Текст книги "Встреча на балу"
Автор книги: Джейн Бирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Джейн Бирс
Встреча на балу
1
Джин Барбур извлекла из сумочки приглашение и помахала им перед швейцаром. Не взглянув на него, молодой человек в форменной куртке и белых перчатках указал, как пройти в зал.
Джин медленно прогуливалась по красному ковру, сгорая от любопытства. Ей очень хотелось узнать о жизни состоятельных людей в Палм-Бич во Флориде, проникнуть в тайны казино «Ночь».
Какой-то смуглый мужчина пристально посмотрел на нее пронзительным взглядом, но Джин вздернула подбородок и прошла мимо, притворяясь, что узнала кого-то за игорным столом. Она твердо решила ничего не бояться.
Обводя взглядом переполненный зал, Джин обратила внимание на, как ей показалось, идеальную мужскую спину. Великолепно сшитый смокинг идеально сидел на широких квадратных плечах и подчеркивал узкую талию. Вглядываясь сквозь толпившийся в зале народ, Джин отметила и прекрасные брюки из дорогой ткани, и дорогие туфли. К иссиня-черным, отливающим шелковым блеском волосам, без сомнения, приложил руку парикмахер высокого класса.
Джин никогда в жизни прежде не чувствовала такого непреодолимого влечения к кому-нибудь. Даже на расстоянии она ощущала притяжение, которое заставляло сердце трепетать, но через минуту ей удалось взять себя в руки.
Объект ее внимания слегка повернулся, и по складкам на черной ткани, обтягивающей мускулистые плечи, она догадалась, что он скрестил на груди руки. Он внимательно слушал лысоватого мужчину ростом пониже.
По-видимому, тот объяснял что-то, нетерпеливо жестикулируя.
Вокруг слышалось тихое жужжание и постукивание рулеток, призывы крупье делать ставки. То какая-то женщина смеялась высоким смехом, радуясь неожиданному выигрышу, то раздавался полный досады возглас проигравшего. В дальнем углу просторного зала играл биг-бенд, и под его музыку женщина в сверкающем платье и тучный мужчина старательно повторяли па, которым в детстве выучились в танцевальных классах.
Прибывали новые гости. Дамы обменивались приветственными поцелуями. Фотограф непрерывно щелкал, стремясь увековечить их улыбки.
Официант в крахмальной белой куртке остановился перед Джин, молча предлагая ей шампанское с тяжелого подноса.
«О, вот тебе раз!» – подумала Джин и взяла бокал, надеясь, что рука ее не дрогнет и она не прольет пенящееся вино на вечернее платье, взятое у подруги.
Посмотрев опять на привлекшего ее внимание мужчину, Джин заметила, что его собеседник указывает в ее сторону.
Сердце запрыгало у нее в груди. «Уже все обнаружили, – подумала она. – Нет, это просто глупо».
Может, этот человек указывает вовсе не на нее, а на дверь рядом со столом для игры в баккара. Безуспешно пытаясь выглядеть беззаботной, Джин поднесла к губам высокий хрустальный бокал. Но она не могла не видеть той сцены, что разыгрывалась перед ней. Ее глаза расширились от страха.
Человек, чья спина произвела на нее такое впечатление, слегка повернулся к ней и, наклонив голову, слушал своего собеседника. Она увидела его классический профиль, ямочку на подбородке, высокий лоб над темными бровями, волосы, зачесанные на косой пробор. Джин заметила, что у него впалые щеки и квадратная нижняя челюсть.
Девушка была так потрясена, что забыла про шампанское. Стряхнув, наконец, оцепенение, она сделала глоток и подумала: «Он великолепен».
Вдруг он уставился прямо на нее, прищурив один глаз. Может быть, он прищурил и другой глаз тоже, но тот был украшен синяком огромных размеров. Насколько Джин подсказывал ее жизненный опыт, синяку было дня три, судя по припухлости и сине-желтой окраске.
Джин прищурилась и улыбнулась, безуспешно пытаясь отвести глаза. «Ты опять держишься слишком серьезно», – предостерегла она себя и глотнула шампанского. Она надеялась таким образом прийти в себя. Джин чувствовала свое напряжение.
Мужчина перевел взгляд с ее лица на грудь, и Джин зарделась, поняв, что он пристально разглядывает именно эту часть ее тела. Не отводя глаз от его лица, Джин инстинктивно дотронулась до брошки, скрепляющей глубокое декольте на корсаже ее платья.
Наверно, он только что заметил эту безделушку и рассматривает не ее, а то, что она помогает укрывать от взгляда. Джин испугалась, что даже в этом зале с приглушенным освещением будет заметно, как она покраснела.
Девушка насторожилась: мужчина, расправив широкие плечи и поправляя черный галстук бабочкой, пошел прямо на нее твердым, уверенным шагом и в момент оказался рядом.
Понизив голос, он процедил сквозь зубы:
– Пройдемте со мной, – и тон его распоряжения не допускал никаких возражений.
– Что такое? – спросила Джин, думая, что ей это померещилось. Несомненно, какая-то ошибка… этого не может быть.
Но он уже крепко взял ее под руку и повел к выходу без особой галантности.
Так как Джин старалась избежать столкновения с элегантными людьми, прохаживающимися по залу, у нее не было возможности даже мельком взглянуть на сердитое лицо своего похитителя. Она была озабочена тем, как бы не пролить шампанское на темно-синее вечернее платье, принадлежащее Денизе.
Кивнув человеку строгого вида, сидевшему за конторкой отеля, похититель втолкнул ее в помещение с надписью «Посторонним вход воспрещен». Лысый, словно охранник, стал у захлопнувшейся за ними двери.
– Думаю, вы сейчас нам все об этом расскажете, – сказал тот, кто был выше ростом, направив указательный палец на ее брошь, как шпагу, устремленную в самое сердце противника. Он говорил тихо, одним уголком рта, словно сообщая секрет. Это заставляло вслушиваться в каждое его слово. Джин сжала зубы и, обдумывая, что он сказал, пыталась уловить какой-нибудь смысл. Она прикрыла украшение, которое его так раздражало, и почувствовала гулкие удары сердца.
Даже здесь, при ярком свете светильника над головой, Джин понимала, что он – самый потрясающий мужчина, какого она когда-либо встречала. Ей доводилось видеть людей с более правильными чертами лица, но они, как правило были ей совершенно не интересны. В нем же сила сочеталась с красотой грации, с такими людьми она раньше не сталкивалась.
Вдруг Джин испугалась. Она знала, что ей нельзя было поддаваться искушению, приведшему ее на это празднество.
Внутренний голос подсказывал ей, что ей следует сказать правду и надеяться на лучшее. Ну что он может ей сделать? Отправить домой? Это худшее, что может случиться, подумала она с облегчением. В блестящей сумочке, висевшей у нее на плече, на всякий случай была двадцатипятицентовая монетка. Можно позвонить Денизе и попросить заехать за ней не в полночь, как они договорились, а немного раньше.
– Хорошо, – начала Джин, смочив горло глоточком шампанского. – Я пробралась на этот вечер зайцем. Я работаю в полиграфическом салоне, где печатались приглашения. Я подписывала конверты и оформляла всякими завитушками программки и меню. И я… мне захотелось увидеть что-нибудь в этом роде хоть раз в жизни. И когда я вводила в компьютер список приглашенных, я добавила к нему свое имя.
– Меня это не интересует, – отрезал он нетерпеливо, свирепо глядя на нее и жестикулируя. – Разве вы не знаете, что на такие вечера никто не надевает настоящих драгоценностей? Любое украшение, тянущее больше, чем на три карата, наверняка подделка, потому что похитители драгоценностей чуют настоящие бриллианты на расстоянии светового года. Разве вы не слышали, что мошенники здесь уже целую неделю?
Закончив тираду, он легонько дотронулся до синяка на левой скуле. Это его движение привлекло внимание Джин к его утонченному лицу и массивному золотому перстню на пальце, не исключено, что с фамильной печаткой.
– Настоящие… бриллианты? – переспросила Джин, повторяя слова, но смысл сказанного не доходил до нее. Гордо откинув голову так, что прядь ее золотых волос коснулась плеча, Джин возмутилась:
– Камень в брошке не настоящий! Как вам такое могло прийти в голову?
– Как мне такое могло прийти в голову? – передразнил он ее, опуская руку в нагрудный карман великолепно сшитого смокинга. Достав из кармана удостоверение в кожаной обложке, он быстро махнул им перед глазами Джин и уже собрался спрятать его обратно в карман, когда девушка удержала его.
– Я всегда хотела увидеть что-нибудь подобное, – произнесла она в изумлении. Поставив бокал на стол, Джин наманикюренными пальчиками удерживала интересующий ее предмет. – В каждом детективном фильме, я знаю, всегда показывают свои удостоверения или значки так быстро, как же узнать, что вы действительно полицейский? Вы не похожи… Интерпол?
Он в упор смотрел на нее своими загадочными золотисто-серыми глазами.
Джин отвела глаза и тяжело вздохнула.
– Интерпол? Я вляпалась в историю, да?
Ее собеседник убрал в карман удостоверение и кивнул с серьезным видом.
– Но эта брошка, она не настоящая, – запинаясь, проговорила Джин.
– Дурочка, – ответил он. – Кто тебя подослал?
– Подослал меня? Что вы имеете в виду?
– Кто послал вас на этот прием?
– Никто меня не посылал, – объяснила Джин. – Я, правда, советовалась с Денизой, соседкой по квартире, но задумала все сама. Это… это ее платье. Я собиралась надеть ее черное платье, мы так договорились еще неделю назад, но в последнюю минуту решили, что цвет не идет мне. Я надела это. И откопала эту брошку, чтобы заколоть вырез, он слишком глубокий.
– Откопала? – спросил он настойчиво.
– У меня в коробке много таких вещиц…
– Ого! – воскликнул полицейский, быстро взглянув на своего спутника. – Она говорит правду, Ролланд.
– Конечно, у вас при себе портативный детектор лжи! – раздраженно заметила Джин. Правой рукой она коснулась брошки, чтобы убедиться, что та на месте. Джин платье заколола вначале маленькой английской булавкой, которая могла бы дополнительно оберечь ее скромность, в случае, если старинная брошка не выдержит. – Это же просто стекляшка. Неужели кто-нибудь может подумать, что это настоящий бриллиант?
Он мягко взял руку девушки, рассматривая два кольца на ее пальцах. На указательном был кремовато-голубой опал, окруженный шестью жемчужинами, на безымянном – темно-розовый камень с двумя маленькими жемчужинками в довольно изящной витой оправе. Внимательно изучая кольца, он не замечал, что его прикосновение заставляет пульс девушки биться быстрее.
– Полагаю, все остальное тоже стекляшки, может, нет? – спросил полицейский, и впервые она почувствовала едва уловимый иностранный акцент, но не могла понять, какой.
– Там есть трещинка в центре камня на одном кольце, на другом жемчужина со сколом, – объясняла Джин, – мне говорили, что эти кольца не имеют большой цены.
– А вы мастерица рассказывать сказки, – едко усмехнулся он.
– Хорошо, – сказала Джин, стиснув зубы. – Мать говорила мне, что красный камень был оценен в двести долларов, еще когда она училась в школе. Она не знала, сколько стоит второе.
– И вы, конечно, тоже. Какого черта вы… – посмотрев ей в глаза, он вдруг выпустил руку, будто это был горящий уголь. – У нас с вами будет длинный разговор. Но сейчас я должен заняться более опасными незваными гостями.
Джин почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке, когда она перевела взгляд на огромный синяк у него под глазом.
– Ну и ну, – проговорила она, вызывающе растягивая слова.
– Оставайтесь здесь, – прикрикнул ее похититель, указывая на длинный кожаный диван около стены.
Джин взглянула на диван, затем на полицейского и удивленно подняла бровь. Взгляд, которым он одарил ее на прощание, не вызывал сомнений: он готов был убить девушку. Он вышел, а следом за ним из комнаты удалилась и его тень, лысый, следующий за ним по пятам.
Ничего другого не оставалось, как сидеть здесь на диване, пить шампанское и ждать его возвращения. Да, определенно не так представляла она себе сегодняшний вечер!
Это была занятная работа – писать на приглашениях известные фамилии, принадлежащие членам высшего общества в Палм-Бич. Казино «Ночь» отнюдь не благотворительная организация, это отлично понимал и Бен Эванс, владелец полиграфического салона, в котором печатались эти приглашения на кремовой веленевой бумаге. Он не предложил казино скидку, так как это было очень богатое заведение, и, кроме того, он не был уверен в его абсолютной законопослушности. Если бы он считал, что они занимаются честным бизнесом, то предоставил бы весьма солидную скидку.
Джин увидела женщину, со скучающим видом изучавшую образцы печати и бумаги. Она выбирала шрифт и оформление. В белых льняных слаксах и набивной шелковой блузе, со светлыми волосами изысканного (крашеные, подумала Джин) оттенка, схваченными на затылке ярким бантом, она держалась очень высокомерно. Можно было подумать, что она просто снизошла до того, чтобы зайти в салон. «Это – грязная работа, но кто-то же должен ее выполнять», – было написано на ее лице, когда она прошла мимо Джин, словно не замечая ее присутствия.
Взяв баночку колы, Джин не спеша вернулась в шумную комнату, где велись печатные работы, и с усмешкой посмотрела на собственные джинсы и футболку, явно большего размера. Ее одежда была знаком независимости. С тех пор как молоденькой девушкой Джин вернулась в маленький городок в Пенсильвании, она поняла, что никогда не будет жить «красивой жизнью».
Джин изучала в колледже историю, собираясь стать учительницей. Но, когда она училась на первом курсе, ее мать умерла. Жизнь сразу резко изменилась. Отец женился второй раз. И когда Джин поссорилась со своим другом Бобом, она решила, что нужно придумать какое-нибудь новое и увлекательное занятие для себя. Так она в конце концов оказалась в Вест Палм-Бич, что было не так уж неожиданно, если учесть те рассказы, которые она слышала с детства.
Тут Джин пригодилось то, чему она выучилась когда-то. Со времен пребывания в скаутской организации для девочек Джин умела писать каллиграфическим почерком, и Бен время от времени давал ей выполнять особые заказы в дополнение к основным обязанностям. При этом он неплохо платил. Некоторые невесты хотели, чтобы свадебные приглашения по случаю торжественного события были написаны от руки, но мало у кого находилось достаточно терпения, да к тому же красивый, разборчивый почерк, чтобы оформить сотни две конвертов.
Список гостей, приглашенных на вечер, развеселил Джин, она знала многое об этих людях из различных статей, печатавшихся в «Дейли Ньюс», из сплетен, которыми вечно наполнены страницы «Светской хроники». Там всегда печатаются репортажи со всех светских приемов, богато иллюстрированные фотографиями элегантных завсегдатаев, принадлежащих к высшему обществу в Палм-Бич. Затем Бен показал ей меню, которое она должна была переписать красиво от руки на нескольких листах, для того, чтобы потом их можно было разложить на столах.
«Хотела б я попасть туда», – мурлыкала Джин про себя слова популярной песенки. И пока она старательно выводила завитушки, подписывая нескончаемые конверты, родился план. Конечно, всегда могло быть несколько лишних приглашений. Если бы их не было, она всегда может пойти и попросить Мануэля напечатать несколько штук. Такое всегда случается. Одно-два приглашения могут быть испорчены помарками или помяться, встречаются дефекты на бумаге. В таком деле все бывает.
Так как список приглашенных уже был введен в компьютер, Джин не стоило никакого труда внести в него свою фамилию и адрес. Все это заняло не больше пяти минут во время утреннего перерыва. Будучи добавлено на этом этапе, ее имя дальше наверняка будет включено в список гостей без всяких вопросов.
Необузданная фантазия на минуту заставила Джин поверить, что эта дерзкая затея может привести и к другим приглашениям.
Она рассказала об этом рискованном плане Денизе Гибсон, подруге, с которой они снимали квартиру в западном районе города в доме над продовольственным магазином. Дениза с энтузиазмом отнеслась к этой идее, всецело ее поддержала и предложила свое платье.
Вначале они решили, что Джин наденет длинное черное платье с глубоким, искусно задрапированным декольте и открытой спиной. Но когда Джин примерила его в тот вечер, девушки передумали. Несмотря на красивый, ровный загар и прямую осанку Джин, платье сидело на ней как-то не так.
Дениза вытащила из шкафа темно-синее вечернее платье и приложила его к Джин.
– Этот цвет очень идет тебе, – оценила Дениза.
– Но у него вырез до пупка, – почти простонала Джин. Не то, чтобы платье было вульгарным, но Джин не была готова носить такие сексуальные наряды.
Средиземноморское происхождение Денизы можно было определить по оливковому цвету лица, жгучим карим глазам, темным волосам и практичности.
Дениза любила хорошую одежду. Она нашла комиссионный магазин, где продавали туалеты, ранее принадлежавшие представительницам светской элиты. Этот магазин часто брал назад платье, которое Дениза надевала несколько раз, и предоставлял ей кредит для следующей покупки. Такое положение дел позволяло Денизе одеваться с определенным шиком.
Джин перевела взгляд с платья на подругу, затем опять посмотрела на платье, чувствуя, что попадает в ловушку, что этот наряд не соответствует ее положению. Она надела платье и стала внимательно изучать свое отражение в большом мутноватом зеркале на двери спальни. Дешевое зеркало не могло скрыть того, что высокая, красивая грудь Джин слишком опасно бросалась в глаза.
Роясь в ящике стола в поисках маленькой английской булавки, Джин открыла старую желтую коробку из-под конфет. В ней лежало множество мелких безделушек, которые никогда не было времени разобрать. Вот брошка ее прабабушки с искусственным бриллиантом. Джин иногда играла с ней в детстве скучными дождливыми днями.
– Конечно, надень эту брошку, – подсказала Дениза, откинув черные волосы и плюхнувшись на кровать Джин. – Она похожа на настоящую. В худшем случае, все подумают, что это стекляшка. Ведь богачи очень боятся носить подлинные драгоценности.
Джин отложила старинную вещь и продолжала поиски булавки, пока наконец не нашла ее. Поскольку они обе считали, что вырез у платья нужно застегнуть, Джин уступила настояниям Денизы и приколола брошку в форме цветка поверх маленькой английской булавки, надеясь, что не потеряет украшение.
Джин, выросшая в маленьком городке, прислушивалась к советам более опытной соседки. Часто было легче уступить, чем идти на риск вывести Денизу из себя. Кроме того, Джин поселилась в квартире позже, чем Дениза. Та оказалась довольно доброжелательной, по ее собственным меркам, и потом она лучше ориентировалась в Палм-Бич. Джин присматривалась и кое-чему училась у Денизы. Платье было волшебно-синим, и на его фоне выделялся большой желтоватый камень каплевидной формы, окруженный маленькими прозрачно-чистыми камешками. Украшение удивительно хорошо смотрелось с вечерним платьем. Джин внимательно разглядывала себя в зеркале. Она хотела выглядеть элегантной в среде этих людей из высшего общества, но в то же время не привлекать внимания. В глубине души она чувствовала, что не может остаться незамеченной в переполненном бальном зале…
Но попав на бал, Джин сама не могла оторвать глаз от одного совершенного представителя рода человеческого. Наверно, она взглядом прожгла ему дырку в спине. Он обвинил ее в незнании правил хорошего тона в этой абсурдной истории с брошью прабабушки Финней. Подумать только, говорит, что это – настоящая драгоценность! И вдруг сердито и в то же время растерянно она подумала, что, может… может, этот человек был прав. Все украшения были старинными. Может быть, в этом и заключалась их особая ценность.
Должно быть, порция шампанского не оказала никакого влияния на ее способность соображать, несмотря на то, что бокал был внушительных размеров. В бокалах такой тюльпановидной формы долго задерживаются пузырьки. Это была одна из тех премудростей, которые она постигла, читая «Жизнь Юга» и «Город и окрестности» последние несколько лет.
Джин вспомнила про свою контору, загрустила и решила проверить, крепко ли ее запер похититель. Она почувствовала потребность «попудрить носик», попробовала повернуть ручку двери и вдруг обнаружила, что комната не заперта.
Осторожно выйдя из комнаты, Джин осмотрелась. Не было заметно, чтобы кто-нибудь охранял ее. Глубоко вздохнув, девушка с независимым видом направилась в дамскую комнату в конце длинного, устланного ковром коридора.
Зеркала, висящие на стенах дамской комнаты, отражали обитые дорогой тканью кресла, диван и шелковистую зелень в мраморных вазах.
Здесь сплетничали несколько элегантно одетых женщин. Ароматы дорогих духов смешивались с сигаретным дымом. Девушка вошла, стараясь остаться незамеченной.
Намыливая руки, Джин заметила, что маленькая женщина с горящими глазами тайком записывает в маленький блокнотик пикантные подробности из подслушанной болтовни.
Джин всегда все схватывала на лету, она поняла, что это, вероятно, репортер из «Светской хроники». Она старалась незаметно наблюдать, как эта женщина записывает информацию. «Ну и любопытная же ты, Джин,» – с усмешкой подумала о себе девушка.
До Джин доносились язвительные замечания, которые ей хотелось бы понять получше. Некоторые комментарии были весьма злые, и Джин инстинктивно понимала, что говорившая могла бы поставить кого-то в неудобное положение своими эмоциональными излияниями.
– Ну, если бы я была на месте Пита ван Роя, я бы присматривала за Кики, когда его красавчик-кузен крутится поблизости, – говорила одна из женщин низким голосом, было ясно, что она выпила лишнего, – разве это не самый привлекательный мужчина, какого вам доводилось встречать?
Джин старалась вспомнить, откуда ей известно имя – Кики ван Рой. Вдруг ей пришла на ум женщина, которая провела все утро в офисе Бена Эванса, выбирая бланки для приглашений. Конечно, это она.
Другая женщина жаловалась подруге:
– Как обидно, что приходится надевать фальшивые серьги и колье на такие вечеринки. Я и говорила Лансу: несправедливо иметь драгоценности и хранить их в сейфе. Было бы гораздо приятнее держать их в шкатулке и перебирать и рассматривать, когда захочется.
«Вот бедняжка», – подумала Джин, взглянув на себя в зеркало, чтобы проверить, на месте ли брошь.
Пора было возвращаться. Она не хотела больше привлекать к себе внимание, и так было достаточно.
Когда через несколько минут девушка вернулась к служебной комнате отеля, полицейский набросился на нее с таким видом, что стало ясно: он ее искал.
– Где вы пропадали? – напористо спросил он. В глубине золотисто-серых глаз, казалось, полыхает огонь. Джин раньше не замечала, как быстро меняется выражение его глаз.
– Даме нужно время от времени попудрить нос, – ответила она холодно.
Минуту он изучал ее нос, потом выпрямился и, вздохнув с облегчением, жестом предложил войти. Джин почувствовала, что возражения бесполезны.
Он закрыл дверь поплотнее.
– Я считаю, что для вас будет безопаснее присоединиться к празднеству, – заявил он решительно, – по крайней мере если вы останетесь со мной и не ускользнете с кем-нибудь другим.
– Ну что ж, это лучше, чем сидеть взаперти, – сухо ответила Джин.
Выражение его лица подсказывало ей, что не стоит упускать шанс. Молодой человек как ни в чем не бывало предложил ей руку, будто не сомневался в том, что Джин повинуется без слов. Выбора не было. Положив руку на сгиб его локтя и гордо вскинув подбородок, она была готова двигаться, куда он прикажет. Под мягкой шерстью рукава Джин ощутила его сильную, мускулистую руку.
Войдя в зал, они привлекли всеобщее внимание. Мужчин в зале было мало, в основном – женщины. Девушка подумала, что мужчин больше интересуют деньги, которые проигрываются за игорными столами, чем танцы и общение с дамами.
Джин быстро догадалась о цели их променада через весь зал. Она состояла в том, чтобы отбить у кого бы то ни было охоту даже близко подойти к девушке, не то что похитить ее брошь. Было ясно, что агенту Интерпола нет никакого дела до рулетки.
«Вот тоска», – подумала Джин.
Вдруг, слегка наклонившись, ее непрошеный страж предложил:
– Не хотите ли зайти в буфет?
– Конечно, – быстро отреагировала Джин. Честное слово, это самое лучшее предложение, которое она хотела бы получить.
Еще оформляя меню для этого вечера, Джин мечтала о деликатесах, которыми будут заставлены длинные, покрытые полотняными скатертями столы. И все же она не была готова к этому великолепию из серебра, хрусталя и причудливо сервированных блюд. Предупредительные официанты в высоких крахмальных колпаках и белых форменных куртках были готовы с полунамека выполнить любое пожелание гостя.
– Вот что вам следует охранять, – Джин покосилась на свой «эскорт», взяла тарелку и протянула официанту, чтобы тот наполнил ее.
Вдруг ее спутник засмеялся, и при звуке его низкого, сердечного смеха Джин будто обдало теплой волной.
Кики ван Рой вдруг возникла перед ними. На ней было белое переливающееся платье с асимметричной драпировкой. Валентино, подумала Джин. Определенно не Живанши или Оскар де ла Рента. Да, Валентино. На шее у Кики сверкало бриллиантовое колье, в ушах трепетали серьги – по крайней мере, это была имитация подлинных драгоценностей, хранившихся в сейфе ван Роя.
Казалось, она еще не доросла до того, чтобы позволить себе выставить напоказ истинные драгоценности, подаренные мужем почти за десять лет супружества.
– Дорогой, я не знала, что ты с дамой, – проворковала она.
«А, кузен ван Роя!»– Джин мельком взглянула на обоих.
Женская интуиция подсказала ей, что Кики неравнодушна к этому человеку. «Я сделаю все, чтобы ее муж не имел соперника», – подумала Джин, ненавидя себя за неожиданный приступ ревности.
– Мы только что встретились, – сказал он Кики, – к сожалению, у меня даже не было случая узнать ее имя.
Кики понимающе кивнула, и Джин догадалась, что в дамской комнате слышала еще не все злые сплетни.
– Я думала, вы знакомы гораздо ближе. Конечно, вы, европейцы, всем целуете ручки.
Направляясь в дальний конец буфета к маленьким, накрытым белоснежными скатертями столикам, Джин подумала, что, честно говоря, ей стоило остаться дома. Она не смогла бы поддерживать разговор с этими язвительными женщинами.
Неожиданно Джин оказалась около корреспондентки, собирающей светские сплетни. «Да, все гораздо серьезнее, чем тебе казалось», – подумала Джин.
Почувствовав теплое прикосновение руки на своем плече, девушка посмотрела с удивлением на кузена ван Роя.
– Там в углу есть два места, где мы можем расположиться, – сказал он.
К счастью, за столиком, который он облюбовал, было только два маленьких, обитых парчою стула.
Надо отдать ему должное, похититель вел себя галантно. Неважно, что он считал ее наивной и глупой, обращался он с ней как с леди. И, кроме того, он старался сделать все возможное, чтобы она не уронила тарелку, усаживаясь за столик. Ну, она не такая уж неуклюжая!
– Жена моего кузена подала неплохую идею, – заметил молодой человек, садясь около Джин. – Мы даже не познакомились. Меня зовут Корт ван Рой.
– А меня Джинеллен Барбур. Друзья зовут меня Джин.
«Зачем я это сказала! У меня нет ни малейшего желания знакомиться с ним ближе!» – промелькнуло у нее в голове.
– Тогда вы должны называть меня просто Корт, – ответил он с едва заметной улыбкой на красиво очерченных губах.
– Если вы настаиваете, – ответила Джин, пытаясь решить, какое из изысканных блюд ей попробовать.
Ее спутник тоже занялся собственной тарелкой. При этом он успевал наблюдать за людьми, заполнившими буфет.
Джин оценила преимущество их положения. Они сидели в углу, и никто не мог неожиданно возникнуть у них за спиной, как гангстеры в старых вестернах.
Глаза Корта ван Роя беспрестанно ощупывали помещение. Хотя казалось, что он наслаждается едой, на самом деле он куда больше интересовался входящими в буфет.
Вдруг Джин подумала, что он мог бы и поговорить с ней, вместо того, чтобы все время о чем-то размышлять. Оказалось, он был не такой уж хорошей компанией. Она чувствовала, что он тоже не прочь поболтать с ней, но не знает о чем.
Его английский казался достаточно беглым, когда он отчитывал ее за неосторожность. Однако он не предпринимал попытки заговорить с Джин. Собственно, и Джин не о чем было беседовать с ним. Ей хотелось, чтобы скорей настала полночь. Они договорились, что Дениза заедет за ней в двенадцать. Да, экскурсия в высший свет оказалась не такой уж большой удачей.
Корт протянул пустую тарелку официанту, появившемуся как раз в самый нужный момент. Взяв два бокала шампанского с подноса другого официанта, также неожиданно возникшего рядом словно по мановению руки, один он протянул Джин, оставив другой себе. Поудобнее устроившись на стуле, девушка принялась рассматривать наряды женщин, заполнивших буфет. Дениза потребует подробно описать все детали. Однако наблюдения Джин оказались прерваны. Корт кашлянул и поднялся.
– Не согласитесь ли вернуться со мной в комнату управляющего? – спросил он вежливо, но таким тоном, что отказаться было невозможно. – Мы должны обсудить, что вы собираетесь делать с целым состоянием, которое носите на платье.
И как в первый раз, она взяла его под руку. Когда они проходили мимо небольшой группы разговаривающих гостей, он вдруг положил руку ей на плечо, слегка сдавливая его кончиками пальцев.
Это прикосновение и тепло, исходящее от его руки, взволновали Джин. Она почувствовала, что у нее перехватило дыхание, чего прежде не случалось.
Минуту спустя, когда дверь конторы управляющего закрылась за ними, он посмотрел ей прямо в глаза и произнес:
– Будет лучше, если вы оставите брошь в сейфе в отеле. И кольца…
– Нет, – запротестовала Джин, попятившись назад.
– Я дам вам расписку, – пообещал Корт.
– Ну и что из этого? – спросила девушка, подозревая обман и мошенничество.
– Я уверяю вас, если брошь пропадет, вы получите компенсацию, равную стоимости камня. Дорогая, вы даже не представляете…
– Не знаю… – пробормотала Джин.
– Джин, здесь разгуливает знаменитый вор, специализирующийся на драгоценностях. Он работает с очень опасными помощниками. Однажды я его чуть было не поймал, я не думал, что он ускользнет от меня надолго. Сейчас, если вы не хотите, чтобы я рассказывал вам ужасные истории о его жертвах…
Девушка почувствовала, что ей нечем дышать. Оценивая серьезность положения под пристальным взглядом его глаз, меняющих цвет в зависимости от настроения, Джин сделала шаг назад. Но отступать было некуда – спиной она уперлась в резной старинный зеркальный шкаф.
Попалась. Длинные пальцы Корта прикоснулись к украшению. Он твердо намеревался отстегнуть брошь, но старался не коснуться при этом ее груди.
К ее чести следует сказать, что она не испугалась. Она знала, что платье не расстегнется, и ее скромности не будет нанесен ущерб. Кроме того, девочкой она была в организации скаутов. Джин умела постоять за себя.
