Текст книги "Пендервики на улице Гардем"

Автор книги: Джинн Бёрдселл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

_{Глава восьмая}
Фантик и Человекомух

Бетти наконец-то научилась усаживать сразу всех своих игрушечных зверей в красную тележку. Правда, лошадку Джульетту пришлось усаживать вверх ногами, чтобы она поместилась, а голубого слоника Фантика пристраивать на колени к медведице Урсуле. Но Бетти решила, что звери не будут возражать. Потому что, даже если кому-то не очень удобно, кататься по двору в тележке всё равно лучше, чем сидеть и сидеть в спальне на кровати.

Конечно, когда катишь полную зверей тележку сначала по лестнице вниз, а потом по лестнице вверх – звери ведь должны каждый вечер возвращаться домой, они же не смогут уснуть без Бетти, – получается немножко громко. А ещё Пёс любит катить тележку – и вверх, и вниз тоже, и с ним получается ещё громче. Особенно когда он нечаянно отпускает свою сторону тележки и последние шесть ступенек она прыгает просто так.

И, конечно, когда в доме шумят, наверно, трудно учить уроки и запрягать латинские глаголы – кажется, так говорила Розалинда. Но всё равно, зачем делать такое сердитое лицо и кричать, что твоя младшая сестра всегда шумит и гремит и совсем-совсем о тебе не думает?

Вот этого Бетти не могла понять. Розалинда никогда, никогда раньше с ней так не разговаривала. И даже когда Бетти усадила выпавших зверей обратно в тележку и увезла тележку на другой конец двора, подальше от кухонного окна (Розалинда делала уроки на кухне), и когда она уже вытерла почти все слёзы, она всё ещё не понимала: что случилось с её Розалиндой – её самой терпеливой старшей сестрой из всех старших сестёр на свете? Может быть, думала она, это как-то связано с той ужасной тётенькой по конькам и с папиным свиданием?

– У папы вечером свидание, – сказала она Псу. – Но я же не злюсь на тебя из-за этого! Обещай мне, что ты тоже не будешь на меня злиться из-за никаких свиданий. Обещаешь?

Пёс никогда не злился на Бетти ни из-за чего, так что обещание тут же было дано. Но Пёс решил им не ограничиваться, а сделать для Бетти ещё что-нибудь приятное. И сначала он слизнул с Беттиного лица остатки слёз, а потом начал бодать её головой в живот и бодал и бодал, пока она не засмеялась. А когда она уже засмеялась, сразу стало легче. И тогда они оба огляделись кругом, ища, чем бы заняться. Как раз в эту минуту из-за кустов форзиции послышался голос.

– Утя, – сказал голос. Это был голос малыша Бена из соседнего двора.

– Скажи: мама! – А это был голос Ианты.

– Утя!

– Скажи: меня зовут Бен. Бен. Скажи: Бен!

– Утя!

Бетти воспрянула духом. Они с Пёсиком всё шпионили-шпионили – а в соседнем дворе никто даже ни разу не появился. А за одной только травой и деревьями скучно же шпионить! И вот наконец люди. Да ещё сразу двое.

– Мы секретные агенты, – шепнула она Псу, и они на цыпочках подкрались к ближайшей форзиции и залегли под кустом.

Внизу ветки росли не очень густо, так что лучше всего были видны ноги соседей: две детские ноги в красных ботиночках, которые спотыкались, громко топали и бежали то вправо, то влево, и две взрослые ноги в белых кроссовках – они тоже сворачивали то вправо, то влево и старались поспеть за красными ботиночками.

– Утя, утя, утя! – радостно кричал Бен, всё быстрее топая красными ботиночками вправо-влево.

– Ах ты, глупышище! – смеялась его мама и не отставала ни на шаг.

Бетти подумала, что у Ианты хороший голос, а смех ещё лучше. Про голос Бена, который говорил только «утя», она ничего не подумала.

Но тут один маленький красный ботиночек споткнулся, и сразу же весь Бен, целиком, оказался перед глазами секретных агентов. Бетти быстро отползла назад и оттащила за собой Пса, но Бен всё равно не успел их заметить, потому что мама немедленно его подхватила.

– Бен, маленький мой, не ушибся? Ты мой котёнок-малышонок Бен! Ну, вот видишь, всё хорошо.

Бетти даже на немножко перестала дышать, такой у Ианты оказался чудесный голос.

– Ты мой котёнок-малышонок Бетти, – тихонько прошептала она.

А Бен ничуточки не ушибся, он уже вырывался из маминых рук и хотел опять топать вправо и влево. Но вскоре ног стало не видно и голосов не слышно, и Бетти поняла, что Ианта с Беном ушли в дом.

– Ты мой котёнок. Малышонок. Бетти. – Теперь Бетти постаралась сказать это взрослым голосом, чтобы было похоже на Ианту. Наверно, у неё это получилось неплохо, потому что Пёс тут же радостно ткнулся в неё носом, а она обхватила его за шею, и они стали соревноваться, кто кого переборет, и тогда красная тележка перевернулась и звери высыпались на траву. Пришлось опять их усаживать как раньше, и это тоже было весело, и вообще день у Бетти складывался прекрасно, хотя Розалинда и поругала её сегодня из-за шума.

А дальше стало ещё прекраснее: во дворе появилась Джейн.

– Бетти, – сказала она, – мне нужна твоя помощь.

Бетти отправила в тележку черепаху Мону – Мона всегда усаживалась последней – и выпрямилась. Её ещё никто никогда не просил о помощи.

– Хорошо, я помогу тебе.

– Понимаешь, я тут пишу одну пьесу… то есть Скай пишет. Пьеса называется «Сёстры и жертвоприношение». И я подумала: что, если мы с тобой разыграем её по ролям? Проверим, как всё звучит. А после расскажем Скай.

Бетти знала, что такое пьесы. В прошлом году Розалинда, Томми и другие шестиклассники показывали пьесу про одного человека, который делался злым, когда выпивал тайное снадобье. Про тайное снадобье Бетти запомнила очень хорошо, потому что она сама потом целую неделю пила только воду, ни на что другое не соглашалась. Теперь-то она, конечно, уже выросла и понимала, что в пьесе всё не по-настоящему. И хотя она не совсем точно представляла, что значит разыгрывать по ролям, но предложение Джейн ей понравилось.

– Можно я буду в костюме?

– Костюмы пока не нужны, мы же собираемся просто читать.

Но Бетти не могла забыть прекрасную чёрную бородищу, которую нацепил на себя Томми. Эта бородища из прошлогоднего спектакля так крепко засела в её памяти, что теперь она ни за что не хотела разыгрывать пьесу без костюма. И Пёс, говорила она, тоже не хочет. В конце концов Джейн сбегала в ванную и, вернувшись с тремя полотенцами, объявила, что это ритуальные парики.

Один парик она накинула себе на голову, другой – на голову Бетти, а третий попыталась пристроить на Пса. Но Пёс, оказывается, не любил ритуальных париков, поэтому он принялся кругами носиться по двору, и, конечно, полотенце с него слетело и было разодрано в клочки.

Тем временем читка началась:

– Это случилось в давние, давние времена. Большая печаль пришла на ацтекскую землю: много месяцев не было дождя, без дождя не рос маис, а без маиса люди гибли от голода.Так, Бетти, теперь ты будешь хор. Говори: Увы, увы, увы, мой народ голодает.

–  Увы, увы, увы, мой народ голодает.

– Ага… Одно «увы» лишнее. – Джейн вычеркнула что-то в своей тетрадке и стала читать дальше:

–  Могущественные жрецы поняли, что боги разгневались на ацтеков.Ты теперь говоришь: Увы, увы, боги гневаются.

–  Увы, увы, боги гневаются.

–  Лишь одно может смягчить гнев богов, – Джейн встала в театральную позу: – Кровь!

–  Кровь! – Бетти встала в такую же позу. Всё это нравилось ей даже больше, чем игра в секретных агентов.

–  Невинная кровь!

–  Невинная кровь!

– Хорошо, – кивнула Джейн. – А теперь ты другой персонаж. Тебя зовут Радуга. Твоя сестра – её зовут Маргаритка – назначена в жертву богам.

Но ты добрая, и ты не хочешь, чтобы твоя сестра погибла. Вдобавок ты любишь одного парня, а он любит не тебя, а Маргаритку. Это терзает твою душу, ты не хочешь больше жить, и ты говоришь: Сестра, я займу твоё место, ибо Койот любит тебя. И да будет обряд совершён надо мной!

–  Сестра, я займу…Я забыла.

–  …твоё место, ибо Койот любит тебя. И да будет обряд совершён надо мной!

– Какой обряд?

– Обряд, во время которого девушкам вырезают сердце из груди. – Вздохнув, Джейн отложила тетрадь. – Жаль всё-таки, что ты не умеешь читать!

– Я умею читать. Вчера вечером я сама прочитала Розалинде целую книжку про медвежонка, который не хочет спать [17]17
  «Медвежонок не хочет спать» (2002) и ещё много других детских книжек написала и нарисовала американская детская писательница и иллюстратор Джейн Дайер – она, как и Пендервики, живёт в штате Массачусетс.


[Закрыть].

– Ты не читала, а вспоминала. Это не одно и то же. Давай лучше я буду дальше читать за обеих сестёр, а ты просто говори, нравится тебе или нет. Так, начинает Радуга. – Джейн сложила руки на груди и преисполнилась благородства. – Сестра, я займу твоё место, ибо Койот любит тебя. И да будет обряд совершён надо мной!

Пёс закончил носиться по двору и подскочил к Бетти. Из его внушительной чёрной пасти свисали клочки полотенца.

– Садись и слушай, Пёс, – сказала Бетти. – Джейн читает пьесу.

Джейн повернулась в другую сторону.

– Теперь я Маргаритка. Нет, Радуга, я не позволю тебе отдать за меня жизнь.Теперь опять Радуга. Тихо роняю слезу.

– Это значит, ты плачешь?

– Ну да, только тихо. А потом говорю: Зачем мне эта жизнь, когда Койот любит мою сестру, а не меня?

Пёс сердито залаял. Он явно не одобрял Койота, который позволил сразу двум девушкам в себя влюбиться.

– Там ещё много, – сказала Джейн. – Но до этого места – как тебе?

– Хорошо.

– Я сейчас думаю, как лучше сделать саму сцену жертвоприношения. Чтобы жрец по-настоящему вырезал девушкам сердца – это, конечно, вряд ли получится. Но можно натянуть на сцене простыню, и они будут за ней что-то такое делать, а зрители увидят только страшные тени. Потом жрец выскочит из-за простыни и поднимет над головой сердце, с которого будет капать кровь. А дальше – ритуальная пляска.

Сорвав дубовый листок, Джейн подняла его над собой вместо кровоточащего сердца и исполнила довольно убедительную ритуальную пляску – с прыжками, притопами и извиваниями. Бетти и Пёс немедленно к ней присоединились, и сцена получилась просто душераздирающая.

– Надо, чтобы жрецы вырезали сердца только у тех девушек, которые не важны для сюжета, – ещё не отдышавшись от прыжков с притопами, продолжила Джейн. – Я же не хочу… то есть Скай же не хочет, чтобы её главную героиню принесли в жертву… Конечно, Койот в самый ответственный момент попытается спасти Радугу. Но тогда Маргаритка бросится к нему и начнёт умолять, чтобы он не рисковал собой. Вот я и думаю: а что, если попробовать молнию? Скажем, за секунду до того, как у Радуги начнут вырезать сердце, молния как шандарахнет прямо в жертвенник! Он – раз! – и пополам.

– Ба-бах! – Бетти, сражённая молнией, замертво упала на траву. Перед падением, впрочем, она успела завершить ритуальную пляску впечатляющим притопом.

– Точно! Удар молнии убивает жрецов. Гениально! – Джейн, схватив ручку, принялась что-то торопливо вписывать в свою тетрадку, и вскоре на её лице появилось хорошо знакомое Бетти отсутствующее выражение. Бетти, конечно, поднялась с земли и ещё немножко попрыгала и потопала, но без особой надежды, что Джейн её заметит. Джейн и не заметила. А потом она и вовсе ушла в дом, бормоча себе под нос что-то про молнии.

– Хочешь играть в пьесе? – спросила Бетти у Пса. – Я хочу.

Пёс стянул у неё с головы полотенце и тут же принялся его рвать. Он готов был играть в пьесе, но только без костюмов.

– А теперь что будем делать? – Бетти присела перед кустом форзиции, чтобы проверить, что происходит на той стороне. Но Ианты с Беном во дворе не было. Значит, в секретных агентов уже не поиграешь. Подумав ещё немного, она сказала Псу: – Давай играть в свидание.

Это была новая игра, но Бетти и Пёс уже знали, как в неё играют, так что Бетти сразу приступила к подготовительной части. Она заправила рубашку в штаны и отряхнула грязь с колен – она же была папа, а папа не пойдёт на свидание растрёпой. Потом она попыталась набросить полотенце на Пса, чтобы он стал ужасной тётенькой в кроличьей шубе. Но Пёс не желал терпеть на себе полотенце, он желал трепать его и рвать в клочья. Поэтому Бетти решила, что пусть тогда ужасной тётенькой будет Фантик.

– Зато ты можешь вести машину, – сказала она Псу.

Машиной назначили красную тележку. Бетти вытащила из неё всех зверей, кроме слоника Фантика, и усадила их рядком вдоль кустов форзиции. Из обрывков полотенца она сделала верёвку, привязала один её конец к собачьему ошейнику, другой к тележке, а сама села рядом с Фантиком и зарычала радостно и громко, как мотор: р-р-р-р-р! – и Пёс, конечно же, понял, что надо тянуть тележку вперёд.

Потом он понял, что тянуть тележку вперёд гораздо веселее, чем стоять на месте. А потом понял, что тянуть её вперёд очень быстро – ещё веселее. И чем быстрее её тянешь, тем делается веселее и веселее. И вскоре он уже нёсся по двору во весь опор, а тележка подпрыгивала, кренясь то вправо, то влево, а Бетти кричала, чтобы он остановился, а Фантик отчаянно пытался не выпасть и не пропасть.

После нескольких кругов Пёс так разогнался, что во дворе ему стало тесно и – ПЁСИК, СТОЙ! ПЁСИК, ПОЖАЛУЙСТА! – вся компания, обогнув гараж, вылетела на улицу Гардем, и тут глаза у Бетти стали огромными от страха – прямо навстречу им мчался зелёный автомобиль. Когда в самую последнюю секунду Пёс встал как вкопанный, тележка перевернулась, и Бетти… Бетти-то благополучно откатилась в придорожную траву, но она сразу же вскочила и побежала, потому что не думала о себе, а смотрела на голубого слоника Фантика, который тоже выкатился из тележки… и продолжал катиться… прямо на дорогу. Бетти закричала, Пёс залаял, и…

И завизжали тормоза зелёного автомобиля, который – о счастье! – остановился в шаге, даже в полушаге от Фантика. Бетти бросилась вперёд, выхватила своего слоника из-под нависшей над ним машины – мой маленький, сказала она ему, мой самый-самый дорогой, я буду теперь лучше за тобой смотреть, обещаю, я буду заботиться о тебе всегда-всегда. Когда бедный Фантик оправился от потрясения, Бетти уже знала, что она должна сейчас сделать. Сказать спасибо водителю машины.

Если бы Бетти могла придумать для себя испытание страшнее, чем то, через которое она только что прошла, то вот это было как раз оно: подойти к незнакомому человеку и сказать ему спасибо. И всё-таки любовь к Фантику придала ей мужества. Бетти храбро шагнула к водительскому окошку. Но когда она подняла глаза, мужество покинуло её. Потому что водитель был не просто незнакомый человек. Он был незнакомый и ещё… не такой. И Бетти, не сказав ему ни слова, развернулась и бросилась бежать. И даже вбежав в дом, она не остановилась, а со всех ног кинулась к лестнице – скорее, скорее, отыскать Джейн и всё ей рассказать.

– Что значит «не такой»? – спросила Джейн.

– У него лица под шляпой почти не видно, только большие чёрные очки.

Джейн сделала два кольца из пальцев и приставила их к глазам.

– Вот такие?

– Нет, больше. Они большие, как… – Бетти запнулась. Огромные чёрные очки незнакомца что-то ей напоминали, что-то очень знакомое… Наконец она вспомнила: картинку с мухой из одного Розалиндина учебника. – Как мушиные глаза! Джейн, а если они не очки? Если они глаза? Тогда он… тогда он – человекомух!

– Да ну тебя, не бывает никаких человекомухов.

– Я сама его видела!

– Ну хорошо, и как же он с тобой разговаривал? Вот так, да? Ж-ж-ж-ж-ж! – Для убедительности Джейн даже помахала руками, как крылышками.

– Не знаю. Он не разговаривал.

– Тогда у тебя нет никаких доказательств.

– Но, Джейн…

– Ладно. Главное, что Фантик цел и невредим. Иди! – Джейн опять взялась за ручку, потому что она работала над пьесой, а Бетти уже и так сильно её отвлекла.

И Бетти ушла. Но кто бы и что бы ей ни говорил, она твёрдо знала одно: этот незнакомец плохой человек, хоть он и успел вовремя остановить свою машину. И она знала ещё одно, тоже твёрдо: хорошо, что она и Пёс – секретные агенты. Это пригодится, если Человекомух опять появится на улице Гардем.

_{Глава девятая}
Пас, пас, пицца!

Сёстры растерянно стояли перед папиной дверью. Через пятнадцать минут ему уже надо быть на катке, а он всё не выходит из комнаты.

– Постучи ещё раз, – посоветовала Джейн.

Розалинда постучала. Тишина.

– А если папа заболел? – спросила Бетти, прижимая к себе Фантика. С тех пор как её голубой слоник сегодня чуть не попал под колёса, она не выпускала его из рук.

– Почему он должен заболеть? Он просто готовится к свиданию, – сказала Розалинда и снова постучала. – Папа, тебе не надо помочь выбрать галстук?

Дверь распахнулась. На пороге стоял мистер Пендервик – в костюме и с тремя галстуками на шее.

– Нет уж, лучше я сам. А то вы, чего доброго, опять начнёте махать щётками, как прошлый раз.

– Но из этих трёх ни один не подходит к твоему костюму, – заметила Джейн.

– Мне всё равно.

Дверь захлопнулась.

– Папа нервничает, – сказала Розалинда. – Иначе бы он так себя не вёл.

– И нервы у него уже на пределе, – добавила Скай. – Ещё несколько свиданий – и папа совсем сойдёт с ума. А мы станем круглыми сиротами, и тогда я даже представить не могу, что с нами будет.

– А я могу. Нас, например, разлучат, и мы будем жить на четырёх чердаках в холоде и голоде. А потом нас спасут четыре старых индийских джентльмена. – Джейн читала «Маленькую принцессу» [18]18
  «Маленькая принцесса» (1905) – повесть английской писательницы Фрэнсис Бёрнетт.


[Закрыть]бессчётное число раз.

Бетти, которой мысль о холоде и голоде совсем не понравилась, крепче прижала к себе Фантика.

Розалинда хотела постучать ещё раз, но передумала. Вдруг стук его тоже нервирует?

– Пап, мы тебя тут подождём.

Дверь опять распахнулась, и мистер Пендервик вышел из комнаты. Вместо трёх галстуков он был теперь в одном, четвёртом. Этот четвёртый не просто не подходил к костюму – он открыто с этим костюмом враждовал. И у самого мистера Пендервика вид был ещё более потерянный, чем минуту назад.

– Этот галстук… – начала Джейн.

– …просто отличный, – закончила Розалинда, хорошенько ткнув Джейн локтем в бок: не болтай лишнего.

–  Mendax, mendax, bracae tuae conflagrant, – сказал мистер Пендервик и направился к лестнице. – Mendax,Рози. По буквам: m, e, n, d, a, x.Посмотришь в словаре после моего ухода.

Девочки, виновато переглядываясь, поплелись за ним. Пёс, сидевший внизу перед лестницей, встретил их страдальческим взглядом и печальным «гав»: его уже целый час тошнило клочьями полотенца.

– Бедный Пёсик, – сказала Бетти.

– Да уж, бедный, – сказал мистер Пендервик. Но особого сочувствия в его голосе никто не заметил. – Пожиратель полотенец! Кстати, на ужин я заказал пиццу, минут через сорок пять её должны привезти. Деньги на кухне на столе, но вы не беспокойтесь, ваш бебиситтер сам заплатит разносчику – я ему объяснил, где у нас что лежит.

– Бебиситтер? – в один голос воскликнули сёстры. Вот это новости! Днём Розалинда прекрасно со всем справляется – что же, вечером она, что ли, не справится?

– Да, бебиситтер, – жизнерадостно подтвердил мистер Пендервик. И как раз в этот момент в дверь позвонили. – Да вот и он!

Открывать пошла Джейн. На пороге стоял Томми с яйцевидным мячом под мышкой.

– Томми? – удивилась Джейн. – Заходи. А где твой шлем?

– Дома. Я решил, что ходить в нём всё время глупо, – ответил он, глядя мимо Джейн. – Привет, Розалинда.

– Так ты и есть бебиситтер? Ты? – Это был серьёзный удар по самолюбию Розалинды.

– Не он, а я! – За спиной у Томми появился… в первую секунду всем показалось, ещё один Томми: такие же длинные руки и ноги, непослушные вихры, широченная улыбка и даже овальный мяч под мышкой, всё один в один.

– А, Ник, – не слишком приветливо сказала Розалинда. Бебиситтер Ник, старший брат Томми, – это, конечно, лучше, чем бебиситтер Томми, но всё равно радоваться особо нечему.

– Не Ник, а «тренер Гейгер», – поправил её Ник.

Подхватив Бетти, он поднял её высоко над головой.

Бетти радостно взвизгнула.

– Пап, – сказала Скай, – но если Ник тут будет главный, он нас всех загоняет со своим американским футболом!

Ник собирался стать профессиональным тренером и никогда не упускал случая попрактиковаться на ком только можно.

– Ничего, переживёте. Раз у меня сегодня тренер по конькам, то у вас пусть будет тренер по футболу. Ну, погоняет вас чуть-чуть.

– Или не чуть-чуть, – добавил Томми.

– Я как раз придумал одну новую комбинацию пасов, – оживился Ник. – Хочу её проверить. Мистер Пен, так я нагружаю их но полной программе, да? Как договорились?

– Нагружай, нагружай! А главное, Ник, никогда не поддавайся на провокации и следи, чтобы тебя не заманили ни на какие свидания.

– Не поддамся, мистер Пен.

– Пап, но мы же… – Розалинда рассчитывала на тихий спокойный вечер: она испекла бы миндальное печенье, поболтала бы с Анной по телефону. А тут братья Гейгеры со своим американским футболом.

– Я всё сказал. – Уже на ходу мистер Пендервик по очереди обнял дочерей, и через секунду дверь за ним закрылась.

– «Я всё сказал»! – Джейн вздохнула. – Вы хоть раз слышали от него что-нибудь подобное?

– Говорю же, папа не в себе, – откликнулась Скай. – Ещё немного – и помутнение рассудка обеспечено.

– Скай, прекрати! – не выдержала Розалинда.

Ник поставил Бетти на пол и потрепал её кудряшки.

– Так, начинаем тренировку. Все во двор! Ассистент Гейгер! – Он обернулся к брату.

Когда Томми, вытащив из-за пазухи свисток, дунул в него что было сил, Розалинда зажала уши руками и одарила «ассистента Гейгера» уничтожающим взглядом – странно, что он тут же не провалился или не испарился.

– Ты… ты… ты осёл!

– Розалинда, ты чего? – Джейн ушам своим не верила. Чтобы Розалинда обозвала кого-то ослом? И не кого-то, а своего же друга? И не просто друга, а Томми Гейгера, в котором от осла ну ничегошеньки нет?

Но Розалинде и «осла» показалось мало: она ещё сердито топнула ногой, а когда выяснилось, что и это не выражает всей глубины её возмущения, сорвалась с места и убежала к себе в комнату.

– А что я сделал? – спросил Томми, горестно глядя ей вслед.

– Ничего, – сказала Джейн. – Да не волнуйся ты, всё в порядке. Ну что, идём?

А вот Скай не была так уверена, что с Розалиндой всё в порядке. Розалинда никогда не обзывается и не топает ногами. Это она, Скай, может топать, злиться, рвать и метать. А Розалинда – самая уравновешенная из всех Пендервиков. Нет, надо всё-таки посмотреть, как она там. Лучше бы, конечно, к ней заглянула Джейн, она в семье главный специалист по чувствам и переживаниям, но братья Гейгеры уже увели Джейн и Бетти тренироваться. Только Пса не увели: пожирателю полотенец было пока не до тренировок. Скай тронула его ногой, но он лишь жалобно вздохнул. Да, от этого помощи не дождёшься, придётся идти самой. И она решительно направилась к лестнице.

Розалинда сидела у себя в комнате и перелистывала латинский словарь.

– Скай, ты не помнишь, как там папа сказал? Mendax, mendax– а дальше?

Скай слегка повеселела. Латынь – это всё-таки проще чувств и переживаний.

–  Mendax, mendax, bracae tuae con…не помню дальше.

–  Conflagrant,кажется. – Розалинда увереннее зашелестела страницами. – Начну с mendax.Так, men-dax…Хм, получается, «врун». Не понимаю, папа, что ли, назвал меня вруном… вруньей то есть?

– Ну правильно, ты же ему перед этим сказала, что у него отличный галстук.

– А, ну да. Ладно, посмотрим, что там дальше. Дальше bracae– брюки, штаны. Потом tuae– это я знаю, это значит «твой». Ну и conflagrant– по-моему, это какая-то форма глагола… Ага, точно: conflagrareзначит «гореть». – Розалинда удивлённо повертела словарь в руках, будто с ним что-то не в порядке… – Нет, не понимаю. Получается «Врун, врун, твои штаны горят»? На вруне штаны горят – это что значит?

Скай чуть не сказала: это значит, у папы крыша едет, а виноваты мы – но сдержалась: она же пришла сюда убедиться, что у сестры всё нормально, а не расстраивать её ещё больше. Что бы такого сказать утешительного?

– Ну… – неуверенно начала она, – может, ничего не значит. Или мы неправильно расслышали. А может… – О, кажется, придумала! – …может, папа просто водит нас за нос: бормочет себе всякую бессмыслицу на латыни, мы ведь всё равно не догадаемся. В общем, забудь. Выкинь это из головы!

– Думаешь, выкинуть?

– Конечно, – уверенно ответила Скай. Она немного гордилась собой: в конце концов, не так часто старшие сёстры просят совета у младших.

Розалинда села на кровать и уставилась в потолок.

– Зря я, наверно, обозвала Томми ослом.

– Да ладно, это же всего-навсего Томми.

– Ага.

Пока Розалинда пребывала в задумчивости, Скай решила немного послоняться по комнате – просто так, без цели. В комнате как будто что-то изменилось, только что? Мебель переставлена? Нет, вроде всё на местах. Покрывало, клетчатые занавески – всё как раньше, ничего нового. Наконец она поняла: ничего нового и правда не появилось. Но исчезло кое-что старое.

Нет фотокарточки, на которой мама держит на руках совсем ещё маленькую Розалинду.

– Рози, а где мамина карточка?

Эта фотография в рамке всегда стояла у Розалинды на тумбочке, около кровати. Не только дома, даже на каникулах: этим летом, например, Розалинда брала её с собой в Арундел.

Розалинда покраснела.

– Я её спрятала.

– Почему?

– Просто не хочется сейчас на неё смотреть.

Скай не стала спрашивать, почему не хочется. До сих пор ей как-то удавалось выруливать между Розалиндиными переживаниями, ну и ладно, сейчас главное ничего не испортить. Вдобавок во дворе стоял такой шум и гам, что было ясно: там уже вовсю тренируются.

– Слушай, – Скай тронула сестру за плечо. – Так есть хочется! А Ник же нам не даст пиццу, пока мы не разыграем его дурацкую комбинацию.

– Да, ты права. – Розалинда нехотя поднялась с кровати. – Ну, пошли. Раньше начнём – раньше закончим.

Хотя сёстры всегда жаловались на выматывающие упражнения тренера Гейгера и мечтали поскорее от них освободиться, но когда доходило до дела, они всё-таки бегали, прыгали и послушно бросались за мячом – даже без всякой пиццы. Осенью Ник устраивал им тренировки по американскому футболу, зимой по баскетболу – на них сёстры жаловались не меньше. А однажды летом он организовал целый софтбольный лагерь для всех детей улицы Гардем. Больше того, он объявил, что лагерь платный, и сёстрам даже пришлось выдать ему часть своих карманных денег. Они, конечно, капризничали и уверяли его, что ненавидят софтбольные тренировки ещё больше футбольных и баскетбольных, но это не слишком помогало.

Почему сёстры со всем этим мирились – это отдельный вопрос. Может, потому, что Розалинда, неожиданно для себя и окружающих, оказалась классной баскетболисткой: на баскетбольной площадке она могла переиграть не только любую девочку, но и почти любого мальчика из своей школы. А у Скай прорезался талант к софтболу – выяснилось, что она очень даже неплохой питчер и отличный хиттер [19]19
  Питчер (подающий) начинает игру, у него должна быть точная и сильная подача. Хиттер (бьющий) отбивает мяч битой.


[Закрыть]. Когда Скай и Джейн в школе начали играть в футбол – не американский, а европейский, с круглым мячом, – Ник самостоятельно изучил правила игры и придумал целую систему тренировок, хотя раньше европейским футболом не увлекался. (Это всё равно что хоккей, говорил он, только без клюшки, льда и интереса.) А в том, что его тренировки не прошли даром для Скай и Джейн, никто из Пендервиков ничуточки не сомневался.

Одной только Бетти тренировки Ника пока не принесли сколько-нибудь заметных спортивных успехов. Но Ник от неё не отступался и, не слушая скептиков, пророчил ей большое спортивное будущее.

– Бетти, – кричал он ей в тот момент, когда Скай с Розалиндой выбежали из дома, – не надо наклоняться и закрывать голову руками, когда Джейн бросает тебе мяч! Лучше стой прямо и старайся его поймать.

– Хорошо, – пообещала она и действительно выпрямилась, правда уже после того, как мяч пролетел у неё над головой. – Розалинда, смотри, я футболист!

– Скай и Розалинда, пять кругов вокруг дома за опоздание! – не оборачиваясь, приказал Ник.

Скай попыталась отвертеться:

– Я не могу бегать, когда я голодная.

– Шесть кругов. Ассистент Гейгер!

Томми дунул в свисток – на этот раз негромко и отвернувшись от Розалинды, – и две старшие сестры Пендервик побежали вокруг двора. С каждым кругом Скай всё больше злилась и становилась всё голоднее, зато Розалинда вскоре повеселела – особенно когда штрафная пробежка закончилась и начались упражнения с мячом. И особенно после того, как ей удалось блокировать Томми, то есть сбить его с ног. Она даже не слишком огорчилась, когда у Томми потом тоже получилось её блокировать и даже когда Ник назначил им обоим по десять «обезьяньих прыжков», потому что они должны были пасовать друг другу мяч, а не блокировать.

Они, как всегда, отработали сначала стандартные передачи и успели уже перейти к новой комбинации Ника под названием «полька», с кучей всяких пасов, пробежек и разворотов, когда в игру вступил новый игрок – точнее не вступил, а метнулся оранжевой молнией к мячу, упущенному Джейн. Томми дунул в свисток, все остановились, а кот Азимов бесстрашно прыгнул на овальный мяч и прижал его к земле.

– Мне помешали! – объявила Джейн. Ей явно не понравилось, что кот легко взял мяч, с которым она не справилась.

– Это ещё кто такой? – спросил Ник.

– Это кот. – Присев, Бетти с любопытством смотрела на Азимова, который с таким же любопытством смотрел на неё. – Он живёт у наших соседей.

– Да, и надо им его вернуть, пока Пёс его не разорвал в клочья, – сказала Скай. – Я сбегаю отнесу. – Ей так сильно хотелось есть, что она уже была готова на всё, даже таскать котов, только бы улизнуть с тренировки.

– Пёс в доме, – возразил Ник.

– Если он учует кота, выскочит через окно, – нашлась Скай. – Ник, это срочно! – И пока Ник соображал, что ответить, Скай подхватила Азимова на руки и продралась с ним напрямик через кусты форзиции.

По другую сторону от кустов первым её побуждением было оставить кота прямо тут, на травке, и возвращаться: умные вопросы по астрофизике так и не придумались, поэтому разговаривать с Иантой, тем более один на один, ей по-прежнему не хотелось. Но, с другой стороны, чем дольше она пробудет у соседей, тем меньше останется тренироваться.

– Ну, и что делать? – спросила она у Азимова.

– Мр-р-р, – ответил он.

У Скай появилось не очень приятное ощущение, что кот её оценивает. И, кажется, не слишком высоко.

– Ладно, – сказала она. – Будь по-твоему. Отнесу тебя в дом.

– Мр-р-р, – снова сказал Азимов, на сей раз гораздо благодушнее.

– Глупый ты кот. – Но пока Скай с котом на руках шла к двери дома Ианты, она всё же не удержалась и почесала его за ушком.

Не успела она позвонить в дверь, как крышка над прорезью для почты откинулась. Присев (прорезь располагалась на уровне колен), Скай увидела прямо перед собой круглые глаза Бена.

– Утя, – сказал Бен.

– Сам ты утя, – ответила Скай. – Где твоя мама?

Бен исчез, но через секунду дверь отворилась, и он появился снова – уже у мамы на руках. Ианта стояла на пороге и так улыбалась, что Скай тут же перестала беспокоиться, умное она произведёт впечатление на соседку-астрофизика или не очень.

– А, Скай Пендервик! Привет, Скай. Принесла нам Азимова? Отлично, спасибо. Это Бен у нас всё время его выпускает – да, Бен?

Бен сосредоточенно разглядывал Скай.