Текст книги "Жаворонок"
Автор книги: Джо Беверли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 29
Лаура взялась за книгу, однако мысли ее были заняты Стивеном, и она не могла сосредоточиться на чтении.
Лаура отложила книгу, прошла в комнату Стивена и приложила ухо к стене.
Как всегда, едва слышное бормотание. Прежде чем уйти, Лаура подошла к кровати, которая притягивала ее, словно магнит.
Проведя рукой по синему шерстяному покрывалу, она вдыхала аромат, исходящий от него, аромат Стивена. Откинула покрывало и коснулась подушки. Подняла ее, прижала к лицу.
Села на кровать, представила себя рядом с ним в постели.
Боже, она с ума сошла! Лаура вскочила, положила на место подушку, поправила покрывало.
Вернувшись к себе, Лаура посмотрела в зеркало и увидела, что грим под глазами смазан. Наверняка на подушке остались следы.
Лаура сняла наволочку со своей подушки, вернулась в спальню Стивена, сняла его наволочку и натянула свою. Заметит ли он? Она знала, что Стивен чрезвычайно наблюдателен.
Вернувшись к себе, Лаура долго не могла успокоиться.
Наконец накинула шаль, взяла папку с рисунками и вышла в коридор. В соседних комнатах стояла мертвая тишина. Казалось, они необитаемы.
Спустившись с лестницы, Лаура прошла через холл в небольшую гостиную с выкрашенными в ярко-оранжевый цвет стенами. В камине горели дрова.
Слева от камина сидел мужчина в пенсне, пил чай и просматривал газету. Когда Лаура вошла, он приподнялся.
Лаура села у окна. Из-за сильного ветра людей на улице было немного. Чувствовалось, что приближается шторм. Лаура достала рисунки, чистый лист бумаги, разложила на маленьком столике и принялась рисовать.
Молодой слуга принес дрова и стал укладывать их в камин. Глаз он не поднимал и рисунки ее видеть не мог.
Заговорить с незнакомым мужчиной было не совсем прилично, но Лаура напомнила себе, что она глупая и не очень молодая вдова и может себе это позволить. Она откашлялась, и когда джентльмен поднял глаза, робко спросила:
– Мне кажется, может начаться шторм. Вы тоже тут поправляете свое здоровье?
Отложив газету, он посмотрел на нее поверх очков.
– Если можно так сказать. Я доктор Несбит, навещал здесь пациента.
Лаура вспомнила, что хозяин гостиницы упоминал его имя.
– Бедного капитана Дайера? – спросила она.
– Нет, мадам. Разве капитан нуждается в медицинской помощи?
– К сожалению, это мне неизвестно, сэр. Но хозяин сказал, что он инвалид и никогда не покидает свою комнату. Они живут рядом с нами. С комнатами, которые снимает мой кузен, сэр Стивен Болл.
– А, сэр Стивен. – Джентльмен поклонился. Ее статус в его глазах явно вырос.
– Так благородно с его стороны, – продолжала Лаура, – и все ради моего здоровья. А у капитана Дайера всего один слуга, кажется, иностранец. – Она понизила голос: – Этот слуга носит тюрбан. Неизвестно, какими лекарствами он поит бедного капитана.
Доктор снял пенсне.
– Это действительно вызывает беспокойство, мадам. – Он поднялся. – Поговорю с мистером Топемом, узнаю, не могу ли помочь.
Поклонившись, доктор вышел из комнаты. Лаура не надеялась получить от него хоть какую-то информацию, если даже, посетив капитана Дайера, он вернется. Ей захотелось просмотреть оставленную доктором газету, но она подумала, что миссис Пенфолд не стала бы этого делать. Дамы, интересующиеся сплетнями, не читают газеты.
Против ожиданий, доктор Несбит вскоре вернулся.
– Все действительно так, как вы говорили, мадам, – сказал он, качая головой. – Но, судя по тому, что говорит мистер Топем, у капитана Дайера хроническое заболевание. Это весьма печально, но в таких случаях медицина может предложить только отдых на свежем воздухе. Иногда кровопускание и обертывания, но не в тех случаях, когда у пациента болезненная бледность. Я все же передам для него бутылочку укрепляющей микстуры, возможно, она ему поможет.
Доктор подошел ближе и внимательно посмотрел на ее рисунок.
– О, мадам! – воскликнул он. – Вы настоящая художница.
– Вы слишком великодушны, – пробормотала она. – Это мое маленькое хобби.
Доктор в это время рассматривал портрет Генри.
– А этот молодой человек, вероятно, нуждается в моей помощи, мадам, но у него нет денег?
Лаура была застигнута врасплох.
– Это мой брат. С ним произошел несчастный случай на охоте, но сейчас он уже пошел на поправку.
– Рад это слышать, миссис Пенфолд. Будь он моим пациентом, я прописал бы ему укрепляющие таблетки. А теперь мне пора. Меня ждет пациент.
Доктор допил чай, взял газету и, поклонившись, вышел. Из окна Лаура увидела, как он зашел в соседний дом.
Молодая пара, смеясь и прячась от ветра, зашла выпить чай. Они приехали из Ситона, не обращая внимания на погоду. Лаура предполагала, что это молодожены. Сильный ветер и бушующее море – это было как раз то, что им нужно.
Молодые люди ушли, Лаура тоже поднялась, но в этот момент в комнате появилась миссис Грантли. Пожилая леди остановилась.
– Миссис Пенфолд, не возражаете, если я присоединюсь к вам? Мой муж задремал. Мне захотелось сменить обстановку, но уйти далеко я не могу.
– Конечно, нет, – дружелюбно ответила Лаура, тут же напомнив себе, что Присцилла Пенфолд не очень общительная. – По-моему, приближается шторм.
– Я тоже этого опасаюсь, – ответила пожилая леди. Лаура любила шторм, но не могла этого сказать, поскольку Присцилла Пенфолд наверняка его боялась.
– Недавно я беседовала с доктором Несбитом. Весьма приятный джентльмен, – произнесла Лаура.
Миссис Грантли долго и пространно рассказывала о том, как доктор Несбит лечил ее мужа. Результат нулевой. Дома, в Кембридже, врачи тоже оказались бессильны. Наконец миссис Грантли взглянула на рисунок.
– Изумительный портрет, миссис Пенфолд. Это ваша работа?
– Это мое хобби, – проговорила Лаура. Миссис Грантли недоверчиво взглянула на Лауру.
– У вас настоящий талант, миссис Пенфолд, – решительно заявила леди, – и не надо его скрывать.
Лаура почувствовала, что краснеет. Она не любила лгать. К тому же осознавала, что не развивает свой талант, относится к нему с пренебрежением.
Миссис Грантли тем временем внимательно рассматривала рисунок.
– Это лицо кажется мне знакомым, – проговорила она. – Может быть, я его видела до того, как он заболел? – Она вопросительно взглянула на Лауру.
Лаура повторила сочиненную ею легенду.
– Мой брат, Реджинальд, – сказала она, залившись румянцем. – С ним произошел несчастный случай на охоте. Мы боялись, что он не выживет, и я сделала этот набросок. Но, слава Богу, он идет на поправку. Вряд ли он бывал в Кембридже. Он живет совсем в другом месте.
Миссис Грантли отодвинула рисунок.
– Вы правы, миссис Пенфолд. Я не люблю общаться с молодыми людьми, которые попусту тратят жизнь на спорт. И понимаю, как приятно иметь дело с такими джентльменами, как сэр Стивен.
Лаура предоставила ей возможность петь дифирамбы Стивену и убрала рисунок. Что могло означать замечание миссис Грантли? Напоминал ли изображенный на рисунке мужчина капитана Дайера, где он выглядел тяжелобольным? Подумав немного, Лаура стала разбирать рисунки и, как будто нечаянно, выронила копию портрета молодого Генри на пол.
– О! – воскликнула она, наклонилась, подняла его и протянула леди Грантли. – Мой любимый младший брат, Гедрик. Совсем юный.
Она улыбнулась:
– Он выглядит довольным и счастливым, миссис Пенфолд. Да оградит его Всевышний от пороков и пустого растрачивания жизни. Боже, как поздно! – Леди Грантли встала. – Было очень приятно провести время с вами, миссис Пенфолд. Надеюсь, мы еще встретимся.
Она попрощалась и ушла. Лаура, нахмурившись, смотрела на рисунки. Миссис Грантли совершенно не прореагировала на портрет юного Генри. А Лаура не могла спросить ее, не напомнил ли ей постаревший Генри капитана Дайера.
Оставался Топем. Вполне возможно, что он видел капитана Дайера. Лаура мысленно перебрала разные способы приглашения хозяина гостиницы, потом пожала плечами и позвонила в колокольчик. Пришла совсем молодая круглолицая горничная, которую Лаура еще ни разу не видела.
– Чем могу служить, мадам? – спросила она.
Лауре хотелось, чтобы она подошла к столу, на котором лежали рисунки, но девушка продолжала стоять у двери.
– Я хотела бы поговорить с мистером Топемом, – произнесла Лаура.
Через несколько минут появился хозяин. Лаура сидела за столиком, и ему пришлось подойти к ней.
– Что вам угодно, миссис Пенфолд?
– О, дорогой мистер Топем, я хотела узнать, не грозит ли нам опасность. Ведь начинается шторм.
Хозяин снисходительно улыбнулся:
– Действительно, начинается небольшой шторм, но наша гостиница пережила не меньше сотни таких.
Лаура смущенно улыбнулась:
– Я подумала, что гостиница «Королевский герб» построена из камня.
Хозяин разволновался.
– Что вы, мадам! Гостиница, о которой вы говорите, стоит лет десять, не больше, она не проверена временем.
– Понимаю. Благодарю вас, вы меня успокоили. Не поможете ли мне собрать мои бумаги, а то руки не слушаются?
Хозяин быстро собрал рисунки, не преминув похвалить ее талант, но никого не узнал. Затем проводил ее наверх и удалился, пообещав прислать чай с бренди.
Лаура села за столик и положила на него два рисунка.
– Миссис Грантли узнала тебя, Генри, – обратилась она к портрету, – или ты ей просто кого-то напомнил? Скорее всего, ты мертв, или же ты и есть капитан Дайер?
От резкого порыва ветра заскрипело окно, Лаура выглянула, чтобы посмотреть, не идет ли Стивен. Уже темнело, и ей хотелось, чтобы он был дома. Лаура усмехнулась своим мыслям, отдавая себе отчет в том, что чувство ее с каждым часом становится глубже и сильнее.
В дверь постучали. Это пришла Джейн с чайным подносом. Девушка поставила поднос так, чтобы не нарушить расположение рисунков. Лаура поторопилась к ней.
– Это мое маленькое хобби, – объяснила Лаура.
– Очень хорошие рисунки, мадам.
Лаура смущенно улыбнулась:
– Люди иногда говорят, что узнают их, хотя это мои братья, и они никогда не бывали в этих местах. Я убедилась в том, что незнакомцы иногда выглядят как люди, которых мы знаем.
– Это верно, мадам. Я недавно встретила в Ситоне даму и была уверена, что она жила по соседству с нами. И должна сказать, этот рисунок, – она кивнула на портрет постаревшего Генри, – кого-то мне напоминает.
– Может, кого-нибудь из постояльцев? – подсказала Лаура.
Девушка пожала плечами:
– Не могу вспомнить, мадам. Наверное, это как раз то, о чем вы говорили. Люди ведь не так сильно отличаются друг от друга, правда? Налить вам чаю? Может, закажете обед?
– Нет, благодарю вас, – ответила Лаура, глубоко вздохнув.
Когда девушка ушла, она налила себе чай, с удовольствием вдохнув аромат бренди. Благодаря контрабанде, подумала она, здесь все очень высокого качества. С чашкой в руке Лаура подошла к окну.
Допив чай, она нашла чистый лист бумаги и сделала набросок того, что видела из окна. Разорванные облака, огромные волны, спешащие домой люди.
Тут Лаура заметила синий тюрбан. Фарук! Пальто его развевалось от сильного ветра, било его по ногам. Лаура попыталась сделать набросок.
Он был высокий, стройный, сильный. Что он делал здесь? Отправлял письма английскому лорду, предлагая ему организовать убийство за деньги? Она рисовала гнущиеся под ветром пальмы, мимо которых он проходил, пытаясь представить себе, как он возвращается в Египет и организует убийство. У нее ничего не получалось. Вероятно, у нее и Стивена не хватает каких-то деталей этой загадки, но она даже представить себе не могла, что это могло быть.
Если Джек хотел убить Гарри, Лаура понимала, что двигало им.
Но она не могла понять египтянина, приплывшего в Англию и предлагавшего убить Генри Гардейна, которого уже десять лет считали мертвым.
Лаура увидела Стивена, выходившего из другой гостиницы. Стивен заметил Фарука и пошел ему навстречу. Лаура сделал набросок и с него. От одного вида Стивена ей стало жарко. Как же ей справиться со своими чувствами?
Мужчины остановились, обменялись несколькими словами, после чего Стивен направился к своей гостинице, а Фарук пошел дальше. Теперь, по крайней мере, Стивен будет знать, насколько хорошо Фарук владеет английским. Каждый клочок информации может быть для них полезен. Думая об этом, Лаура продолжала рисовать Стивена. Улыбаясь, смотрела, как он боролся с ветром, как держал рукой шляпу, потом сдался, снял ее и позволил ветру играть с его волосами.
Ей хотелось выбежать ему навстречу, под порывы ветра, и приблизиться к бушующему морю. Как жаль, что она Присцилла Пенфолд, а не леди Жаворонок.
Едва Стивен зашел в комнату, как Лаура сказала:
– Я видела, ты разговаривал с Фаруком. У него хороший английский?
– Вполне, только с сильным акцентом. Фарук не отрицал, что он египтянин. Сказал, что его хозяин был болен, но уже пошел на поправку. Они собираются пробыть тут достаточно долго. Вот и все.
– Я показывала рисунки доктору Несбиту, миссис Грантли, Топему и Джейн, горничной. Джейн и миссис Грантли сказали, что изображенный на рисунке постаревший Генри им кого-то напоминает. Однако о капитане Дайере и словом не обмолвились. А в гостинице «Королевский герб» ничего интересного?
– Одна болтовня о нашем язычнике.
– Фарук ушел. Самое время проникнуть в их комнату.
– Вряд ли Фарук надолго ушел в такую погоду. Поэтому не следует рисковать.
Лаура поплотнее закуталась в шаль.
– Ерунда. Присцилла Пенфолд поступила бы именно так. Может быть, послать записку с горничной? Нет, – она направилась к двери, – просто постучу.
– Лаура. – Он схватил ее за руку так же, как тогда, в Колдфорте. Вероятно, хотел остановить ее, но потом передумал и убрал руку. – Будь осторожна. Я рядом. Крикни, если понадобится.
– Крикну, не сомневайся. Присцилла, которая любит во все вмешиваться, именно так и поступила бы.
– Я знаю.
Как Лаура и предполагала, в коридоре никого не было. Но на всякий случай она огляделась. После чего, бесшумно ступая, подошла к соседней двери и тихо постучала. Никто не ответил. Постучала громче. Приложила ухо к двери и, как ей показалось, услышала какое-то движение.
– Капитан Дайер, – заговорила она довольно громко, – не хотите ли поболтать немного? Я живу в соседней комнате и подумала, может быть, вы нуждаетесь в обществе. С вами все хорошо, сэр? – Лаура нажала на ручку. Дверь была заперта.
Их предположения подтверждаются. Капитан Дайер – пленник. А раз пленник, значит, вероятнее всего, он и есть Генри Гардейн, спаситель ее сына.
Обернувшись, она увидела, что Стивен наблюдает за ней, и махнула ему рукой, чтобы ушел. Если ближайшая к ним комната – это гостиная, то, значит, следующая должна быть спальней. Спальня тоже была заперта. Вернувшись к гостиной, Лаура еще раз постучала. Никто не ответил.
Она возвратилась к Стивену.
– Всего раз я услышала слабый шум.
– Если бы он хотел, чтобы его спасли, реагировал бы иначе, не так ли? Ты вовремя вернулась. Фарук уже возвращается.
Глава 30
Лаура сводила Стивена с ума. Чего стоили эти поцелуи, когда он мечтал сжать ее в объятиях. Это была настоящая пытка – жить в комнатах, наполненных ароматом ее духов, и соблюдать приличия.
Даже в своей спальне он ощущал ее присутствие.
Разумный мужчина хотел бы избавиться от таких мучений как можно скорее, но он с ужасом думал об этом. Хотя видел, как Лаура тяготится сложившейся ситуацией.
– Мы уже вторично пытаемся открыть дверь, – сказал Стивен. – Это становится подозрительным.
– Они не знают, кто пробовал первый раз, – возразила Лаура. – А если Дайер действительно пленник, он ничего не скажет Фаруку. Но нам пока не удалось ничего выяснить. Давай выйдем на улицу с биноклем.
– Уже стемнело, и с минуты на минуту может разыграться шторм.
Лаура подошла к окну. Грозовые тучи заволокли небо, высокие волны накатывали на берег. Стоявшие на якорях лодки качались, казалось, их вот-вот унесет в море.
– Нечего меня пугать. Я люблю шторм.
Стивен помнил, как Лаура выбегала на улицу и танцевала под дождем. Платье прилипало к ней. Но тогда его это не возбуждало, он только беспокоился, как бы Лаура не простудилась.
– Я лишь однажды наблюдала шторм, – произнесла Лаура, – это было в Брайтоне. Плясала на берегу, флиртуя с набегавшими волнами.
– Об этом писали в газетах.
Лаура с улыбкой повернулась к нему:
– Репортеры называли меня богиней Фетидой современного общества, намекая на то, что мое платье прилипло к телу. Гэл тогда ужас как разозлился.
– Возможно, он за тебя боялся. – Стивен впервые сказал доброе слово о ее покойном муже.
Лаура удивилась.
– Возможно. Как бы то ни было, Фетида была хорошей матерью. Она опустила Ахиллеса в реку и сделала бессмертным. Однако держала его за пятку.
Может быть, она думала о своем сыне, беспокоилась, что не все сделала для его безопасности?
– Оракул ее предостерег. Сказал, что если она коснется воды, погибнет.
– Она либо не должна была верить, либо использовать веревку.
– А если бы веревка растворилась? Боги никогда не делают жизнь легкой для людей.
– «Мы для богов все равно что мухи для безответственных мальчишек, – процитировала Лаура. – Они убивают нас просто для развлечения». Христианские боги добрее и разумнее. Но ведь Шекспир был христианином.
– У каждого из нас бывают моменты, когда мы сомневаемся в доброжелательности богов. Например, во время войны. – Он скривил губы. – Это слишком сложная проблема, ее нельзя обсуждать в штормовую ночь.
– Особенно когда у меня весьма плохое настроение после не очень удачного дня. Джек может отправиться в путь уже завтра.
– Маловероятно. Ни у него, ни у лорда Колдфорта нет никаких оснований торопиться. Возможно, он еще ничего не сказал Джеку и вообще не скажет. Завтра в городе будет больше людей. Я попытаюсь что-нибудь выяснить. Если возникнет необходимость, мы пригласим контрабандистов и проникнем в комнату.
Наградой ему послужила ее благодарная улыбка. Когда дом задрожал от налетевшего ветра, Лаура тревожно огляделась.
– Я хоть и люблю шторм, но мне не нравится, когда рушатся стены.
Стивену хотелось обнять ее, успокоить, защитить, но это было бы равносильно шторму.
– А ты постарайся найти и в этом что-то хорошее. Если рухнут стены, мы, наконец, сможем увидеть капитана Дайера.
– У врат рая, – добавила Лаура.
В этот момент в дверь постучали, и появилась горничная с вязанкой дров. Сложив дрова в камин, горничная спросила:
– Что вы хотите на обед, сэр? У нас есть фламандский суп, куриный бульон, палтус, жареный и вареный, каплун, приготовленный с луком, и пудинг из почек.
Стивену показалось, что в животе у Лауры заурчало. Видимо, она проголодалась.
Стивен заказал луковый суп, жареного палтуса, каплуна и макароны.
– На десерт портвейн и бренди с сыром, – добавил он.
Когда горничная вышла, Стивен с улыбкой обратился к Л ауре:
– Думаю, этого хватит?
– Надеюсь, – смеясь, ответила Лаура. – Но об этом лучше спросить мой живот. Думаю, ты это понял. Наверное, во время шторма увеличивается аппетит.
Она как-то странно взглянула на него, потом быстро предложила:
– Может быть, почитаем вслух? По очереди.
– Пожалуйста, если хочешь. Она пошла в спальню за книгой.
Чтение исключит разговоры на щекотливые темы, подумал Стивен. Поцелуй, безусловно, взволновал ее, но он скорее был целомудренным. Стивен мог повести себя иначе, не проявляя сдержанности. Но Лаура права. День полон разочарований. Проникнуть в комнату, где находился Дайер, можно было, лишь взломав дверь. Может быть, воспользоваться штормом?
Лаура у себя в спальне пыталась сдержать эмоции. Шторм вызывал аппетит: она хотела есть, и ей нужен был Стивен. От ветра потрескивало здание, но ее волновал шум волн, он вызывал дрожь во всем теле.
Она вспомнила шторм в Брайтоне. Гэл тогда прибежал за ней и укутал в пальто, пытаясь согреть. А когда они оказались в постели, испытали неземное блаженство.
Лаура вздохнула и вернулась в гостиную. Стивен сидел у камина. Она села напротив и стала читать. Совсем по-семейному, подумала Лаура. Впрочем, с Гэлом они редко проводили вечер вдвоем. А если оставались наедине, в глазах его вспыхивали похотливые огоньки.
Лаура старалась окунуться в события, описываемые Вальтером Скоттом, сопереживать героям, но близость Стивена будоражила ее, и через некоторое время Лаура отдала книгу Стивену, надеясь успокоиться. Однако голос Стивена проникал в душу, завораживал. И, слушая его, Лаура наслаждалась.
Когда горничная принесла обед, Лаура испытала облегчение. Надо выбрать какую-нибудь нейтральную тему для разговора.
– Расскажи о своих приключениях в парламенте.
– Приключениях? – удивился Стивен, наливая ей суп. – Приключений что-то не припомню.
– Но происходящее там иногда волнует тебя?
– Тебе это будет скучно.
Она замерла, не донеся ложку до рта. Только что она сама считала эту тему сухой и неинтересной, но теперь почувствовала себя обиженной. Стивен слегка покраснел.
– Скажем так. Я не знаю, как рассказать об этом, чтобы это было интересно.
Видимо, он считает ее легкомысленной и глупой.
– Почему мы не можем поговорить о военных реформах? – спросила она довольно резким тоном. – Я знаю, многие из наших бравых солдат находятся в весьма затруднительном положении.
– Да, но это связано с проблемой пенсий. Пенсии слишком маленькие, и их не всегда просто получить.
– И ничего нельзя сделать?
– Все это связано с доходами государства.
К тому времени, когда подали второе блюдо, они уже обсудили многие важные вопросы, и Лаура проявила свою осведомленность, полностью реабилитировав себя.
– Мы должны как-то изменить условия детского труда на фабриках и в шахтах, – сказал Стивен. Слово «мы» свидетельствовало о том, что они говорят на равных.
– Фабрики губят детей.
– Но промышленность приносит пользу, создает богатство и рабочие места, уменьшает зависимость людей от капризов природы. Шторм погубит урожай и уничтожит запасы, сделанные на зиму.
Лаура отодвинула тарелку и сердито посмотрела на Стивена:
– На фабриках ненормированный рабочий день, машины калечат рабочих, не говоря уже о детях.
– Ты удивительно хорошо информирована.
Эти слова подействовали на нее как ушат ледяной воды.
– Удивительно? Ты считаешь, что у меня в голове труха? Забыл, как я обыграла тебя в шахматы?
Стивен улыбнулся:
– Конечно, помню. Ты не можешь утверждать, что всегда интересовалась социальными проблемами и трудовым законодательством.
– Но теперь меня это действительно интересует. Дети чуть постарше Гарри вынуждены работать. Это недопустимо.
– Именно поэтому нужны новые законы. Некоторые уже ограничивают использование детского труда на хлопковых фабриках. Положить тебе пудинга?
Лаура взяла маленький кусочек.
– И ты собираешься решить все эти проблемы? – спросила она.
– Надеюсь, ты не видишь во мне Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами?
– Нет, ты похож на другого героя, сэра Галаада. И чем еще ты займешься? – Она отодвинула тарелку.
– Не такими мелочами, как он. Тебе порт или бренди?
– Лучше порт.
Лаура взяла стакан вина. Стивен налил себе бренди и отрезал кусок сыра.
– Для меня главное – реформа законодательства. К смертной казни приговаривают того, кто повредил лондонский мост или сломал не принадлежавшее ему дерево. Именно за это два года назад повесили человека.
– Ушам своим не верю! – воскликнула Лаура.
– Таков закон. Насколько мне известно, этот человек был закоренелым преступником, но его никак не удавалось поймать. Когда же он сломал дерево, решили воспользоваться старым законом, чтобы избавиться от него.
– Боже, это ужасно! Но я могу понять их мотивы.
– Ты, как всегда, честна.
– Но ты прав. У судей не должно быть возможности манипулировать законом.
Он кивнул:
– Закон должен стоять на страже справедливости. К смертной казни можно приговорить лишь за тяжкое преступление. В противном случае суд присяжных вынесет оправдательный вердикт.
– А какое наказание предлагаешь ты? Розги?
– Это варварство, – ответил Стивен.
– Ссылку? Это тоже варварство.
– У тебя здесь нормальная жизнь, Лаура, друзья, любящая семья. А преступников зачастую ничто не привязывает к месту и у них тяга к приключениям. Ссылка для них не наказание. Совсем наоборот. В Индии преступники совершали преступления специально для того, чтобы их выслали в Австралию. По крайней мере, им не приходилось оплачивать дорогу.
– И что же ты предлагаешь? – спросила Лаура.
– Преступников надо лишить свободы и заставить работать.
– Но в тюрьмах они дерутся, скандалят, совершают всевозможные безобразия.
– Тюрьмы тоже надо изменить. Преступник должен сидеть в одиночной камере и заниматься полезным трудом.
– Главная причина преступлений – нищета и безработица. Воруют не от хорошей жизни.
– Нам нужны промышленность и процветание, – заявил Стивен. – Дай человеку надежду на будущее для него и его семьи, и он не станет рисковать, совершая преступление. Дай ему собственность, и он будет поддерживать законы, защищающие эту собственность.
Лаура откинулась на стуле и рассмеялась:
– Ты, как всегда, прав.
Беседа затянулась. Свечи почти догорели. Они даже не позвали горничную, чтобы та убрала посуду. Стивен несколько раз подкладывал в камин дрова. Лаура подумала, что это был самый приятный вечер в ее жизни.
– Я получила огромное удовольствие от разговора, – сказала Лаура.
– О парламентских комитетах и социальных реформах?
– О серьезных вещах. Не думала, что это так интересно.
– Разве в Лондоне ты не бывала в женских салонах, где обсуждались достаточно серьезные проблемы?
– Нет, там я занималась совсем другими вещами. Или ты думаешь, я могу говорить о серьезных вещах только от скуки? Уверяю тебя, это не так.
– Ничего подобного я не думал.
Лаура отодвинула бокал с вином. Ей очень хотелось, чтобы Стивен ее понял.
– Тогда я была легкомысленной, не зря ты называл меня леди Жаворонок. Но с годами люди меняются. Теперь у меня другие интересы и занятия.
– Предпочитаешь спокойную жизнь в деревне? Она состроила гримасу.
– Не делай вид, будто не понимаешь, что я хочу сказать. Длительное пребывание в деревне вызвало у меня интерес к политике. – Лаура хотела быть честной с самой собой. – Почему мы меняемся так, а не иначе? – продолжала она. – Если бы у меня не было сына, если бы Гэл не погиб, я осталась бы легкомысленной дамой света. Была бы патронессой какого-нибудь женского общества, решала бы, кого следует принять в него, а кого нет. Серьезные вопросы меня никогда не занимали.
– Но ты вполне серьезно отстаивала свою точку зрения в нашем споре. – Стивен позвонил горничной. – Будешь пить кофе или чай?
Лауру удивил его тон. Ей казалось, что они понимают друг друга, что к их беседе Стивен отнесся со всей серьезностью, однако для него это было всего лишь времяпрепровождение.
– Чай, – едва слышно произнесла Лаура.
Пришли две горничные, убрали посуду, затем появилась Джейн с чайным подносом. Стивен попросил ее принести шахматы.
– Шахматы? – удивилась Лаура, подумав, что может сослаться на усталость и уйти к себе. Но было только половина девятого.
– Разве ты не знаешь, что в воскресенье не положено играть в карты?
– Не помню, чтобы ты когда-нибудь соблюдал такие тонкости правил приличия. Думаю, ты просто хочешь меня обыграть.
– А я смогу? – Глаза его лукаво блеснули.
– Почти уверена. Я не играла в шахматы уже несколько лет. – Она попыталась вспомнить, с кем играла в последний раз. – По-моему, последний раз я играла с тобой.
– Тогда ты и выиграла.
Джейн вернулась с шахматами. Стивен придвинул маленький столик и поставил его между двумя стульями у камина. Лауре очень хотелось выиграть, но она не была уверена в своих силах.
Они закончили партию, и Лаура ушла к себе. Сегодня вечером она поняла, что вполне могла бы удовлетвориться спокойной жизнью, радоваться семейному обеду и обсуждению политических проблем у камина. Но у Стивена, как ей казалось, таких чувств не было. Может быть, из-за ее непривлекательного внешнего вида? Лаура сбросила свой безобразный наряд и погляделась в зеркало. Захочет ли ее Стивен, когда она снова станет самой собой? И захочет ли тогда она находиться с ним?
Лаура легла в постель. Шторм все еще бушевал. От наволочки исходил аромат Стивена. Все это волновало и будоражило молодую женщину. Лаура молила Бога, чтобы им поскорее удалось разгадать загадку Г.Г., и ее сердечные муки закончились.
