Текст книги "У любви в плену"
Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Сойер подарил ей целых пять минут, прежде чем спросил:
– Хочешь рассказать, что произошло?
– Думаю, ты уже составил обо всем собственное мнение.
– Боже, ты сводишь меня с ума. Ты знаешь это?
Да. Она знала. У нее талант сводить всех с ума.
Глава 10
Сознавая, что рядом сидит раздраженная женщина, Сойер время от времени только молча поглядывал на нее. Она больше не дрожала, и он говорил себе, что с его стороны это всего лишь профессиональный интерес.
Правда, он лукавил. Помимо этого, его очень интересовал тот факт, как Хлое, с головы до ног покрытой грязью, удавалось выглядеть лучше всякой женщины, заботящейся о своей внешности. Ее когда-то белая рубашка прилипла к телу и напоминала вторую кожу поэтому он мог видеть каждый нюанс, включая два пика твердых сосков.
– Хлоя.
Молчание.
– Хорошо, дай мне знать, когда перестанешь дуться.
Повернув голову, она смерила его ледяным взглядом.
– Дуться? Ты считаешь, я дуюсь? Я… в ярости.
– На «веспу»?
– На тебя!
– А на меня-то за что?
– Ты… – Хлоя задохнулась от гнева. – Ты действительно считаешь, что у меня была связь с Тоддом? В грязевых источниках? Или где-нибудь в другом месте?
Сойер стиснул зубы.
– Я вижу, что сама ты в грязи, но твоя одежда сравнительно чистая. Значит, ты разделась донага. Да и нижнего белья на тебе тоже нет. Что еще я могу думать?
– Откуда ты знаешь, есть на мне белье или нет?
– Богом данный талант.
Закрыв глаза, Хлоя сосчитала до десяти.
– Я была одна в грязевых источниках. Я поскользнулась, мне пришлось снять трусы и бра. Они стали… неудобными. Я не видела Тодда, пока не вернулась к шоссе, чтобы найти попутную машину. По дороге мы увидели Люсиль, я заставила его остановиться и помочь ей. Но Тодд уехал. И вообще я не обязана перед тобой отчитываться.
– Я должен был спросить.
– Почему?
– Почему? Боже, Хлоя.
– Нет, я говорю серьезно. Мне надо знать. Ну а если я действительно была с Тоддом? Это что, так важно для тебя?
Сойер напомнил себе, что Хлоя не знала, не могла знать ни его историю с Тоддом, ни степень обиды и растущей ненависти, которую Тодд испытывал к нему.
– Это важно, – мрачно сказал он.
– Почему?
– Тебе не следует знать.
– И все же.
Сойер не хотел рассказывать ей, что в свое время они с Тоддом были отъявленными хулиганами. Что он и банда таких же идиотов терроризировали весь округ, стараясь превзойти друг друга. Самым памятным был случай, когда четверо из них вдрызг напились, украли для увеселительной поездки машину и уменьшили численность своей банды, врезавшись в телеграфный столб.
Сойер получил наказание как малолетний преступник. А Тодду, водителю, не повезло. Ему только что исполнилось восемнадцать, и он был осужден за непредумышленное убийство.
– У нас давняя неприязнь, – признался наконец Сойер.
– Из-за чего?
После возвращения Тодд уже перестал быть тем беззаботным нарушителем порядка, как раньше. И хотя каждый из них принял собственное решение, Сойер чувствовал себя виноватым. Будь он той ночью умнее, несчастья бы не произошло.
Два парня бы не погибли.
И он сейчас не пытался бы вправить Тодду мозги.
– Говоря попросту, Тодд винит меня за то, как сложилась его жизнь.
– Это же нелепо, – ответила Хлоя. – И тем более не твоя вина. Мы все идем собственным путем.
– Да, и его путь пересекается с моим. Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше, Хлоя.
Она снова выглядела раздраженной.
– Я понимаю, ты стараешься дать мне совет, но…
– Не совет. Я прямо говорю тебе. Держись от него подальше. Он приносит одни неприятности.
– Он друг брата моего лучшего друга. Так что держаться от него подальше вряд ли возможно. Я думаю, у вас с ним взаимная непереносимость, хотя он плохой парень в другом отношении.
– Ты уверена?
Хлоя вздохнула.
– Должна тебе сказать, что Тодд, вероятно, перевозит наркотики.
– Вероятно?
– У него был вещевой мешок, полный маленьких пакетов, но я не смогла разглядеть, что в них. – Она покачала головой. – Забудь. Напрасно я это сказала.
– Нет, ты все сделала правильно. Он под следствием, за ним ведут наблюдение. Если он достал наркотики, мы схватим его.
– И никто в Лаки-Харборе об этом не знает.
– Операция секретная. Потому я избегал тебя всю неделю. Хлоя… – Сойер вздохнул. – Мы оба прекрасно знаем, что могли дать друг другу то, в чем нуждаемся, но это плохая идея.
Она быстро отвела взгляд, однако Сойер успел заметить в нем явную обиду.
– Да, все поцелуи доказали это, – пробормотала Хлоя.
Он, по своему обыкновению, промолчал и сосредоточился на дороге.
Хлоя безуспешно пыталась игнорировать грязь, которая неприятно стягивала кожу. Она передернулась, и Сойер окинул ее бесстрастным взглядом. Его она тоже игнорировала, и он увеличил скорость, выезжая на автостраду.
Хлоя больше не злилась на него. Она бы и хотела, но слишком трудно злиться на парня, который остановился, чтобы поменять женщине колесо, не говоря уже о том, что другую женщину он спас от превращения в грязную ледышку.
– Скажи мне правду. Ты что, не можешь вести грузовик и одновременно разговаривать, да?
Сойер лишь едва заметно усмехнулся, и она вздохнула. Его умение держать все в себе бесило Хлою. Но только потому, что ей тоже хотелось быть способной на это. Еще одна веская причина держаться от него подальше.
– Итак… Люсиль говорит, ты милый.
– У нее для всех наготове розовые очки.
– А ты не думаешь, что милый? Это комплимент. Быть милым положительное качество.
– Да. В юном возрасте.
Хлоя засмеялась, немного расстроенная тем, с какой легкостью он всякий раз обезоруживает ее.
– Не беспокойся, шериф. Я никому не скажу.
Ответа не последовало. Видимо, он израсходовал дневной запас слов, однако Хлоя во что бы то ни стало стремилась его разговорить.
– Значит, ты всегда спешишь на помощь?
Сойер пожал плечами:
– Это моя работа.
Пусть так. Но ведь сюда он приехал в свободное время.
– Расскажи мне о вчерашних случаях, которые упоминала Люсиль.
– Пустяки.
– Отлично. Я посмотрю Фейсбук. Может, там они не слишком преувеличены. Рассказывай.
– Меня вызвали к миссис Перес, так как ее фонарь ярко светил в окна соседки. Очевидно, соседка, миссис Купер, за что-то недавно разозлилась на миссис Перес и решила ей отомстить.
– И что ты сделал?
– Вынул аккумулятор из мощного фонаря миссис Перес.
– Впечатляет, – сказала Хлоя. – Что еще?
– Потом поступил вызов в дом Соренсонов.
– Это Билл и Джоан, у которых восемь дочерей?
Сойер кивнул.
– Билл разбросал гору мульчи у подъездной дороги соседа.
– Парень тоже чем-то досадил ему?
– Нет. Соседского сына застали… в компрометирующей ситуации.
– Компрометирующей?
– Да. Со спущенными штанами, вместе с одной из дочерей Билла.
– Ох. В таком случае тебе повезло, что не было стрельбы.
– Никакого везения, – ответил Сойер. – Просто две недели назад я забрал у Билла винтовку, когда услышал, что подростки встречаются.
Хлоя засмеялась.
– Ты забрал его винтовку. Тебе позволено это делать?
– Одолжил. А потом случайно присвоил ее, – с улыбкой сказал он.
К тому времени Хлоя уже перестала дрожать от холода, но теперь ее мучила высохшая грязь и она постоянно ерзала.
– В чем дело?
– Ты когда-нибудь сидел голым на берегу, чувствуя песок в местах, где песка не должно быть?
– А! У меня такое же отношение к грязи.
Черт, если б Хлою раздражала одна грязь. Она никогда еще не надевала джинсы на голое тело и лишь сейчас убедилась, как неприятно ощущать, что в тебя врезаются центральный шов и молния. Она глядела в боковое окно, чтобы отвлечься, но видела только отражение Сойера. Он-то не беспокоился, ведь на нем не было присохшей грязи. Впрочем, если б она даже и была, Сойер все равно оставался бы спокойным.
Хотя он не выглядел таким спокойным, когда Люсиль рассказала, как он помог Сьюзи. Хлоя взглянула на его профиль. Волосы растрепаны, лицо загорелое. Утром он не побрился, и квадратный подбородок темнел от щетины. Ей это нравилось. Однако в уголках глаз виднелись морщинки напряжения.
Сойер упорно работал. Всегда. Похоже, это у него от отца, который сам считался очень трудолюбивым и вырастил сына один.
– Сколько тебе было лет? – спросила Хлоя.
– Когда?
– Когда твоя мать отказалась быть матерью?
Помедлив, Сойер взглянул на нее и снова отвернулся.
– Восемь.
Сердце у Хлои сжалось.
– Твои родители развелись?
– Они не были женаты. Даже не жили вместе. Я метался от одного к другому, а когда мне исполнилось восемь, мать уехала из города. – Сойер поднял плечо, как будто случившееся не имело значения.
Однако Хлоя по собственному опыту знала, что такое иметь лишь одного родителя. И чем старше она становилась, тем сильнее ощущала, насколько глубока ее рана.
– Ты получаешь от нее известия?
– Нет.
Хотя Сойер произнес это легко, что-то заставило ее проглотить комок в горле. Возможно, мысль о восьмилетнем мальчике, брошенном единственной женщиной, на которую он всегда мог бы рассчитывать. Ее собственный отец, наверное, вообще не знал о ней, а скорее всего знал и просто не хотел ее.
– Ты близок с отцом?
Сойер засмеялся.
– То есть нет, – заключила она.
– Это все дурное прошлое. Я не был образцовым сыном.
– Ты был восьмилетним мальчиком, лишенным матери, – сказала в его защиту Хлоя.
– Я был полным дерьмом. Абсолютно неуправляемым. Отец сделал что мог. По крайней мере вы с Фебой были единодушны. Она всегда казалась самобытным необузданным ребенком.
Чуть заметная нежная улыбка тронула губы Сойера, стирая возможную язвительность его слов.
– Ты любил ее, – с удивлением сказала Хлоя.
– А это странно?
– Да. Со мной ты не всегда так нежен, так…
– От кого слышу?
Хлоя открыла рот, потом снова закрыла.
– О! Я лишил тебя дара речи. Что-то новое. Мне нравится. – Сойер помолчал. – И да, я любил Фебу. Она делала все, что ей угодно, жила так, как хотела жить.
– Порой ты меня удивляешь.
– Ну а твой отец? Я вообще не слышал о нем.
– Да? Я тоже.
– Ты не знаешь его?
– Я даже не знаю, кто он.
Сойер взглянул на нее, и Хлоя снова отвернулась. До сих пор она ни с кем не говорила об отце. Во-первых, это было затруднительно, а во-вторых… это вызвало бы то, что она ненавидела.
Жалость.
Она не хотела жалости. Обычно ей было плевать на отца. Кто он? Пустое место, фикция. И только приехав сюда, находясь в обществе сестер, она вдруг осознала, как его отсутствие повлияло на нее. Она снова заерзала и недовольно фыркнула.
– Холодно? – спросил Сойер.
Законный вопрос. Ее соски, напоминавшие два твердых камешка, были настолько явными, что с таким же успехом она могла сидеть голой.
– Да. – Она снова задвигалась.
– Боже, Хлоя. Перестань это делать.
Сойер поднял солнцезащитные очки, и от его пылкого взгляда она едва не улетучилась.
– Давай я опять заверну тебя в одеяло. – Протянув руку ей за спину, он тут же накрыл ее с головой.
– Это просто соски. – Хлоя открыла лицо, чтобы дышать. – Отвези меня к Лансу.
– Почему не домой?
– Сестры наверняка устроят мне нагоняй. Сегодня утром мы поссорились. Среди прочего я сказала им, что уже взрослая. – Хлоя грустно усмехнулась. – Моя одежда полностью опровергает это утверждение. Я лгала. Если ты отвезешь меня к Лансу, я смогу навестить друга и заодно воспользоваться его душем. А Такер, возможно, отремонтирует мою «веспу».
– У Ланса была его мать, когда я с ним разговаривал, – предупредил Сойер. – И ты своим видом доведешь женщину до инфаркта. Черт, меня самого чуть не хватил удар, – сказал он, сворачивая с автострады.
– Куда мы едем? – спросила Хлоя.
– Скоро узнаешь.
После крутого подъема и двух поворотов грузовик подъехал к небольшому ранчо, стоявшему на утесе в конце улицы. Хлоя никогда тут не была, но знала, что Сойер недавно купил этот дом.
Выключив двигатель, он повернулся к ней.
– Ты не лгала сестрам. Насчет своего взросления. С тех пор как сюда переехала, ты очень изменилась.
– Тогда почему я продолжаю совершать глупые поступки? Взгляни на меня, Сойер.
Он взглянул, и, несмотря на грязь, ему явно нравилось увиденное.
– Ты просто чужда условностей и не хочешь быть взрослой женщиной.
Пожалуй, это самое приятное, что ей когда-либо говорили.
– Значит… «чужда условностей» – вариант «милой»?
Сойер засмеялся, и ей очень нравился его смех.
– Почему мы всегда препираемся? – прошептала Хлоя.
– Ты сама знаешь почему.
От его тихого голоса у нее по спине побежали мурашки. Ошибочно приняв это за дрожь, Сойер вышел из грузовика, открыл пассажирскую дверь и подал ей руку. Но Хлоя просто смотрела на нее, пока свежий воздух наполнял легкие.
– Боишься? – спросил он.
– Конечно, нет.
Она выскользнула наружу, а поскольку Сойер не двинулся с места, она уперлась прямо в него, и они прижались друг к другу.
– Что мы тут делаем?
– Идем. Я тебе покажу. – Он подтолкнул ее вперед.
– Но я испачкаю и твой дом.
– Не испачкаешь.
Они прошли вокруг дома на задний двор, который оказался всего лишь участком, заросшим травой. Лестница, вырубленная в скале, вела с тридцатиметровой высоты на пляж внизу.
– Иногда я там бегаю, – сказал Сойер. – Или взбираюсь на скалы. Прочищаю себе мозги.
Хлоя подошла к краю и огляделась. В каменной толще скал местами возникли углубления, создавая небольшие карманы, откуда, словно иглы дикобраза, торчали деревья.
– И помогает? – спросила она. – Прочищает тебе мозги?
– Да.
Хлоя могла представить его поднимающимся к одной из ниш, глядящим на вспененный океан, вдыхающим соленый воздух и свежий бриз на его лице, когда волны бьются о скалы.
– Приятное место.
Сойер кивнул.
– А после бега я поднимаюсь сюда. – Он провел ее в дальний угол ранчо. – Может, я и не грязный, но определенно в песке и потный.
Он жестом указал ей на стену. Хлоя увидела наружную душевую кабину вроде тех, что стоят на общественном пляже. Только эта была чистой, выложенной плиткой и, как выяснилось, с горячим водоснабжением. Но еще больше удивило ее то, что Сойер держал в руке.
– Съемный душ?
– Для труднодоступных мест, которые ты упоминала.
Глава 11
Я всегда хотела быть личностью. Значит, должна оставаться собой.
Хлоя Трегер
Странно, думала она, глядя на тугие струи воды, бьющие из душа в руке Сойера. Полчаса назад они были почти врагами, а теперь оба явно сменили гнев на милость.
– Знаешь, Ланс пригласил бы меня в свой дом. Конечно, прежде чем войти, пришлось бы раздеться донага.
– Ты и сейчас можешь раздеться донага, если хочешь.
Хлоя бросила на него изучающий взгляд. Да, они точно сошли с ума. А его улыбка подлежала регистрации как смертоносное оружие, потому что была столь же опасной.
Хлоя подставила ногу в джинсах под струи и невольно застонала от удовольствия, когда горячая вода, пропитав грязную материю, согрела ей кожу.
– Ох. Как приятно.
– Может, я и… не достоин ингалятора, но я все же не идиот.
– Ну да, – уклончиво пробормотала она.
Потом сбросила обувь и наклонилась, чтобы оттереть под водой ноги. Засохшая грязь легко смылась, и Хлоя увидела, что это вещество действительно великолепная маска для…
Тугие струи ударили по бедрам, заставив ее подскочить и взвизгнуть от неожиданности.
– Эй!
– Я просто хотел помочь тебе, – ответил Сойер.
Если б он «помог», водя руками по ее телу, ей было б уже не до мытья. Дыхание у нее остановилось при одной мысли об этом, и Хлоя вспомнила про ингалятор, который забыла на сиденье грузовика. Она решила вернуться за ним, но подчинилась непреодолимому желанию остаться там, где была, даже когда выхватила у Сойера душ.
– Мне ты не доверяешь? – спросил он.
– Черта с два!
Его тихий смех вызвал у Хлои нервную дрожь, и внезапно ей захотелось стереть его самодовольную ухмылку.
– Вот тебе. – Она направила струи ему в грудь.
Сойер только прищурился и шагнул под воду. Потом, мгновенно завладев душем, развернул ее спиной, прижал к себе и шепнул на ухо:
– Мы играем?
– Нет!
Хлоя со смехом попыталась вывернуться, но Сойер без труда удержал ее. Совсем не плохое место… если б не тяжесть в груди, первый и самый раздражающий признак грядущего приступа астмы. Хлоя замерла, чтобы мысленно оценить свои силы, придумать способ освободиться.
Сойер опять направил душ на нее. Она вскрикнула, хотя не могла отрицать возбуждение, которое сейчас испытывала. Честно говоря, ей нравилось быть в его полной власти.
Он поднял душ еще выше, почти к ее лицу.
– Не смей!
– Я всегда смею. – Он прикусил ей мочку уха. – Но возможно, если ты хорошенько попросишь меня…
Попросит, как же! Кроме того, Хлоя еще не исчерпала все свои возможности, что беззастенчиво ему и продемонстрировала, резко впечатавшись задом в его промежность.
Сойер задохнулся и на миг ослабил хватку. Всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы она повернулась, вырвала у него душ и направила струи ему в лицо. Открыв глаза, он пристально взглянул на нее.
– Ладно. – Хлоя отступила на шаг. – Я избавилась от беспокойства.
– Теперь моя очередь.
О черт. Бросив душ, она метнулась к выходу. Однако Сойер отреагировал с такой быстротой, что она успела только взвизгнуть до того, как он прижал ее к стене кабины. Потом, не давая ей шевельнуться, потянулся за душем и вставил его в держатель. Теперь, когда на обоих лилась горячая вода, он повернул Хною к себе лицом.
Она тяжело дышала.
– Посмотри, ты сейчас такой же мокрый и грязный, как я.
– Я люблю воду и грязь.
Очень хорошо, поскольку их склеила мокрая одежда и разогретая грязь.
– Ты дрожишь, – сказал он.
– Не от холода. – Чувствуя сквозь ткань его твердость, она еще крепче прижалась к нему.
– Хлоя. – Предостерегающий тон Сойера уже не мог ее остановить.
– Ты сам начал.
В легком тумане от горячей воды, кружившемся вокруг них, она поймала его жадный взгляд. Он вдруг наклонился и скользнул губами по ее горлу, воспламеняя каждое нервное окончание.
– Теперь останови меня, если хочешь, – пробормотал он у впадинки, где неистово бился ее пульс.
Остановить его? Он шутит? Вместо этого Хлоя выгнулась к нему и, услышав в ответ волнующе хриплый стон, пожаловалась:
– Слишком много одежды.
Сойер мгновенно сдернул черный свитер вместе с майкой, потом ее рубашку и отбросил их в сторону. Хлоя, едва дыша, смотрела на его безупречный торс с накачанными мышцами. Этого достаточно, чтобы заставить любого дважды подумать о том, стоит ли ему перечить. А ведь она бесстрашная или по крайней мере знает, как ею притвориться.
Сойер снова поцеловал ее. Холодные руки вызвали у нее сладостный трепет, когда обхватили ее груди, кончики пальцев раздразнили соски, прежде чем скользнуть к следующему препятствию. Хлоя почувствовала, как он расстегнул молнию и дернул вниз ее джинсы.
– Сбрось их. – Он крепко прижал ее себе, когда она выполнила приказание.
– И ты свои.
Хлоя уже начала задыхаться, но игнорировала предупреждающие сигналы, помогая ему. Наконец они стояли лицом к лицу.
Голые.
Мокрые.
Сойер, как всегда, полностью контролировал себя, однако его контроль сейчас явно подвергался испытанию. Хлоя видела это по складке между бровями, по стиснутым зубам и прежде всего по тому, что быстро становилось ее любимой частью тела Сойера, которая счастливо подпрыгивала от ее взгляда.
Это заставило Хлою почувствовать собственную власть над ним, свою потрясающую сексуальность. Вероятно, Сойер мог заставить любую живую женщину чувствовать себя сексуальной, но еще она чувствовала себя в безопасности, как будто могла всеми повелевать. Все сделать.
«Лишь на время», – напомнил ей внутренний голос. Это лишь сумеречная зона, временной провал. Когда же они закончат и снова оденутся, то возвратятся в свои отдельные миры.
Но это произойдет потом.
А сейчас пар кружился вокруг них, словно туман в сырую ночь. Тело Сойера мерцало от солнечных бликов, мокрое, гладкое и упругое, как у воина. «Очень красивое тело», – подумала Хлоя и начала изучать его, водя языком по груди, легонько ударяя им по соскам.
Сойер запустил пальцы ей в волосы и притянул для поцелуя, долгого, влажного, глубокого. Он так крепко прижимал ее к себе, что между ними уже не осталось свободного пространства.
Хлоя попыталась набрать воздуха и не смогла. Черт. Еще нет! Зная, что времени у нее в обрез, она упала на колени. Чтобы ускорить дело и хотя бы отчасти утолить желание, она скользнула языком по стоявшему члену.
Прошипев на вздохе, Сойер тут же взял власть в свои руки. Он поднял ее с пола, прислонил к кафельной стене и встал на колени.
– Подожди. Что…
– Сначала леди.
Хлоя хотела сказать, что больше не вынесет, когда он поцеловал место под тазовой костью, прямо у крошечной татуировки с изображением колибри.
– Свободна как птица? – с улыбкой прошептал он.
Хлоя кивнула, сердце колотилось в ушах, дыхание застряло в горле. Не от сексуального возбуждения. Это означало, что она не просто близка, а уже шагнула в опасную зону. Не важно. Он здесь, смотрит на нее слишком долго. Чертовски долго…
– Сойер… – Ей удалось вздохнуть, и она спросила: – Ты собираешься только смотреть?
Он тихо засмеялся, обласкав ее теплым дыханием.
– Раздвинь ноги. – Большая горячая рука вклинилась между ее бедрами.
Хлоя была уверена, что сердце выскочит у нее из груди. А еще, о Боже, требовался воздух. По краям периферического зрения кружились точки, но будь она проклята, если потеряет сознание прежде, чем добьется желаемого.
– Скорее. Пожалуйста, скорее.
Вероятно, сочтя это простым нетерпением, Сойер медленно скользил пальцем у нее между ног, приближая к оргазму и приступу астмы. Теперь дорога была каждая минута. Ее внезапный толчок заставил Сойера откинуться назад, и она мгновенно оседлала его прямо на полу.
– Хлоя.
Она двигала бедрами, пока не добилась чего хотела: пенис был у самого ее входа.
– Я принимаю противозачаточные таблетки, – сказала она, тяжело дыша.
Его руки легли ей на ягодицы. Сойер приподнял ее, чтобы найти самое удобное для обоих положение, одновременно доводя ее поцелуями до сумасшествия.
И бездыханности.
Потом одним безошибочным толчком бедер он скользнул в нее, заполнив до конца, и Хлое вообще не потребовалось дышать. Они вместе задохнулись от наслаждения. Она закричала и выгнулась ему навстречу, когда ее потряс быстрый, неожиданный оргазм. Содрогаясь, она прижималась к нему в острой пытке.
Блаженство.
В один момент это было неописуемым блаженством, а в следующий – тяжесть в груди перекрыла ей доступ воздуха. Она слышала его крик «Хлоя!», но было слишком поздно. Ее уже поглотила чернота.
