Текст книги "Тень, что внутри."

Автор книги: Джин Кавелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

– Сколько времени осталось до того, как крейсер достигнет зоны перехода? – спросил Джон со своего капитанского кресла.

– Двадцать минут, – ответил лейтенант–коммандер Винг.

Двадцать минут. Орудия до сих пор были неисправны, а Корчоран продолжал скрываться от службы безопасности. Он хорошо знал корабль. Джон подумывал, не стоит ли ему сблефовать: можно было передать на крейсер, что он уничтожит их, если они не остановятся, но вряд ли это их испугает. Они были готовы пойти на таран Вавилона 5. Если они узнают о присутствии „Агамемнона”, то, скорей всего, просто взорвут зону перехода. Единственный вариант, который еще оставался у Джона – это расположить „Агамемнон” прямо перед зоной перехода. Это тоже вряд ли остановит крейсер. Они там все были самоубийцами. Они даже могли счесть это победой. Если он последует этому плану, то ему удастся остановить крейсер и спасти Вавилон 5, но лишь потеряв собственный корабль и погубив команду.

Единственное, что сейчас было хорошо – это работа артиллеристов. Росс докладывал, что Спано работает очень хорошо. Росс никогда еще не видел его таким, и даже на Уотли нашло вдохновение и некоторое старание. Джону показалось, что он наконец–то уладил свои проблемы с артиллеристами, хотя, вероятно, это случилось слишком поздно.

Росс постоянно держал канал связи открытым, и сейчас его голос вновь раздался в коммуникаторе Джона:

– Капитан, лазерные орудия исправны.

Джон облизнул губы.

– Хорошая работа, Росс. Теперь посадите кого–нибудь в систему ручного наведения, и покончим с этим.

– Ручное наведение, сэр? – в гулком голосе Росса снова послышалась неуверенность.

– Да. Вы же знаете, что корабль Земной Гвардии опознается как корабль Космофлота. Если мы применим компьютерную систему наведения, она не позволит нам открыть по нему огонь.

– В этой заварухе я об этом позабыл.

Джон прикинул, сколько у них осталось времени.

– Почему бы вам не дать Спано выстрелить? Вы сказали мне, что его работа в трубе была отличной.

– Сэр, я – единственный находящийся здесь офицер. Остальные еще не вернулись из трубы.

Джон стиснул зубы.

– Тогда забирайтесь туда, лейтенант. Мы не можем зря терять время.

– Есть, сэр, – ответил Росс. – Ждите.

Джон прищурился.

– Штурман, выведите нас на позицию напротив зоны перехода, прямо на пути крейсера. Максимальная скорость. Развернуть корабль правым бортом к крейсеру так, чтобы наиболее эффективно блокировать подход к зоне перехода.

Если Росс не сможет выстрелить, они все равно остановят крейсер. Так или иначе. Конечно, разворот корабля бортом к противнику способствует не только наиболее эффективному блокированию, но также подставляет самую уязвимую жилую секцию корабля под ответный удар. Но, если это будет единственным способом остановить его, что ж, они сделают это.

Он ненадолго подумал об Анне, страстно желая ее тепла, жизненности ее присутствия, ласки ее шершавых рук. Джону стало интересно, получила ли она его новогоднее послание.

– Капитан, я внутри, – доложил Росс. – Носовое орудие правого борта. Я в порядке.

– Ждите моего приказа, – сказал Джон, – Связист, открыть канал.

Сейчас крейсер находился уже в пределах видимости, его изображение занимало маленький участок пространства в центре обзорного экрана. „Агамемнон” начал притормаживать, занимая исходную позицию перед зоной перехода. Знакомые темно–серые, ощетинившиеся дулами орудий очертания тяжелого земного крейсера силуэтом выделялись на фоне света ближайшей звезды Карутик. Корабль был меньше „Агамемнона”, у него отсутствовала вращающаяся секция, где поддерживалась искусственная гравитация, но он обладал значительной огневой мощью, а также нес эскадрилью истребителей.

– Неизвестный крейсер Космофлота, вас вызывает капитан Джон Шеридан, командир „Агамемнона”. У вас на борту нелегальный груз взрывчатки. Сдавайтесь немедленно и приготовьтесь к досмотру, в ином случае мы открываем огонь.

Офицер связи, на взгляд Джона, выглядевшая так, будто ей самое место в школе, повернулась к нему с округлившимися глазами.

– Они не отвечают, сэр.

– Крейсер увеличивает скорость, – доложил лейтенант–коммандер Винг.

Теперь изображение корабля занимало примерно пять процентов поверхности экрана.

Джон поднес ко рту коммуникатор.

– Лейтенант Росс.

Нет ответа.

Потом он услышал далекий и глухой голос, доносящийся из коммуникатора.

– Так и есть. Просто сиди там. Так же, как ты делал во время учебного боя, – это был Корчоран. – Когда террористы взорвут Вавилон 5, послужной список Джона Шеридана – героя войны, будет испорчен, и его переведут на бумажную работу. А я, наконец–то, получу командование, которого я достоин.

Джон подал знак офицеру службы безопасности, а потом указал на свой коммуникатор. Офицер кивнул и торопливо покинул мостик.

– Они идут прямо на нас, – заявил Росс. – Капитан не даст им пройти.

Изображение крейсера быстро увеличивалось по мере того, как он ускорялся, и уже занимало около десяти процентов экрана. Его носовые ангары для истребителей и орудия ясно вырисовывались в звездном свете, хотя Джон не смог разглядеть на корпусе крейсера никаких опознавательных знаков.

– Шеридан не самоубийца. Если он не сможет связаться с тобой, он свернет.

Джон подал знак лейтенант–коммандеру Вингу. Он легко стукнул запястьями, а потом сжал обе руки в кулаки и ударил ими друг о друга.

Винг проверил показания сканеров, а потом поднял вверх два пальца.

Проход вывел их к каменному парапету, с которого был виден огромный зал, теряющийся вдали. Держа кейс с мышами так, чтобы он не ударился о пол, Донн подобралась к трехфутовому парапету, Анна последовала за ней. Ее сердце колотилось, от тяжелого дыхания на маске образовался запотевший круг. Позади нее, пригибаясь к земле, плелся Морден, его рука была согнута и прижата к телу. В тишине эхом раздавался звук сверла.

Зал простирался далеко вверх, там тянулись ряды парапетов и мостиков, связывающих их на различных уровнях. Те, которые Анна могла видеть, казались пустым. Стены были украшены высеченными в камне остроконечными узорами и покрыты рунами. Огромный свод и темная иссеченная поверхность напомнила Анне кафедральный собор, но этот собор был посвящен тьме, а не свету. Далеко вверху Анна увидела единственный источник света: длинную узкую трещину, подобную той, что они видели около яйца. Анна прикинула пройденное ими расстояние и направление с той точностью, на которую была способна. Трещина могла оказаться той же самой.

Донн прижалась к парапету.

– Посмотрите наверх, – прошептала она, – и скажите мне, что вы видите.

Анна почувствовала, что именно там находится источник страха Донн.

Анна медленно подняла голову, Морден рядом с ней сделал то же самое. Свет в зале был мутным, хорошо были видны отдельные лучи, похожие на нити, словно свет отфильтровывался, проходя через какие–то призмы, – эту особенность Анна заметила еще на поверхности, но здесь она была выражена еще более ярко, словно реальность расползалась на отдельные полосы и нити. Дальняя сторона зала тонула в тени. Анна оценила ширину зала примерно в сотню футов. Она смогла разглядеть на дальней стене лишь одну выделяющуюся деталь – колонну, высеченную в стене, но, тем не менее, воспринимавшуюся отдельно от нее. Она была изваяна из красновато–коричневого камня с поверхности планеты. Это означало, что этот камень либо специально был принесен сюда с поверхности, либо здесь проходила жила этой породы. На колонне виднелись надписи того же вида, что и на столбах на поверхности. Подземная колонна была того же самого диаметра, что и они, разве что, будучи укрытой в пещере, она лучше сохранилась. Анна прикинула расстояние от трещины до колонны. Получалось, что подземная колонна могла находиться в точности под главным каменным столбом на поверхности. Они могли представлять собой части единой, массивной структуры. Анна перевела взгляд вниз, к основанию колонны в полу зала, который находился примерно в пятнадцати метрах ниже. Колонна была вмонтирована в черный камень зала. Возможно, она уходила еще ниже.

На полу зала ровными рядами лежали прозрачные трубы примерно семи футов в длину и около трех – в поперечнике. Некоторые из них были пусты, в некоторых находились люди. В одном из них Анна с дрожью узнала Петровича. Трубы напомнили Анне криогенные камеры, используемые при необходимости во время длительных космических полетов. Анна стала смотреть дальше, надеясь, что опознает остальных членов партии Чанга, но вместо них она увидела капитана Идальго. У нее вырвалось короткое всхлипывание. Она же послала его с группой Рейзера на исследование трещины. Дальше, в ближайшем к ней ряду труб, лежала Скотт. Когда Анна пересчитала трубы, у нее в горле встал комок. Четырнадцать рядов, по десять труб в каждом. На „Икаре” было сто сорок человек. Около двух третей труб уже было заполнено.

У ближнего конца зала, под парапетом, на котором находилась Анна, в мутном свете стояло яйцо – гладкое и безвредное, раздувшееся, ждущее. Его верхушка находилась всего в десяти футах под парапетом. Движение внизу заставило Анну отодвинуться назад, и они с Морденом ударились стеклами масок. Сейчас его спокойствие испарилось, глаза были расширены, губы стиснуты от страха – лицо Мордена было зеркальным отражением состояния души Анны. Она нащупала его руку, холодную и липкую от пота из–за шока, сжала ее, и они вдвоем снова посмотрели вниз. Рядом с яйцом стояли три инопланетянина, внешне напоминавшие гуманоидов. Их кожа была голубовато–серого цвета, а головы – непропорционально большими. С высоты Анна не могла рассмотреть их лиц более подробно, но, когда один из них протянул руку, она увидела длинные, тонкие и хваткие пальцы. Эти существа не были похожи на тех, кого она видела в сфере.

По яйцу пробежала рябь, и, при вспышке света, Анне показалось, что оно слегка изменило свое местоположение. Там, где находилось яйцо, теперь лежало тело человека в дыхательной маске и комбинезоне. Анна узнала плохо причесанный конский хвост и электронный блокнот, свисавший с его пояса: Рейзер.

Инопланетяне мгновенно схватили его.

– Нет, я не хочу! – кричал Рейзер. – Нет, я не хочу! Нет, я не хочу! – повторял он снова и снова, отчаянно сопротивляясь, пока они тащили его в комнату, находившуюся под парапетом. Анна не могла ее видеть. Спустя минуту или около того, шум сверла, эхом отдававшийся в зале, на мгновение был заглушен воплем Рейзера. Взгляд Анны снова обратился к Скотт, которая мирно лежала в трубе, слегка наклонив голову набок, как будто она спала. Что–то черное блестело на ее висках, в светлых коротких волосах, что–то сверкающее, металлическое, протянувшееся от ее висков ко лбу и щекам. Металлическая полоса спускалась на затылок, прикрепляясь еще к чему–то черному, спрятанному в ее волосах прямо под затылочной частью шеи. Какой–то интерфейс: что–то, связывающее мозг с чем–то еще. Крики Рейзера стихли.

Анна осела у парапета.

Донн тряхнула ее.

– Что они делают? – прошептала она. – Объясните мне.

По крайней мере, она полностью разгадала загадку мыши, поняла, почему эта раса так вела себя с ними с тех пор, как они приземлились, поняла мотивы, стоящие за таким образом действий.

– Они используют живые существа в качестве деталей своей биомеханической техники, в качестве центральных процессоров своих машин. Они готовят экипаж к тому, чтобы соединить их с машинами, – ответила Анна. – Они используют нас как биологические компоненты в своих устройствах.

По лицу Донн Анна поняла, почему та оставила ее в живых: чтобы Анна объяснила, как эта раса жила, как работали их технологии, чтобы она разобралась, в чем именно состояла исходящая от них опасность.

– А теперь, когда у вас есть мыши и ответы на ваши вопросы, вы нас убьете, да?

Донн уже вытащила оружие.

– Я была бы счастлива убить ту, кто отвечает за самое массовое уничтожение телепатов в нашей истории. Меня, вероятно, наградят медалью. – Ее глаза метнулись к Мордену. – И, умирая, я бы убила и тебя, слизняк. Только попробуйте удрать.

– С этой планеты невозможно удрать, – голос Мордена, обычно ровный и спокойный, сейчас чуть дрожал, вероятно, из–за шока. – Капитан и большая часть команды уже здесь. Я заметил здесь и техников изо всех трех наших поисковых групп. Они захватили почти всех.

Коммуникатор Анны пискнул: кто–то связывался с ними.

– Что это за место? – голова Анны вздрогнула от этого голоса. Из тени появилась белая фигура, идущая враскачку, похожая на снеговика.

– Черльзстейн, пригнись! – Анна махнула ему рукой. – Держись вне их поля зрения. И веди себя тихо!

Донн навела свой PPG на Черльзстейна.

– Как вам удалось ускользнуть от них?

Черльзстейн вполз на парапет, заполняя пространство своим массивным телом. Он попытался усесться на корточки, но его ноги в скафандре не могли согнуться.

– Не знаю. Помню, что забрался в яйцо и что–то кричал Чангу. Потом я заснул и проснулся рядом с яйцом. Оно… пело мне. Я попытался найти дорогу назад, на поверхность.

Анна услышала движение внизу и перегнулась через парапет. Донн и Морден последовали ее примеру. Сейчас серый инопланетянин стоял рядом с одной из труб, в которой находился техник из группы Анны. Инопланетянин открыл трубу. В своих тонких пальцах он сжимал какой–то круглый прибор. Сейчас он прикрепил его к устройству у основания черепа техника.

Какие–то приготовления, подумала Анна, или программирование.

– Что вы делаете? – спросила Донн.

Черльзстейн держал руку на ее PPG. Она ударила его ногой, тот отлетел назад и с грохотом ударился шлемом о стену пещеры. Но хотя в руках у Донн и осталось оружие, в руке Черльзстейна тоже появился PPG, который он навел на них. Анна проверила карман своего комбинезона и обнаружила, что Черльзстейн вытащил ее оружие. Ей захотелось закричать. Они что, не поняли, что происходит прямо под ними?

– В меня стрелять бессмысленно, – произнес Черльзстейн. – Я всего лишь посланник.

Он взял PPG и, поднявшись на колени, убрал его в свой карман.

– Я просто не хочу, чтобы вы покалечили друг друга.

– Этого не входило в мои планы, – сказала Донн. А потом ее тело задрожало, и она обхватила руками шлем, испустив сдавленный стон.

Черльзстейн поднялся на ноги.

– Больше нет причин прятаться. Все знают, что вы здесь.

Глава 17

Менее чем за минуту изображение крейсера на экране увеличилось настолько, что заполнило семьдесят пять процентов его поверхности. Когда он несся по направлению к „Агамемнону”, были видны только нос корабля с громадным ангаром для истребителей и его днище. Он походил на огромное дуло пистолета, нацеленное прямо в их горло. Джон выпустил истребители, эвакуировал людей с внешних уровней корабля, приказал задраить все внутренние люки и шлюзы.

Из коммуникатора по–прежнему не доносилось ни звука. Джон редко задумывался о смерти, но, в эти секунды, оставшиеся до столкновения, ему больше ничего не оставалось делать, кроме как думать об Анне и о том, какую боль причинит ей его смерть. Больше всего на свете он хотел увидеть ее снова и сказать ей о том, как он ее любит.

Сейчас изображение крейсера заполнило весь экран. Он мог разглядеть каждое орудие, каждую антенну, каждый сканер и сенсор на его корпусе.

– Спано, – донесся из коммуникатора крик Росса. – Берегись!

В коммуникаторе раздалось шипение и пронзительный крик, а потом раздался гулкий голос Росса:

– Капитан, я стреляю!

– Держитесь! – выкрикнул Джон. Сейчас крейсер почти поравнялся с ними. При взрыве он мог прихватить с собой и „Агамемнон”.

Носовое орудие правого борта выстрелило, ослепительный луч лазера протянулся к серо–стального цвета корпусу крейсера, на мгновение соединив два корабля. Джон не знал, стало ли произошедшее результатом взрыва террористами груза взрывчатки, или же выстрела из лазерного орудия. Он увидел две последовательные яркие вспышки: одну – на днище крейсера, вторую, ослепительно яркую, – в носовом ангаре для истребителей. Он прикрыл глаза рукой. Потом сияние потускнело, и Джон увидел, как крейсер разваливается на части, а громадный фрагмент корпуса летит прямо на них. „Агамемнон” накренился, и у Джона возникло знакомое ощущение падения из–за уменьшения силы тяжести. Серия взрывов сотрясла корабль, подобно приступу дрожи. Джона швырнуло на пол. Он поднялся на четвереньки. Сила тяжести все еще была нестабильной, его собственный вес постоянно менялся.

– Доложить о повреждениях! – крикнул он.

Винг с трудом поднялся на ноги и схватился за пульт.

– Несколько больших пробоин в обшивке корпуса… на палубах с первой по третью. Уничтожено носовое орудие правого борта.

Джон поднялся на ноги и встал рядом с Вингом.

– Жертвы?

Винг изучал поступающие данные.

– По предварительным данным, пробоины зафиксированы только в отсеках, из которых были эвакуированы люди.

Несколько секунд они молчали, ожидая следующих толчков. Сила тяжести вернулась к своему нормальному значению. Вся команда наблюдала за Джоном, на их лицах испуг постепенно сменялся облегчением. К Вингу начали поступать рапорты из разных отсеков.

Джон нажал кнопку коммуникатора.

– Лейтенант Росс.

– Росс слушает.

– Что там у вас случилось, лейтенант?

– Капитан, носовое орудие по правому борту уничтожено. Остальные три все еще в рабочем состоянии. Лейтенант Спано… нейтрализовал коммандера Корчорана. Оба не получили серьезных травм. Служба безопасности появилась сразу после этого.

Джон кивнул.

– Отличный выстрел, лейтенант.

– Спасибо, сэр, – прогремел Росс.

Как только они получили ясную картину о состоянии корабля и команды и удостоверились в том, что все системы находятся под контролем, Джон прямо с мостика связался с генералом Лохшмананом.

– Генерал, крейсер Земной Гвардии уничтожен.

– Вы заставили нас поволноваться, капитан. Мы ждали вашего сообщения гораздо раньше.

– Сэр, у нас были некоторые затруднения, – объясняя, что произошло, Джон понял, что никогда еще так не гордился своим экипажем. Невзирая на трудности и раздоры в начале, они сумели превратиться в единую, работоспособную команду. – Все действовали превосходно, генерал. Буду рад представить лейтенантов Росса и Спано к наградам.

– Составьте соответствующие бумаги, а я их подпишу, – ответил генерал, – Кажется, вам понадобится заход в док для ремонта?

– Да, сэр.

– Как вы смотрите на то, чтобы „Агамемнон” вошел в состав почетного эскорта на церемонии открытия Вавилона 5? Уверен, что там вы сможете исправить ваши повреждения, а ваши раненые получат необходимую помощь. Присутствие „Агамемнона” будет своего рода символом значимости нашего проекта для всех заинтересованных сторон.

Подчиненные возбужденно посмотрели на Джона.

– Сэр, для нас это будет большая честь.

– Вы ее заслужили, – ответил генерал, – Мои поздравления за хорошо проделанную работу, капитан.

Джон откинулся назад в своем кресле и улыбнулся:

– Благодарю вас, сэр!

– Я пришел передать вам приветствие, – Черльзстейн стоял перед ними – белый снеговик на фоне мрака пещеры позади него. Анна никогда не осознавала столь явственно страстное рвение, которое всегда было присуще ему, – не осознавала до этого момента, когда это рвение полностью исчезло. Его руки бессильно свисали вдоль тела, не двигаясь, – словно кто–то приказал ему вытянуть их по бокам. Плечи были расправлены, а не сгорблены – с поднятой вверх головой он, казалось, бессознательно старался оставаться в гордой позе. За стеклом шлема скафандра, в коричневатом отраженном свете, его лицо выглядело спокойным и уверенным, а не расстроенным.

Анна встала, Донн последовала ее примеру, все еще прижимая одну руку к шлему. В другой руке Донн сжимала наведенный на Черльзстейна PPG. Морден оставался там, где и был, и Анна гадала, сдался ли он, или просто не мог больше передвигаться?

– Чье приветствие? – спросила Анна.

– Обитателей этой планеты. Тех, с кем вы пытались встретиться. Они не могут общаться на нашем языке, поэтому послали меня в качестве посредника. Название их расы слишком длинное, чтобы его произнести – на самом деле оно состоит из десяти тысяч букв, мистер Морден. Это древняя, благородная раса, так же далеко ушедшая от нас, как мы – от мезозойских землероек. Их технологии, как вам хорошо известно, доктор Шеридан, на тысячелетия опережают наши. И они готовы поделиться ими с нами. Вообразите себе – неограниченная энергия, биомеханические корабли, конец нищеты – и мы, археологи, сделавшие крупнейшее открытие всех времен. Они находились в состоянии спячки почти тысячу лет и теперь просыпаются. Собственно говоря, это мы их разбудили. Спячка сделала их очень уязвимыми, им необходимо время для того, чтобы восстановиться до того, как другие расы узнают об их существовании – другие расы, которые стремятся заполучить их технологии. Они откроют нам свои секреты, если мы, в свою очередь, будем держать их в тайне. Они хотят работать с нами, узнать от нас о том, что произошло за последнюю тысячу лет.

– А что с ними? – спросила Анна, указывая на команду.

– Они не поняли. Они не станут хранить тайну, поэтому они будут спать до тех пор, пока можно будет их отпустить без риска.

– Черльзстейн, ты не можешь…

– Что они вам пообещали? – спросил Морден, его ровный голос стал жестким.

– Все, что хочу, – ответил Черльзстейн, – „Все, что хотите”. Они и вам дадут то же самое. У вас всего два выхода: служить им добровольно, и тогда в награду они выполнят ваши самые заветные желания, или служить им против своей воли, как они, – он кивнул вниз, в сторону команды.

Морден коснулся ее ноги, указал пальцем вниз и налево. Один из голубовато–серых инопланетян уже шел вдоль парапета, направляясь к ним. Анна посмотрела в другую сторону и обнаружила еще одного.

– Это те, кому вы служите? – спросила Анна, – Почему они сами не поговорят с нами?

– Они? – Черльзстейн громко хмыкнул. – Они всего лишь слуги.

Анна ощутила промах и решила воспользоваться им. Таков и был ее первоначальный план: встретиться с существом, находящимся внутри сферы. Оно скрывалось, применяя всяческие уловки, используя посредников. Если бы только ей удалось добраться до него, возможно, она бы нашла выход отсюда.

– Тогда где же они? Они что, не разговаривают с вами?

– Они как раз разговаривают со мной. Они здесь. Они здесь повсюду.

Темные стены пещеры позади Черльзстейна, погруженные в тень, пошли вертикальными полосами. Пещера больше не казалась пустой из–за отсутствия света – она наполнилась тьмой. Анна заметила поступательное движение каких–то тел. То были творения тьмы. Тьма собиралась воедино, в ее мерцающих волнистых перемещениях на мгновение появлялись очертания, похожие то на конечности, то на голову. Ее глаза не могли избавиться от призраков созвездий, что являлись глазами тех существ.

Реальность расползалась на части. Через щели просачивался огонь желания, злоба, направленная прямо на нее, как и говорила Донн: внутри нее распахнулась пустота, пропасть, в которую она падала, пустота, которую надо было наполнить.

Анне показалось, что она кричит, но потом она поняла, что кричала Донн, раскачиваясь взад–вперед, прижав руки к шлему. Крик перешел в громкий вопль, потом ее руки дернулись вниз, наводя PPG.

От первого выстрела Черльзстейна отлетел назад, на его груди расцвел черный цветок. Потом Донн выстрелила в потолок, чтобы отгородиться от переливающейся мерцающей тьмы, и огромный каменный выступ рухнул удивительно быстро при здешней сильной гравитации, вызвав обвал. Анна пригнулась, прижавшись к парапету, и почувствовала вес Мордена, навалившегося ей на спину, закрывавшего ее от камней. Мясистые пальцы того голубовато–серого инопланетянина, что был ближе к ним, отдернулись при следующем выстреле. Потом каменный поток осыпался на парапет, обрушился на них, и крик Донн смолк.

Когда камнепад, наконец, стих, Анна отвела руки от головы. Ее побитые камнями руки дрожали, движения были неуклюжими и причиняли боль. Анне было трудно дышать. Рядом с ней Морден здоровой рукой отталкивал тяжелый камень. Они оказались засыпанными до плеч, парапет вокруг них был усеян камнями.

– Я не вижу Донн, – сказал Морден, тяжело дыша. – Она что, свалилась вниз?

Когда Анна рывком поднялась на колени, то почувствовала резкую боль в бедре. Она посмотрела вниз, через парапет, и увидела яйцо окруженное несколькими крупными камнями. Если какие–либо камни и упали на его вершину, то они были им поглощены, равно как и Донн, если бы она туда упала. Все остальное выглядело как прежде.

– Я тоже не вижу ее.

Они выбрались наверх, на кучу щебня, их движения были усталыми и неловкими. Стоя на коленях, Морден здоровой рукой вцепился в бедро и наклонился вперед, как будто был готов вот–вот умереть. Анна ползала по камням, выискивая какие–либо признаки Донн. В щели между двумя камнями блеснул белый рукав. Анна прикинула, где должна находиться голова, а потом начала разгребать камни. Морден принялся ей помогать.

Лицо Донн наконец–то утратило свою угрюмость. Ее челюсть висела свободно, а кожа казалась очень нежной. Анна поняла, что эта женщина была ненамного старше ее самой. Пряди грязно–белых волос свободно падали ей на лицо, одна касалась небольшого шрама на щеке в виде буквы D. Шлем Донн висел, склонившись к одному плечу. Ее шея была сломана.

– Анна, – позвал Морден.

В мутном свете вокруг них всюду двигались тени. Они появились из тьмы в дальнем конце зала, двигаясь вдоль стен, по парапету, направляясь к ним.

Истина поразила ее, истина, которую Анна старательно избегала с тех пор, когда Морден ее высказал: отсюда невозможно было удрать.

Но Анна не могла согласиться ни на одно из двух предложений, о которых им говорил Черльзстейн.

– PPG, – сказала Анна. – Ищи PPG.

Анна видела, что Морден понял по ее лицу то, что она хотела от него, понял ее намерение, и его губы растянулись в слабой покорной улыбке.

– Мне жаль.

Их не интересуют мертвые.

Сейчас они усиленно копали, обдирая руки и незащищенные одеждой предплечья, расчищая участок вокруг Донн. Анна поняла, что заработает рубцы на всю жизнь, если только у этих рубцов будет возможность образоваться. Она заметила отблеск металла и стала копать в этом направлении, обнажив крышку кейса с мышами.

Тени были повсюду, воздух стал плотным от их движений, от их присутствия. Вокруг нее вселенная пошла рябью и распадалась на части, и лишь присутствие Мордена рядом с ней казалось реальным. Внутри Анны снова распахнулась пустота. Темный колодец, нуждавшийся в наполнении.

Анна докопалась до края кейса, нашла замок и раскрыла его. Внутри лежала скорлупка с мышью, излучавшая слабое тепло и легкий запах рыбы. Анна ударом разбила скорлупку, ее руки дрожали. Мышь весьма походила на ту, которую она уничтожила.

– Морден, мышь. Полагаю, что вместе нам, быть может, удастся ее активировать.

Это была отчаянная, вряд ли осуществимая попытка. Ее разум не был достаточно силен, чтобы полностью активировать мышь. Кто знает, смогут ли два человека вместе добиться этого? Но, если им это удастся, то взрыва, который уничтожил лабораторию, будет более чем достаточно для того, чтобы убить их обоих.

Морден кивнул, и она подползла к нему поближе.

– Держи ее и сосредоточься на ней изо всех сил.

Ему пришлось поднять свою правую руку левой, чтобы положить ее на мышь. Обе руки Мордена были в крови, как и у нее самой, и Анна поняла, что он наконец–то ободрал свои гладкие ладони.

Они обхватили руками мышь, их пальцы переплелись. Его пальцы были холодны, как смерть. Анна прислонилась своим шлемом к шлему Мордена, и они вдвоем сосредоточились на мыши, на предмете, который они сжимали в руках.

Потом тьма, нависшая над ними, просочилась в ее разум и когтями вцепилась в него. Огромный темный колодец растянулся, поглощая ее – невыносимая пустота и жгучая жажда. Анна с криком рухнула вниз. Но падение удалось прекратить, колодец удалось наполнить, свет и тепло насытили тень внутри нее. Джон мог бы находиться рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, объясняясь в любви, восхищаясь ее добродетелями, его любовь давала все, что было ему нужно, все, что было нужно ей. Каждая ее археологическая теория могла бы быть выдающейся и правильной, ее открытия могли бы изменить мир, покончить со страданиями, принести ей умиротворение, признание и радость от сделанной работы. Она могла бы принести людям только счастье, никакой боли. Или могла бы воплотить свою самую заветную мечту. Хуже всего было то, что до этого Анна верила, что все это на самом деле может сбыться, но теперь знала, что этому не бывать. Мечта о том, чтобы дожить до преклонных лет вместе с Джоном, и их любовь становилась бы с годами только сильнее, становясь привычной, но от этого не менее страстной, мечта о том, что они будут сидеть в креслах–качалках на крыльце дома в Айове. Она болезненно чувствовала, будто прожила всю свою жизнь за одно мгновение. И сейчас эту жизнь у нее отнимали. Тьма в ее разуме путала мысли, и вырисовывала их более ярко, чем она могла когда–либо представить.

Каждая из этих мыслей могла бы заполнить пустоту внутри нее, заполнить светом, рожденным во тьме, светом, который осквернял все, к чему прикасался.

Этому не бывать. Даже если она сама это выберет.

Пустота внутри нее наполнилась болью, когда она подумала о Джоне, когда она поняла, что больше никогда его не увидит.

Анна сосредоточилась на мыши, на ее эластичной коже, на ее сероватых сегментах, на ее преданности машине. Она погружалась все глубже в ее сознание того существа, бывшего в самом сердце мыши, которое когда–то родилось в темноте, в теплом гнезде из стружек, и которое теперь бесконечно долго было поймано в ловушку, влача существование, которое нельзя было назвать жизнью. Оттенки серого на сегментах начали переливаться. Анна раскрыла пальцы. Полосы цвета древесного угля поползли по спинке мыши, не так быстро, как было во время контакта Терренса с мышью, но гораздо быстрее, чем тогда, когда Анна делала это одна. В возбуждении она закрыла глаза и еще сильнее сосредоточилась на мыши. Она представила ее элегантный сложный скелет, ее сердце, бьющееся внутри, то, что должно было быть ее мозгом. Она сконцентрировалась на этом, чувствуя сонное движение, растущее возбуждение понимания.

– Проснись! Проснись!

Анна почувствовала Мордена там, вместе с собой, внутри мыши, его эмоции были поразительно сильными. Его самообладание ввело в заблуждение даже ее. Его самым непосредственным чувством был страх, который отражался в ее собственных чувствах, страх перед тенями и тем, что они с ними сделают. В отличие от Анны, он, казалось, мало страшился смерти, он будто стремился к ней. За страхом, который то накатывался, то отступал, подобно приливной волне, пряталась волна боли и истощения, удерживаемая разрушающимися барьерами. Он, казалось, готов любой момент мог потерять сознание. А потом Анна почувствовала в его сердце возбуждение от мысленного контакта с мышью, от ощущения ее движения, от осознания того, что рядом с ним была Анна. Связь между ними была близкой, явной.