Текст книги "Франческа"
Автор книги: Джоан Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 8
Вернувшись домой после прогулки с лордом Дивэйном, Франческа выглядела такой же беззаботной, какой она была до всех своих неприятностей. Ее щеки порозовели, а улыбка была неподдельной, совсем не похожей на характерную для нее в последнее время сардоническую улыбку. Миссис Денвер не хотелось сообщать плохие новости, но за время отсутствия Франчески случилась беда, и мысль о новых неприятностях терзала миссис Денвер все время, прошедшее после визита лорда Мондли. Не успела Франческа снять шляпку, как была приглашена в гостиную, где ее встретила бледная миссис Денвер.
– В чем дело?! – сразу же с тревогой в голосе спросила Френ. – Папа?! Он не болен?!
– Нет, моя дорогая. Тебя еще раз удостоил своим визитом Мондли.
– Ах, это! – усмехнулась Франческа.
– Он практически обвинил тебя в краже ожерелья. Он говорит, если ты не вернешь ожерелье немедленно, он будет вынужден передать дело в судебные органы.
Франческа почувствовала внутри какую-то отвратительную дрожь.
– Дайте я посмотрю это письмо, – сказала она, протягивая руку за зловещей бумагой. Дрожащими пальцами развернула ее и прочла короткую и довольно резкую записку:
"Я проконсультировался с моим адвокатом, который посоветовал мне – и я имею на это право – потребовать немедленного возвращения фамильной драгоценности. В случае, если этого не произойдет, из Вашей доли, причитающейся Вам как вдове, будет урезана эта сумма. К тому же, мне хотелось бы, чтобы Вы освободили мой дом на Хаф Мун Стрит, как только это будет удобно для Вас, но не позднее конца мая. Я убедительно советую Вам вернуть ожерелье. Ваша репутация и так не достаточно безупречна, чтобы вынести еще и этот удар.
Искренне Ваш,
Лорд Мондли".
Она передала записку миссис Денвер, которая очень внимательно прочла ее.
Лорд Мондли никогда не был очень дружелюбным, но эта записка уже говорила о самой непримиримой ненависти с его стороны. А это его необоснованное оскорбление ее репутации – это было просто возмутительно!
– У меня есть всего десять тысяч, – подавленным голосом сказала Франческа. – Если он возьмет половину этих денег, мы даже не сможем себе позволить жить здесь.
– Особенно, если нам придется ко всему еще и платить за жилье. Мы окажемся в очень трудном финансовом положении, даже если и уедем в деревню.
– Это просто неслыханная наглость! – она от раздражения даже притопнула своей изящной ножкой.
– Тебе придется рассказать ему правду, Френ.
– Следовало бы рассказать все ему в самом начале. А сейчас… он просто не поверит. Вы обратили внимание на эту колкость по поводу моей репутации!? Интересно, кто доносит ему эти сплетни?
– Что ты собираешься делать?
Франческа нахмурилась, затем ее губы сжались и она холодно сказала: "Я собираюсь спросить совета у лорда Дивэйна."
– Только не у него!
– Но почему же? Он самый опытный и знающий из всех моих знакомых. Он мог бы узнать, кому Дэвид дал ожерелье или, в крайнем случае, дал бы мне хороший совет. Он светский человек, он старше и опытнее меня…
Франческе еще раньше хотелось поделиться с ним своими тревогами. Разве он не показал некоторую готовность помочь ей, когда она косвенно намекнула, что находится в трудном положении? Ей казалось странным принимать от него сочувствие по поводу смерти Дэвида, ведь сама она считала это скорее облегчением для себя, нежели трагедией.
– Я думаю, тебе следует поговорить с мистером Кейном, или, возможно, мистер Ирвин в чем-то поможет…
– Они уже пытались мне помочь, тетушка. У них всех хорошие намерения, но не достает силы и напористости.
Селби просто не в силах вести дела такого рода. А Дивэйн наверняка будет знать, что делать в такой ситуации.
– Не знаю, что хорошего может из этого получиться, Френ. Ты ведь едва знаешь этого человека. Думаю, мы должны как можно меньше рассказывать об этом деле.
– Я могу доверять Дивэйну. Он действительно очень приятный человек, тетушка. У нас была сейчас такая хорошая прогулка, мы говорили о собаках и – о, он совсем не тот человек, каким я его представляла в первый момент. Может, мне написать ему записку?
Миссис Денвер прикусила губы и покачала головой.
– Нет, думаю, этого пока не стоит делать. Сегодня вечером я выеду и постараюсь поговорить с ним наедине, или, в крайнем случае, попрошу его заехать к нам завтра утром. Где мои визитные карточки?
Она подошла к полочке над камином, взяла стопку карточек и быстро стала их перетасовывать. "Вероятно, сегодня он будет на вечере у леди Джерси, а если его там не окажется, я попытаюсь заехать на собрание к Грэхамсам. Он наверняка будет или там, или там. А Селби заходил?"
– Да, он вошел, нахмурился, почти десять минут покачался из стороны в сторону – но все это было до того, как пришло письмо от Мондли. Он сказал, что зайдет, как обычно, в девять.
– Отлично. Тогда он и будет сопровождать меня сегодня вечером.
Миссис Денвер была как на иголках, а Франческа, как ни странно, оставалась относительно спокойной. Она была почти уверена, что лорд Дивэйн непременно найдет выход. Наверняка, он уже встречался в прошлом и с более трудными проблемами. И уж, по крайней мере, с сожалением отметила она про себя, у него есть близкие знакомые женщины в этой компании развратников, и таким образом он сможет узнать личность этой таинственной Риты, если он ее уже не знал. После того, как проблема уладится, она непременно подколет его на этот счет.
В этот вечер, прежде чем позвать Франческу вниз в гостиную, миссис Денвер минутку поговорила наедине с мистером Кейном, рассказав ему обо всем. "Ну вот, цыплята возвращаются народной насест. Пусть она теперь не говорит, что я не предупреждал ее", – вздохнул Селби.
Он был так же взволнован, как и миссис Денвер, но Франческа казалась почти торжествующей, выходя из дома с ним под руку. Мистер Кейн считал, что с ее стороны очень легкомысленно – втягивать в эту сложную ситуацию лорда Дивэйна, но тем не менее Селби согласился, что у Дивэйна будет гораздо больше шансов узнать что-либо об ожерелье, чем это удалось ему или мистеру Ирвину. "Конечно, мне не хотелось бы быть в долгу у этого человека, но, по крайней мере, он никогда не называл тебя воровкой". Вот те слова, которые Франческе удалось вытянуть из Селби.
Они сразу же наткнулись на лорда Дивэйна, на вечере у леди Джерси. Как и на любом вечере, устраиваемом этой патронессой, там было очень много гостей. Франческа не бывала здесь с тех пор, как Дэвид уехал в Испанию. Вероятно, она бы и не посетила больше такого модного и престижного вечера. Хозяйка холодно поприветствовала ее и Франческа восприняла это как упрек в редком посещении этих вечеров. Здесь было несколько ее друзей, но Дивэйна она заметила сразу же, как вошла в зал. Его темная голова выделялась над толпой. Он бросил на нее беглый взгляд, но поскольку Франческа была ниже ростом, она подумала, что он, возможно, не заметил ее.
Никто из знакомых мужчин не бросился к ней с приветствием, поэтому Франческа встала потанцевать котильон с мистером Кейном. Теперь Дивэйн несомненно должен заметить ее и, вероятно, подойти после танца. Однако, перестала звучать музыка, а лорд Дивэйн остался в своем круге танцующих, только обменялся партнершей с другим джентльменом. Ни один из знакомых Франчески не пригласил ее на второй танец. Уловив взгляд Дивэйна, она помахала ему, радостно приветствуя. Дивэйн поклонился, но улыбнулся довольно скупо. Он надеялся, что леди Кэмден не станет ему очень надоедать. Вероятно, она была непрошенной гостьей. Но тогда почему леди Джерси пригласила ее?
Он изо всех сил старался избежать встречи с Франческой до первого перерыва танцев. Но в гостиной, где подавали закуски, сделать этого не удалось. Франческа вновь кивнула ему – уже из другого конца зала. Дивэйн извинился перед своими друзьями и пошел к ней, резко вышагивая.
– Добрый вечер, сударыня, – сказал с натянутой улыбкой. – Вы хотели поговорить со мной?
Его холодный тон поверг Франческу в неловкость. Но она не отступила:
– Мне бы хотелось поговорить с Вами наедине, если возможно.
Улыбка, даже холодноватая, сбежала с его лица, он нахмурил брови:
– Едва ли это подходящее время и место для частной беседы.
– Хорошо, а не могли бы Вы заехать ко мне завтра?
– Боюсь, что завтра буду в Ньюмаркете, леди Кэмден. Думаю, лучше Вам обсудить проблему с мистером Кейном, или, возможно, с лордом Мондли. Всего доброго!
Он довольно вежливо поклонился: "Приятно было встретиться с Вами еще раз". И ушел. Франческа стояла рядом с Селби, щеки ее багровели от стыда. Прикусила нижнюю губу, чтоб не расплакаться. Она ж так хвалила Дивэйна миссис Денвер и Селби, говорила, что он – такой приятный человек. А получилось так ужасно!
Наверно, он не поступил бы так подло даже с незнакомым человеком, а вот с ней!… Франческа, резко дернув плечами, сказала: "Уйдем отсюда!" Взяла под руку мистера Кейна и направилась к выходу, даже не попрощавшись ни с одним из гостей. И совсем позабыв о хозяйке. И в довершении ее состояния – встреча у двери с лордом Дивэйном. Он ожидал свой экипаж. И, похоже, тоже не желал ее видеть. Но произнес, несколько смущаясь: "У меня занят весь вечер". Добавил: "Разгар сезона, надо посетить сегодня еще несколько мест". "Что ж, не задерживайтесь", – процедила леди Кэмден сквозь зубы, даже не взглянув на него.
– Мой экипаж еще не прибыл.
Он понял ее волнение и на какое-то мгновение ощутил угрызения совести, что так грубо обошелся с женщиной. Наверно-таки, она хотела поговорить о чем-то важном и неотложном. А может, о пустяке – чтоб достал билет на вечер, представил кому-то. И произнес осторожно: "О чем Вы хотели поговорить со мной, леди Кэмден?" В ответ – быстрый сердитый взгляд: "О чем бы я попросила только друга. Извините, что побеспокоила". Повернулась спиной. И беседовала с Селби до тех пор, пока не прибыл экипаж Дивэйна. Он обернулся, желая попрощаться. Тщетно. Франческа не поглядела в его сторону.
Дивэйн отправлялся на бал к миссис Трэхэм. Сидя в экипаже, чувствовал, что сильно возбужден. Ах, как плохо вел себя! Леди Кэмден, возможно, тоже туда отправится. Он улучит момент, чтобы извиниться. Она, конечно, не та женщина, с которой он хотел бы иметь дело: и слишком респектабельна для легких отношений, и для чего-то серьезного не подходит. Но ведь это не дает право вести так грубо с ней.
На балу у миссис Трэхэм он понял, что Франчески здесь нет. Но имя ее услышал. Оно обсуждалось. До него дошли крайне неприятные слухи. Какая-то грязная история, связанная с бриллиантовым ожерельем. Старый лорд Мондли тоже фигурировал в разговорах. Будто бы леди Кэмден, после смерти ее мужа, отказалась вернуть лорду Мондли это злополучное ожерелье. Так как не было у нее наследника, которому по праву принадлежала бы фамильная драгоценность, то ожерелье должно было вернуться к Мондли. Пока его младший сын станет взрослым. Лорд Дивэйн подумал: "Не слишком ли и это грубо со стороны Мондли – ну, почему бы не поносить леди это украшение? До совершеннолетия Мондли-младшего? Он учится еще в школе – и ожерелье не понадобится, по крайней мере, лет десять".
Дивэйн рано уехал, решил посетить другой раут. Но и там история с ожерельем переходила из уст в уста. Некая миссис Мак Тиллис увлекла под руку Дивэйна и зашептала на ухо: "Если эта вещь у леди Кэмден, почему бы ей не вернуть ожерелье?" И продолжала: "Вот что думаю на этот счет. Она продала драгоценность, чтобы заплатить долги, которых понаделала, играя в азартные игры".
Лорд ответил:
– Не уверен, что эта дама играет в азартные игры, разве что в вист, да и то в дружеской компании." И еще он предположил: в таких обвинениях – либо веские доказательства, либо отказ от напраслины. Но миссис не унималась:
– Она вообще ведет себя так, как не следует. Она просто ужасная кокетка, меняет мужчин, как перчатки. Вскружит им голову и бросает. Старый Мондли сыт по горло ее причудами. Собирается выселить ее из своего дома, Вы слышали? Видимо, у него есть на то основания, иначе не принимал бы столь жестокого решения.
– Мне даже не верится, что ей будут так жестоко мстить.
Но дама уже покинула лорда Дивэйна, чтоб донести свои россказни до других ушей. А Дивэйн уединился в тихий уголок, чтобы обдумать услышанное. Если леди Кэмден действительно настолько алчная, то ему счастливо повезло, что не связался с ней. Когда они выезжали прогуляться, леди Кэмден упоминала о каких-то финансовых трудностях, но когда он попросил ее быть откровенной – замолчала и замкнулась. Это красноречиво свидетельствовало, что она не собирается воспользоваться случаем.
Но вот сегодня – зачем-то понадобилась его помощь? А, леди Кэмден собиралась обсудить с ним историю с ожерельем… Дивэйн заново прокрутил в уме их разговор, ища ключ к разгадке. Она говорила, что хочет уехать в деревню. Был ли то намек, что ей требуется покровитель?
Неужели эта жизнелюбивая Френки покинет общество и уединится в деревенскую тишину? Скорее похоже на то, что она продала ожерелье, чтоб выпутаться с долгами. Может, и вправду были азартные игры, долги – ну, а потом желание найти покровителя, который бы погасил затраты в ответ на благосклонность. А такая побрякушка, которой было ожерелье Мондли, стоит несколько тысяч гиней. Это уж слишком… Да, леди Кэмден не была похожа на других.
Завтра же он поедет к леди Кэмден и узнает все от нее самой! Приняв такое решение, лорд Дивэйн перестал терзаться догадками. И отбыл с визитом на третий вечер, где совсем неплохо провел время с представленной ему дамой.
А мистер Кейн повез леди Кэмден прямо домой. Она с порога ушла в свою комнату, а миссис Денвер и мистер Кейн остались поговорить.
Миссис Денвер:
– Что с ней? Она смертельно бледна.
– Да поговорила с Дивэйном – и вот, пожалуйста… Этому мужчине нет до нее ни малейшего дела. С чего она взяла, что Дивэйн – приятный человек? Вел себя с ней крайне грубо.
– Как однако страшно!
Хождение из стороны в сторону, как он всегда это делал, чтоб снять нервное напряжение, стало для Селби не достаточным. Ему нужна была уже вся комната:
– Я начинаю подозревать, что в обществе уже поговаривают о трюке, который выкинул старый Мондли по отношению к Франческе. Френ была слишком увлечена Дивэйном, чтобы заметить это. Но некоторые дамы, прикрываясь веерами, с удивлением поглядывали на Франческу и шептались. Сама леди Джерси, известная болтунья, была на редкость молчаливой. Ничто не могло остудить интереса Дивэйна так быстро, как этот отвратительный скандал. Похоже, в этом причина необычной его холодности к Франческе.
– Бедная девочка! Ей теперь трудно осмелиться появиться в обществе. Как мы хотели помочь ей, мистер Кейн!
– Если не предпринять чего-либо, ее репутация погибнет. Не поговорить ли с лордом Мондли?
Кейн, повернувшись спиной к миссис Денвер, спросил через плечо: "Что Вы думаете об этом?" Денвер неуверенно: "Вы собираетесь поведать ему об отношениях Дэвида с некоей женщиной Ритой?" "Не вижу иного выхода. У Франчески сохранились письма Дэвида?" "Нет, Френ бросила их в камин". "Жаль, это лишает даже доказательств. Но попробовать все же стоит". "Френ особенно не хотела тревожить леди Мондли". И с надеждой добавила:
– Не могли бы Вы попросить лорда Мондли ничего не говорить о разговоре его жене?
– Ему и не следует этого делпть. Объясню, что именно нежелание огорчить их послужило причиной, по которой Френ утаила печальную для всех тему. Конечно, меня ждет крайне неприятный разговор.
Кейн насупился. Миссис Денвер попросила:
– Крайне неприятный… А Вы не могли бы зайти сегодня вечером и сообщить, как прошла встреча с Мондли?
– Безусловно зайду. Думаю, это не займет много времени.
Мистер Кейн ушел, а миссис Денвер так и осталась внизу, в гостиной, – ждать его. От волнения она даже выпила большой стакан шерри, что, впрочем, мало чем ей помогло. Она знала – Френ будет недовольна, узнав о предпринимаемых за ее спиной действиях, но из этой трясины иначе невозможно было выпутаться. А когда она услышит извинения Мондли, то почувствует на душе такое облегчение, что будет даже благодарить мистера Кейна.
Никогда еще сорок пять минут не казались миссис Денвер такими нескончаемыми и ужасными, чем те, которые она провела в ожидании мистера Кейна. Страх сжимал сердце, вызывая боль в груди. Больше она не вынесет такого легкомысленного поведения, и, если бы Френ продолжала жить в Лондоне – ей пришлось бы поискать другую компаньонку. Как бы сильно она не любила Френ – вгонять себя в могилу из-за нее она не могла.
Услышав стук в дверь, миссис Денвер сама пошла открывать. По выражению лица мистера Кейна она поняла, что разговор не увенчался успехом. "Его не оказалось дома?" – спросила она.
Они прошли в салон, где мистер Кейн сразу же принялся ходить из стороны в сторону.
– Нет, почему же, он был дома, но Мондли не поверил ни единому моему слову. Он сразу же захотел знать, где в таком случае находятся письма от предполагаемых любовниц его сына. И почему это леди Кэмден ничего не говорила ему об этом раньше? И, прежде, чем я ушел, он бросил мне в лицо слово "клевета!" Он пользовался такими, например, фразами – "обесчестить память погибшего героя, который уже не может себя защитить", "если леди Кэмден позволит себе вымолвить хоть одно словечко из этой непристойной лжи – я подам в суд на эту воровку". Это были его последние слова. Я больше не мог оставаться там и выслушивать подобное. Вы знаете, миссис Денвер, что я не отношусь к горячим людям, но я едва удержался, чтобы не ударить его и поэтому ушел.
Лицо у миссис Денвер стало мертвенно-бледным. "Что же теперь делать моей бедной девочке?"
– Ничего. Мондли является опекуном ее денежного фонда. Он урежет его на пять тысяч и выселит ее из этого дома. Каким будет финансовое положение Френ после этого?
– Останется всего пять тысяч. У нее нет ни гроша за душой, а к отцу она ни за что не обратиться за помощью. Мондли сможет взять ее деньги? Это ведь было приданое… Эти деньги были у нее еще до Кэмдена. Ничего, кроме титула и несчастной жизни, он ей не дал…
– После замужества деньги, по закону, стали принадлежать и Кэмдену. К счастью, сэр Грегори получил от него обещание, что если с Кэмденом что-то случится, деньги будут возвращены Френ без каких-либо условий.
– Это так несправедливо…
– Безусловно. Правосудие – это только иллюзия. Весь город поверит выдумке Мондли – если уже не поверили. А это начисто лишит Френ возможности когда-нибудь удачно выйти замуж. Я вижу единственно разумное решение – отвезти ее к отцу.
– Она ни за что не поедет, мистер Кейн. И я не могу ее просить об этом. Она и раньше не была там счастлива, а с этим новым поворотом в судьбе – тем более. Отец станет ее отчитывать и совершенно выведет бедную девочку из себя. Нет уж, мы должны ухитриться как-то прожить на пять тысяч фунтов.
– Вряд ли она сможет сама платить ренту, не говоря уже о прислуге и других ежедневных расходах.
– Она должна жить по имеющимся средствам, к тому же, я думаю, можно вполне прилично жить в деревне.
– Да, в меблированных комнатах или в небольшом коттедже, – ответил он мрачно. Затем глубоко вздохнул и сказал: "Вы думаете, я должен предложить ей выйти за меня замуж?"
Было заметно, как трудно ему произнести эти слова. Миссис Денвер покачала головой: "Вы и так слишком много сделали для нее, мистер Кейн. А браки такого рода никогда не бывают счастливыми. Я ничего не стану говорить ей сегодня вечером. Пусть спит спокойно. Все плохие новости сообщу завтра утром."
– Я зайду еще, может быть, потребуется моя помощь.
– Вы так добры – не знаю, что бы мы делали без Вас. Несчастное выражение ее лица подразумевало, что даже с его помощью дела достигли столь невозможного состояния. Миссис Денвер пошла наверх, легла спать, но провела бессонную ночь, пытаясь выстроить планы на будущее. В глубине души она почувствовала небольшое облегчение из-за того, что Френ придется покинуть Лондон. Конечно, девочка будет горевать, но, по крайней мере, она будет изолирована от легкомысленной компании, с которой имеет дело здесь. Это окружение может окончательно погубить такую простую деревенскую девочку, какой является Френ. Компания, где есть такие люди, как лорд Мондли и лорд Дивэйн.
ГЛАВА 9
Лорд Мондли был в бешенстве, в своем гневе он даже не колебался, очерняя репутацию леди Кэмден, ведь она запятнала своей грязной ложью память его сына. Он не поверил ни единому слову, сказанному этой воровкой против Дэвида. Ничего, кроме горя, она не принесла их семье. Ничего из себя не представляющая, деревенская девчонка, просто ничтожество! А ведь Дэвид мог жениться на дочери герцога! Эта девчонка даже не подарила ему сына! Утром он пошел прямо к своему адвокату и стал искать юридические операции, которые помогли бы ему изъять у Франчески стоимость ожерелья. Он даже не станет больше встречаться с этой женщиной. Все делалось сейчас по закону, и чем раньше в обществе узнают, что она из себя представляет, тем лучше.
В то утро леди Кэмден спустилась к завтраку поздно. Лицо ее было бледным, а лиловые круги под глазами говорили о бессонной ночи. Она казалась странно апатичной, даже тогда, когда миссис Денвер призналась о визите мистера Кейна к лорду Мондли.
– Я уверена, что вы оба думали, что так будет лучше, тетушка, сказала она ничего не выражающим голосом. Ее глаза отчаянно замигали, когда она услышала, как называл ее Мондли, но даже это она приняла без истерики.
– Всегда надо принимать во внимание то, кто тебя оскорбляет, – сказала она, нервно подергивая, как обычно, плечами.
Миссис Денвер не стала подчеркивать, что в данном случае источником оскорблений был не кто-то, а имеющий большой вес в обществе лорд Мондли.
Мистер Кейн, как и обещал, зашел утром. После нескольких минут своего обычного выражения недовольства, он перешел прямо к делу.
– Я много думал об этом проклятом деле и пришел к выводу, что ты должна нанять себе адвоката, Френ, и хорошего адвоката. Конечно, эти гонорары адвокатам тебя просто погубят, но что же делать – ты должна защищаться. Тебе понадобятся свидетели с хорошей репутацией. Я буду рад выступить на твоей стороне. Мы должны найти людей, которые смогут подтвердить, что Дэвид не был настоящим ангелом.
Леди Кэмден с отвращением скривила губы. Выносить все эти грязные семейные дела в суд? "Если уж лорду Мондли так хочется украсть мои пять тысяч фунтов, то пусть так и будет. Я не появлюсь в суде. Это слишком унизительно."
Мистер Кейн убеждал ее постоять за себя, а миссис Денвер колебалась. "Мондли станет говорить, что Френ заводила романы с дюжиной мужчин," – напомнила она. – "И этого нельзя отрицать, мистер Кейн. Конечно, все они были совершенно безобидными, но в суде это не будет выглядеть так безобидно. Лучше будет позволить ему урезать эту сумму со счета Френ, и мы спокойно уедем в деревню."
– Над Вашими словами стоит задуматься. Доброе имя не купишь ни за какие деньги.
– Нет, – спокойно сказала Франческа. – То, что мы должны сейчас сделать – это найти ожерелье.
– Но мы уже пытались это сделать, – напомнил ей мистер Кейн.
– Ожерелье никто не закладывал из скупщиков краденого, следовательно, эта женщина все еще хранит его дома. Я непременно должна узнать эту Риту и вернуть ожерелье. Я отнесу тогда это ожерелье лорду Мондли и брошу прямо в лицо – публично. Может быть, это произойдет возле Палаты Лордов, – сказала она, злобно улыбаясь.
– Да, а он скажет, что ты держала его все это время у себя, – заметил Кейн. – И как ты планируешь найти ожерелье?
– Понятия не имею. Я должна все тщательно продумать и найти какое-то решение. – Завершив свою смелую речь, Франческа подчеркнуто вежливо поблагодарила мистера Кейна за помощь и ушла.
– Любой план поиска этой проклятой вещи потребует общения Френ с сомнительными личностями. Учитывая ее нынешнее настроение, я даже боюсь думать о том, что ей взбредет в голову, – взволнованно сказал мистер Кейн.
– Чем скорее мы увезем ее из Лондона, тем лучше, – предположила миссис Денвер. – Мы увезем ее достаточно далеко, чтобы она не смогла вернуться и натворить еще больше бед. Возможно, куда-нибудь в Суррей, но не слишком близко к дому. Имею в виду – достаточно близко, чтобы она могла навещать родителей, но не быть от них в зависимости. Я думаю, нам надо поговорить с агентом, ведающим вопросами собственности в деревне.
– Это Вебер, на Ковентри Стрит, – сказал мистер Кейн, – А пока, интересно, не захочет ли Френ навестить мою сестру? Мэри с удовольствием встретится с ней. Они не виделись с тех пор, когда мы с Френ стояли в роли крестных родителей для Гарри. Эта встреча, думаю, отвлечет Френ от неприятностей.
– Неплохая идея. Я поговорю с ней об этом. Мне сходить к Веберу, мистер Кейн, или…?
– Почему бы нам не сходить туда сейчас вдвоем, пока она занята? Уверен, что она не спустится вниз со своим планом до самого ленча.
– Я только захвачу свою мантилью. Я скажу прислуге, что мы собираемся в библиотеку, на случай, если Френ вдруг спустится в гостиную и спросит про нас.
В то утро лорд Дивэйн шел с важным напыщенным видом по Бонд Стрит, где намеревался пополнить запасы нюхательного табака и поболтать с друзьями. Он любил тщательно выбирать себе табак. Ему нравилось смешивать некрепкий Мартиник с десятой частью очень крепкого, крупно порезанного бразильского табака. Войдя в магазин, он стал читать наклейки на глянцевых металлических банках: Макуба, Спэтин Брен, Вайолит Страссбург – дамский табак. Дивэйн мог слышать, как вокруг раскручивались сплетни. И единственной темой, бывшей у всех на устах, было дело леди Кэмден. На этот раз Френки действительно попала в затруднительное положение. "Бедная девушка, мне почти жаль ее. Что же ей теперь делать? Ей придется уехать из Лондона, согласны? Ведь старик Мондли выгоняет ее из дома. На ее месте я бы уехала сразу же, никому не хочется быть мишенью для насмешек и издевок".
Дрожь опасения неожиданно пронзила Дивэйна. Он строил свои планы и решил дать леди Кэмден несколько дней повариться в собственном соусе, но не подумал, что она может уехать, не поговорив с ним. Дивэйн купил табак и вышел на улицу, где запрыгнул в свой экипаж и бросил ожидавшему его ливрейному груму "Хаф Мун Стрит". Позволив Груму управлять лошадьми, сам стал готовить речь. Немного извинений за некоторую бесцеремонность на последнем вечере. Надо также придумать объяснение тому, что он все еще в городе, поскольку говорил ей о поездке в Нью-Маркет. Мимолетное, косвенное напоминание о ее затруднительном положении. Он не стане постоянно твердить ей об этом деле. Надо надеяться, что она не заплачет – он терпеть не мог плакс. Но, несомненно, она будет в глубоком расстройстве, и вот тогда-то он начнет обсуждать с ней свой план спасения.
Он собирался быть не только щедрым, но и расточительным: он заплатит за украденное ожерелье и обеспечит ей проживание в Лондоне. Ее репутация от этого нисколько не пострадает, напротив. Она ведь вдова, а не какая-нибудь дебютантка. Официально они будут хорошими друзьями, но узкий круг знакомых, конечно, будет знать об их отношениях. И это не станет препятствием тому, чтобы леди Кэмден принимали повсюду. Адюльтер обычно терпят во всех кругах общества, если все делается со вкусом и осторожностью. Если их связь прервется, она будет вольна выйти замуж. Намного лучшее положение, чем нынешнее. Да, несомненно, она с радостью примет это предложение.
Лорд Дивэйн совсем не опасался получить отказ в тот момент, когда дергал за медное дверное кольцо высокого узкого дома на Хаф Мун Стрит. Не слишком-то хороший дом… Он предоставит ей что-нибудь получше. "Лорд Дивэйн с визитом к леди Кэмден", – сказал он, когда дворецкий ответил на его звонок. Лакей ничего не знал об отношении своей хозяйки к лорду Дивэйну и пошел в гостиную объявить гостя. Леди Кэмден только что спустилась вниз. Дворецкий предположил, что дело касается поместья. В прихожей Дивэйн слышал, как называют его имя, затем последовала гробовая тишина. После долгого молчания он услышал голос леди Кэмден: "Меня нет дома для лорда Дивэйна, Полтер." Франческа была в ярости и даже не пыталась понизить голос. Пусть он слышит, что она не позволит ему войти. Как он только осмелился прийти сюда, после столь бесцеремонного поведения!
– Хорошо, мадам, – Полтер повернулся, чтобы пойти и сказать гостю результат, но тут же оказался лицом к лицу с очень высоким, широкоплечим дворянином, который сардонически усмехался: "Спасибо, Полтер," – сказал Дивэйн и пошел прямо в гостиную. Полтер беспомощно покачал головой и удалился.
Дивэйн педантично поклонился и подчеркнуто вежливо стал говорить.
– Мне было неприятно слышать о Вашем нежелании видеть меня, леди Кэмден.
Она поднялась с софы, бледная, как призрак, оцепеневшая, не веря во все происходящее. На ее совершенно белом лице темные, горящие от гнева глаза были похожи на раскаленные угли. "Убирайтесь!" – сказала она.
Дивэйн продолжал идти к ней.
– Я пришел извиниться за то, что грубо вел себя на прошлом вечере и, возможно, причинил Вам боль. Можете себе представить, что я почувствовал, увидев Вас снова с мистером Кейном! – Ему вдруг вздумалось изобразить ревность.
– Убирайтесь! Повторяю Вам! – воскликнула Франческа, показывая пальцем на дверь.
– Но позвольте же мне все-таки сказать слово. Каждая собака кусается по-своему, а мы с Вами убежденные любители собак, Вы и я. Ну, успокойтесь, нет необходимости применять ко мне такие суровые меры, Франческа.
Немного успокоившись от его извинений и раздираемая любопытством, она присела. Дивэйн сел на стул, стоявший к ней ближе всего и дотронулся до ее руки. Это уж было слишком и Франческа отдернула руку. "Говорите, что Вы хотели и уходите," – сказала она холодно.
– Я пришел поговорить об ожерелье, – он посмотрел ей в глаза. Да, это задело ее.
Она взглянула на него беспомощно. Но, тем не менее, с какой-то надеждой.
– Ах, и Вы слышали об этой истории?…
Только этих слов ему и надо было. Он пересел к ней на софу, подбадривающе обнимая ее за плечи. "Бедная девочка. Весь Лондон знает об этом. На Бонд Стрит ни о чем другом сегодня и не говорили." Она глубоко вздохнула и слегка отодвинулась от него. Было заметно, как напряглась кожа на ее лице. Она прикусила губы и с удивлением посмотрела на него.
– Полагаю, Вы именно об этом хотели поговорить со мной вчера вечером? – спросил он мягко.
– Да, я собиралась попросить у Вас помощи, – она робко взглянула на него.
– Я действительно очень хочу помочь Вам, но терпеть не могу обсуждать подобные вопросы при всех.
– Но Вы говорили, что Вам надо быть сегодня в Нью-Маркете.
