привычных развлечений.
– Да, я видел вас там. Но с каких пор вы стали довольствоваться одной женщиной?
– Если эта одна женщина – Сибилла, второй уже не захочешь.
– Да, она недешево обходится, могу поклясться. Красивая девочка. Так мисс Мэллоу писательница?
– Да… – Дэмлер перечислил ее книги. – Весьма достойная особа. На сегодняшний день я считаю ее лучшей писательницей в Англии.
– Хотел бы с ней познакомиться.
– Попробую устроить, – пообещал Дэмлер, а про себя подумал: «Как же, разбежался».
ГЛАВА 6
Наконец наступил день, когда Пруденс получила приглашение на одну из светских вечеринок. Открытка пришла от леди Мелвин, которая считала долгом демонстрировать в своем салоне каждую новую знаменитость и всегда, приглашала вдвое больше людей, чем могла вместить ее гостиная.
Пруденс была приятно удивлена и взволнована, но визит к леди Мелвин таил свои проблемы: на приглашении стояло только ее имя. Миссис Мэллоу и дядя Кларенс не были знакомы с леди Мелвин. Конечно, Пруденс была уже не ребенок, но было несколько рискованно впервые появляться в свете одной. Что, если там не будет никаких знакомых, кроме хозяйки дома? Да и узнает ли она ее, ведь они виделись только раз. Ее и в самом деле удивило это приглашение, было ясно, что здесь не обошлось без вмешательства Дэмлера.
Вторая трудность заключалась в том, что как мать, так и дядя были уверены, что ее будет сопровождать лорд Дэмлер. Ей не хотелось их разочаровывать, чтобы им вдруг не пришло в голову убедить ее остаться дома, или, что еще хуже, чтобы Кларенс, со свойственной ему бесцеремонностью, не вздумал сопровождать ее сам.
Пруденс знала, что Дэмлер начал писать пьесу по заказу театра Друри-Лейн. Теперь он заходил реже. День бала наступил, и хотя мисс Мэллоу официально уведомила леди Мелвин о том, что принимает приглашение, и даже заказала новое платье для данного случая, она не была уверена, что сможет поехать, что не придется инсценировать головную боль, когда придет время выехать из дома.
Было три часа дня. Работа не шла. Мисс Мэллоу сидела в своем кабинете, где теперь не только стояли книжные полки, но и висело несколько портретов литературных знаменитостей. Пока Пруденс проводила время с Дэмлером, дядя Кларенс не терял времени зря. Он успел нарисовать Шекспира и Мильтона для восточной стены и Аристотеля для проема между окнами. Все они устремляли на Пруденс загадочные взгляды, и на их лицах застыла загадочная улыбка Моны Лизы, руки были сложены, а тот или иной символ указывал на их призвание. Шекспир держал в руке совсем почти реальную зажженную свечу, что каким-то таинственным образом было призвано символизировать искусство драмы. Девушка разглядывала свечу, когда слуга вошел и доложил о прибытия лорда Дэмлера. Маркиз тут же появился в кабинете, не дожидаясь строгого соблюдения формальностей.
– Мешаю гению создавать новые шедевры? Рекомендую держать на столе вазу с яблоками и запускать ими в неугодных посетителей, вроде меня, когда к вам будут вламываться, без приглашения. Если я некстати, одно слово – и меня здесь не будет. Могу зайти позже, если соблаговолите сказать, когда освободитесь.
– Входите, пожалуйста, я не занята. Сегодня работа не клеится, ни одного слова не написала.
– Со мной происходит то же самое, поэтому решил зайти к вам.
– Как? У вас трудности с пьесой? Вы говорили, что все идет гладко.
– Так и было. Потом случилось нечто непредвиденное: моя неугомонная героиня восстала против меня, своего создателя. По замыслу она должна играть роль мнимой наложницы некоего Могула, но вбила себе в голову, что она в действительности Наложница, и мне никак не удается заставить ее понять, где ее место.
– Но это же прекрасно. Когда такое случается у меня, это верный признак, что все идет правильно. Предоставьте ей решать самой, что делать.
– Но у меня уже есть замысел, который ей неизвестен, вот в чем беда. – Он сел в кресло, закинув ногу на ногу. Как обычно, он был одет по последнему слову моды, и Пруденс вдруг стало стыдно за свое скромное домашнее платье. – Ее зовут Шилла. Ее продали Могулу, когда ей было всего восемь лет – на Востоке так бывает часто. Теперь ей шестнадцать, она еще непорочна, всякими ухищрениями ей удавалось отражать его посягательства, но он задался целью овладеть ею.
– Вы уверены, милорд, что они поставят на сцене такую фривольную вещь? Мне не приходило на ум, что вы сочиняете столь рискованную пьесу.
Он запрокинул голову и заразительно расхохотался.
– Надо было давно сообразить. Ведь ваше имя означает «рассудительная», а не «жеманная», не так ли, мэм? Это ведь комедия, но я выдерживаю ее в лучших классических традициях, все не очень цензурное происходит за сценой. Ведь не предполагаете же вы, что я покажу процесс соблазнения?
Пруденс была шокирована, но постаралась не показать вида, ибо, как всякая молодая леди, получившая строгое воспитание в семье, она стремилась выдать себя за женщину более широких взглядов.
– Я предполагал, что она должна притвориться больной, чтобы сдержать его пыл еще на какое-то время. Не собирался навечно оставить её девственницей. Но эту дурочку угораздило влюбиться в него. Что мне теперь с ней делать?
– А что она сама собирается делать?
– Даже стыдно сказать. Она хочет сбежать в полночь, как это часто происходит в дешевых мелодрамах. Не иначе как начиталась готических романов миссис Редклифф, тайно от меня. Мне кажется, она думает, что он бросится ее догонять и сделает главной женой в гареме.
– Мне ее план очень нравится. Все леди будут без ума, за джентльменов не ручаюсь, правда. Они, вероятно, предпочтут, чтобы он проявил грубую силу или что-то в этом роде, чтобы овладеть ею. Но раз Шилла решила, она все равно сбежит и своего добьется.
– Вам ее план не кажется слишком избитым?
– Нет. Вы украсите ее поступок прелестными серебристыми фразами, и все воспримут его как нечто абсолютно свежее, доселе невиданное.
– Но на Востоке такое не может произойти, это нереально.
– А вы никому не говорите, никто и не догадается.
– Кроме вас. Можно рассчитывать на вашу скромность?
– Обещаю, что никто ничего не узнает.
– Хорошо. Тогда пусть бежит. Вы мне очень помогли. А какие трудности вас одолевают? Если ваш герой отбился от рук, буду счастлив приструнить его ради вас.
– У меня другое. Просто нет настроения.
Лорд Дэмлер обвел взглядом комнату и впервые заметил картины.
– О, господи! Когда вся эта галерея наблюдает за тобой, немудрено потерять всякое желание заниматься творчеством. Не сомневаюсь, что это работа мистера Элмтри, узнаю позу. О, и у каждого свой символ. Кто это?
– Какой невежда. Не узнаете Шекспира? Великолепные кудри не должны ввести вас в заблуждение. Дядя не хотел изображать его лысеющие виски.
– Не понял, что должна символизировать свеча. Но задавать лишние вопросы не буду. А второй кто?
– Мильтон, конечно. Он больше похож на себя, если не считать, что дядя несколько укоротил ему нос. А тот в халате – Аристотель.
– Вам не кажется, что они все похожи друг на друга?
– Как вы можете говорить так? У Шекспира – усы.
– Все равно их можно принять за братьев.
– Все портреты дядюшки похожи друг на друга. Надо к ним привыкнуть и научиться различать достоинства. Когда ему удастся уговорить вас позировать, вы станете похожи на всех прочих. Вы тоже не избежите общей участи.
– Для меня это большая честь, но моя индивидуальность будет отмечена черной повязкой на глазу.
– О, неразумный! – засмеялась она. – Неужели вы думаете, что он отступит от своих принципов? У вас будут сверкать на лице два одинаковых черных агата, как у всех других. На вариации дядя не способен.
Дэмлер улыбнулся, но не упустил возможности подколоть Пруденс.
– Кларенс никогда не нарисует то, чего нет в натуре, это было бы слишком. Вы к нему несправедливы. Он просто старается несколько скорректировать недоработки природы. Что касается меня, то скоро я и в самом деле сниму повязку.
– Очень жаль. Она придает вам пикантность, я бы сказала – создает имидж. Мне очень нравится.
– Вы хотите представить меня в невыгодном свете? – улыбнулся он довольно странной улыбкой.
– Что вы хотите сказать? Я вас раскусила – вы решили начать придираться и подшучивать надо мной.
– Вовсе нет. Просто хотел предложить обмен – ваш чепец на мою повязку. Не сейчас, но в ближайшем будущем. Например, что, если вечером на балу вы появитесь без чепчика? В обмен даю обещание при первой возможности снять повязку. Сегодня еще рано.
– А, так вы тоже идете на бал? – произнесла она с облегчением. – По крайней мере будет хоть один знакомый.
– Я полагал, что мы идем вместе. Но, кажется, поторопился с выводами. У вас, по-видимому, другие планы.
– Нет, – поспешила она исправить положение и улыбнулась, чтобы Дэмлер, чего доброго, не обиделся.
– Следовало пригласить вас раньше. Собирался сам принести приглашение, чтобы заодно договориться, но был занят работой. Генриетта меня опередила. Не имеет значения вы ведь незнакомы с ее кругом, а мне будет приятно, если вечер вы проведете в моем обществе.
Его галантность заставила сердце Пруденс биться сильнее. Между ними никогда не было флирта, просто хорошие дружеские отношения. Но она не была изваяна из камня.
– Я планировала ехать одна, но буду счастлива, если сможете сопровождать меня.
– Вы не оправдываете свою репутацию, мисс Пруденс Мэллоу. Если бы поехали одна, вас подхватил бы самый беспутный гость на балу. У Хетти собирается очень разношерстная компания. Там встретите и герцогов королевского дома, и набобов, и всевозможных выскочек.
– Разве у меня такой заброшенный вид? Чепец послужил бы мне верной защитой от любителей легкой поживы.
– Но вы же не наденете чепец, не так ли? – он бросил неодобрительный взгляд на ее головной убор.
– Вообще-то собиралась.
– Пожалуйста, не надо. Что касается вопроса, который вы задали, – нет, вид у вас самый обычный. Просто когда леди появляется в подобном обществе впервые, да еще без сопровождения, ее тут же заарканивает какой-нибудь прощелыга. Порядочные джентльмены будут ждать, пока их представят, а всякие торговцы атакуют, не дожидаясь формальностей.
Она засмеялась, полагая, что уже не в том возрасте и не настолько хороша, чтобы привлечь внимание светского повесы.
– Постараюсь держать их всех на почтительном расстоянии и представлю вам только епископов и вегетарианцев. – Он поднялся. – Я слишком злоупотребляю вашим временем. Заеду за вами в восемь. До вечера. – Дэмлер поднял руку в знак прощания и вышел.
После ухода маркиза вдохновение вернулось к Пруденс. До обеда она писала, а за столом сообщила, в котором часу «поклонник» заедет за ней. (Иначе как «поклонник» Кларенс не хотел называть Дэмлера). Никто не догадался, что этот вопрос решился только что.
Кларенс не мог не присутствовать при таком важном событии, как отъезд племянницы на вечер к герцогине в компании маркиза. Он был так взволнован, что надел черные парадные брюки и белый жилет, чтобы спуститься вниз.
– Они хорошо смотрятся вместе, – обратился он к сестре – Жаль, что у него физический недостаток, но на картине его не будет. Заметила, что Пру сняла чепец? Это намек, что она собирается принять его предложение. Надо нарисовать ее без чепчика. Зря она начала его носить. Я уговаривал ее этого не делать, но девушка так упряма. Ну, Вилма, во что будем играть – в пикет или папу Джоана? Мы уже неделю не играли в папу Джоана.[1]1
Игра в карты. Играется колодой, из которой изымаются восемь бубновых карт.
[Закрыть]
Мисс Мэллоу было хорошо известно всеобщее внимание, которое обычно встречало появление кареты Дэмлера, но она не была готова к тому, что интерес толпы может перекинуться на нее. В новом зеленом платье она выглядела хорошенькой и держала себя с достоинством, но будь она страшилищем, интерес к ее особе был бы не меньшим благодаря тому, кто ее сопровождал. Любая леди, которую Дэмлер вывозил на светские сборища, тут же становилась предметом всеобщего обсуждения среди джентльменов зависти среди дам. Маркиз попытался оттеснить от Пруденс нескольких сомнительных личностей, но начались танцы, и их разъединили. Ей приходилось танцевать с теми, кто ее приглашал, и она была им благодарна за внимание. Два или три раза Дэмлеру удалось перехватить ее у других партнеров.
– Не поощряйте ухаживания старика Малмфилда, – предупредил он Пруденс. – С женщинами это сущий дьявол.
– Он мне в отцы годится.
– Его любовница годится вам в дочери. Лучшая защита от него для вас – возраст. Для него вы слишком стары.
– Надеюсь, что в свои двадцать четыре года я все же не слишком стара для человека, которому за пятьдесят! – засмеялась она. – Его партнерша похожа на ребенка.
– Я думал, что вы старше, – признался Дэмлер, критически разглядывая ее, словно не поверил ее словам.
– Спасибо. Зачем вы просили меня снять чепец? Хотели, чтобы я заменила его тюрбаном?
– Хотите сказать, что вы моложе меня? – озадаченно спросил он.
– Мы никогда не уточняли ваш возраст.
– Какая досада. А я всегда принимал вас за женщину старше меня. О, Боже, опять все испортил. Нужно было изобразить изумление, что вам больше двадцати. Но вы и в самом деле выглядите более зрелой дамой – и очень хорошенькой. О, черт, сюда идет Кларенс.
Пруденс испугалась.
– Какой Кларенс?
Повернувшись по направлению его взгляда, она увидела краснолицего толстяка с головой, похожей на ананас, который направлялся к ним.
– Мисс Мэллоу, разрешите представить вам герцога Кларенса, брата принца Уэльского. Служил во флоте. А почему нет принца? Интересно было бы пообщаться со всеми наследными принцами, если они здесь.
– А! У вас новая дама сегодня, Дэмлер? – произнес герцог хрипловатым голосом.
Когда заиграла музыка, герцог схватил Пруденс за руку, даже не спросив ее согласия, и потянул в круг на кадриль. Танцевал он плохо, говорил громко, выкрикивал что-то, что не требовало ответа. После танца заставил Пруденс выпить несколько бокалов вина.
Дэмлер забеспокоился и бросился на поиски Пруденс. Он нашел их в гостиной, где был приготовлен стол с закусками.
– Смазливая девица, – поздравил его герцог громко. – У нее много денег?
– Ни гроша, – ответил Дэмлер, сокрушенно покачав головой.
– У красивых никогда не бывает денег.
– Жаль – Кларенс отошел, не поблагодарив Пруденс и не попрощавшись.
– Он порвал с миссис Джордан. Ищет богатую наследницу, – пояснил Дэмлер.
– Мне показалось, что вы постарались отогнать его от меня, – пошутила она. – Немного денег у меня все же есть.
– Немного его не устроит. Ему надо на что-то содержать отпрысков, у него их десяток, и это только от Джордан.
– Это слишком. Я бы поставила точку после пятого, несмотря на то, что они от герцога. Всему есть предел.
Подошла леди Мелвин, и Дэмлер передал ей остроту мисс Мэллоу. Она тут же пересказала ее мистеру Джемисону. К концу приема шутка ходила среди гостей как лучшая острота вечера, так как позволяла сказать что-то определенное о предмете последнего флирта лорда Дэмлера.
Пруденс познакомилась и с другими гостями, некоторые из которых принадлежали к высшему кругу. За обедом к ним присоединился один джентльмен, который приглашал Пруденс на танец, но получил отказ, потому что опоздал. Дэмлер вспомнил, что это тот самый человек, который жаждал познакомиться с Пруденс, и пожалел, что вынужден сидеть рядом с ним за столом, ибо именно от такого рода знакомств он старался оградить свою спутницу – от слишком развязных молодых людей, носящих маску добропорядочности, что позволяло им бывать на вечерах, подобных этому. Дэмлер представил их, но проявил максимум сдержанности. Пруденс удивила его неучтивость, и она сама заговорила с джентльменом, чтобы загладить неблагоприятное впечатление.
– Вас зовут Севилья, как известный испанский город? – спросила она.
– Да, только в английском звучании. Однако я не испанец, что вы уже, должно быть, поняли по моей внешности.
Молодой человек был смугловат, но не более, чем Дэмлер или иной другой джентльмен, занимающийся спортом и проводящий много времени на открытом воздухе. Ему было около тридцати лет, кроме высокого роста и темных глаз в нем не было ничего привлекательного.
– Как загадочно происхождение имен. Моя фамилия – Мэллоу – ведет начало от названия травы, но это только на первый взгляд. Мне кажется, что раньше она звучала иначе, но с течением времени подверглась преобразованию и стала неузнаваемой.
– Как писательница, вы должны интересоваться происхождением слов. Дэмлер говорил, что вы пишете прелестные новеллы.
Короткой беседы было достаточно, чтобы Пруденс поняла, что у них мало общего, и переключилась на второго партнера. Мистер Севилья, однако, сделал иное заключение: мисс Мэллоу именно та интеллигентная особа, общество которой может придать ему некоторый вес в свете и способствовать исправлению репутации. Прежде чем они поднялись из-за стола, он успел получить разрешение нанести ей визит. Она уступила его просьбе исключительно потому, что считала ее простым актом вежливости с его стороны. В душе Пруденс надеялась, что больше никогда не увидит этого человека.
На вечере присутствовала еще одна особа, с которой Дэмлер очень хотел познакомить Пруденс. Это была леди Джерси, Молчунья Джерси. Ему не терпелось увидеть реакцию мисс Мэллоу, когда на нее обрушится водопад слов. Ему удалось реализовать замысел в самом конце приема.
– Дорогая, такое удовольствие познакомиться с вами, – начала леди Джерси. – Видела, как старик Вилли-Прилипала наступал вам на ноги во время танца. Кларенс его настоящее имя. Жуткий осел. Следовало выручить свою партнершу, Дэмлер. А слышали, мисс Викэм дала Вилли отставку? Вот почему он явился сюда сегодня, вынюхивает другое приданое. Вам не кажется, что парламенту нужно было увеличить ему пособие, он сделал так много для страны. Хочу сказать, что его отпрыски могут оказаться не менее талантливы, чем их мать. Хотя бы некоторые из них. Дороти просто прелесть. Очень способная.
– Все вокруг только и говорят о вас, мисс Мэллоу. Как умно вы выразились – поставить точку после пятого ребенка. У вас такой широкий кругозор. Немудрено, вы же писательница. Писатели всегда придумают что-нибудь оригинальное. Я их обожаю. Пошлю вам ваучер[2]2
Ваучер (англ.) – поручительство, рекомендация.
[Закрыть] в Алмак-клуб, вы, наверное, знаете о нем. Мы занимаемся там необычными делами, но вы в курсе. Хетти говорит, что ваша следующая героиня полетит на Луну. Я обязательно прочту книгу. Могу предложить хорошее название. Хетти говорит, что вы часто испытываете трудности с заголовками. «Девушка на Луне» – назовите так. Разве плохо звучит? Похоже на «Человек на Луне», не так ли? Как продвигается ваша пьеса, Дэмлер?
Дэмлер даже не пытался ответить, зная, что не сможет вставить ни слова, и предоставил Джерси самой ответить на вопрос.
– Знаю, что дела идут отлично. Я тоже собираюсь начать писать мемуары, но все не хватает времени. Это о гареме? – Он кивнул. – Как умно. Надеюсь, вы представите нам много красивых евнухов. И, конечно, еще больше молодых красавиц – у вас это хорошо получается. Представляю, какое удовольствие получите от выбора актрис и репетиций! Долли Энтвисл обещает выкрасить волосы в черный цвет, чтобы ей дали роль. После смерти мужа ее волосы совсем порыжели, стали огненного цвета. О, меня зовет принцесса. Наверное, хочет посоветоваться, кого пригласить в Алмак. Приходите как-нибудь, обязательно, мисс Мэллоу. Приходите как-нибудь, обязательно, мисс Мэллоу. Мы все пришли к единодушному мнению, что вы нам подходите. Я пришлю вам билет. Счастлива была познакомиться. Всем расскажу, какая вы остроумная.
Она удалилась, не переставая улыбаться и говорить на ходу.
Дэмлер выжидательно посмотрел на мисс Мэллоу.
– Давно хотел представить вам эту особу и выслушать ваше мнение.
– В отличие от вашей подруги я не нахожу слов.
– С удовольствием процитировал бы этот ответ, но не буду. У старушки Сэлли длинные руки. Так вы пойдете в Алмак?
– Возможно.
После вечернего триумфа приглашение в известный клуб, которое казалось столь желанным еще накануне, уже не обладало притягательной силой. Хотя клуб сам по себе имел репутацию довольно скучного заведения, это был центр общественной жизни Лондона, где собирались сливки. Вход был строго ограничен, и предложение оказывало мисс Мэллоу большую честь, чем она сознавала.
Когда карета везла их к дому Пруденс, Дэмлер сказал:
– Воспользовался вашим советом, позволил Шилле решить за себя, и пьеса пошла как по маслу. Учусь у вас трудолюбию. Завтра буду работать целый день.
Пруденс поняла, что завтра его не увидит, и ответила, что тоже собирается работать весь день.
– Как вам понравился бал? – спросил он, помогая даме выйти из кареты.
– Получила большое удовольствие.
– Не жалеете, что убедил вас снять чепчик?
– Нисколько, – Пруденс зевнула и заморгала глазами. Она не привыкла ложиться в три часа утра.
– Не привыкли бодрствовать до глубокой ночи, да, мисс Пруденс? Будьте осторожны, а то на следующем портрете дядя изобразит у вас темные круги под глазами.
– Его главный талант – скрывать недостатки. Грозит нарисовать меня без чепца. Спокойной ночи, лорд Дэмлер. Спасибо за все.
– Это я должен вас благодарить, мисс Мэллоу.
Он сбежал по ступенькам, перепрыгивая через две сразу, и уже из кареты помахал ей рукой. Вечер удался на славу, но когда карета скрылась, Пруденс почувствовала легкое разочарование. Она спрашивала себя, на что же она рассчитывала. Дэмлер вел себя идеально, как хорошо воспитанный, галантный кавалер. Именно это ее огорчало. Если бы он не относился к ней как к приятельнице, то вел бы себя иначе. Именно так он бы помахал любому другу мужского пола, с которым провел приятный вечер. «Какие глупые мысли приходят вам в голову, мисс Пруденс. Отчего это?» – спрашивала она себя. И предостерегала: «Помните свое имя».
