355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джеймс Вэнс Маршалл » Арколола (Вода). Странствие » Текст книги (страница 1)
Арколола (Вода). Странствие
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 22:08

Текст книги "Арколола (Вода). Странствие"


Автор книги: Джеймс Вэнс Маршалл


Жанры:

   

Детская проза

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Джеймс Вэнс Маршалл
Странствие

Арколола (Вода)

Повесть

Перевод с английского Н. Брусничкиной и Л. Глыбина (1976 г).

Иллюстрации Нейлы Янг (1961 г.).

1

Вокруг было тихо. Дети испуганно всматривались в темноту. Они сидели спиной к скале, тесно прижавшись друг к другу. Внизу под ними, на дне глубокого ущелья, журчал маленький ручеёк, исчезавший в необъятных просторах австралийской пустыни.

Мальчик ещё плотнее прижался к сестре. Он дрожал. Девочка нащупала его руку и крепко сжала её.

– Не бойся, Питер, – прошептала она. – Я тут.

Она почувствовала, что его дрожь стала стихать, он постепенно успокаивался. Когда мальчику только восемь лет, двенадцатилетняя сестра так хорошо утешает.

– Мэйми, – прошептал он, – я голодный. Давай поедим чего-нибудь.

Девочка тяжело вздохнула, потом пошарила в карманах платья и вынула плитку ячменного сахара в красивой обёртке. Плитка была последней. Проглотив набежавшую слюну, она разломила сахар, дала половину мальчику, а другую бережно спрятала в карман.

– Соси сахар, – прошептала она. – Так дольше хватит.

Они и сами не знали, почему им понадобилось шептаться. Может быть, потому, что кругом стояла тишина, как в церкви, а может быть, они просто боялись, что их кто-то услышит. Тишину нарушало только журчание воды да негромкое чмоканье мальчугана. Вдруг Питер беспокойно заёрзал и вскрикнул. Сестра снова схватила его за руку.

– Что с тобой, Пит?

– Мне больно ногу, и там мокро.

Мэри нагнулась и ощупала его ноги. Платок с правого бедра сполз, и порез кровоточил. Девочка ловко перевязала платок, и они снова прижались друг к другу, взявшись за руки.

Ночь тянулась медленно и неторопливо. Наконец, усталость сделала своё дело. Голова мальчика постепенно опустилась на колени сестры, он судорожно вздохнул несколько раз и заснул.

Девочка не спала. Ведь она старше и обязана охранять брата. Так было всегда. Она всегда была заботливой старшей сестрой, которая накладывала пластыри на разбитые коленки Питера, учила его завязывать шнурки на ботинках и руководила играми в индейцев и ковбоев. Сейчас дети затерялись где-то в глубине неизвестного континента, и ответственность, которая лежала на ней, была более серьёзна, чем когда-либо. Теперь она должна заменить ему мать. Мамочка, мамочка, ты плачешь, наверное, сейчас. Найди нас поскорее, а? Господи, как здесь страшно!

Мэри неподвижно сидела, окружённая тёплой, плотной, осязаемой темнотой. Потом она погрузилась в забытьё. События дня были неожиданными и ошеломляющими. Люди, предметы, звуки – всё перемешалось и уплыло за грань сознания, подёрнутое туманом усталости. Ровное дыхание спящего брата действовало успокаивающе. Она тоже заснула…

Ночь была уже на исходе и таяла в предутреннем тумане. На песок легла лёгкая роса. Дети крепко спали, погружённые в свои ребячьи сны. Девочка беспокойно шевелилась, иногда что-то бормотала.

…Они летят в маленьком самолёте на юг Австралии, в Аделаиду, к бабушке Глэдис. Там они проведут свои летние каникулы. Они сидят, зажатые со всех сторон корзинами с овощами и морожеными мясными тушами. Вдруг Мэри с ужасом замечает, что из левого мотора тянется шлейф чёрного дыма… Вот голубым пламенем охвачен уже весь самолёт.

Мэри стонет и мечется. Видения сменяют друг друга.

…Вот девочка возле самолёта, который пылает, как гигантский факел…

– Дядя Роджер! Дядя Ро-о-оджер! Пит! Да где же вы, – рыдая, кричит она. И вдруг чувствует, как кто-то толкает её сзади и обнимает за ноги. – Пит! Пит! Милый! Быстрее, Пит! Сейчас может взорваться бензин!

Проваливаясь в сыпучий песок, совсем обезумевшая, девочка тащит брата прочь. Их настигает ослепительная вспышка и обжигающее дыхание огня. Мэри оборачивается и видит, как в пламени взрыва самолёт разваливается на куски…

Видение-сон затуманилось и исчезло. Мэри так крепко сжала руку брата, что он, заворочавшись во сне, захныкал.

Восток светлел. В пустыне занимался новый день.

2

Первый луч солнца робко пробрался в долину, и темнота съёжилась, превратилась в лёгкую дымку, которая постепенно исчезла, лениво плавая в утреннем воздухе. Пустыня приобретала новые краски: поднимающееся солнце накладывало на её жёлтую палитру зелёные, белые, малиновые и золотистые мазки света. Первыми осветились макушки самых высоких деревьев – пустынных эвкалиптов, потом хинных деревьев и казуаринов и, наконец, заросли колючего кустарника, тянувшегося вдоль ручья. Вскоре солнце осветило спящих детей.

На верхушку каучукового дерева, которое нависало над скалой, села небольшая птица с коричневатым оперением, хохолком на голове и широким массивным клювом. Знаменитая австралийская кукабурра широко открыла клюв, и скрипучие звуки нарушили тишину долины.

Девочка испуганно вскочила. Её сердце бешено колотилось. Руки стали влажными. Объятая страхом, она стала озираться по сторонам. Птица снова издала громкий скрежещущий крик и с любопытством уставилась на детей. Мэри облегчённо вздохнула – это только птица. Она даже улыбнулась и, вдруг спохватившись, повернулась к брату. Тот продолжал безмятежно спать. Какой он маленький и беспомощный! Теперь, когда они остались совсем одни, мальчуган целиком зависел от неё. Дяди Роджера нет. Сейчас девочка особенно остро осознала весь ужас их положения. У неё вдруг закружилась голова и засосало под ложечкой. Ведь она не ела со вчерашнего утра, когда хорошо позавтракала у дяди Роджера в уютном саду, заросшем акациями. Была яичница с ветчиной, овсянка и чай с чудесным душистым мёдом.

Девочка пошарила в кармане своего платья, вынула последний кусок сахара и, задумчиво покачав его на ладони, тихо опустила в карман брата.

Еда, как она понимала, для них самое главное. Воду они могут взять из ручья, но что они будут есть? Она читала про путешественников, которые умирали от голода в пустынях или диких джунглях.

Кукабурра резко, пронзительно захохотала и сорвалась вниз в долину.

Под скалой зашевелился Питер. Он приподнялся, потягиваясь и зевая, и забормотал спросонья:

– Мэйми, Мэйми, мне снился такой сон, такой сон… Папочка всё говорит что-то, а потом мы садимся в наш «моррис» и ма даёт мне большущий кусок пудинга и улыбается…

Потом он протёр заспанные глаза и спросил у сестры:

– Мэйми, а что у нас на завтрак? Так хочется есть!

– У тебя в кармане лежит ячменный сахар.

Он вынул липкий кусок.

– Ну-у-у, он такой маленький.

Мальчик разломал его пополам и протянул половину сестре. Но Мэри покачала головой и отвернулась.

– Не беспокойся, пожалуйста, – прошептала она, – у меня есть ещё.

Питер встал и, спотыкаясь, побрёл вниз к ручью, засунув руки в карманы. Посасывая заложенный за щёку сахар, он с любопытством осматривался вокруг. Слава богу, его, кажется, ничто не беспокоило.

Питер потихоньку опускался вниз, поглядывая на противоположный берег ручья. Всё было так необычно и интересно: белые песчаные волны, уходившие за горизонт, ослепительное солнце в дрожащем мареве прозрачного воздуха, деревья, ручей, тишина.

Вдруг он подпрыгнул, схватился за шорты и издал громкий вопль. Мэри вздрогнула и бросилась к нему на помощь. Оказалось, что это были муравьи, прыгающие австралийские муравьи. Длиной в три четверти дюйма, они состояли наполовину из челюстей, наполовину из мощных ног. Мальчик случайно потревожил их гнездо.

Оттащив ревущего Питера прочь, Мэри стала снимать с него шорты.

– Ну, успокойся же, Пит! – говорила она. – Это только муравьи. Посмотри, они забрались под шорты и кусают тебя. Снимай их скорее!

С криком ярости Питер сбросил шорты и принялся топтать их, крича и размахивая руками. Мэри стояла в сторонке и улыбалась, наблюдая за братом. Наконец, с муравьями было покончено.

Она помогла ему одеться. Малыш захныкал – искусанные ноги распухли и болели.

– В чём дело, Пит? – строго спросила Мэри.

– Мне-е-е не нра-а-авится тут, – заревел он.

Вот и началось, подумала девочка. И я ничем не могу ему помочь.

– Я хочу домо-о-ой, к ма-а-аме…

– Но мы не можем попасть домой, Пит. Нам не на чем переплыть через океан в Америку.

Девочка крепилась изо всех сил, хотя она была растеряна и пустыня внушала ей страх. Как ей хотелось обнять брата и выплакаться, отвести душу. Но нужно держаться. Ради Пита, ради них обоих.

– Тогда пошли в Аделаиду, к бабушке Глэдис.

Мэри немного помолчала и потом медленно сказала:

– Ну, ладно, не плачь, я поведу тебя к бабушке Глэдис.

– Правда? Сейчас? – заулыбался Питер, размазывая слёзы по щекам.

– Да, – ответила девочка. – Мы пойдём в Аделаиду сейчас же.

3

Самолёт сгорел на северной окраине огромной пустыни, находящейся на границе между штатами Западная Австралия и Северная Территория. По площади пустыня равняется целой Великобритании. Но на такой огромной территории проживает всего несколько тысяч человек в трёх небольших посёлках: Банка-Банка, Тенапт-Крик и Гранайтс.

Бесплодная унылая пустыня с разбросанными кое-где оазисами, грядами холмов да высохшими руслами рек.

У детей был наиболее надёжный шанс на спасение – оставаться около разбитого самолёта и ждать: может быть, их стали бы искать и нашли.

Аделаида была где-то на юге. Они летели туда. Но много ли они не долетели – девочка и понятия не имела.

Солнце уже поднялось слева от долины. Следовательно, там должен быть восток. Юг, стало быть, прямо впереди, вниз по ручью. Это здорово! Может быть, долина приведёт их прямо к морю, к Аделаиде? Она завязала носовой платок по углам, намочила в воде и натянула Питеру на голову, потому что солнце стало припекать слишком сильно.

– Пошли, Питер, – решительно сказала она. – Вперёд.

Они двинулись вниз по долине. Сначала идти было легко. Деревья и кусты давали спасительную тень. Мэри спокойно пробиралась сквозь заросли. Вскоре долина стала шире. Лес около воды стал гуще, но Мэри упорно шла вдоль ручья, боясь заблудиться. Дети перешагивали через гниющие стволы упавших деревьев, продирались сквозь лианы и колючие кусты, шлёпали по отмелям, переходя с одного берега на другой.

В течение нескольких часов Питер мужественно тащился за сестрой, тяжело дыша и вытирая пот с лица. Наконец, он не выдержал и начал отставать. Мэри остановилась и присела на камень.

– Отдохнём немного, – сказала она.

Мальчуган свалился около неё на песок, еле переводя дух. Мэри погладила его по голове и подолом платья стёрла с лица пот. Они долго молчали. А потом прозвучали слова, которых она так боялась:

– Я голоден, Мэйми. Дай мне поесть.

– Питер! Есть ещё рано.

– А когда же мы будем есть?

– Я скажу когда.

Сама она почти не испытывала голода. Чувствовалась только тупая боль в желудке, которую девочка глушила водой из ручья.

– Ну, когда же мы будем есть? – снова захныкал Питер.

– Подожди, я что-нибудь найду.

С тех пор, как они пошли, девочка украдкой искала какие-нибудь ягоды или плоды. Мальчик почувствовал в её тоне беспокойство. Губы у него начали кривиться.

– Я голо-о-одный, – заныл он.

Мэри встала.

– Хорошо, давай поищем чего-нибудь.

Сначала это казалось интересной игрой, охотой, по крайней мере для мальчика. Дети высматривали в ручье рыбу, но вода была мутная. Они осматривали деревья, надеясь найти птиц, но те исчезли с восходом солнца. Они искали в кустах каких-нибудь животных, но всё живое попряталось в укромных норах, ямах и пещерах, спасаясь от солнца. Они пытались ловить в камнях ящериц, но те исчезали в трещинах и расселинах.

Деревья, кусты, скалы спали. Неподвижная молчаливая пустыня замерла под лучами полуденного солнца.

Питеру скоро надоела эта игра, и он снова захныкал. Муки голода были нестерпимы. Постепенно, занятые поисками еды, они отошли от ручья, туда, где было меньше растительности и начиналась открытая пустыня. Отсюда примерно в полумиле от них, виднелся высокий холм. Мальчик схватил сестру за руку.

– Мэйми! Помнишь, как папочка водил нас на вершину Маунт Плезант? Помнишь, как мы увидели оттуда море?

– Да, помню.

– Пошли на эту гору! Мы тоже увидим море и Аделаиду!

Солнце уже садилось, когда они вышли на вершинный гребень. Перед ними простиралась угнетающая своим однообразием равнина, залитая золотым светом заходящего солнца. Миля за милей – пустыня: песок да чахлый кустарник. И только у самого горизонта дрожали и переливались голубым цветом полоски воды.

Мальчик восторженно запрыгал.

– Смотри, Мэйми, смотри! Море! Море! Оно близко!

Мэри схватила его, повернула к себе лицом и прижала к груди.

– Не смотри туда, Пит, – прошептала она, – не нужно.

Она-то знала, что это было вовсе не море, а всего лишь мираж в пустыне. И Питеру совсем не нужно было знать об этом.

– Пошли, милый, вниз. Мы переночуем у ручья, а утром обязательно найдём еду и пойдём к морю.

Еле волоча ноги от усталости и голода, они взялись за руки и начали медленно спускаться вниз.

4

Девочка проснулась рано. Она лежала, закинув руки за голову, и думала. Внешне спокойная, она едва сдерживала растущую волну страха. Ведь скоро проснётся Питер и потребует идти к морю. Как будет ужасно сказать ему, что там нет никакого моря. Он снова будет просить есть. Где достать еды? Боже правый, они умрут с голоду! Как это страшно. У неё шевельнулась мысль – вернуться к самолёту, но она скоро отбросила её. Там был лишь раскалённый песок пустыни, и наверняка не было никакой еды…

Вскоре проснулся Питер.

Всё утро дети провели в отчаянных поисках еды. Они обыскали заросли леопардового дерева, эвкалиптов, деревьев курраджунг и малга, долго обшаривали кусты с натёками тёмно-красного сока на стволах. Они совсем было упали духом, как вдруг наткнулись на группу небольших деревьев, покрытых серебристой листвой и усеянных мелкими плодами, похожими на абрикосы.

Питер издал невообразимый вопль и бросился к желанной еде. Какое-то мгновение Мэри ещё колебалась, опасаясь отравиться, а потом тоже прыгнула к деревьям и вцепилась в плоды. Какими сладкими и сочными они оказались для изголодавшихся детей! Аборигены называют эти зеленовато-красные шарики куон-донгом.

Дети долго сидели в тени деревьев и ели, ели и ели. Наконец, насытившись, Мэри встала и начала собирать плоды. Она радостно напевала и постепенно наполнила куондонгом сначала платок Питера, а потом и подол своего платья. Питер тоже нехотя встал, подошёл к дереву и лениво начал срывать плоды. Несмотря на то, что голод больше не мучил мальчика, ему было как-то не по себе. Он с беспокойством поглядывал на окружающие кусты. У него было странное ощущение, словно на него оттуда внимательно смотрят чьи-то глаза. Он несколько раз быстро огляделся вокруг. Охваченный тревогой, Питер подбежал к сестре.

– Мэйми, – прошептал он, – я боюсь, кажется, тут кто-то есть.

– Кто? Где?

Она неуверенно осмотрелась кругом. Плоды куондонга посыпались на траву: там, у кустов, менее чем в четырёх футах, так близко, что она могла протянуть руку и прикоснуться, стоял мальчик. Он был чёрный и совершенно голый.

5

Сначала девочка хотела схватить Питера и без оглядки бежать. Но по мере того как она осматривала незнакомца, её страх ослабевал. Он был приблизительно её возраста. Вся его поза выражала любопытство и недоумение. Никакой враждебности или признаков угрозы он не проявлял. Он был похож на негра, хотя и отличался от него: тёмно-шоколадная кожа отливала бронзовым цветом, волосы не вились и были почти прямые. Глубоко посаженные большие голубые глаза вопросительно смотрели на белых детей. У него не было никакого оружия. В левой руке он держал мёртвого детёныша кенгуру.

Всё это Мэри заметила и оценила. Она не могла примириться только с одним – мальчик был голым. Это было ужасно неприлично.

Трое детей стояли в австралийской пустыне и смотрели друг на друга. Между ними было расстояние чуть более вытянутой руки и одновременно – тысячи лет. Брат и сестра были представителями цивилизованного общества. Мальчик-абориген принадлежал к одному из племён примитивной культуры, которая с незапамятных времён существовала в Австралии. Аборигены сумели приспособиться к суровой природе австралийской пустыни и выжить. Их жизнь удивительно несложная. У них нет домов и владений, нет хлеба и одежды, нет богатых и бедных. Они делят между собой пищу и воду, смех и слёзы, голод и жажду. Мужчины с дротиками, женщины с блюдами, жерновами и копательной палочкой бродят от одного источника к другому. Уничтожив пищу в одном месте, они переходят к следующему. Они заняты только одним делом, которое полностью их поглощает. Это – борьба за существование, борьба со смертью. Смерть их постоянный враг. Она таится в высохшей солёной равнине, в зарослях кустов и деревьев, в нагромождениях скал и камней. Она никогда не уходит далеко. И постоянная забота аборигенов состоит в том, чтобы не подпускать её.

Мэри ничего этого не знала. Дети всё смотрели друг на друга. Мэри решила не двигаться. Она вспомнила, как мама однажды рассказывала о человеке, который лицом к лицу столкнулся со львом и привёл его в замешательство тем, что стал на него пристально смотреть.

Она сделает то же самое с этим чёрным мальчиком. Она будет смотреть на него до тех пор, пока ему не станет стыдно своей наготы и он не убежит. Она решительно вздёрнула подбородок и уставилась на аборигена.

Питер молчал. Он держался за руку сестры и ждал дальнейших событий.

Абориген не спешил. Сейчас время для него значило очень мало. Сегодняшний обед – кенгуру – был обеспечен. Вода рядом. А завтрашний день далеко. Пока ему было интересно рассматривать этих незнакомцев, следить за их неуклюжими движениями. Оружия у них не было, значит, они были неопасны. Глаза аборигена медленно обшаривали обоих детей с ног до головы. Это были первые белые люди, которых он увидел.

Через некоторое время Питер беспокойно зашевелился, переступая с ноги на ногу. Его начало раздражать гнетущее молчание.

И вдруг, совершенно непроизвольно, он нарушил тишину. У него затряслась голова, он затопал, зажмурил глаза, сделал несколько судорожных вдохов и… громко чихнул.

Мэри вздрогнула, повернулась к нему и дёрнула его за руку.

Тишину нарушил ещё один звук. Это был мелодичный смех. Тихий вначале, он становился всё громче и громче. Мэри удивлённо смотрела на аборигена. Он смеялся совершенно непринуждённо, откинув голову назад, хлопая себя руками по бокам. Он бросился на песок. Он катался по нему, не в силах сдержать своего восторга. Он хохотал, захлёбываясь от удовольствия.

Веселье было заразительным. Несколько секунд Питер смущённо поглядывал на аборигена, а потом не выдержал и сам засмеялся. Тысячелетний барьер, стоявший между ними, исчез в мгновение ока.

В гранитных скалах эхом отозвался смех мальчиков. Они начали прыгать и кривляться друг перед другом. Мэри смотрела на них, и ей вдруг страшно захотелось присоединиться к ним. Год-два назад, когда она была ещё девчонкой-сорванцом, она бы сделала это. Но теперь – нет. Она ведь взрослая. И девочка подавила своё желание. Она стояла в сторонке, посматривая на дурачащихся детей. Потом подошла к Питеру, взяла его за руку.

– Хватит, Питер.

И веселье кончилось.

На мгновение воцарилось неловкое молчание, а потом абориген произнёс:

– Ворум гала (откуда вы идёте)? – Голос у него был весёлый.

Мэри и Питер беспомощно посмотрели друг на друга.

Абориген снова спросил:

– Ворум мва (куда вы идёте)?

Разговор начал Питер.

– Мы не понимаем тебя, чёрный. Видишь ли, мы заблудились. Наш самолёт сгорел. Мы хотим попасть к морю, в Аделаиду. Там живёт бабушка Глэдис. Как туда пройти?

Абориген ухмыльнулся. Его смешила бессвязная болтовня мальчика, который трещал, как птенец сороки. Он подошёл к Питеру, провёл пальцами по его лицу, с любопытством посмотрел на них и снова взглянул на Питера. Его изумлению не было границ. Кожа осталась белой! Он притронулся к волосам Питера и снова был поражён. На них не было ни цветной глины, ни охры!

Он переключил своё внимание на одежду мальчика.

Питер нисколько не смутился. Напротив, он почувствовал гордость и удовлетворение. Он понял, что абориген никогда ещё не видел чего-либо похожего. Мальчик встал прямо, выпятил грудь и начал медленно поворачиваться кругом. Тонкие тёмные пальцы аборигена ощупывали его рубашку, пробуя крепость ткани, постигая тайну пуговичных петель. После рубашки он принялся за брюки. Тут Питера прорвало.

– Это шорты, – затараторил он, – короткие штаны. А почему у тебя нет? Разве тут нет магазина, чтобы их купить?

Но абориген весь ушёл в своё дело. Он обнаружил резинку, которая поддерживала шорты. И пока он ощупывал эту удивительную штуку, белый мальчик болтал.

– Смотри, как она хорошо растягивается.

Питер оттянул резинку и отпустил её. От резкого звука абориген испуганно подпрыгнул. Вполне удовлетворённый собой, Питер повторил ещё раз, скорчил рожу и зашатался, как будто бы его стукнули. Абориген понял шутку. Он только хмыкнул, но не потерял над собой контроля, потому что был занят важным делом. Свой осмотр он закончил исследованием сандалий Питера. Затем он повернулся к Мэри.

Девочка страшилась этого момента. И всё же она не отступила. Один бог знал, сколько ей это стоило. Её нервы были напряжены до предела, зубы стиснуты. Мысль о том, что этот голый чёрный мальчик может сделать с ней что-то ужасное, приводила её в трепет. Это было так отвратительно. Дома, в Гринвуде, черномазого непременно бы линчевали за то, что он прикоснулся к белой девочке. Мэри однажды видела, как огромная толпа с топотом, свистом и улюлюканьем промчалась мимо их дома. Они ловили молодого негра. Потом послышалось два выстрела. А за обедом отец говорил: «Сегодня утром линчевали одного ниггера с Восьмой улицы. Эта дрянь пыталась оскорбить Китти, дочь директора колледжа Эмерсона. Всех чёрных нужно перестрелять или отправить обратно в ихнюю Африку».

И всё же она не сдвинулась с места. Даже тогда, когда чёрные пальцы, как пауки, ползали по её телу. Она молча стояла, и где-то в глубине души чувствовала, что не должна ничего бояться. Немного смущённая, немного обиженная и порядком сбитая с толку, она стояла и ждала, что будет дальше.

Абориген закончил свой осмотр. Старший из этих двух незнакомцев выглядел так же, как и младший, за исключением того, что все вещи, висевшие на нём, были ещё более смешными. Уже машинально ещё раз он провёл пальцами по лицу, платью и сандалиям Мэри. Он узнал всё, что хотел. Повернувшись туда, где на песке лежал детёныш кенгуру, абориген поднял его. Несколько крупных муравьёв уже копошились в его шерсти. Мальчик стряхнул их и тихо пошёл прочь. Скоро он скрылся в кустарнике.

Это было так неожиданно, что дети даже опешили. Питер первый понял, что произошло.

– Мэйми, – голос у него был испуганным, – он бросает нас!

Девочка не ответила. В ней боролись противоречивые чувства. Облегчение, что голый чёрный мальчик скрылся, и сожаление, что она не попросила его о помощи. Страх, что никто больше не вызволит их из беды, и брезгливое ощущение, что это может сделать чёрный. Два дня назад Мэри знала бы, что делать и как делать. А что делать сейчас? Она закрыла лицо руками.

– Мэйми, – крикнул Питер, – пошли за ним!

Он сорвался с места и, ломая кусты, бросился за аборигеном. Медленно и нерешительно сестра двинулась за ним.

– Эй, ты! – пронзительный крик Питера раскатился по пустыне. – Подожди-и-и!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю