Текст книги "Цепная атака"
Автор книги: Джин Де Виз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Затем в разговор вступил третий, молчавший до сих пор, и указал на доктора Маккоя, который стоял неподалеку от Спока у исследовательской рубки.
Не желая, чтобы хоть что-то могло помешать этому словоизвержению, Кирк жестом приказал охранникам опустить фазеры и отступить. Приказ был немедленно выполнен, и первый инопланетянин, заметив это, замахал рукой в направлении группы безопасности, сопровождая свои действия новым потоком слов.
Средний же по-прежнему не желал ничего слышать. Еще раз повторив резкое слово, состоящее из одного слога, он замолчал и отвернулся.
– Сэр, – тихо сказала Томсон на ухо капитану, – мистер Спок желает сказать вам несколько слов.
Быстро оглянувшись, Кирк увидел, что старший помощник подзывает его рукой. Капитан отступил и, обойдя свое кресло, подошел к исследовательской рубке.
– Да, мистер Спок?
– Полагаю, очень скоро компьютер даст нам возможность в основном понять их язык. – Вулканец намеренно говорил тише, чтобы не помешать гостям. – Обычно для понимания совершенно незнакомого текста требуется более развернутая информация, чем та, которую мы сейчас получаем только в устной форме, но к счастью, значительная часть необходимых сведений содержалась в тех подпространственных радиопередачах, которые нам удалось перехватить. Помимо того, что в них имелось описание двух кораблей, там еще прилагались образцы. Так что задача компьютера существенно облегчена за счет дополнительных связей и перекрестных ссылок.
– Отлично. Но все же, что значит «очень скоро»?
– Уже сейчас, капитан, вы можете обменяться основной информацией.
Командир обернулся к инопланетянам. Высокий все еще хранил холодное молчание, а двое других, судя по всему, перестали спорить с ним. Один из них, тот, что плакал, смотрел прямо на капитана. И только тут Кирк с некоторым беспокойством осознал, что именно этот сентиментальный чужак совсем недавно пытался сломать ему шею, когда понял, что именно он, Кирк, здесь главный и, следовательно, его нужно убить первым.
Глава 10
Кирк прекрасно понимал, что приписывать земные человеческие эмоции выражениям, появившимся на лицах абсолютно незнакомых гуманоидов и казавшимся очень похожими на соответствующие проявления чувств у людей, полнейшая глупость. Так это или нет, но выражения существовали, и их следовало принимать во внимание. А некоторые сходства: слезы, кратковременная паника, вызванная незнакомой обстановкой, стойкое безразличие, поколебать которое смогли лишь дорогие их сердцу объекты и образы, – похоже, перевешивали различия.
В лице инопланетянина, глядевшего прямо в глаза капитану, не было ни холодного равнодушия долгих часов заточения, ни ненависти, исказившей черты, когда он напал на Кирка. Глаза, посаженные более глубоко, чем у людей, еще не просохли от слез. Округлый, но крепкий подбородок не выпирал воинственно вперед, а, скорее наоборот, казался срезанным, потому что гуманоид опустил голову. Да и вся его поза, более свободная, мягкая, выражала не вызов, а что-то другое, возможно извинение.
– Мы вам не враги, – медленно проговорил Кирк, держа на вытянутых руках транслятор и глядя инопланетянам прямо в глаза.
Некоторое время стояла тишина, пока компьютер принимал решение, как выразить эту мысль. Затем раздались звуки, показавшиеся капитану весьма точной имитацией речи чужаковг.
Реакция последовала незамедлительно.
Высокий инопланетянин, отказавшийся недавно разговаривать со своими соотечественниками, издал резкий вопль, подобный тому, которым сопровождалось его первое возвращение в реальный мир после гибели звездолетов. Еще немного – и он свалился бы на пол, но товарищи поддержали его. Высокий, однако, быстро пришел в себя и повторил тот же неприятный звук, как будто твердо вознамерился не говорить ничего другого.
После недолгой паузы компьютер синтезировал характерный мужской голос.
– Молчите.
Не обращая внимание на Маккоя, пробормотавшего: «Я бы это посоветовал и тебе, Джим», – Кирк заговорил снова.
– Вам не нужно молчать или пытаться скрыть от нас ваши секреты. Мы вам не враги. – И снова, после паузы, компьютер послушно перевел слова капитана. Высокий чужак покрутил головою, словно пытаясь определить источник голоса, чтобы броситься на него.
Но протестов его уже никто не слушал, и тот, который чуть не задушил Кирка, стал что-то говорить. На этот раз реакция компьютера оказалась более живой, и перевод последовал почти сразу же, причем каждое третье слово выделялось интонацией, означавшей, что говоривший испытывает некоторое сомнение в искренности капитана.
– То, что вы нам сказали, говорит о ваших дружеских чувствах, – начал гость, но сосед тут же прервал его.
– Важно не то, что он не враг, – перевел компьютер. – Сам факт того, что наша речь известна кому-то, уже может привести к уничтожению!
– О каком враге вы говорите? – спросил Кирк, когда компьютер замолчал. – Не те ли это корабли, что напали сначала на нас, а затем на вас?
– А вы считали их нашими друзьями? – презрительно усмехнулся высокий, отказавшись, по-видимому, от тактики молчания. – Да у них нет друзей! Они уже уничтожили тысячу миров и будут продолжать делать это до тех пор, пока есть что разрушать.
Полуобернувшись к Споку, Кирк опустил транслятор.
– Покажите еще раз те планеты, которые мы посетили, – тихо попросил он.
Вулканец чуть заметно кивнул и склонился над пультом. Отдав в полголоса команду, он взглянул на экран, где уже началась демонстрация галереи смерти. Когда компьютер представил первую картину – выжженную поверхность планеты, капитан поднес ко рту транслятор.
– Это те самые миры, которые уничтожили ваши враги?
В полном молчании инопланетяне взирали на проплывавшую перед их глазами череду испепеленных планет. На этот раз первым отозвался высокий.
– Это те, которые вы уже показывали нам. Не знаю, те ли это, что я видел лично, но все они несут на себе отпечаток безжалостного разрушения.
Кирк собрался было объяснить, что уничтожению, которое продолжалось десятки тысяч лет, подверглись не только эти, но и другие миры, и ни одна из воюющих сторон просто не располагала возможностями для столь масштабной карательной операции. Однако такое объяснение легко могло подтолкнуть гостей к выводу, что разрушение – дело рук более развитой цивилизации, представителями которой, вполне возможно, являлись сами члены экипажа «Энтерпрайза».
Поэтому Кирк спросил:
– И сколько таких погибших планет вы знаете?
– Сказать никто не может, – ответил инопланетянин. – В этом секторе космоса нам неизвестно ни одной, которую не посетили бы Разрушители.
– Так ваш мир далеко отсюда?
Этот вопрос поверг в замешательство не только высокого, но и его коллег.
– Извините, – поспешил исправить свою ошибку Кирк. – Понимаю, что вы не рискнете поделиться с нами информацией о местонахождении вашей родной планеты, опасаясь, как бы она не стала достоянием ваших врагов и не помогла им отыскать вас.
– Вы правы, – сказал низенький и добавил извиняющимся тоном. – Мы верим вам, когда вы утверждаете, что не принадлежите к числу наших противников, но в столь жизненно важном вопросе полагаться на слова нельзя.
– Понимаю, – кивнул Кирк. – Местонахождение вашего мира для нас не столь уж важно. Но хотя бы скажите, как вы себя называете?
– Мы хошаны, – перевел компьютер, выделив интонацией слово «хошаны», что, как и ожидал капитан, означало: этот вариант – лишь гуманизированная версия произнесенных чужаком звуков. Когда придется переводить на хошанский язык слова «землянин», «вулканец», компьютер сработает таким же образом в обратном направлении. Впрочем, это касалось любого имени собственного.
– А вы сами? Лично вас как зовут? – спросил уточняюще капитан, а когда хошаны переглянулись и промолчали, продолжил:
– Меня зовут Джеймс Кирк. Как вы и сами догадались, я капитан этого корабля. А это, – он кивнул в сторону вулканца, – мистер Спок, мой старший помощник. – Повернувшись, Кирк поочередно представил всех, кто был на мостике.
После этого высокий наконец-то заговорил.
– Вы освободите нас, капитан? – спросил он, поднимая скованные наручниками руки.
Кирк бросил взгляд на охранников, стоявших с опущенными фазерами, затем кивнул.
– Хорошо. Лейтенант Томсон…
После секундного колебания глава службы безопасности набрала на контрольной панели соответствующий код. Наручники упали, и она торопливо подобрала их.
– Теперь, – промолвил Кирк, – вы назовете себя?
– Я Таразек, – ответил высокий, и, наверное, если бы компьютер не добавил гласных, имя гостя прозвучало бы совершенно непроизносимо. – Командовал подбитым звездолетом.
– Радзик, – сказал второй и ничего не добавил.
Третий, тот, который покушался на жизнь Кирка, посмотрел прямо ему в глаза и произнес:
– Я Болдук. Сожалею, что своими действиями мы причинили вред вам и члену вашей команды. Благодарю за доброе обращение.
– Мы понимаем причины, толкнувшие вас на это. В любом случае я не пострадал, а сестра Гарсия, получившая ожог руки, когда погиб ваш товарищ, выздоравливает.
Капитан помолчал, посмотрев на экран, где по-прежнему были видны четыре звездолета, шедшие тем же курсом, что и первый, встреченный землянами.
– Может быть, вы расскажите о своих противниках?
– Рассказывать особенно нечего, мы мало знаем о них, – сказал Болдук. – Нам довелось лишь видеть их корабли и то, что с ними стало. Как вы понимаете, никто из этой расы не давался живым. Даже тела для изучения нам не удалось получить.
Известны лишь, и слишком хорошо, их действия. Тысячи наших стали их жертвами и, если будет возможность, они погубят всех.
– Но почему? Почему они хотят убить вас? Как началась война между вами?
– Вы дважды показали нам, что сделали Разрушители с бесчисленным множеством миров, – вмешался Таразек. – Неужели до сих пор неясно?
«Ясно-то ясно, – подумал Кирк. – Вот только виноват ли во всем именно этот противник? Однако выяснять это – все равно, что ворошить муравейник».
– Я всего лишь хочу узнать, – объяснил он, – как вы впервые встретились с Разрушителями?
– Ну, конечно, они напали на нас, – ответил Таразек. – Так же, как и на вас.
– И никакой попытки к общению? С обеих сторон?
– Вы сами были свидетелями того, что Разрушители общаются лишь с помощью оружия!
– Но ваши люди пытались?
– Ничего не могу сказать о первых двух подвергшихся нападению кораблях. Тогда мы ничего не знали ни о Разрушителях, ни о погубленных ими мирах. Думаю, что те, первые, несомненно, предпринимали попытки, если, конечно, успели. Мы знаем о них только то, что их не стало. Подпространственная связь с ближайшей колонией просто прекратилась.
– Тогда откуда вы узнали, что на них напали?
– Если вам нужен живой хошан в качестве свидетеля, то такого нет! В то время наши корабли строились для исследований, а не для войн! Противостоять оружию Разрушителей они были не в состоянии. Первые два звездолета наверняка погибли, превратились в пар. А если нет, если бы хоть кто-то из экипажа выжил, нас бы не было сейчас здесь. Они нашли бы наши колонии и нашу родную планету. Нашли и уничтожили бы давным-давно.
– А потом, – настаивал Кирк. Таразек угрюмо молчал.
– А затем, – продолжил он усталым голосом, хотя компьютер то ли не уловил, то ли не смог передать этого перехода, – нападению подвергся третий корабль. Он поддерживал подпространственную связь с одной из колоний, удаленной примерно на парсек. Перед самой гибелью наши соотечественники успели передать изображение напавшего на них корабля и описание всего случившегося. Все это сейчас знают даже дети.
– И что вы предприняли, узнав о существовании Разрушителей?
– Сначала, не имея представления об их мощи, мы только избегали появляться в том секторе космоса, где случались нападения. Но затем разрушению подвергся один из самых колонизированных нами миров. Сотни тысяч хошан погибли. А вскоре нам стали попадаться другие уничтоженные в прошлом миры. Вот тогда-то мы и поняли, что выбора нет. Тягаться с Разрушителями, не имея адекватного оружия, было бы безумием. Единственно, что оставалось, – это спрятаться, сохранить в тайне свое местонахождение, развивая тем временем вооружение, строя надежную оборону. Нам пришлось уйти из космоса, эвакуировать колонии и уничтожить все, что невозможно было забрать с собой. Несколько десятилетий вся цивилизация работала на оборону. Мы построили собственный военный флот, не уступающий ни в чем флоту врага. Наша планетарная система превратилась в крепость. Целые поколения жертвовали собой, и вот теперь мы достаточно окрепли, чтобы вернуться в космос, чтобы начать разыскивать их.
Хотя перевод компьютера звучал нейтрально, ошибиться в чувствах хошана было невозможно.
– Но даже и сейчас вы все еще не знаете, почему они напали на вас вначале? – тихо спросил Кирк. – Почему разрушили ваши миры, уничтожили ваши звездолеты?
– Спросите их, если посмеете.
– Обязательно, если представится такая возможность, – сказал капитан, заметив про себя, что перевод стал уже практически моментальным и теперь лишь одно слово из десяти ставилось под сомнение самим компьютером.
– Да вот же они перед вами, – сказал Таразек, указывая на экран, где все еще виднелись четыре звездолета. – Разве вы не можете похитить кого-либо из них, как вы сделали это с нами?
– Это будет значительно труднее. Когда мы забирали вас, оружие на борту не функционировало и не было защитного экрана.
– Верно, но, похоже, оружие Разрушителей не причинило вреда вашему звездолету, если верить тому, что вы нам показали.
– Это так, но мы в безопасности, лишь когда подняты наши защитные экраны. При необходимости забрать кого-то с другого корабля их приходится ненадолго опускать.
– Так вы не непобедимы?
– Конечно, нет, – ответил Кирк, надеясь, что столь высокая степень откровенности не ошибка с его стороны.
– Кроме вашего, есть ведь и другие звездолеты, подобные ему?
– Много. Но сейчас их нет в этом секторе космоса.
– Тогда где они? Должен заметить, что при всем том, что вы показали, нам совершенно неясно, где же ваш мир?
– Поверьте, – сказал Кирк, грустно качая головой, – мне бы очень хотелось показать вам его точное местонахождение. Но, к несчастью, мы сами этого не знаем.
– Вы не знаете, где находится ваш мир? Неужели звездолет занес вас так далеко?
– К сожалению, в этом повинен не наш корабль.
– Тогда что? Чем вы еще располагаете, кроме этого замечательного космолета?
– Мы не знаем, что занесло нас сюда. Это неподвластно и столь же непонятно нам, как и вам.
– Что же это может быть?
Повернувшись к старшему офицеру, Кирк сказал:
– Мистер Спок, покажите нашим друзьям, как мы сюда попали.
– Если вам угодно, капитан.
Короткие инструкции компьютерам – и на экране возникло созвездие Стрельца. Вдали сиял Орион.
– Это наша галактика, – пояснил Кирк, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Наши планеты – а мы не все с одной планеты – где-то в том скоплении звезд, которое вы видите на экране.
В одной из областей Ориона засветилась небольшая окружность. Раздался голос Спока.
– Там – Федерация.
– Спасибо, мистер Спок.
– Так вы все-таки знаете, – сказал Таразек.
– В некотором смысле, да, – ответил Кирк, – но мы не знаем, где находимся сейчас. Смотрите на экран, и вы поймете, как мы здесь оказались.
Все обернулись к экрану. Внезапно изображение Млечного Пути дрогнуло, сменившись тем сияющим звездным занавесом, который окружал «Энтерпрайз» с самого момента переноса.
Несколько секунд все молчали. Наконец Таразек произнес:
– Все произошло так быстро?
– Да, так быстро. Наш компьютерный анализ показал, что в действительности переход длился приблизительно 98 микросекунд. – Кирк улыбнулся. – Правильно, мистер Спок?
– Совершенно верно, капитан. В течение этого периода мы находились неизвестно где. Сенсоры не отметили буквально ничего: ни материи, ни энергии, ни самого «Энтерпрайза».
– Спасибо, мистер Спок. А теперь покажите им, что сталось с тем зондом, который мы послали через ворота перед их исчезновением.
Компьютер отреагировал непосредственно на голос капитана. Таразек прищурился.
– Вы хотите сказать, что просто исчезли из своей галактики и появились здесь?
– Именно это я и хочу сказать, – подтвердил Кирк.
– А эти, как вы их называете, ворота, пропустившие вас… Почему вы не вернетесь через них?
– Они исчезли. Насколько нам известно, они все еще могут быть где-то поблизости, но отыскать мы их не можем.
– Но где-то же они есть, где-то таятся. Разве нельзя их засечь?
– Нет, разве что запустить через них зонд. Или войти в них самим.
– А еще такие ворота существуют? Кроме этих? Ворота, через которые наши корабли могли бы так же легко исчезать?
– Сомневаться в этом нет оснований. – Кирк молча оглядел всех троих инопланетян. – А ваши корабли исчезали подобным же образом? Не успев передать обычного описания атакующих?
– Описания? Какого описания? – совсем по-человечески взвился Таразек.
– Непосредственно перед боем мы зафиксировали короткую подпространственную передачу. Ее вели и вы, и один из кораблей Разрушителей. К тому же, перед тем как напасть на нас, их первый звездолет вел подобную же трансляцию, сообщив описание нашего «Энтерпрайза». Мы решили, что это стандартная процедура перед вступлением любого корабля в бой.
Видя, что никто из хошан не отвечает, Кирк продолжил:
– В общем, ваше сообщение помогло нашему бортовому компьютеру в изучении языка, на котором вы общаетесь. Но не беспокойтесь. Ни один из ваших сигналов не содержит и намека на месторасположение цивилизации хошан.
И снова молчание. Но затем Болдук, первым согласившийся общаться с землянами, сказал:
– Вы правы, перед тем как принять бой, мы всегда стараемся сообщить как можно больше информации, хотя и не догадывались, что Разрушители поступают так же. Другое ваше предположение тоже верно. Да, несколько хошанских кораблей пропали бесследно. Мы относили это на счет неисправных передатчиков или внезапности нападения Разрушителей. Наличие этих ворот, о которых вы говорили, могло бы быть менее тревожным объяснением.
– Это не наши ворота, – подчеркнул Кирк, – Мы открыли их совсем недавно и как раз пытались узнать больше, когда были внезапно перенесены сюда, за неизвестно сколько миллионов парсеков от дома.
– Хотите, чтобы мы поверили тому, что вы здесь одни? – спросил Таразек. – И не имеете возможности возвратиться к себе?
– Наша единственная надежда – отыскать эти ворота. В настоящий момент шансы на удачу представляются незначительными, но мы не отчаиваемся.
– А мы? Чего вы хотите от нас? – настаивал Таразек, настроенный весьма скептически. – Зачем показывать нам все это? Почему вы откровенно признаетесь в своих проблемах, говорите о своих слабостях?
– Мы надеялись, что, продемонстрировав свое доверие, сможем рассчитывать на ваше.
Хошан резко втянул воздух и выразительно посмотрел на охранников, все еще стоявших с опущенными фазерами.
– Легко доверять пленникам: они не предадут. Если вы действительно желаете, чтобы мы доверяли вам, – добавил он, глядя прямо в глаза Кирка, – помогите нам уничтожить Разрушителей!
Глава 11
Доктор Крэндалл не успел еще усесться за круглый стол, где уже расположились капитан Кирк и трое старших офицеров «Энтерпрайза», как Маккой сердито произнес:
– Мне все ясно, Джим. Несомненно, хошаны нуждаются в нашей помощи.
– И ты считаешь, Боунз, что мы должны оказать ее им? – спросил Кирк, устраиваясь поудобнее в своем кресле.
– Ты прав, черт побери, именно так!
– Причины?
– Какие тебе еще нужны причины, Джим? Едва увидев нас, Разрушители напали. Так же поступили они и с хошанами. Да они атакуют их постоянно вот уже сто лет!
– Если верить тому, что рассказали наши гости.
– А ты не веришь?
– В общем-то, верю, – сказал капитан. – Но важно и то, о чем они умолчали. Или не смогли сообщить. Я имею в виду те причины, из-за которых Разрушители напали на них.
Откинувшись на спинку кресла, Маккой раздраженно покачал головой.
– Да из чистого упрямства. Для меня это достаточная причина. Здешние Разрушители – вариант наших клингонов. Им нравится воевать, им нравится убивать.
– Возможно, вы и правы, доктор, – сказал Спок, – но данная гипотеза не учитывает огромного количества уничтоженных Разрушителями миров. У них отсутствует фазерная технология, а на некоторых планетах это оружие использовалось. Или вы предполагаете, что их цивилизация обладала такой технологией тысячи лет назад, но потом утратила?
– Тот факт, что на шести встреченных нами корабля не было фазеров, вовсе не означает, что у них вообще нет такого оружия! И потом, не имеет значения, кто уничтожил эти миры. Это было сотни лет назад. Надо смотреть на то, что происходит сейчас, а ведь мы видели, как они действуют! Хошаны называют их Разрушителями, так оно и есть!
– Однако, доктор, – парировал Спок, – мы не видели этих людей, не имели возможности поговорить с ними и спросить о причинах такого поведения. В таких обстоятельствах, я считаю, трудно логически верно оценить ситуацию.
– Бывают случаи, Спок, – резко возразил доктор, – когда не требуется логики, чтобы понять, где правда.
– Возможно, доктор, но я сильно сомневаюсь, что сейчас именно такой случай.
– Скотти, – поспешил Кирк, прерывая очередную сердитую реплику Маккоя, – у вас есть какое-либо мнение на этот счет?
– Есть, капитан. У меня их даже несколько, но ни одного с гарантией. Если бы не сенсоры мистера Спока, я бы вообще сомневался, что там, на борту, были живые существа. Ведь даже клингоны не кончают жизнь самоубийством и не уничтожают свои корабли в случае поражения, а уж тем более если сохраняется хоть малейший шанс, что их спасут товарищи.
– Мистер Спок, – Кирк повернулся к офицеру-исследователю, – могла ли закрасться ошибка? Возможно ли, что звездолеты Разрушителей полностью автоматизированы? Запрограммированы на уничтожение?
– Такая возможность существует, но она крайне незначительна. Данные сенсоров свидетельствуют о наличии обладающих сознанием живых существ. И не забудьте, что сами хошаны действовали по сходному образцу.
– Верно, – сказал Кирк, – но их корабль был один, шансов на спасение, насколько нам известно, не оставалось. Да и причины для уничтожения звездолетов и самоубийства у них имелись. Их пленение и захват корабля подвергли бы опасности родную планету. В сходной ситуации, имея перед собой противника, который может принести гибель Земле, экипаж «Энтерпрайза», как я полагаю, поступил точно так же. Так называемые Разрушители, если верить хошанам, не имеют причин для подобных опасений. А уж при столь внушительном перевесе, как это было, причины для самоуничтожения определенно отсутствовали. Если их гибель не была запрограммирована, то оставшиеся корабли вполне успели бы спасти экипажи выведенных из строя.
– Кто может сказать, капитан, чего они боятся? – снова заговорил Спок. – Ни мы, ни хошаны не в состоянии ответить на этот вопрос, не поговорив с ними. Как часто случается в цивилизациях, подобных и вашей, которыми не управляет логика, проявления страха вовсе не должны быть обоснованными, чтобы быть реальными. Кажется, жил такой земной философ, который утверждал, что, возможно, иногда сам страх – это единственное, чего человек может опасаться.
– Политик, а не философ, – уточнил Кирк, – но ваша точка зрения понятна, мистер Спок. Доктор Крэндалл? Ваши мысли как гражданского человека?
– Боюсь, что мне нечего предложить, мистер Кирк. Контакты с незнакомыми цивилизациями, да еще в столь сложных обстоятельствах… Нет, в этой области я не эксперт. И счастлив, что могу положиться во всем на ваши знания и опыт.
Подавив раздражение, капитан еще раз задал себе вопрос, правильно ли он поступил, официально пригласив Крэндалла участвовать в этом совещании как представителя Совета. После первых дней, когда доктор неустанно что-то властно требовал или критиковал, он резко переменил тактику, явно преодолев страх, овладевший им вначале. С тех пор Крэндалл стал примером сотрудничества, пусть даже чисто внешнего. Что бы он ни делал, что бы ни говорил, все, казалось, было направлено на то, чтобы сгладить впечатление от первоначальных вспышек эмоций.
Разумный, доброжелательный, понимающий – таким стремился зарекомендовать себя наблюдатель теперь. Хотя Кирк не был уверен, что не предпочел бы первый вариант. Тогда, по крайней мере, позиция его была ясна. Этот новый – всегда-к-вашим-услугам – образ не вселял доверия и не внушал симпатии.
И потом, Крэндалл стал вездесущим. То заскочит на мостик, то бродит по коридорам и болтает с членами команды, то пожимает чью-то руку, словом, будто проводит предвыборную кампанию. А теперь, когда проблема языка отпала, Кирк не удивился бы, увидев его в обнимку с хошанами.
– Ладно, хорошо, – капитан повернулся к другим, – за исключением доктора Маккоя, все согласны с тем, что прежде чем становиться на чью-то сторону, нужно еще многое узнать. Вопрос – как это сделать? Скотти, твое мнение о предложении хошан?
– Можем ли мы воспользоваться транспортационным лучом, чтобы захватить кого-либо с корабля Разрушителей? Способны ли мы сделать это достаточно быстро, не подвергая себя излишнему риску?
– Можно было бы сначала вывести из строя их звездолет, – предложил Маккой.
– Чтобы они взорвали свой корабль? Наш, пусть и недолгий, опыт знакомства показывает, что они нажимают на курок еще быстрее, чем хошаны. – Кирк невесело усмехнулся и добавил:
– Жаль, нельзя использовать бортовые фазеры, чтобы оглушить экипаж и сделать его ручным. Это сняло бы проблему. Ну так что, Скотти? Если мы подойдем к одному из их кораблей так, как подошли к хошанам, успеем ли навести транспортеры?
– Это зависит от их реакции. Попытаться можно. Если не сработает или сумеем вовремя поднять дефлекторы, то придумаем что-нибудь другое.
– Хорошо, джентльмены, – подытожил Кирк, поднимаясь, – если до следующей вахты не изобретем что-то получше, то сделаем так, как решили.
* * *
Погруженный в размышления доктор Джеймсон Крэндалл медленно брел по коридору к своей каюте. По его мнению, ситуация менялась слишком быстро. Его планы, его кампания требовали времени. И еще ему нужно было, чтобы никто не мешал. Хошаны со своими проблемами отвлекали наблюдателя, вносили беспорядок, а этого Крэндалл не мог себе позволить. Не имея запаса времени, он не сможет завоевать доверия экипажа, необходимого на случай успеха. Но сначала придется открыто бросить вызов Кирку.
За последние несколько дней доктор пришел к выводу, что вступить в противоборство с капитаном не столь уж невозможная задача, как он опасался ранее. После того первого разговора с энсин Дэвис Крэндалл беседовал еще с несколькими десятками членов экипажа и даже кое с кем из офицеров, осторожно прощупывая их, выискивая уязвимые места, на которые можно при необходимости надавить. К своему изумлению доктор выяснил, что популярность Кирка, даже харизм, вовсе не означали слепого одобрения любого его решения. Практически каждый на корабле знал с полдюжины случаев, когда «Энтерпрайз» под командованием Кирка уходил от неминуемой смерти только благодаря чуду. Большинство участвовало в некоторых таких рискованных предприятиях, и, несмотря на восхищение и уважение, питаемые к капитану, в их голосах часто звучала нотка сомнения. Иногда даже беспокойство из-за того, в первую очередь, что «Энтерпрайз» вообще попадал в критические ситуации. Нашлись даже такие, кто, высказываясь в адрес Кирка, называл его дамским угодником. Впрочем, Крэндалл и сам знал об этой слабости капитана. Но в связи с тем, что указать примеры негативного влияния такой репутации на исполнение служебных обязанностей никто не мог, то наблюдатель не придал этому большого значения, отнеся на счет обычной ревности и зависти. Тем не менее имена всех, кто допускал подобные замечания, заносились Крэндаллом в растущий банк информации.
И надо же такому случиться! Когда доктор уже чувствовал, что начинает добиваться определенного успеха, причем в работе не только с экипажем вообще, но и с некоторыми офицерами, особенно с лейтенантом Джеймсоном, офицером-наблюдателем третьей вахты, явились эти хошаны.
Поначалу, после ранения сестры Гарсии, после упорного нежелания инопланетян общаться между собой, Крэндалл решил было, что весь этот инцидент только ему на руку. В конце концов Кирк действительно рисковал кораблем, предпринимая необдуманный маневр по захвату чужаков, при котором серьезно пострадала всеми любимая медсестра. И потом, если бы наведение транспортных лучей потребовало чуть больше времени или же корабль незнакомцев взорвался чуточку раньше рассчитанного Споком времени, то пострадала бы не одна сестра. Весь «Энтерпрайз» со всей командой превратился бы в пар. И ради чего? Чтобы спасти жизни четырех в общем-то отсталых чужаков, чьим единственным желанием было умереть, прихватив с собой как можно больше нехошан.
Но потом Маккой «заштопал» раненую, Кирк разговорил инопланетян, и Крэндаллу осталось только причитать «что бы было, если бы»…
Так он думал до сегодняшнего совещания. Выслушав сердитые возражения Маккоя, Крэндалл усомнился в своем первоначальном плане создать плацдарм в экипаже. Пришлось бы продолжить изучение офицеров, особенно этого скользкого Скотта, который больше привязан к самому звездолету, чем к кому-либо на его борту. И тем более, уже ясно, что отношения между Кирком и главой медицинской службы оставляют желать лучшего. Замечания Маккоя, занесенные в протокол и сделанные в присутствии других старших офицеров, по мнению Крэндалла, граничили с мятежом. «Раньше бы заметить эту трещину», – раздраженно твердил он себе. Она же бросалась в глаза, нужно было только обратить внимание в тот момент, когда инопланетян доставили на борт. Маккой тогда открыто выступил против Кирка, и причем на глазах не только офицеров, но и нескольких членов экипажа.
И ему все сошло с рук. А это уже говорит о самом капитане, и это уже кое-что, чем может воспользоваться Крэндалл. Капитан, который медлит, который не в состоянии подавить неподчинение офицера, открыто выступившего против него, может опоздать и в другом. А ведь вначале, когда Кирк решительно выставил его с мостика, доктор счел его решительным и спокойным командиром. Теперь же ему представлялось, что, скорее всего, тот случай был аномалией, панической реакцией на обстоятельства момента. Не будучи в состоянии справиться с тем раздражением, источником которого являлся Крэндалл, он убрал сам источник. Даже пресловутое «спасение» чужаков можно рассматривать в том же свете – самый настоящий экспромт, чреватый катастрофическими последствиями, но обернувшийся затем выгодой.
«Оба эти эпизода, – думал доктор, – создают новый образ капитана Кирка, образ, диаметрально противоположный тому, который сложился вначале». Он уже не казался тем бесшабашным авантюристом, каким раньше представлял его себе наблюдатель. Нет, Кирк так же испуган, как и все остальные на борту, включая и его, Крэндалла. Решения командира были неверны, даже катастрофичны, но не потому, что он хотел поиграть в отважного исследователя, а потому что, натянув на себя маску искусственного спокойствия, сам жутко паниковал и цеплялся за любую соломинку.
