Текст книги "Сразу и навсегда"
Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 4
Программа шокоголика «Двенадцать шагов»: «Никогда не находиться от шоколада дальше, чем в двенадцати шагах».
Полчаса спустя Джош посадил Тоби в школьный автобус, а сам поехал в офис, по-прежнему понятия не имея, что делать с чертовым псом. Он бы пошарил по списку контактов, да вот только уже заменил телефон.
Он мог снова нанять Грейс. Она нуждается в деньгах, но нанять эту девушку – значит, быть втянутым в ее сексуальный водоворот.
Джош вышел из машины, но вместо того чтобы направиться к входу, пересек маленькую боковую улочку, ведущую к больнице и обогнул западное крыло, ставшее Центром охраны здоровья, которым управляла Мэлори Куинн.
Та, завидев его, улыбнулась.
– Привет, док. Скажи, что пришел отработать смену.
– Нет. Разве сегодня не доктор Уэллс работает?
– Он застрял в отделении «скорой» в Сиэтле и не может приехать.
Черт.
Джош оглядел забитую пациентами комнату ожидания.
– Мартин не дал тебе замену?
Мэлори покачала головой. Оба знали: Мартин Уэллс считает, будто слишком хорош, чтобы тратить время на Центр охраны здоровья, и что приемному покою повезло, когда он туда приходит из Сиэтла раз в неделю по контракту.
– Не знаю, что ждет меня в офисе, но попытаюсь вернуться сюда. Попозже.
– Спасибо, – с благодарностью выдохнула Мэлори. – Но если ты здесь не по работе, чем могу помочь?
– Мне нужно найти Грейс.
Мэлори выгнула бровь.
– Грейс?
– Мне снова нужно выгулять собаку.
– Но вчера ты ее уволил.
Джош скорчил гримасу. Он вроде как надеялся, что она об этом не узнает. Мэлори была удивительной медсестрой, невестой одного из его ближайших друзей, и яростно, как родная мать, защищала людей, которые были ей небезразличны. Грейс была одной из таких людей.
– Да, но я, должно быть, поспешил с этим.
Мэлори молча изучала его.
– Она – это что-то, правда?
Да. Да, Грейс – это что-то. Совершенно точно.
– Так у тебя есть ее номер? Мой телефон погиб в океане.
– Да, у меня есть ее номер.
Он выжидал, но она назвала цифры. Он глянул на часы.
– Мэлори.
– Ты должен извиниться за то, что вчера ранил ее чувства.
– Я не ранил ее чувства.
Мэлори ответила долгим взглядом.
Иисусе, у него нет на это времени! Да и у нее тоже!
– Прекрасно, – сдался он. – Я извинюсь за то, что ранил ее чувства. Только скажи, где ее найти.
– Прости, не могу. Это против кодекса.
– Кодекса?
– Именно. Слушай, если твоего друга обидела девушка, а потом попросила его телефон, ты бы дал?
– Мэл, ты каждую ночь спишь с одним из моих друзей. С чего это я стану давать Таю телефон какой-то девицы?
– Все это не имеет значения, – вздохнула она. – Грейс не ответит на твой звонок. Она работает.
– Заводит очередную собаку в океанские волны?
– Ладно, это вина твоего психованного щенка. И нет, сегодня утро среды, так что она на уроке изобразительного искусства в галерее Люсиль.
– Спасибо.
Джош шагнул к двери, но повернулся.
– Можешь позвонить в мой офис и сказать, что я опаздываю на полчаса? Пусть, если что, звонят на новый телефон.
– Это тебе обойдется…
– Позволь угадать. Шоколадный торт?
Она мило улыбнулась.
– Из гостиницы, пожалуйста.
Тара, шеф-повар местной гостиницы, делала лучший шоколадный торт на всей планете.
– Заметано.
Джош сел в машину и проехал мимо причала к художественной галерее Люсиль, старому викторианскому зданию, обладавшему полуторавековым обаянием и характером и мирно покоившемуся на старом фундаменте. Когда он ступил внутрь, колокольчик над головой звякнул и Люсиль высунула голову из комнаты дальше по коридору.
Ей было где-то около восьмидесяти. Обожала розовые спортивные костюмы, помаду того же цвета и была сердцем и душой Лаки-Харбора, поскольку знала и обсуждала все сплетни.
– Доктор Скотт – воскликнула она, восторженно улыбаясь при виде него и похлопывая по узлу волос, словно для того, чтобы убедиться, что он по-прежнему красуется на затылке.
– Вы здесь, чтобы записаться на занятия по рисованию?
– Нет, мне нужно поговорить с одной из ваших учениц.
– Вот как? Думаете, что у миссис Тайлер снова сердечный приступ?
Господи, он надеялся, что нет.
– Нет, не миссис Тайлер.
– Вот как? Только не говорите, что у миссис Б. снова геморрой. Я предлагала ей есть больше чернослива, но она не слушает. Скажите хоть вы ей.
Миссис Берланд была одной из пациенток Джоша. Собственно говоря, она отказывалась посещать любого доктора, кроме Джоша, но слушала его не больше, чем Люсиль.
– Не миссис Б. Я ищу Грейс Брукс.
Люсиль пораженно заморгала.
– Но, солнышко, почему вы так и не сказали? Конечно, можете поговорить с ней, но она не моя ученица. Она натурщица.
– Натурщица?
– Да, сегодня мы рисуем обнаженную натуру.
Немногое могло удивить Джоша. Собственно, ничто не могло его удивить. Но это…
– Учиться рисовать обнаженную натуру – обычная практика начинающих художников. Мы почти всегда нанимаем натурщиц. В прошлом сезоне я позировала сама.
Пока он осознавал ужас сказанного, Люсиль продолжала:
– Женская фигура – самое красивое творение на земле. Очень естественное.
Она открыла дверь студии, и он увидел на возвышении Грейс в позе балерины. У ее ног лежал халат. Светлые, сияющие, как шелк, волосы распущены и волнами лежат на плечах, длинные загорелые ноги обнажены.
Она не была голой. Во всяком случае, не полностью. На ней была одна из длинных хитроумных футболок, продававшихся в пляжных магазинчиках, с накладным изображением очень фигуристой особы в почти не существующих стринг-бикини.
– Она немного стесняется, – ухмыльнулась Люси.
Грейс, не меняя позы, прищурилась в сторону Джоша.
– Что вы здесь делаете?
– Пришел повидать тебя, – сообщила Люсиль.
Глаза Грейс превратились в щелки:
– Вы рисуете?
– Ни в коем случае, – ответил Джош.
Она должна была выглядеть смешно. У нее сногсшибательное тело, но оно полностью закрыто, от подбородка до коленок спрятано этой огромной футболкой. Ногти на ногах выкрашены ярко-розовым лаком.
Нет, она совсем не выглядела смехотворно. Скорее наоборот. Выглядела так, что любой мужчина готов есть ее полными ложками. Без ложек. Он думал, что его язык будет…
– Почему вы здесь? – спросила она.
– Моего пса некому выгулять.
Она отказалась, не сказав ни слова, не двинув ни единым мускулом. Ее глаза были достаточно выразительны.
У нее поразительные глаза.
– Ты прогуливаешь собак? – удивилась Люсиль.
– Нет.
Это нечто новенькое.
– Но в объявлении сказано, что вы имеете опыт выгула собак.
Грейс поморщилась, закусила губу и отвела взгляд.
– Не шевелитесь, дорогая, – попросил один из начинающих художников.
– Простите.
Лицо Грейс разгладилось. Она приняла прежнюю позу.
– Объявление было не моим, – призналась она. – Вы попали не туда.
– Я попал не туда.
Несколько секунд он пытался осознать это сообщение.
– И все же вы были готовы работать на совершенно незнакомого человека, которому понадобилось выгулять собаку?
– Эй, не стоит меня винить! Это вы были готовы нанять совершенно незнакомого человека.
Невероятно!
– Но в этом объявлении были рекомендации!
– А вы звонили, чтобы проверить каждую? – осведомилась она.
Ему вдруг срочно понадобился ибупрофен. Начиналась мигрень.
– Так вы работаете на всякого, кто позвонит?
Было невыносимо сознавать, что она так сильно нуждается в работе.
– Господи, Грейс, я, должно быть, псих.
– Или злобная личность.
– Я вовсе не злобная личность.
Судя по выражению лица, она думала иначе. Но сейчас его внимание привлекала ее футболка. Огромные нарисованные груди втиснуты в крошечный лифчик-бикини. И он не мог не гадать, что она носит под футболкой.
– Милая, ты немного напряжена, – заметила Люсиль. – Способы выразить напряжение мы еще не проходили. Не могла бы ты вновь стать безмятежной?
Грейс так и поступила. Джош нагнул голову и долго изучал свои туфли, пока желание удушить Люсиль не прошло.
– Прекрасно, – сказал он, снова глядя на Грейс. – Простите, что уволил вас.
– И не жалеете, что были злым.
Нечасто бывало, чтобы он не знал, что делать. Но если честно, он понятия не имел, что с ней делать.
– Послушайте, – начала она, по-прежнему сохраняя позу. – Я едва не потеряла вашего пса. Вам пришлось лезть в воду, чтобы спасти меня. Из-за меня вы промокли. Насколько понимаю, я все испортила и не смогла выполнить свои обязанности.
– Ну, все было не так ужасно.
– Вы говорите это только ради того, чтобы я вернулась?
Собственно, так и есть. Но вопрос был с подвохом, С целым минным полем вокруг.
– Пожалуйста, – пробормотал он.
Все в комнате прислушивались к разговору так внимательно, словно сидели на финальном матче Уимблдона, и теперь взгляды присутствующих были устремлены на Грейс. Все, затаив дыхание, ждали ее ответа.
– В общем, вы не были слишком дружелюбны, – равнодушно бросила она.
Головы одновременно повернулись к Джошу. Он поежился под осуждающими взглядами. И тут вспомнил слова Мэлори о том, что ранил чувства Грейс. Джош не хотел ничего такого, но даже он знал о женщинах достаточно, чтобы сообразить: это ни черта не значит. Если чувства ранены, значит, необходим акт конгресса, чтобы восстановить статус кво.
Поскольку он не привык извиняться за свои действия, то просто сказал:
– Вы правы. Я был не слишком дружелюбен. Слишком устал, стресс одолел и очень спешил. Сожалею.
– Сожалеете или отчаялись?
Отчаялся? Черт, нет, конечно! Это она отчаялась. Но если Джош так и скажет, потеряет тот хрупкий мир, который только сейчас установил.
– Я удвою плату.
Этим он привлек ее внимание настолько, что она изменила позу. Черт возьми, он привлек всеобщее внимание.
Даже Люсиль положила карандаш.
– Что вы думаете, леди? – спросила она. – Следует Грейс дать доктору Скотту вторую попытку?
Дамы стали перешептываться, как присяжные, выносившие приговор. Джон послал Грейс умоляющий взгляд. Она смотрела на него, не мигая, в глазах плескалось веселье. Похоже, она вовсе не так отчаянно нуждается в работе!
– Двое против, шестеро за то, чтобы дать доктору Скотту еще один шанс.
Грейс никак не отреагировала, и у Джоша было такое чувство, что по-настоящему счет – шесть-три.
– Утраиваю плату, – объявил он. Больше никаких проволочек. Он уже опоздал и вообще идет ко дну. Совету не понадобится другой предлог, чтобы отнять практику по причине неспособности управляться с работой.
Грейс улыбнулась, и улыбка была ослепительной. Такой ослепительной, что внутри что-то дрогнуло, то, что, как он считал, давно умерло.
– Что тут смешного? – спросил он.
– Утроите плату?
Она по-прежнему улыбалась, но в голосе было нечто, предупредившее, что он ступает по тонкому льду. Черт побери, если он понимает, что наделал сейчас.
– Да. Проблемы?
Несколько женщин у него за спиной фыркнули, остальные согласно кивнули, словно подтверждая, что он полный идиот.
– Я бы сделала это за поцелуй, который вы мне обещали, – неожиданно сказала Грейс.
Самое время для таких откровений.
– Вот как…
Люсиль в полном восторге захлопала в ладоши.
– Перерыв, леди. Дадим этой парочке несколько минут, – объявила она, хитро глянув на Джоша. – Ну же, заплатите ей.
Джош покачал головой.
– Оставил бумажник в машине.
– Не деньгами, доктор Скотт. Девушка сказала, что сделает это за поцелуй.
– Люсиль, она просто шутила, – засмеялся Джош.
Люсиль всмотрелась в Грейс и вздохнула.
– Нет. Не думаю, что она шутит. Кто-нибудь здесь считает, что Грейс всего лишь шутит?
Присутствующие дружно покачали головами. Комната, полная чертовски старых кивающих кукол.
Грейс сошла с возвышения.
– Все нормально, Люсиль, – заверила она, глядя на Джоша. Уголки губ медленно, чувственно приподнялись.
– Мы его пугаем. Конечно, доктор Джош не должен целовать меня, чтобы уговорить выгулять его собаку.
Она пожала плечами с видом: «Эй, я тут ни при чем».
«Черта с два она тут ни при чем. Но у нее такие красивые глаза», – ни к месту подумал он.
В самом деле красивые. И, черт, они его пугали. Терзала гордость, словно ему приходилось что-то доказывать, хотя он не был уверен, что именно. Но подступил к Грейс и низко наклонил голову, пристально вглядываясь в ее глаза в поисках малейших признаков, что ее в это втянули.
Ее улыбка стала еще шире.
– Вы можете положить этому конец, – тихо сказал он, и, как ни удивительно, она закудахтала. Он выпрямился и прищурился.
– Что это означает? [1]1
В английском языке слова «курица, цыпленок» имеют значение «трус» ( жарг.).
[Закрыть]
– Сами прекрасно знаете, что это означает.
Он решил, что она спятила. Но как хороша! Правда, у него и без нее полно проблем. Слишком много людей, требующих заботы. А на ней крупными буквами написано: «Я нуждаюсь в заботе». И все же считает его трусом. Интересно.
И немного заводит. Но, черт, что тут думать? Эта женщина хочет поцелуя, и кто он такой, чтобы ее отговаривать?
Поэтому он наклонился и коснулся ее губ губами. Персик. У нее был блеск для губ со вкусом персика, и вкуснее он ничего не пробовал.
А поцелуй, хоть и целомудренный, потряс его до мозга костей.
Глава 5
Шоколад хорош для трех вещей, причем две невозможно упоминать в приличной компании.
Грейс закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением мужских губ. Да, так же божественно, как она помнила. Может, еще лучше.
Она определенно ощутила искру.
Вернее, настоящий фейерверк.
Когда Джош отстранился, она открыла глаза. Прямо перед ней были его, темно-карие, в которых вспыхнуло такое же удивление, как ее собственное, прежде чем Джош его спрятал.
– Договорились. На сегодня, – сказал он.
Сказал. Не спросил. Мужчина, что с него взять. Но сегодня он выглядел еще более уставшим, чем вчера, и это интриговало и тревожило ее. Она остро чувствовала близость этого большого тела, сегодня не облаченного в мокрый, с прилипшими песчинками больничный костюм. На нем были брюки свободного покроя с накладными карманами и свитер грубой вязки, все черное, все обычное, но дорого смотревшееся, словно он сошел с рекламного плаката.
Но еще острее она сознавала, что весь класс смотрит на них.
Пожирая глазами.
Ее телефон зажужжал. Эсэмэс от Люсиль:
«Солнышко, я не хочу торопить тебя. Но ходят слухи, что у доброго доктора лучшие руки во всем Лаки-Харборе. Постарайся его заполучить».
Грейс подняла голову и послала взгляд в сторону Люсиль.
Та невинно улыбнулась.
Грейс закатила глаза и кивнула Джошу.
– Ладно, договорились.
Он вручил ей ключ от дома и удалился.
Грейс смотрела ему вслед, думая, что руки – далеко не самая лучшая часть его тела.
– Простите, я на минуту, – сказала она и поспешила догнать Джоша в холле.
Тот обернулся к ней, и она тряхнула головой. Тело все еще пело от поцелуя.
– Что это было? – спросила она.
– Сами знаете.
Еще бы! Еще бы она не знала. Химия. Святой Толедо, еще какая воспламеняющая химия!
– Но так не должно было быть! Только не между нами!
Они как ночь и день. Масло и вода. Он может не знать этого, зато знает она.
– Все это случайность.
Она только об этом и думала. Что все это чистая случайность.
Но его глаза потемнели, и в ответ у нее тут же затвердели соски.
– Ладно, может, и нет, – пробормотала она и скрестила руки на груди, на фальшивом пятом размере.
Он подступил ближе и тихо сказал:
– Я бы доказал вам, но не люблю целоваться на людях.
Она оглянулась и увидела Люсиль и головы остальных, выглядывающих из комнаты. Все бессовестно подслушивали. Она нетерпеливо махнула рукой, прогоняя нахалок, и те послушно исчезли.
– Впечатляюще, – признал он. – Постарайтесь так же властно вести себя с Танком и больше не лезть в воду.
– Я действительно думала, что он утонул.
– Просто он обожает играть в прятки.
– Буду знать.
И ей придется снова вести этого психованного щенка на прогулку…
– Интересная футболка, – заметил он.
Она оглядела себя, бесконечно благодарная Богу за то, что не позировала голой.
– Не так хороша, как то, что под ней, но, как выяснилось, я весьма разборчива относительно того, кому позволено увидеть то, что под ней.
Его улыбка смягчилась. Чуть прищуренные глаза лучились весельем, морщинки в углах рта стали глубже, и у нее перехватило дыхание.
– Буду знать, – повторил он вслед за ней.
Такая искренняя улыбка человека, который улыбался не слишком часто, что у нее немного закружилась голова. А может, дело в безумной сексуальности, исходившей от него волнами?
– Позвоните, если сегодня возникут неприятности, – сказал он.
– За такие деньги, что вы мне платите, о неприятностях не может быть речи.
А если и будут, он последний, кому она позвонит. Пусть он и целуется потрясающе. Но между ними существует связь, и теперь Грейс знала ее силу.
Но она в Лаки-Харборе не для того, чтобы вступать в связь с человеком, который, как она знала, – совсем не ее типа. Она хочет поразвлечься, и это все. Несмотря на то что Джош – воплощенная сексуальность, вряд ли у него есть время на развлечения. Так что для нее будет лучше держаться как можно дальше от него. И неважно, насколько у него хорошие руки, нужно быть умной и стойкой, даже если это ее убьет.
Закончив позировать, Грейс направилась к дому Джоша. Припарковавшись, она случайно увидела на телефоне непрочитанное сообщение от Мэлори:
«Эй, выше голову! Самый крутой в городе доктор только сейчас приходил и уговорил сказать, где ты. Я раскололась, как неопытный преступник. Прости, но ему трудно сказать «нет». Я должна тебе шоколадную корзиночку».
Да, полный набор.
Грейс покачала головой и без всяких приключений вошла в дом. На этот раз она надела на Танка ошейник и пристегнула поводок ДО того, как вызволить его из манежа, а потому для пущей надежности так же осторожно подняла его и вынесла за дверь.
Пусть она не унаследовала врожденной гениальности Бруксов, зато быстро училась.
Она избегала приближаться к берегу и повела Танка по тихой улице. Танк обнюхивал каждый камешек, каждое дерево, и наконец выбрал место, чтобы присесть и сделать свои дела.
– Эй! – завопил мужчина, высунув голову из окна. – Не думайте, будто я не вижу, что у вас нет собачьего пакетика! Возвращайтесь с пакетиком и уберите все!
Собачий пакетик?
Грейс видела гору пластиковых пакетов рядом с поводком. Пожалуй, теперь она поняла, для чего они.
Она подняла Танка.
– Надеюсь, ты все сделал.
Танк фыркнул и лизнул ее подбородок.
– Я не шучу! – завопил мужчина. – Попробуйте только не убрать, и я напущу на вас копов!
Грейс отвела Танка в дом, посадила в манеж и неохотно схватила пакет, чтобы выполнить свой «собачий» долг. У двери она едва не налетела на молодую женщину в инвалидном кресле. Лет двадцати, миниатюрная, темноволосая и глаза такие же темные и влекущие, как у человека, с которым она, по-видимому, в родстве.
– Анна, – представилась девушка. – Безумная сестрица. А вы, должно быть, та голая женщина, которую он поцеловал.
– Что?! – задохнулась Грейс.
– А вы не видели?
Анна вытащила из кармана телефон, нажала несколько кнопок и повернула экран к Грейс.
Это оказалась фейсбучная страница Лаки-Харбора, и снимок Грейс в футболке с дамой в бикини, которая будет преследовать ее до конца чертовой жизни. И они с Джошем действительно целуются. Поцелуй длился всего мгновение, но на первый взгляд этого не скажешь. Снимок запечатлел поцелуй именно в те наносекунды, когда Грейс подалась к Джошу и положила руки ему на грудь.
Она и не сознавала, что касалась его так интимно, но сейчас вспомнила жар его тела, его силу… и пахнул он восхитительно.
Но Боже, неужели она смотрит на него с таким обожанием?
Да и Джош не выглядел так уж невинно. Рука сжимает ее подбородок, большой палец гладит щеку. Нежно и в то же время возмутительно чувственно.
– Мило, – сухо заметила Анна.
– Все было немного не так, как выглядит, – пробормотала Грейс, отдав ей телефон.
– Нет? – подняла брови Анна, снова глядя на экран. – Потому что все выглядит так, будто вы целуетесь. Вы не целуетесь?
– Да, мы целовались, но только потому, что вчера он пообещал поцеловать меня, если я потеряю собаку, и…
Грейс осеклась, не в силах припомнить, каким образом получилось так, что губы Джоша прижались к ее губам.
И все это попало в Интернет.
Анна с любопытством уставилась на нее.
Грейс вздохнула.
– Какой стыд. Мы не… то есть он и я не…
– О, не волнуйтесь, – заверила Анна, – я знаю, что вы не его игрушка. Иначе он не нанял бы вас.
– Игрушка?
– Да. Джош не приводит своих женщин домой.
Ничего себе…
– Прекрасно.
Супер. Потому что она уже решила – им не быть вместе. Так что все действительно здорово.
– Погодите. Я просто хотела передать это всем своим знакомым.
Она нажала несколько кнопок и улыбнулась:
– Ну вот! Господи, как я люблю, когда он делает глупости. Это бывает так редко, знаете ли. Но когда делает, поступает по правилам.
Грейс выпустила Танка как раз в тот момент, когда на кухню ворвался мальчишка со световым мечом и боевым кличем. Он стал бегать вокруг стола, преследуемый Танком, который так усердно лаял, что задние лапы то и дело отрывались от пола. Настоящий подвиг, учитывая, что пузо свисало совсем низко.
На малыше была футболка со сценами из «Звездных войн». Джинсы запачканы и сползли так низко, что открыли трусики, тоже с рисунком из «Звездных войн». Его поношенные кроссовки вспыхивали при каждом шаге, а правая развязалась. На вид ему было лет пять. Темные волосы определенно не видели щетки со вчерашнего дня. Темно-шоколадные глаза – точно такие же, как у доктора Джоша Скотта. При виде Грейс он замер как вкопанный, и Танк уткнулся ему в ноги, после чего плюхнулся на зад и испуганно взвизгнул.
– Тоби, – сказала Анна, – ты останешься с Грейс. Я вернусь через час.
– Погодите… что?
Грейс покачала головой.
– Нет. Я нанималась выгуливать собаку.
– Да? И следите за ней прямо сейчас.
– Да, но…
Заметив веселый взгляд Анны, она развернулась и увидела, что пес грызет ножку стола.
– Не смей! Нельзя! – завопила Грейс.
Танк продолжал свое черное дело. Грейс пришлось силой оторвать его от стола, но было слишком поздно. На прекрасном дереве остались глубокие борозды.
Анна любовно дернула Тоби за вихор.
– Смотри, парень, веди себя прилично, иначе она тебя съест на обед.
Грейс по-прежнему качала головой. Собака – дело одно. Но ребенок? Да разве у нее есть опыт? Она просто все изгадит!
– Погодите!
Но Анна не собиралась ждать. Мало того, уже была у двери.
– Не беспокойтесь, с ним легко. Няня сегодня не пришла. Поэтому мы взяли его из школы, но у меня дела, так что…
– Мы?
Раздался рев клаксона. Грейс выглянула в окно и увидела ржавый пикап.
– Мне нужно идти, – объявила Анна и выехала за дверь.
– Но…
Что «но»? Анна исчезла, исчезла, исчезла! И Грейс повысили, навязав должность, которая совершенно ей не подходила.
Она взглянула на Тоби.
Тоби ответил серьезным, не выдававшим его мысли взглядом.
– Привет, – поздоровалась она.
– Тяф, – ответил он.
– Тяф, – вторил Танк, притащив кроссовку, которая была больше его самого. Он уже прогрыз дыру в мыске. Выпучил глаза, высунул язык, уселся и гордо запыхтел. Очевидно, принес ей подарок.
Да, час будет тянуться целую вечность.
Она отобрала кроссовку, лихорадочно размышляя, как общаться с пятилетним ребенком, державшим игрушечный световой меч. И лаявшим к тому же.
– Так ты джедай?
Тоби взмахнул мечом. Он зажегся, и тут же раздались свистяще-шуршащие звуки.
Танк мгновенно обезумел, и Тоби, естественно, снова взмахнул мечом.
«Фьюить-жжжжж-фьюить».
При этом он попал по чашке с соком, стоявшей на кухонном столе, и чашка полетела на пол. Хорошо еще, что была пластиковой. К сожалению, сок был виноградным, и фиолетовая липкая жидкость разбрызгалась по столу, полу, стойке, Грейс, Тоби и Танку. Даже на потолок попало.
Тоби уронил меч, словно горячую картофелину.
Танк схватил его за рукоять и снова стал бегать вокруг стола. Пузо и меч волочились по земле, меч время от времени вспыхивал и издавал все те же жужжащие звуки.
– Все нормально, – утешила Грейс ошеломленного Тоби и, схватив рулон бумажных полотенец, принялась сначала вытирать малыша. Но липкая одежда ничуть его не беспокоила, потому что он вырвался и побежал к холодильнику. Танк бросил игрушку и принялся лизать пол.
– Тоби, где мусорное ведро?
Мальчик неопределенно ткнул пальцем куда-то в направлении задней двери и сунул голову в холодильник.
Грейс решила вытереть стол и уставилась на стопку двадцаток под залитым соком клейким листком с надписью «Грейс».
Она взяла деньги и стала считать: двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят, сто шестьдесят баксов. Сорок за вчерашний день и сто двадцать – за сегодняшний.
Конечно, это абсурдно, но все же… подумать только, что можно сделать на сто шестьдесят долларов!
Она с тоской уставилась на них, думая о карточке с превышенным кредитом, о долгах за обучение. И еженедельной плате за гостиницу, где она жила.
Не говоря уже о счете из химчистки за выведение пятен виноградного сока с заляпанного сарафана.
Покачивая головой, она взяла сорок долларов. И ничего за вчерашний день, так бездарно ею испорченный. Сегодня она не имеет права ничего портить.
Она вышла из задней двери с грязными бумажными полотенцами, которые сунула в мусорное ведро. Теперь, на секунду оставшись одна, она вынула сотовый и набрала номер Джоша, чтобы все рассказать.
Судя по тону, он очень спешил.
– Доктор Скотт.
При звуках его низкого голоса с ней началось нечто неладное. Потому что этот низкий голос немедленно поверг ее в прежнее безумие. Тот поцелуй…
– Сто шестьдесят баксов? – неверяще ахнула она. – И что вы ожидали за такую сумму?
Последовало секундное молчание. Возможно, он гадал, какая ненормальная ему звонит, так что она решила все выяснить.
– Это Грейс, – пояснила она, пытаясь говорить спокойно и деловито. Она привыкла к спокойной деловитости. Привыкла к порядку. Привыкла к уравновешенности.
Вернее, когда-то была привычка. Давно, когда у нее была приличная работа, когда она делала карьеру, пыталась вылепить из себя нечто большое и важное. До того, как она приехала в Лаки-Харбор и схватилась за первую попавшуюся работу.
– Вам нужны деньги, верно? – спросил Джош.
– Ну… да, – неохотно признала она. – Но сто шестьдесят долларов?
– Но мы договорились. Тройная плата.
– Я не собиралась это принимать. Моей платой был поцелуй.
Безумный, яростный поцелуй. Безумный, яростный, восхитительный поцелуй.
Она повернулась к двери, которая закрылась за ней.
Заперли? Ее заперли?
Ну и ну…
– Что? – спросил он.
Неужели она сказала это вслух?
– Ничего.
Она посмотрела в окно, радуясь, что жалюзи не были спущены, но не увидела Тоби в кухне.
– Ничего, кроме того, что ваша сестра привела Тоби домой и оставила его на меня. На час или около того.
Последовало новое короткое молчание, пока Джош осознавал случившееся. Хотя он был мужчиной и, следовательно, мастером скрывать эмоции, его мысли было нетрудно разгадать. Удивление и шок, поскольку та же самая особа, которая вчера потеряла собаку, теперь следила за его ребенком. Раздражение на сестру.
– Анна оставила вас следить за Тоби.
– Вроде бы ваша няня заболела. И бойфренд Анны забрал Тоби из школы.
Ничто в этой фразе не могло его утешить. И это даже не самая плохая новость, которую ей пришлось рассказать. Эта честь принадлежала странице на Фейсбуке, о которой, как она решила, ему нет необходимости знать прямо сейчас.
– Это всего лишь на час, – сказала она, пытаясь как-то смягчить ситуацию.
– Сколько всего может случиться за час?
Она снова толкнула дверь. Заперто. Грейс постучала.
Танк ворвался в кухню и стал бегать вокруг стола, волоча меч. Но никаких признаков Тоби. Грейс снова постучала.
Танк остановился и запыхтел. Потом принялся обнюхивать шкафчик под раковиной, где, похоже, находилось маленькое мусорное ведро.
Ведро покачнулось, но устояло.
Танк впился зубами в пластик и стал тянуть, пока ведро не опрокинулось. Мусор разлетелся по всему полу. Черт!
Грейс огляделась. Она находилась в боковом дворике, с двумя калитками по обеим сторонам. Обе заперты.
– Мне нужно идти, – сказала она.
– Даже не думайте. Что случилось?
О, много, много всего.
Танк будет валяться в мусоре, пожирая все, до чего сможет добраться. Тоби по-прежнему нигде не видно. Дело плохо.
Она снова постучала, на этот раз громче.
Щенок, занятый разгромом кухни, поднял голову и зарычал.
Грейс снова огляделась в поисках дверного коврика. Все прятали ключи под дверными ковриками. Но коврика не было. Возможно, чтобы кресло Анны легче проезжало в дверь. Так где они прячут ключ?
– Грейс!
Она сдалась.
– Ладно, где он? – спросила она Джоша. – Где вы прячете ключ для тех глупцов, которые оказались запертыми во дворе.
– Вас заперли во дворе?
– Нет, я просто спрашиваю о глупцах.
– Где Тоби?
Она снова заглянула в окно, и слава богу, Тоби стоял по другую сторону двери, глядя на Грейс огромными глазами. Она показала на дверь.
Но Тоби даже не шевельнулся.
– Он на кухне, – вздохнула Грейс.
– Идите ко второму от крыльца ящику с растениями. Суньте руку в коробку с вентилем разбрызгивателя.
Придерживая телефон плечом, Грейс улыбнулась Тоби, как она надеялась, успокаивающе и снова показала на дверную ручку, умоляя впустить ее. Но он повернулся и вышел из кухни. Шнурок кроссовки тянулся по полу. Трусики со «Звездными войнами» выглядывали из джинсов.
– Тоби, – позвала она. – Тоби, не уходи из кухни. Тоби!
– Скорее, Грейс, – сказал Джош ей в ухо.
Она поспешила ко второму ящику и от неожиданности ахнула. Коробку с вентилем затянула огромная паутина.
– Простите, вы здесь? – пробормотала она, подняв телефон.
Ничего. Она стукнула телефоном по бедру и попыталась снова.
– Джош?
– Да. Видите ключ? Он в металлическом тайничке.
Да, она видела металлический тайничок. И паутину тоже. Гигантскую паутину. Она тронула паутину, откуда вылез большой жирный коричневый паук и злобно на нее уставился. Он был готов наброситься на нее и проглотить. Немногое в жизни пугало Грейс. Ну… кроме клоунов и лифтов в стеклянных стаканах. Но пауки?! Пауки были на первом месте в ее списке страхов. И волосы на затылке встали дыбом.
– Грейс?
– Что? – прошептала она. Это игра воображения, или паук поманил ее к себе передними лапами?
– На заднем дворе бассейн, – пояснил Джош. – С бокового двора туда не проберешься. Тоби умеет плавать, но…
О Господи!
Представив, как Тоби бросается в бассейн, она зябко повела плечами. Нет, это невыносимо!
Грейс закрыла глаза и сунула руку в коробку, моля про себя: «Только не укуси, только не укуси, только не укуси…»
И вытащила ящичек с ключом.
Никто ее не укусил.
Подбежала к задней двери, открыла дверь, промчалась по кухне и остановилась в гостиной. Тоби стоял на диване, продолжая размахивать саблей.
«Фьюить-жжжжж-фьюить».
Грейс едва не упала в обморок от облегчения. Она выдавала миллионы долларов чужих денег, даже не вспотев, и все же здесь, в присутствии маленького мальчика и щенка, обмякла настолько, что очень захотела спать.
– Да уж, развлеклась, – пробормотала она.
