Текст книги "Вертихвостка"

Автор книги: Джейсон Хайтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Чак посмотрел на нее, вспомнив прикосновение её влажных губ.

– Готов поверить.

Элейн потерлась о него своим голым телом и засмеялась. – Давай присоединимся к остальным. Скоро начнутся игры.

Чак помрачнел:

– С этого момента я всего лишь зритель.

– Еще бы! Неужели ты думаешь, что я соглашусь делить тебя с ними?

– Я думал, продолжения у нас не предвидится.

Элейн села, выпятив свои груди, и стала поправлять прическу.

– Ничего не могу с собой поделать, любимый. Я не так уж часто встречаю человека, способного доставить мне столько удовольствия, сколько ты доставил мне этой ночью. Но обещаю, что не буду требовать права безраздельного обладания тобой. Взамен я хочу услышать твое обещание не ждать моего следующего дня рождения, чтобы сделать мне ещё один подарок.

Чак улыбнулся и погладил её атласную грудь.

– Можете не сомневаться, миссис Вольф.

Глава 4

Весь день напролет дождь то моросил, то лил, как из ведра. Чак проснулся от монотонного постукивания капель по крыше над головой, зевнул, посмотрел на часы и побрел к холодильнику за стаканом апельсинового сока. Он жадно выпил сок и опять лег, надеясь, что Арти Флинн догадается расписаться за него в ведомости, чтобы он мог получить за этот день зарплату. Под одеялом было тепло и уютно, и как только его голова опустилась на сбитую подушку, он снова уснул.

Когда он вернулся к действительности, было уже около пяти часов. Дождь почти совсем стих, и Чак умиротворенно лежал на спине, заложив под голову руки. Одеяло надежно защищало его от проникавшей в комнату морской сырости. Он вспомнил о свидании с племянницей Элейн и, чтобы не впасть в уныние, заставил себя подумать о причитающихся ему за это деньгах.

Ему было бы гораздо приятнее думать только о страстной Элейн Вольф и о том времени, что они провели в саду. Он все ещё ощущал её дьявольский шаловливый язычок, теплые влажные губы, жаркий обволакивающий рот и возбуждающий пыл её колышущихся бедер, которые доставили ему ни с чем не сравнимое удовлетворение. Несмотря на все её сорок с чем-то лет, Элейн оставалась чертовски обольстительной женщиной, и он испытывал благоговейный трепет при мысли о том, какой она была в молодости.

Хотя сама вечеринка тоже была не слабая. Чак до сих пор не мог прийти в себя, вспоминая дикие сцены, которые происходили в доме, когда Элейн повела его на экскурсию по своим многочисленным комнатам. В каждой из них разыгрывался свой спектакль, и некоторые из них были настолько грубы и непристойны, что Чака едва не стошнило. Все, кого он видел в спальнях на втором этаже, были либо пьяны, либо одурманены наркотиками, и вели себя так, будто это была их последняя ночь в жизни. Он держался, сколько мог, а потом пробормотал увлеченной Элейн какое-то извинение и выбрался на свежий воздух, которого ему ужасно не хватало.

Чак зевнул и поднялся с постели, ощутив муки голода. Он быстро принял душ и побрился, насвистывая под музыку из радиоприемника. На этот раз он более тщательно, чем обычно, выбирал свой костюм. Оставшись доволен своим отражением в зеркале, он решил, что выглядит вполне респектабельно. Он надел свою лучшую спортивную куртку, одну из самых новых рубашек и брюки, на которых ещё сохранились наутюженные складки. Однако никто, даже малышка из Айовы, не заставила бы его надеть галстук. Он вышел из дома и поехал в "Сансет Дайнер", чтобы не спеша съесть бифштекс с зажаренным картофелем и выпить три стакана пива. Затем, как раз около половины восьмого, он забрался в свою машину и отправился на свидание с молодой племянницей Элейн Вольф.

Дверь открыла горничная. Элейн стремительно вошла, приветствуя его с улыбкой облегчения, и за обе руки увела его в кабинет. Она выглядела, как и подобало почтенной и респектабельной даме – костюм незамысловатого покроя и всего одна нитка жемчуга, и это позабавило Чака. Он прекрасно понимал, что Элейн оделась так специально для простодушной племянницы. Кроме того, его поразило другое чудо: во всем доме, куда ни кинь взгляд, не осталось ни малейшего следа от вчерашней вечеринки. Удивительно, как Элейн удалось такое.

– Она приехала?

Элейн подала ему стакан.

– Боюсь, что да.

Чак улыбнулся и прислонился к камину.

– Ну и как?

Вдова болезненно сморщилась, приложив руку ко лбу.

– Пожалуйста, не напоминай. Что это был за день! Я легла в постель почти в пять утра – я имею в виду мою собственную постель. Практически все утро я потратила на то, чтобы выпроводить последних гостей. Потом мне предстояло привести в порядок дом, нанести визит косметологу, сделать около десятка деловых звонков, и нестись в аэропорт встречать её самолет – боже мой, я выдохлась, совершенно выдохлась.

Чак потягивал напиток.

– Но ведь это был твой праздник, дорогая.

Элейн удрученно кивнула.

– Да, я знаю. Но он все-таки вышел из-под контроля. – Она медленно улыбнулась и придвинулась ближе к нему, поигрывая его поясом. – Хотя в нем были чудесные минуты.

Чак посмотрел в многозначительно сверкающие глаза и ощутил, как по его телу прошла дрожь. Он бы с удовольствием сейчас выкинул из головы племянницу и занялся тетушкой. Он глубоко вздохнул и распрямил плечи, напоминая себе о своей миссии.

– Может быть, мы лучше немного поговорим о Дженнифер? Ты ещё не забыла о ней?

Элейн засмеялась и отодвинулась, закуривая сигарету.

– Я сказала ей, что к нам зайдет очень приятный молодой человек и что я хочу, чтобы она куда-нибудь пошла развлечься. Наверное, сейчас она переодевается наверху.

– Какая она из себя?

Пышнотелая вдова присела на ручку кресла и собрала подол своей юбки в складки над пухлым гладким коленом.

– Очень милая, очень маленькая, очень застенчивая и невероятно наивная. Думаю, она тебе покажется весьма привлекательной. Само собой разумеется, поскольку я отвечаю за нее, пока она у меня гостит, я рассчитываю на твое в высшей степени джентльменское поведение.

– Разумеется. Она симпатичная?

– Достаточно симпатичная, если не принимать во внимание влияние Айовы.

– Что ты имеешь в виду?

Элейн пожала плечами.

– Бедняжка ничего не смыслит в макияже и одежде. А что у неё за прическа – боже мой! – Она закатила глаза и вздохнула. – Думаю, мне придется пополнить её образование, если она собирается остаться в Нью-Йорке.

Элейн быстро подняла глаза и сунула руку в карман жакета.

– Да, пока я не забыла, вот деньги. Должно хватить на сегодняшний вечер.

Чак взял сложенные банкноты:

– Сорок зеленых?

Элейн улыбнулась:

– Твой гонорар и расходы.

Он спрятал деньги.

– Вообще-то, я не собирался вести её в "Копакабану."

Элейн безразлично пожала плечами.

– Достаточно, если ты хоть куда-нибудь её поведешь.

Он понимающе усмехнулся:

– У тебя какие-то планы на вечер?

– Ревнуешь?

– Немного.

Элейн погладила его щеку:

– Врунишка.

От двери послышался слабый звук, тихое покашливание. Элейн резко опустила руку, и Чак, повернувшись, увидел крохотную, похожую на куклу девушку, которая стояла в дверях, нерешительно улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу. Элейн бросила на Чака быстрый опасливый взгляд, потом встала с подлокотника и подошла к племяннице.

– Дженнифер, милая, мы не слышали, как ты спустилась. И долго ты здесь стоишь, глупышка?

Миниатюрная, очень симпатичная девушка робко улыбнулась.

– Я помешала, тетя Элейн?

– Конечно, нет. Мы ждали тебя.

– Элейн взяла её за руку и через комнату подвела к Чаку.

– Познакомься, Чак Ланьер. Это тот самый молодой человек, о котором я тебе говорила. Чак, это Дженнифер, моя племянница.

Девушка, застенчиво улыбаясь, подала ему руку.

– Здравствуйте.

Чак на мгновение замялся. Его первым впечатлением от Дженнифер было, что она – самая маленькая и прелестная штучка, какую он когда-либо видел. В ней вряд ли было больше пяти футов даже в туфлях на высоких каблуках, а её изящество и грациозность взволновали его мужскую сущность до глубины души. Он стряхнул с себя оцепенение и пожал её руку, показавшуюся ему хрупкой и почти невесомой.

– Здравствуйте, Дженнифер.

– Ну, разве она не само совершенство, Чак? – оживленно говорила Элейн, исподтишка бросая на него пытливый взгляд. – Неужели я преувеличивала?

Девушка вспыхнула, опустив ресницы.

– Тетя Элейн!

Чак все смотрел на крошечное создание, очарованный её тонким голоском и прелестью мягких, как у маленького котенка, черт. Белокурые с рыжим оттенком волосы были туго зачесаны назад, собраны в пучок и перевязаны лентой. Губы лишь слегка подкрашены помадой, а цвет щек – целиком и полностью натуральный. Он заметил, что глаза у неё зеленые, даже зелено-голубые, детские и чистые.

Элейн взяла их за руки и потянула, плавно, но достаточно недвусмысленно, по направлению к прихожей.

– Почему бы вам куда-нибудь не сходить вдвоем и не познакомиться поближе? Тебе нет никакой необходимости проводить вечер со мной.

Дженнифер остановилась.

– Вы в самом деле не хотите, чтобы я осталась, тетя Элейн? Не знаю, прилично ли мне...

Элейн с отчаянием посмотрела на Чака.

– Чепуха, детка. Я привыкла быть одна. Кроме того, мне нужно кое-чем заняться... Дела, знаешь ли.

Чак пришел на помощь Элейн, накинув мягкий свитер на плечи Дженнифер.

– Обещаю не задерживать её допоздна, – улыбнулся он, разыгрывая роль почтительного кавалера.

Элейн засияла от радости.

– Чудесно. Отправляйтесь.

Дженнифер, по-видимому, все ещё колебалась, и Элейн чуть ли не силой вытолкнула их за дверь.

– Вы правда ничего не имеете против?

– Нисколько. Желаю приятно провести время.

Дверь закрылась, и они остались вдвоем в сумерках. Чак тронул её за руку.

– У меня есть машина. Не то чтобы очень хорошая, но обычно доставляет меня туда, куда нужно.

Дженнифер нерешительно кивнула и зашагала рядом с ним по выложенной каменными плитами дорожке, ведущей на улицу. Чак открыл перед ней дверцу, и она проскользнула на переднее сиденье, придерживая одной рукой юбку. Он захлопнул дверцу и торопливо перепрыгнул через заржавевший борт машины с другой стороны. Дженнифер неподвижно сидела на некотором расстоянии от него, чопорно сложив руки на коленях. Чак завел мотор и посмотрел на нее.

– Ну, куда поедем? Что ты хотела бы посмотреть?

Девушка застенчиво улыбнулась.

– Ничего, если мы поедем на пляж?

Чак захлопал глазами.

– На пляж?

– Я никогда не видела океана.

Он глуповато ухмыльнулся.

– О, конечно, разумеется.

– Вы не возражаете?

– Ничуть.

Даже не пытаясь анализировать причину своих действий, может быть, потому, что давно отвык это делать, Чак миновал ближайший участок пляжа и проехал ещё несколько кварталов до менее посещаемой его части, где он раньше часто бывал в компании какой-нибудь смазливой девчонки. В продолжение всего короткого путешествия Дженнифер сидела спокойно, видимо, обратив все свое внимание на раскинувшиеся во все стороны роскошные особняки. Чак медленно затормозил в конце улицы, примыкающей к пляжу. Он заглушил мотор и потянулся к дверце с той стороны, где сидела Дженнифер единственной, которая открывалась. Девочка улыбнулась и вышла из машины. Он последовал за ней.

– Тебе лучше снять туфли, – посоветовал он. – Шпильки не годятся для прогулок по пляжу.

Опершись о его руку, Дженнифер сбросила туфли, и Чак поразился, какой неожиданно крошечной она стала. Она была похожа на изящную игрушку, на статуэтку с осиной талией, в высшей степени женственная, и в тоже время больше девочка, чем женщина. Рядом с ней он чувствовал себя неуклюжим и неловким, но тем не менее уверенным в себе. Снимая ботинки и подворачивая брюки, он заметил, что его руки дрожат.

– Песок ещё мокрый после дождя, – пробормотал он, ведя её вниз к темнеющему пляжу. Дженнифер вздрогнула.

– Ой, а ведь холодно.

– Ну, вот и твой океан.

Она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

– Какой красивый! И какой огромный!

Чак усмехнулся и взял её за руку, наслаждаясь её детским изумлением.

– Немножко не то, что пруд у тебя перед домом, правда?

– Боже мой, конечно, нет.

Они пошли вдоль кромки прибоя, и Чак посмотрел на мерцающие звезды.

– Тебе повезло, очень хороший вечер. Обычно небо здесь не такое чистое. Наверное, дожди скоро закончатся. – Он снова взглянул на Дженнифер. Она не сводила глаз с блестящей поверхности океана. – Нравится?

Дженнифер смущенно улыбнулась.

– Да. Просто потрясающе. Это так любезно с вашей стороны.

– С моей?

Кроха растерянно пожала плечами.

– Я имела в виду, привезти меня сюда. Мне кажется, меня вам навязали.

Чак почувствовал угрызения совести, вспомнив о деньгах, которые получил за минуту до того, как Дженнифер вошла в кабинет.

– Не говори чепуху, – неловко пробормотал он.

Девочка подняла глаза, робко улыбнулась, и сердце Чака вмиг оборвалось.

– Вы очень добры, Чак, – тихо сказала она, беря его под руку. Он откашлялся, чувствуя легкое головокружение.

– Расскажи о себе.

Дженнифер грустно вздохнула.

– В общем-то, рассказывать особенно нечего. До сих пор у меня была не слишком увлекательная жизнь. Ходила в школу в своем родном городишке, помогала матери по дому, училась в воскресной школе, много читала, сама сшила большинство своих нарядов – и все в таком духе.

Чак сочувственно улыбнулся.

– Ты права, звучит не очень-то захватывающе.

– Потому я и написала тете Элейн. Я просто не могла выносить мысль о том, что всю оставшуюся жизнь буду делать снова и снова одно и то же. Дженнифер подбросила ногой морскую ракушку. – Мама придет в ярость, когда узнает настоящую причину моей поездки сюда. Но я надеюсь, что она все поймет и простит меня, если увидит, что я вполне могу жить самостоятельно и быть счастливой. – Она быстро повернулась к нему. – Тетя Элейн говорила вам, что я хочу остаться в Нью-Йорке?

Чак неопределенно кивнул.

– Что-то такое говорила.

Зеленые глаза Дженнифер возбужденно заблестели.

– Я хочу найти работу и жилье. Тетя Элейн сказала, что поможет мне. Она знает много всяких значительных людей и собирается меня с ними познакомить. Среди них даже есть знаменитости.

Чак нахмурился.

– Да, знаю. Кое-кого я встречал.

Девушка мечтательно вздохнула.

– Не могу поверить, что все это происходит со мной на самом деле. Только представьте себе, я в Нью-Йорке!

– Он может оказаться суровым городом.

Дженнифер взглянула на него.

– Я понимаю. Вы думаете, что я ещё недостаточно знаю жизнь, чтобы чего-то добиться. Я и правда мало знаю, но ведь я могу научиться. Мне поможет тетя Элейн, и ещё все те, с кем я познакомлюсь. Поэтому мне все равно, какую я найду работу, лишь бы она позволяла заводить новых друзей.

Чака обеспокоило направление, которое принимал разговор.

– Тебе не стоит волноваться по этому поводу.

– Почему?

– На тебя и так все будут обращать внимание.

– Вы в самом деле так думаете?

– Уверен, – с усилием пробормотал Чак, не понимая, с чего это он вдруг так разнервничался.

Дженнифер вздохнула.

– Надеюсь, что вы правы. Мне нужно так многому научиться. Я просто умру, если ничего не получится и придется вернуться домой.

– Тебя там кто-то ждет? У тебя есть друг?

Девушка вспыхнула.

– Нет. Мама редко позволяла мне встречаться с молодыми людьми. Она строго придерживается старых обычаев, когда речь идет о... Ну, обо всяких таких вещах.

Чак воспрянул духом.

– Может быть, вернемся к машине и поедем в какой-нибудь приют беззакония, где можно заказать фруктовый коктейль с мороженым?

Дженнифер засияла от радости.

– С удовольствием.

Они повернули назад, и Чак засмеялся, когда подкравшийся по песку прибой окатил босые ноги Дженнифер, отчего она взвизгнула и подскочила в изумлении. Они подошли к машине, и она принялась отряхивать с ног песок. Чак взял с заднего сиденья полотенце.

– Давай помогу.

– Спасибо.

Чак осторожно взял её за талию, обнаружив, что пальцы обеих рук почти касались друг друга. Он легко поднял её и посадил на крыло автомобиля. Ему очень не хотелось разжимать руки. Дженнифер весила не больше перышка, но её маленькое тело было ощутимо плотным. Стараясь выглядеть равнодушным, он стал легкими движениями счищать песок с её изящных стройных ножек.

Постепенно до него дошло, что она не сводит с него глаз, и что он уже потратил слишком много времени на такое простое дело.

– Извини, – смущенно пробормотал он, обнаружив, что машинально гладит её ноги ладонью. Дженнифер медленно улыбнулась.

– Ничего. Мне понравилось.

– Что? – он изумленно поднял глаза.

Она нахмурилась.

– Наверное, мне не следует говорить такие вещи. То есть я хочу сказать, мне не следует быть такой откровенной. Но мне это понравилось.

Чак едва дышал. Дженнифер надела туфли, и он помог ей спрыгнуть с крыла. Он молча смотрел, как она устраивается на сиденье. Потом быстро привел в порядок свои ноги, обулся и запрыгнул в машину. Ошеломленный, он направился к "Славному кабачку Бруно", остро осознавая, что на этот раз Дженнифер сидит рядом с ним и улыбается. Запах её волос дразнил его, и он испытывал жгучее желание спрятать в них лицо.

В обычно переполненном и шумном кафе было мало народу, очевидно, из-за дождя, лившего весь день напролет. Чак отвел Дженнифер в одну из кабин в задней части помещения и сел напротив. Они заказали коктейль, и Чак опустил двадцать пять центов в щель музыкального автомата, вмонтированного в стену. Он откинулся на спинку стула, с единственным желанием сидеть и смотреть на хорошенькую девушку, с любопытством разглядывавшую другие кабины и посетителей кафе.

– Привет, Чак.

Он обернулся и сдавленно застонал в смятении, увидев вызывающе самодовольную рожицу Джуди Трейнор. Загорелая девушка с волосами цвета меда улыбалась ему, в то время как её глаза придирчиво, сантиметр за сантиметром изучали Дженнифер.

– Привет, Джуди.

– Ты обдумал то, о чем мы говорили вчера на пляже?

Чак почувствовал, что краснеет.

– Да, разумеется.

– Ну и?

– Все остается по-прежнему.

Джуди пожала плечами и неторопливо направилась к стойке, нарочито вызывающе покачивая бедрами, как бы выражая этим свое презрение к Дженнифер. Чак был весьма рад появлению официанта с коктейлями и засуетился, следя за тем, чтобы их правильно разместили и тщательно перемешали.

– У них здесь самые лучшие фруктовые коктейли во всем городе, натянуто произнес он.

Дженнифер кивнула, слегка улыбаясь.

– Выглядит в самом деле великолепно.

Она сделала маленький глоток и посмотрела в сторону бара, где Джуди беседовала с двумя-тремя спасателями.

– Это твоя подружка?

– Она-то? Нет, просто знакомая, – мрачно сказал Чак.

– Очень хорошенькая.

– Да, вроде бы.

– Интересно, как она умудряется влезать в такие узкие брюки?

Чак смущенно заерзал.

– Как коктейль?

– Чудесный, – с улыбкой ответила Дженнифер. – У тебя, наверное, много знакомых девушек. Тетя Элейн говорила, что ты работаешь спасателем. У тебя есть постоянная подружка?

– Нет.

– Ну надо же! – удивленно воскликнула Дженнифер. – Даже не верится. Ты ведь такой большой, сильный и красивый. Эта девушка не виновата, что так ревнует. Могу поспорить, что она готова выцарапать мне глаза за то, что я сижу здесь с тобой.

Чак был совершенно выбит из колеи. Он никак не мог привыкнуть к её манере разговора. Если бы не простодушные глаза и серьезное выражение её лица, он бы поклялся, что она его разыгрывает. Он попытался скрыть свое смущение, сосредоточившись на коктейле.

Когда они вышли из кафе, Дженнифер спросила, нельзя ли немного прокатиться вдоль берега. Чак на маленькой скорости двигался по пустынной дороге и, даже не зная, с чего все началось, рассказывал историю своей жизни, про футбол, про службу в армии, про работу в Майами, про опасные случаи, когда он спасал людей из бушующего океана. Девушка внимательно прислушивалась к каждому слову, и в конце концов он заставил себя остановиться, пока не ляпнул что-нибудь чересчур откровенное.

– Я уже много лет столько не говорил, – усмехнулся он, провожая Дженнифер до парадной двери дома Элейн. – Не знаю, что на меня нашло.

– Мне было очень приятно послушать, правда.

– Как думаешь, ты сможешь завтра придти на пляж?

Дженнифер оживленно улыбнулась.

– Я надеялась, что ты захочешь ещё раз меня увидеть.

Чак смотрел на нее, ощущая комок в горле. Свет лампы над дверью бросал красивые тени на её сияющее лицо, делая его ещё прекраснее и смягчая безупречные очертания её губ.

– Я хочу, – с трудом выдавил он, придвигаясь ближе к ней, не в силах себя сдержать.

– Я очень хочу увидеть тебя снова.

Зеленые глаза широко раскрылись, когда его руки обхватили её тонкую талию.

– Ты хочешь меня поцеловать? – прошептала она, напрягаясь всем телом.

– Ты против?

– Нет, совсем нет, – тихо выдохнула она, подаваясь под его нажимом. Я просто не уверена, что умею это делать.

Чак привлек её к себе и наклонил голову к её поднятому личику. Даже ещё до того, как их губы встретились, он почувствовал мягкое прикосновение её юных грудок и поразился их упругости. Он поцеловал Дженнифер. Ее губы оказались именно такими, как он ожидал – свежими, невинными и робко-доверчивыми. Он ощутил прилив нежности и даже не попытался раздвинуть их. Наконец, почувствовав, что поцелуй и упругое давление её тела начинают оказывать на него воздействие, он отодвинулся. Глаза Дженнифер были широко раскрыты в благоговейном изумлении.

– Ой!

Он засмеялся.

– Что случилось?

– Не знаю. Я так странно себя чувствую.

– Ты когда-нибудь испытывала такое?

Дженнифер покачала головой.

– Никогда. – Ее ресницы затрепетали, и она облизнула губы кончиком языка. – Сделай так ещё раз. Обними меня.

Чак ошеломленно подчинился, опять привлекая её к себе.

Дженнифер приглушенно вскрикнула, и он был поражен, когда её маленькие бедра едва заметно шевельнулись. Он уже хотел поцеловать её, когда она вдруг шарахнулась прочь, и в зеленых глазах появился страх.

– Прости, – хрипло проговорил он, невольно дрожа и понимая, что именно её напугало.

– Наверно, я лучше пойду, – слабо сказала она, берясь за ручку двери. Чак тупо кивнул.

– Да, конечно.

– Чак.

– Что?

Ему показалось, что она покраснела.

– Спасибо... за все. Это было... чудесно.

Он не успел ответить, как дверь открылась и снова закрылась, и она исчезла. Он повернулся и медленно побрел к машине. Голова кружилась, а тело била нервная дрожь. Машинально, совершенно не осознавая, что делает, он перелез через борт машины, сел за руль и завел мотор. Минутой позже, забыв включить фары, он медленно катил домой.

Глава 5

Утро было ясным, но после полудня опустилась знойная духота, говорившая о приближении ещё одного летнего ливня. Океан был гладким, спокойным и неестественно теплым, лениво чередовавшим приливы и отливы, неохотно разбивая о берег волны. Пляж охватила какая-то странная тишина, которая, казалось, заразила загорающих, молча и неподвижно лежавших на своих подстилках.

Чак беспокойно ерзал на сиденье своей вышки, в сотый раз поворачивая голову, чтобы бросить безнадежный взгляд в сторону далекого дома Элейн Вольф. Ему не терпелось увидеть обольстительную Дженнифер, и чем больше она задерживалась, тем беспокойнее он становился.

– Который час? – угрюмо спросил он.

Арти Флинн нахмурился.

– Я только что тебе сказал.

– Скажи ещё раз.

– Почти три.

Чак рассеянно кивнул:

– Спасибо.

Веснушчатый Арти озадаченно покачал головой.

– Слушай, что это с тобой сегодня? Тебя что-то гложет?

– Вовсе нет, – досадливо сказал Чак. – Я хочу размяться. Подежурь.

– Само собой.

Чак спустился по лестнице на песок и пошел вдоль пляжа, глубоко засунув руки в карманы своей спасательской штормовки. Арти попал в точку: его и впрямь кое-что глодало. Просто покоя не давало. Миниатюрная куколка со светло-рыжими волосами, зелеными глазами и хрупким телом, которое на самом деле вовсе не было хрупким. Он представил себе её лицо – маленькое, симпатичное и страстное. Он слышал её голос, такой кроткий, тихий и наивный. Ее робкая просьба обнять её ещё раз до сих пор эхом звучала у него в мозгу, сводя с ума.

– Привет.

Он остановился, чуть вздрогнув, и увидел Маргарет Ши, которая сидела в своем алюминиевом кресле с открытым журналом на коленях. Чего-то не хватало, и мгновение спустя он понял, что с ней не было Мэри. Он посмотрел на воду, но девочки не было видно. Он подошел к привлекательной женщине, выдавив из себя улыбку и все ещё не в силах полностью стряхнуть с себя подавленность.

– Привет. В полном одиночестве?

Маргарет улыбнулась, слегка нервничая:

– Да.

– А где же Мэри?

Молодая женщина смущенно отвела взгляд.

– Она гостит у бабушки. Мне показалось, что погода начинает портиться, и я подумала, что пусть лучше она сейчас побудет у нее.

Что-то ещё было не в порядке, и он, слегка нахмурившись, внимательнее посмотрел на застенчивую брюнетку. Черные волосы были такими же гладкими и так же пострижены перьями, как обычно, но уложены более тщательно. Помада на её губах была чуть ярче той, которой, как он помнил, она пользовалась раньше, тем более приходя на пляж. И купальник был другой, плотно облегающий и какого-то розового оттенка. Неужели наконец рухнула последняя крепость?

По-видимому, Маргарет Ши заметила одобрение в его глазах, и на её щеках проступил легкий румянец.

– Честно говоря, я себя чувствую как-то одиноко, когда Мэри нет рядом и никто ко мне не пристает.

Чак присел на корточки лицом к ней, размышляя, нарочно ли она устроила эту поездку к бабушке или просто решила воспользоваться случаем.

– Тебе будет полезно расслабиться и развлечься, – произнес он, окидывая одобрительным взглядом её ноги. У неё была бледная кожа, плохо поддающаяся воздействию солнечных лучей. Она выглядела гладкой и прохладной. – Каждой женщине необходимо иногда сменить обстановку.

Румянец запылал ярче.

– Я думаю, ты прав.

– Как говорится, разнообразие скрашивает жизнь.

Маргарет Ши, казалось, едва дышала. Она упорно смотрела куда угодно, только не на него, и он отметил новый блеск в её глазах.

– Как думаешь, опять будет дождь? – неловко спросила она.

Чак улыбнулся, наслаждаясь её затруднением.

– Вероятно.

– Лето пока было не очень-то хорошим, правда?

Чак взглянул в её робкие, нервные глаза.

– Скоро исправится.

Маргарет Ши ничего не ответила. Она просто посмотрела на него, показывая всю свою беспомощность и ранимость. Было очевидно, что два года соответствующей обработки не прошли даром, и теперь все зависело только от него. Терпение есть добродетель, а добродетель должна быть вознаграждена. Это был миг сладчайшего торжества, и Чак от всей души наслаждался им.

Он уже собирался довести дело до конца, когда краем глаза уловил какое-то движение. Он оглянулся и увидел идущую по пляжу Дженнифер, с сияющей улыбкой на губах, в белом махровом купальном халате, не доходившем ей до колен. В ту же секунду он утратил всякий интерес и к Маргарет Ши, и к своей награде.

– Извини, – пробормотал он, поднимаясь, и пошел прочь, прежде чем огорченная женщина успела ему ответить.

Дженнифер застенчиво улыбнулась ему, когда он подошел и взял из её рук подстилку.

– Извини, что я так поздно, но нужно было написать несколько писем домой. – Зеленые глаза с откровенным восхищением оглядели его фигуру. Боже, какой ты большой!

Чак усмехнулся и, расстелив подстилку на песке, улегся и посмотрел на Дженнифер.

– Ну, присаживайся.

– С кем это ты только что разговаривал? – спросила Дженнифер, укладывая на уголок подстилки плоскую сумочку и полотенце.

Чак мельком глянул в сторону и заметил, что Маргарет Ши собирается уходить. На её лице было написано разочарование и легкое смущение.

– Просто знакомая. Я учил её дочку плавать.

– Правда? – подозрительно проговорила Дженнифер.

Чак собрался было доказывать свою невиновность, но не смог произнести ни слова. Дженнифер развязала пояс своего белого халата и стала снимать его с некоторой свойственной девушкам нерешительностью. Он соскользнул по её обнаженным рукам, и Чак ошарашенно уставился на нее, потрясенный представшим его взору абсолютным совершенством.

– Как он, ничего? – застенчиво спросила она.

– Что?

– Мой купальник. Он не очень вызывающий?

Чак ошеломленно покачал головой.

– Нет... Вовсе нет.

Чем дольше он смотрел на нее, тем более соблазнительной она становилась. Это была маленькая богиня, молодая, чистая и светящаяся, с фигурой, которую, должно быть, создал сам дьявол. Он окинул её взглядом с ног до головы, не в силах скрыть изумление. Ее ножки были безупречной формы, стройные, заманчиво расширяющиеся кверху. Округлые бедра подчеркивались прелестным купальником, а изящная, неправдоподобно тонкая талия делала их ещё более женственными. Пространство между частями её купальника было гладким и упругим, а ребра казались предгорьями, ведущими к вздымающимся грудям совершенной формы, так скромно скрытым маленьким лифчиком. Он смотрел на нее, не отрываясь, и по мере того, как он смотрел, то, что было всего лишь растущим желанием, превращалось в сильную и бурную страсть.

– Как ты думаешь, он не слишком обтягивающий? – спросила Дженнифер, грациозно опуская свое восхитительное тело на подстилку. – У меня такое чувство, что на меня все смотрят.

Чак быстро посмотрел вокруг ревнивым взглядом собственника, словно защищая её и чувствуя, как в нем закипает гнев.

Дженнифер робко улыбнулась.

– Наверное, мне просто кажется.

Она потянулась к сумке и достала крем от загара.

– Боюсь, я не смогу сегодня остаться надолго, Чак. Тетя Элейн ужасно переживает, и я думаю, мне надо быть с ней.

– Что-нибудь случилось?

Дженнифер покачала головой, и её глаза оживились.

– О, нет. Просто некто по имени Макс Сильвестр собирается ненадолго навестить её перед отъездом в Европу. Он её компаньон в каком-то большом деловом предприятии, и она очень беспокоится из-за всего этого. Должно быть, он какой-то важный человек.

– Тебя это вроде бы тоже волнует, – мрачно заметил Чак.

Дженнифер попыталась сдержать эмоции.

– Ну, он, наверное, очень-очень известный и все такое. Я никогда ещё не встречала таких людей.

– Когда он приезжает?

– Завтра, – отозвалась она, намазывая ноги.

Чак взял у неё из рук тюбик.

– Давай дальше я.

Дженнифер мило улыбнулась:

– Давай.

Чак выдавил на ладонь немного жидкого крема и стал втирать в её изящные плечи, сначала осторожно размазав его по теплой спине. Ее плоть на ощупь напоминала мягкий атлас, и он понимал, что лучше бы ему вообще к ней не прикасаться, если он не хочет заработать нервный срыв.

– Чак.

– Что?

Ее голос был робок.

– Ты сердишься на меня за вчерашнее?

– Почему я должен сердиться?

Дженнифер очаровательно покраснела.

– Ну, я ведь сама попросила тебя ещё раз обнять и поцеловать меня, и не должна была тебя так останавливать. Но я ничего не могла поделать. На меня что-то такое нашло, правда.

Чак улыбнулся.

– Все в порядке.

Она потупила взор.

– Я не могла уснуть.

– Мне тоже это не очень-то удалось.

Дженнифер улыбнулась.

– Мне кажется, мы оба были немного не в себе.

– Да, наверное.