Текст книги "В постели с врагом"

Автор книги: Джейн Харри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

5

Когда дело все-таки дошло до ланча, к покупкам Гийома Лилиан добавила свежие фрукты, шоколадный кекс и бутылку вина.

Гийом ненадолго отлучился в ванную, и Лилиан, воспользовавшись этим, по-быстрому натянула синие джинсы и голубую футболку и, расчесав волосы, сколола их на висках крохотными заколками со стразами.

Затем посмотрела на себя в зеркало и удивилась: да ее просто не узнать! На щеках играет нежный румянец, а в глазах… в глазах читается женская мудрость, унаследованная дочерями Евы от своей прародительницы. Отныне Лилиан Фейвелл уже не неискушенная девочка, какой была еще двадцать четыре часа назад.

И к этому новому облику еще предстоит приспособиться, привыкнуть, с усмешкой подумала Лилиан. Нужно заранее придумать легкомысленное замечание-другое на тот случай, когда Гийом решит распрощаться с ней навсегда. В конце концов, она же с самого начала знала, что их роман отнюдь не вечен.

Ланч молодая женщина накрыла в гостиной, на журнальном столике. Она как раз открывала вино, когда в дверном проеме возник Гийом. Совершенно нагой, если не считать махрового полотенца, обмотанного вокруг бедер.

– Ух, ты! – восхищенно выдохнул он. – Настоящий пир. – Он не без самодовольства указал на полотенце. – Оцени мою деликатность: я щажу твои чувства!

– По-моему, ты считаешь меня полной дурочкой, – фыркнула Лилиан.

– Напротив. Ты просто чудо. – Гийом протянул руку. – Ну, иди ко мне.

Она послушно пересекла гостиную, и он привлек ее к себе, потерся щекой о затылок, наслаждаясь чистым, свежим запахом ее волос. На плече его алела небольшая полукруглая отметинка. Лилиан пригляделась повнимательнее, не в силах понять, что это.

– Ты разве не помнишь? – лукаво усмехнулся Гийом, проследив направление ее взгляда.

– Ох! – Молодая женщина вспыхнула до корней волос. – Мне страшно стыдно, что так вышло.

– А ты не стыдись. Я, например, горжусь подобными знаками отличия… и воспоминаниями, с ними связанными, тоже.

– Для тебя, значит, любовь – это разновидность войны? – Лилиан рассмеялась, хотя сердце ее и сжалось на миг от смутной тревоги. – Тогда кто же здесь победитель и кто побежденный?

Гийом вновь припал к ее губам с долгим, нежным поцелуем.

– Это как раз не важно, – прошептал он, отбрасывая с ее лица влажные пряди. – И не смотри ты на меня так, моя Лилиан, – ласково предупредил ее Гийом. – А то ланч превратится в ужин.

– А я и не возражаю, – лукаво поддразнила его молодая женщина.

– Тогда мне придется проявить мудрость за нас двоих, – не без сожаления ответил Гийом. – Кроме того, мне, наверное, стоило бы одеться.

Он еще раз поцеловал Лилиан и скрылся в спальне.

За ланчем они почти не разговаривали. Гийом с головой погрузился в мысли. Или, может быть, он просто измотан ночными «экзерсисами», предположила Лилиан.

– О чем ты задумалась? – неожиданно осведомился он у нее.

– Да, в общем, ни о чем. – Лилиан поспешно пригубила вина. – А что такое?

– Ты опять покраснела. Значит, это что-то важное.

– Не то чтобы. – Лилиан принялась демонстративно обмахиваться салфеткой. – Просто здесь ужасно жарко. День выдался – загляденье. – Она помолчала и спросила: – Еще вина?

– Нет, спасибо. – Гийом взглянул на часы. – Мне сегодня еще машину вести предстоит.

Ну, вот и все, обреченно подумала Лилиан.

Хотя финал вполне предсказуемый…

– До чего славно будет вырваться из города, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Я, пожалуй, возьму напрокат машину или у Николь одолжу. – Гийом широко улыбнулся Лилиан. – Не подскажешь ли, куда в здешних краях стоило бы съездить?

– Право же, здесь советчик из меня никудышный, – произнесла она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал.

– Ты меня разочаровываешь.

– Послушай, я же не знаю твоих вкусов! – ответила Лилиан и на мгновение задумалась. – Хочешь полюбоваться на местные достопримечательности?

– Предпочитаю любоваться на тебя, – карие глаза задумчиво сощурились. – Что до остального, то туристские маршруты не для меня. Может, найдем какой-нибудь славный отель в пригороде и проведем там остаток уик-энда?

У Лилиан перехватило дыхание. Итак, Гийом вовсе не собирается ее бросать. Он с самого начала имел в виду совместную поездку, а она, идиотка, его не поняла!

– Надо бы мне побриться, да и вещи собрать, – продолжал меж тем француз, с гримасой неудовольствия проводя рукой по подбородку. – Я съезжу к кузине и тут же вернусь. А ты пока решишь, куда бы нам поехать.

– После того, как побываешь в раю, об иных местах и думать не хочется, – тихо призналась Лилиан.

Последовала долгая пауза. Взгляд Гийома сделался отсутствующим, едва ли не отчужденным, губы неодобрительно поджались. Что я такого сказала, чем его рассердила? – с недоумением думала молодая женщина.

Но когда Гийом вновь нарушил молчание, голос его звучал весело.

– Ты мне льстишь, любовь моя. Однако и в раю следует быть осторожным. Там, как известно, водятся змеи, – Гийом поднялся. – Я вернусь через час-полтора, – Он обошел столик и ласково чмокнул молодую женщину в затылок. – А ты пока спланируй маршрут.

В ящике комода уже давно хранилась ночная рубашка – кружевная, полупрозрачная, непередаваемо изящная вещица. Лилиан купила ее для медового месяца с Юджином.

Вот теперь я окончательно предаю жениха, вздохнула она, кладя ночную рубашку в дорожную сумку. И неприятное объяснение с Юджином станет для меня заслуженным наказанием.

А не позвонить ли Франсин? «Ах ты, колдунья! – сказать ей небрежно. – Что ты мне пожелала, то и сбылось. Страсть, ради которой и умереть не жалко». А потом одиночество длиною в жизнь… Впрочем, этого лучше не добавлять.

Лилиан взялась было за телефонную трубку, но, тут же передумав, осторожно опустила ее на рычаг. Успеет она еще исповедаться, ведь впереди у нее целая вечность!

Но погоревать всласть молодая женщина не успела, потому что Гийом обернулся быстрее, чем за час. И возвратился он за рулем потрясающего серебристого спортивного автомобиля с открытым верхом.

– Ты взял напрокат вот это? – задохнулась от изумления Лилиан.

– Это собственность Николь, – усмехнулся он. – Кузина великодушно уступила мне свое сокровище на весь уик-энд. А заодно и подсказала, куда неплохо было бы съездить… Если, конечно, у тебя нет других идей, – поспешно произнес Гийом.

Молодая женщина с комичным сожалением развела руками.

– Я вот все ломала голову, но так ничего и не придумала. Я из Де-Мойна редко выезжаю, разве что в Сидар-Фоллз – навестить мать и отчима. – Ну и пару раз бывала в гостях у семейства Юджина, мысленно добавила Лилиан, чувствуя очередной болезненный укол совести.

– Николь посоветовала мне отель «Жасминовые кущи», – небрежно обронил Гийом. – Говорит, там очень мило, кухня просто потрясающая и на диво красивые окрестности.

– Звучит заманчиво, – улыбнулась Лилиан. ·

А Гийом почему-то нахмурился.

– Ты уверена, что других пожеланий у тебя нет? Мы можем поехать, куда глаза глядят, в надежде встретить что-нибудь подходящее.

– О нет! – запротестовала Лилиан. – «Жасминовые кущи» – и только! Но если отель и вправду так хорош, как говорит твоя кузина, будут ли там свободные места?

– Вообще-то я уже зарезервировал для нас номер, – признался Гийом. – С видом на озера, между прочим. Но, если ты против, заказ всегда можно отменить.

– А я вовсе и не против, – с лукавой улыбкой заметила Лилиан. – Более того, дождаться не могу, когда мы там окажемся… Однако если это место хоть самую малость уступает раю, я знаю, кому адресовать мою жалобу!

– Какой-то ты молчаливый сегодня, – заметила она, когда деловой центр Де-Мойна остался позади.

– Я просто сосредоточен, – объяснил Гийом. – Дорогу я знаю плохо. И если я, не дай Боже, это серебристое сокровище, будь оно неладно, хотя бы поцарапаю, Николь мне голову оторвет! А на меня, между прочим, в Орлеане весьма рассчитывают. У нас там головной офис.

– Неужели специалисты по маркетингу такая редкость? – поддразнила его молодая женщина.

– Такие, как я, один на тысячу! – заявил Гийом, озорно сверкнув глазами.

Вообще-то поводов для беспокойства у него нет ни малейших, одобрительно отметила Лилиан. Он вел машину уверенно и легко, не пытаясь обгонять и подрезать автомобили поскромнее, в отличие от многих водителей, для которых мощный двигатель – одно из средств самоутверждения.

Вскоре впереди замаячил указатель «Жасминовые кущи». Значит, отель не из маленьких!

– О, – удивилась Лилиан, – там еще и теннисный корт есть!

– А нам-то что, – небрежно отмахнулся Гийом, ловко вписываясь в поворот. – Разве что ты захочешь сыграть партию-другую…

– Нет, спасибо, – поспешно возразила Лилиан. Просто упоминание о теннисе вновь напомнило ей о Юджине, пробудив в душе угрызения совести. Может, все-таки найти какой-нибудь формальный повод для недовольства и попросить Гийома подыскать для них другой отель?

Но «Жасминовые кущи», надо отдать ему должное, удовлетворил бы даже самого придирчивого ценителя. В конце подъездной дорожки высилось очаровательное трехэтажное здание из розового камня, окна которого в свете закатного солнца вспыхивали и переливались алым, точно рубины. По обе стороны от входа красовались мраморные копии знаменитых скульптурных групп Бернини «Аполлон и Дафна» и «Похищение Плутоном Прозерпины». Яркие цветы в подвесных корзинках придавали фасаду изящную завершенность.

Едва машина притормозила у входа, подоспевший носильщик тотчас же извлек из багажника их сумки. А учтивый швейцар с поклоном распахнул перед гостями дверь.

Гийом де Монфор и его спутница вошли в просторный, отделанный мрамором вестибюль, полный зелени. Здесь росли тропические пальмы с их перистыми кронами, усыпанные цветами миниатюрные розы, столь же роскошные, как и их садовые сестры, комнатный жасмин – изящное растение с темными листьями и крохотными, похожими на белые звездочки цветками, чей тонкий аромат разливался в воздухе.

Лилиан дотронулась до руки своего спутника.

– Здесь очень мило, – произнесла она, напрочь позабыв про злосчастный теннисный корт.

Гийом усмехнулся.

– Я знал, что тебе понравится. Пойду получу ключи, а ты пока осмотрись, ладно?

И он направился к стойке регистрации. А Лилиан, тряхнув пышными волосами, погляделась в висящее на стене зеркало и прошлась по вестибюлю из конца в конец, примечая, где находятся лифты, где – бар, где – ресторан. Из брошюрки, заимствованной со стенда, она узнала, что при отеле есть закрытый бассейн, спортивный зал с тренажерами, сауна – словом, все, чего душа пожелает.

Зал с тренажерами – это, конечно, мило…

Но мне наверняка удастся заинтересовать Гийома иными «упражнениями», подумала Лилиан, не сдержав довольной улыбки.

И тут она услышала, как кто-то громко окликает ее по имени. Лилиан стремительно обернулась – и улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

Это был Юджин. Юджин и еще трое молодых людей, все с теннисными ракетками в руках. Вид у ее жениха был до крайности удивленный и не то чтобы радостный.

– Лилиан, – повторил он, – что ты здесь делаешь? Как ты нашла меня? Что-то стряслось?

– Ровным счетом ничего, – стряслось, и непоправимое, в отчаянии добавила она про себя. – Я вообще не знала, что ты здесь, – Лилиан ослепительно улыбнулась. – Я тут, можно сказать проездом, так что не буду вас отвлекать. Играйте себе… а с тобой мы увидимся в понедельник.

– О, на сегодня мы закончили, – сказал Юджин. – Отличная была партия. Но дай-ка я тебя друзьям представлю. Стив, Патрик, Эванс, а это моя невеста, Лилиан Фейвелл. Она здесь оказалась в силу неведомой мне причины. Сюрприз, сюрприз! – и он натянуто рассмеялся.

Молодые люди загомонили, приветствуя Лилиан. Но молодая женщина испуганно отпрянула от них, и веселые голоса разом смолкли.

– Очень рада со всеми вами познакомиться, – пролепетала она. – Но, право же, мне пора…

Если только удастся покинуть вестибюль и спрятаться в машине, можно будет считать, что я спасена, подумала Лилиан. Дождусь Гийома там и скажу, что никак не могу здесь остаться…

Она бросилась к двери – и с размаху налетела на Гийома. Он придержал ее за плечи и развернул в противоположную сторону.

– Нет-нет, мое сокровище, нам вовсе не туда. – Каждое слово Гийом выговаривал громко и отчетливо, как если бы обращался не столько к Лилиан, сколько ко всем присутствующим. – Лифты вон там, а номер у нас на втором этаже, так называемый люкс для новобрачных, – он обнял ее за талию, притянул к себе и вкрадчиво произнес: – Я попросил принести шампанского… Ты ведь не против, милая?

Наступившее гробовое молчание грозило затянуться до Судного дня. И Лилиан уже готова была молить о том, чтобы событие это наступило как можно скорее. Она чувствовала, что взгляды всех в вестибюле устремлены на нее – удивленные, недоуменные, вопрошающие, шокированные. Юджин, до глубины души потрясенный услышанным, медленно наливался багровым румянцем. Челюсть у него беспомощно отвисла. Приятели его пребывали в полной растерянности. А Гийом по-хозяйски положил руку на бедро Лилиан и торжествующе улыбался.

– Кто вы такой? – наконец спросил Юджин. – И какого черта компрометируете мою невесту?

– Меня зовут Гийом де Монфор, я – любовник Лилиан. Вас еще что-нибудь интересует?

Губы Юджина безмолвно задвигались, как если бы он повторял услышанное имя. Гневный румянец схлынул, теперь лицо его было белее мела.

Воздух словно загустел. В зловещей тишине отчетливо пощелкивали электрические разряды.

– Нет, – пробормотал Юджин, наконец. – Нет, ничего, – и, не глядя на Лилиан, развернулся и нетвердой походкой направился к двери.

Потрясенные приятели последовали за ним.

– По-моему, ma belle, твоя помолвка расторгнута, – подвел итог Гийом.

– Знаешь доброе старое присловье насчет того, чтобы пожелать себе провалиться сквозь землю? – Лилиан с досадой ударила кулаком по дымчато-синей подушке софы. – Так вот примерно это я и чувствовала, Франси. Мне хотелось одного: исчезнуть из этого мира так, чтобы обо мне и памяти не осталось.

– И в который раз земля разверзнуться и не подумала, – вздохнула Франсин. – Ну и как же ты поступила? Бросилась на колени перед женихом, заламывая руки и проливая горькие слезы раскаяния?

– Не смешно, Франси, – Лилиан горестно всхлипнула. – Поверь, это был худший момент в моей жизни.

Двадцать четыре часа спустя после драматического эпизода в «Жасминовых кущах» подруги разговаривали по душам в гостиной Лилиан. Хозяйка сидела на софе, Франсин стояла у окна, с бокалом вина в руке.

– Верю, – кивнула она и восхищенно присвистнула. – Да уж, если Лилиан Фейвелл решила пасть, так уж стильно, со вкусом! Для нашей девочки полумеры не годятся, нам подавай шоу на полную катушку! А что же произошло потом? Надо думать, Юджин попытался набить этому типу морду?

– Нет, – убито покачала головой Лилиан. – Он просто стоял и пялился на Гийома так, словно увидел привидение… или худший свой ночной кошмар. А потом повернулся и ушел, ни слова не говоря.

– Хочешь сказать, что он даже по зубам французу ни разу не съездил? – не унималась Франсин. – Нет, я не проповедую жестокость и насилие, но в создавшихся обстоятельствах…

– Нет, не съездил, – ровным, невыразительным голосом закончила молодая женщина. – А на меня даже не взглянул ни разу.

– Видимо, себе не доверял, – скривилась Франсин.

– И я его не виню. – Лилиан тяжело вздохнула. – Я поступила с ним хуже некуда. Просто простить себе не могу!

– Ну, все к лучшему в этом лучшем из миров, – философски заметила Франсин, отпивая вина. – Мне всегда казалось, что вы с Юджином отнюдь не идеальная пара года. Вы познакомились, приглянулись друг другу и решили, что вместе вам будет неплохо.

– Знаешь, мы оба в том возрасте, когда подумываешь о браке и «неплохо» вместо «потрясающе» вполне устраивает. Так случается сплошь да рядом и в большинстве случаев, между прочим, срабатывает.

– Но не в твоем, Лил. Ты на себя посмотри: страстная, необузданная языческая богиня, да и только. Таким, как ты, нужно все или ничего – рано или поздно ты бы это поняла. Так что куда лучше, что осознание этого пришло до свадьбы, пусть даже и при несколько драматических обстоятельствах. Но вина здесь не твоя, так что перестань убиваться.

Поскольку Лилиан никак не отреагировала на слова подруги, та, неодобрительно нахмурившись, продолжила:

– А с какой стати Юджин не остался на выходные и не соблазнил тебя сам? Если бы он не укатил с приятелями в свой дурацкий теннис играть, этому предприимчивому французишке ничего бы не обломилось!

– Юджин вовсе не пришпилен булавкой к моей юбке, – пожала плечами Лилиан.

– Тем хуже для него, – фыркнула Франсин и, помолчав, спросила: – Он тебе с тех пор не звонил?

– Нет, – с печальным вздохом ответила Лилиан. – И Юджин в этом смысле – приятное исключение. Друзья и родственники просто телефон обрывают. Надо думать, Юджин пришел в себя и растрезвонил всем родным и близким, какая я гадкая. С тех пор как вернулась, я трубку снять боюсь. Даже моя сводная сестрица, будь она неладна, мне выговаривает: дескать, ее ненаглядная доченька страшно расстроилась, что не понесет за невестой красивенький шлейфик…

– Какой ужас! – посочувствовала подруге Франсин. – И, конечно же, все тебя осуждают.

Лилиан кивнула.

– Мать от меня отреклась. Говорит, ты мне не дочь, опозорила семью. Она теперь даже в бридж-клубе стыдится появляться. А мать Юджина сетует, что времена нынче не те: в прошлом веке меня бы публично высекли на площади.

– А потом забросали бы камнями, – услужливо добавила Франсин. – Чудесная женщина, что и говорить. Жаль, что должность городского палача давно упразднили – она бы всех кандидатов обставила! Ты только подумай, от какой свекрови избавилась! Вот тебе и светлое пятно в сгущающемся мраке! Кстати, а как насчет месье де Монфора? Он со вчерашнего дня так и не объявлялся? – осторожно осведомилась подруга.

– Гийом отвез меня домой. За всю дорогу никто из нас не проронил ни слова. Внес в квартиру мою сумку, извинился за то, что поставил меня в неловкую ситуацию, и уехал, – Лилиан попыталась улыбнуться. – Конец главы.

– Я так думаю, он и сам чувствовал себя до крайности неловко. – Франсин сочувственно вздохнула. – Бывают же в жизни невероятные совпадения: ну как вы только умудрились выбрать именно тот отель из всех возможных? Кстати, чья это была идея?

– Отель предложил Гийом как один из возможных вариантов. Но он вовсе не настаивал. Сказал, что охотно поехал бы куда-нибудь наудачу. – Лилиан покачала головой. – Ах, если бы я только послушалась внутреннего голоса! Но «Жасминовые кущи» показались мне таким многообещающим местом…

– Вот именно, – фыркнула Франсин. – Райский уголок, где вы встретите добрых старых друзей…

– Ох, не надо! – Лилиан шумно высморкалась и швырнула очередную использованную салфетку в корзинку для бумаг. – Как бы то ни было, все уже случилось. А Гийом уехал, от души надеюсь, что никогда его больше не увижу!

– Жалость какая, – посетовала Франсин. – Хотелось бы мне поглядеть на мужчину, который сделал тебя женщиной. Несмотря на все твои горести, ты словно светишься изнутри. – Она многозначительно сощурилась. – И это здорово, правда?

– Я не желаю ничего обсуждать! – заявила Лилиан и скомкала в кулаке следующую салфетку.

– Что, настолько здорово? – восхищенно присвистнула Франсин. – Но вернемся на грешную землю. Что ты намерена делать… ну, когда выплачешь все слезы?

– Думаю, уеду ненадолго. Я уже прикидывала все за и против и, кажется, решилась. У меня и без того на душе скверно, а тут еще эти бесконечные телефонные звонки. – Лилиан передернулась от отвращения. – Надо прийти в себя, развеяться… все обдумать.

– А Гийома ты и впрямь не желаешь больше видеть?

– Никогда в жизни!

– Тогда прими мои соболезнования, – Франсин отвернулась от окна. – Потому что, видишь ли, он как раз выходит из машины и направляется к твоему подъезду.

– О Господи! – Лилиан в ужасе закрыла лицо руками. – Не впускай его, ни за что не впускай!

– Чепуха! – Усмехнувшись, Франсин направилась к входной двери. – Я, между прочим, мечтаю с ним познакомиться. И пожать его мужественную руку от лица всего угнетенного женского пола.

– Франсин! – отчаянно вскрикнула хозяйка дома, но было уже поздно. Скрипнула открываемая дверь, в прихожей раздались приглушенные голоса.

Спустя мгновение подруга возвратилась в гостиную.

– К тебе гости, – театрально объявила она, пропуская Гийома вперед. – А я как раз вспомнила про одно неотложное дело… Ну, ничего, я оставляю тебя в надежных руках.

– Нет… пожалуйста. Нет никакой необходимости… – в отчаянии залепетала Лилиан.

Но Франсин послала ей воздушный поцелуй, заговорщически подмигнула и исчезла.

Лилиан беспомощно смотрела на Гийома, отлично понимая, что выглядит хуже некуда. Потрепанные хлопчатобумажные брюки, вылинявший свитер, волосы кое-как стянуты резинкой, лицо бледное, веки опухли, глаза покраснели от слез…

А он, напротив, потрясал своей элегантностью – в превосходно пошитом костюме и при галстуке. Однако от обычного его хладнокровия сейчас не осталось и следа. Лицо Гийома выражало едва ли не отчаяние, в глазах застыла настороженность.

И, тем не менее, Лилиан ощутила знакомую постыдную дрожь возбуждения. Неуправляемый всплеск эмоций, отрицать которые было бесполезно.

Глаза ее вновь наполнились слезами. Гийом пробормотал что-то неразборчивое, стремительно пересек комнату и сел на софу рядом с Лилиан. Извлек из кармана платок и принялся вытирать ее мокрые щеки, заботливо, но как-то отстраненно.

– Бедная моя малышка, – прошептал он, когда Лилиан немного успокоилась. – Ты обнаружила, что любишь жениха куда больше, чем тебе казалось?

Молодая женщина убито покачала головой.

– Хотелось бы мне ответить «да», – глухо отозвалась она. – Но только это будет ложью. Я все равно разорвала бы помолвку, но не хотела, чтобы все произошло именно так, в присутствии его друзей.

– Тогда отчего ты плачешь?

«Да оттого, что Я думала, будто никогда больше тебя не увижу! – хотелось воскликнуть Лилиан. – Оттого, что поняла, что влюбилась в тебя по уши!» Но она знала, что Гийом де Монфор ничего подобного по отношению к ней не испытывает, поэтому свою тайну решила никому не выдавать… тем более виновнику ее смятения.

Лилиан изобразила неуверенную улыбку.

– Наверное, оттого, что весь мир на меня ополчился. Все готовы закидать меня камнями, как библейскую блудницу.

– По-моему, близкие к тебе несправедливы, – отозвался Гийом. – Вообще-то помолвки расторгают довольно часто.

– Но чтобы я? – всхлипнула Лилиан. – Я всегда была… была примерной пай-девочкой. А теперь стала дурной женщиной, опозорившей родных и друзей!

Срывающимся голосом Гийом произнес ее имя, обнял, привлек к себе. Лилиан прижалась к его груди, наслаждаясь успокаивающим теплом его тела, чувствуя, как под ладонью мерно бьется его сердце, радуясь уже тому, что он рядом. Ну, не жалкая ли она дурочка?

Гийом стянул с ее волос резинку и запустил пальцы в густую, шелковистую массу, высвобождая и расправляя длинные иссиня-черные пряди. Дыхание молодой женщины перехватило: в этом прикосновении ощущались и томительная нежность, и затаенное желание.

– Твоя подруга сказала мне, будто ты собираешься уехать куда-нибудь ненадолго. Это правда? – спросил он.

– Да. – Лилиан кивнула. – Знаю, я жалкая трусиха, но Юджин всему свету раструбил про наш разрыв, и разразился такой скандал, что здесь я просто сойду с ума…

– Ты уже решила, куда поедешь?

– Пока еще нет, – покачала головой Лилиан. – Сейчас я просто не способна что-то планировать.

– Но паспорт у тебя в порядке?

– Конечно, а как же иначе?

– Тогда все просто, – подвел итог Гийом. – Ты поедешь во Францию вместе со мной.

Лилиан задохнулась от изумления и беспомощно захлопала ресницами.

– Ты… ты шутишь!

– Вовсе нет. – Молодой человек пожал плечами. – Мне пора возвращаться, а ты хотела бы куда-нибудь уехать из родных краев. Так мы решим сразу несколько проблем.

И создадим сотню других, подумала Лилиан, но вслух этого не произнесла.

– А твои родные не сочтут это… несколько странным?

– С какой бы стати? Я отвезу тебя в наш фамильный замок на Луаре. У меня там часто гостят друзья и знакомые.

Иначе говоря, Гийом де Монфор постоянно привозит в замок подружек и все к этому давно привыкли, с болью в сердце подумала Лилиан. И она – следующая на очереди, не более того.

Следовало, конечно, призвав на помощь здравый смысл, отказаться вежливо, но решительно. Однако Гийом уезжал, уезжал, судя по всему, буквально на днях, и Лилиан не нашла в себе сил смириться с мыслью, что сегодня в последний раз покоится в его объятиях, вдыхает его знакомый запах, чувствует прикосновение его губ…

Я не могу отпустить его. Просто не могу! – в смятении думала она.

– Гийом, зачем я тебе там, во Франции? – с трудом выговорила она.

Он припал губами к неистово пульсирующей жилке на ее шее.

– Какая у тебя короткая память, mon amour! – В голосе его послышались хрипловатые вкрадчивые нотки, отчего пульс молодой женщины еще больше участился. – Ты, в самом деле, не понимаешь?

Именно такого ответа она и ждала, так что сожалеть или обвинять себя или его было бесполезно.

Сначала рай, думала Лилиан. Потом ад… А теперь вот сердечная боль – острая, неизбежная. И неважно, поедет она или останется. Но если поедет, то, по крайней мере, Гийом будет принадлежать ей, пусть совсем недолго…

– По-твоему, это разумно? – еле слышно прошептала молодая женщина.

– Ах, ma belle, – во вздохе его отчетливо прозвучала странная грусть, – тебе не кажется, что этот вопрос слегка запоздал?

– Наверное, – в последний раз всхлипнула Лилиан. – Наверное, ты прав, – она изобразила улыбку. – В таком случае, мой ответ – да. Я поеду с тобой, Гийом.

Француз поднес ее руку к губам, затем прижал к щеке и закрыл глаза. На лице его отразилась целая гамма чувств, расшифровать которую Лилиан даже не пыталась. Но почему-то сердце ее болезненно сжалось от недоброго предчувствия.

Помоги Господь нам обоим! – мысленно взмолилась она.