Текст книги "Наваждение"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Ты сейчас выглядишь обворожительнее, чем в день нашей свадьбы, дорогая.
– Эшертон, молю тебя, опомнись!
– Успокойся, Мериэнн. Я поручил Бакстеру вести финансовые дела семьи, пока Гамильтон не повзрослеет.
Потрясенная, Мериэнн изумленно смотрела на Бакстера.
– В этом нет нужды.
– Боюсь, что есть. Гамильтон так же горяч, как и я был в его годы, прелесть моя. Ему потребуется время научиться сдерживать свой буйный темперамент. Мне жаль, что мои сыновья так не похожи друг на друга, но с этим ничего не поделаешь… – Эшертон закашлялся.
Бакстер видел, как отец все больше погружается в вечную темноту.
– Сэр…
Артур немного оправился, от приступа кашля и откинулся на подушки, совершенно обессиленный.
– Я знаю, что делаю. Гамильтон нуждается в твоих советах и руководстве, Бакстер.
– Отец, прошу вас, – прошептал Гамильтон. – Я не хочу, чтобы Бакстер давал мне советы и распоряжался моими деньгами. Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно управлягь землями Эшертонов.
– Потерпи несколько лет. – Артур хрипло рассмеялся. – Сперва остепенись немного. И кто лучше старшего брата приглядит за тобой, а?
– Но он мне не родной брат, – упорствовал Гамильтон. – Мы с ним сводные братья.
– Вы братья, клянусь Богом. – На мгновение былая властность сверкнула в янтарных глазах старого графа. Он впился взглядом в лицо Бакстера. – Ты понял меня, сынок? Ты – брат Гамильтона и должен присматривать за ним. Поклянись, что выполнишь мою просьбу.
Бакстер сжал отцовскую руку.
– Я понял. Прошу вас, успокойтесь, сэр.
– Поклянись же!
– Клянусь, – тихо промолвил Бакстер. Граф удовлетворенно прикрыл глаза.
– Спокойный и рассудительный… надежный, как солнечный восход. Я знал, что смогу рассчитывать на тебя.
Бакстер отогнал от себя воспоминания как раз в тот момент, когда Мериэнн приблизилась к нему.
– Добрый вечер, Бакстер.
– Мериэнн.
– Ты не ответил на мою просьбу о встрече. Я послала тебе три письма.
– Я был занят другими делами, – ответил Бакстер с той ледяной учтивостью, к которой всегда прибегал в подобных случаях. – Если это касается денег, вы знаете, что я дал банкирам указание выдавать требуемые суммы, если они сочтут требование разумным.
– Речь идет вовсе не о деньгах. Если ты не против, я бы предпочла обсудить это дело с тобой наедине. Может, спустимся в сад?
– Не сейчас. Я намерен танцевать следующий танец со своей невестой.
Мериэнн нахмурилась.
– Так это правда, что ты помолвлен?
– Да. – Бакстер отыскал глазами Шарлотту с Ленноксом. Они вихрем кружились по залу.
– Вот как? Видимо, мне следует тебя поздравить.
– Вам не обязательно менять привычный стиль обращения ради такого случая.
Мериэнн поджала губы.
– Бакстер, прошу тебя, дело касается Гамильтона. Я так тревожусь за него. Ты же помнишь, твой отец сказал, если мне потребуется помощь, я могу рассчитывать на тебя.
Бакстер медленно обернулся к ней. Увидев глубокое отчаяние в ее глазах, он понял, что ему ничего другого не остается, как выслушать ее, – он дал отцу клятву.
Бакстер смиренно склонил голову, покорившись неизбежному.
– Вы правы, мадам. Будет лучше, если мы побеседуем в саду.
Глава 7
– Я слышала, вы были знакомы с бедной мисс Гескетт. – Шарлотта с досадой вынуждена а признать, что изрядно запыхалась. За лордом Ленноксом и вправду непросто угнаться. Он широко двигался по паркету, а она давно не танцевала.
– Ее убийство – это так ужасно. Невольно задумыумываешься, к чему идет мир, не правда ли?
– О, без сомнения. Ужасная смерть, что и говорить. – Леннокс сделал крутой разворот, скользя паркету и увлекая Шарлотту за собой через весь зал-Вы тоже ее знали?
– Мы не были близко знакомы, но иногда встречались. Она упоминала и о вас, милорд,
– Признаюсь, я был от нее без ума. Хотел даже жениться, знаете ли. К сожалению, она мне отказала. Ушам своим не поверил, когда мне сказали, что ее прикончил какой-то злодей. Кровь стынет в жилах при этой мысли.
– Да, в самом деле. Так вы говорите, что были влюблены в нее?
– В Друсиллу? Господи, ну конечно! Она была необычайно вынослива. Вы понимаете, о чем я?
– Она говорила о вас то же самое, милорд.
– Неужели? – Леннокс расцвел от удовольствия. – Рад слышать. Дру ясно дала понять, что не намерена поддерживать случайные связи, поскольку ее цель – замужество. Я по ней немного скучаю, хотя она так и не согласилась стать моей женой. – Он часто заморгал глазами. – Я как раз собирался нанести ей визит тем вечером.
Шарлотта резко вскинула голову.
– Вы отправились к ней в ночь убийства?
– Нет, я должен был зайти к ней в тот вечер, но в последний момент получил известие, что она больна и не сможет меня принять. Теперь я часто думаю, как бы все повернулось, если бы я все-таки пошел к ней тогда?
Шарлотта видела, что они с Ленноксом несутся прямо навстречу пожилому джентльмену в голубом сюртуке и даме в светло-лиловом шелковом платье.
– Лорд Леннокс, может быть, нам…
– У Дру была голова на плечах. – Леннокс ловко увернулся, в последний момент избежав столкновения. – Она понимала, что семейная жизнь не должна мешать развлечениям.
Шарлотта краешком глаза поймала движение светло-лилового шелка и облегченно заулыбалась Ленноксу, раздумывая, как бы половчее выспросить у него обо всем.
Леннокс и в самом деле производил впечатление, которое она о нем составила заранее. Добродушный джентльмен, весьма обеспеченный, он никак не соответствовал образу убийцы. И все же Друсилла упомянула его в своей последней записке.
– Я вижу, ваш жених направился в сад вместе с леди Эшертон, – заявил Леннокс, увлекая Шарлотту в очередной тур вальса. – Не завидую ему. Старик граф подложил ему большую свинью, назначив хранителем семейного кошелька.
Шарлотте припомнились слова Бакстера о том, что он занимается и своими доходами, и доходами брата. Она еще тогда подумала, что Бакстер умеет превосходно обращаться с деньгами.
– Вы хотите сказать, граф завещал мистеру Сент-Ивсу вести денежные дела семьи Эшертонов?
– Ни для кого не секрет, что старик Эшертон сделал Бакстера своим душеприказчиком, пока Гамильтон не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Если хотите знать, это было мудрое решение. Всем известно, что Гамильтону нужно перебеситься, а для этого требуется время. Он весь пошел в отца, что и говорить. Старик граф в молодости был отчаянный повеса. – Леннокс помолчал и добавил:
– Кажется, и годы не очень-то изменили его. Он оставался распутником до самой смерти.
– Вот как?!
– Но в денежных вопросах он никогда не был легкомыслен, – продолжал Леннокс. – К тому времени, когда унаследовал состояние, ему было уже около тридцати, и Эшертон превосходно управлял своими землями. У Бакстера на этот счет тоже светлая голова, совсем как у отца, и старик знал это. Да только Сент-Ивсу не позавидуешь: очень уж на него обозлились.
– В самом деле?
Леннокс внезапно помрачнел, явно чем-то встревоженный.
– Гамильтон – не единственный из молодых людей, что проводят свою юность в буйстве, и способен на дикие выходки. Молодое поколение сейчас на диво легкомысленное. Я вам скажу, мой собственный сын, Норрис, частенько заставляет меня поволноваться. Они с Гамильтоном друзья, знаете ли.
– Полагаю, их проделки не выходят за рамки обычного безрассудства молодых джентльменов, – осторожно заметила Шарлотта. – Лихая езда, вино, рискованные пари и поединки – я угадала?
– Хорошо, если бы так, – вздохнул Лен-нокс. – Заметьте, я всегда стоял за то, что молодой человек обязательно должен перебеситься в юности. Одному Богу известно, в каких только переделках я не побывал в его возрасте. Раз меня чуть не пристрелили на дуэли из-за какой-то танцовщицы. Выходил на ринг против известного борца Балла Кили. Даже доводилось провозить контрабандный французский коньяк. Ну и тому подобное.
– Понятно.
– Все это немного старомодные, невинные забавы юности. – Леннокс стремительно развернулся, заходя на следующий круг. – Но в наши дни молодые люди взрослеют в более опасных условиях, чем в годы моей молодости.
– Что вы имеете в виду?
– Во-первых, игорные дома, – ответил Леннокс с мрачной серьезностью. – Недавно приятель Норриса проиграл все свои земли в одном карточном клубе – «Зеленый стол». Кроссмор вернулся после проигрыша домой и пустил себе, пулю в лоб.
– Какой ужас!'
– Я предупредил Норриса: если он не образумится, я пошлю его на континент.
– И ваша угроза подействовала?
– Норрис знает, что я не терплю сумасбродства. К несчастью, молодого Гамильтона некому приструнить. Отец его умер, оставив сына и все состояние на попечение Сент-Ивса.
Отзвучала последняя нота вальса, и музыка умолкла. Шарлотта остановилась, тяжело дыша. Она присела перед Ленноксом в реверансе и одарила его ослепительной улыбкой.
– Благодарю вас, милорд. Было очень приятно танцевать с вами.
– Танцуя, приобретаешь выносливость, – заверил он ее и повел к буфетному столику. – Может, принести бокал лимонада или шампанского?
– Благодарю вас, пойду поищу леди Тренглосс.
– Ах да, прелестную Розалинду. Очаровательная женщина. – Леннокс погрустнел. – Думаю, она все еще тоскует по сестре.
– Вы имеете в виду мать мистера Сент-Ивса?
– Да. Эмма умерла четыре года назад. В молодости они с Розалиндой весело проводили время. Никогда не скучали. Эмма из сестер была самой легкомысленной и отчаянной. Связь с Эшертоном продолжалась до самой ее смерти. Трудно поверить, что Сент-Ивс – плод любви этой пары.
– Почему?
– Бакстер ни по характеру, ни по темпераменту ничуть не напоминает своих родителей. О да, он многое унаследовал от Эшертона – стоит лишь взглянуть в его янтарные глаза. И волосы темные, как у матери. Но у него нет чувства юмора, которым обладала Эмма, и ее жизнерадостности, и, к сожалению, совершенно отсутствует знаменитый стиль Сент-Ивсов.
– Стиль Сент-Ивсов?
– Вы, наверное, слышали, что говорят о представителях рода Сент-Ивс. Они все делают с блеском и шиком. Гамильтон живет в полном соответствии с этим определением, но Бакстер ведет себя так, словно он чей-то поверенный в делах, не более.
– Впечатление может быть обманчивым, сэр.
– Конечно, конечно. Благодарю за танец. Шарлотта направилась к распахнутым дверям и вышла на веранду. Повсюду ворковали парочки, слышался смех. Внизу расстилался огромный сад, окутанный ночным мраком.
Бакстера Шарлотта нигде не видела, но она была почти уверена, что среди танцующих его нет.
В лунном свете проступали неясные очертания подстриженной живой изгороди и буйно разросшегося кустарника. Бакстер должен быть где-то там. Он терпеть не может общество и сейчас, видно, уединился в саду до конца бала, это на него похоже.
Девушка спустилась по каменным ступеням и пошла по дорожке, ведущей в сад. Ее ноги в мягких туфельках бесшумно ступали по камням. Ночь была прохладной. Шарлотта обхватила себя руками, пытаясь согреться. Да, здесь не выдержать долго без плаща.
Услышав тихий тревожный женский голос, Шарлотта остановилась. Слева от нее за живой изгородью притаилась парочка. Она уже намеревалась продолжить путь, как вдруг услышала еще один голос, резкий и отрывистый, который принадлежал, без сомнения, Бакстеру.
– И что, черт возьми, я должен сделать, мадам? Гамильтону уже двадцать два года. – Бакстер помолчал и сухо добавил:
– И он граф Эшертон ко всему прочему.
– И все же он еще мальчик во многом. – В женском голосе слышалось нескрываемое отчаяние. – И совсем как отец. Ты обязан что-нибудь сделать, Бакстер. После того как граф умер, Гамильтон буквально от рук отбился. Я думала, его своевольное упрямство не продлится долго и как только он излечится от печали, то станет прежним. Но недавно я узнала, что он со своим другом Норрисом…
– Это Леннокс-младший?
– Да. Они вступили в какое-то новое общество, и с тех пор я опасаюсь самого худшего. Они больше не посещают прежних клубов по вечерам. Гамильтон говорил мне, что они теперь предпочитают новый – «Зеленый стол».
– Все молодые люди отдают предпочтение новым клубам, более соответствующим их вкусам, чем те, которые посещали еще их отцы.
– Да, но я уверена: этот клуб не что иное, как карточный притон.
– Не волнуйтесь, Мериэнн. Гамильтон не проиграет наследие Эшертонов за одну ночь. Вы же знаете: я буду контролировать его денежные дела еще три года.
– Никогда не думала, что буду благодарить Бога за такое предусмотрительное решение его светлости, и, признаюсь, рада, что Гамильтон все еще не имеет доступа к деньгам. Я чувствую: мальчика с его темпераментом подстерегает множество опасностей.
– Например?
– Не знаю точно, – нерешительно промолвила Мериэнн и в отчаянии воскликнула:
– И это хуже всего, Бакстер! Я не знаю, чем он занимается, в какие авантюры его могут завлечь. И повсюду слышу ужасные истории об этих карточных клубах.
– Вы нервничаете, Мериэнн, успокойтесь.
– Не просто нервничаю – места себе не нахожу. Рассказы о порочности и развращенности молодых людей из высшего общества не могут не тревожить материнское сердце. Я слышала, что многие принимают огромные дозы опиума, вызывая фантастические сновидения.
– Вполне вероятно, что некоторые из наших поэтов и балуются опиумом, но эта мода, я думаю, не получила широкого распространения.
– Кто знает, что в действительности происходит в этом новом клубе, куда ходит Гамильтон? Я вижу, мой сын последнее время сам не свой. Он не слушает меня. Ты должен с ним поговорить.
– А с чего вы взяли, что он послушает меня?
– Ты – моя последняя надежда, Бакстер. Твой отец обязал тебя присматривать за Гамильтоном, пока тот не повзрослеет. Не пытайся этого отрицать. Мы все слышали последнюю волю его светлости.
– Поразительно, не правда ли? – задумчиво промолвил Бакстер. – Даже лежа в могиле, отец умудряется внести сумятицу в нашу жизнь. Наверное, он до сих пор забавляется, наблюдая, как разворачивается поставленная им драма.
– Не смей говорить с таким неуважением о его светлости. Бакстер, я полагаюсь только на тебя. Ты должен остановить Гамильтона, иначе он попадет в беду.
Шарлотта услышала, как женщина приглушенно всхлипнула, затем зашуршали шелковые юбки и послышались тихие шаги по мягкой траве. Шарлотта поспешно отступила в тень. В то же время Мериэнн появилась в дальнем конце изгороди и поспешила к освещенной веранде.
Вдруг среди тишины раздался голос Бакстера:
– Вы слышали достаточно, или мне повторить наиболее существенные моменты беседы?
– Мистер Сент-Ивс! – воскликнула Шарлотта, резко обернувшись.
Некоторое время она не могла различить его в темноте. Затем увидела, как он отделился от изгороди и приблизился к ней. Он вступил в полосу лунного света, и девушка заметила на его лице суровое, мрачное выражение.
– Пора бы вам звать меня по имени, Шарлотта.
– Извините, сэр, у меня и в мыслях не было подслушивать.
– Тем не менее, вы присутствовали при нашей беседе.
– Мне ничего другого не оставалось. Я невольно услышала конец вашего разговора с леди Эшертон.
– Не стоит оправдываться. – Он остановился перед ней. – Ведь мы же с вами партнеры, разве нет?
– Но это не дает мне права вмешиваться в ваши семейные дела.
– Да вмешивайтесь сколько угодно. Общество не первый год только и делает, что забавляется, наблюдая наши семейные драмы. Вы успели поговорить с Ленноксом?
Шарлотта вздохнула.
– Да. Похоже, это единственная информация, которую мне удалось получить сегодня. Он был приглашен в дом миссис Гескетт в ночь убийства, но получил извещение, что она больна и не может его принять.
– Хм-м. Вряд ли он признался бы в этом, если бы был виновен в ее смерти.
– Совершенно верно. Я тоже не могу вообразить его убийцей.
– Согласен. Ну что ж, если вы удовлетворили свое любопытство, нам можно уходить. – Бакстер взял ее за руку и решительно направился к дому. – На сегодня с меня довольно светской кутерьмы. Еще немного, и я умру от скуки.
– Я прекрасно вас понимаю, но Ариэл так здесь нравится. Мне не хочется просить ее покинуть бал. Ведь еще около полуночи.
– Верно, и для большинства вечер только начался. Не беспокойтесь о сестре. У меня есть план: мы отправим ее вместе с тетушкой, которая наверняка пробудет здесь до рассвета.
Шарлотта бросила на него быстрый взгляд:
– А леди Тренглосс не рассердится?
– Ничуть, уверяю вас. Объявляя о нашей помолвке и представляя Ариэл обществу, она развлекается вовсю. – Он провел Шарлотту по ступенькам веранды в ярко освещенный зал. – Подождите, я разыщу Розалинду и все устрою.
– А я тем временем пойду к сестре и скажу, что она может вернуться с вашей тетушкой. Держу пари, она весь вечер не сходит с танцевального паркета. – Шарлотта приподнялась на цыпочки, оглядывая толпу.
– Я вижу ее, – сказал Бакстер.
– Ах да, вот же она. – Шарлотта улыбнулась, заметив Ариэл, кружившуюся в вальсе. – Танцует с красивым молодым человеком, у которого галстук завязан каким-то уж очень замысловатым способом. Интересно, кто это?
– Его зовут Гамильтон, – сухо отозвался Бакстер. – Граф Эшертон. Мой сводный брат.
Полчаса спустя экипаж остановился у подъезда дома Шарлотты. Бакстер очнулся от мрачных раздумий, которые одолевали его большую часть пути. Он взглянул на Шарлотту, сидевшую напротив, и задумался: что заставило его предложить ей так рано покинуть бал?
Конечно, он не имел ни малейшего желания там оставаться, особенно после разговора с Мериэнн, но не собирался так скоро расстаться с Шарлоттой.
Что ж, вечер завершен. Он потерял целых полчaca! Для человека разумного и умеющего мыслить поступать логически, каковым Бакстер себя считал, ж порой выглядит совершенным идиотом. Шарлотта выглянула в окно.
– Кажется, мы приехали, мистер Сент-Ивс. Бакстер услышал, как кучер тяжело спрыгнул с козел.
– Черт побери!
Шарлотта вскинула брови, но ничего не сказала.
Он гадал про себя, о чем она думает. Иногда, вот как сейчас, например, он особенно остро чувствовал, что совершенно не понимает представительниц противоположного пола. Но Бакстер хорошо знал, что не собирается желать ей спокойной ночи.
– Шарлотта…
Дверца кареты отворилась. Бакстер не смог придумать ничего, что оттянуло бы неизбежный момент расставания.
Мягко зашуршав юбками, Шарлотта спустилась с подножки и вышла из экипажа. Бакстер неохотно последовал за ней. Он взял ее под руку и повел к ступеням парадного крыльца.
«Глупец. Проклятый идиот. Потерял целых полчаса!» Он мог бы провести это время с Шарлоттой в объятиях, вместо того чтобы размышлять о прошлом и настоящем. Во всем виновата Мериэнн. Леди Эшертон испортила ему настроение и остаток вечера. Это на нее похоже.
Шарлотта вынула ключ из своего ридикюля.
– Вы не зайдете выпить глоток бренди, мистер Сент-Ивс?
Вопрос застал Бакстера врасплох – он решил, что плохо расслышал, и, взглянув на девушку, увидел насмешливое выражение ее лица.
– Бренди? – Он взял у нее ключ и отпер дверь. Пальцы его внезапно стали ужасно неуклюжими.
– Я понимаю, уже поздно, но нам надо многое обсудить. – Шарлотта проворно скользнула в темный холл и обернулась к нему. – Я была так занята приготовлениями к выходу в свет, что до сих пор не имела возможности показать вам маленький рисунок, который обнаружила в альбоме миссис Гескетт.
Она хочет говорить с ним о делах.
– Что-то не так, мистер Сент-Ивс?
Он очнулся и понял, что все еще стоит на пороге.
– С чего вы взяли?
– О Господи, я задела вашу щепетильность в вопросах приличия? – Она виновато взглянула на него. – Вам не стоит тревожиться о своей репутации. Никто, кроме кучера, не будет знать, что вы зашли ко мне на несколько минут. Миссис Витти ушла к своей кузине и вернется только завтра утром.
– Вот как?
Она лукаво усмехнулась.
– И мы ведь как-никак помолвлены, если еще не забыли. Одним словом, мистер Септ-Ивс, ваша добродетель будет со мной в полной сохранности.
Теперь она смеется над ним – это ясно.
– Пожалуй, не откажусь от глотка бренди. Большого глотка. – Он шагнул в холл и осторожно прикрыл за собой дверь.
Сквозь окна в помещение проникал лунный свет, и Бакстер мог видеть, как Шарлотта сняла плащ и повесила его на крючок.
Затем она привстала на цыпочки и зажгла свечи в настенном канделябре. Он не мог отвести глаз от мягкой линии ее слегка приподнявшейся груди. В следующее мгновение мягкий теплый свет свечей разлился по ее гладкой коже и, словно поддавшись алхимической магии, зажег огонь в волосах и превратил желтое атласное платье в золотистый наряд. Когда она обернулась к нему, глаза ее сверкали, как настоящие изумруды.
– Не пройти ли нам в мой кабинет, мистер Сент-Ивс? Я покажу вам рисунок миссис Гескетт.
– Ну конечно, – услышал Бакстер собственный голос как бы со стороны.
Страстное желание охватило его, пока он смотрел, как она идет к двери комнаты, изящно покачивая бедрами. Огонь пробежал у него по жилам.
– Бренди на столике у окна, – раздался волнующий его голос из темной глубины кабинета. Потом комната осветилась – Шарлотта зажгла лампу.
Свет из полуоткрытой двери манил Бакстера с непреодолимой силой, словно колдовское заклинание. Но он медлил в нерешительности.
Войти в кабинет представлялось ему поступком не вполне логичным. Более того, его никак нельзя назвать поступком разумным.
– Черт побери! – Он со злостью дернул узел галстука, пересек холл и переступил порог комнаты – страны грез, лежащей за дверью кабинета.
– Что вы сказали? – спросила Шарлотта, когда Бакстер вошел в комнату.
– Ничего особенного. – Он наклонился, разжег огонь в камине, затем выпрямился и шагнул к столику с бренди.
Шарлотта обошла письменный стол и выдвинула нижний ящик.
– Я вырвала из альбома страничку с этим рисунком. Остальные наброски, по-моему, не содержат никакой существенной информации и только отвлекают внимание.
– Согласен. – Бакстер уперся взглядом в ее округлые формы, пока она, склонившись, шарила в ящике. – Очень отвлекают.
– Всякий раз, когда я пыталась обсуждать картинку с Ариэл, ее внимание постоянно сбивалось на обнаженные статуи. И с миссис Витти дело обстояло не лучше.
– А как насчет вас, Шарлотта? Вас тоже отвлекали наброски греческих скульптур?
– Я умею сосредоточить внимание на том, что нужно для дела. – Шарлотта выпрямилась и положила на стол аккуратно оторванную страничку.
– В самом деле? – Он, нахмурившись, разливал бренди. – Что ж, могу сказать, что это один и из моих многочисленных талантов.
Он обернулся, держа в руках рюмки с бренди, и взглянул на нее. Шарлотта сидела за столом. Интересно, знает ли она, что свет свечей отбрасывает мягкие тени на ее грудь? Догадывается ли, что ее глаза полны тайн и загадок?
– Я разочарована разговором с Ленноксом. – Шарлотта нахмурилась. – Похоже, его больше заботят опасности, подстерегающие молодое поколение, чем смерть Друсиллы Гескетт.
Бакстер поставил перед ней рюмку с бренди, стараясь не смотреть на рисунок.
– Кажется, у Леннокса и Мериэнн одни и те же проблемы.
– И это естественно. Родители всегда волнуются за своих детей.
– Без сомнения. – Он вдруг понял: если еще хотя бы минуту останется на месте, созерцая обнаженные плечи Шарлотты и ее слегка вздымающуюся грудь, то не сможет больше сдерживаться.
Он подошел к окну, надеясь, что вид залитого луной сада остудит его разгоряченную голову. Стекло отражало Шарлотту…
– Кстати, если уж мы упомянули леди Эшертон, – мягко заметила она. – Вы намерены предпринять что-либо в отношении вашего брата Гамильтона?
Он замер в напряжении.
– Меньше всего мне бы хотелось сейчас обсуждать эту тему.
– Понимаю. Я затронула этот вопрос только потому, что мне показалось, он занимал ваши мысли по дороге к моему дому.
– Не забивайте себе голову моими проблемами, Шарлотта. Как-нибудь сам с ними справлюсь.
– Конечно, конечно. – Шарлотта помолчала, но не вытерпела и добавила:
– Вы знаете, они правы.
Он видел в оконном стекле, как она взяла рюмку и отпила глоток.
– Кто?
– Леннокс и леди Эшертон. – Она медленно опустила рюмку. – Молодое поколение подстерегает множество опасностей.
– Не вам, Шарлотта, говорить об опасностях, которые грозят другим. Позвольте напомнить: вы сами почувствовали необходимость нанять поверенного, который одновременно выполнял бы обязанности телохранителя.
– Я взрослая женщина и отдаю себе отчет в том, что меня ждет. Но для юного создания все совсем по-другому.
Что-то в ее голосе привлекло внимание Бакстера.
– Похоже, вы чем-то серьезно обеспокоены. Расскажите.
Она долго молчала, затем проговорила:
– В ночь, когда был убит мой отчим, он привел к нам в дом страшного человека, исчадие ада.
Бакстер медленно обернулся к ней.
– Исчадие ада?
– Винтербурн проиграл в карты огромную сумму этому чудовищу. – Шарлотта устремила неподвижный взгляд на рюмку с бренди, словно видела там прошлое. – И он вознамерился уплатить долги, скормив мою младшую сестру этому зверю.
– Боже правый, Шарлотта, что произошло?!
– Я взяла отцовский пистолет и заставила Винтербурна и его спутника убраться вон из дома. – Рюмка в ее руке слегка задрожала. – И они больше не возвращались.
Он представил ее стоящей перед двумя мужчинами с пистолетом в руках. Ярость и страх охватили его.
– Вы храбрая женщина. Она, казалось, не слышала.
– Утром Винтербурн был найден мертвым. Ему перерезал горло какой-то разбойник, так мне сказали. Не знаю, что на самом деле произошло после того, как они покинули наш дом, но я помню, отчим до смерти боялся этого чудовища. Иногда мне кажется: этот страшный незнакомец убил его в отместку за неуплату долга.
– Человек, который посмел отдать юную девушку в руки развратного чудовища, заслуживает смерти.
– Да. – Шарлотта подняла голову и встретилась с ним глазами. – Не думайте, я не сожалею о Винтербурне и не чувствую себя виновной в его смерти, поскольку выгнала из дома. Меня это не волнует – моя совесть чиста.
Резкая вспышка прозрения на мгновение осветила Бакстеру тайный ужас, который, скрывался за внешне решительным и независимым характером Шарлотты.
Это озарение напоминало ему мимолетный проблеск истины, мелькнувший в результате сложного эксперимента, но гораздо значительнее, чем все то, что он когда-либо открывал в своей лаборатории.
– Понимаю, – тихо сказал он. – Прошло столько лет, а вам не дает покоя мысль, что этот негодяй разгуливает на свободе и творит свое черное дело.
– Да, не могу этого забыть. Иногда тот жуткий кошмар возвращается ко мне во сне, и я просыпаюсь в тот же самый час, когда все это случилось. Вижу себя в темном коридоре, у двери в спальню сестры. В руках сжимаю пистолет, как и тогда. Но на этот раз страшный незнакомец знает, что он не заряжен.
– Дьявол! – Бакстер похолодел. – Вы хотите сказать, что пистолет был не заряжен?
– Он пролежал в сундуке многие годы. У меня не было ни пули, ни пороха, чтобы его зарядить. В коридоре было темно, и ни Винтербурн, ни тот негодяй не подозревали об этом. Но во сне этот зверь смеется мне в лицо, потому что знает правду: на этот раз мне его не остановить.
Бакстер шагнул к ней.
– Шарлотта…
– …и я не смогу защитить Ариэл.
– Это всего лишь сон, Шарлотта. – Бакстер нерешительно добавил:
– Я сам иногда вижу кошмарный сон, который время от времени повторяется.
Шарлотта внимательно вгляделась в его лицо.
– Сны приносят одно беспокойство.
– Да. – Бакстер поставил рюмку на столик. – Поговорим о чем-нибудь другом.
– Конечно. О нашем расследовании?
– Нет, только не об этом. Вам понравилось танцевать вальс?
– С Ленноксом? – Шарлотта поморщилась. – Теперь я понимаю, почему Друсилла Гескетт сравнивала его с жеребцом.
Бакстер недоуменно вскинул брови. Шарлотта усмехнулась:
– Его светлость и впрямь обладает завидной выносливостью. Когда музыка умолкла, я чувствовала себя словно после утренней прогулки верхом на норовистом скакуне.
Бакстер устремил на нее задумчивый взгляд:
– Я говорил вам, что вы выглядели сегодня очаровательно?
Она заморгала от изумления.
– Что вы сказали?
– Мне кажется, я забыл сделать вам комплимент. Приношу свои извинения.
– Не утруждайте себя, мистер Сент-Ивс. – Она сложила руки на столе и одарила его ослепительной улыбкой. – Мы же с вами деловые партнеры, а не близкие друзья.
– Я забыл сделать еще кое-что. – Он зашел за край стола и обнял ее за плечи. Кожа ее была теплая и удивительно нежная.
– Что же?
– Не пригласил вас танцевать. – Он легко поставил ее на ноги. – Как вы думаете, если бы мы с вами протанцевали вальс, вы согласились бы звать меня по имени?
Глаза ее в свете лампы отливали изумрудным блеском. Она улыбнулась и медленно обвила его шею руками.
– Не знаю. Пригласите – тогда посмотрим.
– Потанцуйте со мной, Шарлотта.
– Я буду счастлива танцевать с вами, Бакстер. Этого он ждал целый вечер. Это было все, чего он желал…
Он склонил голову и поцеловал ее.
