Текст книги "Кир и его Белка"
Автор книги: Джейн Арэнвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 4. Воспоминания. Белка
(В начале сентября).
– Ленка, ты чего гостей голодом моришь? Смотри, у Владика уже слюни текут на твои бутерброды, да и мой, вечно голодный, студенческий живот уже требует подпитки.
– Ну, подожди ещё пару минут, он сейчас придёт, – Говорит мне, мнущаяся в проёме дверей, подруга.
– Кто он?
– Кир Власов, рыжий красавчик, который вчера подвозил меня на джипе.
Удивлённо поднимаю брови.
– А как же Влад? Вы больше не встречаетесь?
Ленка вздыхает, да так громко и натужно, будто хочет сдуть меня с места, силой собственного дыхания.
– Нет, Влад, конечно, мой парень, но Кир… он такой, такой… нереальный. В общем, если бы он меня позвал, я бы, наверное, бросила и институт, и Влада, и ушла бы за ним хоть на край света… Ленка мечтательно всхлипывает, томно вздыхает, а я еле удерживаюсь о того, чтобы не покрутить пальцем у виска. «Вот, же, влюблённая дурочка… Интересно, это всем девчонкам так мозги отшибает? Не хотела бы я стать таким же безмозглым и влюблённым овощем, как она».
В этот момент раздаётся резкая трель дверного звонка и в квартиру входит он – рыжая мечта местных дев, облачённая в белую футболку «Nike», джинсы «vogue» и часики «rolex» с золотым циферблатом. Весь в белом, как герой сопливых романов.
Кир мягко улыбается, протягивает Ленке букет безупречно свежих алых роз. Подруга улыбается и тает на глазах, так будто ей подарили не банальный душистый веник, а, как минимум, новенькую audi, из последней коллекции.
Рыжий наклоняется, чтобы достать подарочный свёрток, но тут его взгляд останавливается на мне, и он замирает, будто сёрфер, что мчался по синим гребням, и вдруг напоролся на мель. Незнакомец сморит на меня оценивающе и немного насмешливо, но и я не тушуюсь, отвечая ему таким же пристальным и ироничным взглядом.
Рассказы девчонок подогрели мой интерес, и теперь мне и самой любопытно посмотреть, как выглядит кумир институтских красоток.
– Если встреча из простой случайности превращается в неизбежность – это называют судьбой, – Произносит он, глядя мне прямо в глаза.
Я иронично хмыкаю.
– Что это? Новая форма приветствия?
– Нет, цитата из анимэ. Ты любишь мультики?
– Нет.
– Я тоже, видишь, как у нас много общего.
Ленка сердито хмурит брови, и смотрит на меня укором.
– Ребята, вы меня намеренно игнорируете? Вообще-то именинница здесь я, – Произносит она, а затем разворачивается на каблуках и идет в гостиную, оставляя после себя какую-то недосказанность с привкусом детской ревности.
Рыжий смотрит вслед Ленке как-то скучающе. Ну, и зачем он, вообще, сюда пришел, если не спешит утешать свою подружку? Я бросаю гневный взгляд на мажора и бегу успокаивать расстроенную именинницу. Иду за ней на кухню, чтобы заверить подругу, что ни в ком случае не претендую на рыжий объект её воздыханий. Ленка гневно сопит и отворачивается, но после того, как я обещаю устроить рыжему молчаливый байкот, сменяет гнев на милость и мы, вместе с ней возвращаемся к гостям.
К этому времени, в дверном проёме появляется Лесс – обаятельный спортсмен, милый и совсем не такой высокомерный, как его рыжий приятель. Русоволосый вручает подруге очередной веник, лобызает ей ручку и мы, наконец-то, садимся ужинать.
Стол ломится от блюд, на нём красуется оливье, запечённая утка, жаркое, бифштекс и три тарелки бутербродов. Я набрала себе всего по-немногу, и решила, что сейчас, уж точно, компенсирую все растраченные за день калории. Но, как только откусила кусок бутерброда – наткнулась на пристальный взгляд Кира, который уселся прямо напротив меня. Кусок хлеба застрял в горле, но я подавила в себе трусливое желание пересесть куда-нибудь подальше и продолжила обед, старательно игнорируя взгляды соседа.
– Кирилл, ну что ж вы ничего ни едите, – Возмутилась Наталья Андреевна, мать Ленки. – Жаркое ведь, скоро остынет…
– Я уверен, что все блюда, приготовленные вашими умелыми руками, сохраняют вкус при любой температуре, – Ответил рыжий, лениво опуская кусок бифштекса к себе в рот.
Наталья Андреевна заулыбалась и принялась расспрашивать долгожданного гостя о разных пустяках, попутно предлагая ему те или иные лакомства. Кир недовольно морщил лоб, но отвечал в рамках вежливости, не забывая при этом ловко орудовать вилкой и ножом, словно аристократ в седьмом поколении. Ленка и её мать, смотрели на рыжего с обожанием, как и все здешние девчонки, Владислав поглядывал с лёгким недоумением, а Лесс – с хитрой усмешкой, говорящей без слов: «Ничего необычного…»
Я на секунду взглянула на губы Кира и залюбовалась – большие, мягкие, чётко очерченные, а какой ироничный изгиб… Нужно признать, что интерес девушек к этому идеальному мужскому экземпляру вполне оправдан. Интересно, как он целуется? Тут я встрепенулась и мысленно дала себе затрещину: «О чём я, вообще, думаю? Откуда такие странные мысли?»
Схватила бутерброд и фужер с вишнёвым соком, ретировалась из-за стола, держа курс на балкон. Лучше перекушу там, а то, под взглядом этих пронзительных ореховых глаз, никакая еда в рот не лезет.
Только я устроилась с тарелкой на удобном пуфике, как скрипнула створка, и на балкон вошел мистер самоуверенность.
– Твоя подруга не говорит мне твоего имени, как тебя зовут? – Спросил Кир, с таким непроницаемым лицом, будто это не я игнорировала его весь предыдущий час.
Я промолчала. Вот ещё, не буду я ему отвечать и, в конце концов, я дала обещание подруге.
– Не скажешь?
Я отрицательно покачала головой и отвернулась, пытаясь закончить эту неловкую беседу.
Внезапно, пуфик подо мною нагрелся, а я от неожиданности взвизгнула и вскочила с места, уронив при этом и тарелку, и бутерброд.
– О, ты всё-таки передумала. – Сказал Кир, с улыбкой глядя на мои метания. На донышке его тёмных глаз веселились чертята.
– Я пообещала с тобой не разговаривать, так что прости, ничего не выйдет, – Сказала я, направляясь к выходу.
– Даже так? – Протянул рыжий, хватая меня за кисть.
Резким движением он притянул меня к себе и поцеловал, не давая ни одного шанса отстраниться или сбежать. Это было так неожиданно, что я не успела ни увернуться, ни предпринять какие-то другие действия. Дерзкий язык врывался в мой рот, раздвигая губы, заставляя подчиниться, ответить. И я ответила, сама не знаю почему, может потому, что это был мой первый настоящий поцелуй? А может, потому, что мне было любопытно узнать, как целуется кумир нашего микрорайона?
Просто это было так… волнующе, приятно и горячо, что отстраняться совсем не хотелось. Что-то во мне отозвалось внутренней жаждой, трепетом, жаром, словно я попробовала новый и неизвестный напиток, который хотелось ощущать на языке, касаясь губами снова и снова…
И, вдруг, горшки с цветами, стоящие вокруг нас, завибрировали и поднялись в воздух, как и я… Я тоже взлетела вверх, над балконом, вместе с парнем, который всё ещё держал меня в своих горячих руках. Я абсолютно растерялась, не зная как реагировать, ведь это случилось в первый раз…
До этого, я, лишь изредка могла сдвинуть с места какой-либо предмет, но никогда не поднималась в воздух сама, да ещё и так высоко. Я ожидала от рыжего чего угодно: паники, криков, ругательств, только не того что он медленно отстранится от моего лица, улыбнётся самой довольной улыбкой и произнесёт:
– Попалась, детка, теперь я тебя не отпущу.
Я запаниковала и зачем-то сказала:
– Что происходит? – Спросила так, будто рыжий был экспертом по данному вопросу и мог всё объяснить.
– Всё нормально, не нервничай. Сейчас это закончится, и мы опустимся вниз, ты поняла? – Спокойно ответил Кир.
Я кивнула.
– У тебя это в первый раз?
– Да.
Мы действительно начали медленно опускаться вниз. Цветы в горшках, в этот момент, тоже вернулись на свои места. Паника, охватившая меня вначале, понемногу стала отступать.
Когда наши ноги коснулись твёрдой поверхности, Кир провёл большим пальцем по моим губам и произнёс:
– Не бойся, это нормально. Ты не одна такая… Есть люди, способные читать мысли, есть те, кто меняет внешность, словно фокусник перчатки, есть те, кто разжигает огонь.
В этот момент он спокойно развернул ладонь и на ней, словно факел, вспыхнул ровный малиновый огонёк. Затем пламя поднялось вверх и вмиг угасло, а Кир деловито продолжил:
– Я тебе обо всём расскажу, только не здесь и не сейчас, ты поняла?
Я снова, машинально, кивнула.
– Никому об этом не говори. Сейчас я выйду за двери, затем – на улицу и буду ждать тебя у входа. Извинись перед подругой и спускайся ко мне, поняла?
– Да.
– Умница.
Кир вышел, а я тут же припала к стене, потирая красные, как клубника, щёки. Сердце всё ещё выбивало бешенный ритм, словно спятивший барабанщик, что решил поломать свой там-там.
«Чёрт, как же я так прокололась… Ну, уж нет, мистер самоуверенность, теперь ты меня так просто не найдёшь!».
Я вышла к столу, шепнула подруге на ушко несколько слов, а затем, игнорируя взгляды красавчика и его дружка, вернулась обратно на балкон. Не теряя ни одной драгоценной минуты, я перебралась через перила, уцепилась руками за пожарную лестницу и, ловко перебирая пальцами, поползла вниз по железным перекладинам.
Это был старый трюк, который мы с Ленкой проделывали не раз, чтобы напугать Наталью Андреевну. Хозяйка дома ужасалась и ругалась, но затем нас прощала, списывая эту выходку на шебутной характер двух подростков.
Возвращаясь к моему новому знакомому, нужно отметить, что рыжий был здесь в первый раз и о лестнице, конечно, не знал. Этим фактом я успешно воспользовалась, воплощая в жизнь свой коварный план побега. В тот момент, когда я с облегчением завернула за угол соседнего дома, я ещё не знала, что наша встреча окажется не единственной, и рыжий приложит все усилия, чтобы найти и присвоить себе маленькую и непокорную Белку.
Глава 5. Пленница. Кир
Я похитил девушку… Чёрт, прям сюжет для проходного триллера, в котором я бы играл местного графа Дракулу, а Белка была бы несчастной сироткой, ну или кого там обычно изображают…
Смешно… Но что мне ещё было делать, если по-хорошему она уходить отказывалась, а время уже поджимало? Да и старый мудак мог заявиться со дня на день…
Если бы месяц назад, кто-нибудь заикнулся, что мне придётся воровать несговорчивую девушку, в лучших традициях кавказких джигитов, я бы плюнул в лицо шутнику.
Никогда не думал, что у меня с девчонками могут быть хоть какие-то проблемы, но с Белкой с самого начала всё пошло не по плану. Пора уже было признать, что она отличалась от всех тех, кого я знал раньше, а значит, пришло время менять привычную тактику…
– Станислав, будь добр, сходи за девушкой.
– Сию минуту, босс.
Станислав, мой помощник и домашний распорядитель, был мужчиной старой закалки – работящий, строгий, сдержанный, но, при этом, он старался идти в ногу со временем: следил за модными тенденциями, читал статьи в интернете. Что меня в нём всегда удивляло, так это способность в одном предложение сочетать слова из абсолютно разных эпох, так как эти – «Сию минуту» и «Босс».
Скрипнула деревянная лестница и на ступенях показалась она – взлохмаченная, растрёпанная, но при этом с гордо поднятой головой и осанкой, ровной, как карандаш. Одежду не сменила, не выбрала ни одного платья из тех, что я оставил для неё в шкафу. Другие девчонки, на её месте, визжали бы от счастья при виде новых фирменных шмоток, но только не Белка. Её веки припухли, в глазах нездоровый блеск, видимо всё-таки плакала… Ф*к, и почему я чувствую себя моральным уродом, глядя на эти презрительно поджатые губки и глаза, с нескрываемым упрёком? Хочется обнять её, намотать на руку светлые локоны, провести пальцем по гибкой спине, чтобы она выгнулась как кошка, а потом стереть её слёзы губами и заставить забыть обо всём… Но нельзя, не сейчас. Она не готова – ещё испугается, замкнётся в себе и будет снова смотреть на меня затравленным волчонком.
Я мог бы поставить сколько угодно, на то, что она ещё девственница, но не стану и не позволю Лессу даже заикнуться об этом. А вот и он, лёгок на помине, и, как всегда, пришёл с опозданием. Но, что это он так нервно теребит за спиною? Неужели набрался наглости, чтобы притащить Белке цветы?
– Лесс, у нас сегодня дрескод, вход для всех, у кого в руках нет дурацкого веника.
– Понял.
Ал ловко перебрасывает букет куда-то за диван и, как ни в чём не бывало, усаживается передо мною в кресло. Вот уж, Дон Джуан хренов, я тебе это припомню…
Перевожу взгляд на девушку – она, проследив за брошенным веником, тихо хмыкает, пытаясь сдержать лёгкую улыбку.
– Настя, присядь здесь, я хочу, чтобы ты кое-что увидела, прежде чем мы приступим к обеду.
Достаю со стола пульт, включаю видео. Белка смотрит недоверчиво, но, ничего не говоря, садится рядом со мной и вздрагивает, когда на экране появляется лицо доктора Стивенсона.
Глава 6. Киносеанс. Белка
На экране огромного плоского монитора, занимавшего пол стены, проигрывалось видео, на нём можно было отчётливо рассмотреть высокое кирпичное здание, ограждённое бетонным забором с колючей проволокой и людей в военной форме, стоявших по периметру. Сначала я не понимала, к чему всё это представление, пока не заметила рядом с пропускным пунктом доктора Стивенсона.
В этот раз на нём не было привычного белого халата, только форма сотрудника МВД – китель стального цвета, тёмно-синие штаны и серая фуражка. Я знала, как отличить мвдшника от обычного полицейского, понимала, чем отличается форма членов авиационных подразделений от морских и сухопутных войск, знала, как выглядят миротворцы. Всему этому, меня когда-то научил отец, который уделял военной униформе едва ли не больше внимания, чем лицу своего собеседника. Для него это была и визитная карточка, и паспорт её носителя, способный рассказать о своём хозяине едва ли не больше, чем сам человек.
– Обрати внимание на форму нашего общего знакомого, – Произнёс ледяным голосом Кир. – Видишь, на нём нарукавный знак с красной окантовкой, он – не рядовой полицейский, Стивенсон – служащий центрального аппарата МВД, а точнее – полковник. Всё это здание, которое ты сейчас видишь на видео, – подведомственный ему отдел. Это – и развед.управление, и администрация, и секретная лаборатория, имеющая отдельный выход к лечебнице, по ту сторону от забора. Для него такие, как мы с тобой, не более, чем подопытные мыши, мы – крысы из которых можно сделать пушечное мясо или отправить в качестве материала на опыты. Будь Стивенсон обычным человеком, я мог бы сказать, что он ненавидит одарённых и пытается уничтожить всех нас, как вид. Но, нет, Стивенсон – телепат, один из самых сильных менталистов, насколько нам известно.
Я взглянула на Лесса, тот сидел тихо и внимательно наблюдал за моей реакцией. Было видно рассказ друга ему не в новинку, и он готов подтвердить каждое слово пироманта.
– Ты сказал «нам», это значит, что Лесс тоже, не совсем… нормальный человек?
– Верно, – Ответил рыжий и повернул голову к приятелю. – Лесс…
Спортсмен встал, потянулся обеими руками вперёд, размял хрустящую шею и, вдруг, начал на глазах изменяться… А я, внезапно, вспомнила о том, что Кир говорил мне на балкончике ленкиного дома: «Есть люди, способные читать мысли, а есть те, кто меняет внешность, словно фокусник перчатки…»
Русые волосы на голове парня посветлели, потянулись светлыми струйками вниз, тело сузилось и стало ниже, лицо приобрело овальную форму и, в какой-то момент, в этих меняющихся с каждой секундой чертах, я узнала себя. Это была такая же девушка, только не в платье, а в огромном, не по размеру широком мужском спортивном костюме, свисавшем с девичьего тела, словно бесформенный хозяйственный мешок. Наверно, даже родная мать не отличила бы нас друг от друга.
– Ну что, налюбовалась? – Спросило моё отражение.
– Удивительно,– Прошептала я, протягивая руки к светлым, слегка взъерошенным, волосам.
– Но-но, погрозила мне зеркальная копия. – Будешь трогать только после того, как я завершу твой слепок. Он ещё сыроват, мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе и правильно запечатлеть все особенности.
– Ты можешь принимать вид любого человека? А как насчёт животных? – Вырвалось у меня неожиданно.
К своим способностям я уже почти привыкла, но когда видишь вот такие чудеса со стороны, то хочется спросить так много, что порой не хватает слов…
–Не, ну я ж тебе не долбанный Гарри Поттер. – Обиженно отозвалось моё отражение. – И палочки у меня тоже нет. Я могу принимать только человеческий облик, и то после длительного контакта с объектом преображения.
Настя номер 2 удалилась от меня на два шага, сделала рукой предупреждающий жест и начала производить обратное превращение, расширяясь в плечах и увеличивая размер собственного тела. А когда это существо снова превратилось в русоволосого атлета, Кир уверенно произнёс:
– Ему потребуется около недели для того, чтобы запомнить твой образ окончательно.
В этот момент я запаниковала. Зачем этим двум похитителям потребовалась моя внешность? Может, они хотели ограбить банк и потом свалить всю вину на меня? А, может, что-нибудь и похуже? От этих двоих можно было ожидать чего-угодно…
– Но, зачем это вам? – Сказала я, стараясь не выдать собственного волнения.
– Наберись терпения, Белка. Я расскажу, но, давай, обо всём по порядку, – Произнёс менторским голосом Кир, глядя на меня строго, словно учитель на нерадивую школьницу.
Я подняла руки вверх, затем опустила, показывая, что готова побыть паинькой и не буду задавать «неуставных» вопросов. Кир откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и начал свой мрачный рассказ.
– Подумай, что объединяет всех нас: телекинетика, пироманта и этого смешливого метаморфа? Что у нас общего, кроме названия «люди со сверхспособностями»?
Я промолчала, вопрос был риторическим.
– В нашем мозгу, а точнее в теменной и затылочной доле, содержится особое вещество. Профессор Стивенсон назвал его «фелистэрия». Он долгие годы занимался изучением этого вопроса, и я даже боюсь предположить, сколько сверхспособных «кроликов» ему пришлось использовать, прежде, чем он всё-таки выяснил природу этого явления. Так вот, человек, которого ты сейчас видишь на экране, изобрёл аппарат, позволяющий отделить «фелистерию» от её носителя, грубо говоря, высосать её из мозга. Мы не знаем, для чего он это делает и как потом использует это вещество, но нам хорошо известно, что происходит с утратившим её человеком, после этой процедуры.
– Ему плохо? – Предположила я, стараясь унять неприятную дрожь, пробежавшую по коленкам. То, что говорил Кир, не могло меня не волновать, потому, что напрямую касалось меня и моей семьи, а, кроме того, мне казалось, что рыжий не лжет, ну, по крайней мере, в данный момент.
Кир невесело улыбнулся.
– Он слетает с катушек, – Отозвался, сидящий в углу, Лесс.
– Такой человек становится овощем, пустышкой, не способной мыслить.– Подтвердил мои худшие опасения рыжий.
Я резко выдохнула и в груди что-то больно сжалось. Кир придвинулся ближе, наклонился и практически прошептал мне на ухо:
– Я видел их, Настя, тех, кто прошел через эту процедуру. Как по мне, их и людьми-то больше назвать нельзя, этих существ милосердней было бы просто убить.
– Уж лучше эвтаназия, – Согласился метаморф.
Я встала и уже собиралась возразить, но Кир не позволил мне вставить ни одного слова.
– Сядь и дослушай до конца, прежде, чем будешь делать какие-либо выводы.
Я закрыла рот и опустилась на диван, напоминая себе, что мне, во что бы то ни стало, необходимо узнать всю эту историю до конца.
– И, хотя это выглядит чем-то абсолютно ужасным, но, возможно, это – не самое худшее из того, что совершил Стивенсон. – Рыжий побарабанил пальцами по столу. – Тебе когда-нибудь доводилось слышать об экспериментах, которые проводили фашисты? О телячьем мясе, которое клали узникам на лысую голову, чтобы дождаться пока волосы начнут расти в обратном направлении, нет? Не слышала? Наш общий знакомый продвинулся ещё дальше. Он нашел метод, позволяющий полностью контролировать и подчинять «фело-позитивных» людей, так он называет таких, как мы с тобою.
Кир нажал на кнопку «play» и на экране замигали кадры, снятые неподалёку от секретного объекта МВД. Я заметила, как у проходного пункта столпилась группа коротко стриженных молодых людей, одетых в спец.одежду с отличительными нашивками «ОМОН». Все они выглядели одинаково сдержанными, молчаливыми и похожими друг на друга, как близнецы. И вдруг, один из парней, стоящих ближе всего к камере, приподнял рукав кителя, чтобы взглянуть на свои наручные часы, и я увидела под циферблатом, такую же татуировку со штрих. кодом, как та, что сегодня Кир демонстрировал моей матери.
– Это те самые … «подчинённые», да? И ты тоже был одним из них? – Спросила я, боясь посмотреть рыжему в глаза.
– Нет, – Отрезал он, – Моя татуировка поддельная. – Кир поднял рукав, и я увидела на его запястье слабые чернильные разводы, которые ещё полтора часа назад выглядели, как реальная набивка.
– Я хотел, чтобы твоя псевдо-мать приняла меня за агента, работающего на доктора С., и она мне поверила, потому, что, как она считала, никто другой не мог владеть той информацией, которая была известна мне.
Слова пироманта меня взбесили. Да, что там – они просто выбили почву из-под моих ног.
– Я не хочу больше этого слушать. – Я встала с дивана и гневно посмотрела на рыжего. – Даже если она мне и не родная, это не даёт тебе никакого права оскорблять женщину, вырастившую меня, давшую мне образование и крышу над головою.
Я хотела было уйти, но тяжелые пальцы похитителя сомкнулись на моих плечах, принуждая сесть на место.
– Нет, ты сейчас сядешь и дослушаешь меня до конца, моя непослушная Белка. И не заставляй меня говорить с тобою иначе… Мне не хотелось бы пугать сопливую малолетку, вроде тебя, но если ты меня выбесишь – потом не жалуйся.
Из моих глаз брызнули слёзы, но я встала, демонтстративно зажала уши руками и произнесла:
– Я не хочу этого слышать. И откуда мне, вообще, знать, что ты говоришь правду? А может, всё это ложь и хорошо сфабрикованный монтаж? Вдруг, ты хочешь настроить меня против родителей, чтобы я и не пыталась от тебя сбежать?
Глаза рыжего полыхнули бешенством. Мне стало очень страшно. Казалось, что ещё миг, и лавина дикой ярости, кипящей внутри него, опрокинется на меня. А я, ведь, не смогу себя защитить, я гораздо слабее и сейчас полностью в его власти.
Рядом с рыжим задымился диван, а салфетки стоящие на журнальном столике, моментально вспыхнули и превратились в горсточку пепла.
– Кир, тв*ю мать! – Ты что бл***, творишь? – Закричал Алистер, срываясь со своего места.
Метаморф проворно снял один из огнетушителей, висевших на стене. (Только сейчас я заметила, что противопожарные примочки имелись здесь едва ли не в каждом углу). Лесс наклонился и быстро затушил разгорающийся рядом пожар.
Будто не замечая того, что происходит вокруг, Кир нажал снова кнопку «play» и я увидела на экране фотографию своих родителей, они оба были одеты в военную униформу и стояли по разные стороны от Стивенсона.
– Открой глаза, Белка. Они оба – МВДшники, агенты, которым было поручено твоё воспитание до наступления восемнадцатилетия. По результатам исследований этого придурка, – Кир ткнул пальцем в рожу доктора С., – в мозгу ребёнка, живущего в постоянном стрессе, фелистэрия развивается не правильно. И даже не спрашивай меня, каким образом он всё это выяснил. Кир многозначительно выдохнул, по-видимому, пытаясь, успокоить эмоции, а затем продолжил:
– По этой причине, было принято решение, воспитывать детей, подобных нам, поддерживая иллюзию свободы и соблюдая видимость «нормальной» семьи. И у меня, и у Лесса, тоже были такие «приёмные» семьи, как твоя, и ты даже представляешь, насколько сложно было принять тот факт, что за каждый поцелуй, подаренный тебе «родной» мамой, кто-то ей хорошо заплатил…
