Текст книги "Сладкая судьба"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Разумеется, контракт с Галвэем был уже заключен. Сегодняшний ужин – чисто светское мероприятие. Оно закрепит отношения и покажет Галвэю, что с настоящего времени ему придется иметь дело с Сэмом Хэтчардом, новым исполнительным директором компании. Присутствие Джесси подтвердит, что передача власти состоялась с благословения Винсента.
– Она говорит, ты заставляешь ее нервничать, – внезапно проворчал Винсент.
Хэтчард поднял голову, все еще раздумывая о цифрах.
– Прости, что ты сказал?
– Джесси говорит, что ты заставляешь ее нервничать.
– Да. – Хэтчард снова вернулся к цифрам.
– Черт возьми, тебя это что, не беспокоит?
– У нее это пройдет.
– А почему она из-за тебя нервничает? – настойчиво спросил Винсент.
Хэтчард удивленно поднял голову.
– В чем дело? Ни с того ни с сего ты начал беспокоиться о своей дочери. Ей двадцать семь лет. Она вполне может позаботиться о себе.
– Не уверен, – пробормотал Винсент. – Двадцать семь лет, и до сих пор нет постоянной работы.
Хэтч слегка улыбнулся:
– Она находила разную работу, как мне известно. Только ни на одной не могла долго удержаться.
– Слишком уж умна, черт побери. – Винсент продолжал хмуриться. – Всегда была умной. Но она так часто меняет работу, что я уже и счет потерял. Нет цели. Поверить не могу, что она сейчас работает на эту чертову гадалку. Должен признаться, это последняя капля.
Хэтч снова пожал плечами:
– Не обращай внимания. Через пару месяцев она бросит и эту работу и пойдет трудиться в зоопарк.
– Хоть бы так. А то она чересчур уж серьезно относится к этой своей службе. Она там уже месяц, а энтузиазма прибавилось. Ее до сих пор не уволили, и это дурной знак. Обычно люди сразу начинают подумывать о том, чтобы ее уволить. На той работе с поющими телеграммами она едва продержалась две недели. Столько им понадобилось, чтобы понять, что она не может петь.
– Дай ей время.
Винсент подозрительно посмотрел на Хэтча.
– А тебя не беспокоит, что она скачет с места на место? Разве это не говорит о ее непостоянстве?
– Она остановится, когда выйдет замуж.
– Откуда ты знаешь? – взорвался Винсент. – Что вообще ты знаешь о женщинах и браке, чтобы выступать?
– Я был однажды женат. У Винсента отвисла челюсть.
– В самом деле? Что случилось? Развелся?
– Моя жена умерла.
Винсент был явно потрясен тем, что Хэтч, кого он считал другом или даже сыном, о котором всегда мечтал, ни разу не упоминал, что был раньше женат.
– О Господи… Мне очень жаль, Хэтч. Сэм посмотрел Винсенту прямо в глаза:
– Это было очень давно.
– Все равно. Мне очень жаль.
– Спасибо. – Хэтчард снова занялся распечатками. – Перестань беспокоиться о своей дочери. Я сам о ней позабочусь.
– Именно это я и хочу тебе внушить. Мне показалось, что она не хочет, чтобы ты о ней заботился, Хэтч. Она ведь не слишком тебя поощряет, верно?
– Тут ты ошибаешься, она по-своему очень даже меня поощряет.
Винсент тупо посмотрел на него:
– Разве?
– Да. – Хэтчард снова углубился в распечатки.
– Черт возьми, с чего ты это взял?
– Она нервничает в моем присутствии, – терпеливо пояснил Хэтчард.
– Я знаю, черт побери, именно это я и пытаюсь тебе внушить. Какого лешего?… – Винсент замолчал и недоверчиво посмотрел на Хэтча. – Ты считаешь это хорошим знаком?
– Очень хорошим.
– Ты уверен? У меня было две жены, и ни Конни, ни Лилиан никогда не нервничали в моем присутствии, – сказал Винсент. – У них обеих стальные нервы.
– Джесси другая.
– Тут ты прав. Никогда не понимал эту девчонку.
– Любопытное замечание, если учесть, что ты собираешься оставить ей свою фирму.
– Да, правильно, она единственная в семье, которой я доверяю достаточно, чтобы оставить ей компанию. – Винсент снова фыркнул. – Как бы там ни было, Джесси всегда будет делать только то, что пойдет на пользу фирме и семье. Это самое главное.
– Но она явно не испытывает к фирме интереса, да у нее и нет способностей, чтобы ею управлять, – заметил Хэтч.
– Именно поэтому я и ввел тебя в правление. Ты – идеальное решение проблемы. – Винсент внимательно посмотрел на него. – Так ведь?
– Да.
Без пяти семь Хэтчард осторожно поставил новый серебристо-серый «мерседес» на свободное место у здания на Капитолийском холме, где находилась квартира Джесси.
Он вылез из машины и машинально взглянул вниз, на свои начищенные до зеркального блеска ботинки. Затем поправил узел на скромном полосатом галстуке и одернул пиджак. Довольный своей внешностью, он направился к входной двери.
Хэтчард прекрасно сознавал, что одет строго и элегантно. Он всегда обращал внимание на такие детали, как ширина и цвет полосок на галстуке и форма воротничка сшитых на заказ рубашек. Делал он это не потому, что интересовался модой. Просто не хотел нечаянно ошибиться в таких важных вещах. В деловом мире многих встречали по одежке.
Хэтчард вырос в джинсах, сапогах и рабочих рубашках. Хотя он уже довольно долгое время вращался в деловом мире, он все еще не доверял собственным суждениям по поводу подходящего костюма, потому всегда старался быть осторожным.
Жена его, Оливия, научила его почти всему, что он теперь знал о респектабельной манере одеваться, предпочтительной среди американских крупных бизнесменов. За это он всегда будет ей благодарен. Тем более что больше ему ее благодарить не за что после всех этих лет.
Хэтчард взглянул на часы из стали и золота и нажал кнопку звонка у входа в старое кирпичное здание.
Когда он купил эти часы, его беспокоила их чрезмерная броскость. То же самое он чувствовал и в отношении «мерседеса». Но ему нравилось и то, и другое, и не только потому, что вещи эти были прекрасно выполнены и хороши в деле, но и потому, что свидетельствовали об успехе, которого Хэтчарду удалось добиться, хотя его отец-неудачник утверждал, что сыну никогда не суждено добиться ничего в жизни.
Когда Хэтчард бывал в философском настроении, что случалось крайне редко, он задумывался, а не стремился ли он к успеху главным образом потому, что хотел опровергнуть отцовское предсказание.
Золотые стрелки часов показали, что Хэтчард явился как раз вовремя. Хотя вряд ли стоило так стараться. Джесси имела привычку опаздывать, в чем Хэтч мог неоднократно убедиться, заезжая за ней. Он знал, что она сейчас носится по квартире, собирая ключи, проверяя, выключена ли плита, и включая автоответчик. «Все, что угодно, только бы отсрочить неизбежное», – хмуро подумал Хэтчард.
Услышав задыхающийся голос Джесси в домофоне, он снял палец с кнопки звонка.
– Кто это?
– Хэтч.
– О!
– Ты ждала кого-то другого? – вежливо поинтересовался он.
– Конечно, нет. Заходи.
Дверь зашипела, открываясь, и Хэтч вошел в холл. Он поднялся по лестнице на второй этаж и прошел через холл к двери Джесси. Легонько постучал, и она открыла, взглянув на него с легким раздражением.
– Ты минута ъ минуту, – пробормотала она Хэтчард игнорировал укол в ее тоне. Он удовлетворенно улыбнулся, одобрительно разглядывая ее обтягивающее черное вечернее платье, подчеркивающее талию и спускающееся чуть ниже колен.
– Привет, Джесси. Ты сегодня прекрасно выглядишь. Как обычно.
И это было действительно так. Ему всегда нравилось, как выглядела Джесси. Чувствовалось в ней что-то трепещущее, женское и таинственное. Глядя на нее, он почему-то думал о ведьмах, кошках, древнеегипетских принцессах.
Несмотря на всю экзотичность, в лице Джесси четко ощущались и ум, и глубокая женская уязвимость. И то, и другое нравилось Хэтчу. Он всегда предпочитал умных женщин. Глупые его раздражали. Но его удивляла своя реакция на уязвимость Джесси. Давно прошли те времена, когда ему хотелось защитить женщину, и это чувство со временем все слабело, даже в дни его брака с Оливией. Он не мог сам себе удовлетворительно объяснить, почему так реагирует на Джесси. Ведь она разительно отличалась от Оливии, была во многом полной противоположностью его покойной жены.
Джесси – живая и изменчивая, Оливия же – вдегда спокойная и очаровательная. Старшая дочь Бенедикта оказалась вспыльчивой и взбалмошной. Оливия же всегда сохраняла хорошие манеры и изысканность. Джесси из тех женщин, которые сами ставят себе преграды на пути к мужчине, даже если и неравнодушны к нему. Оливия же нутром знала, как потрафить мужскому самолюбию.
Хэтчард был уверен, что сегодня Джесси заставит его ждать, поскольку злилась, что ее принуждали к этому свиданию. Еще больше она злилась на себя за то, что так и не удалось увернуться.
Оливию ему никогда не приходилось ждать больше двух минут, да и то лишь из-за того, что той хотелось надлежащим образом обставить свой выход. Она прежде всего понимала бы важность предстоящей встречи и всячески помогала бы Хэтчарду. Она очень заботилась о его карьере.
Джесси же на карьеру Хэтчарда было глубоко наплевать.
Хэтчард внутренне вздохнул, шагая через порог. Джесси отступила, придерживая дверь. Тут же она споткнулась о железную лошадку, которая не давала двери удариться о стену. Хэтчард успел протянуть руку и поддержать Джесси. Кожа ее показалась ему шелковой, и он почувствовал нежный дурманящий запах ее духов.
– Черт! – сказала она, глядя вниз. – Ты только посмотри, порвала колготки. Придется сменить.
– Никаких проблем. – Хэтчард сделал вид, что не слышит раздражения в ее голосе, и осторожно закрыл за собой дверь. – Я нарочно оставил в запасе несколько минут. Нас ждут в ресторане без четверти восемь.
Направляясь в спальню, она оглянулась на него через плечо:
– Ты же сказал в половине восьмого.
– Соврал.
Дверь спальни с грохотом захлопнулась, но не раньше, чем Хэтчард успел заметить глубокий вырез сзади на ее черном платье, который давал возможность полюбоваться довольно обширным участком ровной матовой кожи.
Хэтчард улыбнулся и оглядел уютную маленькую комнату. К его большому сожалению, ему не довелось проводить много времени в квартире Джесси, но, когда ему удавалось попасть к ней, он всегда любовался изящным, разноцветным убранством комнат.
Интерьер хорошо отражал переменчивость характера Джесси и ее порой странные пристрастия. Мебель в основном современная: стекло, черный металл, вычурные формы. На стенах – плакаты в рамках, поскольку у Джесси так часто менялись вкусы, что она не рисковала вкладывать деньги в дорогую живопись. «Плакат всегда можно выбросить, если надоест», – объяснила она Хэтчарду, когда он поинтересовался. Около окна – низкий стеклянный столик с коллекцией миниатюрных кактусов. Колючие, растения выглядели несколько странно в этом сыром краю, на северо-западном побережье Тихого океана. Когда Хэтч последний раз был у Джесси, на столе стояли папоротники. За диваном вся стена уставлена полками с книгами. Их диапазон простирался от работ по магии до самоучителя деловой женщины. Ни одной дешевой и широко распространенной среди женщин книги о том, как найти и удержать мужчину, – это Хэтчард отметил. Среди художественной литературы имелись книги всех жанров – от сентиментальных романов и научной фантастики до триллеров и детективов.
Единственное, что в мире Джесси было постоянным, так это ее безграничная преданность семье. Как заметил за эти два месяца Хэтчард, она во многих отношениях была душой и сердцем всего клана Бенедиктов.
Хэтчард высоко ценил в женщине преданность, вероятнее всего, потому, что сам в детстве так мало ее видел. Ему стало ясно, что если он войдет в семью Бенедиктов, то тоже сможет рассчитывать на преданность Джесси. Вся его тактика ухаживания основывалась на этом наблюдении.
Телефон на стеклянном столике зазвонил как раз тогда, когда Хэтчард собрался полистать книгу под названием «К новой философии в экологии». Он обратил внимание, что книга подарена Джесси на день рождения ее двоюродным братом Дэвидом.
– Сними трубку, Хэтч, – попросила Джесси из другой комнаты.
Хэтч снял трубку:
– Слушаю.
– Привет, – раздался жизнерадостный торопливый голосок. – Это Элисон из «Кейн, Картер и Пит». Мне нужна Джесси Бенедикт.
– Одну минуту. – Хэтчард положил трубку на стол, прошел через комнату и постучал в закрытую дверь спальни.
– Кто это, Хэтч?
– Похоже на брокера.
– О Господи, Элисон. И прямо сейчас. Я пряталась от нее весь день. – Джесси открыла дверь и расстроенно посмотрела на Хэтча. – Надеялась, что она меня до завтрашнего утра не поймает. Она пытается продать мне акции какой-то компании по производству обезжиренного масла. Ты что-нибудь о таком знаешь?
– Только то, что звучит совершенно неправдоподобно.
– Я тоже так думаю. Что мне ей сказать?
– Почему бы не сказать «нет»? – Хэтч вдохнул аромат, исходящий из спальни. Через приоткрытую дверь он видел угол кровати с белым покрывалом. На белом ковре валялись небрежно брошенные колготки.
– Ты не понимаешь, – в изнеможении произнесла Джесси. – Я не могу отказать Элисон. Она моя подруга, в этом деле еще только начинает, ей надо пополнять свой список клиентов. Она так старается, мне кажется, я должна ей помочь.
Хэтчард поднял брови, вернулся в гостиную и взял трубку.
– Джесси не интересуют акции компании по производству обезжиренного масла, – отчеканил он. Не обратив внимания на протестующее щебетание на другом конце провода, он спокойно повесил трубку.
Затем повернулся к Джесси, оторопело глядящей на него из холла, и мило ей улыбнулся.
– Нет ничего проще, чем говорить «нет».
– Уж я вижу. Надо будет запомнить твои приемы, – фыркнула она.
Глава 2
«Разумеется, таким людям, как Сэм Хэтчард, сказать «нет» проще простого», – думала все еще возмущенная Джесси, открывая меню в переполненном ресторане в деловой части города. Всех этих сэмов хэтчардов нисколько не волнуют чувства других людей.
Хэтчу совершенно безразлично, что бедняжка Элисон еще новичок в торговле акциями и облигациями, что она тщетно пытается пробиться в этом равнодушном мире, где властвуют мужчины. Ему наплевать, что для Элисон удержаться на работе в своей фирме – вопрос жизни и ей просто необходимо увеличить свои комиссионные. И ему нет дела до того, что Элисон – ее близкая подруга.
Джесси подняла голову, почувствовав на себе спокойный взгляд топазовых глаз Хэтчарда. Он сидел напротив нее за маленьким столиком, вежливо отвечая на вопросы сияющего Галвэя. Но даже когда он говорил что-то необыкновенно умное насчет долгосрочных перспектив, Джесси знала, что часть его мозга работает над тем, как справиться с Джесси Бенедикт. На данном этапе она стояла первой в списке его первоочередных задач и была почти такой же важной, как вопрос о процентных ставках.
Джесси поежилась, отдавая себе отчет, что частью охватившего ее возбуждения является страх. Все остальное – чисто женское предвкушение. Она нахмурилась, чувствуя себя идиоткой, и постаралась сосредоточиться на меню. Джордж Галвэй был человеком старомодным, и потому Хэтч выбрал этот ресторан, где в меню имелось много блюд из говядины. Джесси предпочитала рыбу.
– Скажи мне, Джесси, дорогая, – с воодушевлением спросила Этель Галвэй, – как поживает твоя мама? Я целую вечность не видела Лилиан.
Джесси оторвалась от короткого списка рыбных блюд в меню и подняла голову. Этель было под шестьдесят. Полненькая, с приятным лицом, настоящая бабушка, она прекрасно смотрелась рядом со своим резким и приземистым мужем. Джесси знала их уже много лет.
– С мамой все в порядке, – улыбнулась она. – Они с Конни сейчас с большим энтузиазмом расширяют свою фирму. Дело процветает.
Этель хмыкнула:
– Ах да! Они ведь обе занимаются дизайном. Надо же, как спелись эти бывшие жены Винсента.
Джесси печально усмехнулась:
– Верно. Они всегда утверждают, что у них больше общего между собой, чем когда-то было у каждой с отцом. Папа тоже так считает.
– А как твоя сводная сестра? – продолжала Этель, – Малышка Элизабет? Так же прекрасно учится?
На этот раз Джесси улыбнулась от всей души. При упоминании об Элизабет она всегда ощущала прилив гордости.
– Безусловно. Она собирается заняться какими-то научными исследованиями. Только что закончила удивительный проект по химическому анализу токсичных отходов для школьной научной олимпиады. Можете себе представить? Химия токсичных отходов, а ей всего двенадцать лет.
Этель многозначительно взглянула на Хэтчарда.
– Она говорит скорее как гордая мамаша, а не старшая сестра, правда? Вы должны понять, что Джесси сыграла огромную роль в воспитании Элизабет. Конни и Лилиан занимались своим дизайном несколько последних лет, так что, мне кажется, девочка проводила больше времени с Джесси, чем с собственной матерью.
– Понятно. – Хэтчард посмотрел на Джесси. – Я думаю, из Джесси получится хорошая мать.
Джесси почувствовала, как краска заливает ее лицо, но Галвэям это замечание, похоже, вовсе не показалось неуместным.
– Ну-ну… – заметил Галвэй со смешком, одаривая Джесси понимающим взглядом. – Дело тут, кажется, принимает серьезный оборот. И отец намекал на это в нашем последнем разговоре. Уже можно поздравлять?
– Нет, – выдавила Джесси, хватая бокал с вином. Отпив глоток, она едва не задохнулась – вино попало не в то горло. От сдерживаемого кашля у нее потекли слезы. Она с укоризной взглянула на Хэтча. Тот улыбался задумчиво и таинственно. Отлично понимал, как он на нее действует. Ей страшно захотелось протянуть руку через стол и задушить его.
– На Джесси в эти дни многие давят, – мягко объяснил Хэтчард своим гостям. – Не секрет, что все члены семьи занимаются сватовством.
– Да что вы? – Этель ласково поглядела на Хэтчарда. – Вот значит оно как!
Джесси больше всего на свете захотелось исчезнуть.
– Совершенно ясно, отчего всем хочется, чтобы вы поженились, – радостно заметил Джордж. – Ваш брак определенно упростит многое, верно? Фирма останется в семье, и в то же время у Винсента будет человек, способный поднять компанию до новых высот.
– Джордж, перестань. – Этель с укоризной посмотрела на мужа. – Ты смущаешь бедняжку Джесси.
– Чепуха! – Джордж с отеческой улыбкой повернулся к Джесси. – Знаю ее с детства, верно, Джесси?
– Да, – со вздохом согласилась Джесси.
– И, разумеется, нам известно, что Винсент собирается оставить компанию тебе, – закончил Джордж.
– К сожалению, мне не слишком этого хочется, – пробормотала Джесси.
– Но ты примешь это наследство, – заметил Хэтчард спокойно, – потому что, если ты откажешься, Винсент либо продаст фирму, либо будет продолжать ею заниматься, пока не свалится за своим письменным столом. Так или иначе, будущий потенциал компании будет для семьи потерян, а он огромен. Через пять лет компания может стоить в пять раз больше, чем сегодня.
– Если ею будешь управлять ты, ведь так? – Джордж пристально посмотрел на Хэтчарда.
Тот пожал плечами.
– У меня действительно имеется несколько свеженьких идей.
– И он легко заинтересовал ими и папу, и всю семью. Теперь все уверены, что, если Сэм останется исполнительным директором, у нас денег будет некуда девать, – с чувством произнесла Джесси.
Никто, похоже, не уловил в ее словах сарказма, кроме Хэтчарда, который лишь сдержанно улыбнулся.
– И все правы, – подытожил он.
«Акула, – занервничала Джесси. – Этот человек – хладнокровная акула». Он ее завораживал. Так волк горящими глазами приковывает к себе взгляд оленя.
Этель подняла брови.
– А как вы с Хэтчем познакомились, дорогая?
Джесси горько улыбнулась:
– Насколько я помню, впервые мы с ним разговаривали, когда он увольнял меня из отдела кадров «Бенедикт фастенерз». Верно, Хэтч?
Этель и Джордж смотрели на нее с открытыми ртами.
– Он тебя уволил? – недоверчиво переспросила Этель.
– Да, и, по правде говоря, это было очень обидно. – Джесси заметила некоторое раздражение на лице Хэтчарда и воодушевилась. Хоть какая-то реакция, уже победа.
– Вот уж не знал, что ты работала у своего отца, – заметил Джордж. – Думал, ты всегда старалась этого избежать.
– Я и работала там всего несколько недель. Папа настоял, чтобы я хотя бы попыталась. Утверждал, что это мой долг перед семьей. Я как раз в тот момент была без работы…
– Что с Джесси случается довольно часто, – пробормотал Хэтчард.
Джесси гневно взглянула на него.
– Ну, я и решила попробовать. Правду сказать, мне даже понравилось. Мне оказалась по душе работа в отделе, я уже начала привыкать. Но через два дня после своего назначения Хэтч меня выбросил.
– Милостивый Боже! – Этель взглянула на Хэтчарда.
– Не думаю, чтобы это произвело уж слишком большое впечатление на Джесси, – спокойно заметил Хэтчард. – Она ведь уже привыкла, что ее постоянно увольняют. Такое происходит регулярно, верно, Джесси?
Она пожала плечами.
– Мне действительно довелось встретить достаточное количество близоруких и старомодных боссов, – объяснила она.
Хэтчард кивнул:
– Бедняжки боссы.
Джесси взглянула на него, размышляя, шутит он или серьезно сочувствует тем многочисленным руководителям, которые имели с ней дело до него. Решила, что он говорит вполне серьезно. Хэтч ко всему относился серьезно.
– Я неплохо справлялась в отделе кадров. Признай это, Хэтч. Большинство рекомендованных мною людей оказались прекрасными работниками.
– Проблема была не в твоих рекомендациях по найму.
Джордж повернулся к Хэтчарду:
– Тогда какого черта ты уволил ее? • Хэтчард опустил меню на стол.
– Давайте скажем так: Джесси недостаточно хорошо ориентируется в деловом мире.
– В переводе это означает, что я чаще принимаю сторону служащих, чем руководства, если возникает конфликт, – пояснила Джесси. – Новому исполнительному директору такой подход пришелся не по нутру.
Джордж Галвэй не смог сдержать смешка.
– И что на это сказал Винсент?
– Винсент был глубоко мне признателен за то, что я уволил Джесси. Он старался найти способ избавиться от нее с того самого дня, как только ее нанял. Ему хватило суток, чтобы понять, что он совершил большую ошибку, допустив Джесси в отдел кадров, – объяснил Хэтчард.
– В конечном итоге все обернулось к лучшему, – успокоила Джесси Галвэев. – Месяц назад я устроилась на замечательную работу в прекрасной фирме под названием «Консультации Валентайн». Мне кажется, я наконец нашла свое призвание. Миссис Валентайн говорит, что, если все пойдет, как задумано, она сделает меня своим полноправным партнером.
– А какие консультации дает эта миссис Валентайн? – обратился к ней Джордж с характерным для бизнесмена интересом.
– Ну зачем вам это знать! – мягко вступил Хэтчард.
– Но мы хотим это знать, верно, Этель?
– Разумеется, – подтвердила Этель. – Нас всегда интересовало, чем занимается Джесси. У тебя увлекательная жизнь, дорогая.
– Миссис Валентайн – экстрасенс.
– О Господи! – Этель подняла глаза к потолку.
– Неудивительно, что Винсент мечтает, чтобы ты на ней женился, – заметил Джордж, наклонясь к Хэтчарду. – У нее дела чем дальше, тем хуже.
– Надеюсь, что это пройдет, – невозмутимо заметил тот. Как раз в этот момент к ним подошел официант.
Через два часа, когда серый «мерседес» Хэтчарда остановился у ее дома, Джесси вздохнула с облегчением. Он еще на выключил мотор, а она уже потянулась к ручке дверцы.
– Вот мы и приехали, Хэтч, – произнесла она с искусственной веселостью. – Сделка с Галвэем подписана и закреплена. Скажи папе, что я исполнила свой долг. Теперь, если не возражаешь, мне надо торопиться. У меня завтра тяжелый день. Уверена, ты меня понимаешь.
Хэтчард не глядя нажал на кнопку, закрывающую все двери.
Джесси услышала громкий щелчок и откинулась на сиденье, чувствуя бесполезность борьбы с неизбежным.
– Ты что-нибудь еще хочешь?
Хэтчард, положив руки на руль, поглаживал длинным пальцем его гладкую поверхность. Она не могла оторвать взгляда от этого пальца, загипнотизированная его странно эротичным движением.
– Полагаю, – наконец сказал Хэтчард, – что нам надо поговорить. Пригласи меня на чашку чая.
Джесси с трудом оторвала взгляд от пальца. Света уличного фонаря хватало, чтобы она разглядела решимость в лице Хэтчарда. Просьба о чашке чая скорее напоминала приказ. Ну что же, он отчасти прав. Им надо поговорить. Они достаточно долго играют в кошки-мышки.
– Приглашаю, – уступила она.
Хэтчард открыл замки, и Джесси распахнула дверцу, прежде чем он успел подойти к ее стороне машины.
Они молча поднимались по лестнице. У дверей Хэтчард взял у нее из рук ключ и открыл замок.
Джесси вошла, нащупала выключатель и включила свет.
Хэтчард помог ей снять оранжевый плащ, делая это медленно, чтобы она могла почувствовать тяжесть его рук. Она вдруг подумала, что платье прикрывает слишком малую часть ее спины.
– Разве это так уж плохо, Джесси? – тихо спросил он.
Она быстро освободилась от легкого плаща, оставив его у него в руках.
– Что так плохо?
– У нас с тобой. – Он бросил ее плащ на спинку кресла и, не отводя от нее взгляда, снял пиджак.
Не было смысла притворяться, что она не понимает, о чем он говорит. Джесси отвела взгляд.
– Да.
– Почему же? – Он подошел к ней, на ходу ослабляя узел галстука.
– Как ты не понимаешь, Хэтч? – Джесси открыла буфет и достала две кружки. – Это будет катастрофой и для тебя, и для меня.
– Ты пока еще не дала нам возможности попытаться. – Он присел к столу и завел ногу в красивом ботинке за ножку стула. – Каждая наша встреча, а их было всего четыре или пять, идет раз и навсегда заведенным образом, как сегодняшняя.
– То есть?
– Во-первых, мне приходится загонять тебя в угол и перекрывать все возможные выходы. Затем я должен уговаривать, шантажировать или играть на твоем чувстве вины, чтобы ты не отказалась в последнюю минуту. В ресторане ты меня без конца задираешь. Потом я везу тебя домой, ты прощаешься и вылетаешь из машины с такой скоростью, будто опаздываешь на следующее свидание. И это называется шансом узнать друг друга?
– Странно тогда, что ты во мне нашел? Но, полагаю, мы оба знаем ответ. – Она включила конфорку под чайником, резко повернув рукоятку пальцами. – То, что я – дочь Винсента Бенедикта.
Хэтч со спокойным любопытством глядел на нее.
– Ты считаешь, что я интересуюсь тобой только из-за компании?
Джесси вздохнула:
– Во всяком случае, в значительной степени.
– Компания лишь свела нас. И мне компания очень нужна. Но я никогда не женился бы на тебе, если бы ты не была мне нужна не меньше компании. А ты мне нужна.
Джесси вздрогнула, ее рука дернулась так резко, что она рассыпала ложку чая по всему полу.
– Черт возьми!
– Остынь, Джесси.
– Ты всегда так на меня действуешь.
– Я знаю, – спокойно признал он.
– Как я могу серьезно относиться к мужчине, в присутствии которого чувствую себя полной идиоткой? – Она положила еще ложку чая в заварочный чайник и потянулась за шипящим на плите чайником.
– Джесси, пожалуйста. Я знаю, нас друг к другу тянет. И нам обоим дороги интересы «Бенедикт фастенерз». Так почему бы тебе не дать мне шанс?
Она наклонилась над столом, уставившись в чайник:
– Ладно, ладно. Я тебе отвечу, только тебе мой ответ не понравится.
– Попробуй.
– Признаю, меня к тебе тянет, но я не собираюсь с тобой связываться, Хэтч. И я совершенно определенно не хочу выходить за тебя замуж, даже если все считают это великолепной идеей.
– Почему?
Она глубоко вздохнула.
– Потому что ты – копия моего отца.
– Неверно, – сказал он, немного помолчав. – Ничего подобного.
– Ты прав. Ты во многом еще хуже, Хэтч. Жестче. Более одержимый. Больше поглощен работой. Если, конечно, это возможно. Именно поэтому у моего отца было две жены, и теперь обе бывшие. И не потому, что он бегает за женщинами или меняет старых жен на молоденьких, чтобы чувствовать себя сильнее и увереннее. По правде говоря, в обоих случаях ему попались хорошие женщины, и он это знал. Будь его воля, он бы не развелся.
– Я знаю.
– Если ты спросишь Конни или Лилиан, они скажут тебе, что, когда они были у него на первом плане, он был неотразим. И обе бросили его, потому что, как только он женился, он возвращался к «Бенедикт фастенерз» – своей единственной возлюбленной.
– Это детский и эгоистичный взгляд на ситуацию, согласись. Ни одна женщина не может рассчитывать, чтобы вся жизнь мужчины сконцентрировалась на ней. Управление таким успешным предприятием, как «Бенедикт фастенерз», требует много времени и сил, Джесси. Ты это знаешь.
– С моей точки зрения, слишком много времени и сил. И Конни, и Лилиан, они обе скажут тебе, что им обрыдло соперничать с компанией. Я не собираюсь повторять их судьбу. Я не желаю связывать свою жизнь с мужчиной, у которого дело всегда на первом месте.
– Джесси…
– Мой отец – трудоголик. И ты тоже. Из трудоголиков хорошие мужья не получаются, Хэтч. Я-то знаю. Я – дочь одного из них, не забыл?
– Это очень крайний взгляд.
Джесси возмутилась. Этот человек намеренно изображает из себя тупицу.
– Как ты не понимаешь? Если я решу выйти замуж, то мне нужен муж, больше заботящийся обо мне, чем о создании корпорации, считающий, что пойти на спектакль в школу к своим детям не менее важно, чем встретиться с клиентом. Я хочу, чтобы мой муж понимал: жизнь коротка, и люди, особенно семья, куда важнее, чем бизнес.
– Успокойся, Джесси, не надо заводиться.
– Это ты хотел поболтать со мной. – Она чувствовала, что повышает голос. Взяла в руки кружку. – Ты задал мне вопрос, вот я на него и отвечаю. И я еще не закончила. Мало того, что мне нужен человек, не одержимый одной лишь работой. Я хочу иметь такого, у которого в жилах горячая кровь, а не ледяная вода. Мне нужен мужчина, который бы не стыдился простых человеческих чувств и не боялся бы их проявить. Ты же всегда неизменно спокоен и великолепно владеешь собой. Мне нужен человек…
– Хватит, Джесси!
Она внезапно замолчала, потому что Хэтч поднялся. Когда он, сделав два шага, остановился напротив нее, она запаниковала и уронила кружку.
Хэтчард потянулся к ней как раз в тот момент, когда кружка грохнулась о стол и скатилась в раковину. Его тонкие сильные пальцы сомкнулись вокруг ее рук, он притянул ее к себе мягко и спокойно.
– Мне кажется, – сказал он, приблизив губы к ее лицу, – что больше всего мне не понравилось твое замечание насчет ледяной воды в моих жилах. Поцелуй меня, Джесси.
Джесси смотрела на него, широко раскрыв глаза. В первый раз он ее обнял! Если она поцелует его, это тоже будет в первый раз. Она ощущала огромную важность всего происходящего,
– Хэтч, я только хотела, чтобы ты понял.
– Поцелуй меня, – снова приказал он. Голос мягкий, но взгляд требовательный. – Выясни сама, что дает мне жизнь – ледяная вода или кровь.
– О, Хэтч… – Джесси отбросила последние сомнения. В данный момент одно она знала точно: она не хотела бы умереть, не поцеловав Сэма Хэтчарда хоть однажды. Напряжение, которое росло в ней от встречи к встрече, требовало выхода.
Глубоко вздохнув, она обвила руками его шею и, притянув к себе его голову, прижалась губами к его губам.
Первое впечатление – она заглядывает в кратер вулкана. Там, в сердце гор, кипит лава, как и предупреждал ее внутренний голос. Пылающий жар, но взятый под жесткий контроль, сдерживаемый слоями ледяных камней.
